От керчи до севастополя или путешествие по крыму

           В те далекие времена, (это был 1973 год), мы, Александр Тарасов и я – Владимир Левинтас - научные работники ЦНИЛТЭ (Центральная научно - исследовательская лаборатория по туризму и экскурсиям при ВЦСПС), в целях изучения возможности прокладки туристского маршрута вокруг Черного моря, прошли пешком часть прибрежной полосы Южного берега Крыма. Был июнь месяц. Вокруг все благоухало, цвели сады. Море было совершенно спокойным, иногда на горизонте были видны проходящие мимо корабли, а вблизи берега резвились дельфины.

           Но чтобы попасть в Крым, на нашем институтском УАЗе мы доехали до городка Тамань. Городок представлял в те времена скорее кубанскую станицу. Сразу вспомнился Лермонтов его описание Тамани:
               
           «Тамань — самый скверный городишко из всех приморских городов России. Я там чуть-чуть не умер с голода, да еще в добавок меня хотели утопить. Я приехал на перекладной тележке поздно ночью. Ямщик остановил усталую тройку у ворот единственного каменного дома, что при въезде. Часовой, черноморский казак, услышав звон колокольчика, закричал спросонья диким голосом: «Кто идет?» Вышли урядник и десятник. Я им объяснил, что я офицер, еду в действующий отряд по казенной надобности, и стал требовать казенную квартиру. Десятник нас повел по городу. К которой избе ни подъедем — занята. Было холодно, я три ночи не спал, измучился и начинал сердиться».
         
           Лермонтовед, заведующая литературным отделом Дома-музея Лермонтова в Тамани, когда мы представились, взялась ответить на наши вопросы. У экскурсовода, чьи вдохновенные экскурсии порой сравнивают с моноспектаклями, эта экскурсия для нас получилась такая же — легкая, вдохновенная. Ведь основана она в первую очередь на кропотливом изучении документов: в том числе свидетельств путешественников, кое-кто из которых находился в Тамани одновременно с Лермонтовым. Она пересказывает суть романа Лермонтова «Герой нашего времени»:

             «Печорин останавливается на постой в Тамани. Ночью он видит, как на берегу моря мужчина, юная девушка и слепой подросток выгружают из лодки какие-то узлы. Печорин хочет узнать их тайну. На другой день он встречает девушку и сообщает, что видел ее ночью. Та ведет себя странно: говорит загадками, танцует и поет невпопад. Она внезапно целует Печорина и приглашает на ночное свидание. Они садятся в лодку и отплывают. Девушка пытается утопить спутника в море, чтобы тот никому не донес об увиденном. Офицер отбивается и выбрасывает из лодки ее саму.

           Той же ночью Печорин видит, как девушка вместе с лодочником покидают Тамань, бросив слепого на берегу. Офицер понимает, что это были «честные контрабандисты», чью жизнь он нарушил своим любопытством. Ему ненадолго становится грустно»…
 
           Попрощавшись с любезным экскурсоводом, отправляемся по проселочной дороге до косы Тузла, где и отпускаем нашего водителя Георгия Мостового. Он уехал в Сухум, а мы с Сашей Тарасовым пешком пошли по косе в сторону Крыма. Песчаная узкая коса отделяет Черное море от Азовского. В Черном море вода прозрачная, а справа в Азовском мутновато - желтая. Ближе к вечеру подошли к небольшому рыбколхозу, скорее бригады.
 
           Трое рыбаков перебирают сети, у сарайчика сложена из кирпичей печь, средних лет женщина что –то готовит у печи. Приветливо встречают нас, спрашивают, куда держим путь. Приглашают отведать свежей ухи. Отказаться нельзя, приглашают искренне. Да и мы изрядно проголодались. За большим столом из досок знакомимся с обитателями рыбацкого посёлка, вернее даже бригады. Представляемся, в ответ называют имена: Мария, Иван, Георгий (Жора) и Василий, все жители Тамани.

           Интересуются Абхазией, рассказываем о её красотах, достопримечательностях, о народе и о Кавказе. Ведь здесь два моря и степи а у нас горы и одно море. Беседа затянулась до позднего вечера. Спали в сене под навесом, вдыхая легкий бриз Черного моря. Едва рассвело, наши хозяева были на ногах. Иван предложил переправить нас на лодке на остров Тузла, где есть тоже рыбколхоз, и откуда можно добраться до Крыма с кем-нибудь из мужиков. У них есть катер.

