Судьба капитана

       Заканчивалась короткая летняя ночь. Сумерки таяли, постепенно оголяя живописные берега реки. Стояла чудесная предутренняя тишина, которая бывает только в часы крепкого человеческого сна. Но нормальный полноценный отдых бывает лишь тогда, когда спишь дома, на белых простынях укрывшись теплым одеялом. Или на сухом уютном сеновале, в какой-нибудь российской деревушке, как бывало почти с каждым, кто хоть раз гостил у бабушек с дедом в детстве. Сны эти бывают, как правило, радужными и беззаботными…
    Владимир Павлович закурил очередную сигарету, скорее не последнею за эту свою капитанскую вахту. Часы в рубке показывали, что прошло два часа с начала его смены, а дремота уже окутывала измученный усталостью мозг. Не зря все моряки, да и речники прозвали эти предутренние часы «собачей вахтой», когда время словно остановилось, голова наливается свинцовой тяжестью, а глаза закрываются сами собой. Вот поэтому в это время несут свою нелегкую службу самые ответственные и опытные судоводители, каким и должен быть капитан.
    Владимир Павлович Железнов и был одним из таких. На судах речного флота, он проходил двадцать пять навигаций, из которых пять в качестве капитана теплохода «Волга-Дон» Городецкого БТОФ. Зачастую таких людей называют морскими, скорее речными волками. Его фамилия известна не только в Городце и на Волге, о нем наслышаны на Каме и Дону и даже на Балтике и Азове. Под его командованием не произошло ни одной серьезной аварии, даже от каких-либо ЧП, как говорится, Бог миловал. Железнов проводил суда так, что любой другой из капитанов позавидовал бы его смелости, решительности и главное искусности в судовождении. Шторма, мели, непогода …, да мало ли чего еще могло произойти за прошедшие года и вахты, но как всегда из года в год Владимир Павлович и его экипаж выходили победителями в неравной схватки Природы и Человека.
            

    Железнов, накинул китель, посмотрел на своего рулевого-моториста Юру Хораскина, и, убедившись в том, что тот не дремлет, а уверено «стоит» на руле, вышел на мостик левого борта. В воздухе еще чувствовалась ночная прохлада, но уже на востоке небо окрасилось в красный багрянец, и лодки с рыбаками отваливали от берега, спеша на рыбную ловлю. Владимир Павлович выбросил за борт дотлевший окурок, зевнул, и, облокотившись на планширь, задумался. Форштевень теплохода с шумом резал спокойную как зеркало воду, кое-где, около высоких яров реки еще мигали красные и белые огоньки буев.
    -Вот так и в жизни - подумал капитан.
    -То черная полоса, то белая…
    И думы его стали постепенно уплывать из настоящей реальности, возвращая в прекрасное и далекое детство, в то время когда он был просто Володя.



