Распредпункт

ПРОДОЛЖЕНИЕ. Начало читать здесь: http://proza.ru/2023/02/11/277

Алексей Доцент представляет серию:

РАСПРЕДПУНКТ
Приключения Доцента в армии продолжаются.

Слоган серии: Ничего так не щекотит нервы, как неизвестность.

В этой серии вы узнаете:
Почему Доцент теперь всегда стрижётся налысо; Кто пришёл провожать его в армию; Чем закончилась фотосессия в распредпункте; Какая погода на Дерибасовской; Сколько водки у Доцента в рюкзаке,
а также многое другое...

Смутно помню, как я отмечал отвальную со своими друзьями. Увы, это было не совсем в кругу семьи, хотя, конечно, и родителей я тоже не забыл. Гуляли примерно два дня - в среду и четверг.
В пятницу же, с самого утра, я едва смог оторвать свою лысую башку от подушки - это меня пьяного предательски обрили друзья. Но теперь я до сих пор стригусь налысо, и мне это нравится.

Вспоминаю отрывками, как валялся бухой у Наташки в подъезде, как пил водку, портвейн, пиво, водку, снова пиво и опять водку. Помню, что-то даже курили и нюхали. А вот, как и чем закусывал - не помню... Короче, как говорил персонаж Евгения Леонова в одном известном фильме: "В поезде я с полки упал... Башкой вниз... Ударился - тут помню, а тут - ничего".

Ещё с вечера мои предки снарядили меня в дальний путь: батя отдал мне свой лучший брезентовый рюкзак, куда мама напихала съестного, бутылку подслащенного чая и пакет сменного белья. Как и советовал подполковник Чешурин, оделся я в то, что не жаль было впоследствии выбросить.

Когда я год назад работал шашлычником в клубе "Адмирал" (читать серию "Адмирал" сезона "Джентльмены удачи"), то в одном из контейнеров с дровами мы с Серёгой Косым обнаружили армейские ящики с барахлом, где, помимо всего прочего, были армейские берцы 45 размера и зимние куртки из варёной джинсы. Шмотки быстро разошлись по знакомым, а две пары обуви и одну куртяжку я оставил себе.
Щеголять в варёнке по улице мне было западло - косуха бы обиделась, зато берцы я носил с огромным удовольствием - это по-панковски! А вот в армейку куртяха пригодилась, как и вторая пара обуви.
Заметьте, ещё тогда эти армейские ящики мне на что-то тонко намекнули!

Так вот, в дорогу на ноги я напялил те самые берцы, старые отцовские штаны, свитер и наверх куртку-варёнку. Плюс шапка-пидорка. Всё. Что ещё надо для отправки на фронт?

Поблевав на дорожку, я шагнул за дверь отчего дома. Когда ещё я сюда вернусь? И вернусь ли?
Моя матушка отказалась идти меня провожать - это расставание для неё было очень болезненным. Мы обнялись и расцеловались с ней в прихожей. Со мной пошел отец.

Подходя к военкомату, я заметил, что народ уже собирается: возле дверей толпились призывники, их родня, друзья...
И вдруг среди всех этих людей я узнал свою знакомую девчонку Иришку! Да, да, ту самую, с которой я долгое время тусовался и, иной раз, даже жмякался в подвалах. Ира присутствовала на отвальной, и решила проводить меня в дальнюю дорогу.
Что характерно, ухаживал я в последнее время отнюдь не за ней, а за Наташкой! Но Наташа не пришла - пришла Ирина! И это меня тронуло тогда до глубины души!

К сожалению, мои мозги в то утро были настолько вверх тормашками, что надолго это душевное состояние во мне не задержалось.
Ровно в 8 утра нас, призывников, собрали в одной из комнат военкомата на первом этаже. Кто-то из сотрудников учреждения зачитал нам лекцию типа той, что мне в своём кабинете плёл Чешурин. Рассказывали нам и про наше недалёкое будущее в очень примерных красках. Затем всем раздали военные билеты.

