Письмо офицера

Предисловие


В бумагах отца после его смерти я нашла письмо, датированное 1968 годом. Писал ему бывший офицер, однополчанин. Выполняя просьбу моего отца, он постарался как можно точнее, по карте и по памяти, описать военные дороги, военные маршруты, по которым двигалась их дивизия. Подпись в конце письма размашиста и неразборчива, похоже – Н. Курочкин, но может, я неправильно причитала.


 Рядовых солдатиков посылали на дороги войны, не называя маршрутов. Если учесть, что мой отец был совсем юным тогда (его отправили на фронт в августе 1943 года, лишь через пару месяцев, 13 ноября ему исполнилось 18 лет), то много ли он обращал внимания на дорожные указатели? Куда идет, куда придет? Только в общих чертах – на запад! Куда велено, туда и идет. Встретился он с тем офицером после войны, видимо, в Москве, где бывал в командировках, и попросил того подробнее описать путь их дивизии.

 
Офицер, артиллерист, автор письма, ровесник века, на войне был уже вполне зрелым человеком, имеющим к тому же карту в планшете. Вот и написал он отцу письмо под заглавием «Военные дороги нашей 233 стрелковой дивизии 684 артиллерийского полка».  А в нем подробно описал путь артполка, где воевал отец, по советской территории от ст. Беленихино до Днепра и через Днепр, потом - через Днестр, через его приток речку Реут - до села Кишкарены в Молдавии. Возможно, автор письма там был ранен и больше не воевал? Или о пути артполка за границей он написал еще одно, несохранившееся письмо? Не знаю. Мой-то отец прошёл  Румынию, Венгрию, Австрию. Медали за взятие Бухареста и Будапешта он подарил сыктывкарскому краеведческому музею.

 
Письмо большое, на пожелтевших тетрадных листках, на восьми страницах. В двух местах в конце письма есть приписки на полях. Я их тоже внесла в текст.
В нем – будничная  правда войны, написанная суховатым, лаконичным языком, далекая от той, которую рисуют нам всё новые и новые сериалы на военную тему с необычайными и героическими подвигами, неизменным чудесным, благополучным финалом. Есть в письме небольшие стилистические погрешности, но я не стала трогать текст и редактировать его. Смысл понятен.

 
Сегодня я в ужасе от того, что происходит в Украине. Что по ней идут новые завоеватели, внуки и правнуки тех, кто когда-то освобождал украинские земли от немецких фашистов. В ужасе от того, что российские артиллеристы стирают в пыль украинские города и сёла. Что гибнет мирное население. Это невозможно осмыслить, невозможно принять. Это не укладывается в голове. России придётся десятилетиями искупать вину. Не знаю, простят ли нас украинцы. А когда я вспоминаю вот это письмо офицера, то становится так тошно! Президент Путин испоганил память о тех, кто давал отпор немецким фашистам. Моего отца, тогда совсем мальчишку, никто не помянет добрым словом, никто не поклонится памятникам солдатам отечественной войны. Теперь эти памятники сносят по всей территории бывших союзных республик как памятники оккупантам. И это всего лишь малая толика позора, который моя страна заработала нападением на Украину 24 февраля 2022 года.


Я не автор письма, но решила опубликовать его на своей странице просто для того, чтобы оно сохранилось.


Ну вот. А теперь – само письмо:


2 февраля 1968г.

Здравствуйте, многоуважаемый Степан Александрович и всё Ваше семейство!
Прежде всего о встрече фронтовых или армейских друзей – всегда даже у посторонних зрителей остается об этом факте приятное воспоминание. Я никогда, Степан Александрович, не позволю себе обижаться на некоторые задержки в ответах от своих фронтовых друзей. Ведь фронт нас крепко сроднил.


Я Вашу просьбу выполнил по памяти и с помощью географической карты, но на ней нанесены только города и очень немногие крупные населенные пункты. Не исключена возможность я в некоторых названиях допускал искажения и ошибки Все эти события – давно минувших дней 25 л.


До Вашей поездки время еще весьма достаточно.
У меня иногда подшаливает сердце и ноги. Если позволит мне здоровье, то постараюсь и я договориться о включении на встречу с Вами в Москве. И если произойдет наша встреча, то она будет и радостной и очень волнующей.
В Москве еще с ранней молодости проживает мой брат Павел; он имеет дачу в Кратове (час езды на электричке) и занимается селекцией цветов, в этой области он имеет некоторый успех. Он участвовал в боях под Ленинградом (контужен), гражданская специальность землеустроитель; ему 62г., а мне 68л.


