В Первом рейсе

 

               
  Херсон. Июнь 1965 года.  Мне 18 лет. Окончен третий курс мореходного училища. Уже пройдены производственная практика на судоремонтном заводе в Херсоне, плавательные практики на учебных судах «Краб» в Мурманске и «Георгий Седов» на Черном море и получены свидетельства слесаря-судоремонтника, машиниста-кочегара и моториста. Теперь предстоит долгожданная  годичная практика на судах флота рыбной промышленности, учиться будем заочно. 

                - В начале июля меня и еще семь ребят вызвали в училище и сказали, что нас направляют на практику в Калининград, куда мы и приехали через несколько дней на поезде. Выйдя из вокзала на привокзальную площадь, мы увидели огромный пустырь и только справа  виднелись какие-то дома, куда мы и направились. Узнав у прохожих как добраться до Межрейсового дома моряков, мы  сели в небольшой трамвай и поехали в центр по длинной улице, на которой было очень мало домов. Проехав два моста через реку и развалины замка, мы вышли на большой площади и нашли здание МДМ. После заселения мы отправились устраиваться на работу в ПУРП (Производственное управление рыбной промышленности), которое находилось на другой стороне площади Победы в красивом немецком здании.  Пятерых из нас направили в базу «Океанрыбфлот», а троих - в базу Рефрижераторного флота.                - На следующее утро мы пришли в отдел кадров базы, который находился у двухъярусного моста, сдали наши направления и документы. Инспектор сказала, что через несколько дней придет из  рейса тунцеловная база «Солнечный луч» и она хочет нас всех направить на нее, а пока нужно пройти медкомиссию и оформить паспорт моряка, чем мы и занялись.

                Одновременно мы знакомились с Калининградом, исходили пешком весь  центр города. Очень понравился проспект Мира, стадион, парк Калинина, старинные башни и ворота.                - Но вот и настал день, когда после первого семимесячного рейса тунцеловная база «Солнечный луч» ошвартовалась у причала рыбного порта.
 

               
- Судно было построено в Японии на верфи Хитачи в городе  Ономичи в 1964 году. Длина судна 115 м, ширина 17,4 м . Водоизмещение 7160 т. На борту базы крепилось шесть тунцеловных ботов для промысла рыбы. Судно предназначалось для выработки консервов из тунца, изготовления рыбной муки, технического жира и заморозки улова. Экипаж был 180 человек.


- Меня и еще одного из наших парней Костю направили на судно кочегарами с окладом 82 рубля 50 копеек, а троих  ребят – Славу, Олега и Толика – мотористами 2 класса с окладами 77 рублей 50 копеек. Разместили нас в четырехместных каютах, в каждой проживали мотористы первого и второго класса, кочегар и электрик. Я, Олег и два Николая стояли на вахте с четвертым  механиком, а в рулевой рубке несли службу третий помощник капитана и матрос-рулевой. Вахта у нас была с  8 до 12 часов и с 20 до 24 часов.


    Кочегаров на судне было три человека, старшего кочегара звали Тимофей, он и по возрасту был старше нас с Костей лет на 15.   Работа наша состояла в обслуживании парового котла, трех опреснительных установок ( две производительностью по 24 т воды и одна резервная – 5 т.) и обслуживающих их насосов и трубопроводов. Пока судно стояло в порту, мы изучали свое заведование, знакомились с машинным отделением, консервным заводом, обследовали все судно, знакомились с экипажем, нам все было интересно!

                - Распорядок  дня на базе был такой: завтрак с 7.30 до 8.30 , обед с 11.30 до 12.30, полдник с 15.30 до 16.30 и ужин с 19.30 до 20.30 .  На судне было два салона для приема пищи: верхний для комсостава и большой нижний для рядового состава, в котором так же проводились судовые собрания, демонстрировались кинофильмы и отмечали праздники. 


                - Первого сентября мы закончили погрузку всего необходимого для  работы в море и отошли от причала Калининградского морского рыбного порта в длительный рейс. Погода нам благоприятствовала, мы быстро прошли Балтику, Датские проливы, Ла Манш и Бискайский залив и продвигались в район промысла вдоль западных берегов Африки.

                - В один из дней около семи утра по судовой трансляции объявили: «Желающим
посмотреть на экваториальный буй выйти на палубу, мы на Экваторе!!!». Народ высыпал на главную палубу, а судно легло в дрейф. Конечно, никакого буя не было, просто плавала какая-то ржавая бочка, но по палубе двигалась большая группа размалеванных чертей и другой нечисти во главе с Нептуном. По флотской традиции, капитан доложил Нептуну откуда и куда идет судно, сколько человек в экипаже и попросил после завершения обряда в морской купели не переходивших ранее экватора членов команды, разрешить судну продолжить движение. Официантка поднесла Нептуну на подносе бутылку коньяка и закуску, а после этого началось самое интересное.   Всех у кого не было свидетельств о переходе экватора, черти хватали и вели, а некоторых несли к Нептуну , который сидел на троне около  изготовленной заранее купели с водой , он каждому задавал по несколько вопросов, потом черти вымазывали несчастного сажей, мазутом и кидали в купель, после чего виночерпий наливал ему кружку вина и на этом муки его заканчивались. Нептун (старшина бота Толик Лысенко) был высокий, плотный дядька, который хорошо справлялся с этой ролью, много балагурил, задавал каверзные вопросы, было очень весело и все смеялись от души.     После завершения обряда, команде выдали по бутылке вина, прошел праздничный обед и «Солнечный луч» продолжил движение в район промысла. Каждому пересекшему экватор выдали красивые грамоты от Нептуна. 

