Она этого не умела-1

                Я не могу схватить синицу,
                Держать и не давать взлететь.
                Не буду этому учиться.
                Я это не хочу уметь.
                (из стихотворения "Не хочу учиться"
                на моей страничке стихи.ру) 

   Людочка шла по улице и плакала. Её ранили взгляды встречных прохожих. Она понимала, что совсем негоже плакать при чужих людях, но ничего с собой поделать не могла. Ей нахамили в овощном магазине. Нахамили грубо, грязно и громко. В магазине она ещё сумела сдержаться, но только вышла на улицу и слёзы хлынули. Она всё смахивала их ладошкой, а они всё текли и текли. Людочка шла, плакала и думала:"Я никогда, никогда, никогда больше не приду в этот магазин!", а внутренний голос ехидно встревал:"А куда ты денешься? Магазин-то один на всю округу". Действительно, район был новый, домов понастроили, а магазинов-нет. Много что приходилось везти из центра города, где Людочка работала. Но не везти же и картошку из города.
 
   Когда с ней грубо обошлись в цветочном магазине, который находился рядом с домом, она перестала в него заходить и ездила за цветами в другой магазин за несколько остановок от дома. Ей казалось верхом неприличия хамить, продавая цветы. Не гнилым же луком торгуют. Люди приходят за цветами, когда у них праздник или горе непоправимое. Как же можно портить людям праздник или усугублять и без того тяжёлое горе?

   Подруги над ней иногда посмеивались и давали советы:" Можешь не ходить к этой продавщице, но у неё же есть сменщица. Ходи к сменщице. Не все же они мегеры". Но беда была в том, что Людочка не могла воспользоваться этим советом, так как никогда не могла запомнить лица незнакомого обидчика. Она сначала думала, что у неё плохая зрительная память, но случайно увидев в интернете нужный тест, проверила себя и оказалось, что у неё отличная зрительная память. Значит это была какая-то аномалия, мешающая ей жить. Но так Людочка думала недолго, потом она поняла, что ей сильно повезло с этой аномалией. Наверное, было бы очень тяжело жить, сохраняя в памяти злые неприветливые лица, и, не дай бог, встретиться с таким лицом второй раз и сразу вспомнить всё гадкое, что с ним связано. Да и зачем всё это держать в памяти? Лучше побольше места оставить для воспоминаний о хороших людях.
   Были и другие советы, один из которых был очень прост:"Тебе хамят- нахами в ответ. Дела это не поправит, но хоть душу отведёшь, разрядишься." Но вот этого Людочка совсем не умела. К людям она относилась доброжелательно, никогда никому не желала зла и не ждала от других ничего дурного, поэтому, когда её кто-то обижал, она от неожиданности впадала в ступор. Находчивая и острая на язык при играх в КВН, она не могла вымолвить ни слова,  какое-то время удивлённо смотрела на обидчика, потом молча поворачивалась и уходила.  Оставшись одна, она начинала думать:"Что же это было и что же теперь делать?". В этих размышлениях она была для обидчика скорее адвокатом, чем прокурором. Предстояло или простить или постараться подальше отойти от человека, а, может быть, и вычеркнуть навсегда его из своей жизни.
   Чаще всего размышления приводили к прощению. Людочка не умела выяснять отношения и была не склонна в разборкам. Ей было достаточно увидеть виноватый взгляд, чтобы без лишних слов и объяснений всё простить сразу и навсегда.
Справедливости ради надо сказать, что вычеркнуть человека из своей жизни ей пришлось лишь однажды. Решение далось трудно, так как этот человек был очень дорог для неё. Вычёркивание было сделано молча, без каких-либо объяснений и принесло обоим немало страданий. Потом, спустя много лет, оказалось, что она была неправа, а его вины не было никакой, но эта ошибка спасла её от неизбежных разочарований и непоправимых решений в будущем.