Вашим дочкам я пожелаю только блестящих успехов в учебе и в жизни. И я надеюсь, что Ваши планы будут выполнены.


Я и жена крепко жмем Вам всем руки.


Н.Курочкин


Военные дороги нашей 233 стрелковой дивизии 684 артиллерийского полка


А) От Курско-Орловской дуги до Днепра


Боевые действия на Курской дуге развернулись 5 июля 1943г. Немецкое командование приготовило новую технику: танк «тигр» и самоходные орудия «Фердинанд» и «пантера», оно надеялось на мощь своей новой техники. С нашей стороны были танки Т-34, не уступавшие немецким ни по толщине брони, ни по маневрированности, а во многом превосходившим их.


Первые дни боев несколько потеснили наше расположение по фронту. Упорные и сильные бои были 12 июля 1943г. У Прохоровки, с обеих сторон участвовало 1500 танков на реке Псёл. Затем наступило наше победоносное шествие: ст. Ст. Беленикино, ст. Гостинцево, Мелехово, Крутой Лог, Шебекино, Новая Таволжанка, Казачья Лопань, Липцы, Дергачи, Гавриловка (упорные бои), Люботин, Старый Мерчик, Шаровка, Перекоп, Константиновка, Полтава (с1/X по 4/X 43г.), Новые Сенжары (директор школы Самсоненко Степан Степанович), Козельщина, деревушка на Днепре Горгули.


Б) От Днепра до Прута.


Форсировали Днепр 18.10.1943г. Путь дивизии по Кировоградской области: село Онуфриевка, ст. Павлыш, (в конце октября и начало ноября 1943г.) Упорные бои за ст. Павлыш, село Петривка (3/XI-14/XI), ст. Знаменка, ст. Хировка, ст. Треновка (15/XII-20/XII-43г), село Кучиривка (20/XII-31/XII 43г.) на ст. Хировка (до 14/I 1944г.) Копань Турая, с. Сентово; дивизия переброшена на ликвидацию Корсунь-Шевченского окружения немецк. войск; По Киевской области: Лебедин, Шпола, Топильня, Богачевка, (где наш полк пробыл конец февраля до 14/III-44г.) Потом наша дивизия участвовала в весеннем наступлении через станцию Катеринополь на юг в Кировоградскую и Одесскую обл., в Катеринополе немцами был сожжен элеватор, наполненный ячменем. с. Ново-Архангельское, Тишкова, с. Ольшанка, Люшноватое, около деревушки Зеленая Ливада форсировали Южный Буг, с. Песчаное.  Винницкая обл.: Ольгаполь, Одесская обл: Адамелиново, Покровка, Слободка направление к Рыбнице на Днестре.


4 апреля 1944 г. форсировали Днестр, затем шли по Молдавии, форсировали приток Днестра – Реут около селения (если не ошибаюсь) Тутулешты, затем некоторое время находились в Теленешты; весной в конце апреля и в начале мая 1944г. дивизия была переброшена на левый берег Днестра в район Дубоссары и Григориополя (с. Глиняное). Продолжительное время дивизия находилась летом 1944г. в районе с. Кишкарены.


Б.


Днепр наш полк форсировал, если не ошибаюсь, 18 октября 1943 г. Некоторое время было затрачено на расширение плацдарма на правом берегу Днепра около Крюкова. В конце октября или в начале ноября полк находился в селении Онуфриевка, откуда в самую осеннюю слякоть пересек на ст. Павлыш железнодорожный путь Александрия-Кременчуг. Дальнейший путь нашего полка следовал к большой станции Знаменка, но продолжительное время находился в с. Петривка, кажется, расположенное на небольшой речушке - притока реки Ингульца.