                Кратко расскажу о членах нашего экипажа. Капитан-директор Левинтас Михаил Михайлович, старший помощник Боровиков, второй помощник  Лонский, третий помощник Зрелый, четвертый помощник Тимофеев , первый помощник Швыров, главный механик Молоков , второй механик Доценко, третий механик Захаров, четвертый механик Александров. На судне работали  два научных сотрудника  от  АтлантНИИРО, старший – Василий Максимов – был очень образованный человек,  в свои 32  года свободно разговаривал на шести языках, знал много бардовских песен . Они занимались выловленной рыбой, обмеряли, описывали, фотографировали. На консервном заводе были технолог, механик по  оборудованию, ремонтный механик. На камбузе работало три кока и хлебопек Женя, который выпекал чудесный хлеб. На каждом промысловом боте было по два экипажа по шесть человек: старшина,  рыбмастер , моторист и три матроса. Они работали сутки через сутки. Вечером одна смена подходила к базе, сдавала улов, вторая смена садилась на бот, загружали наживку сардину или сардинопс, продукты и шли в разные районы для постановки пелагического яруса, который состоял из хребтины, к которой крепились поводцы с крючками для наживки . Ярус поддерживался на плаву  буйками. Длина яруса была 40 и более километров. Все комплектующие яруса были японского производства. Затем начинали выборку улова с помощью ярусоподъемника,  а после выборки шли к базе на разгрузку и отдых. В экипаже базы работали 28 женщин: врач, прачка, лаборантка на консервном заводе, официантки, уборщицы, остальные работали на заводе на изготовлении консервов из тунца. На сортировке и разделке добытой рыбы работала бригада рыбообработчиков. Боцман, плотник, начпрод,  бухгалтер и даже зубной врач - каждый  занимался своими делами.



 Наконец мы начинаем промысел в районе 2-8 градуса южной широты. - --- Рыбалка шла с переменным успехом, но завод всегда выпускал консервы из тунца в масле .Цена одной банки в то время стоила 70 копеек.. Часть улова замораживали, что-то шло на рыбий жир и муку.

                - База, в основном , лежала в дрейфе, боты промышляли, каждый в своем районе. Погода для промысла была идеальная - в основном штиль, изредка небольшая зыбь. Всем нам выдали тропическую робу – по две майки, шорты, китайские летние костюмы «Дружба» и сандалии. В котельном отделении особых проблем не было, котел работал отлично, два опреснителя давали до 50 тонн воды, хватало на все судовые нужды. Душевые всегда были открыты для желающих помыться.

                - Мы подружились с ребятами из Калининградской мореходки, они тоже проходили практику и работали матросами на туноботах. В свободное                время мы заседали у них в каюте, пели песни под гитару, читали стихи, играли в карты. Я перед рейсом в Калининграде купил хорошую гитару за 12рублей 50 копеек (простая стоила тогда 7 рублей) и большой песенник современных на то время песен, несколько популярных тогда журналов «Кругозор»  со стихами и бардовскими песнями и мы разучивали их под гитару. В одном из этих журналов я впервые нашел песню Александра Городницкого «Атланты», которая мне очень понравилась и я ее моментально выучил. У наших друзей было несколько сборников стихов о море калининградских поэтов Никиты Сусловича, Игоря Пантелеева Марка Кабакова и других авторов. Время на этих «посиделках»  летело не заметно. Веселья добавляло тропическое довольствие – нам выдавали по 200 г сухого вина или сока.  Часто  в нашу импровизированную «кают-компанию» заходил Василий и знакомил нас с песнями Булата Акуджавы, Юрия Визбора и Александра Городницкого, которые мы быстро запоминали и часто пели.  Многие из нас и сами сочиняли стихи и делились друг с другом.

                - На судне имелась большая библиотека с читальным залом, заведовала ей лаборантка Алла. Книг было очень много на любой вкус. Я часто играл на гитаре в читальном зале и однажды, в октябре, первый помощник предложил мне на ноябрьские праздники организовать концерт, на что я согласился. Я познакомился с  матросом  Эдуардом, который когда-то занимался вокалом в Доме культуры рыбаков в Калининграде, у него был приличный бас и мы с ним разучили несколько популярных в то время песен на два голоса.  Концерт удался на славу, а когда под конец мы запели «Вечер на рейде», все присутствующие на празднике нам подпевали.  В свободное время мы смотрели кинофильмы в салоне команды, часто рыбачили с кормы базы, ловили кальмаров, макрелей, а однажды рефмашинист  Дима поймал красивую рыбу - парусника с большим плавником на спине.
               
