Сурхруд. Февраль 1981 1

Серый, пасмурный день.  Зима в Джелалабаде - то дождь, то морось, солнца почти нет.  Вот и сегодня…
Мой пост первый, у ворот.  За время зимней Кунарской командировки третий караул преобразился – по периметру с четырех сторон поставили вышки, а со стороны наиболее вероятного нападения, настоящий   опорный пункт, с окопами в полный профиль для стрельбы стоя, крышей и бойницами.
Вышки были сколочены из снарядных ящиков, столбы исполнены из ящиков от РС «Град». Лесенка хлипкая, понятно, что плясать и прыгать  на ней не рекомендовалось.
С вышки обзор лучше, чем с земли, но, все тот же унылый зимний пейзаж – слева  парк боевой техника, машины автороты, чуть впереди свалка на которую тащили весь мусор из парка. 
Мусор, это отдельная песня, помимо хлама   пехота частенько выбрасывала неотстрелянные боеприпасы. Патроны-рассыпуха, их просто сгребали  со дна десантов,  но, попадались порой и сигнальные огни, и выстрелы от АГС.  Много чего попадалось. Прошлой осенью свалка загорелась, к ней и подойти было страшно, стреляло и рвалось.
Понятно, что  по этой причине  местные жители к ней проявляли особый интерес. Деньги на земле валяются.
Кому-то деньги, а кому-то смерть…
 Прапорщик Гойша дожидался замены. После года в Афгане, решил контракт не продлевать.
 - У меня гражданская специальность есть. Жестянщиком пойду,   всегда на хлеб заработаю…
Что- же ты в армии столько лет делал, родной? Или хлеб не нужен был? На артскладе на хлеб не заработаешь, это не продсклад, но, место тихое и не пыльное.  Прямо по  анекдоту: в армии все хорошо, и паек, и обмундирование, и проездные, но, как война начнется, хоть увольняйся - так думал я слушая рассуждения начальника склада.
  Впрочем,  зря, прапорщика сложно было заподозрить в трусости, служба его, считай, на наших глаза проходила, кроме артдивизиона этот склад никто не охранял. Гойшу солдаты уважали.
- Вот, суки, даже к медали не представили, год в Афгане, ни одной награды. Что я плохо служил?  На складе все четко…
Я промолчал,  что  тут скажешь.  Наград, видимо, не хватало.
 Тлеулин, посмертно, получил медаль «За боевые заслуги», Игорь Диасамидзе, дважды раненый, не получил на тот момент ни одной награды, Умар Уцмигов, представленный к ордену «Красной звезды»,  тоже ничего не получил. В артдивизионе награды получали, в основном, офицеры.  В пехоте и у десантников по-другому, но, там и потери были намного выше, в пехоте особенно. По негласной разнарядке  убитый получал посмертно орден, раненый медаль,  на деле это не всегда выполнялось.  А  уж прапорщик на складе…
Удрученный своими мыслями, начальник  ушел обедать. После его ухода сразу смылись и кладовщики.
  За свалкой   организовали стрельбище,  удобное место  у подножия  невысокой горки.  Для тренировки гранатометчиков  установили корпус подбитого БТР. Справа от вышки шел забор склада, а за ним сразу противопехотная путанка и минное поле.
В сентябре на нем подорвалась корова,  пришли местные жители, старик с внуком.   Дед  зарезал корову, освежевал, разделал, а мальчишка уносил мясо.  Коровка бедная лежала с перебитой ногой, видимо, смирившись со своей участью, даже не шелохнулась под ножом.
  Вроде горе у людей,  но, мне кажется , что это была душманская проверка, есть ли мины на самом деле.  Корова бесхозная прошла через цитрусовые посадки, и на минное поле забрела. Сама, да?    И как только подорвалась, они тут же прибежали.  Мирные жители…  Горло этим ножиком перемахнет, только отвернись.
Недавно, бродил тут один под видом пастушка, шестерку баранов пас.  Разнюхивал, как и что.  Утратил бдительность, полез на свалку.  Тут его и прихватили.  Пехотинцы из боевого охранения пошли к нему, он бросился удирать в сторону   склада.
 Как раз была моя смена на той же вышке.  Передернул затвор и крикнул одну из заветных фраз с листовки.
- Дриш,  файр миконам! (Стой, стрелять буду!)
 Деваться некуда. Бойцы взяли его в оборот и потащили в штаб.  Видно было, как его вели под конвоем, а каждый встречный-поперечный,  давал пендаля или затрещину.  Кто к нам с мечом…