Как потушить?

Начиналось с тревожных снов: машины, поездки, погони, длинный коридор вагона с безногой проводницей. Когда объявили о начале военной операции, пришёл страх. Вспомнился пожар на работе в нашем корпусе. Были ведь всего лишь искры в углу высокого потолка в коридоре рядом с нашим кабинетом. Мы были уверены, что сейчас всё быстро потушат, и мы вернёмся в корпус.  Даже компьютеры не хотели выносить, вышли всего лишь с сумочками, ничего не захватив с собой. А разгорелось так, что не могли потушить три дня, сгорел весь корпус и наш кабинет в первую очередь. Компьютеры успели вынести, всё остальное сгорело: книги, справочники, конспекты, дискеты, диски и многое другое.

Только оставить без помощи близких людей, желающих жить и работать с нами, было невозможно. Их бы всех убили, замучили, посадили в тюрьмы без всяких судов и разбирательств. Всего лишь за то, что они хотели жить на своей земле и говорить на своём языке. Разве можно такое допустить!

Продолжались литься потоки грязной лжи, заорали все западные «друзья», давно настроенные против нас. Все бросились помогать «бедной, несчастной, маленькой Украине, обиженной большим и злобным агрессором».

Беженцы с Украины поехали во все страны, появились и в нашем городе, их поселили в санатории.  Скромные, непритязательные жители Донбасса, вернувшиеся назад сразу, как только появилась такая возможность. Нагловатые, требовательные, агрессивные жители с другой стороны. Одежду они требовали только новую, категорически отказывались помогать поварам на кухне.

Запомнилась одна сценка в переполненном автобусе. Молодая женщина с мальчиком лет восьми вошла с передней площадки и сразу стала истерически кричать: «Что вы столпились, как овцы, пройдите дальше!» Кричала так, что я приняла её сначала за алкоголичку, но по говору поняла, что это украинка. Две пожилые женщины, готовящиеся к выходу, спокойно предложили ей пройти вглубь салона. Она не прошла, осталась стоять у двери, мешая тем, кто входил и выходил. Сказала что-то мальчику, тот заорал не хуже её. Я не выдержала: «Сама орёт и сын такой же». Мальчик зыркнул со звериной злобой, но не выдержал мой взгляд и отвёл глаза.

Этим украинцам у нас не понравилось, их перевезли в другой город, на который впоследствии было совершено нападение.

Вот уже год бои, бомбёжки, санкции, обсуждения на информационных каналах. Пожар разгорается. Хватит ли сил его потушить? Вся надежда на наших военных. Тушите, ребята, мы молимся за вас!