    Родился Володя в городе Чебоксары – столице солнечной Чувашии, на берегу великой реки Волга. Детство его пришлось на Хрущевское время, на годы великих кукурузных эпопей и разоблачение Сталинских репрессий. Страна рукоплескала Депутатам Коммунистических сессий и готовилась к очередным Социалистическим соревнованиям. Но тогда Володе также как и его сверстникам было все равно, когда построят Коммунизм, через пять, десять или так далее лет. Пока их родители с утра до вечера работали на заводах и фабриках, пацаны тех лет собирали макулатуру, играли в футбол, сбегали с уроков и конечно ходили на Волгу купаться и ловить рыбу. Вот здесь-то Володя и решил свое будущее. Его завораживали пароходы, проходившие по реке, ему нравились волжские закаты и восходы, здесь он мечтал о далеких и сказочных странах, которые придется посетить в далеких плаваниях.
    Незаметно пролетели школьные годы, После окончания восьмилетки Володя едет в город Горький, где поступает в речное училище на судоводительское отделение.
    Учась на третьем курсе, Владимир встретил свою первую любовь. Это была Елена, студентка института иностранных языков. Она, так же как и Володя была приезжей, только из города Костромы.
    Молодые люди познакомились на Верхневолжской набережной, куда Владимир, находясь в увольнение, часто любил ходить. При знакомстве оказалось, что у них много общего. Это привело к обоюдной симпатии, со временем переросшую в пылкую юношескую любовь. Они стали встречаться, гулять и конечно целоваться.
     Каждый выходной, Лена ожидала Володю возле Дома курсанта, а тот в свою очередь всю неделю старался хорошо учиться, с тем, что бы получить очередной увольнительный. Это была хорошая пора. Время любви, молодости и счастья.
    По окончании учебного года молодых людей ждала практика, приводящая к расставанию. Елену направили в Москву, а Володю в Городецкий БТОФ на теплоход «Волга-Дон». Расставались на вокзале, было тяжело и больно. Лена плакала и просила писать ей письма из каждого города, где будет Володино судно. Тот в свою очередь острил и рассказывал смешные анекдоты, тем самым успокоить девушку и себя. Влюбленные клятвенно заверяли друг друга в том, что они обязательно встретятся и даже поженятся после долгой разлуки, наконец, их автобусы тронулись, увозя каждого в разные направления.
    Сразу же по приезду на судно, Володя написал письмо Елене. В нем он подробно описал, как доехал, какое у него судно. При этом, не забывая описывать свои чувства, как он скучает и любит ее. На следующий день их «Волга-Дон» вышел из затона, открывая тем самым начало своей навигации. До свидания родные берега, теперь не скоро причалим мы сюда. И в какой раз, крикливо хриплый «голос» тифона «разорвал» тишину.
    При любой возможности, Володя отправлял письмо или открытку на адрес оставленный Леной при расставании, а сам с нетерпением ждал случая, когда их судно пройдет мимо Городца. Сюда обещала писать ему его подруга. Но так случилось, что попасть к месту постоянной дислокации их теплохода случай позволил только к концу навигации. На частые и нежные письма курсанта пришло всего три ответа, и то последние из них было каким-то вялым и не интересным. Теперь Владимир жаждал быстрейшего завершения Волжской навигации, это позволило бы ему, вернутся в Горький, и встретится с Леной. Наконец, после постановки на зимний отстой «Волга-Дон», команда была распущена в отпуск, и только тогда Володя мог попасть в столицу речников.
   Сразу с вокзала, он поспешил в общежитие к Елене, но к своему сожалению ее там не оказалось. На долгие расспросы, у подруг по комнате о своей любимой, одна из девушек сообщила ему горькую несправедливость. Лена вышла замуж и осталась жить в Москве у мужа.
   Как дошел Володя до Дома курсанта, как встретили его товарищи, он не вспомнит, одна только мысль как заноза сидела в его голове. За что? За что жизнь сыграла с ним в такую подлость?
   В этот вечер Владимир первый раз напился.
   Но как говорят бывалые, время лечит. Прошел месяц, второй, третий. Володя медленно стал приходить в норму, после пережитых волнений. Тем более выпускные экзамены были не за горами, а ему их хотелось сдать только на отлично. Вот только на Набережную он больше не ходил, стараясь гулять, где не будь в другом месте.
    Не заметно началась оттепель, прилетели грачи, а в мести с ними долгожданные Госэкзамены. Одни их ждали с боязнью и страхом, другие с нетерпением и радостью, но всех объединяло одно схожее чувство – волнение. Не обошло оно и Володю.
    Однако экзамены он выдержал на отлично. Экзаменационная комиссия учла это, теперь ему как одному из лучших в училище предоставили право выбора при распределении. Мог теперь Володя попасть и на белоснежные красавцы туристические лайнеры, и на скоростные волжские экспрессы, в конце концов, поближе к дому, в Чебоксарский речной порт.  Но Володя уже заранее все обдумал и решил, и, не задумываясь не на секунду, пожелал работать только в Городце и только на своем «Волга-Доне».
     И вот он в автобусе. Возмужавший и складный парень, в красивой речной форме, с направлением и дипломом 3-го штурмана – 3-го помощника механика, едет в Городец. Едет уже не как курсант и практикант, а в качестве командира, пусть пока еще младшего помощника капитана.


    Прошло пять лет.… Первый штурман – Первый помощник механика Железнов Владимир Павлович теплохода «Волга-Дон», после окончания очередной навигации, собрался домой в отпуск на родину к своей матери. По весне его ждало дипломирование и назначение на должность капитана – механика. Провожали его всем экипажем, в надежде и искреннем желанием о скорой встрече, но случилось обратное. Владимир Павлович прислал письмо на имя начальника затона с просьбой рассчитать его и перевести в Чебоксарский речной порт, в связи со смертью мамы. Получив такое извещение, начальник долго не решался подписать рапорт о переводе. Много звонил, уговаривал, слал телеграммы, но Железнов был непоколебим и ни в какую не смог смириться с потерей родного для себя человека. Вскоре из Городца в Чебоксарский речной порт прибыли документы.
               

    -Владимир Павлович, чаю не хотите?
    Железнов обернулся. За спиной стоял третий штурман Боря Иванов. На голове его как всегда лихо сидела любимая мичманка, из- под которой выглядывал взъерошенный чуб.
     -Спит он, что ли в ней?- подумал капитан и добавил вслух:
     -Спасибо Борис не хочу. Ты «краб-то» когда сменишь на положенный, уже не мальчик с « огурцом-то» ходить.  Увидят с других теплоходов, засмеют, скажут денег, что ли не получают. Придем в Горький, сразу дуй в магазин и мне заодно прикупи, а то и мой уже весь истрепался.
     Борис виновато заулыбался, поправил фуражку и, не смотря в глаза капитана ответил:
      -Понял Владимир Павлович, виноват, исправлюсь. Разрешите идти?
      -Иди - разрешил капитан.
      -Хороший парень - глядя на удаляющего младшего помощника, подумал Железнов:
     -Всего только первую навигацию после училища работает, а фору уже многим даст. А главное флот любит!
      Капитан отвернулся, подкурив, свежую сигарету…



