Психология самца Главы с 1 по 36

Глава 1

               
Надеюсь на понимание и обратную связь)


Груди у женщин странный предмет
В лифчике есть, а без лифчика нет



-Кошка, сука!!!- это скорее плач души, нежели просто тирада отборного мата.
  В один миг эта тварь стала мне ненавистной.  Машка, мощная, пушистая кошка шести с половиной лет отроду, с отвисшим бело-коричневым брюхом и такими же боками,  оказалась на полу. Но не её громкий шлепок о пол вызвал у меня столь бурную реакцию. Она прихватила с собой видеокамеру.

 И я начинаю воспринимать её действия не иначе, как диверсию. Возможно это и не так, но, учитываю в своих выводах то обстоятельство, что это не кошка, а сущий демон с раскосыми глазами азиата и глубокой чернотой высоко посаженных ушных раковин. Кстати,- невольно припоминаю я. Она всегда подгадывает так, чтобы задеть хозяина за живое. С её кошачьей точки зрения ничто не может сравниться с её превосходством. Какое её кошачье дело до того, что от её безумных действий страдают люди.

Конечно камера не настолько новая, чтобы сокрушаться, заливаясь горькими слезами и, примеряя на себя непомерное горе, делать вид, что случилось что-то непоправимое. Тяжёлая, заезженная камера при падении со шкафа, должна была разбиться вдребезги. Однако, по странным стечениям обстоятельств, этого не происходит. Тем не менее, я не успокаиваюсь:

-Вот, тварь…

Удостоверившись, в первом приближении в том, что с камерой всё в порядке, наконец, выхожу из оцепенения и добавляю:
-Живая…,- при этом бережно перекладываю камеру из одной руки в другую,   нежно поглаживаю её по чёрным, с отливом, бокам.
-Вот это техника,- в неописуемом восторге, как заклинание, повторяю слово в слово эту фразу снова и снова.

 А кошка, тем временем, как будто и не ожидая другого исхода, беспрестанно сухо шипит и лишь изредка срывается на обычное:

-Мяу-ууу.

Через минуту-другую она, задрав трубой вверх свой драный хвост, важно удаляется в черноту коридора, оставляя за собой право на насмешку.
-Всё равно, сука…, -так же, как и она, сквозь зубы, шипом говорю я, но уже без особого раздражения.

И всё же падение есть падение. Корпус, тот ничего, он даже трещины не дал, но внутри, если потрясти от души, что-то производит подозрительный посторонний скрябующий звук…

Камера включается, привычно шубуршит механизмом и прекрасно справляется с предложенным ей тестом, выхватывая из темноты коридора улыбчивую кошачью морду. Тварь эта просто издевается надо мной, криво искажая своей ухмылкой перспективу.


Наступил август…

   Под монотонный вкрадчивый стук колёс кое-кто из пассажиров блаженно зевает, другие же, попроще, умудряются запрокидывать голову назад,  с явным намерением придавить ещё часок-другой. Тут и там слышится пробное похрапывание, но никто не осмеливается храпеть смачно, до такой степени громко, чтобы заглушить своим противным гортанным выдохом зычный голос, набирающей ход, электрички.

  В тамбуре стоит настоящий смог. Это курильщики помогают некурящим в полной мере насладиться ароматом дешёвого махорочного дыма.

Вот и перрон. Нет, скорее его жалкое подобие. Пара другая полуразрушенных раскрошившихся до металла железобетонных плит. Местами можно видеть ржавую побежалость от дождевой воды, которая годами заполняла свободные от пыли раковины и мелкие выбоины. Вот на это убожество и вываливает разношёрстная толпа дачников и, под дикие выкрики укуренной до безумия  молодёжи, постепенно рассасывается.

Приглашённые на вечеринку, оказываются в ступоре от того, что явно не догадываются,  куда идти дальше. Перекрёсток...  Чувствуется легкое замешательство и напряжение, которое у некоторых излишне впечатлительных особ перерастает в озноб. К счастью немая сцена длится недолго. Кто-то из мужиков припоминает, что идти нужно на лево, - при этом, многозначительно улыбается, вводя сей фразой в смущение всё тех же особ…

Не желая того, толпа распадается и вытягивается по дороге на добрую сотню метров.

     Замечаю, как утреннее Солнце играет в реке красками, выдавливая из её глубины пока ещё бледные золотисто-серые распластавшиеся блики. Перевожу взгляд. Едва ощутимое дуновение слабого летнего ветерка прослушивается в шуршании травы, разросшейся по обочине. По бескрайнему голубому небу пасутся  лёгкие барашковые облака. Да-да, именно барашковые. И всё потому, что сравнение, пришедшее мне на ум на тот момент точнО и правдиво.
 
Летнее Солнце злое… Моментально подсушило калею. Заметьте, и всё это после вчерашнего дождя, который наверняка оборвал на корню саму идею к коммуникациям. Тем временем, рябятишки, мальчишки и девчонки, коих не мерено, сбились в кучу и, тяжело передвигая мокрыми от пота ногами, шаркая поднимают за собой облако придорожной пыли, которая забивает лёгкие и мешает не только дышать, но и внимательно смотреть на дорогу и под ноги, дабы ненароком не наступить впереди идущему на пятки. Выбоины, наполненные жижей и, прилипающая к подмёткам  жёлто-серая глиняная масса вперемешку с соломой и есть не что иное, как деревенская придорожная грязь, которая к тому же местами отвратительно пахнет навозом. Ну не знаю, может кому-то такое состояние дорог приходится по душе, но меня, признаюсь, воротит.

 Что-то подсказывает, что малышня выбивается из сил. Ещё минут двадцать ходу по такому безобразию и они начнут доставать нас, взрослых, своим нытьём.  Не тут то было. Баба Зоя затянула песню...Малышня зашлёпала губами и повеселела. Впору перекреститься.

   С дороги, садовый домик кажется непомерно большим и бесформенным. Оцинковка на крыше и добротный металлический крашеный забор говорят о том, что хозяева либо с руками, либо с деньгами.  Под навесом схоронилась синяя иномарка.

-Склоняюсь ко второму, но это не точно.

   Вот мы уже в саду.  Бесцельно бродим по вымощенным дорожкам, выложенным с любовью хозяином из товарного бетона, увлечённо рассматриваем  не только цветы, но и тычинки с пестиками, благо их великое множество. Нашлись и такие господа, которые каким-то невообразимым образом умудрились сделать ни один подход к столу и, по их розовеющим щекам и жирным подбородкам начинает разрастаться слащавая улыбка.

Хозяева сада, далеко не молодая пара, суетятся.

-Накормить и напоить двадцать с лишним  архаровцев, это Вам не в тапки ссать,-сочувствую им и вызываюсь добровольцем на кухню.

      Хозяйка, со смоляной с проседью шевелюрой на голове, с глубоко посаженными чёрными и вечно прищуренными в хитрой незамысловатой улыбке глазами, тут же оставляет меня один на один с мангалом предусмотрительно убранным кем-то с края дорожки, ведущей вглубь сада, прямо на землю, спешно приносит таз, доверху наполненный кусками жирной правильно замаринованной  свинины, указывает мне на коробок спичек, с затёртыми боками и кивнув в сторону поленницы, с чувством глубоко выполненного  долга, направляется, перебирая булочками смачной задницы, в дом, где большинство женщин, под чутким руководством её мужа, успевшего ещё с утра изрядно набраться, ловко орудуют наспех заточенными ножами, кромсая приготовленную зелень для будущего салата.

  Под явные преувеличения моего кулинарного таланта один за другим со стола, нашпигованного разного рода закусью, начинают исчезать и сочные куски жаренного мяса. Под водочку на ура идёт скумбрия.  Особенно хорошо уходит  почему-то именно она. Сочная, в меру жирная и вкусная.  Гости, сытые и тучные в хорошем расположении духа, отваливают в тень плодовых деревьев и принимаются лялякать.

Малышня и только она одна, не пытается безуспешно вложить в уши соседа прописные истины: истины о вине, женщинах, политике, медицине,  экономике.
-Кто за?- это мужики ставят на голосование вопрос о частной собственности. Большинство высказалось, безусловно «ЗА»...

Как всегда толпа руководствуется эмоциями. Никогда не понимал от чего так. Видимо срабатывает эффект «стадного чувства». Ну да и ладно.

-Я, категорически, не согласен, - на распев, возражает незнакомый мне бородатый мужчина, одетый в белую сорочку и при галстуке.  Обращаю внимание на его руки.  Ухоженые, без намёка на трудовые мозоли. Интересно, кем работает? Но, тем не менее, внутренне соглашаюсь с его позицией и доводами.

-Начнём с того, откуда у олигархов деньги.

-Ясен пень, ворованные,- вклинивается в монолог бородатого молодой мужчина с осоловелыми глазами.

-Да, изъятые на законных основаниях у государства в пользу отдельных личностей и  их ассоциаций,- поучительным тоном настаивает бородач.

-Почему это на законных?- не остаются в стороне другие спорщики.
-Вот, критин…,- каждый спорщик примерно так думает о другом, но вслух сам продолжает нести не меньшую чушь.

   Каждую такую группку, спонтанно собравшуюся по интересам, сопровождает   невообразимый хаос. Впрочем, выделяется малочисленная и, относительно тихая, женская обитель, которая чинно обсуждает план предстоящих на осень посадок. Инициатива переходит от одной женщины к другой и каждая, в надежде выдать парочку другую по существу  дельных советов, преуспевает.

  -Не вы начинали, не Вам и ….!, - последнее, что я успеваю услышать, перед тем, как хозяйка подворья скрывается за углом сарая, в погребе которого она припрятала от мужа трёхлитровую банку самогона, заправленного кругляшами резаного лимона.

На тот момент, мужской братии, по-моему, уже становится всё равно с кем спорить и кого куда посылать. Да и мне, скажу откровенно, тоже фиолетово с кем бодаться. Был бы, как говорится повод…

 Место хозяйки отходит одной из молодух, которая минутой ранее, впрочем, как и все остальные бабы, внимательно слушала её трёп.

-На вид не более тридцатника,- отмечаю я внешнее состояние объекта.

  И только сейчас начинаю более внимательно присматриваться к этой особе.
-Постой-ка,- это я самому себе, -А она такова, что ещё можно бы…
Я зауважал Хлестакова ещё больше:
-Каков сукин кот!

  Собравшись с мыслями, направляюсь от компании матерящихся мужиков к женщинам. И уже на подходе, перебивая их и, одновременно, пытаясь уловить суть беседы, врываюсь в толпу со своими глупыми советами. В глаза, сквозь колючие  ветки можжевельника врываются отблески полуденного солнца и буквально на секунду ослепляют меня. Этого времени, пока я лечу на ощупь, прищуриваясь и моргая, вполне достаточно, чтобы нарушить ряды спорщиков.  Меня больно толкают в спину. Спотыкаюсь и плюхаюсь на клумбу, приминая мягким местом цветы.

Ощущаю на себе неодобрительные взгляды.

-Чего уж там, виноват,- в попытке оправдаться в глазах стоящих надо мною женщин ищу поддержки. Пытаюсь отшутиться и перевести разговор в нейтральное  русло.

 -Глаза, её глаза…,-перехватываю на секунду взлёт взорвавшихся в ужасе ресниц одной из незнакомых мне женщин, и застываю как есть, сопровождая заворожённым взглядом разметавшиеся по плечам и отдающие летним загаром волосы…,- какая глубина и печаль.

 Вскоре, эта женщина, которую я, как серую мышку, даже не отнёс поначалу к числу хорошеньких, сейчас занимает собой все мои мысли. Странно, она не кажется мне застенчивой и зажатой. Напротив….На моих глазах, её неприметные черты лица преображаются, а лукавая улыбка делает его даже привлекательным.

-Боже мой…Она само очарование, -думаю я, всё больше и больше, разогревая воображение.

  То ли она и взаправду  хороша собой в запале спора, то ли выпитая мной последняя рюмка водки успела сделать из неё настоящую красавицу, но так или иначе, воображение действительно разыгралось.

 Я отчаянно стараюсь вырваться из сладкого плена её очарования, невпопад, отвечаю на вопросы.  А те, уже давно, как школьники из прошлогодних костюмов выросли и, всё больше и больше, начинают напоминать игру. Она их задаёт, а я отвечаю. Я отвечаю, она задаёт.

  Вопросы касаются семьи, детей, работы. Потом образовывается крен в сторону допущений. Допущений дружбы, привязанности и любви. Её интересует буквально всё…Всё, что касается лично меня и моих интересов. Порой вопросы балансируют на грани фола. Всё это как-то необычно, неопределённо и действует на меня завораживающе.

Тем временем, кто-то из девочек малолеток взял видеокамеру и, прячась в кустах буйно разросшихся роз, упрямо пробирается вперёд, расцарапывая в кровь голени ног. Наш необычный диалог попадает в кадр и ошеломляет оператора блеском распахнувшихся хитрющих глаз.

 Цветы усыпаны пчёлами. Жужжат и грозятся ужалить. Девочка замирает. И пчёлы успокаиваются. Творчество продолжается.

Поразительно, но мы ничего не замечаем вокруг. Не замечаем ни девочки, ни окружающих, ни кого. Ощущение божественного начала и неги.

  Чувства, так неожиданно врасплох застигшие меня в моменте, нахлынувшие дали мне шанс прикоснуться к её блузке. Просто взять чуть-чуть выше локтя и поправить образовавшуюся складку.  Ещё ни много и, я позволю себе невообразимое, я прикоснусь к её пальцам, которыми она судорожно поправляет то и дело спадающие локоны блестящих, в лучах пробивающегося солнца, ржавых волос.

  На глазах у меня, её губы предательски пересыхают и идут в глубокую сеточку. Она перехватывает мой томный взгляд и предлагает выпить терпкого красного вина. Вино самодельное, из сливы. В другой раз, но не сейчас, я бы ни за что не похвалил его. Но моим губам то же срочно требуется пьянящая прохлада.

  Мы в шаге от того, чтобы выразить друг другу симпатию. По крайней мере, у меня так стучит в голове, что исчезают границы приличия. Мы стоим напротив друг друга  и улыбаемся. Просто стоим и улыбаемся. Забавно…

  Но вот незадача. К нам направляется её муж.
Он весел и пьян. На моих глазах, он ухватывает свою женщину за попу, тянется небритым подбородком  к её бледной щёчке, что бы чмокнуть, но, не дотянувшись, осекается. Дамочка уворачивается, хихикает и подхватившись, словно шустрая бабочка, упархивает от него.

-Интересно, что она в нём нашла?
 
Маршрутка резко  взяла влево и, я с испугом, открыл глаза, пытаясь убедиться, что цел. Теперь, когда мы, невольные пленники городских пробок наконец осознали всю свою беспомощность перед городским монстром, посыпались звонки. Отменялись встречи, возникали конфликты, кто–то выскакивал из автобуса в надежде добраться на работу на метро. Кто-то на перекладных, а большинство, которым надеяться было не на что, обречённо поплыли по течению.  Из дамских сумочек стали доставаться губные помады и зеркальца, мужчины вросли в наушники, остальные не нашли себе другого занятия, как тупо пялится на прохожих, которые сновали между припаркованными машинами.

  Лёгкая музыка в наушниках погружает  в транс. Ощущаю монотонный стук колёс загородной электрички и противное дребезжание фонаря. Вижу двоих. Он и я сидим рядом. Он, счастливый обладатель всех прав на Неё и я.

 Кто я? Так, никчёмная пустышка…Есть жена, есть ребёнок, есть всё то, что и у других пар нашего поколения. Но у других пар, в отличие от нашей, ещё теплится надежда на любовь.

  У нашей пары надежда уходила, не считаясь со временем, превращалась в мираж и медленно опустошала души. Правда были и намёки на её возвращение, но, каждый раз, она, будто извиняясь, вкрадчивым голосом просила:

-Можно я загляну к Вам позже, в следующий раз?

И не получив ответа, исчезала.

 Видимо издёвки над нами составляли для неё истинное удовольствие. Её поведение напоминает мне кошачье, та тоже любит прятаться от людей под диваном и затихать, с тем, чтобы потом неожиданно выскочить из укрытия и полоснуть когтями по ноге. От её удара становится невыносимо больно и хочется кричать:

-Больно ведь, больно. Сука.

  У нас с Иринкой мальчик. Было время, когда мы вместе с ней радовались его робким первым шагам в этот прекрасный мир, где все любят друг друга и все безмерно счастливы. Сколько было надежд, тревог и планов.
 
 Воспоминания, настигшие меня в маршрутке, по всей видимости, нашли отражение в гримасах моего лица.  Женщина, сидевшая в маршрутке напротив, старательно делает вид, что внимательно рассматривает, начавшие мелькать за окном силуэты деревьев, чья тень медленно перепрыгивает сейчас по кочкам, кустам и траве. Но любопытство распирает её изнутри и она, то и дело, бросает на меня косой любопытный взгляд.

  Такой же взгляд сопровождал меня в электричке…
Моя новая знакомая вскидывает свой слегка вздёрнутый носик вверх, делает вид, что изучает облако, одно  единственное на небе и её простодушный взгляд  говорит окружающим:

-Смотрите все, меня совсем не интересует тот мужчина, который сидит рядом с мужем.

  Может быть все так и думают, но не я…Я уверен, что все эти фокусы, только для того, чтобы спокойно потом бросать в мою сторону, как бы случайно, невинный взгляд далеко не равнодушного ко мне человека. При этом, в мгновение ока, она умудряется вызвать, одним только движением своих очаровательных глаз, прилив во мне надвигающейся волны захватывающих чувств. И я начинаю представлять себе, как целую эту женщину в губы, в шею и декольте.

