Бездна Времён

Эту историю я собираюсь поведать вам не случайно – в самых глубоких гротах мира грёз обитают жуткие существа, которые порой могут проникать в материальный мир. Конечно, общественность поднимет меня на смех, узнав её подробности, но кто знает? Может быть, они помнят свои редкие, но такие красочные полёты через эфирные бездны и иррациональные пространства за границами привычной для нас реальности, но боятся об этом говорить?

Будучи мечтательным юнцом, я порой забредал в неведомые уголки Москвы. Благодаря тому хаосу, что творился в то неспокойное десятилетие, я не только умудрялся забираться в полузаброшенные тоннели и катакомбы ещё царских времён, но и получил доступ к довольно сомнительной литературе. Читал я всё подряд. Мои пальцы перелистывали пыльные страницы напечатанных в незапамятные времена трудов Парацельса, ибн Сины, и безымянных алхимиков Тибета. Когда мне исполнилось семнадцать, мне в руки попал очень редкий том «Гермеса Трисмегиста», который был напечатан неким Жаном Пеле в 1904 году в Руане для личного пользования. После его воистину загадочной смерти под Верденом, когда некая тенеподобная тварь ворвалась в окоп и разорвала бедного француза на части, его книга кочевала по частным коллекциям, пока не попала в руки некоему Томасу Вальтеру, который бесследно исчез вместе со своим замком в 1945. Однако книга вскоре всплыла в домашней библиотеке физика Якова Кондаревича, который тоже вскоре бесследно исчез. Последний раз его видели в окне автомобиля, ехавшего в сторону промплощадки Чернобыльской АЭС аккурат перед аварией.
 
История проклятой книги вскружила тогда мне голову. В те времена мне казалось забавной возможность пугать сверстников цитатами из неё. У родителей возникало мало вопросов по поводу того, где я бываю, и что я делаю. Но когда они всерьёз занялись моим будущим, советуя получить высшее образование, я решил сбежать. К тому моменту я уже осознавал, чем буду заниматься. Некоторые страницы «Гермеса Трисмегиста» отсылали к папирусам Мемфиса, которые нашёл в катакомбах под пирамидами безумный эллин Теофил Родосский, а те в свою очередь намекали на ещё более древние Скрижали, которые дали первым поселенцам иные боги. По легендам, на Скрижалях начертаны все тайны Вселенной. Я тогда поклялся их найти.

Начались мои поиски, конечно, с необходимой литературы. В отчётах некоторых членов общества Туле мелькали мысли о необходимости проведения сеансов гипноза, благодаря которым некая эфирная сущность, которую богословы именуют душой, сможет как во сне, покинуть тело-носитель и устремиться в те самые пространства, где правит разноцветный разумный газ; в земли, что лежат за пределами сна. Увы, тогда я не был знаком с хорошим чародеем или медиумом, который был способен на такое. Несколько лет я пытался с помощью медитаций и особых ритуалов проникнуть под складки реальности, однако мои эксперименты не увенчались успехом.

Я перепробовал все известные мне на тот момент способы. Кроме одного. Мне нужно было оказаться в осознанном сновидении и преодолеть тот самый барьер. Было трудно, но постепенно у меня выходило. Прошло ещё пару лет, пока я не научился управлять своими снами. Хода времени я не замечал – оно летело, практически не задевая меня. Я был всё ещё тем самым юношей, что под покровом ночи убежал из родительского дома с парой бутербродов и «Гермесом Трисмегистом» в вещмешке. Когда же я понял, что мне под силу управлять сном, я отмахнулся от глупых видений и устремился ввысь, к созвездию Лебедя. Увы, долетая до барьера, я не мог его преодолеть. Он мне казался липким и тёплым, мерзко хлюпающим сгустком первобытного хаоса. Каждую ночь я старался проникнуть за него, молил иных богов впустить меня и совершал ужасные ритуалы.

Однако ничего не могло мне помочь. Но когда я уже было, отчаялся, мне хорошие люди посоветовали отправиться в паломничество к Старцу, который работал ночным сторожем Лавозерского ГОКа и попросить у него заступничества перед Древними. Я живо ухватился за эту идею и ближайшим летом отправился на Север. Об этом Старце ходило множество слухов: говаривали, что он настолько стар, что видел падение Гипербореи; кроме того, многие считали, что он сам гиперборей и это он сделал знаменитые насечки на скале у Сейдозера. Когда первые летние лучи обогрели землю, я отправился в поход.

Добирался я до старого комбината у перевала Эльморайок неделю. Но мой путь был вознаграждён. Старец ничем не отличался от простых людей. Разве что, шестью пальцами. Он был спокоен и добр ко мне. Угостив чаем и выслушав о моей беде, тот задумался. Подумав, он сказал мне обойти озеро три раза и вернуться домой, дабы искать способ проникнуть за границу сна в самом сне, а также и наяву. Поблагодарив Старца, я сделал всё, что он сказал.
 
Искал ответы я в мире снов, стараясь не быть назойливым сновидцем. Чтобы мои странствия по стране грёз длились дольше и были чётче, я стал принимать наркотики. Я странствовал долго, пока не встретил в одной из таверн безымянной рыбацкой деревни на берегу лазурного океана со сладкой водой рыбака, что рассказывал об удивительных ритуалах жителей Островов, об их сказаниях, и о красной пустыне, которую все обходят стороной. Я подсел за его столик и с увлечением стал слушать эти истории. Рыбак рассказал мне о том, что жители Островов поклоняются древнему Дагону, богу моря и подводного мира. Поведал он мне и о пустыне за священной рекой Оддифане, по которой бродят, одурманенные своими думами Странники Бездны. Я читал в «Гермесе Трисмегисте» об этих тварях. И я знал, где эта пустыня лежит в мире яви, ведь не зря жители островов, как и древней, ещё языческой Палестины поклонялись Дагону.