    Месяц проходил за месяцем, год за годом. Жизнь текла своим чередом. Владимир Павлович работал в родном Чебоксарском порту, в должности капитана – сменного механика теплохода «Окский». Казалось, живи да радуйся. И экипаж подобрался что надо, и дом рядом, да что лукавить, и материально речникам в то время неплохо платили. Но была в его душе какая - та пустота, не было настоящей радости жизни в его сердце.
    Бывало, придет домой после вахты, откроет дверь, а в доме тишина, и никто не встретит и не обрадуется его приходу. И становилось так тоскливо и грустно, что Владимир стал постепенно избегать своего одиночества. А как страшился  он окончания навигации и с ужасом думал о приходе долгих зимних вечеров.   
    -Запьешь, еще к черту и сопьешься!
     Вот что думалось ему тогда в тот момент, и он этому верил и этого боялся.
     Нет, были, конечно, у него как у каждого нормального человека друзья и знакомые и даже родной брат, который жил в соседнем микрорайоне, но это были всего лишь товарищи, а ему хотелось иметь близкого и любящего человека. Который любил бы его и всегда ждал. Да и стал он в последнее время частенько вспоминать Лену, его первую юношескую любовь. Но он понимал, что это уже в прошлом, в которое уже никогда не будет возврата. Не знал он еще тогда, что один из ближайших дней круто перевернет всю его настоящую жизнь.


     До начало нового года оставалось два дня. В преддверии праздника люди радостные и возбужденные бегали по магазинам скупая все, что могло бы украсить их новогодние столы. На «ура» расходились как мандарины, так и колбаса, а за елками собиралась такая очередь, словно это были «выброшенные» итальянские сапоги в московском ЦУМе.
     Закончилась еще одна навигация для речников Чебоксарского речного порта. В этот день Владимир Павлович задержался на работе дольше, чем обычно. Нужно было сделать последние работы по безопасному отстою судна, оформить нужные бумаги и документы, да и достойно распустить людей в отпуск и отгулы.
     -Теперь все можно и отдохнуть. Спасибо вам ребята за хорошую работу и с наступающим Новым годом - сказал искренне и просто Железнов при расставание с экипажем.
      По приходу домой капитан как, обычно не спеша, снял пальто и фуражку, аккуратно повесил их на вешалке, и надев тапочки поспешил на кухню готовить ужин. Только была съедена первая ложка ароматного жаркого, как раздался телефонный звонок.
     -Кто там еще в такое время - пробормотал Железнов, недовольный тем, что его побеспокоили за приемом пищи.
     -Слушаю. Железнов.
     -Алло. Володя. Добрый вечер. Извини что так поздно. Это Петр тебя беспокоит - услышал он в трубке знакомый голос:
      -Помнишь, наверное, такого?
      -Да, да. Узнал, конечно, Петр Петрович. Здравствуй. Как жив – здоров? Какими судьбами? – искренне обрадовался Владимир.
     Петр Сафронов был старым закадычным другом детства Володи, с которым они вмести жили в одном дворе и учились в одном классе. После школы Петр поступил в Чебоксарский Государственный Университет, а по окончании стал работать в Троллейбусном управлении главным инженером.         
    -Володя ты, где Новый год собираешься справлять? - спросил Сафронов.
    -Да не знаю. Наверное, опять к брату пойду
     -Слушай Владимир никаких братьев. Мы тебя с Наташей приглашаем к нам домой. Не забыл, где мы живем? Вот и хорошо. Тридцать первого в 18 00 у нас. Все договорились. До встречи и спокойной ночи
       Владимир Павлович положил трубку, поужинал и лег спать.


    Тридцать первого декабря, ровно в назначенное время Владимир стоял на пороге уютной двухкомнатной квартиры семьи Сафроновых. В руках он держал бутылку Советского шампанского и пакет с фруктами и сладостями. Его радушно встречало все семейство. Пока Железнову Наташа помогала снимать пальто, Петя острил и рассказывал веселые истории из их детства. Все от души смеялись. Их сынишка, пятилетний Андрей, радуясь всеобщей возне, крутился вокруг дяди Володи и родителей.
    Вдруг Наташа, всплеснув руками закричала:
    -Батюшки. Тут с вашими анекдотами у меня курица сгорит…
 и побежала на кухню, где уже чувствовался запах жареного мяса.
     Володя с Петей так и прыснули со смеху.
     -Хорошо у вас тут. Весело - сказал Владимир после всего случившегося.
     -И не говори. Цирк уехал, а клоуны остались - вторил ему Петр.
     -А главный клоун ты - крикнула Наташа с кухни, обращаясь к своему мужу.
     -Ну, это естественно - добродушно ответил Петя, и уже обращаясь к Володе добавил:
      -Пойдем в комнату, а то мы здесь до самого Нового года простоим.
    В середине зала стоял накрытый стол со всевозможными закусками и напитками. Около окна, до самого потолка комнаты возвышалась пушистая, хорошо украшенная живая ель. По телевизору показывали одну из новогодних праздничных программ.
     -Владимир, познакомься - прервал «смотрины» квартиры Петя:
     -Это Оля. Лучшая подруга моей Натальи.
      Тут только Железнов заметил красивую девушку, которая сидела на диване и смотрела на них с Петей.
     -Здравствуйте. Очень приятно - сказал Володя, сильно смущаясь за свою невнимательность.
     -Мне тоже - ответила Ольга и слегка улыбнулась, заметив растерянность капитана.
     -Оленька, у меня к тебе просьба. Ты займи пока нашего гостя, а я пойду Наташе помогу - попросил Сафронов, удаляясь из комнаты.
      А уже через час все сидели за праздничным столом, поднимали фужеры с шампанским, желая при этом друг другу счастливого и удачного Нового года. Андрейка, стоя на стуле, рассказал пару стишков посвященные Деду Морозу и елке, за что под бурные аплодисменты получил в подарок игрушечный автомобиль и пакет со сладостями. Взрослые в свою очередь веселились не меньше малыша, смеясь над шутками Петра и ведя между собой не принужденные разговоры. Володя не раз замечал на себе взгляд Ольги, при этом испытывая внутри себя какие-то новые, теплые чувства. Потом далеко за полночь, уложив Андрея спать, Сафроновы и Володя пошли провожать Олю до общежития. Вот так и закончилась первая ночь Нового года.


