Там, где тишина вековой тайги

             Сегодня Алеше исполнилось целых девять. Наступил важный момент в жизни мальчика. Отныне он мужчина, правда, молодой мужчина, но это пока. На севере целых девять лет - это такой знаковый возраст! Возраст молодого охотника! И родители это хорошо понимают.

        Алеша перед большим зеркалом осторожно трогает бицепсы правой, затем левой руки. Он убеждается, что в руках накоплена достаточная сила для обращения с охотничьим ружьем! Мальчик тотчас шумно садится на палас и принимается за ревизию содержимого заветного рюкзачка, наконец вытащенного из - под кровати. Теплый свитер, старая, но все еще сохранившая пороховую гарь гильза, компас на ремешке, одноглазый бинокль и в толстом переплете географический атлас.

          Нынче безропотно покинул недра рюкзака служивший верой и правдой перочинный нож. Вестимо, у настоящего охотника должен быть что ни на есть настоящий острый охотничий нож! В непромокаемых ножнах из бычьего хвоста! Однако, сохранили нужность оловянные солдатики, теперь «воякам» предстоит служить грузилом. Под вопросом судьба толстого атласа … охотничьи угодья деда не до конца исследованы.

       - Наперво, ты должен научиться понимать бездонную тишину тайги, – мальчик помнит наказ деда. Дед нынче приезжает с кордона за внуком.  Он обещал… Завтра их ждут заснеженные сопки - дедушкины владения.

        Дед Алексей, давным - давно, после окончания горного техника в родном городе, попал по распределению на Север. В те времена обыденно обязательное дело - государственное распределение. Молодой специалист должен отработать там, куда его направит государство. А оно знало, где будут востребованы его теоретические знания и профессиональная подготовка. Казалось, что делать новоиспеченному горному технику, там, на краю земли, где, должно, одна вечная мерзлота, да кругом бескрайняя тундра. Родители, понятное дело, не одобрили, но политику страны уважили.
 
        Гарному хлопцу во сто крат сложнее было уговаривать невесту… Тут и шелест всегда и все понимающего ясеня не помогло. А дело сдвинул с мертвой точки комитет комсомола, все – же невеста комсомолка.  Роняя слезы, девушка соглашается с уговором аккурат на три года. Даже упрекнула в сердцах – под боком «тракторная» столица страны, их родной город целиком на шахтах стоит, а этому приспичило на край земли … А птицы туда долетают? Почему - то она была уверена, что здесь не без романтики дальних стран…

        Назначают новоиспеченного горного техника сменным мастером угольной шахты.  Время летит быстро, когда трудовой задор в унисон со семейным счастьем. Через три года у жены иной расклад внутрисемейной стратегии: - Здесь у нас стабильная работа, зарплата человеческая и квартира хорошая, новая. Потом, люди здешние ладные, да и за детей я спокойна … на большую землю еще успеется, - Алексею по душе пришлась новая концепция отдельно взятой ячейки общества. Как ни крути, она в стократ права! На Севере ценят человека не по холке носа или по цвету волос, здесь иные измерения и одна крепкая национальность. Спроси любого первоклашку кто он, непременно ответит, что он таас - хаинский (камне-горский)!
 
           Но случилась беда. Врачи запретили шахтеру работать под землей. Угольная пыль… Бросить все и уехать? Ведь, казалось, здесь, только здесь, на этой вечно мерзлой земле, их настоящая жизнь, здесь они востребованы и уважаемы, здесь малая родина детей. Правда, позвали Алексея работать в конторе … долго не решался шахтер, все маялся душой.

           Была одна юношеская страсть у Алексея – фотографирование. Поселковые удивлялись, не узнавая на его снимках знакомые, родные места. Красивыми, теплыми выходили северные просторы и седые горы из обычного фотоаппарата «Зоркий». Знали об его хобби и в руководстве шахты. Однажды вызвал Алексея к себе сам директор шахты. Суровый по нраву, давно привыкший, что ему здесь не перечат, директор шахты неожиданно предложил Алексею: – Раз с природой на «ты», по фотографиям твоим вижу, покуда иди в лесники, не дай тайгу в обиду!

       Тут горняка снова удивляет супруга, тотчас согласившаяся стать женой егеря. Известно, жены шахтеров споры в делах житейских ... по другому быть не могло, раз мужья вечно в подземелье пропадают. Но, чего греха таить, все – таки, Алексей тихо надеялся, что таежная жизнь до поры, до времени. Он обязательно вернется, однажды вновь наденет шахтерскую каску! А тут «заболел» новым недугом – очарованием тайги. Ароматом мороза и журчанием горной реки. Живой тишиной горного перевала. 
               
       Жена крутому повороту в их жизни шибко радовалась. Построили они добротный дом на кордоне, благо от поселка в шаговой доступности. Широкие окна и норовящие попасть в дом порхающие бабочки. Дуновение кузнечиков летом и инея зимой. У горной речки свой хрустальный мотив, заслушаешься, будто в далекое, в тамошнее детство переносишься. А светлая гостиная – особая гордость хозяйки. На просторной кухне сложили огромную печь с лежанкой, как там, на материке! Глаз радовали хозяйственные постройки.  Множество цветов кругом.

        Со временем сошли на нет глубоко впившиеся в кожу бурые пятна, ушел кашель. Отныне в округе лесничего не называют иначе, как «вторым после хозяина тайги».

            Как - то в «лихие» девяностые охотник решил с семьей съездить в отпуск на большую землю. Как там родня? Тревога лилась с экрана телевизора.

         Здесь, в их родном большом городе, царило нечто непонятное, страшное и дурное.    Сибиряк сразу насторожил родных угрюмым молчанием. Только радостные племянники с упоением следили, как достает «их дядя из северов» свой многотолстый бумажник. Канун отъезда Алексей собрал семьи обоих братьев и в категоричной форме, на правах старшего, предложил им перебраться к ним, на Север. Как всегда водится, до поры, до времени…

            Позже, его авторитет помог мужчинам устроиться на работу, со временем решили и с жильем. С тех пор те также ездят на «большую землю» исключительно в отпуска. Там совсем другое, непонятное государство.

          Дед с внуком шли долго, след в след.  Наконец, поднимаются на высокую сопку. Клубится паром пот. Кажется, вот - вот заплачет мальчик от непривычной тяжести в ногах. Но Алеша не заплачет, он потерпит! Алеша нынче на первом подъеме своей охотничьей тропы – отныне он таежник! Растущая тяжесть подаренной дедом одностволки тому свидетель.

        Глядя на вдруг повзрослевшего внука, дед Алексей сердцем понял, что пройдут годы и однажды внук приведет на эту сопку своего сына, также уставшего и счастливого. Подумал, какое это огромное везение в жизни, что однажды приехав на три года, остались навсегда на этой далекой, благодатной земле! Какая у него, как ни крути, жена мудрая и молодец!  Жена шахтера!

          Старый егерь еще подумал, что надобно будет в следующее лето поставить новую охотничью заимку. Здесь, на стыке сопки и бурлящей речки. Как бы ни сложится взрослая жизнь внука, кем бы он ни стал, инженером иль военным, дед уверен, он будет вновь и вновь возвращаться в свою заимку.

            И, дай бог, потом и его дети да внуки силу и мудрость жизни будут черпать здесь, на краю земли, где царит тишина вековой тайги!