Лунный свет

Лунный свет
Жизнь истончилась с годами. Больше всего в ней  осталось воспоминаний. В окно светит луна, круглая, холодная, далекая, одинокая.   Я смотрю на неё и думаю о тебе,  о нашей долгой жизни. Я до сих пор, не могу понять, где же ты? Всегда был, был, был и вдруг – тебя нет, совсем нет.   Уже целый год.
Видишь, какая я стала. Диагноз по Ширвиндту «Старость средней тяжести»
 Первые  четыре месяца я провела в больницах. Ребята так старались вытянуть меня оттуда, но я, видимо, сильно сопротивлялась – хотела к тебе, вырывала какие-то провода, трубки, через которые кормили, лечили, мне привязывали руки, я мало чего понимала, слова  совсем не присоединялись друг к другу.  Одно слово скажу и замолчу. К моей онкологии присоединялись: ковид, инфаркт, двустороннее воспаление  легких, ишемия головного мозга. Ты, наверно, звал меня к себе, но  отпустил, ты всегда старался поступать так, как мне лучше. Потом стало совсем плохо и полтора месяца меня держали в реанимации. Когда  привезли домой, никого не узнавала, не сидела, не говорила ,  не ела, не ходила,   но дети наши окружили меня какой-то сверхъестественной заботой и ты помог. . Гениальный Высоцкий пел: «наши мертвые нас не оставят в беде»  Теперь, грех жаловаться , как раньше подхожу к холодильнику и нахожу что-то вкусненькое.   Стала похожа  на человека, даже есть желание подкраситься, купить что-то новенькое. Была  в театре и получила огромное удовольствие не только от спектакля, но от самой атмосферы театра. Могу принимать гостей, гулять, общаться по телефону, много читать, разгадывать кроссворды, все делать по дому. Живы подруги, приятельницы,  чувствую внимание     детей и внуков, хожу как на праздник в литературное объединение, да мало ли хорошего.  Тот ржавый штопор, который прокручивался во мне и всё пытался выдернуть застрявшую пробку, мешающую мне продохнуть, наконец, вытащил ее, и я задышала.  Когда  мы тебя провожали в этот последний путь, мне хотелось идти с тобой по той непонятной дороге, которая не знаю, куда ведет, но только вместе идти, испытывая страх, боль. Я не представляла, как можно остаться без тебя, прожив счастливо почти 60 лет. Вот и получила от Бога  болезнь как  шанс понять себя, смириться, радоваться каждой мелочи , просыпаться и говорить «как же хорошо», продолжать жить
Вот и прошел год.     Смотри, как получилось – ты пришел в это мир и ушел из него в один день – 30 декабря. Завершил полный круг. Всю жизнь в этот день мы отмечали  шумно и весело твой день рожденья, а в этот раз я не хотела ничего устраивать, но ребята принесли елку, зеленую-зеленую, такую пушистую, свежею, она так пахла хвоей и детством нашим, так всеми своими лапами тянулась ко мне, что я   решила – праздник будет! И всё получилось, как всегда, как ты любил:  обмен подарками, улыбки, цветы тебе, круглые хрустальные подсвечники, вкусный стол, тосты, пирог с монеткой в фольге на счастье (оно досталось молодой жене Паши),  бенгальские огни и загадывание желаний. А еще все по кругу рассказывали о самом запоминающемся новогоднем празднике. Настенька вспомнила Новый Год, в котором разошлись её мама и папа. Как ей было больно и грустно, она даже не хотела выходить к столу, а мы с тобой решили к ней приехать с нашим огромным белым пушистым, как мягкая игрушка котом Пушей. На нем была бордовая бабочка-галстук, он стоял между нами на задних лапах, а мы держали его за передние лапы и Настя засмеялась.  Я вспомнила, как мы с тобой встречали Новый Год в Индии, бедный Дед Мороз чуть не умер в своей шубе, варежках, шапке.  Очень много было интересных рассказов за столом.  А знаешь, что сказала Настенька? Она сказала, что эту  традицию – отмечать твой день - она оставит навсегда, даже, когда и меня не будет.
31 декабря мы всегда были только вдвоем, и нам это очень нравилось. А, не помню, какой год мы встречали, но бутылка с шампанским вырывается у тебя из рук (  ты любил до последней минуты тянуть откупоривание, а я всегда боялась, что мы опоздаем) и падает на пол. Я так смеюсь, что не могу даже тебя ругать, куранты бьют, бутылка вертится, как в детской игре , мы подползаем к ней с разных сторон. Бутылка замирает – горлышко направлено прямо на меня, я кричу сквозь смех – целуй!  С последним ударом курантов мы все-таки успеваем выпить шампанское. Тогда я не читала рассказ Чехова «Шампанское», а то бы расстроилась – плохая примета, а так мы хохотали всю ночь.
Сколько же у нас было этих лунных вечеров, иногда просто посмотришь, полюбуешься, а иногда запоминались эти вечера  на всю жизнь.  Дачное небо совсем не такое, как московское. Такая тишина стоит , особенно в конце августа. Вдруг луна, звезды, сказочное небо.  Никаких воспоминаний, просто стоим на крыльце и впитываем эту красоту, а вокруг никого – только мы и небо. Смотрим, смотрим… И на байдарках.  Большая компания – три байдарки, человек десять Вечер, костер. Над нами луна. Кто-то , наверное Остров Эдька,( у него был очень хороший голос) запевает «Вечерний звон, вечерний звон», а мы все подхватываем «как много дум наводит он», а ты ветки в костер подбрасываешь, чувствуешь, что ночь при луне и пение долго будут длиться.
Перебирая в памяти наши многочисленные потрясающие байдарочные походы , лучшими мы считали те, в которых мы были только вдвоем. Вот это вечера, вот это дни! Когда плыли вдвоем , увидели настоящую синюю птицу. Потом узнали, что она называется «Лиловый дрозд». А в другом походе, на Валдае ты вытащил   настоящую золотую рыбку. Она трепыхалась на солнце. Мы застыли. Я первая пришла в себя и крикнула: «загадываем желание и отпускаем»
 Потом  река волшебная – Керженец Нижегородская область . Стоянка на высоком-высоком берегу. Несколько  огромных подносов рыбы на двоих нажарили, хвостики, плавники  хрустят. Ну, конечно, у нас с собой было. Луна а в самом деле улыбалась нам. Всё небо в звездах, внизу байдарка лежит, весла серебрятся, река, застывшая от удивления и красоты  , напротив волшебный лес, светло, как днем. Ты сказал: «умирать буду - вспомню» Какая же счастливая звезда загорелась надо мной. Ему одному я верила,к нему прислушивалась. С юных лет и до глубокой старости я была с ним , а он со мной. Только с ним я чувствовала себя  надежно защищенной и счастливой. За руку с ним я шла по жизни и только, когда ему уже стало трудно ходить, он стал держаться за меня. Мой друг, моя любовь, мой единственный.  Грустно и нежно от этих воспоминаний, от этого лунного света.