      Новогоднее знакомство молодых людей не угасло, а на оборот с каждым днем все больше разгоралось и крепло. Теперь их все чаще можно было встретить вдвоем, к всеобщей радости друзей и знакомых. Они любили ходить в кино и танцы, посещать  различные музеи и театры, но больше всего им нравилось просто бродить по городу, взявшись за руки. Особенно это радовало чету Сафроновых, уж кто-кто как не они были «виновниками» этого фундамента любви и счастья. Володя и Оля всегда были желанными гостями в их дружной семье. Теперь практически все праздники справляли вчетвером и в каждый раз кто-то из Сафроновых, в полу шутку в поло серьез, намекал, что пора бы уже дружить семьями. Володя отшучивался, но чувствовал, что он уже не сможет представить свою жизнь без Ольги. Он стал понимать, что это именно та, с которой он хотел бы связать свою жизнь и растить детей. Он  уже привязался к ней и, скорее всего уже полюбил. Но любила ли его Ольга? Да встречаются, да целуются и гуляют вместе. Но любовь-это что-то другое. Что-то высокое и непорочно как младенец. Что-то сказочное и необъяснимое, от чего в груди становиться тепло и сладко.
    Часто оставаясь сами с собой, он задавался вопросом:
    - А захочет ли Оля быть моей половиной? Захочет ли она разделить со мной все радости и невзгод жизни? Захочет ли она отдать свое сердце мне, не требуя за это ни чего кроме любви?
     Так думал Владимир в тот сложный, но все же счастливый период своей жизни.


     А тем временем зима подходила к концу, постепенно отдавая свои права весне. Еще ночью она пыталась пугать своими морозцами и ветрами, но уже днем все ее усилия были тщетны. Весна шла своим подступом, одаривая землю ярким солнышком и своим благоуханием.
     Заканчивались и межнавигационные отпуска речников, радуя каждого скорым приближением очередной навигации. Соскучился и Володя по своему кораблю и родному экипажу, как хотелось увидеть их всех и с новыми силами заняться любимой работой. Хотя, по правде говоря, эта зима не была для него такой уж однообразной и скучной.
     Речной порт оживал словно медведь, проснувшись после зимней спячки. Он наполнялся людьми и техникой, издающих свои привычные звуки и шумы. Искрила электросварка, стучали кувалды, скрипели портовые краны. Отовсюду исходила не поддельная рабочая деловитость и трудовая упрямость. Это говорило о многом.
     В один из таких весенних деньков Оля предложила Володе съездить к ее родителям в Козловку.
     -Да как-то неудобно - ответил Владимир на ее предложение.
     -А что здесь такого?
    Оля заботливо поправила воротник его шинели.
     -В субботу уедем, а в воскресенье вернемся. В клуб сходим. Да и родители давно хотели с тобой познакомиться. В выходные ты не работаешь? Вот и хорошо тогда едем.


      Автобус из Чебоксар прибыл в Козловку ровно по расписанию. Автовокзал, маленький деревянный домишка, весьма условно оправдывал свое название. Его можно было принять за сторожку, лишь большие часы и название города на фасаде говорили о своем предназначении. Не многочисленных присутствующих вокзала всегда привлекал этот рейс из столицы. На нем  всегда можно было кого-то встретить из родственников или знакомых, живущих в Чебоксарах.
     Сначала Володя вынес из салона автобуса сумки и затем помог выйти Ольге, эффектно подав руку. Слегка зардев от смущения, Оля взяла его под руку, и они двинулись прочь.
     По пути встречались знакомые Ольги и ее родителей, с которыми молодые люди приветливо здоровались. Оля была на седьмом небе от счастья и гордости за себя в тот момент. Ее забавляли и радовали восхищенные взгляды людей наблюдавших за ней и ее статным кавалером в красивой речной форме.
     Наконец они подошли к аккуратному заборчику, за которым возвышался красивый кирпичный дом.
     -Ну, вот мы и пришли - сказала Оля, отворяя калитку:
     -Отец наш дом сам строил почти двадцать лет назад, а ему больше семи никто не дает.
      Навстречу гостям выскочила пожилая женщина и с радостными возгласами бросилась обнимать Ольгу. Та в свою очередь стала целовать щеки матери, на которых выступили слезы радости и счастья, от приезда родной кровиночки. Отец Ольги, крепкий еще мужик, стоял чуть в сторонке и не без волнения наблюдал за дорогой встречи с любимой дочкой. Ему, так же как и матери, не терпелось прижать в своих объятия родное дитя, но мужской характер и присутствие Владимира, не позволяли ему проявить сентиментальность.
    А вскоре уже все вместе, вчетвером, обрадованные встречей, обласканные родителями и познакомившись со смущенным Владимиром, сидели за щедро накрытым столом пили чай с клубничным варением, ведя добрые беседы.   


