Ананас

   Захотелось Степанычу ананас отведать. Думает, хоть на старости лет поесть то, чего негры с папуасами каждый день потребляют. Что этот самый ананас из себя представляет, Степаныч на картинке видел, а сколько он стоит, по радио слышал, передавали. Степаныч как цену узнал, сильно загрустил сначала. Совсем уж было с заветной мечтой распрощался, но ему одна умная мыслишка в голову пришла, и Степаныч духом воспрял, даже повеселел немного.

   А надумал он спереть ананас у своего соседа - предпринимателя Долларчука. Этот самый Долларчук большими деньгами ворочал и, по соображениям Степаныча, мог свободно каждый день ананасы кушать.

   "Зачем ему каждый день ананас? - думал Степаныч. - Можно денечек и потерпеть. Чего-нибудь другого пока пожевать".

   У Долларчука постоянно кто-то дома толокся. Никак нельзя было в квартиру незамеченным пробраться. Обязательно напорешься на какого-нибудь родственника. Да и просто так к соседу не заявишься, надо какое-нибудь дело к нему иметь.

   Но Степаныч дед был сообразительный и быстренько скумекал, как ему быть. С утра пораньше он уже околачивался около пивного ларька. План его был прост и в то же время гениален!

   Прийти к Доларчуку можно только с таким делом, чтобы подольше в квартире посидеть. И идти нужно с напарником. То есть с человеком, которого Долларчук в лицо не знает. Легче всего найти кого-нибудь у пивного ларька. Вот Степаныч и встал в очередь за пивом, стоит, по сторонам зыркает и к разговорам прислушивается.

   Подходящего кандидата он себе давно наметил и теперь выжидал удобный момент для начала разговора. Степанычу приглянулся тип лет тридцати в черном поношенном пальто.  Длинные, незнакомые с шампунем волосы свисали до самых плеч, а спереди были спрятаны под летнюю кепочку с длинным козырьком. Видок у него был, конечно, несколько помятый, в связи с безмерным пристрастием к алкоголю, но одна деталь покорила Степаныча навсегда. Очки в черной старомодной оправе, сквозь толстые стекла которых смотрел на свет божий этот тип, сделали свое дело - напарник был найден. Звали его Васей, и, выпив купленное Степанычем пиво, он согласился сходить к соседу.

   Дверь им открыл сам Долларчук и враждебно уставился на Степаныча.

   - Николаша! А мы к тебе по делу. Уважь старика, выслушай, - Степаныч протиснулся в узкий проем между дверью и Долларчуком. - Вот племянничек мой - Василий. Мы по делу, - повторил он.

   После Степаныча в узкий проем полез Василий, которого дед изо всех сил тянул за единственную пуговицу, и, боясь ее потерять, Вася послушно следовал за стариком. Долларчук, видя  что незванные гости уже в квартире, вздохнул и захлопнул за ними дверь.

   - Ну, чего надо? Быстро выкладывайте, у меня времени мало.

   - Сейчас, Николаша, сейчас, - Степаныч снимал свои огромные валенки, незаметно подталкивая Васю в комнату. - Нам бы присесть, а то ноги-то гудят, ой гудят!

   И, не дожидаясь ответной реакции, они с Васей моментально прошмыгнули в комнату и уселись в мягкие большие кресла.

   - Вот это - племянник мой Василий, из деревни он, - начал Степаныч. - А ты бы чайку нам, Николаша. А то в горле чтой-то пересохло.

   Но вместо того, чтобы нестись на кухню за чайком, Долларчук мрачно посмотрел на Васю и сказал:

   - Без чаю обойдетесь. Говори, чего надо.

   - Ну, нет так нет! - вздохнул Степаныч. - Ты бы пособил, Николаша. Взял бы Васю к себе на работу. Он у меня парень смышленый. Школу с почетной грамотой окончил.

   По лицу Долларчука Степаныч понял, что разговор не затянется и поэтому, не дав хозяину и рта раскрыть, вдруг соскочил с кресла и затараторил:

   - А вы поговорите пока, поговорите. А я, Николаша, пойду. Чайник у меня на плите выкипел, поди, весь. Ты меня не провожай, я сам дорогу знаю. Ты лучше с Василием моим побеседуй. Может, он тебе и сгодится.

   Пятясь, Степаныч вышел из комнаты и, убедившись, что Долларчук продолжает сидеть на месте, прямым ходом ринулся на кухню. Подскочив к холодильнику, дед не сразу заметил тещу Долларчука, которая мыла посуду в самом углу кухни. Увидя ее выпученные глаза и разинутый рот, Степаныч сказал:

   - А это Николаша решил нас с племянником угостить. Иди, говорит, Степаныч, на кухню. Живо нам чего-нибудь сообрази, да теще моей Клавдии Ивановне, от меня кланяйся. Ну да я много не возьму, Клавдия. Это нам ни к чему.  я только ананас захвачу. А остальное ты нам сама принесешь. Ты ведь хозяйка здесь? Так?

