Наброски к родословной

     Перед нами фотография 1953 года. 5 июля. Раннее летнее утро. День ожидается жарким!  Началась сенокосная страда...На Московской улице деревни Владимировка, основанной в 1888 году переселенцами из российских губерний, у покрытого соломой ветхого дома, где жил председатель колхоза" Красный пахарь"- он же шофер!- Ливенцев Алексей, забрались на машину колхозники. Пора отправляться на покос! У машины- невысокая юная девушка в светлом платье и кирзовых сапогах. Это моя мама Кривенко Александра Алексеевна, учетчица полеводческой бригады, а рядом с ней- ее бригадир Максим Ефимович Денисов.               
      Среди владимировских женщин, в кузове машины, сидит и мамина подруга - Валентина Ивановна Мочалкина(Голубоцкая)!Она, как и мама, хранит в своем семейном альбоме такое же фото! И еще одно узнаваемое лицо- на подножке стоит самый высокий владимировский парень Смоляков Иван!               
      Через два года мама выйдет замуж за местного кузнеца Боппа Ивана Ивановича-"русского немца", который в начале войны, как и тысячи немцев Поволжья, депортирован в далекую Сибирь... А еще через год на свет появлюсь я!               
     Так уж повелось, что  с возрастом человеку свойственно обращаться к прошлому, осмысливать свою жизнь, пытаться ответить: кто я- на этой земле? И кто- они, откуда- мои далёкие предки, подарившие жизнь- этот чудный мир, цветущую землю, синеву бездонного неба, яркое солнце?!               
      О предках мы практически ничего  не знаем. Безусловно, в этом не только наша вина: с давних пор связь между родными людьми постепенно исчезла. А это печально. Люди должны знать свои корни, потому как знания  истоков позволяют осмыслить  достижения и утраты прошедших поколений, передать потомкам их духовный опыт и непреходящие ценности.  Погружаясь  в глубь веков, узнавая историю жизни предшественников, мы познаем и  самих себя. Ведь,по утверждению ученых-генетиков,  гены человеку передаются от его прадедов.И мы- хотим или нет- берем от них не только цвет волос и кожи,формы глаз и носа, вес и рост, но и способности,склонность к каким -то занятиям...Все это - незримый , бесценный дар от наших прабабушек и прадедушек.               
       Как жили они? Что их тревожило, волновало? Как добывали они свой хлеб насущный?               
       ...Трудно сказать, каким человеком был мой прадед по материнской линии- Кривенко Федор Власов...Фотографии прадеда, как и всей его многочисленной семьи,к сожалению, до нас не дошли. Потому можно только предполагать... и еще  размышлять:что же подвигло его,  вместе с супругой  Марией  Михайловной, с малыми  детьми (Ивану - всего два годика!), да и других переселенцев- земляков из Кривошеевки Радьковской волости Курской губернии, весной  1888 года, когда цветут  яблоневые и вишневые сады, покинуть родные места и добровольно отправиться в суровую и холодную Сибирь, с ее  заваленной  снегом тайгой,трескучими морозами и  с пронизывающими, сбивающими с ног ветрами,куда по этапу на каторгу в кандалах  отправляли преступников?!               
     Ведь здесь, в Кривошеевке, славящейся своими обширными базарами,торговые ряды которых тянулись по километру и более,жил его отец, Влас Филиппов Кривенков, родившийся год спустя после восстания декабристов(в 1826г.),его мать Василиса Григорьевна, три его сестры: Екатерина и две Марии-не странно ли, почему у обеих дочерей одно и то же имя?! Здесь, на пологом берегу Донецкой Сеймицы, где каждый камень дышит историей, как гласит летопись, в мае 1185 года,  проходили и отдыхали перед боем с половцами дружины князя Игоря, а через много лет, во второй половине XVII века, потомками черкас, отстаивающих свою независимость от польского владычества и искавших защиту в Российском государстве, основано было селение, в котором и  жил его дед Филипп Павлов  Кривенков, год  рождения которого  -1794 -ый, на 5 лет старше Пушкина! И нет ничего удивительного в том,что дед прадеда,Филипп  Кривенков,скорее всего, родившийся в соседней Бехтеевке и переехавший без увольнения общества, согласно 7 Ревизской сказке от 1816 года,  в 1811 году с отцом Павлом Семеновым Кривенковым в немногочисленную в те времена  Кривошеевку, был свидетелем  закладки в слободе Кривошеевке каменной церкви Казанской Божьей матери в 1812 году!И каком году! Когда русский народ защищал свои земли от посягательств Наполеона! А, может, не просто  был свидетелем тех грандиозных и далеких от нас событий, но и  их участником?!А через год, в 1813 году, умрут его отец Павел Семенов Кривенко и его дядя Федор Семенов Кривенков.               
