Он видел порно с Надей Толокно

      - Ко всем чертям с матерями катись, - орал взбешенный Маяк, наотмашь швыряя спешно доставаемые из карманов пиджака фотокарточки голых женщин на сцену  " Бубновых валетов ", куда он выбрел, спотыкаясь, после нумера Александра Вертинского, привычно грассировавшего звенящим от кокаина голосом, - любая бумажка ! Мать вашу так.
      Я сидел за угловым столиком, угощая приехавшую в Париж советскую поэтессу Сейфулину арманьяком, обещая ей краткое знакомство с Севой Ивановым, с кем я был хорош еще с Киева, а после петиций германскому послу мы с ним сдружились еще туже. Выйдя из концлагеря, я сумел уехать во Францию, куда Сева благоразумно укатил сразу же после новогодних праздников тридцать второго на третий, ранее всех осознав суть грядущего. " Надо быть идиотом, - говорил он, горячась и немного заикаясь, - чтобы не понимать чотко изложенной концепции в  " Майн кампф ". Знаешь, Борис ( в смысле Роман ), после слов  " она утонула " ждать добра или хотя бы минимальной порядочности, как минимум, глупо ". Прав оказался наш провидец, он даже из Парижа тронулся в Шербур, где сел на трансатлантический лайнер, в самом конце апреля сорокового, а я, обычно затормозив, ютился на ферме вишистов, пока в пятидесятых Олечка не уговорила меня сменить континенты, просто показав на контурную карту. " Канада и Мексика, - сказала она, уже пакуя тощие чемоданы, - как вариант : Багамские острова, Боря ( в смысле Рома ), смотри сам и прикидывай, ты же закончил школу прапорщиков в шестнадцатом". Так мы и стали с женой русскими американцами, но это будет много позже, а пока я слонялся по столице мира, протирая штаны в редакции Милюкова и посещая любой творческий вечер, где обещалась бесплатная выпивка. Там ко мне почему - то липли советские.
    - Вы белогвардеец, - утвердительно начинал какой - то сухопарый и с носом чернявый товарисч, застенчиво вынимая из кармана гимнастерки доллары и фунты, видимо, реквизированные у недорезанных буржуев, - но ваш  " Ледяной поход " всегда лежал на столе Ильича, а товарищ Сталин, запрещая эту книгу, говорил, что такая правда о Белом Движении идеологически вредна.
     Мне были скучны их разговоры, их манеры, их общий вид и странная, нисколько не похожая на русскую речь, гнусный новояз Совдепов, опоганивших следом за страной еще и язык, но валюта, щедро пускаемая на разгул и разврат, мне, тогда нищему и нуждающемуся буквально во всем, была весьма кстати, вот я и подвизался, как назвал это Алешка Толстой, чиччероне у приехавших из Советской России партийцев и литераторов, таская их по кабакам и ревю с голыми девочками. Кстати, после одного загула Сережа Есенин, вновь вдрызг разругавшись с Дункан, и написал свой бессмертно - кабацкий  " Марсель ", хотя девочки танцуют голые и дамы в соболях, лакеи носят вина, а воры носят фрак были ему продемонстрированы на Пляс Пигаль, а не на юге Белль Франс.
    - Чего это он ? - спросила Сейфулина, отпивая арманьяк мелкими птичьими глоточками, как пили его и Тэффи, и Гиппиус, и почему - то советский премьер Рыков, в те относительно мягкие годы не боявшийся посещать вместе с женой злачные места разлагающегося Запада.
    - Шумит, - ответил я, выпивая залпом фужер ледяной водки, спеша оглушиться за счет советской поэтессы, кто знает этих уродов, вон, на прошлой неделе Карл Радек взял и сбежал из бистро, оставив меня на бобах. Хорошо, что барственный Толстой расплатился по счету, получив долгожданный повод для насмешек над кажущимся благородным Гулем. - Увидал последнюю фильму с Валери Дюма. Она там сосет, - объяснил я недоумевающей Сейфулиной, наливая второй фужер, - и в анус любится с каким - то сенегальцем. Новый стиль, - я закурил, блаженно пыхая сизоватым дымком в прокуренный потолок варьете, - порно называется, Лариса Ивановна, анатомически беспристрастно засняты на кинопленку все аспекты любви.
    Сейфулина отчаянно покраснела, уткнувшись татарским носом в бокал, но через пять минут уже теребила меня за рукав сюртука.
    - Послушайте, Гуль, - шептала поэтесса, дыша мне в ухо арманьяком, - как бы посмотреть такое, хотя бы краешком глаза, интересно же.
    - Отчего же краешком ? - вскочил я на ноги. - В оба глаза, Лариса Ивановна. Вы пока расплачивайтесь, а я пойду договорюсь.
    В вестибюле, кивнув входившему в варьете Шаляпину, я прошел к телефону и быстро сговорился с Жаном Препиньяном, державшим от  " Корсиканского союза " подпольную синема в Тринадцатом округе. Вернулся в зал и обнаружил Сейфулину в дымину пьяной за столиком Вертинского. Печально сузив подведенные тушью глаза, он сказал, что чайная ложка кокаина пополам с арманьяком способна привести в изумление не только советских. Мы отвезли с ним поэтессу в отель, а потом подались к Жану. Незабываемый вечер.