Иммигранты

Никакая страна в мире не давала таких привилегий иммигрантам по еврейской линии как Германия. И понятно, что уж там: бедная Deutchland платила за свое прошлое…
Среди еврейских иммигрантов из России были разные, больше среди них, естественно, продуманных, со связями и опытными родственниками. Посудите сами: нужно все разузнать, спланировать, собрать документы, уволиться, упаковать то, что берешь с собой, продать то, что не берешь и перевести в дойчмарки. Нужно быть смелым, чтобы найти силы навсегда изменить свою жизнь.
По приезду в Германию просто необходимо заставлять себя жить очень скромно. Иммигрантам дают квартиры, деньги на их обустройство, выдают бесплатные проездные билеты на транспорт, билеты в театр и возможность изучать немецкий язык, тоже задаром. А если приезжающие имеют деньги, машины, предметы роскоши, зачем же налогоплательщикам помогать вновь прибывшим? Вот и старались новые бюргеры изо всех сил стать проще и беднее, чем на родине. Сначала предметы роскоши оставляли дома в России до лучших времен, когда можно будет их переправить на новую родину. Конечно, если было надежное место, где оставить. А кто-то, не зная нюансов, рванул на новое поселение во всеоружии: с люстрами, коврами и мехами. Так сказать, чтобы адаптация к новым условиям проходила щадяще, более комфортно, и чтобы чувствовать себя на чужбине, как дома.
Получив жилье, люстры вешались, ламбрекены расправлялись, хрусталь выставлялся в витрины (хотя с этим было трудно, ведь мебель была простая, без зеркал и многочисленных полок…).

И вот поселились в одном подъезде, на одном этаже в квартирах напротив бывшая заведующая советским магазином мебели и бывшая заведующая ювелирным отделом универмага. И заведовали они своими вотчинами во времена тотального дефицита в СССР. И каждый, кто жил в те времена, понимает, что это значило: большущие перспективы во многом… Но это было до советской перестройки, а теперь нужно приспосабливаться к новым немецким правилам…

И, конечно, новую жизнь они не могли себе представить без красоты и комфорта, которые и захватили с собой, рискуя разбить, порвать, помять или потерять в багаже. Шубки тоже у обеих заведующих водились, норковые…
Естественно, они быстро подружились, стали вместе выгуливать свои наряды, по привычке надеясь, что их заметят и будут завидовать. И однажды, когда зимой настала очередь выгулки шуб, они вместе вошли в лифт, в котором уже была немецкая дама, скромно одетая в куртку и джинсы. Взгляд дамы, направленный на двух расфуфыренных русских, был красноречивым. Владеть немецким совсем не нужно было, чтобы понять, что она думает, но и высказать по привычке то, что сказали бы на родине в данной ситуации, двум подругам тоже не получилось. Так что немецкой фрау еще очень повезло, что две норковые дамы не могли выражаться на немецком языке… Естественно потом они уж отвели душу по полной, но уже на кухне и на русском языке.

Нужно отдать должное немецким функционерам из бюро иммиграции: они предупреждали заранее о дате визита в дом переселенцев с целью оценки качества жизни и на предмет оказания помощи, если качество жизни не соответствует прописанным стандартам. И вот получает одна из подруг, та, которая ювелирная, извещение о том, что представитель бюро иммиграции придет к ней на следующий день с традиционным визитом. В панике, осматривая свою привезенную роскошь, русская иммигрантка побелела, схватилась за сердце и прямиком к своей мебельной подружке. Решение приняли быстро: весь перестроечный дефицит переезжает сегодня же к бывшей коллеге, в квартиру напротив. Таскали с усердием и надеждой. Коробки, чемоданы и свернутые ковры заполнили жилище второй заведующей, заставляя домочадцев терпеливо переступать через них, и думая о том, что и им скоро, возможно, придется «переезжать» таким же способом. Мужу первой пришлось потрудиться со снятием люстр и штор… У жены все время мелькало в голове: «Хорошо, что рояль оставили дома…».  А в общем, управились за полдня: глаза страшатся, а руки делают. Если женщина, а тем более две, берутся за дело – оно обречено на успех.

На следующий день, точно в назначенное время - здесь пунктуальность была как нельзя на руку всем, - наша заведующая ювелиркой открыла дверь инспектору. Халатик на ней был выцветший, стол без скатерти, с потолка свешивались одинокие лампочки, полы были обнажены, шкафы пусты…

Инспектор сел за стол и стал что-то писать, при этом он задавал вопросы на русском языке (тоже был из бывших) по поводу того, чего переехавшим не хватает для полного счастья, посещают ли они курсы немецкого языка, собираются ли интегрироваться в социальную и трудовую жизнь в Германии, и в конце сказал: я отметил в отчете, что вам необходимо выделить компенсацию на занавески, светильники, ковры и посуду…

Когда он уходил, спросил: «А вы не знаете, соседи напротив дома? Зайду по пути…».
Видимо русские корни (в почему бы сразу не убить двух зайцев…?)  победили немецкий ordnung, предписывающий предупреждать о визитах заранее.