           Попрощавшись с гостеприимными рыбаками (Мария надавала нам сушеной воблы, говоря, пригодится угощать знакомых), в сопровождении Ивана (за штурвалом моторки) мы минут через сорок добрались до острова Тузла. Здесь, на острове рыбколхоз уже более стационарный – небольшой домик, сарай, коптильня, ангар для лодок и причал для баркаса и около 10 рыбаков. На протянутых межу столбиками веревках сушится рыба (тарань). Иван представил нас как ученых из Абхазии. Рыбаки заинтересовались и попросили рассказать о нашем крае, что мы и сделали за завтраком.

           Весь остальной день мы провели среди колхозников, помогали тащить сети с уловом, развешивать рыбу, продевая сквозь жабры шнур, носили ведра с рыбой в коптильню, пробовали уже готовую копченую рыбу, я снимал на камеру весь процесс работы и параллельно слушали рыбацкие байки. День прошел в трудах и лишь вечером, мужики попросили рассказать о цели нашего путешествия по Крыму. Было уже за полночь, когда старшина бригады пожилой бородатый Иван Михайлович(Михалыч) скомандовал «отбой».
 
           Рано утром Михалыч сказал, что подбросит нас на своем катере в Керчь. Мы, конечно, обрадовались. Ведь до Керчи не менее 10 км идти на весельной лодке, о чем говорили вечером, было не просто через Керченский пролив. Позавтракав и распрощавшись с рыбаками, погрузились на катер Михалыча, «Казанку» с навесным мотором «Вихрь», и помчались в сторону Крыма. Когда подошли к причалу порта, Михалыч посоветовал взойти на гору по лестнице ведущей прямо из города.

           Практически в самом центре Керчи находится гора Митридат. Её высота 91,5 метра и она видна практически с любой точки города. Существует теория, что вся гора пронизана подземными ходами и тоннелями. По преданию, из города, руины которого сохранились на вершине, к набережной города вело несколько тайных путей. Велика вероятность того, что это правда, но ни одного тоннеля так и не удалось найти. ... У северной части горы есть еще одна лестница, и называется она Малая Митридатская лестница. Построили ее в 1866 году, финансировал ее возведение Константинов А.К., меценат Керчи. В благодарность за строительство, у подножия малой лестницы установлена беломраморная доска в его честь.

           Взобрались. Отдохнув, сфотографировали открывшиеся великолепные пейзажи. Там же встретили жителя Керчи, оказавшегося еще и экскурсоводом, рассказавшем об истории города, о крепости, с которой началась Керчь. Об Аджимушкайских каменоломнях, откуда брали камни для постройки города и их военной истории, о героизме советских воинов во время освобождения Керчи от фашистов.
 
           Подземные катакомбы – это каменоломни в черте города Керчь, где со второй половины мая и до конца октября 1942 года часть войск Крымского фронта вела оборону против немецких войск. Длина раскопанных ходов центральных каменоломен более 8 км, многие километры ходов скрыты под завалами, которые образовались в результате попыток нацистов подорвать кровлю каменоломен. Общее число оборонявших каменоломни солдат, офицеров и гражданских около 13 тыс. человек.
          
           Переночевав в одной из гостиниц города, наутро решили автобусом доехать до Феодосии, это около 100 км. Феодосия                является одним из старейших городов Черноморского побережья. В Средневековье она называлась Каффой. Здесь процветала торговля, и существовал самый большой в регионе невольничий рынок. Вот уже несколько десятилетий крымский город имеет статус климатического курорта, и местные здравницы принимают гостей круглый год.

           Красота Феодосии издавна привлекала представителей творческих профессий. В городе можно посетить художественную галерею им. И. К. Айвазовского, музей денег, музей дельтапланеризма, а также мемориальные музеи Александра Грина и сестер Марины и Анастасии Цветаевых. Феодосийский музей древностей считается одним из лучших профильных музеев России.       
               
              Поселение на берегу залива было основано в VI веке до нашей эры колонистами, приехавшими из греческого города Милета. Позже Феодосия вошла в состав могущественного Боспорского царства, которое в IV веке нашей эры разрушили гунны. В последующие века город много раз переходил из рук в руки. Вначале в нем жили аланы, потом побережье стала контролировать Византийская империя, а за ней – хазары. До XIII века прибрежное поселение имело небольшие размеры и входило в состав Золотой Орды, а в начале XIV века его выкупили генуэзцы.

