Родовое проклятие

Родителей не выбирают. Никто не выбирает свою судьбу, свои корни, свою участь. Дети, о которых пойдёт речь в этом рассказе — просто жертвы обстоятельств, которым не повезло с самого рождения. Над ними нависло родовое проклятие, словно тень, которая неотступно преследует их всю жизнь.

Мать Людмила с юных лет росла в атмосфере бунта и беззаконья. Она шлялась по улицам с такими же хулиганами, как сама — бездомными, агрессивными и безответственными. Однажды, по сговору со своими дружками заманила свою одноклассницу в заброшенный дом. Там подонки совершили над девочкой ужасное — насильственные действия, которые навсегда изменили её жизнь. Девочка не вынесла позора и покончила с собой. Виновные были осуждены — но цена этого преступления оказалась слишком высокой.

На суде мать погибшей девочки, увидев Людмилу, закричала ей в лицо: «Мерзавка! Будь ты проклята! Как я целовала свою дочь в гробу,так и ты будешь целовать своих детей только мёртвыми!» Эти слова разрезали зал суда напополам — все замерли в оцепенении. В этот момент казалось, что зло и горе переплелись воедино, навсегда оставив след в судьбе Людмилы.

Освободившись из тюрьмы, Людмила попыталась начать новую жизнь. Она встретила старого знакомого — и вскоре забеременела от него. Но счастье было недолгим: молодой человек оказался наркоманом и умер от передозировки. Его родители лишили Людмилу родительских прав и забрали сына на воспитание себе. Но для Людмилы это было скорее облегчением — она не горевала о потерянной семье. Через некоторое время судьба свела Людмилу с новым наркоманом — Антоном. Их сожительство длилось недолго, но за это время у них появились двое детей — сын Семён и дочь Катюшка. На удивление всем, малыши родились крепкими, здоровыми — словно символ надежды в этом безнадёжном мире. В конце концов Антон решил лечь на реабилитацию в центр, основанный одной из протестантских церквей.

Первое время Людмила навещала своего сожителя, надеясь на лучшее. Но мать молодого человека, увидев Людмилу в центре реабилитации, запретила ей приходить. Вначале молодушка расстроилась — казалось, надежда ускользает из рук. Но она не привыкла долго тосковать и опускать руки. Вновь открылась дверь в новую бездну: Женщина познакомилась с Дмитрием — не просто наркоманом, а рецидивистом и вором. Людмила не испугалась его тёмного прошлого и начала с ним сожительствовать. Вскоре у них родилась дочь Вика.

Жили они в крохотной съемной хибаре — теснота и нищета стали их обыденностью. Но для Людмилы это было привычным миром: «В тесноте да не в обиде», — говорила она сама себе, пытаясь найти хоть каплю утешения.

Биологический отец Семёна и Катюшки, пройдя реабилитацию и исправившись, женился на другой женщине — Анне. Он переехал в город Новокузнецк, где у него появились новые дети — сын и дочь. А о своих первых детях мужчина словно забыл навсегда: память о них исчезла среди новых забот и новых семейных уз.

Сёмка, так все называли мальчика, рос смышлёным и трудолюбивым. Но за его глазами скрывалась не только умная искра — там таилась безысходность, которая с каждым днём становилась всё тяжелее. Он с ранних лет познал нужду и страдания, научился прятать свою боль за улыбкой. На него легла вся забота о сестрёнках — он был их защитником, опорой в этом жестоком мире. Мальчик любил своих сестрёнок всем сердцем и изо всех сил старался помочь им выжить. Соседи часто видели, как он катал их с горки, играл в прятки и другие детские игры — словно пытаясь хоть на мгновение забыть о своей боли.

Но за этим невинным фасадом скрывалась страшная правда: дома их ждала тень — тень жестокости и страха. Иногда соседи спрашивали у сестрёнок: «Дети, вы сегодня что-нибудь ели?» — и Катюшка отвечала тихо: «Нет, у нас ничего нет». Но Семён, словно желая защитить свою мать, перебивал девочку: «Ты что, Катюшка? У нас ведь целая кастрюля лапши на печке стоит». Он старался скрыть их голод и беду от посторонних лиц.

Но тёмная тень нависла над их жизнью — Дмитрий, новый сожитель Людмилы, был человеком без совести. В состоянии наркотического опьянения он превращался в зверя. Часто нещадно избивал детей — особенно доставалось Семёну. В один ужасный день разъярённый отчим схватил ремень и начал хлестать мальчика безжалостно. Семён выскочил на улицу и громко закричал: «Не надо! Пожалуйста! Не бей меня!» Но Дмитрий не слушал — продолжал бить пасынка по спине и ногам, словно пытаясь сломать его волю.

В этот момент соседи увидели ужасную сцену: беззащитного ребёнка избивают до крови. Они бросились к нему и вырвали из рук отчима ремень. Сердца их наполнилось гневом и жалостью — люди знали, что это не просто побои; это смерть внутри каждого удара.

Об этом страшном случае добродетельные соседи сообщили органам опеки, а также биологическому отцу и его родителям. Но надежды на помощь быстро погасли: родители биологического отца и он сам оказались равнодушны к судьбе малолетних. Представители опеки приехали быстро — опросили детей, пытались узнать правду. Но дети молчали — боясь за свою жизнь или за судьбу матери. Мать их убедила молчать о жестокости Дмитрия — она боялась потерять всё.

