Первые слова

Удивительно. Как много в жизни значат первые слова. Первые слова, произнесённые ребёнком вызывают большое умиление родителей и запоминаются на всю жизнь. Первые слова любимой, как одурманивающее зелье одуряют и уводят в мир грёз. Первые слова начальника - оставляют след в душе. Насколько он глубок, знает только молодая чувственная душа подчинённого...
Молодой и цветущий лейтенант Гриневский с гордостью шествовал по улицам города Полярный. Его лицо было серьёзно, да и каким оно могло быть у человека в военной форме. Его ждали великие перспективы, он может стать Командующим флотом, и его флаг с тремя красными звёздочками будет развеваться над каждым кораблём или катером, на который ступит его нога. Полный радужных перспектив, он прошествовал к отделу кадров эскадры подводных лодок. Поднявшись по ступенькам на первый этаж, он робко постучал в дверь начальника отделения кадров и трепетно произнёс: «Разрешите войти». Получив в ответ что-то нечленораздельное и мало похожее на «Входите, пожалуйста» он переступил порог кабинета.
«Лейтенант Гриневский для дальнейшего прохождения службы прибыл».
Седовласый и местами полысевший от тягот штабной службы капитан 2 ранга Кулагин восседал за двутумбовым столом и попивал из стакана нечто издалека напоминавшее некрепко заваренный чай.
«Ну, давай свое предписание» изрек начальник.
Слегка дрогнув от грубого голоса, Гриневский суетливо залез во внутренний карман кителя, достал новенькое удостоверение личности офицера, вытащил из него сложенное вчетверо Предписание и протянул начальнику ОК.
Начальник развернул его, читая пошевеливал губами, как будто ребенок, разбирая новые слова по слогам.
- Хорошо. Женат? - спросил.
- Никак нет. Холост - гордо отвечал лейтенант.
На начальника это почему-то не произвело хорошего впечатления. Он продолжал беззвучно шевелить губами и некоторое время что-то обдумывал. И вдруг еще спросил: - Ты знаешь, чем я отличаюсь от тебя?
Лейтенант чувствовал себя как на экзамене по Политэкономии социализма - не понимал логики вопроса и до смерти боялся дать неправильный ответ. Но начальнику и не нужен был ответ. Он был уже в том возрасте, когда уже разговор с подчиненным представляется монологом, а вопросы задаются для того, чтобы показать мудрость своих ответов.
- Так вот, ты еще можешь стать адмиралом, а я уже не могу им стать, - и он грустно усмехнулся своим словам.
- К чему это? - пронеслось в голове у Гриневского.
Но философские измышления были окончены. Полистав рабочую тетрадь, начальник сделал в какую-то отметку и сказал: - Пойдешь командиром рулевой группы на подводную лодку Б-53. Командир капитан 2 ранга Щербаков. Казарма находится на Шипке (так называлось возвышение на котором стояла казарма). Иди. Сделав кульбит, называемый поворот кругом, Гриневский вышел из кабинета. Путь следовал мимо камбуза и старой двухэтажной гостиницы, носившей громкое название «Золотая вошь» к казарме, которая возвышалась на сопке, прозванной кем-то в далекие и добрые времена Шипкой. По пути он встретил улыбающегося старшего лейтенанта Горячего. Тот вертел головой, кого-то разыскивая, и вдруг увидел молодого лейтенанта, который только полгода назад проходил у него в боевой части стажировку. Продолжая улыбаться, протянул руку, поздоровался и произнес первые слова трогательной встречи уже опытного и старого старшего лейтенанта с молодым и пока еще наивным лейтенантом:
- Вот и свершилась мечта идиота и стал он лейтенантом флота.
Но Гриневского не так легко было сбить с радостного чувства нужности своей флота. Он отряхнул эти слова со своей души как пылинку и поинтересовался, где расположен экипаж Щербакова.
- Дуй на второй этаж казармы. Застанешь всех - получил он ответ.
Поднимаясь по лестнице, Гриневский уже представлял, как его по-отчески добро встретит Командир, представит офицерам. Он нужен Родине, он готов служить, готов идти в море совершать подвили. Вот и дверь кубрика. Прочитав номер войсковой части, который ему ни о чем не говорил, открыл скрипучую дверь кубрика, которая тут же за ним захлопнулась с грохотом, который заставил вспомнить богадельню из фильма «12 стульев». Найдя каюту командира, вошел в открытую дверь.
- Товарищ капитан 2 ранга, лейтенант Гриневский для дальнейшего прохождения службы прибыл.
Командир посмотрел на него, махнул рукой - не мешай - и продолжил давать указания сиплым голосом своему помощнику старшему лейтенанту Ящуку. Тот кивал головой на полученные приказания в знак полного их понимания. Закончив, командир сказал Гриневскому, чтобы он следовал вместе с помощником на подводную лодку.
Гриневский был ошарашен встречей. Его не ждали.
Быстрый, с открытым лицом (любимец команды) Володя Ящук протянул руку и произнес: «Пошли, лейтенант».
В кабинете, в котором было еще несколько человек, происходило броуновское движение, одни получали указания от командира и выходили, другие ждали своей очереди. Но через минуту все закончилось, и офицеры ручейком потянулись на выход из казармы. Гриневский шел вместе со всеми, размышляя о своей перспективе и не сразу обратил внимание на какой-то неразборчиво тихий набор слов. Вдруг сквозь его сознание к нему обращаются сиплым надрывным и от этого плохо разбираемым криком «Лейтенант!.. Лейтенант, е... твою мать!..» Этими словами впервые обратился к своему молодому офицеру матерый морской волк капитан 2 ранга Щербаков.
И хотя через 15 лет он даже не смог вспомнить ни фамилии, ни имени офицера, с которым он прослужил несколько лет, Гриневский не был на него в обиде, потому что он знал с училищной скамьи - Флот на мате держится, мат на флоте держится.