Поскольку я так и не сфотографировался в отведённое мне для этого время, и фотографии Чешурину не принёс, то на месте фото в моём военнике стояла просто печать. И с таким вот неполноценным документом, да ещё и с непройденной медкомиссией, меня в этот день - 8 декабря 1995 года забрали служить в Вооружённые Силы Российской Федерации! Слава Богу, со здоровьем у меня всё было в порядке. Фотку же мне потом всё равно пришлось сделать - спустя несколько месяцев.

И вот, нашему батальону новобранцев пришла пора рассаживаться по автобусам. Хотя, наверно, я слишком утрирую. Автобус был один - дряхлый ПАЗик, а призывников набралось примерно на полпазика.
Я по-мужски пожал руку отцу, затем мы смачно поцеловались с Ириной, и я робко нырнул в транспорт, расположившись, помню, на заднем сиденье.

Вскоре ПАЗ тронулся, и все мы замахали друг-другу руками. Слёзы расставания, гордость за сыновей, страх перед неизвестным и прочие чувства переполняли в тот момент нас всех - и призывников, и провожающих. Нас везли в распределительный пункт, что возле Витебского вокзала, чтобы затем мы ехали уже в свои воинские части для прохождения срочной службы.

Довольно мрачные мысли вдруг стали посещать меня по пути, что вполне можно было объяснить похмельным синдромом, смешанным со стрессом.

Конец 1995-го года. Несмотря на свой юношеский возраст, когда ещё не мозг, а сгусток розового вещества с названием "гуляй, рванина!" наполнял мою черепную коробку, я всё-таки прекрасно понимал, какая обстановка сейчас в стране. Я знал, что в полном разгаре военный конфликт в Чечне, куда наш президент с лёгкостью отправляет ребят моего возраста, прошедших, дай бог, трёхмесячный курс молодого бойца. Я отдавал себе отчёт в том, что домой я могу уже не вернуться, и не увидеть больше маму, папу, друзей и, конечно же, Ирку с Наташкой. А если и вернусь, то, возможно, инвалидом - таким, какие в то время никому были не нужны, кроме своих близких. Я понимал это всё, но... я ехал в армию, веря в то, что со мной всё будет хорошо, что я - мужчина, и обязан пройти весь этот этап, чего бы мне он не стоил! Я должен познать армию, так как я - воин: ради себя, ради своих близких, ради друзей и подруг, ради Отчизны!

Ехали мы недолго, а уж с таким хаосом мыслей в голове время прошло совсем незаметно. Помню, как скомандовали выходить из автобуса и следовать за каким-то солдатиком в здание распределительного пункта.

На входе начался шмон. Сразу около дверей стояли солдаты, которым было приказано досматривать вещи прибывающих призывников. Мой отцовский рюкзак вояки выпотрошили полностью, но ничего запрещённого не найдя, скомандовали всё сложить обратно и двигаться дальше.

Однако не всем так повезло. У некоторых парней в ручной клади обнаруживалось много интересного, в основном, конечно,  - спиртное. Море спиртного! Всё это у призывников беспардонно изымали, и уносили в какую-то комнату. Потом, вероятно, данный алкоголь оприходовали старшие офицеры, а, может быть, и продавали. Представляете, сколько можно нагрести бухла за весь срок призыва! Отбирали даже одеколон и туалетную воду, так как в те годы пилось всё, что горит. Чешурин то знает!

Дальше нас рассадили в одном из помещений пункта, которое выглядело, как зал ожидания на вокзале: много сидений, а вместо табло на стене - телевизор, по которому крутили голливудские комедии. Таким образом, наверно, от призывников отгоняли мрачные мысли, как назойливые мухи, жужжащие в наших головах. Телевизор, правда, был не "плазма" и не "жидкие кристаллы", а обычный кинескопный, поэтому с дальних рядов видно было плохо. Но все мы выросли на видеосалонах, и нам было не привыкать.
Припоминаю, сначала шли фильмы "Аэропорт" и "Голый пистолет" с Лесли Нильсеном, а потом включили наш отечественный "На Дерибасовской хорошая погода, или На Брайтон Бич опять идут дожди". Кинцы, конечно, смешные – не спорю, но от мыслей про армию отвлекали слабо.

