111. 3. Легенда Екатерина. Цветок

Легенда Екатерина. Глава 111.3. Цветок.

   Жизнь скоротечна, и все в ней призрачно, и вместе с тем выглядит реалистично как цветы, ставшие вдруг искусственными.
   Рисунок «И обернулся он в шкуру медведя, стал Михня Злой оборотень».


   Мемуары. Из дневника Екатерины Пановой за 10.02.2023.
   …Мне снился сон. Было лето, широкое поле без травы, один песок светлый, желтый и чистый. Две юные дамы из 1880-х годов, видно было по их лицам, манерам поведения, одетые в старинные длинные платья, везли железную тележку. Одежда была чистой, из платьев выглядывали мелкие рюши ослепительно белого хб материала рубашки. Видимо, рубашка была до пола, с длинными рукавами. Платья были из светло синего, серого цвета, иногда в мелкую полосочку. Тележка была большая объемная, синего цвета. А внутри она не была окрашена, просто алюминиевая. В тележке они везли воду. Вода мне показалась странной. Они слили жидкость в песок. В песке была вспышка и получилась яма диаметром метр или полтора, и глубиной полметра. Так они копали очень быстро, очень большую яму. А на песке, возможно, что-то было насыпано, что-то вроде пороха. Жидкость, прозрачная, похожая на водку. Когда выливали жидкость, то она взаимодействовала с порошком. И при смешивании двух компонентов получался небольшой взрыв, что приводило к полному исчезновению песка, он бесследно сгорал, не оставляя ничего, даже копоти и гари, просто исчезал. Ни куч песка вокруг, ни лопат, а за одно мгновение появлялась яма. А чем факиры делают огонь изо рта? Спиртом? Не знаю. Тогда что же есть греческий огонь? Он такой же как у факиров? Может быть. Видимо, они наливали в яму жидкость еще и еще. Может, копали фундамент, не знаю.
   Я не успела посмотреть, что же было дальше. Здесь линии-полосочки, как бывает в телевизоре. Как будто меня кто-то пододвинул. И я вдруг как пешка сделала ход в странном пространстве, и в одну секунду оказалась во сне в этом же месте, но, видимо, время здесь проносилось с большими скоростями, потому что здесь все очень изменилось. Я стояла в том же самом месте и передо мной вместо ямы, была лестница, ведущая вниз. Впереди меня шла девушка, одетая в осеннее пальто. Я шла за нею. Но я сначала прошла чудь дальше, чтобы посмотреть, что там, и вернулась обратно к лестнице.
   Попробую описать местность словами. Потому что она отличается от реальности. Мне снился мост через Ингоду от улицы Ярославского к Луговой, я шла к насыпи у края моста. В реальности здесь грязная дорога вдоль моста к реке, очень много мусора, за газоном давно никто не следит, он растет в хаотическом беспорядке, точно также и асфальт обещает желать лучшего, кое-где есть асфальт, но местами здесь большие ямы-выбоины от шин машин, состоящие не то из грязи, не то из камней, не то из веток, сброшенных в ямы. Совсем недавно всего лет 40 назад здесь был ровный асфальт, ухоженный газон у подножия моста, и одинаково ровные зеленые деревянные заборы у домов вдоль реки. А сейчас здесь руины из покосившихся домов, местами дома и заборы обшиты металлом, у каждого своего цвета, кто во что горазд. Одни дома ухожены, другие рассыпаются.