  Что еще очень важно, что мои прадеды, начиная с Филиппа Павлова Кривенкова, а, возможно, и до него,- сведения эти из Ревизской сказки 10 переписи населения декабря 18 дня 1857 года (Курский государственный  архив)и заканчивая Федором Власовым Кривенковым,- были государственными, а не крепостными крестьянами. а потому, видимо,  более свободными, имели право на переселение.               
               
    Тяжело далось переселение нашим предкам, не могли смириться они с укладом жизни сибиряков, всегда в сознании их были "свои" и чужие.               
    Показателен в этом отношении  интереснейший диалог, записанный в своем дневнике журналистом и писателем Сергеем Ивановичем Турбиным,проезжающим  в середине XIX века по Сибири:               
    -Здравствуйте, братцы! Вы курские?               
   - А курскаи, усе как есть курскаи. А твоя милость откелича? С наших сторон, что ли ча? - посыпались вопросы.               
     - Нет, братцы, я орловской, только долго жил в Курске.               
      - Орловской, ето значит сусед, усе едино.               
   Ребята, снявши шапки, побросали телеги и обступили повозку. Молодые парни, по курскому обычаю, молча разинули рты (признак особого  внимания).               
   Душою я  /С.И. Турбин/  невольно перенесся на родину...               
   Не пересыхал поток курян, уезжавших в Сибирь добровольно и навсегда. Уезжали они туда не от хорошей жизни. Но никогда не теряли духовной связи со своей малой родиной».На мой взгляд, нет цены этим записям, передающим не только колорит речи курян, но и их неповторимый облик, неизгладимую память о  прошлой жизни и тоску по родине: "Таперича ничего, как будто попривыкли, а попервоначалу - беда. Пуще всего бабы голосом голосили. У нас они, сам знаешь, привыкши два раза в год к Владычице, Знаменью Коренной Божьей Матери ходить, а здесь етаго заведения нетути - ну и тосковали. Другое, опять наша сторона садовая, а здесева нет табе ни яблочка, нет табе ни дульки - етим скучали.  Пробовали мы и яблони садить, семечками, стало быть; взойдеть, растеть, а там пропадеть. Что будешь делать. Климант такой, что ли? А вот насчет хлебушка - ничего, земля уродимая. Пашаница растеть, рожь, только настоящей ржи тут самая малость, больше ярица. Вкус тот же, а силы нет. Насчет скотинки тоже слободно, а чтоб лошадей красть, как по нашим местам, здесева не слыхать".               
   Наши предки, основавшие поселок Владимировский,  приехали в Сибирь почти в конце 19 века. Большинство из них, напомню: данные Александра Аркадьевича Кауфмана из "Хозяйственного положенiя переселенцевъ, водворенных на казенныхъ земляхъ Томской губернiи", подворного исследования, составленного по указанию  Губернатора Томской губернии в 1894 году и напечатанного в С-Петербурге в 1895 г.»)— переселенцы Курской губернии,Корочанского уезда, трех смежных волостей; Радьковской, Погореловской , Новослободской.               
    В документах от 1887- 1888 годов архивного фонда «Курское губернское по крестьянским делам присутствие»  есть списки лиц  Корочанского уезда , получивших разрешение на переселение и водворение на казенных свободных участках №№20, 21 Боготольской волости Мариинского округа Томской губернии! Значит, ехали наши владимировцы на конкретный, отведенный им участок! Документы интересны тем, что   содержат сведения о прошлом месте проживания переселенцев.               