   После поездки в Козловка и знакомства с родными Ольги, началась новая глава в жизни молодых людей.
   Как и ожидалось, Володя произвёл очень хорошее впечатление на родителей девушки. Их льстило и что греха таить, особо радовало положение и статус их будущего зятя. Да и как не радоваться, когда у родной дочери появился надёжный тыл, за которым можно было жить как за каменной стеной. Тем более Владимир был по мужских крепок и статен, обладал хорошим характером, да и материально и жилищно, был обеспечен и независим. О таком жениха стоило только мечтать. Это был, ни какой-нибудь местный забулдыга и скандалист. Это был воспитанный и уверенный в себе молодой капитан.
   Их дочь Ольга, тоже была не "бесприданница". Всё же была единственной дочерью и наследницей своих пожилых родителей. К тому же высшее образование, полученное в Казанском университете, хорошая и достойная работа. Плюс ко всему скромностью, фигурой и лицом Бог не обидел.
   Так что, можно сказать смотрины удались на славу. Молодых людей, уже не в первый раз, стали донимать разговорами о бракосочетании и заочно напрашиваться на свадьбу. Оставалось только засылать сватов и просить руку и сердце у будущей невесты.
   Со сватовство затягивать долга не было смысла. Молодые люди уже давно нравились друг другу, скорее даже можно больше было сказать, они были влюблены и уже не представляли ни кого другого рядом с собой.
   Владимир как порядочный человек, втайне от свой любимой, специально выбрал свободный день от работы, что бы съездить в Козловку. В качестве сватов он пригласил с собой чету Сафроновых и свою единственную дальнюю тётку Агрипинну Андреевну. Тётя Груня, была очень польщена таким доверием и с должным усердием выполнила свою почётную миссию.
   Родители Ольги  были очень тронуты таким достойным поступком своего будущего зятя. Они по-простому, но очень гостеприимно встретили сватов и долго ещё не отпускали дорогих гостей, после своего благословения. До самого позднего вечера, в их доме слышны были весёлые шутки Петра Сафронова и застольные песни Агриппины Андреевны. Провожали сватов уже за полночь, желая им хорошей дороги и крестя Володю, называя его сыном.
   Свадьбу молодые люди сыграли скромно, но весело. Гостей много не приглашали, были только близкие родственники и друзья. Естественно свидетелем и свидетельницей торжества была чета Сафроновых. Уж кто, как ни Пётр с Натальей были главными "виновниками" создания ещё одной семейной ячейки в обществе. После свадьбы, Ольга переехала из общежития в квартиру к Володе, где они стали вить своё уютное гнездышко.
 

