Столб

Столб


Вдоль нашей  улицы  стояли  столбы,  от  которых  тянулись  электрические  провода  к  каждому  дому.  На  них  никто  не  обращал  внимание,  как  на  всё  привычное,  например  деревья,  дороги  или  мосты. 
Наш  дом  был  крайний  и  мы  отгородились  от  проезжей  дороги  забором.  Сосед  отгородился  от  нас,  его  сосед  отгородился  от  него  и  так  далее. 

Мы  с  соседским  пацаном  Валеркой  стали  делить  уличную  собственность.  Он  считал  забор,  разделяющий  наши  участки,  своим.
-  Мой  папа  построил  его,  значит  он  мой!
Заявил  он  во  всеуслышание,  запретив  всем  прикасаться  к  своему  забору.  Валера  неустанно  ходил  по  своему  участку,  словно  постовой,  следя,  чтобы  никто  не  посмел  его  ослушаться. 

Я  из  вредности  дразнила  его,  залезая  на  разделяющий  нас  забор.  У  постового  Валеры  сносило  крышу,  когда  он  видел  меня  на  своей  собственности.  Он  с  руганью  бежал  ко  мне,  размахивая  палкой,  лежавшей  у  него  всегда  наготове.  Не  смотря  на  небольшой  рост  и  худобу,  был  он  довольно  агрессивным.
Я  соскакивала  вниз  и  отбегала  к  своему  дому.  Он,  обзываясь,  бросал  в  меня  всякий  мусор.
-  Не  смей  залезать  на  мой  забор!  Я  тебя  побью!
Это  продолжалось  до  тех  пор,  пока  мои  родители  не  стали  ругать  меня,  ежедневно  вычищая  наш  участок  от  хлама.  Мне,  как  старшей,  запретили  его  дразнить.  Пришлось  оставить  забор  в  покое.

Мир  наш  длился  недолго. 
Мы  нашли  новый  объект  -  настил  из  досок  вдоль  домов. 
-  Не  ходи  перед  моим  домом  по  тротуару!  Он  мой!
Заявил  он.
-  Не  очень - то  и  хотелось.
Фыркнула  я.
Увидев  как - то  меня,  идущую  мимо  их  дома  по  настилу,  Валера  выскочил  со  своей  палкой,  грозясь  побить  меня.  Я  спряталась  у  соседей.  Не  настигнув  жертвы,  он  помчался  в  сторону  нашего  дома. 
-  Я  тебе  покажу,  как  ходить  по  нашему  тротуару!
Бормотал  он,  пытаясь  вытащить  доску  из  настила  перед  нашим  домом. 
И  тут  же  получил  по  мозгам  от  своих  родителей. 
Пришлось  и  тротуар  оставить  в  покое. 
 
