Из жизни маленьких людей

Из жизни муравьёв
Сумку с припасами пришлось бросить ещё утром.  После ночи под мокрыми кустами тело не слушалось. Ноги стали деревянными, рук он не чувствовал со вчерашнего дня и  долгого лазания.
До дома оставалось совсем немного. Небольшой часовой переход через камни. Но сначала нужно было перейти реку. Вчера был дождь, река поднялась, не намного, но всё же. Достаточно, чтобы унести в дали дальние.
Походил вдоль берега, по камням-валунам попрыгал. Пару раз в воду заходил. Уносит течение, дно каменистое, гладкое, скользкое. Шумит река, вызов бросает. А ведь  так хорошо всё начиналось.
Собрались они  в поход походный. Урожай лесной, да горный пособирать,  на мир посмотреть, да себя показать. Все парни крепкие, все ходоки, да строители. Старики теми тропами ходили, добра приносили, да сказки неведомые рассказывали.
Оказалось, что не сказки. Речку с грехом пополам перешли. А скалы пролезть не у всех получилось. А дальше плато горное, стлаником зелёным поросшее. Стланик высокий, дыры огромные – упадёшь, наверх не выберешься, только обратно возвращаться.
В общем, до цели не дошли, а он уже один остался. Один остался, а отступать некуда. На границе стланика и больших камней нашёл дерево  кружистое, забился в корни и уснул. А ночью дождь пошел.
А как пришёл, так и погостил. Вымочил всё вокруг, под шкуру залез, до костей пробрался. Речка поднялась, как обратно добираться? Но дело доделать надо.
Прошёл он большие камни. До верхних лесов дошёл и заветную палочку нашёл. Вернее, нашёл-то их много. Выбирал. Долго, со вкусом, каждую разглядывал, примеривал, приценивал.
Один из стариков много лет назад такую принёс, что не описать. Лет тридцать прошло, а помнят все.  До сих пор, на самом видном месте деревни стоит, на входе. Каждый мимо проходит, да вспоминает. Волшебной оказалась та палочка для старика – почёт и уважение на всю жизнь. Хоть и много тот старик палочек в деревню принёс и не одну хижину выстроил за жизнь, та, первая, оказалась главной.
А потому выбирал палочки долго. Собрал двенадцать лучших. Из них выделил шесть. Походил, чтобы взгляд не замылился. Выбрал три. И чтобы не маленькая была, а то засмеют. И чтобы не большая, иначе не донести. И чтобы у самого входа в деревню поставить. Выбрал.
Это только говорится так – палочка. А на деле жердь, если не бревно небольшое. Оно небольшое, да не очень ухватистое, нести неудобно. Через час спина отваливается, руки коченеют.
Вниз бежать легче, быстрее. По большим камням бревно волочил. На стланике для равновесия использовал. На скалах призадумался. Бросить? Сломается. А сломанное оно кому нужно? Да и много их под скалами – сломанных-то. Не поверят дома. Скажут, подобрал.
Потому начал верёвки из травы крутить, да в трос собирать. Руки не слушаются, не гнутся. Привязал он бревно к себе и полез. Тихонько, каждый камушек рассматривая. Попутную тропиночку в скалах подбирая. А тут и ночь подошла.
Сырая, холодная. Домашнему жителю не привычная. Не спал, с бревном в обнимку пролежал. С первыми лучами стал разминаться, да в дорогу собираться.
До реки добежал быстро. А вода поднялась, забурлила. Никто из деревенских в высокую воду реку не переходил. А кто пытался, того и нет уже. Говорят, уносит их в дали дальние.
А у него-то бревно. Палочка волшебная. Возможно, самая-самая. Уважение на всю жизнь.
По берегу побегал, по камням попрыгал. Надо лезть. К бревну себя привязал. В воду зашёл, замер. Шумит река – не лезь, не лезь, унесу, ууу. Оттолкнулся.
Понесло, по камням бьёт, водой заливает, не грести, не дышать. Руки в стороны раскинул, ногами педалит, чтобы хоть как-то двигаться. Недолго продержался. Вода ледяная, горная. Стало темнеть в глазах. Бревно обхватил. И унесло.  В темноту, мрак и холод.
Очнулся в деревне. Темно, сухо, полумрак, как обычно. Тело болело. Он вспомнил про бревно, зажал губы, эх, растяпа. Стал шарить по телу руками, верёвки не было. Позор.
Полдня сидел дома, вроде лечился. На самом деле, стыдно было выходить. Мало того, что бревно потерял, так ещё видимо и утонул почти. Видимо, кто-то из своих заметил, да вытащил. Теперь шуточек на всю жизнь, будут то на пляж приглашать, то на подводную рыбалку. Знаем мы этих острословов.
К вечеру  вышел. Прохожие здоровались, не смеялись. Как будто нормально всё. Пошёл ко входу, не спеша деревенскими тропками прошёлся. На лавочку уселся, да на забор облокотился.
В деревенском частоколе у входа, прижавшись к деревенским столбам, обёрнутое травяной верёвкой, стояло его бревно. С царапинами от скал, с вмятинами от речных камней, с кусками травы от стланика, тем не менее, оно стояло в общем ряду у главного входа….
Михалыч торчал у матери в деревне каждые выходные. Развлечений в деревне, когда тебе сорок шесть лет, немного. На дискотеку его никогда не тянуло, а в магазин мать ходила одна. Михалыч поливал огород, да чинил мелочи по хозяйству.
На краю материного двора был муравейник. Довольно большой, одной стороной он опирался на забор, а другими спускался во двор. Михалычу нравилось смотреть за этим, внешне кажущимся, хаосом. Он брал горячий чай, садился возле муравейника и наблюдал за жизнью муравьёв. 
Их было много, они все куда-то беспорядочно ползали, что-то таскали, переносили, строили. Это было похоже и на его жизнь. Какая-то суета, какая-то беготня.
 Периодически группы муравьёв уходили в лес, за ограду. Они приносили небольшие веточки для своего муравейника.
В основном, это были большие муравьи. Но  иногда в лес уходили и совсем маленькие. Возвращался ли кто-нибудь, Михалыч не видел.    
Небо темнело. Скоро должен был начаться дождь. Михалыч сидел возле забора и наблюдал за маленьким муравьишкой, который из последних сил нёс палочку к муравейнику. Ему оставалось примерно метр до муравейника, нужно было только пересечь ручеёк, возникающий после очередного дождя.
Муравей смешно бегал вправо-влево вдоль ручья.
- Андрюша, домой! – Это мать  вернулась из магазина – сейчас ворчать опять  будет!
Михалыч  развернулся и направился  к дому.
Но через пару шагов развернулся. Вернулся к ручейку. Муравей уже не шевелился, окоченевшие руки сжимали веточку. Его несло потоком в лес. Михалыч  поднёс палец, поймал муравья и положил его возле входа в муравейник. Тут же появились другие муравьи.
Мать  испекла пирог. Перед сном Михалыч  выпил чаю и взял газету. Улёгся, завтра в город, на работу.
Наступила ночь. Деревенская жизнь замерла. Луна освещала две маленькие деревни, в которых спали два маленьких человека.