 Ожидание скорого прибытия на станцию меня пугает. Вышли на перрон, стемнело, компания дружно направляется на автобусную остановку. Ожидание грозит затянуться…Автобусы есть…Много…Но без водителей.

 Суббота и они как, в прочем и мы, никуда не спешат.

Стоять и чего-то там ждать не хочется. Самые беспечные просто взяли и пошли пешком. На небе невообразимо крупная искрящаяся луна, мерцающие звёзды…а на земле- изредка пробегающие огни спешных иномарок.

  Проходим открытые настежь обшарпанные временем двери, затерявшейся среди однотипных серых пятиэтажек забегаловки, Осознаём важность момента. Затариваемся Советским шампанским и запасаемся пластиковыми пивные стаканчиками.

  Тотчас разливаем, в надежде показать редким ночным прохожим свою широкую русскую душу. Удаётся. Прохожие действительно спешат уступить нам дорогу. А свет фар в такие моменты выхватывает из полумрака темноты смеющиеся лица нескольких молодых пар.

  Развилка. Разделяемся. Оказывается, что мы с женой в меньшинстве. Всем нашим  в другую сторону.  И тут, поступает хрупкая идея от Неё. Она уговаривает мужа проводить нас, а для себя наметить другую дорогу, дворами и переулками. К счастью, муж соглашается. И, целенаправленно, избегая, на сколько это возможно, луж, известным только ему одному путём направляется… к очередному работающему ночному магазинчику.

   Мы втроём на улице и, уже, когда успеваем переброситься парой анекдотов, только тогда, с щенячьей радостью на лице, наконец появляется Максим и сосредоточенно принимается открывать очередную бутылку. Та, вначале пенится, шипит и только потом, с лёгким выхлопом, напоминающим машинный, позволяет выдавить из себя утопленную пробку. Наполняем стаканы и произносим тосты.

 И тут, выясняется, что у нашей компании есть весьма веский повод встретиться вновь буквально на следующей неделе. Максим планирует купить иномарку и предлагает обмыть покупку. Пребывая в отличном расположении духа, уговаривать второй паре нас с женой не приходится, так, как  мы сами желаем с ними встретиться ещё раз. Жена, потому, что приглашает двоюродный брат, а я, потому, что его женой была Она.

 Кстати, столько недосказанного осталось между нами…Столько ещё жарких споров можно было провести, столько тем поднять! И, наконец, понять главное. Это сиюминутное наваждение или нарождающееся чувство.

-А что, собственно, между нами произошло? Ну выпили, ну поспорили, ну поймали друг на друге несколько необычных взглядов… и всё.

- Да у меня может быть просто воображение разыгралось от вина, а я уже себе нарисовал какое-то романтическое продолжение

  Но эмоции не торопятся отступать, обволакивают надёжной плотной стеной.

  Продолжая озвучивать и вспоминать почерпнутые из периодики знания, доходим до огромной лужи, оставшейся после часового дождя, ещё недавно стоящего стеной. Она так велика, что обойти её можно только затратив несколько минут, при этом, если уклоняться влево, то во времени определённо проиграешь. Я выбрал именно это направление, хорошо зная, что жена выберет противоположное.

  Теперь мы с объектом моих воздыханий за весь вечер впервые на пару минут останемся одни.  Идём гуськом, я впереди. Чувствую, на себе её сверлящий взгляд и не ошибаюсь, она убыстряет шаг, пытаясь сравняться со мной и, наверное, хочет успеть сказать что-то для нас обоих необыкновенно важное.

  Я демонстративно замедляюсь и даю понять ей, что жду от неё решительных действий. Мне всегда казалось, что именно женщина должна первой дать понять мужчине о своих к нему чувствах. Видимо для неё это ни новость. Правда, до конца она ещё  не разобралась, что происходит в её мятежной душе.

  Я успеваю услышать только возбуждённое:

-Остановись же…Я хочу у тебя спросить…

Её решительный голос звучит в тот момент, когда мне действительно уже требуются все ответы на все вопросы.

 -Интересно,  о чём  именно она хочет спросить?

 Из-за угла показываются обе, ненавистные нам сейчас, фигуры.

  Оказывается, что время остановилось только для нас двоих, по словам супруги, мы отсутствовали более 10 минут!

- Как же так?  Я же точно помню, что мы честно обходили лужу!!!

  Ни чувствуя за собой вины, как ни в чём ни бывало, мы продолжили движение.
-Упустил такой шанс,- ругаю я себя,- ну ничего, судьба даёт второй, впереди встреча.

Вот наберусь наглости и застигну её врасплох прямым вопросом, пусть без подготовки попробует солгать,- от этих мыслей сердце заработало на пределе.
  Казалось, оно выпрыгнет на дорогу в лужу, в самую жижу… и её муж втопчет его в грязь. Так ему и надо…

  Тем временем подходим к углу нашего дома, где можно разбежаться до следующей встречи.

 Кто бы знал, как я сейчас хочу остаться с ней наедине…

  Автобус качнуло и последнее, что мне пригрезилось, так это тот самый момент расставания, когда ОНА, на глазах у своего мужа, стремительно подлетает ко мне, обвивает руками шею и …страшно подумать, просто впивается своими чувственными губами в мои напряжённые.

  Это длится невероятно быстро для окружающих. А мы с ней опять растворяемся в пространстве и времени.  Как иначе объяснить, что я успеваю насладиться пьянящим ароматом её духов и слабо выраженным, соленоватым  привкусом  страждущих  губ?

  Максим реагирует на происходящее вяло, мысленно оправдывая действия жены излишне выпитым. Они выходят из света фонаря и в темноте ночи растворяются. Он и Она.  После поцелуя, я уже не сомневаюсь… она преодолела барьер страха и обернулась, чтобы крикнуть вслед:

-Я Вас люблю!!!:

-И я Вас!!!

Благо, что наши родственники восприняли эти фразы каждый на свой счёт.


Глава 2


  Маршрутка, крохотная и юркая ловко маневрировала между себе подобными. Затем, под резкий визг колёс, я проснулся.

А дома, как назло, долго не мог уснуть, ворочался и злился. Злился на себя за то, что никак не мог в красках воспроизвести события уходящего дня, как бы мне этого на самом деле не хотелось.
Ближе к полуночи перебрался в кресло, поджал ноги и укрыл себя пледом. Вырубился прямо в наушниках, лёгкая классическая музыка звучала ненавязчиво и тихо. Из пережитого удалось воспроизвести далеко не всё.
 Вижу, как видеокамера кочует по рукам, в каждой группе дачников находя своего оператора. Нашу группу снимает женщина. Это занятие для неё не ново, скорее всего, хорошо усвоенное когда-то в прошлом и приносящее сейчас ей неподдельное удовольствие и самоудовлетворение, если не сказать большего.
Чувствуется, что она хорошо владеет ситуацией и знает, что и как нужно снимать. Во всяком случае, я ни разу не видел, что бы объектив был направлен исключительно на цветочки, листочки и прочую хренотень, что на каждом шагу подсовывала ей природа. Она снимала исключительно людей. А цветочки и листочки всегда проходили у неё фоном. Умничка,- прошептал я, натягивая плед на грудь.

  Вижу и неприятный момент. Камера на секунду задумалась и уже было дёрнулась выполнять поставленную оператором задачу, как вдруг неожиданно жалобно заскулила и остановилась.
-Видимо сдохла,- констатировал её смерть я и поделился с остальными историей её падения.
-Ну не умирать же вместе с ней в самом деле,- разумно рассудили дачники, вряд ли до конца понимая  горечь моей утраты. Старая вещь всегда роднее новой. К чему это я? Ах, да. Это я к тому, что переживания по поводу потерь сильно влияют на психику и сон.

  Я бурно заворочался и проснулся. Распахнул окно и принялся с наслаждением вдыхать свежий аромат ночи, не без удовольствия наблюдая за небом, где на фоне яркого лунного диска исчезали лёгкие летние облака.
 
  Где-то ближе к утру мне, наконец, удалось уснуть. Сон ощущался красочным и ярким. Перед глазами плыли бесформенные образы. Они рябили, дёргались, то появлялись, то исчезали. Наконец картинка стала чёткой и ясной. Говоря языком техническим- образы стабилизировались.

  Но сознание отработало совсем ни так, как я планировал. Вижу образы, принадлежащие событиям минувших дней.
Август. Тремя годами ранее. Собирается дождик. Небо хмурится и ветряно. Мы с женой идём выбирать ей обувку. Не то, что бы старая пришла в негодность, отнюдь, просто пришла жене такая блажь, и уж больно ей хотелось её реализовать, а я посчитал, что спорить с ней себе дороже. Поэтому махнул рукой и уже особо не возражал. Правда перед самым выходом из дома не удержался и счёл необходимым дать ей, как мне казалось, дельный совет на счёт цвета будущей покупки. В результате, она занервничала и заявила, что со мной ходить не благодарное занятие, надула губы и всю дорогу шла молча.

  А я, чувствуя за собой вину, готов уже был повиниться, подставляя под её гнев свою бедную голову, которую ни раз впрягал уже  словно в хомут в аналогичных ситуациях. И Вы знаете, приём всегда срабатывал. Жена приходила в норму и не вспоминала о конфликте уже на следующий день. Я считал это нормальным и не пытался что-либо исправить или изменить в наших отношениях. Собственно, тем и жили.
Встретили одноклассницу жены. Они учились вместе в техникуме, сидели за одной партой и, насколько мне было известно, считались подружайками.
Женщина прятала под зонтом девочку лет шести. Подруги обменялись любезностями и перешли к бабьему трепу, растворяясь в воспоминаниях. Мы же с ребёнком отошли в сторонку, чтобы «взрослых тёть» оставить наедине и не мешать им .

  Знал, что разговор затянется и наверное поэтому, принялся выпытывать у девочки всё, что касалось её семьи. Нужно было как-то с пользой для себя убить время.
На удивление, Алёнка оказалась не дутой букой, а активным и словоохотливым ребёнком. Она то и дело вскидывала свой любопытный носик вверх с тем, что бы оперативно отслеживать движения моих рук, которые периодически непроизвольно тянулись к её стриженым волосам и гладили её по голове, доставляя смешанные чувства и приятности и отчуждения.

  Удалось выяснить, и как зовут маму и то, что они живут одни, потому, что папа у неё «лётчик и его долго-долго не будет». Есть у них и бабушка, у которой живёт кошка-Машка и которую Алёнка очень любит гладить, когда они с мамой приходят в гости.
-Машка…,-почти на распев протянул я и хитро прищурился…
-Ты любишь животных?
-Конечно,- поспешила ответить девочка и, при этом, копируя меня, тоже хитро прищурилась.
  Её широко расставленные глаза заулыбались и детский смех неудержимо и без купюр вывалился нарушу.

  В следующий раз встреча состоялась у нас дома.  У нас трехкомнатная квартира и априори, места на застолье с лихвой хватило бы человек так…
  Я задумался:
-А правда, на сколько? Ну…Хватило бы и всё тут.

  Ирина не предупредила меня о том, что будут гости. Сомневаюсь, знала ли о приходе подруги она сама.
  Обстановку разрядили гости, которые не прошли в гостиную, а оставались в прихожей.
 Александра, так звали подружку жены, заявила, что зашла к нам с дочкой на огонёк буквально на секунду, потому, что живет недалеко от нас в паре кварталов, и если очень постараться и пройти через старые дома, то можно увидеть их с Алёнкой дом. Доложила, что ходили в клуб, где дочка занимается спортивной гимнастикой.
Узнал я и другой момент. Дома они бывают редко и то лишь для того, чтобы снять показания счётчика и проверить состояние квартиры.
Всё время пока общались подруги мы, с Алёнкой развлекались, как могли и даже успели сдружиться.

 А уже на следующей неделе счастливая Алёнка вела за собой маму, крепко ухватив её за руку, что бы у той не было ни какого шанса вырваться, о чём буквально с порога она и заявила.
-Дядя Витя, мы пришли к Вам в гости по-настоящему, с тортиком.
   И правда, буквально через секунду, перевязанный розовой лентой торт, красовался на самом краешке кухонного стола, уже заставленного приготовленными вкусняшками. Благо Ирина у меня, рукодельница и большая умница.

 Очередной сюжет сна не заставил долго ждать себя. Он напомнил мне то время и то место, где мы впервые с глазу на глаз встретились с Александрой. Та сама окликнула меня. Спешно подошла, оставив скучать  в стороне двух своих подружек, а мы, как давние и хорошие друзья повели беседу практически ни о чём. Ну как ни о чём?
  В какой-то момент времени речь зашла о работе и, тут выяснилось, что как раз текущая работа её и не устраивает, так как платят мало и она испытывает острую потребность в деньгах.
В отличие от дочи про её историю с отцом я уже к тому моменту знал всё и не удивился жалобам её мамы.
У меня в отделе, где я работал, была открыта вакансия. Александра показалась мне вполне вменяемой дамой без особых тараканов в голове, а её нужда…она сулила хорошую отдачу, что собственно от неё и требовалось.
На тот момент я работал начальником отдела и последнее слово было за мной.

  Было плохо то, что по профессии Александра никогда не работала. Но, отступать было поздно.  Пообещал…
При приёме на работу директору врал я, и теперь за это пришлось расплачиваться личным временем. Александра конечно старалась, но всё было тщетно. Отсутствие навыков и опыта сказывалось буквально во всём и вместо помощника, я по своей наивной доброте получил в нагрузку хоть и прилежную, но школьницу. За неё мне приходилось всё переделывать…

В один из дней Александра подошла ко мне после смены и попросила провести с ней ликбез. То есть на время стать её учителем. Женщине самой было неудобно, что она втянула меня в эту авантюру и теперь усердно старалась вникнуть в работу.

  Она предложила ускорить обучение за счёт учёбы в неурочное время.
Я легко согласился так, как работы ежедневно  только прибавлялось и мне приходилось частенько задерживаться на предприятии до вечера, так что в моём распорядке дня практически ничего не менялось.

  Уже на следующий день мы приступили к занятиям. Сложные темы пытался объяснить подробно и доходчиво, а более простые - оставлял для самостоятельного решения.  Обучение спорилось. Всё-то она схватывала на лету. И это не могло ни радовать. Я, отметив это её качество и уже не жалел ни собственного времени, ни нервов.

  В рабочее время при работе с документацией, ученице то и дело приходилось подбегать ко мне с очередным вопросом и тот час убегать обратно за свой стол, пытаясь осмыслить предложенный алгоритм решения.

  Кабинет  коллег был просторным, рассчитанным как минимум на двенадцать человек, но он был общим, в отличие от моего, который лишь немногим уступал в площади.
Рабочий стол Александры стоял в дальнем конце кабинета и прохода. Так что до меня, когда у Александры по работе возникали вопросы, ей приходилось проделывать немалый путь туда и обратно, а учитывая, что вопросов было много, то я даже посочувствовал ей.
И предложил присесть и в урочное время за мой стол. Временно конечно, на период обучения. Александра согласилась. Стол поистине был огромный. Старый, но добротный. Под сукном. Даже, когда на предприятии меняли мебель, я не отказался от него. Оставил и не пожалел ни разу. Новые столы не шли ни в какое сравнение с этим.
  Ученица пододвинула вплотную стул к моему креслу и мы начали очное обучение.  Изредка она, когда привставала, чтобы дотянуться до нужной папки с документами на противоположном краю стола, плотно своими коленями упиралась в моё бедро. Начал замечать, что нужные ей для работы папки почему-то непременно лежали на противоположном краю стола...

И это продолжалось изо дня в день, как в урочное, так и внеурочное время.

  И Вы знаете, её приём сработал. Я не просто обратил внимание на прилежную ученицу, но и стал просто ждать, когда наступит очередной момент наших соприкосновений. И ловил себя на приятной мысли, что у нового работника пробудился интерес не только к работе…

Но сидеть за одним столом в течение смены пришлось недолго. По отделу пошли пересуды. Пришлось от очного обучения отказаться.

  В те рабочие моменты, когда проходил мимо её стола, она тотчас начинала поправлять причёску, доставая из ящика стола зеркальце и расчёску. Короткая стрижка несомненно шла к её спортивной фигуре, дополняя её безупречный образ, а умение пользоваться лёгким макияжем гармонично сочеталось с её природной красотой и шармом. Однако бледные щёки иногда выдавали накопленную усталость, а едва заметные круги под глазами говорили о том, что сон её чуток и короток.
От шлейфа её достаточно дорогих духов у меня начинало сносить голову.

  Я непременно ускорял  шаг, понимая, что подставляю под её пронзительный взгляд, ту самую часть мужского тела, от которой женщины приходят почему-то в восторг.  Дверь закрывалась, и Александра начинала  стряхивать с джинсов видимую только ей пыль.

  Когда же я возвращался, она бросала на меня растерянный взгляд, начинала смущаться и отводить в сторону подведённые иссиня-чёрной тушью глаза, что бы потом украдкой провожать мою спину. Казалось, её взгляд обладает поистине уникальной способностью оказывать, пусть и не значительное, но физическое давление на человека.
  От её напористого взгляда мне становилось дурно. Однажды я даже назвал её ведьмой так, как после таких встреч  не обходилось от стойкого ощущения присутствия шума в голове, учащения пульса и повышенного кровяного давления. Ведьма…
 Во всяком случае, для себя я сделал вывод, что явно имеют место корреляционные связи между встречами и последствиями от них.
  По исходу третьей недели интенсивного обучения она заявила о готовности работать самостоятельно. А это означало ни, что иное, как полный крах надежд на возможность и дальше получать удовольствие от давления в область бедра её коленом, отчего тело моментально наполнялось теплотой, млело и сладостно ныло. А в области ниже пупка, ощущалась томная ламота.

