Коммуналка

 
Часть 3
У входной двери.
Зина пересекает холл с кастрюлей горячего супа. Звенит звонок входной двери.
- Никоноровы, вам звОнят! Слышите, звОнят!!! Это ваш звонок надрывается. Коля, заканчивай, пошли есть.
- Рыба! – дядя Коля закончил
- Как рыба! Откуда у тебя «пусто-пусто». Ты, че, совсем? ..е ...?!!!
- Откуда? От верблюда! Как умные люди теперь говорят: в военторге купил. Там их как грязи. Все,  рыба! Пора обедать.
- Да откройте же дверь кто-нибудь!
- Это не к нам. Это Никоноровым звОнят. А они обедают. А потом, е... вашу мать,  петь будут.
- Не звОнят, а звонЯт, - Элеонора Викторовна  Никонорова  в красивом платье и с бусами, дыша духами, рассекает холл и открывает дверь.
 - Аркадий Петрович, дорогой, Вы как раз к столу. Пообедаем и начнем. Проходите. Это наши соседи здесь играют... в домино.
- Здравствуйте,- Аркадий Петрович вежливо снимает шляпу и улыбается соседям.
- Здравствуйте. Вы к нам петь? А у нас петь нельзя. Опасно.  Микробов много. Маска нужна. Элеонора Викторовна говорит, что здесь рассадник заразы. И с климатом у нас беда..., потепление... Так что подумайте. – Саша -шутник, зять бабы Груши и муж Раи, собирает на столе домино.
Вежливый Аркадий Петрович перестает улыбаться и топчется в дверях.
- Пойдемте, пойдемте, а ты, Саша, забудь ко мне дорогу перед получкой, - Элеонора Викторовна уводит оробевшего гостя.
- А че? Я правду сказал. Вот подцепит Ваш гость что-нибудь этакое. Вы в туалет только не ходите, Там у нас не сливают, поэтому, я - первый..

На кухне
- Это хорошо, что все в сборе. Кто мою селедку спер? За окном в красной авоське висела, вот повезло с соседями... – голосистая Васильевна, широким шагом подходит к окну кухни, открывает коричневую раму и указывает на пустой гвоздь, на котором когда-то висела авоська с селедкой.
- Висела и улетела. Или птицы склевали, – высказывается Федор. Могу предложить, у меня голландская. Нина, неси.
- Да откуда же у тебя голландская-то? Приплыла, что ли из Голландии, или сам картинку приклеил? - усмехнулся дядя Коля.
- Да, приплыло. Как грязи...
- Мне моя нужна! Кто взял? - Васильевна грозно упирает руки в бока.
Но Клава моет посуду, баба Груша уставилась в телевизор. Танька с Витькой тихо хихикают.
- А ты посмотри завтра, кто на работу с красной авоськой пойдет, тот и селедочку, того, съел, – подсказывает Федор.
- Он у меня подавится! – Выносит приговор Васильевна. - Танька, ты чего видела? Вы тут вечно с Витькой носитесь. Чего переглядываетесь, говори!
- Не, я в Эрмитаже картины видела с селедкой, большие, нас всем классом водили смотреть.
- На рыбу? В Эрмитаж? Господи. Это вас, наверное, в Елисеевский водили, Таня. Там тоже очень красиво, и карпы плавают, я вот мечтаю... - Клава даже перестала мыть посуду.
- Нет, в Эрмитаж, точно, - уперлась Танька. - Там столько этих картин, и все коричневые. Идешь, идешь, и все рыбы. На-тю-морд называется. Нам рассказывали. Может селедку художник взял на-тю-морд рисовать?
- На что? Какой «морд»?
- Что ты за слова говоришь? Господи, и правда, чему их теперь в школе учат? Или это по-английски?- вздыхает Рая, дочка бабы Груши, мама Борьки и жена Саши-шутника.
- Это по-французски, - важно говорит умный Витька. Мертвая природа называется. Нам тоже рассказывали.
- Вот-вот, у них все неживое, мертвое, зачем это учить. Им сначала разными нерусскими словами голову задурят, а потом говорят, что их родители не воспитывают, все в 17 лет уже гуляют. Вы  слышали, как Сашка про права разговаривает?  Раньше в школе учили родителей уважать, а теперь только свою задницу!
- Да ладно тебе, Николай, Сашка у тебя парень хороший. Мне провод за 10 минут заменил, а ты полгода обещаешь. И Светка молодец, на медсестру учится, будет тебе в старости кашу в рот запихивать. Так что ты кулаками-то не очень размахивай.
- Я не размахиваю, я – отец, плохому не научу. А в школе нынче чему учат?
- Так и учат. Вон Танька опять мне фикус расковыряла. И Витьку подзадорила, хулиганка. Это тебя в Эрмитаже научили фикусы ковырять?
- Да забудь ты свой фикус, Федя. Он уже почти в потолок уперся. Что с ним делать? В Ботанический сад отдать? Но кто мне тряпку мелом испачкал? Таня, ты опять классики рисовала на полу, а потом моей тряпкой пол вытирала? Сколько раз тебе говорено..- Нина, жена Федора, качает головой и грозит пальцем. Опять с матерью разговаривать?
- Нет, не вытирала, вернее, не рисовала, то есть не брала, – запуталась Танька, но тут же вывернулась: – А фикус растет, потому что Витя под него суп выливает, когда есть не хочет. Он сам говорил. А фикусу хорошо, - выдает приятеля Танька.
- Какой суп? Кто выливает? Где Витька?
- Что выливает? Кто сказал? Витьк-а-а!
- Так это он случайно. У него пролилось. Один раз. А фикусу же хорошо. Ему, наверное, супу не хватает. Витя, сиди, не выходи.... -  предательница Танька пытается спасти  приятеля от гнева родителей.
- Ты, Нина, со своимим. е.....  тряпками-то погоди, не отвлекай. Где моя селедка, спрашиваю? С рынка. Третьего дня как купила? Ну, соседи, натюрморды, ну, ворье, что малые, что большие. – Васильевна не унимается.
- Ты рот-то прикрой, каркуша, никому твоя селедка е....я не нужна, не ....
В туалете кто-то спускает воду, все смотрят на дверь. Из туалета выходит Серов.
- Серов, скажи, ты селедку взял? - С новыми силами наступает на него широкая Васильевна. - Ну, соседей бог послал... Никого не выпущу, пока не найду! – Она закрывает мощными бедрами выход из кухни.
- О чем опять вражья клевета? Все знают, нас там нет! Селедку не ем, только икру.
- Тогда точно, художник. Нарисовал и съел. Он вечно голодный. Надо его распотрошить и достать. А мы пошли. Ты, Васильевна, заняла неправильную позицию. Насильственную.  Дай пройти людям.- Саша – шутник ласково хлопает Васильевну по широкому боку.
- Нет, е... вашу мать, а где моя селедка? Каждый про свой огород! Специально мозги пудрят. Вчера  про Африку,   сегодня про фикус этот дурацкий,  то потепление, то похолодание, отвлекают. Кто селедку спер, спрашиваю? Зачем мне Африка? Есть в этой квартире честные люди?
- Как зачем Африка? Мы все ответственные за...
- Ага, ты ответственный? Где селедка? У кого где потеплело? Я так этого не оставлю!
- Все правильно. Главное - и у нас, и в Африке стабильность. Селедки нет.  - соглашается Федор, подтягивая штаны.- Мы за мир! Пора ужинать.