    Так, односельчанами моего прадеда Кривенко Федора Власова- из слободы Кривошеевки Радьковской волости- были  Алексей Иванов Аноприев, Демьян Андреев  Богодухов,Яков Антонов Курганский, Иосиф Тимофеев Подчесов,Василий  Павлов Власенков и др.               
    В той же Радьковской волости, в хуторе Широком,жили Харитон  и Петр Присухины, Егор Вошев.               
    В хуторе  Журавки  проживал Павел Дмитриев Шендрыгин.               
     Слобода Холодная, скорее всего, родина Сергея Кадинцева, Луки Клименко, родственников  Курганских:Федора Никифорова, Якова Иванова, Бориса Емельянова,Татьяны Курганской, а также Григория Тимофеева Ермоленко и Филиппа Тихонова Ермоленко, Григория Сидоренкова .               
     Матвей Андреев Демченков, Прокопий Павлов Шевцов- жители  слободы Радьковки.               
     На хуторе Плющине ранее жили люди известных владимирцам фамилий: Леон Иванов Антоненков,Яков Дмитриев Денисов,  Григорий Иванов Галуцкий.  Мирон Васильев Голубоцкий.               
    Мне интересны эти люди! Хотелось бы узнать их судьбы. Во-первых, потому, что мои прабабушка и прадедушка уезжали в Сибирь вместе с ними, возможно, были с ними даже в родственных отношениях, вместе пахали землю, выращивали хлеб, ходили по одним и тем же полям и лугам; во- вторых, потому что и сегодня многие их потомки живут во Владимировке или приезжают сюда периодически, потому как зовет сюда  их родина; в-третьих, нет ни одного нормального человека, которого не интересовали бы его "родовые корни"!               
               
    12 августа 1888 года один из названных мною переселенцев Прокопий Шевцов , а также  другие уполномоченные от  образованного поселка Владимировского: Иванъ Демченковъ, Никаноръ Спиринъ, Семенъ Фалеевъ, Никифоръ Алексеевъ, Ксенофонтъ Тарутинъ, Никифоръ Алексеевъ(по личной просьбе неграмотного Федора Андреева), Семенъ Почекутовъ,Василий Пузаковъ - подписали   "Акть на передачу в постоянное пользование их доверителей  казенную землю участков под № XX,XXI с прилегающими оброчными статьями Верглинной,Комаровской и части Спиринской Томской губернии Мариинского округа Боготольской волости,что при реке Чулым"... Документ этот находится в Томском государственном архиве.               
    В «Акте» указано, что на  каждую душу мужского пола (86 душ ) определяется по 15 десятин удобной земли(одна десятина- это 1,09 гектаров), а через год, в августе 1890 года, вышло Постановление, на основании которого "представлена переселенцам поселка Владимировского ежегодная оброчная плата за землю в размере 232 рубля 92 коп". Право пользования землей предоставляется "только для удовлетворения домашних потребностей, а не на продажу". Одинаковые наделы по расчету 15 десятин на душу мужского пола получили  как переселенцы, так и  старожилы поселка.     Землепользование- вольное, "как у сибиряков". Мотивы отсутствия передела  у крестьян были таковы : "сибирскую землю не изравняешь", да и "не к чему делить- всем земли хватит".               
        До сегодняшнего дня среди немногочисленных старожилов деревни Владимировка  сохранились в памяти названные в честь  первых жителей почекутовский хутор, дорогановские, тарутинские,богодуховские поля, кривенкин увал, комаренкина мельница, Мурыгина гора...За каждым этим названием - скрыта своя история рода, своя тайна и  судьба...               
      Нелегко приходилось нашим прадедам! По данным подворной переписи(данные А.П. Кауфмана), новоселы принесли с собой, в среднем, по 68 р. на семью, не считая стоимости лошадей.25 семей оказались вовсе без средств или с ничтожными средствами- не свыше 10 р. И только 9 семей имело более 100 р. на семью. Ссуды получили только на семена,  15 рублей , а большинство- вообще семь с половиной руб, а всего 870 р.(меньше против просимого на 493 р.)Ходатайствовали  в декабре 1888 г.- 400 р. получили в в виде предварительной выдачи в апреле, остальное - в мае 1889 г.               
