2. Рассказывает Мадлен Жерве

На следующий день Миледи сказала нам с кислой миной:
-Я решила еще раз дать вам возможность доказать мне, что я не вполне бесполезно расходую на вас свое время. Вводные прежние – если вы еще раз дадите мне повод сожалеть о моем доверии к вам, я просто оставлю вас в этой гостинице, и продолжайте путь куда хотите. Считаю своим долгом добавить –я не буду сожалеть, если не застану вас по возвращении. Мартон, позаботься о том, чтобы к моему возвращению мои вещи были сложены в идеальном порядке – возможно, нам срочно потребуется уехать.
Казалось бы, после этой речи нам оставалось только смириться. К тому же, если в прошлый раз они уходили вдвоем, сейчас графиня приставила к нам соглядатая в лице Мартон.
Должно быть, Луизон посетила та же мысль, потому что едва за Миледи закрылась входная дверь, она властным движением, как она умеет при необходимость, взяла Мартон за руку и куда-то повлекла. –Скажи мне пожалуйста, chika… - донеслось до моего слуха. Мартон испуганно смотрела в мою сторону, но не решалась отказать такой знатной госпоже, как донья Беатриса Монтемайор, сиречь, моя подружка Луизон. Благодаря этому маневру я была избавлена от надзора, и не просто так. Прощальный взгляд Луизон ясно дал мне понять – моя задача состоит в том, чтобы самым прямым образом нарушить волю нашей Святой Каролины.
Трудности усугублялись тем, что сейчас я не могла позволить графине оторваться от меня, иначе она попросту исчезла бы из поля моего зрения, как это было вчера. Она была гением в таких играх, а я была простой девчонкой. Как мне обмануть ее? Стоит ей оглянуться, как она меня увидит. Как мне стать невидимой, ведь я не умею колдовать и не могу сменить облик?
Рядом с гостиницей была лавка готового платья, хозяин или нанятый слуга дремал, сидя на стуле, а рядом с ним висел на распорках зеленый дорожный плащ. То есть, разумеется, в лавке было много другого барахла, но сейчас меня более всего занимала именно эта вещь. Благодаря связям Луизон в деньгах мы не нуждались, в кошельке моем, как рыбки в садке, сидели семь или восемь луидоров, вот этот кошелек я и отправила в полет над головой сонного, он упал с превеликим грохотом, торговец подскочил как ужаленный и пошел смотреть на источник шума, а я тем временем сорвала плащ с вешалки и поспешила по стопам Миледи. Луизон в свое время взяла с меня клятву никогда ничего не красть, могу поспорить, никто бы этому лавочнику не заплатил больше за эту поношенную зеленую тряпку, которая к тому же была мне слишком велика. Впрочем, сперва я решила, что это будет мне на руку, я буквально утонула в ней, капюшон надежно закрывал мое лицо, хотя и затруднял обзор. К счастью, на улице было много народа, так что я затерялась в толпе от бдительных взоров святой Каролины, которые она время от времени бросала назад на ходу. В этом были и свои минусы, так как и я могла различать ее фигуру лишь мельком, а прохожие в толпе наступали на волочащиеся по земле слишком длинные полы моего нового наряда. Таким манером мы прошли несколько кварталов, потом я поняла, что привлекаю слишком много внимания своим нелепым обликом, дальше идти в таком виде нельзя. Из подворотни мелькнул мальчишка-нищий, на голове его болталась шляпа, по виду такая, что в лавке старьевщика за нее долго не могли выручить и нескольких ржавых грошей, зато украшенная длинным вороньим пером, может быть, не далее как сегодня выдернутым из хвоста какой-нибудь незадачливой птички. Это было то, что мне нужно. Догоняю мальчишку, вцепляюсь в его плечо:
-Мой новый плащ в обмен на твои лохмотья, быстро!
Для убедительности я потрясала перед его лицом свободной рукой, в которой держала нож.
По его виду я поняла, что сейчас он набросится на меня с кулаками, и шум потасовки несомненно привлечет внимание святой Каролины, поэтому тут же прибавила:
-Перо оставь себе, мне нужна только шляпа! И все остальное тоже…
Такая сделка – на условиях сохранения за ним пера – мальчишку вполне устроила. Ему достался мой зеленый плащ, а мне шляпа и старая рубаха, которые едва ли могли служить надежным средством маскировки. Сгорбившись и стараясь казаться как можно меньше – этакая помесь карлика-гнома и вороньего пугала – я помчалась в ту сторону, где в последний раз видела в толпе силуэт Миледи.
Между прочим, от всех этих ужимок и прыжков я взмокла так, словно три телеги с поленьями разгрузила, а ведь прошло всего ничего времени. Но мои усилия оказались вознаграждены. Я успела заметить, как Святая Каролина свернула в какой-то переулок. Осторожно выглянув из-за угла дома – а переулок оказался узкой расщелиной между двумя домами – я увидела, как она поравнялась с каким-то толстым малорослым человеком в поношенном камзоле. До моего слуха донеслось что-то о птичках и козочках. Потом человечек прошел вперед, а Миледи отстала от него, походка ее сделалась неспешной, казалось, ее больше занимают вывески, которые здесь попадались над некоторыми домами, несмотря на ограниченность пространства. Я дала ей время скрыться за поворотом и опрометью бросилась следом, поздравляя себя с удачей.
Обогнув угол дома, я лицом к лицу столкнулась с моей “дичью”, и взгляд ее не предвещал для меня ничего хорошего.
-Далеко ли ты собралась, моя дорогая? – услышала я. И это был провал.