-Рад это слышать, Александра,- нарочито громко и жёстко сказал я, будучи уверенным в том, что коллеги греют уши. А у самого к горлу подкатила волна удушья. Поспешил отвернуться. Наконец собравшись с силами, поздравил ученицу с окончанием обучения и … от этого ещё больше расстроился.
-Отошла коту масленица,- подумалось тогда.
И, скорее в шутку, чем всерьёз заявил:
-С Вас бутылка...

  Моя шутка вылилась в приглашение к ней домой. Деликатно отказался…
 
  Я понимал так, прими сейчас её предложение, завались в гости, получи и распишись тогда за удар ниже пояса в отношениях с женой. Ни на минуту не сомневался, что подружка подружке рано или поздно всё расскажет. А это никак не соотносилось с моими планами. Я конечно к жене охладел за годы совместного проживания, но не настолько, что бы вот так бездарно рушить отношения и семейные узы из-за какого мимолётного увлечения и приключений на свою, извиняюсь жопу.
  На следующий день, видимо поняв мотив отказа, ученица  настойчиво предложила ещё раз остаться после смены вдвоём и насладиться игрой пузырьков в бутылочке шампанского.

  Она так и сказала:
-Насладиться…
  Ну что ж, такой вариант меня вполне устраивал. Даже в случае, если Александра и расскажет Ирине про эту встречу, мне мало что грозит.
-В крайнем случае, расскажу правду,- резонно рассудил я и с благодарностью принял предложение.


Глава 3

  Закрылся в кабинете. Откинулся на спинку огромного старого кресла, обитого натуральной кожей, которая со временем умудрилась покрыться великим множеством морщинок, царапин и складок неприличной глубины и формы.. Светка-секретарь охотно, как мне показалось, отозвалась на мою просьбу ко мне никого не пускать.

  Выстраиваю модель общения с ученицей на предстоящей встрече. Рассматриваю два варианта. Первый допускает полный контакт с ученицей, как с дамой, второй нет. Он обосновывался тем, что такой контакт явно не пойдёт на пользу моей репутации, что для руководителя отдела, само собой, недопустимо.

За размышлениями незаметно погружаюсь в пограничное состояние сознания, что-то среднее между явью и сном.

 Вижу себя в кабинете, вальяжно развалившегося в кресле. За спиной- портрет Путина. Строгий, знаете ли, он на нём такой и правильный.  Продолжаю вносить последние записи в регистрационный журнал.  Фибрами души ощущаю  нездоровое напряжение.

 Как наяву слышу, как за последней уходящей из кабинета дамой закрывается входная дверь. Через мгновение отчётливо слышу, как щёлкает недавно смазанный сувальный замок. Это ученица закрывает дверь изнутри, воспользовавшись одолженным у меня ключом.

    Вот, наконец, слышу, как в дверь постучали. Это должно быть она… Каждый её удар отражается у меня в ушах колокольным звоном.

-Кто там…?- спрашиваю я, подражая голосу Печкина.

Она не вошла и не ответила.

 -Странно,- успокаиваю я себя,- наверное не слышит.

 Без приглашения  выхожу в холл. Стол накрыт и ждёт гостя. Александра дорезает огурцы в салат и стоит спиной ко мне.  Я окидываю её взглядом ненасытного самца…

Медленно переводя его от самого пола, местами изрядно потёртого и выцветшего от несметного числа посетителей вверх к голове, на которой шевелюра из толстых блестящих щитинистых и пышащих здоровьем чёрных волос.

  Вместо привычных джинсов- чёрная в лёгкую коричневую сетку юбка и белая блузка с чёрным тонюсеньким галстуком.

Отмечаю про себя, что одёжка сидит на ней ладно и даже, я бы сказал, эротично.  Особенный шарм придаёт фигуре юбка, которая будто нарочно оголила и выставила напоказ напряжение её не полных бёдер.

  А вот и разрез на ней… Глазами выхватываю из контекста обтягивающие чулки в ажурную сеточку и чувствую, как по телу синхронно с глазами бегут  мурашки, а сердце набирает обороты.

-Я сейчас, подождите минутку, Виктор,- торопливо сказала она, перехватив боковым зрением мой любопытный взгляд,- не стойте же, подойдите к столу, возьмите в руки бутылку и штопор и откройте наконец шампанское.
 
В голове промелькнуло: Давно ли я для неё Виктор?

  Но ничего не оставалось делать, как подчиниться.

  Подняты бокалы, пытаюсь произнести тост. Говорю сбивчиво, видимо, достаточно нудно, потому что обрывая меня на полуслове она бесцеремонно позволяет себе вторгнуться в пределы моего личного пространства, тем самым ещё больше выбивая меня из колеи. Но и это ещё не всё! Она подносит указательный палец к моим губам и вкрадчивым, усыпляющим голосом обращается с просьбой:

-Пожалуйста, не говорите сейчас ничего, не надо.

 Воцарилось молчание. Я опешил. Стою с бокалом в руках и, как последний идиот,  молчу. А шампанское всё это время кокетливо отпускает со дна бокала пузыри воздуха и играет ими на заходящих лучах солнца.

  Тем временем, Александра продолжает изучать мои глаза. Я сторонюсь, не понимая, что собственно сейчас происходит. Отступаю от женщины на полшага. Ощущаю на себе её неровное дыхание. Ведьма!

 Сам больше не отступаю, подчиняюсь её напору и наглости.  В награду, она переносит свои пальцы на мою шею, вжимается в меня и смачивает  шампанским мои страждущие губы. Отступает на те же полшага. Дышать сразу становится легче.

 Александра приблизилась настолько близко, что мы в глазах друг друга видим собственные отражения. Ещё через секунду, по-кошачьи грациозно, она трётся кончиком своего носа о мой.

  Я, одной рукой продолжаю держать бокал, боясь расплескать его содержимое, а вторую отпускаю в свободное плавание. Та, ощутив свободу и тепло женских  плеч, также медленно, как это делал чуть раньше взгляд, стала настойчиво искать на её разгорячённом теле место, куда, изначально, и стремилась.

  Кончики пальцев добрались до заветной цели и не знали, как поступить дальше. Характерная ямочка между спиной и ниже казалась им непреодолимой преградой. Наконец избавился от бокала. Освободившаяся рука  оказалась смелее первой и тотчас заняла свободную позицию, занять которую первая так и не решилась бы никогда.

  Александра всем телом подалась вперёд, в своём движении наткнулась на мою грудь, которая начала неестественно высоко вздыматься от переполняющего щемящего чувства и, наконец, прижалась ко мне крепко-крепко. Пьянящий аромат, исходящий от её жёстких щетинистых волос, оказавшихся под ладонью, начал оказывать на меня дурманящее действие.

  А вся моя плоть трепещет и жаждет продолжения. Александра, едва справляясь со сбившимся с ритма дыханием, в свою очередь, полностью переключается на мои губы. Её движения языком по верхней губе и перехваты нижней обеими своими, заставляют меня продолжать поползновения неукротимых рук.

  Неизменно, медленно, но верно опускаясь по спине, я натыкаюсь на две изящные формы. Подтягиваю их к себе и ещё долго не отпускаю, сильно сдавливая в руках. При этом, женщина своим языком припадает к моему и мы кружимся в танце. Танец не только тел, но и языков…Мы оба чувствуем, как на наших глазах происходит невообразимое, наши тела сливаются в единое целое и теперь уже очевидно, что мы должны жить одной жизнью.

  Тела трепещут в предвкушении экстаза.  Беру инициативу в свои руки. Уверенным движением задираю юбку вверх и избавляю партнёршу от неё.  Сползающими движениями приближаюсь вновь к открытым участкам ягодиц жертвы.
Ощущаю трепет её тела, обволакивающие движения губ и озноб в ногах.

 Она оседает и, достигнув предела, переключается на ширинку брюк, тщетно пытаясь расстегнуть молнию. Наконец дело сделано. Брюки на полу, а моё достоинство в её руках. Она глубоко заглатывает его и, производя известные движения, доставляет мне массу удовольствий. Умоляю её не останавливаться…

Но, так и не доведя меня до финала, Александра встала, узучающе, ещё раз посмотрела в мои горящие страстью глаза, запрокинула голову и обнажила груди.
 Они словно румяное яблоко ждут часа освобождения. Мои руки преодолевают преграду ползком, как это делают разведчики, осторожно поднимая вверх заграждение и тем самым достигая цели в продвижении вперёд. Лифчик, вслед за юбкой на полу.

 Два  соска, набухших от возбуждения объявились на роскошной груди. Нежно, чтобы не нарушить симметрии, я одновременно указательными пальцами обеих рук обхожу их в своём движение вокруг. На лёгонькое сжатие сосков, получаю отклик в виде едва заметного вскрика.

  Александре это явно нравится. Она, не переставая вздрагивать от каждого сжатия сосков пальцами, настойчиво продвигает мою голову к своей груди, разгребая волосы. Голову не отпускает до тех пор, пока мои губы, пришедшие на смену пальцам, с завидной периодичностью не перестают сдавливать и слегка покусывать её возбуждённые соски.

  Лёгкое придушивание сосков губами и не прекращающаяся уверенная работа языком заставляют партнёршу вскрикивать громче и чаще.

  Женщина не могла более владеть своим разумом. Она была в подчинении у эмоций, которые требовали своей подпитки. В порыве страсти, Александра больно прикусила мне мочку уха, от чего я вздрогнул и взвизгнул. Отклонив при этом голову в сторону, я перехватил её томный взгляд, который призывал меня к действиям.

  По её горящему взору я понял, что для себя женщина видимо давно всё решила…Она была в шаге от попрания нравственных норм, отделяющих её от окончательного падения в пропасть безумной страсти.

-Есть ли предел, до которого любящая женщина способна опуститься в надежде приобрести в заложницы саму любовь?- эти мысли посетили мою голову намного позже…

  А наяву вижу себя в кабинете, вальяжно развалившегося в кресле. За спиной- портрет Путина. Строгий, знаете ли, он на нём такой и правильный.  Продолжаю вносить последние записи в регистрационный журнал.  Фибрами души ощущаю  нездоровое напряжение.

 Слышу, как за последней уходящей из кабинета дамой закрывается входная дверь. Через мгновение отчётливо слышу, как щёлкает недавно смазанный сувальный замок. Это ученица закрывает дверь изнутри, воспользовавшись одолженным у меня ключом.

    Вот, наконец, слышу, как в дверь постучали. Это должно быть она… Каждый её удар отражается у меня в ушах колокольным звоном.

-Кто там…?- спрашиваю я, подражая голосу Печкина.

Она не вошла и не ответила.

 -Странно,- успокаиваю я себя,- наверное не слышит.

 Без приглашения  выхожу в холл. Стол накрыт и ждёт гостя. Александра дорезает огурцы в салат и стоит спиной ко мне.  Я окидываю её взглядом ненасытного самца…


Глава 4

Раннее утро. Чувствую себя, откровенно говоря, не важно. Наверное, напряжение от вчерашней встречи с Александрой даёт о себе знать.

Сочувствую себе. Иду к умывальнику. Обычная утренняя процедура ждёт меня, впрочем, как и обычные посиделки ждали меня вчера. Горько сознавать, что мои расчёты на счёт моей ученицы в качестве пылкой любовницы не оправдались. Но вины за собой не чувствую. Не насиловать же было девку в самом деле!

 В офисе всё идёт своим чередом. Как и всегда по утрам заваривается ароматный байховый чай и разливается в глубокие однотипные чашки, которые дарены всем дамам без исключения на 8 марта ещё в прошлом году  и несут на своём борту скудную информацию о новой своей владелице.

  Коллеги-женщины,  наполнив до краёв каждая свою чашку густым кипятком, пробираются на цыпочках по вытертому полу и бесшумно, перебирая губами и подыскивая молитву  каждый раз, когда кипяток выпрыгивает на мелкое блюдечко и ошпаривает  кожу рук, отчаливают в свою маленькую, но  отдельную гавань, виртуально ограниченную линией стола и силуэтом тумбочки, занятой у которой принтером, а у которой ещё и небольшим факсом или телефоном.

 Наблюдать со стороны за утренним ритуалом одно удовольствие, особенно любопытны  те моменты, когда какая-нибудь пышка  спотыкается  на ровном месте и, уже не стесняясь в выражениях, громогласно костерит всё и вся подряд  и чашку  и, успевшую ускакать под чужой стол чайную ложку и даже соседку, чей косой взгляд и является, по её мнению, предметом конфуза.

  В такие моменты публика замолкает и, пряча виноватые, но смеющиеся глаза, утыкается носом в монитор, где висят фоном игровые или иные программы. Наиболее шустрые дамы, кто посмелее  да понаглее сопровождают попу нагнувшейся в поисках пропажи  дамы ироничным взглядом, переглядываясь, неизменно хихикают, ничуть не задумываясь о возможных последствиях.

  У меня отдельный мирок с закрывающейся изнутри на ключ дверью и, к тому же, он излишне просторен даже со скидкой на то, что рассчитан на каждодневные, продолжительные по времени совещания, с лёгкой руки предыдущего босса, ставшие неотъемлемым атрибутом начала трудового дня.

 Собирались у меня обычно утром, проводили разбор полётов предыдущего дня, определяли задачи на текущую дату и расползались по рабочим местам, как тараканы.  Постепенно стали входить в моду и вечерние совещания, которые продолжались недолго и протекали вяло. На матюкания, укоры и жалобы уже совсем не оставалось сил. Утром же следующего дня силы находились, матерные слова и укоры тоже и всё повторялось заново.
 
 На работу я не шёл, как другие мужики,  а сбегал из дома по причине утренних перепалок с женой, которая доставала меня своими укорами насчёт отсутствия свободного времени и, в целом, отсутствия со мной семейной жизни. К тому же, жена никогда не забывала съязвить по поводу моей одежды или, в крайнем случае, когда вовсе не находила слов, то по поводу гарема, который я, собственно, и имел счастье возглавлять.

 Подливал масла в огонь и сын-переросток, обращая внимание почему-то только на мои начищенные до блеска коричневые итальянские туфли, которые, по его же словам, ему  бесконечно нравятся, но которые явно ему малы, от чего он всякий раз раздражается и пытается следовать примеру своей матушки язвить.,
-Ну и семейка у нас ...,-  как обычно раздражаюсь я, выскакивая за массивную испанскую стальную дверь, надёжно отделявшую домашний мир от внешнего.

 Александра  и вовсе пришла на работу потерянная, причём опоздала без малого на  час. Как руководитель, я не мог не поинтересоваться причинами её опоздания  и поспешил объявить устное замечание с предупреждением.
 Выговариваю ей громко, знаю, что за прикрытой дверью кабинета мониторят. Оказываюсь прав. Слышу одобрительный гул.

Чувствую, как Александре сейчас неловко, видимо от того, что наглым образом приходится врать, но она берёт себя в руки и не сдаётся до последнего, не прекращает  попыток выкрутиться из ситуации с тем, что бы через минуту  выйти из кабинета начальника с величественной осанкой победителя на глазах изумлённой  женской братии.

 Да и как не врать то? В кабинете, кроме нас с Александрой двое коллег. Одна из них практикантка, которая отработала у нас неделю и имеет все шансы на то, чтобы прижиться в коллективе, а другая- немолодая, многоопытная, занимающая должность экономиста по труду дама. Она в разводе, а посему  живо интересуется  всякими сплетнями, разносимыми по предприятию языкастыми великовозрастными бабами.

-В самом деле, не скажет же Александра, что не спала всю ночь из-за меня, а под самое утро просто отключилась,- искал я  для Александры логичное оправдание,- ведь может быть так, что ход вчерашней встречи тоже не совпал с её сценарием…
Что она городит?
-Ну какой ребёнок? Какой ребёнок! Какая поликлиника!-  коллега  несла явную чушь...

  Вчера я лично проводил её до дома и было уже поздно ехать к маме и дочке.
 А вечером, после смены, когда все разошлись по домам, и даже наша уборщица тётя Маша, грузная, но от того не менее ловкая прикрыла за собой дверь, Александра неуверенно прошла в мой кабинет, цокая по полу каблуками и вкрадчиво спросила, не провожу ли я её до дома и сегодня. При этом она вскинула от пола неуверенный взгляд на меня. Я же, не смея оторвать  глаз от пола,  нерешительно отказался, сославшись на предстоящую оперативку.
Она выразила желание подождать.

- У меня, дрожащим и сбивающимся от волнения голосом- парировал я,- на вечер совсем другие планы...
  Александра, по-детски поджала губы, её тело подёрнулось волной от мелкой дрожи и она, молча, опустив к полу тяжёлую гудящую голову,  нащупывая  выход  разочарованными глазами,  полными слёз,  вышла.


Глава 5

  До самого Нового Года мы с Александрой больше не общались, разве, что по работе. Сухо приветствовали друг друга и разбегались по делам.

  Дни, однообразные и серые, как сама осень, с её слякотью и вечно промозглым дождём и ветром, быстро сменяли друг друга.  До тех самых пор, пока землю не укутал своим белоснежным покрывалом снег. Вероятно солнышко, то же изредка заглядывало ко мне в кабинет, но убедившись в моём отсутствии, всегда уходило мной незамеченным.