Все мы сидели и чего-то ждали, а чего - нам не говорили. Да мы никто особо и не спрашивали - с поникшими головами смиренно, словно в ожидании казни. В пункте нас собралось, наверно, сотня или две - со всех районов Питера. Я держался ребят со своего военкомата.

В первый час ожидания была "фотосессия", если это можно так назвать - армия зарабатывала бабло. Нас по одному приглашали в отдельную комнату, где просили раздеться по пояс сверху. На мой голый торс накинули бутафорию военной формы, по-другому не назвать: спереди это выглядело как настоящая камуфляжная форма (тельник, китель, подворотничок, шеврончики и т.д.), а сзади… - завязочки на голую спину. Наверно, такие премудрости на разный манер есть во всех фотостудиях. Накинули, значит, завязали сзади верёвочки, напялили на башку военно-полевую кепочку... щёлк - готова фотка. Раздевайся, одевайся, следующий...

Но здесь крылся один нехороший секрет, о котором мы узнали уже потом, по прибытию в часть. Фотографии эти высылались почтой нашим родителям наложенным платежом. Платёж составлял приличную сумму денег, на которую тогда можно было жить, наверно, с месяц. И это за пару-тройку фоток! Предки, естественно, видя, что письмо от Минобороны, куда их дитятко поехало служить, его выкупали. Сидели потом без денег, и пялились на наши красивые, мужественные рожи. Что-ж, тогда деньги делались на всём и всеми, и даже ВС России не брезговали подобным.

Рассказавшие нам это доброжелатели порекомендовали написать домой письма, чтобы дома не соглашались забирать с почты такие "подарки". Многие из нас, в том числе и я, написали, и уберегли родственников от лишних трат.

По-правде говоря, "фотостудия" на распредпункте - это только цветочки. Я вам, друзья, в дальнейшем ещё много чего расскажу - закачаетесь!

Через час после "фотосессии" нам было велено подойти к находящимся неподалёку окошкам, где нас всех расспрашивали насчёт предпочтений по службе. Подобное я уже проходил у подполковника Чешурина в кабинете, и своему выбору не изменил, сходу выпалив:
- Пограничником на финскую границу!
Сидящая за стеклом женщина в военной форме посмотрела на меня, словно на идиота, и ответив: "Ага!", что-то записала у себя в журнале.
- Следующий! - вскоре крикнула она, и махнула рукой, чтобы я отваливал.
В итоге меня определили в какую-то "калининградскую команду", которая поедет служить в город Калининград.

Вот, честное слово, я тогда не знал про такой город вообще - просто никогда не приходилось с ним сталкиваться, поэтому я подумал, что это туда, куда нужно, согласно моим предпочтениям.

Ещё через час я захотел перекусить, и сделал это вместе с тремя своими товарищами по несчастью, с которыми уже успел познакомиться. Я развернул и слопал половину упакованных мамой куриных яичек вкрутую, помидорок, бутербродов, и запил всё это холодным сладким чайком.

Пока я кушал, мне вдруг вспомнились мои неоднократные путешествия в любимую деревню Слободку, что в Кашинском районе, Тверской области. Ведь почти точно так же, на вокзалах и поездах, нам с отцом приходилось перекусывать собранным в дорогу пайком, и это мне безумно нравилось! Еда в дороге - это очень романтично, если ты, конечно, не на этапе!