   Но во сне вдоль моста дорога была другая, чистая, песчаная. На ней мало ям от шин машин. Похоже, что это вовсе и следы не от машин, а чего-то другого тоже с колесами. Потому что следов на песке мало, и выбоин-ям вообще нет. Песок здесь не желтый, а коричневый, это значит он - глинистый. Никаких камней в округе. Луж не было, дорога была сухой. Была то ли теплая зима, то ли поздняя осень. Но снега я не заметила. Зато заметила траву, она была желтая и сухая. Было пасмурно, тучи на небе, и темно, ночь, и потому не было ни души. Но было светло от фонарей. А вот дома стояли иначе, чем в реальности. Гораздо ниже и дальше от дороги. Дорога возвышалась над домами, и дома, казалось, были наполовину видны. Дома стояли ниже уровня дороги, как будто в канаве, там не было ни воды, ни грязи, там была равнина. Я спустилась туда под откос с песчаной дороги. Возле домов было уютно, там были большие клумбы. То есть вместо канавы параллельно дороге была еще одна, но это была тропинка. Тропинка параллельно дороге. Если дорога была пыльной и без травы. То на тропинке, наоборот, была зеленая трава. Странно, осенью? Вдоль тропинки у домов был газон – это были клумбы квадратные, прямоугольные как грядки, невысокие, всего на см 10. И вместо ограждения грядок были колышки, с натянутым на них шпагатом. На них летом росли цветочки. А теперь была осень и цветы отцвели и повяли. Видно было, что днем здесь прямо на клумбах играли дети. А сейчас детей не было, потому что была ночь. И дети убежали по домам и бросили на грядках свои игрушки. Это были бусы, новые яркие с прозрачными камнями как янтарь. Я за ними не нагибалась, я подумала: «У меня уже есть такие бусы». Домики были новенькие, ухоженные, ровненькие, деревянные, окрашенные в синий цвет, и с резными ставнями и крыльцом, украшенным резьбой. Резные украшения были окрашены в белый цвет и выделялись  даже в сумерках. Краска была яркая свежая.  К каждому дому между газонами была своя тропинка. Домики, не огороженные заборами, только между домами стояли ворота. За домиками была еще одна дорога параллельная этой дороге. И там был виден еще ряд таких же точно аккуратных домиков. Я прошла вдоль по тропинке к реке, но не пошла до воды. Издали видела, что вода была не замершая, ни льда, ни снега.
   Я вернулась к началу моста.  Здесь не было дорог и строений. А с края моста был подземный ход. Я спустилась туда по бетонной или каменной лестнице. Лестница чистая, ровная, но узкая, ступени небольшие, квадратные. То есть ровно под тропинкой был подземный ход. Страшно, что там внизу? Но там был большой светлый и чистый зал. Страшно здесь не было, а было уютно и тепло.  Здесь были люди, они суетились. Это был магазин цветов, но он был занят иностранцами темного происхождения. Похоже, это были приезжие торгаши, все они торговали цветами. В зале они поставили свои товары в ряд, и сразу от лестницы получился узкий коридор до следующей лестницы, ведущей точно также вверх на ту же дорогу, но уже выходящей за домами у самой реки. То есть через этот коридор лестница выходила ровно к берегу реки.
   Я помню, как спустилась вниз. Когда ступени закончились, у стены стояла вешалка времен 1880-х из дерева, резная, под красное дерево лакированная. Там нужно было раздеваться. Вешалка была пустой. Покупателей не было, может ,потому что уже была ночь. А продавцы получали новый товар и были заняты пересчетом, сортировкой и складыванием. Я повесила свое пальто на вешалку. На мне была теплая светлая кофта, связанная спицами из мохера. Мне было не холодно, хотя там было прохладно от цветов. Для цветов стояли странные холодильники сразу с края от лестницы до самого конца коридора до следующей лестницы. Длиной несколько холодильников. Также шириной несколько холодильников. Продавцы стояли между ними. Продавцов было не более 10. Пять вдоль. И пять за ними вдоль. У каждого были свои холодильники, за которыми они должны следить. Сразу с края стояла продавщица и складывала цветы. Она мне предлагала купить цветы. Но у меня вроде не было денег.
И я сказала: «Мне нужны не замороженные, а свежие». Чтобы не покупать.
Но продавщица побежала за мной вдоль рядов и кричала вдогонку мне: «Я завтра не буду все цветы выкладывать в холодильник, и сохраню специально для Вас свежие!» Что завтра она может продать мне свежие цветы.
Я ей объясняла: «Мне нужны свежие, чтобы они могли распуститься и отцвести. А у вас все цветы замороженные». Она мне тараторила, что она не знала, что мне нужны свежие. Я на нее не смотрела и побыстрее вышла из подземелья.
   Расскажу, что это были за цветы. Все они были красные тюльпаны, необыкновенно большие, как на обоях на стене. Они были свежие и живые. Продавцам грузчики-рабочие принесли по ведру свежих тюльпанов. И эта продавщица их укладывала по одному цветку в холодильник. Когда я проходила мимо нее, она уже уложила последний цветок. Я остановилась, что бы этот процесс увидеть. Мне это показалось странным. Я никогда такого не видела. И потому остановилась и стала смотреть во все глаза. Вот продавщица и успела ко мне прилипнуть, предлагала цветы купить именно замороженные цветы, что это пик моды сейчас: ставить букет замороженных цветов к празднику на стол. Она повторяла мне: «Зачем Вам нужны свежие цветы? Они же завянут быстро!»