  Наконец, наш отдел, впрочем, как и другие на предприятии, пробудился от осенне-зимней дремоты и как растревоженный улей по весне, загудел.
Судя по тому, как женщины активно взялись обсуждать будущее меню и готовить Новогодние номера, верилось, что в Новый Год наш коллектив вступит уверенно.

  Задолго до начала корпоратива  к снятому предприятием на целую ночь питейному заведению стали подруливать особо нетерпеливые. Я оказался в их числе, мысленно вынашивая  надежду, что в этот вечер мне наконец-то фартанёт и я выиграю хотя бы один единственный бой в затянувшейся осадной войне с Александрой.
  Всё это время в моей голове ни на минуту не пропадал её образ. Было впечатление, что он там получил неограниченные права и даже постоянную прописку, а по сему, теперь он мог возникать буквально ни откуда, преследуя и, не давая отдыха, моему и так переполненному информацией разуму.

-Какой стратегии, на этот раз, будет придерживаться Александра?- задался я вопросом и не найдя ответа с головой погрузился в пространные рассуждения.

  Мужички, все до одного привели себя в порядок, а некоторые нацепили даже бабочки. В праздничной одежде некоторые из них перевоплотились  настолько, что стали неузнаваемы. Грязные и засаленные, постоянно в телогрейках и комбинезонах, они вышли на свет божий и предстали перед дамами совсем в другом амплуа.
 
 -А и правда, неплохо смотрятся мужички- подумал я, одновременно  выхватывая из толпы мастера прокатного участка, которого за глаза называли бабником. Он, впрочем, как и я тоже полез в карман за галстуком,
В этот момент меня словно прострелило. Спиной чувствую на себе чей-то  пронзительный взгляд. Меня передёргивает. Неужели Александра?

 К моему великому разочарованию, взгляд принадлежал совсем другой особе.

  Предприятие у нас, хоть и частное, но по всем меркам большое, если не сказать огромное.  В каждом отделе свой секретарь... Она же стояла над ними всеми. Это была секретарь директора.
-Более чем странный она сделала выбор,- подумалось мне,- вон какие мужчины-красавцы рядом…

 Один, руководитель техотдела чего стоит. Не сложно заметить, как он стреляет глазками в её сторону. Мужчина в самом расцвете сил, подтянутый и статный, с необыкновенно мужественным лицом, даже с претензией на некую мужскую красоту, словом бывший полковник. Такие  женщинам не могут не нравиться,-
сделал я вывод на его счёт и, остался собой, доволен.

  Всякий раз перед директорской оперативкой этот «джентельмен», в обязательном порядке с немецкой педантичностью, преподносит Ксении Павловне сувенир, так безделушку. А она, всякий раз рассыпается по-детски неуёмным смехом и… принимает ухаживания. Мы знаем все об этом. И не осуждаем. Хотя наш герой-любовник женат и у него трое ребятишек.

 Мужики подбадривают и посмеиваются над ним:
-Ей бы, с её красотой бы, да на подиум..., ничем бы не уступила ни одной городской красавице!

 Что правда, то правда. Хороша девка!

  После таких слов наш горе-герой любовник, как правило, заводится и начинает выбрасывать колена.  Его походка, до этого твёрдая и уверенная, меняется на мягкую и вальсирующую. И в эти моменты он даже позволяет себе насвистывать мелодию этого вальса.

  По сравнению с ним, мы в глазах нашей непревзойдённой красавицы наверняка выглядим жалкими и смешными.
Собственно говоря, знаю по себе, никто из других мужиков даже и не пытается к ней подкатывать, заранее обрекая свои действия на провал.
 Как в басне Крылова «Лиса и виноград» :«На взгляд-то он хорош, да зелен – Ягодки нет зрелой: тотчас оскомину набьешь».

 Выходя от директора, я, как и все другие руководители отделов- мужчины, старался побыстрее слинять. Я сравнивал Ксению Павловну с горой Эверест, бесконечно красива и так же бесконечно недоступна. По крайней мере, я так думал. Наверное, поэтому нам никогда не приходилось обмениваться взглядами.

  Возможно, и сейчас она ошибочно приняла меня за своего технаря, поэтому и сделала холостой выстрел в спину. На её пронзительный взгляд я ответил холодной приветливой улыбкой и не более. Привстал на носки и повертел головой, огибая взглядом, оказавшиеся ниже головы расфуфыренных сейчас мужчин в поисках «настоящего полковника». Увы, его не было…

  Вскоре всех пригласили к столу. Нужно отдать должное, предприятие не поскупилось на средства и выделило на проведение праздника их в избытке, так что стол превзошёл все самые смелые ожидания. Экзотические блюда были представлены широким спектром, чёрная икра особо не выделялась на их фоне. Про спиртное лучше не упоминать…

 Ксения Павловна сидела от меня с левой руки через две пары. Кстати, расселись парами. Наблюдать за женщиной было удобно. Директорский стол находился в центре холла. Шеф пришёл с женой. Красивая барышня в дорогой одежде выбивалась из строя. Директор поздравил всех с Наступающим и удалился. Молодец,- отметили все и несколько расслабились.

  Каждый отрывался на полную катушку… Некоторые отрывались так, что я и не предполагал, что они вообще на это способны. Возьмём для примера главного инженера. В какой-то момент он, вместо танца начал кататься кувырком по полу и при этом, выкрикивал:
-Кто так сможет, завтра в отгул!!!- как купец на Руси…вошёл в кураж.

  Желающих не нашлось. Акробатические трюки главного неповторимы. Это на предприятии он такой большой и важный, я бы сказал необъятный и даже  толстый, а здесь он другой…Сильный, ловкий, озорной  и заводной.  А может у него не живот, за которым он не видит своих ботинок, а клубок мышц, которые он накачал когда-то давно и теперь они выстрелили пружиной и пробудили в нём необузданную энергию?

  Может, оно так и было, только никто уже всерьёз не обращал на него внимания.

  Мой взгляд тщетно пытался выхватить из полумрака зала Александру. Мою Александру, к тому времени, я действительно уже начал так думать.
  И вот, спустя  час, когда казалось, что чуда не будет, оно всё-таки произошло.

 Я никогда не видел Александру такой… красивой.  Лёгкая изящная походка наполняла её образ очарованием. Я был безмерно рад её появлению и счастлив…

  Было бы всё хорошо, если бы моё изменённое состояние не прочитала по лицу Ксения Павловна. Она беззастенчиво пялилась на меня и не отводила своих огромных очаровательных глаз даже тогда, когда её затянувшийся взгляд уже начинали замечать другие. Мне было от этого как-то ни ловко, и я выскочил в коридор.

 Подошёл к зеркалу и внимательнейшим образом стал всматриваться в своё отражение. На меня смотрел молодой человек, опрятный, хорошо одетый брюнет, наверное, в глазах дам симпатичный и привлекательный. Волосы чёрные, прямые, нос с едва заметной горбинкой, на лице не выделяется. Губы тонкие и властные. Ушей не видно. Брови тонкие, не выдающиеся, ресницы, как у женщины- огромны и черны. Подбородок волевой, щёки сочные, глаза серо-зелёные. Растительность на лице сбрита под корень. Шея. Ничего особенного, двойного подбородка нет, ну и на том спасибо.

Понравился ли я себе,- спросите Вы. Определённо ДА.
Наверное, на этой волне меня снова и вынесло в зал.

  Ксения Павловна оживилась. Она не перевела взгляд на Сашку, когда та, цокая каблучками по паркету, походкой изящной лани, прошла под одобрительно восторженные взгляды мужчин к столу и также очаровательно присела за него, заняв услужливо подставленный кем-то из мужчин стул.

 Ксения знала себе цену. Помимо того, что она была невообразимо хороша и лицом и телом, она была ещё и молода.  И это был огромный плюс в её копилку. На фоне других дам, даже таких привлекательных, как Александра Ксения Павловна была свежее их вместе взятых. Особой скромностью она не выделялась, а упорство и бесцеремонность в общении делали её неотразимой.

  Она продолжала сверлить меня бесстыдными глазами, не обращая внимания ни на Александру, ни на кого-либо ещё. Хотя прекрасно знала, не могла не знать, что я держу нос по ветру именно в сторону Александры.

 Молодая стерва… У меня на её счёт нет слов. Но самое забавное, что выбрав себе в жертву мужчинку, она его непременно додавит, пока он не начнёт ползать у её ног.

 Ползать у ног даже самой прелестной дамы я не собирался, ибо с этого самого момента уверил в свои мужскую привлекательность, силу и красоту. Ага. Иначе с чего бы «королеве балла» охотиться за мной?

 Уместен вопрос, а хотел бы я Ксению Павловну. Ответ ДА, как ответили бы все без исключения мужики в этом зале.
Но червь сомнения по поводу доступности Ксении не переставал меня точить. Она же ещё девушка.
Поэтому я принялся наблюдать за обеими дамами одновременно.

  Вечеринка, после обязательной вступительной части, плавно перетекла к танцевальной. Танцевали быстрый танец. Я отметился в центре круга и вовлёк туда же Александру. Она танцевать любила и умела. Мы взялись за руки и не выходя из круга рук, начали бойко вальсировать. Пары менялись. А танец продолжался…

Ксения в это время сидела
за столом, добавляя в бокал шампанское. То пенилось и дурманило ей сознание.
  Объявили белый танец и, о боже, этого не может быть, потому что этого не может быть никогда, ко мне решительно, прямо через весь зал, не обращая ни на кого внимания направилась…сама Ксения Павловна. Она, в своей решительности, теперь была похожа на чёрную пантеру. Такая же быстрая и, по кошачьи, ловкая.  Ксения положила свои прекрасные тонкие пальчики мне на плечи и мы с ней приподнялись над землёй…Такого блаженства я не испытывал давно.

  Нужно быстро подавить неловкость и сделать комплимент.  Времени на обдумывание катастрофически не хватало и я выдавил из себя:
-Вы необыкновенно красивая, - правда голос прозвучал не убедительно.
Она помогла преодолеть мой страх:
-Виктор, а ещё я какая?

  Мне ничего не оставалось делать, как выдать, в соответствующих тонах, все те заготовки комплиментов, которые сегодня предназначались другой. Право, неловко. А Ксения с каждой фразой неотвратимо приближала своё разгорячённое лицо к плечу. Достигнув цели, она обмякла и прижалась ко мне всем своим существом. Дыхание сделалось частым и прерывистым. До конца танца так я и не осмелился привлечь к себе её податливое тело, лишь слегка придерживая за хрупкую талию.

  Я знал, что вальсируя с другим, Александра нарочито отводит глаза в сторону и отслеживает все мои движения. Особенно движения моих наглых рук, которые прямо сейчас на её глазах привлекают  к себе другую бабу.

Перерыв. Большинство мужчин и часть женщин вышли на улицу покурить.
Виктор Анатольевич, поделитесь с коллегами, как Вам танцевалось с Ксенией Павловной?-  послышались со всех сторон осторожные вопросы.

  В ответ рассказал историю о том, как строители копали яму, а мимо проходила красивая женщина и один из рабочих мечтательно произнёс ей в след:
-Ведь имеет же такую красавицу кто-то…
Она услышала, подошла к нему и нарочито громко, так, чтобы могли слышать все мужики сказала:
-Да такой же козёл как и ты!!!


-Баба, как баба. Только красивая!!!, -после байки произнёс я и мужики довольные отступили.

  Идти в холл боязно…Александра меня уничтожит. Под её укоризненным взглядом я не выдержу напряжения и напьюсь, чтобы быть противным обеим дамам. Другого выхода в тот момент, я не видел…
По правде сказать, я и так находился под шафе, от чего был ещё более развязан и нагл.

  После танцев за столом пошли неизбежные пересадки, симпатий тянуло друг к другу. Александра пересела так удачно, что оказалась рядом со мной, через человека, по правую от меня руку. Теперь мы могли общаться. Я ловил каждое её слово и, прежде, чем ответить на вопрос, всякий раз брал секундную паузу. Обдумывал каждую фразу, хотел выглядеть рассудительным и не особенно пьяным.

  Ксения перешла за другой стол, тот, что напротив, но взгляда не отводила, а наоборот, смотрела на нас с Александрой в упор и не заметно, под столом  сжимала от бессилия кулачки. Как только начинала звучать музыка, она немедленно направлялась к нашему столу и всех просто выкашивала, насильно вытаскивая на танец. И ей, не важно, было, какой был это танец, быстрый или медленный.

 Цель такого самодурства, в принципе, понятна и объяснима. Любые действия, которые не позволят мне с Александрой общаться, улыбаться и выглядеть вполне счастливыми были для неё позволительны.

Но и этого было мало для неё. Всё её естество говорило:
 -Смотри, дурашка, какая я... куда ей до меня! Весь мир готов целовать мне ноги и ты, как бы не сопротивлялся, рано или поздно тоже окажешься в их числе и будешь на коленях вымаливать прощение,- примерно так думала молодая барыня.

  Как я не сопротивлялся, но её чары подействовали на меня. И я волей не волей, то и дело переключал на неё своё внимание. Затеял игру, кто кого пересмотрит. Невероятным образом оказался победителем, собственно, за, что и получил от Ксении затяжной поцелуй в губы.

 От злости, Александра вышла из себя, потеряла самообладание и, закрывши лицо руками, тихонечко заплакала. Но сделала вид, что соринка попала в глаз и теперь она тщетно пытается от неё избавиться.
Ксения наслаждалась мнимой победой…

 А Александра упрямо сжала губы, избавилась от слёз и сквозь зубы процедила: пусть сейчас проигран бой, но не проиграна война.


Глава 6

  С переменным успехом, до конца вечеринки, женщины так и продолжали накручивать себя.

-А, что прикажете делать мне?- спрашивал я себя,- кого  идти провожать?
И тогда мне пришлось принять не простое решение.
-Обижать девчонок было бы весьма не к стати…,- здраво рассудил я.
-Ага, вот оно решение, простое и элегантное. Уйду ка я пораньше с корпоратива один и всё останется, как прежде, просто сейчас мне нужно срочно найти  хорошую  отмазку.

Сыграл на болезни отца, о которой все знали. Он болел тяжело и долго.
  Обе женщины выразили, как мне показалось, сочувствие. Роль любящего сына была мной сыграна великолепно.

С лёгкой душой вышел на улицу, уже было далеко за полночь. Никаких тебе звёзд, никакой тебе луны. Сплошной чёрный противный мрак, впрочем, как и на душе.

  Для себя решил, что разыграю партию с той дамой, которая выйдет следом.
Вышла Александра.

  Она бойко зацокала по асфальту каблуками сапог, ловко обходя оставшиеся от вечернего дождя лужи. Женщина шла быстро. Я шёл за её спиной в нескольких десятках метров, стараясь сохранять интервал и моля небо, что бы она меня не услышала и не заметила.
Почему так?,- спросите Вы. Во-первых, она мне стала действительно дорога, а во вторых я очень не хотел, что бы с ней что-то случилось неприятное. Никаких крамольных мыслей на её счёт у меня не было. Видимо трезвел.

  Перед женщиной дилемма, какой путь выбрать. Идти в обход по асфальту и на это потратить лишний  ночной получас или пойти  напрямки, по грунтовке, мимо домов частного сектора, где один фонарь на всю деревню

  На моё счастье Александра шагнула в темноту…
Мне самому стало жутко. На мгновение, представил каково хрупкой женщине глубокой ночью оказаться одной в столь мрачном месте.
  И тотчас  окликнул её:
-Александра, подождите меня!!! Я уже бегу!!!

 Ночью голоса слышны из далека. Силуэт застыл…
Её глаза округлились в вопросе:
-Ты же должен был?!- она осеклась и, видимо осознав моё истинное намерение, продолжила,- мне нравится ход твоих мыслей.

 И тут, «Остапа понесло»…Говорил так убедительно, что, в конце концов, и сам был готов поверить в сказку про страшных  чудовищ, которые прячутся за покосившимися от времени  чёрными заборами заброшенных домов и поджидают на дороге одиноких красивых женщин, чтобы их попросту слопать.
Я даже передёрнул плечами, изображая неподдельный страх.
 
  Александра огляделась и перекрестилась. Силуэты мрачных деревянных скошенных временем домов наводили ужас, и она тоже вздрогнула. Привычные дневные краски были заменены ночью на чёрные и серые.  Обстановка та ещё!
 
  Спутнице  история понравилась. Она даже мило хихикала. Так бывает, когда реально страшно.

-Ну всё, лёд тронулся,- подумал про себя я, и, вслух, тут же добавил:
-Ты у меня такая смелая…

  Когда она услышала эту фразу, она и взаправду почувствовала себя принцессой, заблудившейся в ночном лесу.
-Ты мой рыцарь и с тобой мне ни чуточки не страшно…,- поддержала игру спутница.
Вот так мы с ней неожиданно для себя перешли на ты.

  И я действительно почувствовал себя героем. Мы шли рядышком, когда подстраивая свой неуверенный шаг под мой нерешительный, она подхватила меня под локоть и, пошатываясь, периодически висла на нём.

  Так мы и шли, на ходу придумывая и развивая сказочный сюжет, где мы сами были главными героями. Игра нас поглотила, и мы не заметили, как подошли к её дому. Он не отличался от остальных. Такой же древний и ужасный.

 Александра споткнулась и повисла на моей руке. Едва удержалась на ногах, и тут же её развернуло ко мне лицом.  Время расставаться. Одинокий разбитый наполовину фонарь тускло освещает  асфальт перед её домом, но не позволяет видеть её лица.