              В те времена Феодосию называли Каффой. Новым владельцам удалось построить процветающий город-порт, через который велась активная торговля между Востоком и Западом. В Каффе существовал самый большой на Черном море невольничий рынок. Кроме рабов, здесь торговали пряностями, золотом и ювелирными украшениями. К XV веку принадлежавший генуэзцам прибрежный город так разросся, что по размерам превзошел Константинополь. Он имел многонациональное население, но больше всего в Каффе было армян.

              В 1475 году все крымское побережье захватили турки-османы, которые сделали город одним из главных портов на полуострове. В это время его часто называли Кючюк-Истамбул или Маленьким Стамбулом.

              В 1770-е годы городом стала владеть Российская империя, и он получил имя «Феодосия». Более века поселение было небольшим. Но с конца XIX века, после создания здесь промышленного порта и появления железной дороги, ситуация изменилась.
              В годы Великой Отечественной войны Феодосия находилась под фашистской оккупацией. В городе расстреляли около 8 тысяч жителей, и в результате тяжелых боев часть домов и улиц была сильно разрушена. В наши дни Феодосия развивается как крупный порт и популярный морской курорт. Мы посетили дом –музей Александра Грина, создавшего здесь Алые паруса, Бегущую по волнам и множество других произведений.
               
              Музей находится на городской набережной. Его легко узнать по памятнику Айвазовскому, который установлен перед входом. Картинная галерея находится в двух зданиях — доме самого Айвазовского и в особняке его сестры. В главном здании собраны самые известные работы Айвазовского — «Девятый вал», «Чесменский бой», «Лунная дорожка» и «Пушкин на берегу Чёрного моря». Мы долго стояли у каждой из этих картин, шедевров мировой маринистики и удивлялись таланту их автора Ивана Константиновича Айвазовского.   
               
              Проезжая мимо поселка Судак, увидели на скале великолепную крепость. Решили осмотреть её и сфотографировать. Саша – мой спутник захотел даже взойти на самую вершину. Еле отговорил лезть без снаряжения. Дальнейший наш путь до Севастополя описывать не буду, так как это отдельная тема.
               
              В Севастополе мы остановились у родственников Саши - коренных севастопольцев, четы Тарасовых. Хозяин - старый моряк, прошедший на кораблях пол света, обветренный как скала, Иван Христофорович и его супруга Анна Никитична приняли нас как родных. Накормили, порасспросили о наших делах и причине появления в Севастополе. Узнав, что мы в экспедиции, хозяин удовлетворенно сказал «добро, ребятки».
 
           А когда, после обильного обеда с бокалом крымского вина, я пропел мою любимую песню «Холодные волны вздымает лавиной широкое Черное море…», Иван Христофорович, став вдруг совершенно серьёзным, поведал, что эта песня и о нем и его друзьях – матросах, уходивших из Севастополя на одной из последних шлюпок, когда вся эскадра уже была в море, а фашисты входили в опустевший город.
 
           Расскажите Иван Христофорович, попросили мы, об этом эпизоде. И вообще об обороне Севастополя, свидетелем и участником которого вы были. Ну, раз вам интересно, тогда слушайте: «Я служил тогда на подводной лодке. Перед самой войной наша лодка проходила текущий ремонт в доке Балаклавы. Вся команда, кроме вахты, была на берегу.

           Атаку на Севастополь немецкая авиация осуществила в первый день Великой Отечественной войны - 22 июня 1941 года. Для того, чтобы блокировать корабли Черноморского флота в Севастопольской бухте, вражеские самолеты сбросили магнитно-акустические морские мины.

           Бомбардировки города проводились почти каждые сутки. Появились первые жертвы среди гражданского населения. Но советские войска в Севастополе оказались наиболее подготовленными к войне. Героическая оборона Севастополя продолжалась в течение 250 дней, с 30 октября 1941 года по 2 июля 1942-го,
 
           Вражеские дивизии осадили Севастополь осенью 1941 года. Переброшенная на полуостров Отдельная Приморская армия генерала И. Е. Петрова, до этого оборонявшая Одессу, отступила к Севастополю и усилила гарнизон города.
   