   Что я увидела там? Странные холодильники специально для цветов. Это был прямоугольный предмет.  Высотой полметра. Шириной 80 см. Длиной 1 м 30 см или больше. Стоял в длину вдоль коридора. Он был сделан из материала непонятного происхождения. Я такого нигде не видела никогда. Материал похож на зеленую массу-губку для букетов, которую можно промокнуть водой. Своей легкостью похож на пенопласт. Как будто этот мягкий предмет вырезали пилой. Но это было нечто другое. Оно было светло-синего цвета, как мои обои в комнате.  Оно не крошилось, как гель полупрозрачное и текучее, сливалось снова в одну форму. Оно не было мокрым. Но вместе с тем, оно было как вата мягкая и сухая. Но странная вата, похожая на жидкий лед. Но будь это лед, он бы давно растаял, да и растекся бы и не держал форму. От него веяло как от жидкого азота ледяным дымком. Похоже, масса была намочена жидкостью странной, не водой.
   Масса стояла как стол. Продавщица по одному цветку погружала сверху в массу неглубоко, только чтобы скрыть сам цветок. Цветок не ломался от этого. Странная масса обволакивала, обтекала цветок и стебель, и листья, и само соцветие, все лепестки. Цветок не намокал, не сминался, он оставался полностью целым и свежим.  Но когда он погружался в массу, цветок менял свои свойства. Это назвалось «заморозка».  К настоящей заморозке это не имеет никакого отношения. Цветок нисколько не замерзал. Но он терял свое свойство: вянуть уже не мог, но и цвести не мог, отцвести не мог. Цветок оставался таким, как был навсегда, и это было необратимо. То есть этот цветок после «заморозки» никогда не завянет, но станет полностью бесплодным. Душа в цветке, искра, замерла, словно пропитанная воском. Когда я видела эти холодильники, то почему-то знала о новой иностранной моде. Мода у торгашей про замораживание цветов, ради наживы.
   Я уже просыпалась и все думала, ну как же так? Я живо представила себе большую хрустальную вазу, и в ней этот шикарный букет цветов, который не вянет никогда без воды. Довольно странная мода. Тогда эти цветы станут мусором, который природа никогда не переработает. Этого мусора будет все больше и больше. Мы будем ходить по живым цветам. Они смогут порваться на отдельные части, но  уже никогда не помнутся и не исчезнут. Может они уже будут некие синтетические? Не знаю. Но это было чудо. Вместе с тем, страшное чудо. И потому я поспешила побыстрее оттуда уйти. Тем более, что холодильники были ровно в рост человека. Страшно представить себе: человек останется живой куклой навсегда, если попадет в этот холодильник. Не будет шевелиться, дышать, есть. Но я заметила, что продавщица работала голыми руками без перчаток. И на людей эта масса не действует, а только на цветы.
   Я вышла к берегу реки. Там на газоне стояло украшение, оно было вкопано в землю. Из земли торчали две лапы и хвост от розовой пантеры. Они были новые плюшевые, мягкие, но качались на ветру как воздушные шарики. Они были большие с рост человека, и больше напоминали плюшевый памятник. Никого это не удивляло, это было обычным украшением на улице, где есть дети. За этим памятником виднелась река и мост через реку. Я не стала к нему подходить, чтобы рассмотреть, слишком он был странный. И шла домой, подальше от моста. На мосту тоже был газон. На нем была желтая сухая трава. И вместо цветов были воткнуты как на кладбище украшения для клумбы: искусственные цветы. Это были фигурки из глины, раскрашенные красками. Я заметила, что все фигурки были одинаковыми. Это были странные цветы: сердцевина была большой как у подсолнуха, но была выпуклая, и раскрашенная как желтый глаз козы, вместо лепестков была длинная шерсть.
   Когда я открыла глаза, то увидела эти самые козьи глаза на моем олене, но эти глаза уже были маленькие, обычные. Я понимала эти отличия, что там был просто сон, ужасный сон. На секунду мне показалось, что мой олень засмеялся странным смехом, оголив свои белые зубы. Потом я уже забыла об этом сне. Но успела его записать сразу утром. Все же он был менее страшный, чем сон про солдата-голограмму. Возможно, солдат расчистил территорию от обломков. И вскопал землю так, что она стала чистым песком, а сам бесследно исчез. На его месте появились эти девушки в чистом поле из чистого песка. И потом на этом месте снова появился мой город, но этот город во сне был далек от реальности, это был все тот же «мертвый город», который снится мне каждую ночь. Какое там было время прошлое или, наоборот, будущее, сказать сложно, судя по этим странным тюльпанам из будущего, и аккуратным домам из прошлого, и торгашам из настоящего. Это была горючая смесь времен? Не знаю…