       Погашение ссуды производили исправно. Сразу самостоятельное хозяйство завело меньшинство- всего 12 семей. Остальные сначала работали по найму у окрестных старожилов,- в том числе и те,которые могли бы обойтись собственными средствами- шли к старожилам,чтобы присмотреться к местным хозяйственным приемам.25 семей-более богатые рабочей силой-отпускали своих детей, подростков и чуть старше, в "срочный найм".Остальные нанимались"по воле"- поденно, подесятинно,брали под отработок скот, хлеб и т.д. Плату получали дешевую:с одной стороны, новоселы не умели работать по местным обычаям и требованиям, с другой стороны,старожилы пользовались их стесненным положением. И все же на ноги встали довольно быстро: в  в первый же год 47 семей завели самостоятельную запашку, а уже со второго года более трети - 23 семьи  "продовольствовались собственным хлебом".               
     Если говорить о каждой семье, то, естественно, у всех были свои проблемы. У кого семья большая, у кого- поменьше, кто- побогаче, а кому и совсем было тяжко. В отчете об экономическом положении владимировского общества за 1901-1903 года, составленном и подписанном сельским  старостой Григорием  Демченковым, выходцем из Кривошеевки,сообщается:               
 « ...урожай хлеба плохой. Не предполагается от вымолота получить семян как ржи, пшеницы и овса, рожь уже испытана пробною молотьбой. Пшеница и овес большей половины посева от двухмесячной засухи были без всхода, в настоящее время от перепадающих дождей оказали всходы и представляю в виде озими. Травы на лугах совершенно не было, не более 400 копен всем поселком накошено в местах болотных и околках, остальное количество, показанное по сему списку(6876 коп.) накошено в арендованных местах, в Боготольской казенной даче. В обеспечении продовольствием жителей поселка хлеб, показанный в запасы, приобретается большею частью покупкой , от вымолота предполагается получить с десятины озимой ржи 20 пудов, Ярицы 15 пудов, пшеницы 10пуд., овса 10 пуд.»               
     В отчете владимировцев  содержатся сведения о каждом домохозяине.               
      Так о моем прадеде Кривенко Федоре сказано, что в семье 8 мужчин и 2 женщины,число годных работников: 1 - муж., 1- жен.  Год водворения семьи в поселок — 1888.Размер полученной правительственной денежной и хлебной ссуды — 7 рублей 50 копеек.  Из имущества лошадей — 4, коров- 3, мелкого скота- 12 голов. Сколько десятин засеяно : озимой ржи- 0, 5; ярицы- 1, пшеницы 2: овса-1;ржи-0. Сколько пудов хлеба в запасе; пшеницы- 5 пуд.; ржи и овса -0.В запасе накошено 50 копен сена на корм скоту.               
    Интересно проследить , а какое хозяйство было у старосты  Григория Демченкова, по- видимому, пользовавшегося в обществе уважением? На мой взгляд, неплохое! В семье Демченкова Григория 7 мужчин и 7 женщин, годных работников 4: 2 -жен., 2- муж.; хозяйство- 12 лошадей и 4 коровы, 26 голов мелкого скота. Сена накошено  100 копен.  Запасов пшеницы тоже немного- 15 пудов.               
    Если внимательно просмотреть отчет об экономическом положении наших предшественников ( да еще если знаешь потомков указанной личности!), то вывод напрашивается сам собой: упорно трудились наши земляки! Немало сил приложили, чтобы не бедствовать, детей кормить,-а семьи -то были большие!- жилье свое обустроить, хозяйство содержать. И скота у них было немало!               
    К примеру, у Фаддея Демченкова ( 15 человек — состав семьи, хотя работников - 3, из них 1 -мужчина), 8 лошадей, 7 коров,40 голов мелкого скота.               
   Или Антон Погорелов ( в семье- 17 человек! А работников-5 чел., из них- 2 муж.) 9 лошадей, 7 коров, 26 голов мелкого скота.               
     А вот Елисей Кодинцев. В его семье 15 человек, 4 чел.- рабочие, из них муж.- 2. Имущество:12 лошадей! 9 коров!40 голов мелкого скота! Да и сена накошено намного больше, чем у других, несмотря на неблагополучный год, 200 копен!               