    А тем временем речная навигация шла своим чередом. Владимир Павлович практически всё дни проводил на своём судне. Лишь короткие часы встречи с любимой женой, могли скрасить его тяжёлые флотские будни.
   В этой навигации его «Окский»  работало на линии Мурзиха-Соколки. Они перевозили речной песок от ПЗС к месту  строительства моста на реке Вятка.
   В тот злополучный день ничего не предвещало беды. По прибытию к месту выгрузки, Железнов как всегда, ошвартовал судно левым бортом к плавкрану. После сдачи груза, путём замера осадок, Владимир Павлович решил прилечь отдохнуть в своей каюте.
    Убедившись, что выгрузка началась, сдав вахту своему механику Цветкову, капитан спустился в каюту где, не раздеваясь,  задремал на небольшой койке.
   Разбудил Железнова настойчивый стук в дверь.
   - Палыч у нас, похоже, беда... Валерке пальцы тросом обрубило - услышал он сквозь дремоту, взволнованный голос Цветкова.
   Сказанные слова механика, в раз вывели капитана из сонного состояния. Владимир Павлович тут же подорвался и пытаясь собраться с мыслями, сёл на край койки.
   - Как это произошло? - глухим голосом спросил он Василича.
  - Во время переноса швартовного троса. Пальцы между кнехтом и огоном зажало...
   - Где Валерка? - перебил механика Железнов и схватив аптечку, поспешил на выход.
   - Валерка в кают-компании... Николаевна ему помощь оказывает... - услышал он вдогонку слова встревоженного Василича.
   В кают-компании, вокруг моториста собрались всё, кто в это время был на судне. Присутствующие хлопотали, успокаивали и старались хоть чем- то помочь пострадавшему. Среди членов экипажа, был и крановщик с злополучного плавкрана. Он был заметно подшофе, размахивал руками, в сотый раз громко рассказывая о происшествии, заискивал перед окружавшими и Валеркой. В руках крановщика была початая бутылка водки, которую он постоянно предлагал мотористу.
   Увидев перед собой, входящего в кают-компанию Железнова, присутствующие расступились, а крановщик замолчал и пытаясь спрятать бутылку, забился в дальний угол.
   - Валера. Как ты себя чувствуешь? - спросил Владимир Павлович, наклоняясь над парнем, встревоженно вглядываясь в его бледное лицо.
   Валерий Вольнов, молодой моторист-рулевой теплохода двадцати лет,   лежал на диване за закрытыми глазами и прижимал к груди свою правую руку. Повреждённая рука была в рваной брезентовой рукавицы из под которой маленькими струйками стекала кровь. Матрос, Клавдия Николаевна, пожилая женщина, периодически подносила к носу парня ватный тампон смоченный нашатырем, от запаха которого Валерка чихал и морщился.
   Услышав вопрос Железнова, Валерка приоткрыл свои глаза и тихим голосом прошептал:
   - Нормально.
   И потом добавил, тяжело дыша:
   - Только руки не чувствую.... Онемела.... Как будто то не моя...
   Капитан быстрым движением отстранил Клавдию Николавну от парня и взяв из аптечки обезболивающие ампулы, стал готовить укол.
   - Николаевна сделай тёплой воды и приготовь лёд. А ты Василичь вызывай скорую помощь через диспетчера. - дал он чёткие распоряжения.
   После сделанного укола, мотористу сразу стало легче, он приободрился и хотел встать с дивана. Крановщик, обрадованный состоянием парня, сделал попытку ещё раз "оказать свою помощь"
   - На Валерка выпей... Сразу полегчает... - сказал он, пытаясь снова подсесть к мотористу, протягивая бутылку.
   - Коля, иди-ка ты к себе на кран - строго оборвал попытку крановщика Железнов:
   - Позже поговорим....
   Крановщик Николай, побоявшись последствий, не стал вступать в дальнейшее участие "помощи" и споры с капитаном, быстро ретировался.
   Убедившись, что мотористу полегчало после сделанного укола, Железнов осторожно, стараясь сильно не беспокоить повреждённую руку, острыми ножницами разрезал плотную рукавицу.
   - Валера не смотри и чуточку потерпи... - сказал капитан и очень медленным движением освободил кисть руки от окровавленного брезента.
   Сильно опухшая кисть руки была сине-зеленного цвета. Сплющенный фаланги пальцев имели рубленый порез от троса из которого текла кровь. С помощью перекиси водорода, Железнов аккуратно обработал рану и наложил чистую марлевую повязку. После оказания первой медицинской помощи и оставив Валерку под присмотром Клавдии Николаевны, капитан поспешил в рубку.
   Тем временем механик Григорий Васильевич, установив связь с диспетчером порта, обсуждал сложившуюся ситуацию по радиостанции.
   - Как у них здесь нет врача? - сетовал Цветков, общаясь с диспетчером:
   - А как же они здесь живут и кто их лечит?
   - На чем я его сам вывезу? На самолёте что-ли? Парень без руки может остаться или вообще умереть... Давай те решайте что то...
   Владимир Павлович жестом отстранил механика от радиостанции и взяв в руки микрофон вступил в разговор:
   - Светлана Геннадьевна недобрый день...Железнов говорит... Всё слышал Светлана Геннадьевна... Понял, что со скорой помощью здесь проблемы... Может катер какой можно вызвать? Своим ходом, тем более ещё груженные мы долго прочапаем...Ведь время идёт на минуты.... Молодой парень может калекой остаться на всю жизнь....
   Ситуация действительно сказывалась не в лучшую сторону. Происшествие произошло в дали от населённых пунктов. Должных лекарств и квалифицированных врачей, тем более здесь днём с огнём не сыщешь. Доставить потерпевшего, в ускоренном виде до ближайшей больницы, не было возможности ни своим ходом, ни за счёт кого либо-кого другого.
   - Может бросим эту выгрузку и всё же своим ходом пойдём? Успеем значит повезло, нет, значит не судьба. Больше времени драгоценного тратим - рассуждал капитан в слух, тем самым делясь своими мыслями с Цветковым.
   - Палыч, бросаем всё к чертовой матери и везем Валерку своим ходом. Не дай Бог, только хуже сделаем парню... - поддержал Железнова механик.
   Только начали спешно готовиться  к отходу, как диспетчер повторно стал вызывать теплоход по радиостанции.
   - Владимир Павлович. Тут сейчас мне сообщили спешно местные власти, что мимо вас через 15 минут будет проходящий Метеор до Чистополя. Так что есть вариант парня с помощью него доставить в больницу. Свяжитесь с ним по рации. Капитана Метеора уже предупредили....
   Крылатое судно не подвело своим ожиданием. Капитан Метеора лихо подошёл к борту теплоход, и забрав с собой Валерку с сопровождавшим его механиком Цветковым, так же резво рванул с места, увозя с собой людей.
   Скорая отправка моториста в больницу, немного успокоила капитана, но всё же тревожные мысли, продолжали крутиться в его голове.  Неизвестность с травмой Валерки и его последующие состояние, беспокоили Железнова куда больше, чем своя дальнейшая  судьба и окончание капитанской карьеры.
   Что бы как то унять тревогу и узнать подробности происшествия, Владимир Павлович отправился на плавкран.
   Спустившись в жилые помещения плавкрана, он увидел старшего крановщика Михалыча и его сменьщика Николая.
   Михалыч - пожилой и опытный крановщик, всю свою жизнь проработавший в речном порту, последними словами поносил своего пьяного дурака. Тот сидел за столом и ухватившись руками за голову, мычал что то в ответ.
   - Балбес ты Колька. Балбес... - продолжал  пистонить сменьщика, старший крановщик:
   - Ты на какой хрен пьяный залез работать?... Ты же своей пьянкой парня калекой оставил и себя под монастырь подвёл...