 Командиром дивизиона был гвардии капитан (фамилии его не помню). Однажды ночью на 11 ноября в самую грязь он вызывает меня по телефону в свое расположение, отстоящее на расстоянии 1,5-2 км, и дает задание: корректировать огонь, с рассветом открыть огонь по высотке, занятой немцами, и дать возможность нашей пехоте занять ее. Пехотой командовал ст. лейтенант т. Устимов (молодой, высокий, 25-27 лет) – командир батальона. Наблюдательный пункт был приготовлен под подбитым немецким танком. Этой же ночью в сопровождении солдата пехоты пришел на наблюдательный пункт, где уже был командир батальона ст. лейтенант Устимов и один связист. Связь была уже налажена. В течение 11 ноября 1943 г. немцы были выбиты из первой линии окопов, а вторую – не смогла наша пехота занять. Вот такая лобовая атака не принесла желанного результата. Когда стемнело, старшина батальона принес нам продовольствие и доложил о сведениях потерь командиру батальона. Последний, учтя потери, отказался на следующий день от атаки неприятеля. 12 ноября на фронте было полное затишье. К концу дня меня вызвал по телефону командир полка в штаб для приготовления огней для батарей; готовилось наступление на широком фронте. Он даже до некоторой степени был удивлен моему нахождению под танком. В январе 1944г. командира дивизиона гвардии капитана перевели начальником артиллерии пехотного полка.


На следующий день 13 ноября с раннего утра началась наша артиллерская подготовка перед дальнейшим наступлением на запад. И что же? Я смотрю, высотка, которая накануне подверглась с нашей стороны лобовой атаке, была далеко уже в нашем тылу. Немцы ее оставили без боя, так как она была обойдена нашей пехотой с флангов. У меня невольно возникла мысль: видимо наш гвардии капитан хотел предвосхитить  взятием высотки, но в результате безрассудная потеря в батальоне нашей пехоты.
В конце ноября темной ночью мне по приказанию командира дивизиона вместе с Грузином пришлось разыскивать два орудия седьмой батареи. По счастливой случайности мы набрели на незаконченный провод; и он привел к седьмой батарее.
Примерно 15/XII-16/XII миновали ст. Знаменка и затем продолжительное время находились в районе ст. Хировка, где на окраине был похоронен мл. лейтенант нашего полка (фамилию не помню). Он погиб вскоре как ему присвоили звание мл. лейтенанта.


Сначала от ст. Хировка наш дивизион продвинулся вдоль железной дороги по направлению Кировограда к полустанку Треновка. Затем через несколько дней передвинулись в сторону от железной дороги 5-6 км в селение Кучиривка (112 км от ст. Хировка).


Здесь, в Кучиривке, в южном конце за околицей помещалась наша 7-ая батарея. 29/XII 43г. я был дежурным офицером по штабу дивизиона. По телефону мне было сообщено с переднего края, что немцы готовятся к наступлению и что на этом участке сосредоточено 80-100 танков (слышен шум моторов). Уже с утра наши тыловые части (обоз) дивизиона были отправлены на ст. Хировка; также было приказано 8-й батарее отправиться в район ст. Хировка. Туда же отправился и начальник штаба дивизиона, предварительно приказал мне, поскольку связь с 7-й батареей была нарушена, передать приказание батарее выпустить все снаряды по врагу и попортить затворы у орудий. Из дивизиона остались втроем: я, вы и Кузин. Селение подверглось артиллерийскому обстрелу; вскоре разорвался снаряд около избы, где помещался штаб дивизиона; местное население спасалось в погребах. Когда мы втроем стали подходить к южному концу селения, то почти у последней хаты были привезены по балочке раненые: командир батареи и командир огневого взвода. Командир орудия т. Алексеев доложил мне, что - все снаряды выпущены по врагу, и затворы у орудий испорчены. Затем вчетвером по балочке пошли в другой конец селения. В балочке работал наш минер, я чуть не наступил на свою же мину. В другом конце селения все вчетвером сели на запоздавшую автомашину 8-й батареи. Прибыли на ст. Хировка при темноте; разместились на ночлег в кирпичном железнодорожном здании в направлении к северо-западу  (в сторону ст. Елизаветградки).


На другой день 30/XII вызывает меня командир дивизиона дает задание: в ночь на 31/XII с разведчиками прикатить испорченные орудия, оказавшиеся на нейтральной полосе. В ночь на 31/XII, где ползком, где наклоняясь и опасаясь скрипа колес орудий по морозцу, мы прикатили пушки в конец селения. Пушки 76 мм к 12.01.1944 были исправлены артмастерской.


