Как рождается сказка

— Когда конкретно Кощей решил придерживаться аскетической жизни и жрать всякую дрянь...

— Придерживаться ЗОЖ и ПП, — привычно поправила я Баюна, известного провокатора.

— Ну, да, в общем, когда конкретно он это решил — никто не знает. Одни говорят, что как-то утром с бодуна он выдал лишнюю сотню золотых бабе-яге. Другие припоминают какое-то обширное отравление, из-за которого была проиграна наиважнейшая битва, и тридесятое надолго лишилось выхода к синю морю. Третьи намекают на то, что необъятная жадность нашего властелина доросла, наконец, до тех размеров, что он принялся ограничивать и шпынять не только подданных и прочих зависимых лиц, но и самого себя. В общем, болтают всяко. Ты так и запиши! — сурово добавил кот, следя, как мои пальцы бегают по клавиатуре. — Но вот сколь я его знаю, всё это время он тверёзый...

— И голодный?

— И голодный. Э, нет, постой! — спохватился лукавый царедворец, — так не годится. Нет, по-другому пиши. Всё это время он сытый и пья... Опять не то! Да что ж ты меня путаешь! — Я кота, конечно, не путала. Я смиренно сидела, замерев над ноутбуком и ожидая, когда он родит, наконец, верные слова.

— Всё это время, — медленно начал Баюн, — он, значит, полностью удовлетворён...

— Желудочно?

— Нет! Ты мне тут свою выбегалльщину не подсовывай. Доволен он, и все. И точка. А разные подкопы под меня подводить... У! — Кот погрозил мне растопорщенной лапой, оснащенной весьма острыми и длинными когтями. — И не думай.

— И не думаю, — согласилась я и протянула лукоморскому сказителю очередную сказку на согласование.