Но  мирно  нам  не  жилось,  мы  хотели  владеть  чем - то  своим  на  улице.  Да  и  взаимная  антипатия  не  позволяла  жить  в  мире.  И  тут  я  увидела  ничейный  столб  с  электрическими  проводами.  Он  стоял  на  метра  два  ближе  к  нашему  дому,  но  провода  тянулись  к  дому  соседа.  В  один  прекрасный  день  я  заявила  Валере.
-  Этот  столб  мой.
-  Провода  от  него  идут  к  нашему  дому,  значит,  он  мой.
Запротестовал  он.
-  Он  мой!  Я  первая  его  нашла!   
-  Нет,  мой!
Услышав  спор  и  крики,  вокруг  нас  стала  собираться  малышня.  Младшие  сёстры  Валеры,  защищая  брата,  кричали.
- Нас  больше,  значит  столб  наш!
- Нет,  он  мой! 
Отстаивала  я  свою  находку.
Так  как  криками  дело  не  продвигалось,  в  ход  пошло  всё,  что  валялось  под  ногами.  В  мою  сторону  засвистел  пулемётный  огонь  из  всякого  хлама.  Силы  противника  перевешивали,  я  рванула  на  попятную. 
Валера  крича.
-  Ура!  Победа!
Кинулся  преследовать  меня,  размахивая  палкой.  Влетев  в  калитку  нашего  палисадника,  он  нарушил  границу  частной  собственности. 
-  Ты  не  можешь  заходить  сюда  без  разрешения!  Уходи  вон! 
Завопила  я.
-  А  вот  и  не  уйду!  Я  победил!  Теперь  столб  мой!  И  огород  мой!  Я  и  дом  ваш  заберу!
Кричал  он,  наступая  на  меня. 
Я  его  побаивалась,  он  был  безбашенный  и  совершенно  непредсказуемый.  Остановившись  на  углу  дома  в  сточной  канаве,  я  шарила  глазами  по  её  дну.
-  Чем  бы  залепить  этому  сопляку,  пока  он  не  треснул  меня  палкой.
Лихорадочно  размышляла  я. 
Он  подходил  всё  ближе.  В  страхе  я  схватила  первый  попавшийся  под  руку  камень  и,  не  думая  о  последствиях,  запустила  им  в  теснившего  меня  врага.  Камень  попал  ему  в  голову.  Валера  оторопело  остановился,  схватившись  за  ушибленное  место.  По  его  руке  струилась  красная  кровь.  Перепугавшись,  он  громко  закричал.
-  Кровь!  Я  умираю!
И  дико  вопя,  побежал  умирать  домой.

Дети  на  улице,  ожидая  дальнейших  событий,  не  расходились.
Перепугавшись,  что  он  и  впрямь  умрёт,  я  тихонечко  спряталась  за  домом  в  поленнице.  Втиснувшись  в  глубокий  угол  меж  дров  и  чувствуя  себя  глубоко  несчастной  в  ожидании  расправы,  я  жалела  только  себя.  В  голове  появились  образы  моих  родителей,  которые  не  ругались,  а  жалели  меня,  потому  что  я  умерла.
-  Да!  Я  умру!  Пусть  все  знают,  как  мне  было  плохо.  Тогда  взрослые  накажут  Валеру!  Все  будут  знать,  какой  он  плохой  и  вредный.  Все  будут смотреть  на  меня  умершую  и  плакать  от  жалости. 
Мои  мечты  прервал  крик  соседки. 
-  Надя,  ты  дома?  Выходи,  разговор  есть. 
Тётя  Аля  с  убитым  сыном  стояли  возле  нашего  дома.
-  О  господи!  Что  случилось! 
Запричитала  моя  мама,  увидев  Валеру,  прижимающего  окровавленную  тряпку  к  голове.
-  Твоя  дочь  чуть  не  убила  моего  сына,  ударив  его  камнем  по  голове!
-  Больно!  Аааа!  Умираю!
Вопил  Валерик,  пуская  слюни  и  сопливые  пузыри.
-  Да  помолчи  ты!  Где  твоя  дочь?  Веди  ее  сюда.
Меня  выскребли  из  укрытия  и  потребовали  объяснения.  Я,  трясясь  от  страха,  сбивчиво  пересказывала  события.
-  Валерик  первый  начал  кидаться  палками!  Он  виноват!
Защищалась  я.   
Дети  на  улице,  наперебой  крича,  дополняли  картину  боя.  Разобравшись  во  всем,  две  соседки  решили.
-  Оба  виноваты!
Нам  строго  настрого  наказали  ничего  не  делить  и  не  драться. 
Столб  объявили  ничейным.
-  Ещё  чего!
Мы  с  Валерой,  косясь  друг  на  друга  и  на  родительские  окна,  ещё  долго  тёрлись  об  этот  столб.  Метили  его  своими  ладошками,  словно  псы  свою  территорию.  Прижимаясь  к  столбу,  я   шептала,  что  он  мой,  а  вовсе  не  ничейный.


22.05.2022
Хельсинки