Темное время

На небе сгущались темные грозовые тучи. Сильные порывы ветра клонили к земле увядающую траву. Вдали показались деревья. Они могут быть спасением от надвигающейся грозы и возможных преследователей.

Небольшой отряд из пяти мужчин, одетых в военную форму, с винтовками в руках, перебежками приближался к спасительному лесу. 

Вдали снова послышались взрывы. Работала артиллерия.

- Бегом!!! – раздался командный голос, и человек в офицерской шинели без погон махнул рукой, как бы приглашая всех следовать за ним. Люди пригнулись к земле и, похожие на вопросительные знаки, ускорили шаг.

Добежав до деревьев, четверо беглецов повалились на землю.
- Встать! Бегом марш! – снова скомандовал человек без погон.
Все молча поднялись и кинулись бежать, по привычке далеко вперед себя выставляя винтовки…

- Стоп! Привал! – наконец скомандовал командир. И все, не сговариваясь, повалились на холодную сентябрьскую землю.

Прислонившись к толстому шершавому стволу старого дерева, командир маленького отряда вздохнул и достал флягу. Встряхнул, открыл, приложил к губам, и тут же разочарованно бросил рядом.

- Пал Сергеич, пустая? Вот возьми мою! – предложил рыжеволосый парень с широким рябым лицом, с улыбкой протягивая помятую флягу.

- Благодарю, - отозвался Павел Сергеич и сделал три больших глотка. – Сазонов, ты своей флягой гвозди что ли забивал?

- Ну, почему гвозди? – оскалился Сазонов, довольный вниманием командира.
- Он флягу как убойный молоток использует! Трах и каюк вражине! – загоготал сидящий рядом невысокий белобрысый пацан лет семнадцати с загорелым лицом и красивыми голубыми глазами.

Остальные загоготали следом.

- Тихо! – снова скомандовал Павел Сергеич и повернулся к белобрысому. – Давай, Степан, в разведку, и Сазонова захвати. Посмотрите, нет ли красных по близости. Или еще кого. Может жилье какое найдете. Укрыться бы надо. Здесь хоть и под деревьями, а подобраться можно лихо.

- Есть! – ответили солдаты и, живо развернувшись, отправились выполнять задание.
- Теперь ты, Матвеев, - обратился офицер к молодому широкоплечему бойцу, лежащему на земле с закрытыми глазами.  - Давай-ка в караул. Охранять нас будешь. Смотри не пропусти никого. Винтовку на плечо! Через час сменю.

Тот встал, оправился и по-солдатски козырнул командиру:
- Есть охранять! И никого не пропустить!

- А мы с тобой, Иван, пока подумаем, что делать дальше.

Иван, здоровый детина, крестьянский сын, кулак с голову, заулыбался в густые черные усы. Такая привилегия. Командир с ним думать будет!

Солдаты уважали своего командира. Нет, даже любили. Много раз ходили они с ним в разведку, во многих боях участвовали и точно знали, что не подставит и не предаст. А что важнее всего, лишний раз рисковать их жизнями не станет и защитит от любых нападок со стороны других офицеров.

Павел Сергеич, как уважительно его называли подчиненные в минуты отдыха, был высоким молодым человеком лет тридцати. Загорелое в полевых сражениях благородное лицо, нос прямой, губы гордые, под носом бархотка аккуратно подстриженных усов. Глубоко надетая офицерская фуражка скрывала коротко подстриженные темно-русые волосы. Уверенный прямой взгляд. Этот взгляд смелых серых глаз каждый расценивал по своему. Кто-то уважал за прямоту и открытость, а кто-то считал наглецом и любимчиком начальства. Но все понимали, что панибратствовать не позволит, и правду в лицо скажет.

