Резиновый лед

Поскольку здесь больше никого нет, я могу себя считать божеством. Никого и ничего. Я и есть – всё. Осталось разобраться, что со всем этим делать.

В воскресенье перед завтраком она странно на меня посмотрела, но ничего не сказала и ушла на дежурство в клинику, так и не прикоснувшись к кофе.

Потом во время пробежки люди оборачивались, а продавщица мороженого на углу парка отпрянула, лишь подняв глаза, но все-таки продала сорбет. В ее глазах читались неприязнь и страх.

Ужасное ощущение. Эта девушка всегда была так приветлива.

Убравшись с тротуара в купу деревьев, я тщательно осмотрел одежду, полагая, что в чем-то неприлично изгваздался. Ощупал лицо и волосы. И первое, что сделал, в смятении вернувшись домой, – разделся и с помощью двух зеркал инспектировал себя, словно я – не я, а какая-то диковина, кунштюк из анатомического театра.

Ни малейших изменений. Ни внутренних, ни внешних. Если отставить то, что я был расстроен и напуган поведением окружающих.

Затем быстро и неожиданно пространство вокруг меня стало искривляться и складываться, словно я был в центре бутона.

Отпрянув, я упал на упругую неподатливую поверхность, обжигающе холодную. В голове тут же пронеслось нелепое: «Резиновый лед».

А еще через мгновение я превратился в точку, сознающую всю полноту реальности. И, увы, это сознание говорило, что я суть и содержание всего мира, его вечность и основание.

Словно по иронии, теперь мне было ясно произошедшее и я мысленно улыбнулся всем, кто мне встретился в то утро и так меня озадачил. Надо же, как бывает в жизни…