Я взял её за руки и привлёк к себе. Мы стояли так некоторое время, боясь нарушить хрупкое состояние блаженства.

-Тебе пора, Витя…,- прошептала мне Александра в самое ухо и чмокнула в щеку.

  Её слова прозвучали как приговор, от которого повеяло безысходностью.  Это отрезвило мой разум и я набравшись храбрости, сказал:
-Пригласи меня в гости…, пожалуйста…

  Просьба была снисходительно удовлетворена.

 Прошли внутрь. Наружная дверь предательски заскрипела и неохотно пропустила вперёд, в общий коридор. За хозяйкой следом протиснулся и я. До входной двери в квартиру осталось преодолеть пару ступеней...

  Александра остановилась и резко повернувшись ко мне, обняла за шею, оставив ярко красный след от поцелуя на моей щеке уже успевшей порядком покрыться свежей щетиной. Потом достала из модельной сумочки ключи и вот она, её собственная однокомнатная квартира. Её собственный мир, в котором можно всегда укрыться, когда на тебя наезжает весь внешний.

  Большая кухня и столь же просторный коридор, раздельный санузел. На стене мигает красными огоньками электросчётчик и гремит старенький холодильник.

  Обстановка намекает, что хозяева здесь не живут. Кое-какие шмотки развешены на спинках стульев, телевизора нет. Но есть старенькая, видавшая виды магнитола. В противоположном углу приютился шифоньер, громоздкий и неуклюжий, отделанный светлым шпоном, из приоткрытой дверцы которого выглядывали сложенные стопками новые махровые полотенца и простенькие местами пожелтевшие простыни. Он такой же древний, как и письменный стол, который  местами был протёрт и на боковой панеле  и на крышке  и теперь представляет  из себя  нечто  непотребное, уродливое, но до безобразия знакомое и родное.

Александра, перехватив мой взгляд,  принялась было извиняться за бардак. Я остановил её фразой:
-Я понимаю. Давай будем пить чай.

  Женщина прошла на кухню, дав мне время на изучение жилища. Она вышла на кухню, а я отметил:
-Какая она у меня красивая,- и поймал себя на фразе «у меня».
В тот момент мне казалось, что это действительно так:
-Она моя, такая близкая и родная

  Несмотря на приглушённый свет, в целом комнату удалось разглядеть. В принципе, большая и, должно быть светлая так, как имеет два двухстворчатых окна. Древние стулья и панцирная кровать дополняют калорит.

-Ну что ж, мило…,- немного приврав, произнёс я и перевёл взгляд на хозяйку, которая успела уже управиться с чаем и зазывала к столу.

  Пили чай и молча смотрели в глаза друг другу. В голову лезли всякие дурные мысли по поводу бурной ночи, которая вполне может состояться.
Думаю, что и голова Александры была занята тем же.

 Она включила радио.  Потекла лирическая музыка. За ней- песня про любовь. Нежная и трогательная.
-Как кстати,- произнёс я и без замедления пригласил Сашу на танец.
 

Глава 7

    И вот Сашины руки у меня на шее. Я лёгонько придерживаю её за спину. Мы медленно вальсируем. Дыхание учащается, сердце бьётся не естественно быстро, виски сдавливает непреодолимая сила.

Постепенно танец набирает обороты. По Сашиным глазам вижу, что этого момента она ждала всю жизнь. Глаза блестят, неимоверно расширены и круглы. И это без особого преувеличения.

В браке, по её словам, такого навождения не случалось. Муж её, Степан был мужиком видным, имел неизменный успех у баб, отчего в конечном итоге и скурвился. Она не любит распространяться на его счёт. Единственной отдушиной в браке был и остаётся  ребёнок.

 Саша, незаметно для себя естественным образом обвивает мою шею руками и привлекает  к себе, будто хочет согреться. Впервые секунды я так и подумал, что ей холодно, поскольку тело её крупно дрожит  и обжигает  мои ладони, которые секундой раньше легли на блузку и теперь нежно поглаживают  по спине.
 Всё это время, Саша продолжает привлекать меня к себе всё настойчивее и настойчивее, пока дальнейшее продвижение становится не возможным.
Тот час расцепляет руки, обнимает за спину  и  пытается высвободить из-под ремня рубашку.
 
На что моё тело, оказавшееся во власти её влажных рук, откликается вспышкой страсти.

  Мы прибавляем  в танце,  одаривая губы друг друга чувственными прикосновениями. Если бы кто наблюдал за нами со стороны, то непременно бы заметил,  как разрастающаяся всеобъемлющая улыбка расползается по нашим счастливым  лицам  и  наполняет их внутренним  светом, если хотите,  дикой  радостью, от чего дыхание становится  сбивчивым, прерывистым  и натужным, но ощущение лёгкости не только не оставляет нас, но и нарастает с каждой минутой  того и гляди  перерастёт  в  вознесение.

 Таких чувственных губ мне уже не забыть никогда. Даже сейчас, я ощущаю, как Саша нежно берёт мою нижнюю губу в свои губы и безжалостно втягивает её внутрь, вовлекая  меня в некую эротическую игру.

 Я проявляю настойчивость и перевожу её руки несколько ниже поясницы. Не почувствовав сопротивления, понимаю, что ей только того и надо. Она спешно суетится, тщетно пытаясь расстегнуть ремень. Возится с ним  долго, но небезуспешно. Наконец брюки оказываются в моих ногах. Я перешагиваю через них,  не переставая танцевать. Ответный ход, очевидно, за мной. Юбка следом оказывается  у Сашиных ног. Правда, с крючком тоже не заладилось, пришлось повозиться.

От блузки и рубашки мы избавляемся, помогая друг другу. Единственным препятствием к полной свободе остаются колготки и лифчик.
 Избавление от лифчика заслуживает отдельных слов и всё потому, что Сашка почему-то вдруг воспротивилась тому, что бы расстаться с ним здесь и сейчас. Она судорожно вцепилась в атрибут, с силой, как мне показалось, прижимает  его к груди и ни за что не хочет расцеплять пальцы.
   
Не понимая, что собственно говоря, происходит, я спешу лишить её последней  Бастилии  решительно и жёстко. Она внимательно смотрит мне в глаза, пытается в них найти ответы на те вопросы, которые её действительно  сейчас волнуют, беспокоят и тревожат.

 Видимо, найдя и считав нужную информацию, Сашка расслабляется, закрывает глаза и врастает щекой в моё плечо. Через минуту по нему одна за другой скатываются бусинки прохладных слёз.

 Придя в себя, Саша избавляется от колготок и стоит передо мной нагая. Я снимаю плавки… Завораживающее зрелище.

  Передо мной молодая обнажённая женщина бальзаковского возраста, хороша собой, с ладной, чуть полноватой фигурой, с зачёсанными назад колючими на шее волосами и небольшой, едва приподнятой вверх грудью, с правильными округлыми формами. В своей наготе она прекрасна.

 Затяжной Французский поцелуй приводит  её тело в трепет и накрывает  мелкой ленивой дрожью, которая усиливается  по мере продвижения моей ноги между её ног.
 Чувствую, как Сашино тело наполняется жаром, становясь пластичным и податливым. Она вкрадчивыми движениями бёдер всё сильнее и сильнее сдавливает мне ногу, при этом продвигаясь по ней вверх до полного контакта.

    Мои губы отрываются от её губ и блуждают от мочки одного уха к мочке другого, непрерывно продолжая сваливаться вниз, покрывают  чувственными поцелуями шею партнёрши.

  Саша запрокидывает  голову, судорожно хватает  ртом недостающий для дыхания воздух. С каждым таким вдохом её соблазнительные груди взмывают вверх, увлекая за собой набухшие соски, которые  начинают жить самостоятельной жизнью. Они  хорошо ощущаются под пальцами и заметно прибавляют  в объёме при лёгком покусывании  или крепком сжатии губами.

  Саша  на  каждую пульсацию моего члена отвечает томным вздохом, что ещё больше возбуждает меня, увеличивая  давление и сладкую резь в области живота.
Чувствую, как Сашка начинает  работать ягодицами то напрягая их, то расслабляя, при этом неизменно на долю миллиметра всякий раз подаваясь вперёд.

В ответ нажим члена на её живот переходит все рамки. Меня распирает изнутри и начинает по-настоящему колбасить.  Не нахожу в себе сил далее стоять. Непреодолимое желание завалить Сашку в постель преобладает и я делаю это, подхватывая  женщину на руки.

    В этот раз в своих желаниях Саша пошла намного дальше…

    Я не взгромоздился на женщину, не навалился всем своим весом на неё. Лежу  с ней рядом, облокотившись  на локти, при этом, подавляя в себе дикую страсть и желание, смотрю Сашке в глаза. Она не отводит их, смотрит на меня. Лукавая улыбка перетекает от лица к лицу, в блаженстве останавливается  и замирает.

 Сашка, резким движением  ухватывает  меня за ягодицы.  Постепенно, от лёгкого их массажа отказывается в пользу более волнующих  её  сейчас моментов.

Безапиляционно принуждает меня лечь на спину. Особо не возражаю. Переворачиваюсь и жду, скорейшей  реализации её планов.

  От первого прикосновения её пересохших губ к моей разгорячённой влажной плоти я невольно вздрагиваю, на что Сашка тот час откликается  властными движениями языка. Она с наслаждением играется…

   Сашка берёт член в рот, сдавливает его. Кружит языком по головке, каждый раз открывая для себя ещё неисследованные ею уголки мужского достоинства.
Член разрастается до неприличных размеров, сопливится и пульсирует.

 Сашка безостановочно дрожит, передавая мне эстафету. Сладостное чувство разливается по телу волнами, подчиняясь заданному Сашкой ритму.
Видимо она понимает, как мне сейчас хорошо и продолжает ускоряться, доводя меня до изнеможения. Включаю мозги, не позволяя себе разрядку. Делать это сейчас я не могу, не имею права.

 Мне хочется сделать и Саше что-то приятное…

    Для начала останавливаю движения её головы, приглашая встать. Саша послушно следует  посылу и встаёт в рост. Руки же повелевают ей встать на колени, что она и делает. Она расставляет ноги и всем своим видом приглашает меня войти в неё.

 Судорожно рукой направляет член во влагалище. Тот неожиданно натыкается на препятствие в виде узкого прохода, упирается и никак не хочет продвигаться дальше, хотя влагалище раскрыто и готово к приёму. Сашка течёт, как придомовая сука, водит из стороны в сторону попкой и неизменно увеличивает нажим, что бы член мог протиснуться в глубины её существа.

  Мои руки держат напарницу за упругие ягодицы, привлекают  к себе так плотно, как это только возможно в принципе. У  Сашки тотчас перехватывает  дыхание.  Она стоит в позе рака и постанывает. Её попка, небольшая и изящная передо мной и это одно уже не может не подливать масла в огонь. Я волен с ней делать всё, что захочу! Наконец-то я достиг цели и обладаю этой женщиной. Необъяснимое чувство превосходства и нахлынувшего восторга переполняют меня.
Вот оно какое, видимо на самом деле счастье.

 Тем временем, Саша не открывая счастливых глаз, отправляет непослушные  волосы на затылок и шепчет, едва перебирая непослушными губами:
-Возьми меня…

Не хочу казаться ханжой, но я не делаю этого. Не вхожу в неё и не доставляю ей удовольствия.

 Вместо этого увлекаю за собой в кровать, бережно укладываю на спину и подминаю  под себя, удерживая свой вес на руках. В плотном соприкосновении оставляя только нижние половинки тел.

    Что-либо говорить излишне.  Мозг отказывается управлять телом. А через мгновение и вовсе перестаёт подчиняться.  Зато инстинкты не без удовольствия делают своё дело.

       Саша лежит поверх покрывала. Ни на секунду,  не отвожу глаз от её чёрных зрачков,  неотвратимо приближаюсь к её губам и чувственно целую. Она ловит каждоё такое движение своими губами, откликается на него страстно и чувственно.

  Трёмся носами, переходим к взаимным ласкам. Я не перестаю шептать ей на ухо комлименты,  не забывая при этом периодически теребить пальцами мочку её уха, затем плавно переношу поцелуи с ушных раковин  на шею и ниже.

 В тот момент, когда мои губы легли на вздымающиеся груди партнёрши, а член с завидным упорством не оставлял попыток проникновения, Саша удачно прогнула спину мне на встречу, показывая открытость и однозначность своих желаний и намерений, член очередной раз поднапрягся. Проникновение стало неизбежным.

   Сашка вскрикнула, очередной раз вжалась в меня и с облегчением выдавила из лёгких, не кстати образовавшуюся воздушную пробку. Раздышалась…

   Я произвожу привычные, как для женатого человека, движения, но Саша быстро приструнивает их, берёт паузу, крепко сжав мои ягодицы. Я замираю, продолжая вызывать пульсации пенисом внутри женщины.

  Через какое-то время, насладившись пребыванием гостя внутри себя, Саша вдруг инициирует процедуру выпроваживания  его и, всякий раз, когда это происходит, она не даёт гостю уйти совсем, останавливая его на полпути и снова увлекая внутрь  встречными размеренными  движениями.

   Трепет Саши передаётся мне, подхватываю заданный ей ритм. Она приподнимает ягодицы, подкладывает под них, почему-то оказавшуюся кстати под рукой, небольшую подушечку.

   Меняется угол вхождения. Возникает ощущение, что подо мной сейчас совсем другая женщина, что ещё больше возбуждает меня, и  приводит к бурному оргазму. Тёплая липкая жидкость переполняет Сашку, вытекает из неё, заполняет складки на животе и ниже, собирается на лобке. Сашкино тело напрягается до предела  и  конвульсирует. Партнёрша  получает  свою порцию удовольствия…

  Только тогда, когда мы оба, мокрые и счастливые отпрянули друг от друга, пришло понимание происходящего. В висках продолжает неистово стучать…
Блаженное состояние потихонечку сходит на нет.

Наклоняюсь над Сашиным лицом. Она улыбается и молчит. Я целую её в губы, щёки и шею. Уклоняется.

 Кажется, я понимаю её. Через минуту я уйду, и она останется одна в этой ненавистной ей сейчас пустой квартире.

 Мне, говоря честно, вставать и тем более покидать нагретое местечко рядом с обнажённой женщиной ой как не хочется. Я вкрадчиво, с выражением мольбы на лице, задаю Саше вопрос:
-Я останусь…?

 Она обнимает меня крепко-крепко и, прильнув  к моим покусанным губам утвердительно качает головой.
 
 Хотя и был выходной, но Сашка отдаёт себе отчёт в том, что отпускать меня всё равно рано или поздно придётся, поэтому встаёт, набрасывает халат, ставит на плиту чайник,  намереваясь принести мне в постель и чай и печенье с  вареньем  и даже зефир, который я, говоря по правде, терпеть не могу.

Эх, Сашка, моя Сашка…Она долго не решается сказать мне: иди. Плачет, размазывая слёзы по лицу. Страстно обнимает и целует. А я в ответ принимаю её ласки, прижимаю к себе  крепко и обнимаю надёжно.
 
Наконец Саша отпускает меня, поправляет на шее галстук, отряхивает пылинки с рукава, чмокает в губы и  закрывает за мной дверь, а сама, опускается на корточки, прислоняется спиной к стене с тем, что бы обхватить свои обнажённые ноги руками и как следует проплакаться.


Глава 8

   После моего ухода Саша, наревевшись, вернулась в не успевшую ещё окончательно остыть кровать. Залезла с головой под лёгкое байковое одеяло и уснула.
 События канувшей было в небытиё ночи, снова разыгрались в её воображении. Да так ярко и правдиво, что Сашка уже не знала где она и что происходит с ней и всё потому, что у неё перед глазами разыгралась альтернативная история любви и грехопадения.

 Конечно, во всей этой истории Сашка была главной героиней. А история началась банально.  Вечер… Приготовления к корпоративу.  Нынешняя Сашкина квартира. Гладильная доска и разбросанные тут и там, только что выстиранные  шмотки. Из всего гардероба, имеющегося у Сашки, она выбрала пару юбок, да пару блузок, которые были не новыми, но достаточно мало ношенными и выглядели довольно сносно. С колготками проблем выбора не возникло. Качественные и дорогие она приобрела заранее. Туфли стояли в коробке и ждали своего часа.

  Прежде, чем примерять одёжку, она сбросила с плеч длиннющий махровый халат, вышла из домашних тапок и шагнула под душ. Отрегулировала воду, намылила губку и прошлась ей по всему телу. Сашка стояла голенькая, вся такая ладненькая и миленькая, словно ей не тридцать, а семнадцать.  Переключила поток тёплой, ласкающей воды в другой режим, нацепила на голову шапочку, которая должна была уберечь её прическу от струй беснующейся воды и приняла душ, смывая пену.

После чего её тело посвежело и заскрипело. Появился естественный румянец на пухлых щёчках, да и всё тело приняло розовый оттенок. Эстетически обнажённое тело выглядело безупречно разве, что со скидкой на возраст и наличие ребёнка. Сашка, как и большинство женщин, посещала бассейн и фитнес. Некоторая полнота, проявившаяся было после рождения ребёнка сошла на нет, оставив на память небольшой животик, от которого до конца избавиться так и не удалось. Но скажем прямо, его наличие ни как не сказалось на её образе молодой, спортивного вида дамы. Во всяком случае, мужики рядом с ней роились, как пчёлы.

  Нагнулась, чтобы удобнее можно было рассмотреть состояние педикюра, не сошёл ли он.