   Увидев входящего Железнова, Михалыч продолжил сетовать, но уже больше обращаясь к капитану
   - Вот Палыч полюбуйся на этого дурака-пьяницу.... Как там Валерка? Отправили уже больницу? - справился он
   - Незачем мне на него любоваться - ответил Владимир Павлович и присев рядом со старшим крановщиком добавил:
   - Валеру отправил с механиком на Метеоре. Пока о них ни каких известий не получал.
   Михалыч в ответ горестно вздохнул и покачивая своей седой шевелюрой, нервно закурил.
   Железнов тоже прикурил сигарету, но больше по привычки, чем от самого желания курить. Едкий табачный дым окутал жилое помещение плавкрана.
   Тягостное молчание воцарилось вокруг. Невеселые мысли витали в головах, и уносились вверх вместе с дымом, к закопчённому подволоку.
   - Давай Коля рассказывай, как это произошло - прервал напряженную обстановку капитан:
   - Рассказывай всё подробно, без утайки.
   Виновник происшествия Николай, поднял свою голову и посмотрев на всех мутными глазами, ответил заплетающимся языком:
   - Что тут рассказывать...Выгружали как обычно...Ну пару раз грейфером по комингсу ударил...До кучи не доставал вылетом стрелы, попросил парня трос на другой кнехт перенести... Валерка его перенёс, а руку из огона не успел вытащить... Ну и прижало его тросом... Между кнехтом и огоном...
   - А на какой хрен ты пьяный на кран залез, балбес? - взвизгнул Михалыч, яростно туша окурок в переполненной пепельнице:
   - Когда успел только нализаится.... Уже не в первый раз такое за тобой было.... То-то я слышу краном крутит как бешенный.... Того гляди голову грейфером снесёт.... Посадят теперь тебя дурака, если что с Валеркой случиться или в лучшем случае пенсию ему будешь платить по гроб жизни... И меня старого дурака накажут, за то что не углядел за тобой...
   Михалыч снова яростно закурил, пытаясь тем самым унять нервозность и охладить  свой пыл. Коля, словно побитый пёс, снова  опустил свою голову и закрыв её руками, заревел пуская пьяные слезы.
   - В общем всё понятно. Слезами горю не поможешь. Пиши Коля объяснительную, и ты Михалыч тоже напиши, как было. По придержу я эту писанину пока при себе. Объясняться о ЧП, всё равно мне придется в управлении порта. Тем более там уже в курсе. Главное что бы с Валерой всё хорошо было Дай Бог  - заключил капитан и вставая, направился к выходу.
   Остановившись в дверях Владимир Павлович обернулся, и посмотрев на злополучных виновников происшествия добавил:
   - Про пьянку в объяснительных ни слова...Пока...В ваших же интересах... Если, что я в любом случае, буду сам ответ держать перед начальством...
    Через некоторое время выгрузку теплохода возобновили.
   Заперев пьяного сменщика, Михалыч, броня и ругая Николая, сам сёл за рычаги управления краном. Начиная работу старший крановщик сказал, что не пустит сюда никого другого, до конца всей выгрузки.
   Железнов, так же, после всего случившегося, не пожелал оставлять одного семенного моториста на палубе. Во время всей выгрузки, капитан находился в рубке, наблюдая за работой крановщика.
   Долгожданные известия о Валерке пришли только за полночь.
   После полной выгрузки, по указанию диспетчера, теплоход оставался под бортом плавкрана, в ожидании дальнейших распоряжений. Капитан утомлённый за день, как физически так и морально, прилёг отдохнуть у себя в каюте.
   Разбудил Железнова  моторист Андрей Соколов, оставленный вахтенным в рубке  теплохода:
   - Владимир Павлович нас по рации вызывают - услышал сквозь чуткий сон капитан.
   Наспех одевшись, Железнов выскочил в рубку теплохода и схватил микрофон радиостанции.
   - Теплоход «Окский» на связи. Кто вызывал? - передал он в эфир.
   В динамике радиостанции послышался неприятный шум помех, а потом прозвучал  долгожданный голос диспетчера.
   - Владимир Павлович. С вами на связи диспетчер порта Светлана Геннадьевна. Недавно дозвонились до Чистопольской больницы. В общем с вашим мотористом ситуация такая. Общее самочувствие удовлетворительное, но две фаланги правой кисти пришлось ампутировать. Сейчас он остался в больнице под наблюдением врачей. После реабилитации, моториста переправим домой на дальнейшее лечение. Вам следует, дождаться прибытия Цветкова, взять под борт плавкран и следовать в порт. Как поняли меня «Окский»? Приём....
   Возвращение в родной порт не сулило ни чего доброго. Не было того долгожданного и радостного состояния души, которое бывает при встрече с родными местами. Всё причастные к происшествию прекрасно понимали, что их ждёт долгое и пристрастное разбирательство, в лице всех контролирующих органов и руководство порта.
   Спешно собрав документы, и мало-мальски приведя себя в порядок, Владимир Павлович, с крановщиками выдвинулись в сторону управления речного порта.
   В кабинете начальника Плясунова Александра Александровича собралось всё руководство речного порта. Пригласив присесть, капитана Железнова и оробевших разом крановщиков, Александр Александрович сразу "взял быка за рога"
   - Вот Железнов, посмотри, сколько здесь людей собралось, что бы разобраться в вашем происшествии. Давай рассказывай всё, а мы тебя послушаем - начал он грозно гудя.
   Капитан, ни кого не боясь и не оправдывая, в подробностях рассказал события того злополучного дня. В описании самого происшествия, во избежание каких- либо последствий для крановщиков, о факте употребления алкоголя он умолчал, взяв всю ответственность за не должный контроль по технике безопасности на себя.  Испуганные крановщики, подтвердили слова Железнова, зашугано что то бормоча и податливо кивая своими головами.
   - Гривотрясы, етиху мать...
    Пронеслось в голове капитана, презрительно глядя на этих бедолаг.
   Выслушав объяснения Железнова и крановщиков, руководство порта во главе с Плясуновым начало долгое и пристрастное разбирательство, в отношении нарушения техники безопасности постигшее человеческое увечья, на рабочем месте. На период разбирательства, капитан и крановщики, были  временно отстранены от исполнения  своих непосредственных обязанностей. Их до особого распоряжения перевили на плавмастерскую, с исполнением менее квалифицированной работы, но с сохранением своих прежних должностных окладов. Теплоход «Окский» перешедшее под командование сменного капитана - сменного механика Ермолаева Анатолия Николаевича, вновь было отправлено в рейс, для работы на линии Мурзиха-Соколки.
   Во время свой "ссылки", как сам называл её капитан Железнов, была возможность постоянно быть дома со своей любимой женой Ольгой. Она с  должным пониманием отнеслась к сложному периоду жизни своего мужа. Ольга его всячески поддерживала, и подбадривал, частенько вместе с Владимир Павловичем навещали находящегося на больничном молодого моториста.
   Контактировать с злополучными крановщиками Железнов, старался как можно реже, только по служебной необходимости или при случайной встрече у Валерки. Всё же досада на их разгильдяйство и пьяный случай, стоящий увечий молодому парню, сидела обидой в душе капитана. Крановщики же наоборот всеми силами пытались лебезить и заигрывать перед Железновым и особенно перед Валеркой.
    Виновник случившегося Николай, по боявшийся будущих последствий, пообещал подарить свой старый мотоцикл Валерке, после его выписки. Валерка был добродушным парнем и не держал ни на кого зла и уж тем более не собирался подавать в суд, но от  предложенного мотоцикла не отказался.