   Шли годы. Наступили трудные времена и не только для Людочки, а для всей страны. Перестали платить зарплату. Вернее, платили, но так мало, что выжить на эти деньги было невозможно. Люди начали увольняться. Людочка очень любила свою работу и держалась изо всех сил, но как она ни старалась экономить на всём, на чём можно и на чём нельзя, безденежье принимало катастрофические размеры и никакого просвета впереди не было видно. Всё-таки ей пришлось найти новую работу. На новом месте хорошо платили, но всё остальное ей не нравилось. Не нравилась сама работа, не нравились порядки на предприятии, не нравились приёмы и способы решения любых вопросов, от простых до сложных. Её также очень огорчало, что она никак не могла влиться в новый коллектив. Люди в новом отделе были хорошие, но другие. Она не могла найти с ними общий язык. Они вообще говорили на разных языках, смеялись над разными шутками, по разному относились к работе. Сидя как-то за чаем с новыми сослуживцами, с тоской вспоминая свой родной институт, она проговорила: "Как мне всё-таки повезло в жизни. Мне посчастливилось работать в таком институте! Такая была интересная работа, такой замечательный коллектив, с хорошими традициями, и такой высокий уровень организации труда", на что один из сотрудников с улыбкой заметил: "Нет, Людмила Ивановна. Это Вам крупно не повезло. Теперь где бы Вы ни работали, Вам везде будет плохо". Он оказался прав. За несколько лет Людочка сменила несколько мест работы и везде ей было плохо. Дошло до того, что стало плохо не только на работе. Людочка, имеющая в жизни много разных увлечений помимо работы, потеряла ко всему интерес. Её ничто не радовало, ничего не хотелось, всё валилось из рук, домашнее хозяйство было непростительно запущено. На работу она шла, еле передвигая ноги, как будто вытягивала их поочерёдно из болотной трясины. Заняв утром рабочее место, она смотрела на экран монитора и уговаривала себя: "Надо работать. Открой хоть какой-нибудь документ. Надо хоть с чего-то начать. Ну давай, открывай", но рука безвольно лежала на мышке и курсор надолго застывал неподвижно на пустом экране. Людочка чувствовала, что скатывается в депрессию. Раньше работа была для неё радостью, теперь превратилась в каторгу. И однажды вечером в пятницу, сидя дома на диване и тупо, не задумываясь, раскладывая простенький пасьянс под что-то булькающий телевизор, она подумала: "А кто приговорил меня к каторжным работам? Сама себя приговорила, так сама и должна отпустить себя на волю. Всё. Хватит. В понедельник увольняюсь и возвращаюсь в свой родной институт, а будет не хватать денег- подработаю поломойкой". И как только она это решила, какая-то неведомая сила оторвала её от дивана и понесла. Пролетая мимо зеркала, она заметила, что оттуда кто-то ей улыбнулся. "Неужели это я?"-удивилась Людочка. За выходные она провернула генеральную уборку и переделала кучу дел, до которых давно не доходили руки. В понедельник со счастливым лицом вручила в отделе кадров заявление об уходе и у неё началась новая счастливая жизнь. В родном институте её встретили хорошо. Подрабатывать уборщицей ей не пришлось, так как дела в институте стали налаживаться и  новая должность обещала неплохую зарплату. Пока она скиталась по разным предприятиям в поисках хорошей работы, из Людочки она превратилась в Людмилу Ивановну. И это было нормально, этому соответствовали и возраст и занимаемые должности. В родном институте некоторые сотрудники по старой памяти называли её Людочкой и ей это было приятно. Раз уж ей это так нравилось, пусть и у нас она останется Людочкой.
Людочка часто уезжала в город побродить - погулять по малознакомым районам. Хорошее настроение не покидало её. Гуляя, она размышляла о том, как же не повезло тем, кто вынужден заниматься нелюбимым делом. Она, Людочка, не смогла выдержать эту муку и несколько лет, а кто-то всю жизнь мается. Она стала по-другому относиться ко всем этим злым продавщицам, сердитым приёмщицам нашего по-прежнему самого ненавязчивого в мире сервиса и многим другим людям самых разных профессий, которые просто сидели не на своём месте. Они не умели ничего другого делать. Своё дело они тоже плохо делали, но так уж сложилась их жизнь, что у них просто не было выбора. Хотя иногда они её сильно раздражали, но по большому счёту, она их жалела.
   Однажды она остановилась у ларька, где продавали сыр. Она уже могла себе позволить купить сыр и стала рассматривать витрину, в которой были выставлены разрезанные сырные головы самых разных жёлтых оттенков. На ценниках были написаны только название сыра и цена, завод-изготовитель не указывался. По опыту Людочка знала, что вкус сыра зависел не столько от названия, сколько от производителя. Сыр с одним и тем же названием у одного завода был вкусный, у другого невкусный, а у  третьего был непредсказуем. Сегодня он вкусный, завтра невкусный, а послезавтра вообще никакой. С этими последними Людочка не играла в азартные игры: повезёт -не повезёт. Рассматривая сыры, она боковым зрением видела продавщицу, крупную женщину с чёрными, как смоль, бровями на пожилом лице. Лицо это выражало крайнюю степень нетерпения: когда же, наконец, эта дамочка насмотрится на витрину и что-нибудь купит или не купит и поскорее уберётся к чёртовой бабушке и перестанет мозолить глаза. Людочка насмотрелась и спросила:" А сыр Советский у Вас чей?" Продавщица как будто только этого и ждала и, не скрывая удовольствия, съязвила: "Купишь -твой будет". Людочка слегка опешила, но не обиделась и уточнила:
-"Я имею в виду завод-изготовитель. Завод какой?"
-"Алтайский",- процедила сквозь зубы продавщица и прочно замолчала, поджав губы. Людочка могла бы ответить тем же, сказать, например:
-"Надо же. Я думала, Вы сыр ПРОДАЁТЕ, а Вы его, оказывается, охраняете. Не дай Бог кто-то купит и унесёт хоть кусочек", но у Людочки было такое хорошее настроение, что она не стала дерзить. Она чуток постояла и произнесла задумчиво:
-"Странно Вы как-то торгуете". В этой фразе не было ни злости, ни обиды, ни иронии, она прозвучала очень миролюбиво. Людочка собралась было уже развернуться и уйти, но вдруг с удивлением увидела, как изменилось лицо продавщицы: на нём появились растерянность и смущение. Продавщица заговорила виноватым извиняющимся голосом, как бы оправдываясь:
-"Я же Вам говорю: сыр алтайский, завод Ануйский...Вкусный сыр...Берите...Не пожалеете"
   Людочка смотрела на неё и видела перед собой не злую тётку, а пожилую уставшую и очень несчастливую женщину и, хотя Людочка уже несколько лет не играла в лотерею с этим заводом, она купила немного сыра. И не пожалела. На этот раз ей повезло. Сыр оказался вкусным