      Столько же , 200 копен- у Ефима Дороганова, семья которого состояла из 14 человек( 4- работников, из них 1- муж.). Хозяйство: 7 лошадей, 7 коров, 28- голов мелкого скота.               
    ...Через девять лет после подписания Акта о водворении крестьян во Владимировку,   в "Списке населенных мест Мариинского уезда Томской губернии 1899"(волость Боготольская) указано:"Селение расположено на реке Чулым. В селении имеется часовня. Домашняя  школы. Частное питейное заведение. Сельское управление. Хлебозапасный магазин". В селе уже не не 86, а   93 крестьянских дворов. Строились переселенцы!               
     Прадед Федор Власов Кривенко и его сыновья построили 4 дома, три из них и сегодня стоят, в одном из этих домов живет внук Федора- Виктор Алексеевич...               
      Мой дедушка, Кривенко Алексей Федорович, младший сын Федора Власова Кривенко, родился в Сибири в 1901 году в поселке Владимировском Боготольской волости Мариинского уезда Томской губернии. Был ли он похож на своего отца? Худой, высокого роста, не отличающийся богатырским телосложением и не придающий значения своему внешнему виду, с хитринкой в глазах, любящий пофилософствовать за рюмкой водки, спокойный и  миролюбивый...Закончил он церковно- приходскую школу, был достаточно грамотен. Вместе с владимирскими парнями, другом Антоненко Изосимом , взят на службу в армию.               
      На одной из  фотографий, к несчастью,  нами утраченной, но на всю жизнь сохраненной в моей памяти, дед еще совсем юный - бравый солдат, с неразлучной гармошкой, в потертой гимнастерке и ватных серых штанах , сидит, закинув нога за ногу- в обмотанных портянках! А рядом с ним два его сослуживца, тоже храбрые и отчаянные солдаты! Возможно, наши, деревенские... Началась революция, затем  гражданская война! И пришлось моему деду, как герою шолоховского романа, служить и у белых, и у красных. Частенько он  рассказывал нам, своим внукам, как вместе с владимирскими парнями был взят на службу к Колчаку. Поведал он нам и услышанные от солдат истории  о закопанном колчаковском золоте и убитых свидетелях, как служба его закончилась тем, что однажды попал в плен к красным: "Лошадь подвела- не кована была, а вот Изосима лошадь лучше, вынесла его. Но только и его поймали!" Может, и расстреляли  бы моего молодого деда, да на счастье патронташ оказался нетронутым. Оправдался он : "Я ни одного патрона не выстрелил!" Видно, поверили ему, пожалели бедного деревенского парня, взяли в свои ряды... А потом, когда разгромили колчаковцев, многих солдат , в том числе моего деда и его друга Изосима Антоненко, отпустили домой. Возвращался в деревню он из Мариинска, на поезде, голодный, измученный...Годы прошли, многое забылось, но вот желание отыскать клад- колчаковское золото у моего любимого деда так и осталось : "Да я знаю,-рассказывал он моему отцу, выпив кружку бражки,- на поленовских полях бугорок есть. В прошлом году постучал- бухтит! Надо бы проверить, Иван!" "Ладно,- отвечал отец, смеясь,- будет покос, съездим.  Проверим!" Таков был мой родной дедушка...         
    А может, родившийся на курской земле в Кривошеевке в 1886 году  ( как записано в метрической книге местной  Казанской церкви ), старший брат моего деда Иоан  -на 15 лет старше!-, восприемниками которого были Павел Никитин Богодухов и замужняя жена Фекла Власова Курганская,скорее всего родная сестра прадеда Федора Власова ,той же слободы и христианского вероисповедания, -  точная копия своего отца? Или кто -то  из  остальных его сыновей : Филипп, Лукьян, Тимофей, Дмитрий, Захар- в большей степени унаследовал характер и привычки  своего отца? Или его единственная дочь Таисия? Была ли она похожа на свою мать и что переняла от отца?               
      По- разному сложились судьбы детей прадеда  Федора.               