      
    Через две недели, после выписки моториста с больничного, начальник речного порта Плясунов Александр Александрович, вновь созвал экстренное заседание, посвящённое данному ЧП. В кабинет, в качестве потерпевшего и главного участника был приглашён и Валерка Вольнов.
   Справившись о ходе лечения, его здоровья на данный момент и дальнейших планах на будущее, Плясунов перешёл к главному.
   - Вот, Валера выслушали мы тебя здесь - начал он издалека.
   -Ситуация сказать вышла не очень хорошая. Даже можно сказать плачевная, для твоего здоровья. Всё причастные к твоему состоянию здоровья понесут должное наказание. С моей стороны будет приложены всё силы, для твоего нормального восстановления. Социальная и материальная. Обещаю. У меня к тебе другой вопрос... Так сказать деликатный...
   Начальник порта на секунду замолчал и потом, подбирая слова, добавил:
   - Валера. Ты конкретно кого-нибудь обвиняешь в том, что с тобой произошло... Кто то должен выплатить тебе материальную помощь....? Не стесняйся и не бойся ни кого.... Говори прямо....
   После этих слов, наступила зловещее молчание. Все с напряжением посмотрели на парня и с тревогой ожидали его ответа. Больше всех в этот момент напрягся крановщик Николай. От слов Вольнова сейчас зависело много в его судьбе.
   - Да ни кого я не виню, Александр Александрович. И ни какой материальной компенсации, ни от кого не требую - просто ответил Валерка и потом добавил:
   - Сам виноват. Не надо было в огон руку совать... Пальцы уже не вернёшь... Но работать я и без них смогу...
   В кабинете начальника порта, после сказанных слов Валерки, сразу воцарилась благодушная  обстановка. Больше всех такой мирный расклад обрадовал Плясунова и конечно злополучного крановщика Николая. Уж кому как не им, пришлось бы дальше нести ответственность за последствия ЧП.
   Пожелав Вольнову в дальнейшем строго соблюдать правила техники безопасности и отпустив его из кабинета,  начальник порта Плясунов Александр Александрович перешёл на заключительную стадию разбирательства. А именно, о принятии взыскания каждому виновному в данной ситуации.
   - В общем так, товарищи отцы командиры - обратился он к капитану Железнову и крановщикам:
   - После всех разбирательств о данном ЧП, выслушав всех причастных в данном нарушении и опираясь на регламентирующие правовые документы Устав службы на судах, КЗОТ и Правила по охране труда приказываю:
    - Капитану- сменному механику теплохода «Окский» Железнову Владимиру Павловичу объявить строгий выговор с занесением в трудовую книжку.
    - Старшему крановщику ПК Храмову Михаилу Михайловичу объявить строгий выговор с занесением в трудовую книжку и лишением навигационной премии в размере 50% от заработной платы.
    - Крановщика ПК Рябова Николая Петровича уволить по собственному желанию с сегодняшнего числа…


ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