Проснулся я тут же. Я лежал в горячке, меня жутко трясло и скручивало. Было ясно – действие дозы закончилось. Но уже тогда у меня созрел план. Я готовился к этому походу пять лет. И когда я уже был готов, я отправился в иорданскую пустыню. Мой путь был гораздо сложнее, чем я предполагал ранее. Неведомые силы старались мне помешать: я пару раз видел Теней. Они просто стояли и наблюдали за мной. Я же старался не смотреть в их только кажущиеся пустыми, чернее морской пучины, глаза. Наконец я добрался до так желанной мне пустыни. Был вечер, и я решил разбить свой шатёр на вершине одного из барханов. Спал я без снов, но пробудившись от похожего на невнятную молитву гула, я вылез из шатра. Не знаю, почему это зрелище не свело меня с ума уже тогда, но трепет перед этими существами я испытываю до сих пор. Я увидел, как похожие на огромные пузыри, наполненные дёгтем и вытянутые кверху, существа на тоненьких ногах-щупальцах гуляли по пустыне, едва касаясь песка. Они были обременены великими тайнами, и не замечали такую букашку, как я.

Но я был не один. Старец сидел рядом и наблюдал вместе со мной за этим невероятным зрелищем. Мы вместе долго наблюдали за неспешной ходьбой, наполненной некой извращённой и гротескной грацией существ, высотой с пятиэтажный дом. Вскоре Старец заговорил. Он научил меня понимать их тихую молитву, в которой порой проскальзывают фрагменты тех самых знаний, не доступных ранее никому. Странники Бездны указали нам путь до неприметного горного ущелья. И мы пошли туда, где был спрятан храм, помнивший падение Келона и зарождение Вавилона. Там Старец указал мне вход в тоннель, по которому я смогу быстро попасть в те самые катакомбы под Мемфисом. Также он сказал, чтобы я искал ответ в папирусах. После этих слов он растворился в воздухе. Шёл я долго. Проход был частично завален и засыпан песком, из-за чего мне приходилось проходить некоторые участки по несколько часов кряду.

Спустя несколько дней я вышел в просторный зал сложной формы. Стены его были уставлены ячейками из окаменевшего за десятки, а то и сотни тысяч лет дерева. И в них лежали чудом сохранившиеся свитки и манускрипты. Все они были исписаны неизвестными символами, которые я на подсознательном уровне понимал. Вскоре, благодаря удаче, мне удалось найти наводку на способ проникнуть за эфирный барьер, который я так хотел преодолеть, чтобы спросить у разумного разноцветного газа дорогу до хранилища Скрижалей, которые Древние преподнесли в дар первым людям.

Радости моей не было предела, и когда я выбрался из катакомб в храме Сфинкса, я на последние деньги заказал билет на самолёт. Когда я добрался домой, я первым делом сообщил всем знакомым, что моя миссия почти завершена. В ответ один из моих знакомых, который работал в серьёзной конторе, предложил во время этого сеанса следить за моим сном с помощью специального устройства, которое может читать информационные поля, генерируемые человеческим мозгом. Я был не против, и в назначенную дату в мою маленькую квартирку пришло двое людей с аппаратурой – мой друг и его ассистент. Они долго настраивали странного вида прибор, а я их угощал историей своих странствий. Когда они закончили, уже наступил вечер. Я ложился спать с ощущением невероятной лёгкости. Тогда я задумался о своей юности. Неприкаянный подросток, который уходил по ночам из дома, чтобы, сидя на древних плитах некрополей предаваться мечтам об удивительных городах, которые я иногда видел во снах, скоро станет тем, кто раскроет все тайны мира.
 
Аппарат заработал, и я медленно погрузился в сладкую пелену ночных грёз. Когда я разорвал её и умчался ввысь, я в диком экстазе свистел и пел хвалебные гимны Древним. Любые препятствия в этих невероятных безднах пространства я с лёгкостью преодолевал, погружаясь всё глубже и глубже. Наконец я добрался до этого барьера, за который я так стремился попасть. Я выждал какое-то время, надеясь, что ритуал, который я провёл перед сном, сработает. И он сработал! Я спокойно, медленно и с чувством собственного могущества проник за границу сна. И тут я заорал, преисполненный ползучим, жутким, всепоглощающим космическим ужасом. Те, кто говорил, что за границей сна обитает мудрый газ, врали. Или они имели в виду другие измерения и плоскости мироздания? За границей сна меня ждали иные боги и бесчисленное множество их слуг. И все они были безумны, за исключением Ключника и Каин-далы, который был заперт в чёрной бездне Йоун. Я старался проснуться, но слуги Древних, демоны из четвёртого измерения, мешали мне. Их легионы пели богомерзкие гимны и играли на костяных флейтах, заглушая своей какофонией мои мольбы о помощи. Я был обречён.

Мой приятель и его ассистент разбудили меня сами. Они трясли меня за плечи и расспрашивали о том, что я видел за границей сна. А я лишь бормотал что-то невнятное, а слёзы крупными каплями скатывались по моим щекам. В этом состоянии я был доставлен сюда, в лечебницу, в очень живописном месте на изгибе реки. Я до сих пор считаю себя юнцом, хоть врачи и приносили в прошлом году торт с пятьюдесятью свечами. Здесь безопасно. Здесь всё защищено. И только изредка я вижу Теней под окном своей палаты, которые о чём-то перешёптываются.