Военный в пятом или шестом поколении, он ни секунды не сомневался в правильности своего выбора, когда встал вопрос о карьере военного. Но он все время чувствовал, что способен на что-то большее, чем просто скакать на коне, размахивая саблей врубаться в ряды противника или командовать разведотрядом.
Даже когда началась гражданская война, он остался здесь на Родине, потому что был уверен, что принесет много пользы своему Отечеству. А возможно совершит и что-то посерьезней, чем вылазки в стан противника за линию фронта. И эта мысль влекла его, наполняя грудь такой силой, что порой казалось, что свернуть можно и горы.
Павел сел на землю, прислонился к шершавой коре и прикрыл глаза вместо того, чтобы обсудить положение с Иваном. Тот, увидев это, улыбнулся, привалился к дереву напротив и через минуту захрапел.

…

Сцены последнего сражения мелькали перед глазами.

- Перебежка! Бегом!
Ретиво вскакивают солдаты и пригнувшись к земле бегут вперед с безумным взглядом, с перекошенными лицами, с широко раздутыми горящими ноздрями, далеко вперед выбрасывая винтовки. И все ждут желанную команду: «Ложись». Услышав ее, падают, замирают, и лежат не шевелясь до следующей команды, озираясь вокруг опасливым взором. После очередной команды: «Бегом!». Снова поднимаются и продолжают свой смертельный забег. Это любимый прием, замереть, притаиться, а потом подпустить неприятеля ближе и стрелять, бить его, рубить, добивать бегущего. На левом фланге глухо прокатилось «Ура», видимо кто-то пошел в атаку. Взрыв с одной стороны, потом с другой. Рвутся снаряды, работают пулеметы, все смешалось. Кругом мертвые тела павших товарищей и тех, кто напротив. Очередной разорвавшийся неподалеку снаряд оглушил его, и он остановился как вкопанный, с затуманенным взором, не понимая, где он и куда надо бежать. «Сейчас. Конец», - промелькнула мысль, и тут же упал чем-то сбитый с ног. И тут же чья-то сильная рука схватила его, и он на секунду потерял сознание. А когда очнулся почувствовал, что его тянут по земле.

- Куда? – хриплым голосом спросил он, и тут же громче прохрипел: - Вперед!

- Не обессудь, Пал Сергеич, некуда вперед. Там мертвяки одни. Наши отошли, красные тоже. Некуда нам идти.

Тут сзади прогремели несколько взрывов и быстро-быстро заработал пулемет.

Уже не оставалось времени на раздумье. На них ли была охота? Или это свои подчищали поле боя, оставалось неясно, и он решил, что надо переждать, а потом пробираться обратно. К своим.

Тут он на несколько секунд провалился в дремоту. И увидел перекошенные лица бегущих на смерть бойцов, падающих окостенелыми телами на холодную осеннюю землю.

Громкий раскат грома привел Павла в чувство.

Он поднялся на ноги и легонько толкнул в плечо Ивана. Тот открыл глаза.
- Час прошел. Смени Матвеева.

Матвеев вернулся угрюмый.
- Может костерок, ваше благородь?

- Отставить костерок! – отозвался Павел. – Будем ждать разведку. Вдруг враг рядом, неподалеку.

Где-то гулко громыхала гроза, порывы ветра пытались порвать верхушки деревьев. Начал моросить дождь. Вскоре появились разведчики.

- Красных нет. Есть укрытие. Там. Дом. Старый. Деревня. Пустая. Как вымерли все, – на перебой говорили солдаты. - А дом стоит. Большой. Двухэтажный. А в доме старик и девушка. Красивая.

На последнем слове Степан заулыбался, будто вспомнил что-то приятное и милое сердцу.

- Точно никого кроме этих двоих? – серьезно спросил Павел.

- Обижаете, дело свое знаем. Никого нет кроме них, – сменился в лице Степан.
- Хорошо. Матвеев, зови Ивана и в путь.

Мягко ступая по сырой земле, быстрой походкой, по привычке чуть пригнувшись к земле пятеро военных вышли из небольшого леска, почти пробежали пустую деревеньку и остановились напротив заветного двухэтажного дома, среди редко посаженных деревьев.

Но долго раздумывать им не пришлось. Очередной удар грома провозгласил начало сильнейшего ливня и молодые люди, не дожидаясь приглашения, немедленно вбежали в незапертую дверь.