   - Чего он удумал там еще? - загремела теща. - Какой такой тебе ананас с племянником? Перебьетесь без ананасов. Да и нет их у нас. Езжай в Африку или в Китай, там этого добра много. Закрой холодильник, кому говорю!

   Степаныч притворно вздохнул и закрыл дверцу.

   - До чего ты женщина жадная, Клавдия, - сказал он и вышел из кухни. В левой руке у него была банка с яркой этикеткой на боку, которую Степаныч незаметно вытянул из холодильника. Конечно, ананасов он не нашел, но не уходить же с пустыми руками.

   Но не так-то легко было покинуть квартиру. Подвели Степаныча его валенки, надевая которые, он замешкался, и выскочивший из комнаты на трубный голос тещи Долларчук успел разглядеть, как дед спрятал что-то в своей древней обувке.

   С криком:

   - Мама! Этот дед у нас чего-то спер! - Долларчук бросился на Степаныча и, повалив его на пол, принялся что есть силы стягивать валенок. Степаныч отчаянно сопротивлялся и даже ухитрился зацепить противника за ухо, отчего последнее сильно увеличилось в размере. Но даже и это обстоятельство не могло спасти Степаныча - у Долларчука была железная хватка.

   Пока они таким образом выясняли отношения, Василий вышел посмотреть на это нелицеприятное зрелище и сразу же был замечен тещей Клавдией, которая давно порывалась хоть чем- то подсобить зятю.

   Она была женщиной внушительных размеров и, надвигаясь всем телом на бедного Васю, нагнала на него немного страху.

   - А ну, выворачивай карманы, бандитская морда, - ласково приговаривала Клавдия Ивановна, засучивая неспешно рукава. - Сейчас поглядим, чего ты туда позапихивал.

   Она деловито принялась ощупывать Васю, поворачивая его в разные стороны.

   Поначалу Вася стоял смирно, пока Клавдия Ивановна не нащупала в его внутреннем кармане бутылку, в которой плескались на самом донышке остатки дорогого Васиному сердцу напитка - русской водки. Вытаскивая эту злополучную бутылку на свет, мадам вдруг почувствовала, что та, зараза, за что-то зацепилась. Подергав еще немного, Клавдия Ивановна наконец- то поняла, в чем дело. Пузырек зацепился за Васины руки, которыми он намертво вцепился в свое кровное.

   - Старуха, это не трожь! - прохрипел он, с трудом удерживая натиск противника. - За это я убить могу!

   Но, несмотря на предупреждение, настырная баба продолжала яростно тянуть бутылку из кармана.

   Спасая свое добро, Вася со всей силы, на которую еще был способен его постоянно пьяный организм, залепил Клавдии Ивановне промежду глаз и, не дав той опомниться, принялся усердно молотить толстые бока, не забывая, впрочем, и о бутылке, которую он нежно прижимал к груди.

   В узком пространстве прихожей творилось что-то невообразимое!

   Долларчуку удалось вырвать из дедовых рук свое добро, и он теперь лишь по инерции колотил Степаныча тещиной галошей, которая сверкала от электрической лампочки, как кинжал.

   Разъяренный несправедливым обращением, полный праведного негодования Василий расправлялся с Долларчуковой тещей.

   Наконец вешалка с многочисленным скарбом не выдержала такой кутерьмы и оборвалась, накрыв своими шубами и телогрейками тещину фигуру.

   Под тяжестью многокилограммового веса Клавдия Ивановна рухнула на пол, подминая под себя несчастного Долларчука с галошей, и Вася со Степанычем получили прекрасную возможность ретироваться.

   Через неделю, когда Степаныч со вниманием слушал по радио сводку погоды в Туркмении, в его дверь кто-то уверенно позвонил. На пороге стоял Василий в длинном кожаном пальто и с каким-то объемным свертком в руках.

   - Здорово, дед! - улыбаясь во весь рот, он зашел в комнату. - Получай свою заветную мечту!

   С этими словами Вася, развернув бумагу, положил перед изумленным Степанычем большой красивый ананас с зеленой метелкой на макушке.

   - Я теперь у Долларчука работаю,  - объяснял он позже Степанычу за чашкой чая. - Он тогда, как увидел, что я с его тещей совладал, без разговоров меня к себе в телохранители оформил. Очень все удивлялся моей силе. До сих пор думает, что я какими-то секретными приемчиками владею...

   Вот и все, что я знаю про эту историю. Мне ее рассказал сам Степаныч, и добавить к ней больше нечего. Разве вот только ананас Степанычу не понравился, невкусный, говорит, кислый. Может, он и прав, не знаю, я ананасов никогда в жизни не ел.