Разговор с Музой

- Привет, не помешаю…
У меня в кабинете вдруг возникла девушка лет двадцати. Миловидная, в строгом платье, с густыми каштановыми волосами собранными сзади в аккуратную косу. Красивая изящная брошь дополняла её образ, делала его более утончённым. Она производила впечатление выпускницы пансиона благородных девиц, молодой аристократки начала 20-го века. Небольшой румянец  на щеках, изящные ямочки, тонкие губы, красивый благородный носик и зелёные, полные тайн, глаза.
- Девушка, мы знакомы? - я решил сразу определить дистанцию общения.
- Знакомы. Но наше знакомство не было строго формализованным. Мне стало скучно и захотелось пообщаться с интересным человеком. Тебе ведь, как поэту и писателю, должно быть интересно пообщаться с неординарной особой. Это я так о себе с лёгким юмором, ты ведь любишь юмор. Да и это уберет лишний пафос в общении, у меня его и так слишком много. Если бы мне хотелось его добавить, я сейчас была бы в другом месте. Поэтому давай сразу перейдём на «ты», я надеюсь такая дистанция будет для тебя комфортной?
- Давай на «ты», я не против. Скажи, ты - Муза?
- В некотором роде. Ты же постоянно об этом пишешь, что у каждого существует множество граней, образов, форм. Мне ближе образ Феи исполняющей желание.
Она при этом как-то с легкой иронией улыбнулась, сверкнув своими зелёными глазами.
Я почувствовал в этом её выбранном образе какой-то подвох. Но это ведь её выбор. В ней не было какого-то кокетства, а была внутренняя глубина. Она была воплощением загадки, наслаждаясь этим.  Весь мой опыт подсказывал, что ей очень хочется, чтобы я не спеша разгадывал её ребусы. Такой интеллектуальный поединок. Ну что, поиграем…
- Только одно желание? - я обратил внимание на то, как она это подчеркнула своей интонацией. - Наверно оно должно быть самым сокровенным.
Она снова загадочно улыбнулась.
- Да, оно достаточно сокровенное.
- Наверно все должны радоваться, когда ты к ним являешься. Ведь что может быть лучше исполнения самого сокровенного желания.
Снова эта загадочная улыбка. Я чувствовал, что ей нравится наш диалог.
- Я не говорила, что это желание самое сокровенное. Я сказала, что оно достаточно сокровенное. Я думаю, ты понимаешь разницу. Я люблю твои стихи и знаю твои возможности. Поэтому сейчас я здесь с дружеским визитом. А насчёт радости...бывает по-всякому. Не каждый в состоянии понимать и осознавать свои желания, поэтому хватает и удивления, и разочарования, и сильного негатива.
Я привыкла.
Глаза её в этот момент, как мне показалось, немного погрустнели. С моей стороны было бы не тактично спрашивать причину появления ноток грусти на лице. Я постарался немного перевести разговор в другое русло.
-  Скажи, а что ты любишь больше всего?
-  Я очень люблю свою работу. Приятно осознавать свою нужность, пусть и большинство так не считает. Я в этот момент чувствую себя строгой мамой, которая зовёт детей делать уроки, когда видит, что они сильно заигрались. Я должна выглядеть строгой, иначе они не воспримут мой призыв делать уроки всерьёз, но это не мешает мне их любить. Я обычно стараюсь держать дистанцию, чтобы никого не провоцировать  на создание иллюзий. Вы ведь, люди, очень любите иллюзии. Ты же прекрасно знаешь в чём разница между мечтой и иллюзией. Мечту можно воплотить.
 В этот момент она взглянула на меня с прищуром. 
- С тобой можно немного сократить дистанцию, ты правильно понимаешь границы своих возможностей.
Я отреагировал такой же мимикой.
- Скажи, а у твоих возможностей тоже есть границы?
Она улыбнулась.
- Я воспринимаю сказанное тобой как шутку, а не как провокацию. Ты прекрасно знаешь, что у всего есть границы. Я устанавливаю границы и осознаю чужие границы.
Я тоже улыбнулся. Это действительно была с моей стороны лёгкая шутка. Мне нравилась наша игра. Что может быть приятнее беседы с умным собеседником с хорошим чувством юмора. Я почему-то не воспринимал её, как милую девушку, несмотря на продемонстрированный мне образ. Что-то в этом образе постоянно напоминало про дистанцию между нами и я понимал, что сокращение дистанции при нашем общении — это только её прерогатива. Поэтому моя шутка — это только поддержание выбранного формата общения, не более.
- Ты сказала что это желание достаточно сокровенное. А что у сокровенных желаний тоже существует своя иерархия?
Она снова улыбнулась, только более мимолётно.
- Конечно, как им без этого. Только идеи в своём мире могут позволить себе просто быть. А для воплощения идей их необходимо структурировать. В мире форм нельзя без структуры. Желание имеет смысл только после приобретения формы.  Ты, как творец, занимаешься воплощением идей через формы, формулируя свои желания.
 Она снова посмотрела на меня с прищуром.
- Мы ведь понимаем друг друга?
Всем своим видом показав мне, что данный вопрос надо воспринимать риторическим, она не спеша продолжила:
 - Ведь любая форма — это  ограничения, но и  возможность постижения истины через ограничения.