31/XII 1943г. вызывает командир дивизиона и дает задание: доставить в селение 36 ящиков снарядов 76 мм, оставленные на поле боя на нейтральной полосе гвардейской бригадой (5-ой или 6-ой). В ночь под 1-ое января 1944г. с большой осторожностью и торопливостью к 12 час. ночи было выполнено и это задание. И только что закончили работу, немцы открыли по селению артиллерийский новогодний обстрел.


В нашем дивизионе, если мне не изменяет память, в качестве рядового служил учитель рисования и черчения Оратовский, проживающий на ст. Хировка.
14/I 1944г. наш полк пошел в наступление на Копань (твердо не помню). В конце января размещались в большом селении Сентово; мне помнится, что 2/3 этого селения было сожжено немцами. И наш склад боепитания помещался около церкви.
По пути движения нашей дивизии, я смутно помню, встречалось довольно большое селение Каниж.


Из Кировоградской обл. нашу дивизию перебросили на ликвидацию Корсунь-Шевченского окружения немцев в южные районы Киевской области. Прошли через Турию в Киевскую область в местечко Лебедин, а затем в Шполу. Направление было взято на север. И продолжительное время примерно до 10 марта находились в селении (твердо не помню названия) Богачевка.


(Вставка с полей письма – Е.Х.):


Кажется, в Шполе вследствие неаккуратного обращения с личным оружием погиб молодой начал. Штаба дивизиона л-т Николаенко. 
Из Киевской области через ст. Катеринополь наша дивизия участвовала в весеннем наступлении в самую распутицу; немецкая военная техника увязла в непроходимой грязи. Наша дивизия двигалась вдоль реки Синюхи, пересекала её притоки (один из них Б. Зысь), прошла селения Ново-Архангельское, Тишковку, около с. Ольшанка Одесской обл. форсировали реку Синюху, взяла направление на запад через Люшноватое и около небольшой деревушки Зеленая Ливада форсировали реку Южный Буг.


(Вторая вставка с полей письма):


Кажется, в Ольшанке перед нашим приходом погибли 3 мальчика через свое баловство с найденными боеприпасами.
Степан Александрович, я полагаю Вы помните Чернявского Петра Ивановича (доцента Черновицкого института). Он, кажется, был рядовым в 7-ой батарее. У него сын – летчик, а дочь училась в Киевском медицинском институте. Его родина Кировоградская область (точно не помню, кажется) с. Яновка.

Послесловие.

Обычные будни войны, совершенно ненормальные для людей предновогодние хлопоты с испорченными затворами, с брошенными на поле боя пушками, ящиками снарядов. И в этих суховатых воспоминаниях о выполнении бестолковых приказов сначала испортить затворы орудий и бросить пушки на поле боя, потом притащить брошенное и починить, - под артобстрелом, в какой-то заминированной  балочке я вдруг увидела мальчишескую фигурку, но не в простой деревенской одежонке, как на давней довоенной отцовской фотографии, а в солдатском обмундировании. Юного солдатика. Читая то письмо в первый раз, я впервые в жизни  и как-то внезапно осознала, что воевал-то не взрослый, много повидавший, опытный человек, каким я помнила своего отца, а солдат-подросток.  30 декабря 1943 года моему отцу было 18 лет и полтора месяца. Я скажу: мальчик. Мне возразят: мужчина! Но этот мужчина еще ни разу в жизни не брился, а уже стрелял и убивал. Отец  побрился в первый раз уже после года боёв! Этому мальчику, вшивому и голодному, приходилось зимой спать в окопе, подстелив под себя старые листья кукурузы. Я бы не выдержала ни одну такую ночёвку. Он выдержал.


А ещё – я теперь знаю, как мой отец провёл день своего рождения – день совершеннолетия 13 ноября 1943 года. Их дивизион участвовал в артиллерийском обстреле перед наступлением. Вспомнил ли он о своём дне рождения, сказал ли о нём вслух? Поздравил ли его кто-нибудь из солдат, воевавших рядом с ним?
Он был уверен там, на войне, что уцелеет и доживёт до 2000 года. На войне уцелел, но до 2000 года не дожил.
Мой отец, Холопов Степан Александрович, воевал с августа 1943 года до конца войны. Умер в июле 1984 года.