  Распахнула халатик, высвободив из под ткани молодое, стройное и упругое тело, обнажила очаровательные груди, остановида взгляд на чёрных кудряшках лобковых волос, которые стремились выползти на животик. Как давно у Сашки между ног растительность она уже и сама не помнила. С тех пор, как они  с мужем в разводе,  потребности следить за этим местом не возникало.

Убедившись, что с ней всё в порядке, накинула халат, так и не удосужившись  подпоясать  его, нацепила тапочки  и направилась в коридор  доставать трюмо, которое было в сложенном состоянии и доставалось женщиной крайне редко. Обходилась всегда настенным зеркалом, которое было совсем небольших размеров, но зато находилось на стене в удобном для нанесения макияжа месте- у окна.

   Рядом с зеркалом всегда в достаточном количестве был парфюм, правда его было немного, но зато он был дорогим и качественным, а так же в  ассортименте- парикмахерский инструментарий, как то расчёски, зеркальца, щипчики и другая необходимая женщине приблуда.

 Саша всегда педантично относилась к своей внешности, будучи не уверенной в своей природной красоте.

Она, как бы это не звучало странно, не бросилась примерять шмотки. Нет. Она в первую очередь занялась макияжем своего и так безупречного лица. Оно выглядело подтянутым, с чистой ровной кожей и без намёка на двойной подбородок, а глаза- те всегда были такими, смеющимися и крупными, собственно говоря, как и ресницы, длинными и объёмными. Предмет зависти для других баб.

 Причёска, та тоже бесспорно была ей  к лицу. Густые смолянистые волосы разметались по лбу, с одной стороны они были гораздо длиннее, чем с другой, но ушей не было видно ни там, ни там. Коротко стриженные ершистые волосы на шее придавали её образу ещё большую грациозность и спортивность, в некотором смысле- лёгкость. Всё в совокупности стройнило и молодило Сашу. Она, конечно, догадывалась об этом и поэтому никогда не меняла своего амплуа. Спортивность- её конёк.

   Саша аккуратно подвела брови, которые в принципе и так были густыми и чёрными, подвела ресницы и принялась рисовать тени и губы. Потом слегка подправила общий свето-теневой рисунок и осталась собой крайне не довольной.

По причине отсутствия достаточного времени, махнула на всё рукой и решила, что освещение на корпоративе будет наверняка тусклым, поэтому никто не заметит огрехи в её портрете. Для пущей убедительности, что всё в ажуре с её маникюром, принялась рассматривать каждый ноготок на маленьких полупрозрачных пальчиках в отдельности. К маникюру претензий не возникло, что в конечном итоге и порадовало Сашу.

 Оставалось выбрать шмотки, то есть юбку и блузку. Если с блузкой было всё ровно и однозначно, то с юбкой далеко нет. Та, которую изначально выбрала Сашка, как на грех оказалась с заметным зацепом. Но делать было нечего и пришлось воспользоваться тем, что есть.

Но когда, отбракованная было юбка оказалась на женщине, то стало очевидным, что она Сашке к лицу и сидит ладненько, подчёркивая её точёную фигуру, которая, строго говоря, была тоже гордостью героини.

 Саша оделась и вышла из дома. Вечерело и поэтому было темно и неуютно.. Зимняя свежесть ударила Сашке в нос. Она прочихалась. По дороге встретила знакомую со старой работы, зацепились с ней языками. Не заметила, как время стало поджимать. Досадно.

Решила  всё-таки идти. В самом деле, так много было потрачено времени на подготовку. А не формальная встреча с начальником сулила дивиденды. Поймав себя на этой мысли, Сашка ускорила шаг. Но, время было уже утеряно, и она опоздала.

-Нашла о чём переживать,- успокаивала она себя, войдя в зал, где гости уже сидели за столами. Её тут же позвали к одному из них. Идя через зал, Сашка глазами искала Виктора. А увидев, незаметно для всех вспыхнула румянцем и сдержанно заулыбалась, оголяя ровные белоснежные зубы.

Место оказалось в принципе не так далеко от него. Увидев Сашу, Виктор поприветствовал её сначала из далека, потом всё таки подошёл и, чмокнув в щёчку, сел на своё место. Рядом с Виктором – какая-то солидная дама, которую Сашка по-началу даже не узнала.

-Неужели Венчикова?- подумала она и расплылась в улыбке и всё потому, что эта самая Венчикова Любовь Фёдоровна не шла ни в какое сравнение с ней, Сашкой. Венчикова была много старше и крупнее её…

Рядом с Сашей оказалась семейная пара. Этот момент ей был на руку потому, что, как она правильно предположила, никто её особо не будет доставать.

 Семейные выходят в люди не трепаться, а отрываться.

От дежурного бокала шампанского отнекаться не удалось. Она поднесла бокал к губам и тут же с жадностью опорожнила его, удаляя жажду. Сосед был уже под градусами, полез к ней с предложением выпить водки, на что Сашка ответила, что водку она не употребляет, а вот от коньячка не отказалась бы. Сослуживец пожал плечами и куда-то исчез ненадолго. Довольный собой, вернулся с пятизвёздочным французом.

 Разлил коньяк на двоих, на Сашку и свою бабу, плеснул себе водки и, не сказавши тост выпил залпом. Зазвучала музыка и он исчез с глаз долой.

Женщины выпили коньяк, обменялись впечатлениями о вечеринке. Но особо долго говорить совсем не хотелось ни той ни другой. Хотелось веселиться и танцевать.

 Не успела Сашка подумать об этом, как ниоткуда возник Виктор, схватил за руку и поволок в круг танцующих, где Сашка с ним и закружилась. Одновременно с танцем закружилась и её голова.  Виктор не отпускал Сашкины руки, иногда легонечко сдавливал их и, не отрываясь, без устали смотрел прямо в глубину океана её очаровательных искрящихся глаз. Странное щемящее чувство тотчас возникло в её груди. Она волновалась…

Виктор был слегка пьян, весел и исторгал из себя анекдоты или беспрестанно шутил. Сашка ничего не слышала из того о чём он говорил, глупо улыбалась и была неимоверно счастлива.

-Как здорово, что он рядом,- думала она.

В какой-то момент, Сашка, наконец, обратила внимание на молодую даму, сидящую за столом напротив и беспардонно пялящуюся на её мужчину.

-Ну,  надо же, разве так можно?

А та ничуть не смущалась, продолжая наглыми распущенными глазами поедать Виктора, от её пронзительного, практически не мигающего взгляда сделалось не по себе.

Удивительно, но Саша никак не могла понять, что это за дама, удалось только в общих чертах рассмотреть её одежду и лицо. Ладная фигура, первое, что бросилось Саше в глаза. Юбка и блузка копировали её собственные… Туфли тоже были один в один. А лицо? Оно тоже чем-то напоминало её собственное, но только много моложе и свежее.

-Вон оно как,- чуть ли не вскрикнула Сашка,- что за навождение?

За весь вечер Сашке так и не удалось дополнить первое впечатление о молодой красивой особе деталями, но и то, что она успела разглядеть, её впечатлило.
Достаточно было того, что девушка вела себя вызывающе. Она не обращала внимания ни на кого из мужчин, кроме её Виктора.

 Да, он был, конечно, неотразим  и чертовски  хорош, а его обволакивающая,  эгоистичная  улыбка не могли не оказывать дурманящего действия на прекрасную половину зала.

Его мужественное лицо и волевой подбородок подчёркивали его обстоятельность, силу и глубину, во многом усиливая общее впечатление о человеке. Высокий лоб с небольшими залысинами говорили женщинам о том, что мужчина умён и проницателен. В общем, хорошая пара для любой уважающей себя бабы.

 Сашка не знала, что ей делать в этой ситуации так, как чувствовала, что по всем статьям она проигрывает незнакомке. Да и Виктор не упускает момента, чтобы не воспользоваться шансом на успех у этой стервы. Он то и дело смотрит в её сторону, улыбается ей и всем своим видом показывает, что барышня ему нравится.

Объявили белый танец. Сашка и глазом не успела моргнуть, как молодая чёрная пантера нацелилась на свою жертву и теперь ей никак не вырваться из её мощных лап.

 Сашка свела лопатки и вздрогнула от одной только этой мысли.
Виктор в опасности, нужно его как-то спасать, но как именно она не знала…

 А незнакомка тем временем уже во всю наслаждалась танцем. Виктор оказался в её власти. Он положил руки на её спину, она-ему на плечи и они закружились в танце.

-Почему он не отказался танцевать с ней? Почему он улыбается, а его глаза искрятся?- и таких «почему» нашлось с десяток.

Сашка сидела за столом подавленная  и с потухшим взглядом, который нельзя было не заметить. Она налила в бокал коньяк, посмотрела на окружающих сквозь стекло и залпом выпила. Через пару минут гнетущее состояние сменилось на противоположное, озорное и бесшабашное. Рвать и метаться уже не хотелось.

Сашка подошла к первому ближайшему к ней мужику и пригласила его на белый танец. Вновь образовавшаяся пара закружилась. Всё это время Сашка не отпускала взглядом интересующую её пару, которая, судя по их глазам, была вполне счастлива.

Сашка бесновалась, в какой-то момент сбилась с ритма, наступила кавалеру на ногу и, не извинившись, выбежала в коридор. Подошла к зеркалу, ободряюще подмигнула своему отражению, смахнула набежавшую слезинку и, найдя себя достаточно привлекательной,  ринулась в бой.

К тому времени танец закончился.

  Толпа расселась по местам. Призывы выпить и тосты звучали то здесь, то там. Сотрудники отрывались на полную катушку. Виктор, как это ни странно, подошёл к Саше, приобнял за спину и предложил тост за её красоту и обаяние.
 Сашкины соседи поддержали его и не без удовольствия поставили опорожненные бокалы на стол.
 Саша побледнела, обвела коллег мутным взглядом. Все, кроме неё улыбались, о чём-то живо говорили,  и было такое впечатление, что на этом празднике жизни ни живой оказалось исключительно она одна.

Тем не менее, она выпила.
 
 После чего Сашка закрыла лицо руками, голова пошла кругом и она присела.
В следующее мгновение увидела, как юная леди что-то подмешивает в бокал, стоящий рядом с ней, наливает в него шампанское и направляется к Виктору.
-Она хочет его опоить, что бы он свалился и тогда она сможет беспрепятственно увести  его к себе домой,- запаниковала Сашка,- не дам, твёрдо решила она, стойко пережив сонную дозу коньяка.

Виктор,- обратилась она к возлюбленному,- давай выйдем и подышим свежим воздухом.

Виктор, на её счастье согласился. И пара направилась к выходу. Но не тут-то было. Девушка с бокалами налитого до краёв шампанского подскочила к ним и предложила выпить. Свой бокал она протянула Саше. Саша побледнела...

-Что делать, что делать?- запаниковала она, и уже в следующий момент, буквально вырвав бокал у Виктора,  выплеснула его содержимое на паркет.

Виктор, не понимая, что происходит вопросительно смотрит то на Сашку, то на незнакомку. Женщины молчат. Между ними происходит внутренняя борьба.

Незнакомка  растерянно, окинув взглядом Сашку, тотчас отступила от неё на полшага. На минуту замерла, да так и стояла, как вкопанное всё время, пока Сашка копалась в своих мыслях.

Невероятный ужас и внутренний холод бытия навалились на женщину.

 Перед Сашкой, буквально в шаге стоял никто иной, как она сама. Да. Она не могла себя не узнать в этот раз. Девушка-это она, Сашка, но только молодая.

-Сколько ей сейчас?- подумала совсем было растерявшаяся женщина.

В тот самый момент, когда Сашка узнала в девушке себя, та исчезла, растворилась, будто её и не было вовсе.

Саша оторвала тяжёлую голову от стола. Всё вокруг поехало, закружилось, но уже медленнее, а голоса коих она до этого момента не слышала совсем, стали нарастать и возвращаться. Выносить далее весь этот свистопляс у неё не было ни сил ни желания.

Сашка проснулась, выпрыгнула из-под одеяла, спешно перекрестилась на иконку, которая приютилась у неё в красном углу зала.
-Скороговоркой прочитала "Отче наш",- зароптала.

Весь дальнейший день пошёл насмарку. Саша никак не могла прийти в себя, отчего определённым образом нервничала и раздражалась, срываясь то мамке, то на дочке.  День клонился к вечеру. Саша легла на диван, закрыла влажные глаза и представила, как они с Виктором будут жить дальше.

Виктор лежит возле неё, обнимает. Тянется к её губам, чтобы поцеловать.
Сашка физически почувствовала его присутствие, даже на секунду открыла глаза. Но нет, привиделось…

Совсем скоро галлюцинации вернулись. Она прильнула к Виктору, положила голову ему на грудь, долго вслушивалась в  стук его не унимающегося сердца, откинулась на локтях к самому носу возлюбленного и заглядывая в глаза, с наивностью ребёнка, пытливо спросила:
-Ты меня любишь..?
Ответа не последовало.

  Потом, когда немного успокоилась, увидела себя и Виктора со стороны. Он спрашивает её о бывшем. С мужем, Степаном, который был немногим старше её, она познакомилась на свадьбе подруги, выделив его из толпы изрядно выпивших мужчин из-за умения «юморить» и хорошо танцевать. Стали встречаться. Потом произошло это. Они поженились. Завели ребёнка. Муж начал пить и ходить на лево. Пришлось расстаться.
 Именно так, используя в своем монологе столь односложные фразы, Саша выразила всю накопившуюся боль и неприязнь к этому человеку, укравшему, по её мнению, у неё часть самой жизни и всю молодость.

Саша,  до этого никогда откровенно не делившаяся с Виктором своими проблемами, впервые поведала о них да, как и не поведать, никого более близкого и родного у неё не было на всём белом свете. Она пошарила по дивану рукой в поисках любимого.

-Привидится же, - снова наложив на себя крест, окончательно погрузилась в сон счастливая Сашка.

    Сон не был тревожным, напротив, снился Виктор, он всю ночь сидел на краешке дивана,  держал её за запястье и охранял её дивный сон. Сладострастная волна неподдельного счастья и умиротворения накрыла её разум, по спине пробежали мурашки.

-Хорошо,- сквозь сон прошептала Саша и перевернулась на бок.

 В понедельник началась новая рабочая неделя. И я был вынужден признаться себе, что всем сердцем полюбил Сашу.

Теперь, когда всё случилось, я не мог даже представить себе, как  проводив Сашу до её дома, смогу развернуться потом и идти к себе.

 Всё разрешилось на следующий день, когда моя Сашка, моя умница Сашка после очередного нежного поцелуя прошептала мне на ухо :
-Витя, я всё понимаю…,у тебя семья…, ребёнок…, ты должен идти…А я…я буду тебя ждать…вечно…Иди же…Я так решила…».

Уже выйдя от неё, я подумал:
-Ах, какая роскошная и понимающая женщина…эта моя Сашка!

Ксения Павловна, как и другие барышни тщательно готовилась к корпоративу.
Уж больно ей хотелось слышать в свой адрес комплименты, ловить на себе восторженные взгляды молодых мужчин.
 Но самое большое её желание было особенным. Она очень хотела, что бы Виктор наконец обратил на неё своё внимание. Она прекрасно отдавала себе отчёт в том, что он старше её, женат и у него есть ребёнок, немногим младше её кстати. Но любовь слепа.
 Молодая девушка, увидев впервые Виктора,  потеряла дар речи. Он в полной мере соответствовал её ожиданиям, а раз так, то она и назначила его своим суженным, ничуть не заботясь о том, что своим желанием она может нанести возлюбленному  и окружающим его близким людям непоправимый вред. Её поведение с родни кошачьему.

-Он такой душечка, такой лапочка,- от восторга хлопала девушка в ладошки.

Даже на расстоянии, когда она видела его вдалеке в окно, сердце её начинало трепетать, голова кружиться, а ноги подкашиваться.

Когда она ежедневно встречалась с ним по работе, то всё было только на порядок хуже, она была готова следовать за ним, как собачонка лишь бы быть рядом, хоть бы и возле ноги. Всё просто- Виктор её первая пусть и запоздалая любовь. Где-то в глубине души девушка понимала, что её цель недостижима, но от этого понимания не становилось легче. Она вбила себе в голову установку, что только Виктор достоин того, чтобы быть её мужем и отцом её детей. Имея цель, она уже не остановится ни перед чем.

Здесь нужно доложить Вам, уважаемые дамы и господа, что у Ксении  никогда не было не только молодого человека, но и друга.
Вся её жизнь учёба. Сначала манерам, потом наукам, музыке, пению и танцам.
Ко всему прочему, она была глубоко набожным человеком.

- Как всё это уживалось в ней?- до сих пор я не нахожу ответа.

 Ксюха искренне не понимала, что происходит вокруг неё. Почему мужики её сторонятся, не подходят, не говорят ей комплиментов, не восторгаются её красотой, да и вообще не смотрят в её сторону.
 
Да и откуда ей было знать, что так происходит от того, что она своей красотой затмевает свет. Как позволить себе, простому смертному, замахнуться на божество.
 
Вот в такой непростой атмосфере и жила маленькая принцеска,  которая со временем превратилась в настоящую принцессу. Для всех окружающих её мужчин она и была таковой-идеалом женской красоты, которая обладает в одном лице всеми земными благодетелями. Но, по сути, при всём этом Божьем даре она чувствовала себя глубоко несчастной, одинокой и вечно страдающей от ощущения своей ненужности.

Ксения, оставаясь наедине с собой, частенько подходила к зеркалу, внимательно всматривалась в отражение и пыталась на своём лице найти хоть какой-нибудь изъян. Тщетно. Правильные черты лица не испортить ничем, даже криво наложенным макияжем, которым от безысходности она в часы особого отчаяния пыталась нанести себе вред. Но, так или иначе, она всегда выглядела неотразимой, как ангел воплоти.