               
 - Нашим промысловикам,  кроме тунца,  попадались марлины, меч-рыбы, разные виды акул и другие виды рыб. Однажды бот №5  поймал  громадную меч-рыбу длиной более 3.5 метров и весом около 400 кг. Сам меч был около 1.5 метров. На одном из ботов на крючок попался манту огромного размера, начали его вытаскивать на борт, но дуга ярусоподъемника,  расчитанная на 1,5 т, не выдержала и загнулась. Пришлось монстра отпустить.
 
                - В конце декабря мы закончили промысел, больше половины экипажа пересадили на транспорт для доставки в Калининград, а «Солнечный луч» взял курс на Дальний Восток.  Очень тяжело было прощаться с нашими друзьями из Калининградской мореходки, они шли домой, а нам предстоял длительный переход в Находку. Стихи сложились мгновенно:   
               
  Друзья уходят завтра на рассвете               
  Они идут домой, в Калининград               
  Я, проклиная всех чертей на свете,               
  Здесь остаюсь и жизни я не рад.
               
   Но знаю я, что встретимся мы снова,               
   Через полгода на родной земле,               
   И будем пить мы не стакан «сухого»,               
   А водку в Кенигсбергском кабаке.

                -             
  За рюмкой водки вспомним наше судно,               
  Где довелось так много испытать.               
  Ну а сейчас, пока, мне очень трудно,               
  Моих друзей сегодня провожать.

  В первых числах января мы  были на траверзе Кейптауна и вскоре вышли в Индийский океан. У нас был плановый заход на остров Маврикий для закупки продуктов.   
               
                - После четырех с лишним месяцев, проведенных в море, увиденная наконец-то,  земля, привела нас в восхищение. Величественная панорама острова Маврикий, с не очень высокими прибрежными горами, очень понравилась. Судно зашло на внутренний рейд столицы острова Порт Луи и встало на якорь. В порту стояло несколько больших торговых судов. Один из наших ботов спустили на воду и он пошел к причалу за снабжением. Когда бот через несколько часов вернулся, на его борту пришли в гости несколько артистов из советского цирка, который гастролировал на Маврикии. Они осмотрели судно, их угостили обедом. За это время продукты выгрузили с бота. Артистам дали несколько буханок черного хлеба, который они давно не ели, отвезли на берег и, подняв бот на палубу,  «Солнечный луч» вышел в море, взяв курс на Сингапур. Нам выдали каждому по бутылке рома и по несколько ананасов, которые,                до этого, я никогда не ел.  На переходе Василий для всех желающих организовал курсы английского языка для общения при  заходе в иностранный порт.

                - Мне редко снятся сны, но однажды мне приснилось, что я почему-то попал в Японию и в каком-то кафе или ресторане танцевал с девушкой.    Это оказался вещий сон.
               
  Приснилось мне, что я в стране далекой-               
  В Японии, глотнув чуть- чуть саке               
  С одной девчонкой милой, черноокой,               
  Танцую твист в японском кабаке.      
                - Я никогда не думал, что когда-нибудь попаду в Японию, но перед самым приходом в Сингапур, всю нашу пятерку вызвал главный механик и предложил желающим, после рейса, сходить на гарантийный ремонт в Японию на 50 суток, но за это дать подписку, что мы обязуемся отработать еще один рейс после ремонта.  Он дал нам время подумать, но все, кроме Кости, согласились на это предложение сразу.

                - Подошло время захода в Сингапур, рано утром мы малым ходом двигались в гавани для постановки на якорь. Нас окружает огромное количество небольших суденышек и с них  к нам на палубу, при помощи багров, забираются  много малайцев, устраиваются на палубе под ботами, ограждая вокруг себя канатами место для торговли. Как только судно встало на якорь, с джонок начали перегружать всевозможные "колониальные товары"  и открылся « Малай-базар». Нам выдали сингапурские доллары и торговля началась. Английский язык не понадобился, так как торгаши говорили на любом языке, даже дети. Мы должны были прийти в Находку в начале февраля, а зимней одежды у меня не было, я купил себе теплую куртку, несколько красивых свитеров, туфли, джинсы и всякую мелочь. Торгаши заламывали цены, приходилось с ними долго торговаться. Все это продолжалось два дня. Часть экипажа на одном боте сходила в  увольнение на берег, из нашей пятерки только Слава. В конце второго дня  торгаши перегрузили на свои джонки  товары, а мы снялись с якоря и продолжили  переход.


 В Находку мы пришли одиннадцатого февраля, часть экипажа вылетела в Калининград, нас осталось 45 человек и мы готовились к переходу в Японию. Меня назначили старшим кочегаром, а так как Тимофей и Костя улетели, мне назначили помощником Олега, которого я быстро обучил работать в котельном отделении. 19 февраля мы вышли из Находки. Впереди была неизведанная страна Япония.