Я не люблю, когда меня воспринимают как стимул, есть в этом что-то чересчур ограничивающее. Мне не нравится, что люди свои иллюзорные страхи приписываю мне, из-за своей ограниченности восприятия считают меня своим главным злом. Хотя, если бы немного задумались, смогли бы понять, что зло — это всего лишь отсутствие добра, не более того. Вся эта дихотомия — всего лишь искусственная граница, удобная для начального познания мира.
 Посмотри на меня, неужели мне идёт считаться стимулом?!
Ведь меня можно воспринимать и по-другому?
Я улыбнулся.
- Мне кажется, что да. Я тебя сейчас воспринимаю своей Музой, которая помогает лучше подобрать моей новой идее форму. Можно я буду тебя именно так сейчас воспринимать. Мне образ Музы намного ближе, чем Феи.
Она снова загадочно улыбнулась, даже мне показалось промелькнуло лёгкое кокетство.
- Воспринимай меня как Музу, что-то в этом есть, такое возвышенное и при этом достаточно структурированное. Ведь у Музы тоже функция исполнения желания, проводника в прекрасный мир идей.
Как приятно общение с поэтами, они умеют раскрыть  красоту любой формы. Мне нравится такое восприятие меня.
- Скажи, Муза, а у тебя самой есть желание? Ведь если ты исполняешь чужие, значит должен кто-то быть, кто исполнит твои?
Она снова улыбнулась, только более сдержанно.
- Для наличия желания нужно испытывать чего-нибудь нехватку. А я совершенна.
Я задумался…
- Мы все, в некотором роде, совершенны. У нас внутри есть Душа и Дух. Если Душа может испытывать желание, то Дух просто есть. Осознание себя частицей Духа, позволяет избавиться от всех желаний. Получается, что при этом нашей встречи может больше не состояться, ведь если нет желаний — то и не нужен тот, кто должен их исполнять?
Она снова загадочно, с долей кокетства, улыбнулась.
- Я тебе так уже надоела, что твой внутренний философ захотел от меня избавиться столь простым способом.
Это ведь так просто осознать...Всё в мире держится на простоте. Только к простоте бывает довольно сложная дорога, витиеватая.
Это шутка, как ты понимаешь.
А если более серьёзно, то не всё так просто. Наше общение перейдёт на новый уровень, это ведь прекрасно, когда никто никому ничего не должен. Возникают более чистые взаимоотношения. Мне с тобой приятно общаться и я не хочу, чтобы какие-то внешние факторы портили это общение.
Я в ответ улыбнулся.
- Мой внутренний исследователь напрягает внутреннего философа на поиски истины.
- Я это прекрасно понимаю, поэтому и пытаюсь выполнять свою функцию Музы, - она снова очень дружелюбно улыбнулась.
Да, я не забывал про дистанцию между нами, не испытывал иллюзий от некоторой лёгкости нашего общения, но такой диалог позволял перевести наше общение на новый уровень. Приятие границ позволяет на более высоком уровне стирать границы, а отторжение границ — только делает их более прочными. Такой вот парадокс. На определённом уровне всё кажется парадоксальным, если рассматривать принятыми стандартами более плотных уровней. Наша человеческая логика уже не в состоянии объяснить очень многое, что постигается на более тонких уровнях. Может поэтому через буквальное понимание истин, которые до нас доносятся с тонкого плана при помощи великих Учителей, мы до сих пор не сильно продвинулись в своём развитии.
- Скажи, Муза, как ты относишься ко времени?
- Как к игрушке. Каждый с ним играет, как хочет. Кто-то торопит, кто-то пытается растянуть. По мне — это баловство. Мне нравится наблюдать за теми, кто выходит за его пределы. Они превращают время в вечность.
Она снова улыбнулась.
- Скажи, Муза, тебе нравится всё время пребывать в вечности?
- А тебе? - Да, я понимаю, что некультурно отвечать вопросом на вопрос, но как ещё тебе подчеркнуть всю некорректность твоего вопроса. Если бы ты не был готов к пониманию некорректности вопроса, мы бы с тобой вряд ли смогли плодотворно беседовать. Я и есть доказательство пребывания в вечности даже для самых упёртых в своих иллюзиях. Я думаю ты прекрасно понимаешь с кем ты сейчас пообщался.

 Я улыбнулся ей. Ох уж эти женщины, только начинает настраиваться более тонкий контакт, как из-за одного твоего неуклюжего вопроса или действия, контакт мгновенно теряется и дистанция между вами снова увеличивается. Это как ходьба по минному полю: одно неловкое движение и ...всё. Да, есть чему мне ещё учиться...
Ничего мне другого не остаётся, как немного сгладить данную ситуацию. 
- Думаю, я понимаю с кем общаюсь. Можно я напишу рассказ о нашем с тобой общении? Я назову его «Разговор с Музой». Как тебе такое название?
Она на прощание снова улыбнулась.
- Я привыкла, что меня все стремятся воспринимать, как Смерть, но пусть будет Муза, мне понравилось это имя. Мы ещё увидимся, только сам не торопи эту встречу, мне приятно наблюдать за твоим творчеством. Оно такое же доказательство существование вечности, как и я.
Помахав мне на прощание ручкой, как гимназистка, и наградив меня последней улыбкой она растворилась в пространстве.
Я взял в руки ручку и начал писать...