Иногда ей в голову приходили совсем чудные мысли.

-Я никому не нужна потому, что я глупая. И тогда она поступила в Университет. Результат тот же. По-прежнему, никто к ней не подходит и не знакомится.
Однажды она решила, что во всём виновата её фигура. Записалась  на фитнес. После каждого занятия подходила к зеркалу, освобождалась от одежды, вглядывалась в отражение и пыталась увидеть изменения.  Но её тело и так было совершенным, а белая кожа придавала ему неповторимый шарм.

 И всякий раз, когда её потуги не приводили к должному результату, она с иронией говорила своему отражению: Без перемен, никаких изменений и подвижек, даже не знаю, что делать.
 
-Я такая несчастная,-  и девушка принималась жалеть себя. Обнимет медведя и плачет. Плачет всегда по-настоящему, в голос. Кстати, она обладала божественной красоты сопрано, неплохо играла на фортепьяно и вполне сносно танцевала.

 В ответ отражение подмигивало ей, криво улыбалось и гримасничало.
Все Ксюшины благодетели всегда, на протяжение многих лет, оставались при ней.
- Не иначе, как сама природа проводит этот странный эксперимент надо мной,- жаловалась своему отражению божественной красоты девушка.
Шикарные светлые волосы, естественным образом дополняли картину маслом. Они были блестящими, длинными и волнистыми и, что самое главное, всегда выглядели здоровыми.

-Их даже мыть не надо,- в сердцах возмущалась девушка.

Хотя нет. Не всё так идеально было в королевстве. Она до безумия любила красивые вещи. Воспитывалась в профессорской среде, обладала определённым вкусом  и поэтому всегда могла позволить себе фирменные вещи и вещицы.
Ксения обладала удивительно мягким и покладистым характером, она не была стервой, тем более базарной бабой. Она имела обыкновение сосредотачиваться на чём-то одном. И это сейчас помогало ей в её работе. Она во многом разбиралась, и во многом, к её 25 годам, преуспела в жизни.

А теперь, когда она превратилась в принцессу, все эти благодетели, все в купе и делали её глубоко несчастной и одинокой.

В далёком детстве она дала себе зарок, что, несмотря на трудности в жизни, она обязательно будет счастливой. Её упорству можно только позавидовать. Однажды поставив перед собой цель, девушка обязательно её достигала. Рано или поздно. Но всегда НЕИЗБЕЖНО.

Она  решила так, что её первый мужчина будет последним. Но планку для суженого Ксюха подняла настолько высоко, что мужики просто до неё не дотягивали.

Ксения своего мужчину, который окажется рядом с ней видела высоким, красивым, богатым и умным. Законное желание каждой юной леди.

 Виктор как раз, по мнению Ксении, и был таким. Если хотите, идеальным. Но мужчина не чувствовал себя красавцем, а глядя на Ксению, тем более. Он даже и не мог подумать, что такая девушка, как она сделает своим избранником именно его. Поэтому он, как и все другие мужики, пусть даже и красивые по местным меркам пытался  не забивать голову всякой неосуществимой чушью.

Только самой Ксюхе было доподлинно известно  насколько она несчастна,  глядя на неё, и не подумаешь. Видимо поэтому она со щенячьей радостью на глазах  принимала ухаживания технаря. Хотя и не симпатизировала ему. Виктор, вот тот  мужчина, который, произвёл на неё первое неизгладимое впечатление, повторюсь, отвечал всем её ожиданиям и мог сделать её счастливой, а саму её жизнь значимой. У девушки в жизни появилась цель.

Теперь, когда мы ближе узнали о Ксении, как о человеке практически всё, надеюсь, что её странному поведению нашли для себя логическое объяснение и теперь уже не ругаем её маленьким язычком почём зря.


Глава 9

   Весна. Мои отношения с Сашей не прекращались ни на минуту. Наоборот, они с каждым днём только крепли и зрели, набирая силу.
Как мне казалось, жена не заметила моих похождений на стороне. Она только радовалась моему после новогоднему перевоплощению.  Действительно, во мне что-то изменилось…

 Для непосвящённого,  словно по щелчку пальцем- перерождение. И вот перед ним  уже совсем другой человек. А когда человек влюблён, он завсегда чувствует себя окрылённым, лёгким на подъём и активным.

 Ирина искренне удивлялась мне такому. Подчёркнуто вежливым и обходительным я стал уже на второй день. У Ирины округлились  глаза, когда я помог ей надеть пальто, в тот момент, когда она собиралась уходить на работу, а вечером- предложил заварить чай.

-Ой ли,- чуть  ли не вскрикнула она.

Но более всего для жены было удивительным то, что я вдруг начал живо интересоваться тем, как у неё идут дела на работе.

-Да неужели?- впервые столкнувшись с моим вопросом, удивилась она.
 
А через неделю таких перевоплощений она даже сказала, что начинает верить в Новогодние чудеса.

   Да и как было не восхищаться мной! Я летал на крыльях любви, правда к Саше и всё, с чем я соприкасался, менялось вместе со мной.
Очередной раз я удивил жену тем, что взялся за мытьё посуды. Мне показалось в тот момент, что у неё челюсть отвисла.

Ответные изменения со стороны супруги, как отклик на мои собственные, не заставили себя ждать.

 Видно было, как она старается перекроить отношения с мужем.
 Теперь, после окончания смены она не шлялась по магазинам почём зря. Купит необходимое и сразу домой с тем, чтобы тотчас встать за плиту и приготовить на ужин что-то вкусное, праздничное.

А однажды она устроила романтический ужин при свечах. Да, да, настоящий романтический ужин. И это было так непредсказуемо!

  Обычно косметическому ремонту подлежали губы и ресницы. Вот уже, как неделю к ним добавились волосы, пальцы рук и ног, а депиляция в области бикини радовала ежедневно. Ирина начала частенько посещать косметический салон и фитнес-клуб. Жена перевоплощалась каждый день и прямо на глазах расцветала.

-Как я мог забыть, что у неё нежные пальцы. Шелковистая кожа и достойная руки фигура. А как она делает массаж шеи и спины!!!

  Под рукой ощущалась упругость её тела, в том числе и в области ягодиц.

-Груди жены, немного выпадающие из моих рук ранее, явно претерпели изменения.
 Я был уверен, что она сделала пластику. Подтянула кожу, исправила недочёты на лице и теле.

 И вскоре эти радикальные изменения принесли свои плоды. Ловлю себя на мысли, что её округлые формы мне нравятся, и ничего с собой я уже с этим поделать не могу.

А походка. Как она изменилась! Она стала изящной. Как на подиуме- от бедра.

Припоминаю, что ноги всегда были украшением её соблазнительного тела, в меру худые, точёные, модельные.

Её волнистые русые косы обтекали  ладное тело, спадали на груди и волновали меня.

Под моей рукой частенько стала взбадриваться  её чуть вздёрнутая вверх приятная на ощупь попка.

   Ирина купила дорогие духи с невероятно приятным влекущим запахом и обновила свой гардероб.

Доложу Вам, что неожиданный выбор ажурного чёрного белья смутил меня. Не могу  признаться себе в том, что Ирина всё чаще стала вызывать из моей памяти какие-то давно забытые, но приятные воспоминания.

 Частенько было так, что приходя домой от Саши, ложился под бочок к жене, и мы ещё долго занимались с ней любовью. Казалось, силы мои безграничны. Я хотел и ту и другую женщину. Да хоть бы и сразу, а не во времени, как это происходило сейчас.

Во всей этой истории удивительным было то, что обе эти женщины каждая по-своему были счастливы и нравились мне.

На вопрос, почему так происходило?- отвечу так.  Эти две женщины каким-то удивительным образом дополняли друг друга. Что не удавалось сделать одной, с лёгкостью выполняла  другая.

И в кровати в том числе…

-Был ли я счастлив?- спросите Вы.
Да, я был счастлив. Жизнь шла размеренно и предсказуемо. Что меня на тот момент вполне устраивало.

Однажды в голову пришла мне одна весьма деликатная идея. В таком вопросе с советом обратиться было не к кому.
   И тогда я обратился к Создателю.

-Как быть в ситуации,  если  ты трахаешь  обеих баб, но не сразу, а разнесённо во времени и пространстве?

На утро, как мне показалось, готовое оригинальное решение уже лежало в моей голове и сводилось к тому, чтобы жить всем вместе под одной крышей.
К счастью, я  понял толкование сна по-своему и подошёл к реализации идеи творчески.  Помог случай…

.
Глава 10

  Отец у Саши, будучи военным пенсионером подрабатывал в одной из риэлторских компаний города. И, потратив около полугода, наконец обменял старую Сашину однокомнатную квартиру на двушку. Вполне приличную хрущёвку.

   По иронии судьбы она оказалась… в нашем доме. Окна выходили  в полисадник, на разбитый кем-то из жителей дома, цветник. У нас с Ириной вид из окна четвёртого этажа пятиэтажки упирался в пейзаж дома напротив.  Вид мрачноватый и убитый. Радовало другое…

   Обе мои женщины, две составляющие счастья оказались рядом. Я почувствовал себя баловнем судьбы. Всё было супер…

   Однако общение с Сашей затруднялось…Саша была рядом, через пару этажей, но как их незаметно преодолеть, я не знал. В подъезде все как родные, всё знают и видят.

   Через несколько бессонных ночей выход нашёлся… Я заранее звонил Саше, она открывала дверь, где я благополучно и исчезал.

  Другая проблема оказалась куда круче первой. Если раньше я мог сказать Ирине, что у меня совещание и, я приду позже, а сам направлялся к Саше, то это неизменно срабатывало, теперь нет... Я в любой момент мог нарваться на скандал.

-А оно мне это надо?- не покидало меня беспокойство.

   Как я не бился над этим ребусом, разгадать его не мог. Встречи с Сашей стали редкими и мы оба изводили себя, раздражались и нервничали. А общения на предприятии нам явно не хватало…

И вот однажды, Саша с самого утра стрелой влетела ко мне в кабинет и выпалила:
-Я знаю, как.... знаю…,- она долго не могла успокоить своего  дыхания и на каждом выдохе, начинала светиться каким-то внутренним светом.

   Она также с ходу чмокнула меня в щёку и продолжила:
-Я знаю, как нам чаще….

   Она остановила речь и подошла ко мне вплотную, навела на меня свои чёрные жемчужины глаз, распахнула иссиня-чёрные ресницы, устремила свой взгляд в мои глаза и замерла в ожидании вопроса.

-Спроси меня, что знает твоя девочка?

Действительно, я так и называл её: Моя девочка. Такое обращение к ней явно нравилось.

 Вопрос был кстати… Ответ на него поверг меня в шок.
-Сашка, да ты у меня непризнанный гений,- только и смог выдавить я, когда выслушал её.

По задумке Саши, мне предписывалось, взять всё снабжение в семье продуктами на себя. Но фишка не в этом…

Я отдавал на работе Саше записку с нужными мне продуктами, а она, моя умница, должна была их заранее купить и принести к себе в новую квартиру.

 Мне оставалось только пораньше отпустить Сашу с работы. Потом, вместо похода за продуктами по магазинам, я спокойно мог гораздо дольше обычного оставаться с ней.

Представляете, как всё просто и гениально!
Кто у тебя умничка?- и не дождавшись быстрого ответа от меня, Сашка сама и ответила: Я.

   К себе на этаж я поднимался с полной сумкой заказанных продуктов и на вопрос почему так долго, всегда вплетал в помощники пресловутые автомобильные пробки. Я их просто готов был расцеловать.

   На следующий день мы опробовали его, как вариант и уже в тот же вечер наслаждались запланированной встречей. Сашка, моя умница Сашка ликовала. Схема работала идеально и сегодня и завтра и всегда.


Глава 11


   Саше нравится  принимать душ на двоих. Она отсылает меня регулировать температуру воды в смесителе, а сама, тем временем, разбросав по всей квартире свои шмотки, стоит в дверном проёме голышом, прекрасная и возбуждённая. Она, опираясь локтем на дверной косяк и, выставив стройную ногу вперёд, подбаченивается  и заискивающим голосом не просто просит, она требует  называть её всякими ласковыми словами.

   В такие моменты, мой взгляд пронизывал её тело насквозь и старался нащупать новые изюминки в её молодом теле. Даже пальчики на её ногах, покрытые ярким оранжевым цветом с выверенной точностью мастером педикюра, не всегда поддавались точному описанию. Мне явно не хватало слов, и  я судорожно подбирал эпитеты и  сравнения.

-Твои пальчики,  словно пять горящих на вечернем небе звёздочек,- в таком стиле продолжаю и продолжаю свои перечисления я. Саша в такие моменты закрывает  глаза и слушает, слушает.

   Едва мне удаётся на ходу сочинить что-то оригинальное, как Саша тут же требует  перехода к описанию её точёных ног, очаровательной ямки пупка на едва заметном глазу животике и сам животик. А я, в своих эпитетах..., я незаметно подбираюсь к её гордости.

   Груди у неё были действительно точёные. Два бугорочка, облюбовавшие мои ладони,  выдвигаются  наружу и смотрят в раскос. Их форма необыкновенно притягательная, имеет  у основания вздутые округлости, а на вершине небольшие заострения.  Набухшие от ожидания ласки соски смело смотрят по сторонам. Их раскосый взгляд волнует всё моё тело.

   Саша кокетливо смотрит  то на моё тщательно выбритое лицо, то опускает взгляд ниже пояса. В том месте она бесстыдно неопределённо долго задерживается. Потом, дикой кошкой несётся в ванную, перебирается через край, чмокает меня в щеку и тот час встаёт  ко мне спиной, подаваясь плечами к стене  и останавливая пряди сырых волос на грудях.

   Она пытается, находясь в таком положении, перехватить мой взгляд, у неё ничего не получается и тогда она пригибает  голову  к ногам. Выгнутая спина выдавливает  на меня округлую попку. Она очаровательно водит ей из стороны в сторону, потом, пару раз, переступив зачем-то с ноги на ногу, заискивающим тоном просит:

-Вить , потри  мне спину…

Я беру губку, она объёмная, но мягкая. Не то, что груди моей партнёрши. Саша затихает, когда первый мыльный штрих я наношу ей между лопаток.

   Нарочно начал банную процедуру  с «кошачьего места». От каждого прикосновения она вздрагивает всем телом и начинает ускорять дыхание, прогибая спину ещё больше.

   Губка сползает на талию и задерживается…

-Какое волнующее место эта ямка между спиной и попкой,- возбуждаю я себя.

   Губка, словно на санках катается в этой ямочке вверх и вниз, затем, видимо набравшись смелости, вылетает в нерешительности за край на бугорок и замирает, на секунду, на чуть-чуть. Перед её взором открываются сразу два направления, какое выбрать? И она, так и не решив для себя какое, смело опускается, чтобы остановиться и замереть  ровно посередине, чтобы не обидеть ни одно из направлений.

   Опустившись ниже, намного ниже, она, неожиданно для себя оказывается на вершине  бугорка с чубчиком, который красуется  на лобке. Саша сводит  ноги, но губка не уступает, подключая мои пальцы. Наконец ноги разведены. Но что с этим делать губка не знает, а поэтому принимается намыливать всё, что встречает на своём пути.

   Иногда пальцы, руководящие движениями губки  то проваливаются  в бездну, то задевают, высунувшийся из своего укрытия клитер, который то и дело из-за природного любопытства попадает под раздачу .

-Саша без стыда требует помыть любопытного товарища шампунем.
- Я так обожаю, когда это делают толстые и грубые мужские пальцы,- озвучивает его мысли хозяйка.
Ну как было отказать такому очаровашке.

 Наношу порцию шампуня на губку и нежно прикасаюсь ей к клитору. Он откликается, но не сразу, увеличиваясь вдвое в размерах.
Откладываю губку в сторону. Подключаю к процедуре средний палец руки и  намыливаю им голову этому попрошайке. А он, вместо того, что бы принять мои действия с благодарностью, начинает и дальше пыжится, норовя выйти из-под нажима.

 Саша, после серии таких движений стонет. Её глаза горят, а пересохшие губы жаждут влаги.

Она уходит из-под намыливания, поворачивается ко мне лицом, приседает на корточки и, причмокивая, облизывает член от основания до головки, не беря его однако в рот.

   В такие моменты Сашка отрывается пополной. Вырывается из моих рук и бежит голышом включать музыку, сверкая каплями воды на упругой попе и оставляя следы от мокрых пальцев ног прямо на ковре, по которым затем стремительно возвращается  обратно в душ.

   Она, впрочем, как и я, любит тяжёлый рок. Музыка звучит на свю катушку, голая Сашка, в такт музыке раскачивает мокрой головой и тогда следом за её движениями на стене и занавеске появляется  оригинальный  водный рисунок.

   Наблюдать за ней забавно. Сашка закрывает  глаза, и в движении балдеет…балдеет  и от звуков музыки, доносящихся из зала и, от струек воды, весело отпрыгивающих от её разгорячённого тела и, от моего пристального взгляда, сопровождающего её безумство.

 Она выставляет напоказ свои изящные формы и манящим взглядом приглашает присоединиться к васханалии.

Мы дурачимся, танцуем и кричим так, что заглушаем и музыку и душ.