В итоге семья была поставлена на учёт — малышей оставили в этом аду под постоянным контролем. А что же делал их родной отец? Он жил своей безбедной жизнью: магазин, машина… Всё было у него — только места в сердце для своих детей он не оставил. Бабушка и дедушка же прямо заявили: «Антон будет плодить по белу свету детей… А мы что? Всех их должны брать к себе? Нет, нам нужна только спокойная старость!» И так дети остались одни в этом мире боли.

Прошло время. Сёмке пошёл восьмой год и он впервые пошёл в школу. Людмила без особого волнения подготовила ему школьную форму, купила новый портфель.. Внутри она чувствовала равнодушие и пустоту. Для неё это было просто очередное событие, которое нужно было пережить.

Когда мальчик, размахивая портфелем шел по улице, соседи смотрели на него с волнением и одобрением. Они радовались его стремлению учиться, верили в его будущее. А мать смотрела в никуда — ей было всё равно.

Недалеко, в том же районе, где Людмила снимала жильё, умерла бабушка. Воспользовавшись материнским капиталом, она купила этот дом. Новое жильё было просторным и светлым, но внутри чувствовались холод и пустота — как сердце матери.

По договорённости с родственниками умершей бабушки Людмиле достались наличными 60 тысяч рублей — казалось тогда, что это много. Мамаша взяла деньги и исчезла на двое суток — оставив детей одних с отчимом - наркоманом, жестоким и безответственным человеком.

Вечером, после ухода матери, отчим собрал своих дружков-наркоманов и устроил в доме притон. Дети легли спать, наркоманы уснули в тяжёлом наркотическом опьянении. На веранде дома лежал пучок сена, оставленный для растопки печки. Возможно, один из наркоманов бросил туда не загашенный окурок. Постепенно сено начало разгораться и превратилось в пламя.

Первой проснулась от треска и запаха гари Катюшка. Она бросилась к двери, пытаясь выскочить на веранду — но пламя охватило её мгновенно. Девочка рухнула на пол безжизненной массой. Вика, младшая сестрёнка, громко заплакала, запрыгнула на кровать и с головой накрылась одеялом — надеясь спрятаться от пламени и смерти.

Семён пытался спасти сестричек: он подбежал к окну, пытаясь открыть его, но оно не поддавалось, разбить же его он не мог так как боялся, что отчим накажет его за это. Мальчик спрятался под кроватью — сердце ребёнка разрывалось от страха и бессилия. А за стенами дома бушевала смерть: огонь пожирал всё на своём пути.

На улице сосед Иван заметил пожар — вместо того чтобы помочь детям или разбить окна дома и спасти их, он стал вывозить свою дорогую машину из гаража — чтобы она не пострадала от огня. Только после этого мужчина вызвал пожарных и милицию.

Пожарные в противогазах прорвались через выбитые окна внутрь горящего дома. Они нашли Катюшку — её тело было безжизненным; затем они нашли Семёна и Вику — дети ещё дышали, но были без сознания. Спасатели боролись за каждую секунду их жизни: подключили кислородные маски, делали всё возможное… Но было уже слишком поздно.

Семён умер в карете скорой помощи по дороге в больницу; его маленькое сердце остановилось навсегда под натиском боли и страха. Вика умерла в санпропускнике больницы.

Под утро к разрушенному дому прибежала мать детей — Людмила. Она бросилась к соседке Нине в отчаянии: «Нина! Ты не знаешь… Где мои дети?» Тонкая дрожь пробежала по телу соседки… И Нина тихо ответила сквозь слёзы: «В морге твои дети…» Эти слова словно нож пронзили сердце матери наповал.

Так закончилась жизнь этих невинных детей. Их хоронили из соседского дома, всей улицей собирали деньги на похороны, чтобы проводить их в последний путь. Антон и его родители на похороны не пришли — их сердца остались холодными и равнодушными к судьбе погибших.

Людмила привезла тела не только своих детей — Катюши, Вики и Сёмки, — но и тело своего сожителя Дмитрия. Рыдая над телами малышей, она одновременно причитала и над телом этого человека. Дмитрий был наркоманом, и именно его безответственность стала причиной страшной трагедии — пожара в доме, в результате которого погибли дети. Если бы Людмила не оставила их с сожителем, если бы не доверила своих чад его опасной компании, ничего бы этого не случилось.

Соседи в негодовании кричали: «Ты детей оплакивай, а не этого убийцу, по вине которого погибли твои дети!» Но Людмила не могла услышать их слов. Внутри у неё всё давно разрушилось — она потеряла всякую способность чувствовать сострадание или вину.

Шло время. Этот страшный случай стал как-то забываться, затихая в памяти людей. Людмила продолжала жить своей беззаботной жизнью, словно ничего не произошло. Она вновь нашла себе такого же наркомана-сожителя, с которым начала заниматься продажей наркотиков. Их жизнь превратилась в цепь преступлений и опасных сделок.

За это она получила очередной срок заключения — очередное наказание за свои преступления. Но даже за решеткой её сердце оставалось холодным, а душа — разрушенной.

Эта трагедия оставила глубокий след в сердцах людей. А для самой Людмилы — это было лишь очередным этапом бесконечной цепи страдания, которая началась с её собственной безразличности и привела к гибели невинных детей.