           4ноября 1941 года был создан Севастопольский оборонительный район, состоявший из сил Отдельной Приморской армии, а также кораблей и авиации Черноморского флота. Командующим был назначен вице адмирал Ф. С. Октябрьский, одновременно командующий Черноморским флотом. Генрерал И.Е.Петров возглавил сухопутную оборону Севастополя.

           Оборона Севастополя 1941-1942 г.г. надолго сковала силы гитлеровской армии и затормозила их наступление. Вражеские армии понесли настолько значительные потери в боях, что для восстановления их боеспособности понадобилось не менее 1,5 месяцев.

           По плану, разработанному еще в начале 1941 года, Крым должен был стать одной из областей Германии. Севастополь переименовывался в Готсбург, а Симферополь — в Теодорихсхафен. Полуостров планировалось полностью заселить немцами.

           Оборона Севастополя в 1941-1942 гг стала одним из самых важных событий Великой Отечественной войны, вошедших в историю России. Тяжелейшие испытания легли на плечи защитников Крымского порта, ставшие образцом храбрости и героизма. Благодаря их несгибаемой воле и силе духа, фашистская армия была остановлена на подступах к городу, понесла огромные потери и замедлила стремительное наступление. Для подготовки к обороне Севастополя в 1941-1942 годах, жители города трудились не покладая рук. Вместе с солдатами и матросами они строили землянки, дзоты, работали на заводах, изготавливающих оружие.

           250 дней город не сдавался, отбивая яростные атаки немецко-фашистских войск. Немецкое командование придавало огромное значение захвату Севастополя – крупнейшего советского военно-морского порта на Черном море. Героическая оборона Севастополя стала одним из самых ожесточенных сражений Великой Отечественной войны Так продолжалось вплоть до 2 июля 1942 года.

           А 4 июля 1942 года на страницах газеты «Правда» Совинформбюро сообщило, что по приказу Верховного Командования Красной Армии        3июля 1942 года советские войска оставили город Севастополь. Основную задачу — как можно больше приковать на Севастопольском участке фронта немецко-фашистских войск и как можно больше их уничтожить, севастопольцы выполнили.
 
           За короткий период немцы потеряли под Севастополем до 150 тысяч солдат и офицеров, из них не менее 60 тыс. убитыми, более 250 танков, до 250 орудий, более 300 самолетов. Всего за 8 месяцев обороны враг потерял до 300 тысяч своих солдат и офицеров убитыми и ранеными. Железная стойкость севастопольцев явилась одной из важнейших причин сорвавших пресловутое «весеннее наступление» немцев. Гитлеровцы проиграли во времени и темпах, понеся огромные потери людьми.
 
           С тех пор прошло немало лет, но боль за утраты, за трагический конец героической обороны легендарного Севастополя, за тысячи погибших и попавших во вражеский плен краснофлотцев, красноармейцев, командиров и комиссаров доблестных соединений, частей и подразделений Приморской армии и Береговой обороны Черноморского флота щемят и бередят души оставшихся в живых защитников Севастополя.

           Всех тех, кто не забыл, какой величайший подвиг совершили его защитники в те тяжкие дни лета 1942 года, спасая Советскую Родину от фашистской нечисти, оставшись один на один с превосходящими силами немецко-фашистских захватчиков, без боеприпасов, без какой-либо помощи с Большой земли.»
               
           Иван Христофорович надолго замолчал, как будто вспоминая вновь и вновь те трагические дни. Вздохнув, продолжал: «Вот ты Володя вспомнил песню про моряков Севастополя. А ведь я тоже был в шлюпке, одной из последних покинувших горящий родной город, когда немцы уже входили в него с севера. Нас было восемь.  Всю ночь мы шли на восток на веслах и только с рассветом, воспользовавшись попутным норд вестом (северо - западным ветром) подняли парус на нашем ЯЛ-10.
               
                Пару раз высоко над нами пролетал фашистский «Мессер».  То ли не заметил одинокий парус, то ли посчитал мелкой добычей, не стал расстреливать. Двое суток мы шли то под парусом, то на веслах, без пищи и воды. Небольшой анкерок (бочонок с водой) оказался полупустой. Когда рано утром, на третий день, в кабельтове от нас (152 метра) показался сначала перископ, а затем всплыла и подлодка с красной звездой на рубке, нашему ликованию не было предела. Матросы с лодки помогли нашей команде перебраться на её борт. Наш ЯЛ был потоплен, а лодка взяла курс на Новороссийск. Так мы были спасены своими моряками.»

