Карамба

 Пётр Евсюхов впервые услышал слово «Карамба»  сам не помнил где,  но  оно сразу ему запомнилось своим ярким, почти торжественным звучанием. Множество сильных эмоций, и искренних чувств, как ему показалось, можно было им выразить. Полностью очарованный, Петр даже не подумал выяснить, что оно могло означать, настолько ему казалось всё очевидным. Тем более, не мог предположить, что оно не местного происхождения. «Могуч наш народ на выдумки, ничего не скажешь!» - думал он, повторяя «Карамба» на разный лад,  и  довольно скоро это слово заменило некоторые другие в его словарном запасе. Общение с коллегами, семейные разговоры, и прочие диалоги и монологи теперь не обходились у него без этого, тарабарского восклицания, делая всякую его речь яркой и запоминающейся.

 Если мы захотим узнать, где трудился Петр и чем занимался в свободное от работы время, то скоро обнаружим его в качестве слесаря – сантехника  ЖКХ. Помимо работы он любил ходить на рыбалку, смотреть футбол по телевизору и пить пиво по субботам. Иначе говоря, круг его жизненных интересов, был не достаточно широк, чтоб в нём зародилось желание узнать истинное значение  понравившегося ему слова.

 Когда уважаемая Петром футбольная команда забивала гол, все жители подъезда в  пятиэтажном доме, где находилась квартира Евсюховых, слышали его ликующее «Карамба!». Когда пропускала мяч, звучало тоже слово, но с негодующей интонацией. Хорошо знакомо оно стало многим жильцам квартир в которых побывал по профессиональной необходимости наш герой, и надолго запомнили его продавцы с продуктового рынка, который посещал по субботам  Петр.

 На рыбалке, пойманная рыба всегда была сначала оглушена его победным кличем «Карамба», а уж потом засунута в садок.

 Такой способ мужа выражать эмоции, сначала никак не беспокоил его жену Лиду. Потом она стала  слегка раздражаться, и довольно скоро уже не могла без содроганий слышать это слово. Все просьбы не произносить его, были Петром решительно отвергнуты, и у Лиды начали обнаруживаться все признаки наступающего нервного срыва. Валерьянка, и прочие аптекарские снадобья совсем не приносили желаемого результата, и стало понятно, что спасти её от преждевременной смерти смогут только радикальные меры.

 Здесь нужно сказать, что Лида была вовсе не глупой женщиной. Природа щедро наградила её пышными формами и умом, вполне способным  понять, что  идти на открытую конфронтацию с мужем не безопасно для её статуса замужней женщины, а потому, через совсем непродолжительное время ей пришла в голову мысль, достойная похвалы Евы, ибо была полна скрытого женского коварства.

 На день рождения любимого мужа, который шёл следом за пришедшей к Лиде мыслью, она подарила ему щенка удивительной лабрадорской породы, которая отличается тем, что искренне считает себя не собакой, а другом всего, что движется. Представители этой породы постоянно хотят  доказать  свою любовь к    миру, и малейшее упоминание их имени влечёт за собой взрыв их преданных чувств.

 Итак, Лидочка подарила Петру очаровательного щенка, и когда он восхищенно-благодарственно выкрикнул «Карамба!» она мстительно улыбнулась и  радостно объявила:

- Дорогой, ты не ошибся! Её именно так и зовут!

 Да! В этом и заключалось её утончённая  месть. Она назвала щенка столь ненавистным ей словом, предвидев последствия, не хуже римского стратега.

 Не подозревающий подвох Пётр, радостно облапил жену, потом щенка, потом их двоих и тем самым обрёк себя на роль слабого звена в цепи последовавших за этим событий. Сначала они не предвещали ничего катастрофического, но с течением времени, когда Карамба стала подрастать, а следовательно и осознано откликаться на своё имя, Евсюхов  впал в ступор. Пользоваться дома, как и прежде, своим излюбленным словом он уже решительно не мог. Каждый раз, несмотря на интонацию, или ещё какие-либо особенности произношения, едва слышалось слово «Карамба» собака вскакивала и стремглав бросалась на голос. Далее шли все проявления  собачьей любви, начиная от слюней на одежде и заканчивая лужей на полу. Естественно, ругать за такие чувства было просто непозволительно, поэтому, всякий раз, едва Пётр раскрывал рот сказать что-либо, ему прежде приходилось тщательно подбирать слова, чтобы ненароком не произнести «Карамба». При таком повороте, он предпочитал теперь большей частью молчать, что очень нравилось Лидочке. Нарастающий конфликт был успешно ликвидирован. Валерьянку она выбросила за ненадобностью, в церкви поставила свечку, и жизнь в семье Евсюховых заиграла новыми красками.

  Далее, желая избежать раздвоения личности и уберечь здравым рассудок, Петр очень скоро понял, что даже в тех местах, где не было рядом его любвеобильной собаки, произносить «Карамба» ему опасно. Магическим образом оно сразу цеплялось за его сознание и потом не позволяло контролировать себя дома. Пришлось Петру собрать всю свою волю в кулак и сконцентрироваться на безоговорочном отожествлении любимого слова только с собакой.

 Насколько был трудным этот путь, сказать совсем непросто. Для одних он показался бы легким,  для других тяжелым, а некоторым и вовсе непосильным. Но к чести Петра будет сказано, что он с ним справился, не обнаружив при этом излишней тяги к алкоголю, и не свернув на тропу собаконенавистничества. Теперь Карамбой для него  стала только собака, и все соседи дружно могли это подтвердить.

 На этом, пожалуй, можно было и заканчивать наше повествование, но в один из дней, случилось происшествие, которое его, хоть и косвенно, но коснулось. Карамба, отцепившись чудом от поводка, на другом конце которого плёлся побеждённый судьбой Пётр, убежала от него с весёлым лаем мимо  автобусной остановки.  Евсюхов отчаянно выкрикивая её имя, сломя голову помчался следом. Тем временем, на остановке, поджидая своего номера, стояли двое иностранцев. Собаку они, возможно и не заметили, а вот Пётр, с разгневанным возгласом «Карамба», промчался, едва не сбив их с ног.

- Сеньёр Хулио, я уже два года живу в России, - сказал один иностранец   другому на испанском языке, - но до сих пор русская душа не перестаёт удивлять меня! Посмотрите, с каким чувством он шлёт проклятья на  нашем языке! Остаётся только надеяться, что не нам!

----------------------------

*Caramba – проклятие (исп.)