      Филипп Федоров Кривенко, самый старший, был арестован и осужден за воровство: набрал в карманы зерна, чтобы жена сварила голодным детям каши. Бедная женщина от горя все причитала, оправдываясь: «Усе брали, и мы узяли!»Из тюрьмы Филипп не вернулся, там он и умер.  Сын  Филиппа Роман, ефрейтор гвардейского кавалерийского корпуса, в это время воевал на фронте, под Москвой. Погиб  в 1943 году, под Орлом...               
  Погибнет на фронте  и сын Федора Власова Кривенко — Захар Федорович,  рядовой. Год его рождения- 1898, на три года старше моего родного дедушки Алексея. Братья с семьями будут жить в одном доме, построенном прадедом. Когда начнется война, Захар Федорович в 1941 году будет призван на фронт Боготольским РВК, причислен в 186-ой запасной стрелковый полк 43 армии Резервного фронта. 2о февраля 1942 года выбыл в 17-ую стрелковую дивизию, освобождавшую от фашистов Орловскую обл., Смоленскую обл., Бобруйск...  Погибнет он  при неизвестных обстоятельствах.               
   Тимофей Федоров Кривенко , родившийся в 1891 году, 12 февраля 1911 года, в возрасте 20 лет,как отмечается в церковной книге по Боготолу за 1911-1914 годы, в деревне Владимировка сочетался первым браком с крестьянской дочерью, восемнадцатилетней  девицей Натальей Филипповой Назаровой.               
      Его брат Лукьян  Федоров Кривенко, также крестьянин, православный, рожденный  в 1897 году  в Сибири ,во Владимировке, возьмет, по -видимому, не без влияния отца, как и Тимофей, в семью девицу из своих, курских, кривошеевских.  18 февраля 1918 он заключит первый брак с Параскевой Авраамовной Аноприевой, восемнадцати лет. Старенький домик, где когда -то счастливо жили молодожены, стоит до сих пор, полуразрушенный и обветшалый...Недолгим было их  счастье: болезнь сломила Лукьяна. Он рано умер, совсем молодым...А его жена Прасковья, как звали ее сельчане, та самая Прасковья, наша соседка, черты которой смутно сохранены моей памятью, выйдет замуж во второй раз и станет матерью Зойки Ликандровой, подруги моей мамы. Но... это уже другая история.               
    Еще один из сыновей прадеда-Дмитрий Федоров Кривенко- прожил интересную, трудную жизнь...В кругу родных жива  переданная им история: вспоминал Дмитрий Федорович, как, будучи ребенком,  ехал он с отцом  в телеге "из Расеи" и держал в руках... поросенка!Вряд ли это было в 1888 году, скорее, гораздо позже, ведь родился он в 1893...Может, в память мальчишескую врезалось возвращение с базара? Или рассказ старшего брата? Остается только предполагать... Но вот факты жизни Дмитрия Федоровича подлинные - запись в военном билете: в 1913 году он будет призван Мариинским УВН и зачислен  в запас.15 июля 1914 года мобилизован в старую армию и зачислен стрелком в  212 императорский стрелковый полк. Дома его будет ждать молодая жена  Феодора Иванова, в девичестве Пестерева, дочь крестьянина. Ведь после свадьбы прошло всего каких-то полгода! И -разлука! Именно ей, а потом и отцу , он отправит свои фотографии-  запечатленные мгновения  своей служебной жизни. Начнется Первая мировая война, бои, сражения, смерть...               
   -Деда, а ты на войне в человека стрелял?  Ведь убивал же! -спрашивали его внуки.               
  -Вы думаете, я видел, в кого стрелял? Сидишь в окопе, пули свистят, взрывы грохочут, голову страшно высунуть, а надо стрелять!               
