Колодец

О колодце, что может исполнять желания я слышал с самого детства. По рассказам ребят из школы и со двора, он располагался где-то в глубине полузаброшенной промзоны Солнечного. Говорили даже о людях, кому этот колодец помог.

Шли годы, а аборигены местных хрущоб продолжали пересказывать в тесных кухнях и на скамейках среди кустов сирени легенду о колодце. Как и многие другие.

Говорили про странные пустоты, на которых стоит бывший наукоград. Про сбежавшего из морга местной медсанчасти подопытного, что до сих пор обретается где-то в неизведанных, тянущихся на многие километры вглубь планеты, ещё совдеповских подземельях. Про станцию-призрак иллюзорного метро, в вагон которого можно было зайти и не вернуться.

Именно в этом я варился девятнадцать лет своей жизни, пока не залетел в армию. Там меня хотели завербовать в отряды неких «ликвидаторов», куда почему-то особо активно принимают именно выходцев из Солнечного. В чём причина этого, мне вербовщик толком не объяснил, сказав лишь, что Солнечный – особое место.

Действительно, аномальность города ещё при Союзе была на слуху у интересующихся темой. Всевозможные уфологи, криптофизики, да и простые авантюристы толпами стекались со всей страны. Туристы и сейчас оказываются среди дремучих лесов Подмосковья, чтобы пощекотать себе нервишки леденящими кровь историями о горбатом монстре, что по ночам пугает сторожа местной школы, перетягивая тяжёлые шкафы в дальних частях школьного подвала или о маньяке-расчленителе, отлавливающий своих жертв в лесопарке у деревни Бабий Яр. Работники соседнего с Солнечным санатория при городке Синий Бор же могут похвастаться историями об огромных сомах, что живут в подводных пещерах.

Но историю о колодце можно было проверить достаточно просто, в отличие от всех прочих. Когда после армии жизнь меня помотала по бывшему Союзу, да выплюнула в родительскую двушку близ кинотеатра «Ударник» на проспекте Мира, что пронизывал Солнечный с запада на восток, эта самая жизнь пошла под откос. Даже после того как, можно сказать, приватизированный пару лет назад неким Григорием Кравчиковым город вновь начал подниматься с колен, молодёжь всё так же старалась перебраться в Москву. Никаких особых перспектив, а те что есть – пока только на бумаге. И в этот период у меня было только два пути: петля или… Колодец.

Найти его не составляло никакого труда – в детстве Пашка Лисапед, как его прозвали за страсть к велосипедам, водил самых смелых ребят со двора к нему. Он располагался на давно заброшенной компрессорной химического производства, недалеко у намертво прикипевших к рельсам железнодорожных цистерн на старой части станции Солнечный-Грузовой. Колодец представлял из себя затопленные подвальные помещения с рухнувшими перекрытиями. Я припоминал истории, что у того, кто попросил в тот раз приставку или собаку, оно появилось. Я побоялся лезть в чёрную магию, хотя и очень хотел новенькую «Сегу», а родители не могли себе этого позволить: отец в две смены работал на ещё едва живом, но доживающем свои последние годы производственном комплексе при НИИ «Импульс», а мать торговала картошкой и яблоками на рынке, пока рэкетиры не сломали ей челюсть.
 
Сейчас же я осторожно шёл к тому месту, остерегаясь группы скинов или гопников, что частенько захаживали в этот уголок. В свои тридцать с копейками я растерял всю юношескую удаль и навыки, что приобрёл во время второй чеченской кампании. Впрочем, пера в животе я не боялся – настолько мне надоел этот бесконечный мрак поздней осени с постоянным промышленно-химическим флёром.

Как и тогда, из провала несло нефтепродуктами и сыростью. Капала и журчала вода. И будто что-то невероятное и иное сидело на глубине, по мраке бездонной пропасти. Я не обратил особого внимания, ведь что-то такое меня уже давно не торкает.

Я кинул в тёмный провал обломок кирпича. Спустя пару секунд колодец отозвался гулким плеском покрытой масляной плёнкой воды. Я говорил долго. Может, пару часов я изливал душу вонючему зеву. В ответ была лишь тишина.

Ушёл я ни с чем. Раздавленный и безутешный.

Но на следующий день дела начали налаживаться. Я понял, что колодец дал мне всё, чего мне так не хватало. Я был счастлив.

Спустя пару месяцев я понял, что взамен колодец забрал что-то важное. То, что я раньше боготворил, теперь стало ничем. И что-то запредельное следит за мной из каждого угла, каждого закутка. Я вижу что-то на периферии своего взгляда. Некую тёмную, похожую на нефтяное пятно, высокую тонкую фигуру.
 
Эти записи я делаю на случай, если оно меня этой ночью достанет. А оно достанет…