Примерно на половине фильма про "Дерибасовскую" "калининградскую команду" попросили приготовиться к выходу из распредпункта. Как оказалось, в этот город едет целых тридцать шесть человек. Перед нами выступил, как я позже понял, старший прапор, который сказал:
- Товарищи призывники! "Калининградская команда", слушать сюда! Я - прапорщик Ермоленко, буду сопровождать вас всю дорогу до Калининграда. Называть меня - "товарищ прапорщик" и ни как более. Меня из виду не терять, алкоголь не принимать... без меня. А теперь встать! Своё шмотьё соообрать! И шагооом марш на выход!

Пастух щёлкнул кнутом и мы пошли.
Выходя на улицу, я был приятно удивлён, когда увидел там своего отца с небольшой сумкой через плечо. Помимо моего бати, возле дверей в распределительный пункт столпилось много народу - это всё были родственники призывников. Прапор шагал впереди нас, я был примерно в середине колонны. Отец прибился рядом и спросил:
- Алёша, рюкзак уже обыскивали?
- Да, ещё при входе. А ты откуда знаешь?
- Я тоже служил. Значит так, открывай рюкзак...

Я на ходу расстегнул клапан рюкзака. Отец осмотрелся по сторонам и, вытащив из своей сумки три бутылки водки, сунул их мне.
- На! Теперь закрывай. Всё, ты с патронами!
- Батя, спасибо! - восторженно поблагодарил его я, и приобнял.

Охренеть, хоть мой папа и сильно бухал в последнее время, но он у меня был - мировой! Да, к сожалению, отцы достались не всем из нашей подвальной банды, и, наверно, не всяким отцом можно гордиться. Но я своим горжусь, несмотря на его слабости! А сегодня я им горжусь даже намного больше, так как сам достиг его возраста и прошёл массу таких же испытаний! Любите своих отцов, прощайте их, ведь каждый в жизни спотыкается о препятствия, и может оказаться, что эти препятствия под ноги бросает кто-то другой - тот, от кого этого совсем не ждёшь!

Наша колонна подошла к большому красному автобусу марки "Икарус", и нас стали в него загружать. Мой батя о чём-то разговорился с прапором, потом подошёл ко мне, и мы вместе зашли в автобус.
- О чём ты с ним говорил? - спросил я отца.
- Узнал, куда вас везут, - ответил он.
- И куда?
- В Калининград - это Прибалтика.
- Далеко?
- Сутки на поезде. Я там же служил, только чуть ближе к морю - в Балтийске.
- Там море?
- Да... Балтийское, - ответил батя, выдержав на мне недоуменный взгляд. - Я же тебе рассказывал, где служил: Балтийский флот, Балтийск, Клайпеда, Лиепая и т.д.
- Ах, да, да, да - точно!

Ага, много ли задерживалось тогда в моей дурной голове, отменно воспринимающей лишь три основных занятия: бухнуть, пожрать и поспать? Это уже сейчас я понимаю, что историю и географию нужно обязательно учить! Историю - потому, что она всегда повторяется, а географию - чтобы не заблудиться. И жить станет гораздо легче - это я вам могу гарантировать.

Уже через несколько минут мы подъехали к стенам легендарного Варшавского вокзала, который в настоящее время, увы, как вокзал уже перестал существовать.

Было начало декабря, пятница. На улице светило яркое солнышко, нос и уши бессовестно покусывал морозец. Погода царила просто пушкинская, и день обещал быть поистине чудесным!
Но не для меня - я ехал хрен знает, куда и хрен знает, зачем! Во всём теле чувствовался тремор от волнения - ничего так не щекотит нервы, как неизвестность.

Ну, не беда, сейчас сядем в поезд, и стук его колёс, а также лёгкий скрип вагона за сутки снимут с меня этот неприятный привкус. Хотя... чего кривить душой-то?
У меня ведь есть водка!

Саундтрек к серии: Армейские песни - Осенний призыв (Туфли остроносые)

Продолжение читайте здесь: http://proza.ru/2023/02/26/1230
_________________________________________________

Литературный сериал "Мои девяностые" / Сезон "Моя армейка"
Официальное сообщество сериала "Мои девяностые" в ВК: https://vk.com/moi.devyanostie