На день рождения Волжской ГЭС

18 февраля 1951 года в хронике строительства ГЭС считается особой датой: в этот день ковш экскаватора вынул первый кубометр грунта для котлована на месте будущего здания гидроэлектростанции.


Волжская ГЭС разделила моё мировосприятие надвое. От восторженного ребёнка до взрослого скептика, минуя самое интересное – динамику процесса. Это похоже на клиповое дурновкусие монтажа начинающего режиссёра: раз, и ты уже иной.

В 1983-м чудо советской инженерной техники меня, 9-летнего ребёнка, перепугало до смерти. Как в пошлой драме, ГЭС мы проходили ночью, но бабушка меня разбудила. Я вышел на палубу теплохода и начал погружаться в бездну без дна, всё ниже и ниже. Трясясь осиновым листом в ноябре, я мёрз от ужаса в июньскую ночь: меру глубины падения вниз фиксировала мокрая стена из безжизненного бетона – где-то там, безнадёжно высоко. Стало трудно дышать, но вернуться в каюту я даже и не думал: оттуда точно не выбраться на свет.

Чуда спасения со светом в конце инженерного тоннеля тоже не произошло: перепуганный и во тьме, с проблесками тусклых огней на борту, я и не заметил, что мы минули последний шлюз, выбравшись на привычную волжскую вольницу с Жигулями по обе стороны борта. А ледяные брызги на палубе с вырастающими вмиг стенами навсегда запечатлелись в сознание ребёнка.

Мы встретились вновь только 34 года спустя (поездки по мосту – не в счёт, с высоты ГЭС выглядит нелепым строением былой империи, но никак не триумфом инженерной мысли). Я вышел на палубу в сумерках, мгновенно оживив в памяти все детские страшилки. Увы. В 40+ все погружения-подъёмы с брызгами и демонстрацией глубин шлюзов вызывали интерес любопытствующего азами квантовой механики гуманитария. Вне трепета и сильных чувств, но с уважением. Одна относительно ценная мысль, пока я касался холодных в сентябре стен рукой, всё же была сформулирована: пускай все инженерные расчёты и чертежи – беспристрастная точность и железные законы физики, но допустить саму возможность возведения ГЭС вне бесстрашной лирики идеалиста, бросающего вызов природным стихиям, невозможно.

На обратном пути в Самару мы проходили ГЭС ранним утром увиделись уже как добрые приятели, которые никогда не станут друзьями. Но продолжат с интересом разглядывать друг друга. Ни о каких триумфах инженерной мысли, физиках и лириках, я уже не размышлял. Всё просто: за 6 дней я жутко соскучился по Самаре, а вскоре после ГЭС начинаются знакомые с детства очертания родных берегов.

Вот и последний шлюз. Домой.