                Воины Приморской армии и моряки Береговой обороны Черноморского флота в подавляющем своем большинстве проявляли массовый героизм, сражались до последнего патрона, презирая смерть, шли на подвиги во славу нашей Родины, показывая пример доблести и отваги в служении Отечеству для всех советских людей и будущих поколений. Их подвиги увековечены мемориалами. Мы побывали на таком из них, это диорама на Сапун горе – незабываемое зрелище, картина, плавно переходящая в макет боя с такой натуральностью, что смотришь и как бы присутствуешь там, в бою.
               

                Иван Христофорович сопроводил нас по городу, рассказывая о войне. Постояли на набережной у памятника затопленным кораблям,   поднялись к памятнику адмиралу Нахимову. Присели отдохнуть в парке. Иван Христофорович попросил спеть вновь песню о заветном камне. Конечно, я не мог ему отказать. Я пел, а мои спутники подпевали. Подошли прохожие и тоже пели вместе с нами. Слезы были на глазах у старого моряка, и не только у него…

         Музыка Б. Мокроусова. Слова А. Жарова.
                Заветный камень

          Холодные волны вздымает лавиной
          Широкое Чёрное море.
          Последний матрос Севастополь покинул,
          Уходит он, с волнами споря.

И грозный, солёный, бушующий вал
О шлюпку волну за волной разбивал.
В туманной дали
Не видно земли,
Ушли далеко корабли.

          Друзья моряки подобрали героя.
          Кипела вода штормовая.
          Он камень сжимал посиневшей рукою
          И тихо сказал, умирая:

"Когда покидал я родимый утёс,
С собою кусочек гранита унёс,
Затем, чтоб вдали
От крымской земли
О ней мы забыть не могли!

          Кто камень возьмёт, тот пускай поклянётся,
          Что с честью носить его будет.
          Он первым в любимую бухту вернётся
          И клятвы своей не забудет!

Тот камень заветный и ночью, и днём
Матросское сердце сжигает огнём.
Пусть свято хранит мой камень гранит
Он русскою кровью омыт.

          Сквозь бури и штормы пройдет этот камень,
          И встанет на место достойно.
          Знакомая чайка помашет крылами,
          И сердце забъётся спокойно
 
Взойдет на утёс черноморский матрос,
Что Родине новую Славу принёс.
И в мирной дали пойдут корабли
Под солнцем Родимой земли!

          Старый моряк, пошедший войну, участвовавший в обороне Севастополя, рассказывавший нам, как его друзья - моряки бросались со связкой гранат по немецкие танки, плакал, не скрывая слез. Не смогли и мы, молодые люди, удержать слёзы. Так и сидели еще какое - то время в парке, недалеко от памятника адмиралу Нахимову.

          Тепло попрощавшись со ставшими родными и близкими хозяевами, получив на дорогу вкуснейшие пирожки, испеченные для нас Анной Никитичной, мы сели в автобус, намереваясь доехать до Бахчисарая, дабы посмотреть «пушкинский фонтан». Автобус, натужно гудя, через полтора часа остановился  на вершине Ай Петри, на Яйле. Впереди расстилалось широкое плато и огромные белые ромашки, поле без края. Мы вышли из автобуса, и далее пошли пешком по великолепному ромашковому ковру. Такого поля ромашек мы нигде не видели и я снимал и снимал это великолепие на фото и кинокамеру.
 
           Часа три мы шли среди ромашек, когда вдали показались минареты Бахчисарая. Пушкинский «Бахчисарайский фонтан» оказался вовсе не фонтаном, а тонкой струйкой воды, стекающий по стене в мраморную чашу в ханском дворце Бачисарая.
               
           Интересна легенда создания этого «фонтана. Хан Гирей полюбил молодую пленницу - польку. Но она, заболев, умерла. Хан приказал увековечить её память в «Фонтане Слез», что и было выполнено…
               
           Конечно, впечатление произвел на нас и сам ханский дворец. Но пора было ехать в Симферополь, откуда мы должны были улетать домой в Сухум, так, как кончалась наша командировка. Весьма кстати подошел автобус, на котором мы и доехали до аэропорта.
               
                Владимир Левинтас.