     В августе 1915 года в Австрии он будет взят в плен и лишь через три года вернется в Россию...Что пришлось ему пережить в неволе? Унижения, издевательства, побои? Рассказывал, как однажды немецкий офицер обозвал его русской свиньей. Не выдержал- с ненавистью ответил: "Может, мы и русские свиньи, но в одной лоханке не моем лицо и ж..., а в бане моемся!" Ничего не сказал австриец, но показалось Дмитрию, что стал уважать его и не позволял себе больше оскорблений в его адрес. А вообще не любил Дмитрий Федорович вспоминать войну. И как передать ноющую в сердце боль, когда его любимый сын Василий, ушедший в апреле 1941 года в ряды Красной армии, мечтавший стать танкистом и  в начале Великой Отечественной войны войны оказавшийся под Могилевым, прислал последнее свое письмо, в котором сообщал, что идут бои, не хватает оружия -три патрона на стрелка?!Привезли ящики с боеприпасами, вскрыли их, а там...гвозди!Ему ли, Дмитрию, не знать, что такое- быть в котле, окруженном со всех сторон превосходящим и численностью, и вооружением противником?! Замерло сердце от  ударившей , как молния, мысли: "А вдруг...он повторит мою судьбу?! Только бы не это!"               
      Долгие годы не ведали  отец и мать о судьбе сына Василия, пропавшего без вести...Лишь позднее стало известно, что около 300 тысяч наших солдат было взято в плен в Белоруссии, под Могилевым. И среди пленных был Василий. А впереди его ждал огороженный колючей проволокой фашистский концлагерь в Витцендорфе, в Германии, созданный вермахтом  в июле 1941г. на окраине военного полигона Мюнстер  без каких-либо помещений и других инфраструктур. Десятки тысяч советских военнопленных "жили" здесь в земляных норах и другом примитивном самодельном "вспомогательном жилье". В общей сложности в этом лагере более 16 тысяч красноармейцев грызли от голода кору на деревьях, спали на холодной земле, мучились от издевательств, вшей и болезней  и умерли вдали от Родины. В их числе был и Василий Кривенко. Невозможно без ужаса и боли читать его карточку из концлагеря Витцендорф:" Последнее место службы 130 танковый  батальон . Гражданская  профессия - сапожник. В плен  попал  не раненым под Могилевым  28.07.1941. Рост 165 , глаза серые , волосы темные. Умер 12.12.1941 г. от дизентерии. Похоронен на Русском кладбище Витцендорф". Жуткие фотографиях из концлагеря в декабре 1941 года - замерзшие тела советских военнопленных брошены в кучу, а затем со немецкой аккуратностью  уложены штабелями, как укладывают в Сибири дрова...Отец Василия , Кривенко Дмитрий Федорович, проживет долгую, нелегкую жизнь. В годы Великой Отечественной войны он будет работать в тылу, в трудармии. Вернется в деревню полуживым: жена его, чтобы вернуть его к жизни, будет откармливать с ложечки. Две его дочери-Александра и Соня, сыновья Алексей и Иван- сначала работали в колхозе , а позже, со своими семьями, уехали из  Владимировки навсегда. А Дмитрий Федорович Кривенко- Митюха, как звал его самый младший брат Алексей, мой дедушка, на вечном покое останется на родине.               
    О своем деде, Кривенко Алексее Федоровиче, я знаю много и в то же время -почти ничего! Знаю, что любил математику и прекрасно знал Старый Завет- изучали в церковно- приходской школе. Был ли он религиозен? Трудно сказать... В памяти остался его рассказ  о том, как служитель церкви позвал его помочь напилить и наколоть дров. Пришел мальчишка к назначенному времени, а семья дьячка трапезничает. Пригласили и его. А тот по наивности спрашивает:                - Батюшка, так ведь пост сейчас. Нельзя мясо кушать.               
- Ну, это тем нельзя, у кого его нету,- таков был ответ.               
      Знаю, что дважды мой дед уходил на службу в армию. В первый раз-к Колчаку. Зашли  в деревню, забрали молодых парней, не спрашивая. А второй раз- уже в Красную армию. Служил он где -то в Средней Азии, на пограничной заставе. Рассказывал о том, что прежде, чем их туда привезли , басмачи "вырезали "всех наших солдат. А когда начнется Великая Отечественная война, деда моего "спишут" врачи как плохо видящего. Однако почти два года он, как и его брат Дмитрий, будет работать в трудармии - под Красноярском...               
                Наверное, я взвалила на свои плечи слишком тяжелую ношу-воссоздать историю своей семьи, своего рода...Сложно очень и очень ответственно. Но как же это интересно!    (продолжение)