   Всё заканчивается  крепкими объятиями и сериями страстных поцелуев в разные интимные места обнажённых тел. И эта взаимность возбуждает  желание ещё больше, неотвратимо больше. То ли по глазам, то ли ещё как, но Саша всегда точно определяет  момент моей готовности. Она выпячивает попку, выгибает спину и приглашает  овладеть ей. А струйки искрящейся воды уже принимают  низкий старт и лужицей скапливаются у наших ног. Начинается то, к чему мы с Сашей так долго готовились.

   Какие только сцены безумства на двоих не воплощались нами…
Наши встречи заранее не планировались, а возникали спонтанно, сами собой, достаточно было томного взгляда.  От взгляда проскакивала искра, что-то там внутри нас детонировало и мы вновь и вновь пускались во все смертные.


Глава 12

   Каждую неделю, последние 2 года, я приношу на её могилу цветы…, пару алых роз.  И всякий раз они покрываются сверкающими капельками росы. Стою перед ней убитый горем, навзрыд плачу, и, срывающимся голосом, называю её всякими ласковыми словами, как она любила.

   Как и прежде мне не хватает запаса слов, что бы выразить переполняющие душу чувства и тогда я подбираю эпитеты и сравнения.

-Какая ты у меня Саша…,- глаза застилает пелена душащих слёз, они скатываются лужицей у ног и я, подкашивающимся голосом, продолжаю клясться ей в вечной любви, восстанавливая по памяти,  сказанные ранее  слова.

   Работа, словно удав поглощала меня. Остальное не имело никакого значения. Никого не замечал и ни с кем не общался, вне работы конечно. Не обращал, как и прежде, никакого внимания и на Ксению Павловну.

  Мне было не до её похотливых взглядов и её точёных ножек, которые она нарочно выставляла всякий раз, когда мне приходилось проходить мимо её стола. Я чувствовал, как её бесстыжие  глаза ложились на мои ягодицы и провожали до самой двери.

-Виктор Михайлович, посмотрите, что делают эти гады!- пожаловалась однажды Ксения Павловна  на рабочих-строителей, которые написали на противоположной стене красной краской непотребное слово.

-Она знает моё отчество, но голосом выделяет другое, - зачем, думаю я.

-Ну что там случилось?- вслух не говорю, а скорее мямлю.

   Я неохотно подхожу  к открытому окну и обомлеваю. На дворе уже стоит весна! Вторая весна без Саши…

-Брат,- да ты себя заживо хоронишь, укоряет меня собственное подсознание.

-Так делать не стоит, - говорит оно мне. Сашу уже не вернуть. Поэтому нужно жить дальше и радоваться жизни.

Я довольно больно похлопаю себя по успевшим отвиснуть за это время, щекам.
-Да,-  следом откликаюсь я, соглашаясь с ним.

-Посмотри вокруг, жизнь продолжается,- продолжаю убеждать себя я и, ведь не лукавлю, не вру. Всё именно так и есть.

-Ксения Павловна, Анатольевич …,- на распев поправляю я Ксению.

   -Я знаю, Витя,- неожиданно для меня и очень тихо произносит она.

   Я никак  не могу вспомнить, когда мы с ней перешли на ты. Она младше меня  на целых 12 лет. Это я знаю точно.

Не получив вразумительного ответа, покопавшись по сусекам своей памяти спросить девушку стесняюсь.

Она стоит ко мне спиной. Потом резко разворачивается и делает шаг мне навстречу. Нервно усмехнувшись, заглядывая в мои удивлённые глаза, глубоко, как только может, вздыхает и, покраснев на обе миловидные щёчки, продавливает  необычную фразу сквозь плотные  зубы.

-Витя, я люблю тебя, а после некоторой паузы добавляет: И хочу тебя.
Если первая фраза воспринялась мной несерьёзно, то вторая прозвучала вполне убедительно.

В тот же момент Ксения, закрыв глаза, тянется к моим губам.

Я не верю своим ушам, а поэтому не знаю, как себя вести.

- Давненько я не слышал таких признаний,-  Хм…

Поцелуй Ксении был непродолжительным, чувственным и приятным. Он сразу привёл меня в чувства. Пробудил…

Решил разговор обратить в шутку, но, поймав на себе вполне серьёзный взгляд девушки уже и сам начал было верить во весь этот бред.
Но останавливаться было уже поздно.

-Ты точно этого хочешь?- строго спрашиваю  я.

Она, не отводя от моих удивлённых глаз свои,  молчит.

-Ну и шуточки у барышни,- с облегчением выдыхаю я, но для проформы говорю.

-Что, прямо сейчас? Не…, сейчас я не могу…. Директор скоро приедет…У нас совещание…

-Не приедет!- не улавливает  иронии в моём голосе Ксения.

Зато я в её глазах улавливаю  шальной огонёк, как и улавливаю молящий взгляд, после которого сердце в моей груди ёкнуло.

-Чем чёрт не шутит,- думаю я.

-А... будь что будет,- подсказывает  подсознание, которое минутой раньше уговаривало меня не валять дурака.

   Приближаюсь  к девушке вплотную, нагибаюсь к уху и властно приказываю:

-Закрой дверь на ключ,- девочка моя, коли так.

   Удивительно, но она тот час выполняет  моё указание и настороженно ждёт следующих.

Паникую,  по-скольку не знаю, что обычно делают на моём месте другие мужики в такой ситуации. Образуется неловкая пауза.
 
Но что-то надо было предпринимать!   Тогда я беру себя в руки, и протягиваю ладони навстречу к Ксении. Они горячие и влажные. Она накрывает их своими ладошками, поднимает к губам и целует мои пальцы. Каждый в отдельности
Это было так неожиданно!

Мне делается неловко. Я высвобождаю руки, беру  её ладошки в свои и неистово целую. Она в слёзы.
 
 Я принимаюсь успокаивать девушку, достаю из накладного кармана рубашки грубый мужской платок и промакиваю им каждую слезинку на бледных сейчас щёчках девушки. Вытирать их- преступление. Уж очень нежной мне кажется её кожа, совсем не хочется портить фактуру её прелестного  личика.
Когда не осталось ни одной слезинки, можно и нужно было привлечь девушку к своей груди. Успокоить.

   А она и не думает сопротивляться, когда я инициирую  процедуру. Наоборот,  всем корпусом подаётся на меня, прижимается  к груди и паркует голову на плече. Её мягкие распущенные волосы успокаиваются на моей груди.
-Какая трогательная картина!- неудачно шучу я, но слова догадываюсь оставить за кадром.

   Ксюша отстраняется от плеча и принимается целовать меня в губы. Следом, отрывистыми плотными мазками она, остервенело,  наносит поцелуи уже куда придётся.

Мне ничего не остаётся  делать, как ответить взаимностью.
Мои ответные поцелуи не были страстными, что-то изнутри меня удерживало. Прошло с минуту.

Девушка напряжённо смотрит мне в глаза.

-Что-то ни так?- ты прости, у меня это впервые.

-Да ладно,- не поверил я.

- Всё хорошо, ты у меня умничка,- успокоил я её.

 Такие важные слова после гибели Саши я произносил впервые. Для меня они, как веха в отношениях с женщиной. А с девушкой тем более.

Оказывается томное дыхание и чувственные поцелуи способны разбудить желание…даже у покойника.

   Моя голова освободилась от мыслей, оставив  дикое желание  овладеть Ксюхой.

В следующий момент я подхватываю Ксюху на руки и несу к директорскому столу. Он был копией моего, если только не больше. Стол большой, надёжный и не шаткий. Документов на нём почему-то не было, но этот момент для себя я пропустил.

 Опускаю девушку на край стола, а сам приближаюсь настолько, что в какой-то момент, осознаю, что мне не удержать равновесия и я рискую повалиться и придавить  девушку всей своей массой.

Ровно так всё и вышло.

-Оконфузился,- стучит в висках. Идиот.

Удивительно, но Ксения стойко вынесла этот неловкий момент, не проронив ни слова. Будто так и должно было быть.

   Партнёрша закрывает глаза. Ресницы ложатся очаровательно мягко. Они настолько объёмные и влажные, что удержаться от поцелуя я не в состоянии.
 От страстных поцелуев её губ и щёк, незаметно перехожу на шею, декольте и дальше. А дальше её грудь. Две спелые вишенки. Не большие, округлые, но, тем не менее, дьявольски обольстительные и манящие.

-Почему на ней нет лифчика?- удивляюсь я.

-Всё просто,- стучит в голове,- она спланировала встречу заранее, не иначе.

-Да, да заранее,- подтверждает мою догадку подсознание.

   А когда я задрал юбку и сделал попытку снять её через голову, то всякие сомнения были исключены. Ксюша  заранее освободилась и от колготок и от трусиков.

 Плоть моя закипает, а желание овладеть ею становится мучительным настолько, что я сдаюсь.

Удерживать в себе самца я уже не в силах.

 Пуговица на брюках не поддаётся…

-Вот зараза, как не вовремя,- беснуюсь я.

Вырываю её с корнем, что мне и помогло в мгновение ока избавиться от брюк.
   Оторванная  пуговица закатывается под стол и лежит там теперь никому не нужная.

 Член наливается кровью, встает, увеличивается в размерах раза в полтора, если не больше. Его головка продолжает прятаться за крайней плотью. Пенис увлажняется  настолько сильно, что становится липким и скользким, а вся лишняя влага липкой светло-белой струйкой мотается в воздухе, стремясь достичь пола.

 От неимоверного давления низ живота сладостно щемит, а тело бросает в дрожь.
   Всё это время Ксюша лежит на директорском столе со скрещенными ногами, чтобы не возможно было видеть её полностью нагой и открытой.

-Стесняется что ли?- предположил я.

И добавил: Удивительно…

  -Улыбаюсь догадке и развожу девичьи ноги в стороны.  От этого желание ешё больше усиливается, вспыхивает лесным пожаром. Дрожь перерастает в лихорадку. Ноги, да, пожалуй, и всё тело грубо дрожат.

Зато пенис, как родной сразу определился,  куда ему нужно будет пристроиться. Делаю пробный вход. Натыкаюсь на какое-то препятствие, малость отступаю, а затем, со всей дури врываюсь внутрь.

    Вхожу  резко, сразу глубоко, но грубо. Достаю до матки. Девушка взвывает от боли. Откидывает  голову назад, больно, до крови прикусывает  губы и стонет, извиваясь, в попытке избавиться и вытолкнуть гостя из себя.

Так продолжается совершенно  недолго. Ксения успокаивается, прекращает  попытки к освобождению и затихает. Видимо боль угасает, и замещается сладкой  негой  и неимоверным  удовольствием, как физическим, так и моральным.

-Да ладно,- не верю я себе,- девушка…

Её распущенные волосы мечутся по столу вслед за головой. К столь пронзительным стонам  я не был готов, они инстинктивно заставляют  меня предпринимать  неосознанные  попытки  освободить её от вредителя, но нет…тщетно, Ксюша, с силой удерживает  меня за ягодицы и, почти молящим голосом просит:

-Только не убирай его...не останавливайся, люби меня …Ещё… ещё…  И я, с увеличивающейся во времени амплитудой продолжаю…любить.

   Смена ритма и глубины проникновения приводят  Ксюшку к быстрому финалу,  она течёт, прекращая  движения и стоны.

 Груди напоминают колокольчики, а сосочки сморщившись, принимают  первозданный вид.

   Прекращать движения совсем не стал и вскоре добился повторного результата. Потом ещё и ещё. Получение женщиной  удовольствия волной, мой излюбленный приём. Вот и сейчас он отрабатывает на все сто.

   Всё моё существо ликует.  Девушка, о которой я и мечтать не мог, теперь принадлежит мне вся без остатка.

 Ксюша, в настигшем её бессилии остаётся быть прекрасной. Пышущее огнём тело, вздымающиеся груди и набухшие соски  продолжают манить к себе. Собравшись с последними силами и сделав над собой неимоверное усилие,  я кончаю в неё. Партнёрша, уловив этот момент, тоже течёт, её тело дрожит. Она закусывает губу, неистово мотает головой и прошивает мою спину ногтями, при этом умудрившись расцарапать её в кровь глубоко и серьёзно, лишь постепенно ослабляя нажим.

Всё это время я стойко терплю, едва удерживая в себе крик. Было очень больно, но и приятно одновременно от осознания того, что мне удаётся довести девушку до оргазма и, хоть на мгновение, но сделать её счастливой.

Низ живота приятно заломило, но пенис уже начал терять возбуждение и теперь показывал на шесть часов.

    Застонали мы одновременно, испытывая каждый свой оргазм. Придя в чувства, Ксения  поднялась со стола и переместилась на край. Юное тело только что познавшее женскую радость расслабилось. Щёки ещё продолжают пылать, а вот дрожь в ногах и теле угасает постепенно.

 В норму приходили мучительно долго, так не хотелось выходить из зоны комфорта.

Я приближаюсь  к Ксюше, и начинаю ласкать её ушки языком, подготавливая их к нежным словам и сравнениям.

Я всегда заканчивал так процесс соития, наперёд зная, как важно это слышать после полового акта женщинам.  Почему-то их, после траха,  всегда преследует чувство вины, грязи и самобичевания.

Но когда ты, как настоящий мужик не ленишься потратить несколько минут на дежурные слова в их адрес и сравниваешь с цветком, кошечкой или солнышком, то они остаются тебе ещё долго благодарными за это  и верными.

И я запустил такую процедуру. Ксения покорно и не без удовольствия слушает меня следующие несколько минут, расплываясь в счастливой улыбке и купаясь в нахлынувшей волне неописуемого восторга.

-Я в его глазах не грязная шлюха, я цветочек, киска, солнышко,- примерно так думает каждая баба. Ксения не была исключением.

После того, как все слова были сказаны, Ксения понимает, что окончательно съеденная мной помада с её губ требует обновления. Да и поправить макияж тоже не помешало бы. Она достаёт из сумочки салфетку, отворачивается  от меня, производит какие-то манипуляции с ней внизу живота и уже через минуту отправляет её в пакет, но уже  влажную от спермы и крови.

   Подходит к зеркалу и начинает  приводить себя в порядок,  подкрашивать ресницы  и губы, расчесывать волосы и припудривать  носик. Только потом, девушка принимается  натягивать колготки и трусики. Оба изделия ажурные чёрного цвета.  Она в них восхитительна!

Её длинные худощавые ноги поражают меня совершенством своих форм. Когда девушка одевалась, я не переставал восхищаться красотой её юного тела. Между ног зияли четыре просвета, ровно столько, сколько мне всегда нравилось… А её расширенные бёдра… Они просто требуют мужской руки.

   Стройность всему телу придаёт отсутствие живота.  Спортивность и упругость девичьего тела поражают.  Во время секса я не мог не отметить,  с какой лёгкостью она подо мной прогибается и выбрасывает вверх и в стороны свои длинные ноги. Вертолёт, да и только …

Ловлю себя на мысли, что облегающее бельё во-первых, ей к лицу, а во-вторых, оно производит эффект разорвавшейся бомбы на моё сознание от простого созерцания  изящных форм. Возбуждает и подталкивает к действию.
Никогда не смогу забыть в её исполнении позицию "скрепка".

   Ксюша, закрывает спиной оконный проём, нежно обнимает меня за талию и начинает водить языком по моим губам, соблазнительно виляя при этом попкой.

   Поцелуй затягивается. Руки снова ложатся на ягодицы и задирают юбку.
-Ты это что удумал? Опять …?- предупреждающе строго выражает неудовольствие девушка,- на сегодня хватит.

В ответ я не проронил ни слова, догадываясь, что уже ничего не будет. Но я знал и другое. Теперь эта женщина в моей власти  и я буду любить её так, как любил Сашу. Мою Сашу.

При этих мыслях мне снова пришлось смахнуть со щёк скупую мужскую слезу.

   Ксюша жила в другом районе города, но при наличии авто это не проблема.

С того памятного дня мы встречаемся с Ксенией на регулярной основе, но ещё тайно с соблюдением правил конспирации. Как правило,  наши встречи не выходят за рамки кабинета директора.


Глава 13


 Однажды Ксения пригласила меня в гости. Прохладный ветерок треплет в подворотне, сорвавшийся с забора, листок объявления о продаже недвижимости.  Рядом лежит жестяная банка из под пива.  Чуть поодаль ещё какой-то хлам. И это почти в центре города!!!

   Добрался без пробок, главное, что не устал. Ох, как это важно сейчас!  Не хочется упасть лицом в грязь перед девушкой. Не могу, не имею права, Ксюша молодая и темпераментная.

-Скорее уж она меня затрахает...,-меня передёрнуло от одной только этой мысли.

 Ксения живёт с родителями. Поэтому её предложение приехать к ней с утра, признаюсь,  меня несколько озадачило. Со слов Ксении, семья находится  на содержании отца. Мама у неё никогда в жизни не работала. Впрочем, меня это почему-то не удивило. Так принято в богатых и знатных семьях.

Поднимаюсь пешком на второй этаж. Звоню в назначенное время в дверь. Никаких движений внутри квартиры. Не понимаю, что происходит.
-Обманула? Прикололась надо мной?- подумалось мне.
От досады толкнул массивную деревянную дверь рукой, этого оказалось вполне достаточным для того, чтобы она приоткрылась.

-Опаньки!- вон оно как…

- Ксения, Ты дома? - я приоткрываю  дверь и грамогласно сообщаю о своём приходе.

Она вылетает, как мотылёк на ломпадку, спешно чмокает в щеку и следом исчезает в дверном проёме. Раздеваюсь. Интуитивно нахожу ванную комнату, мою руки, расчёсываю вечно спадающие на лоб волосы и иду по наитию на кухню. Ксения стоит у плиты, помешивая черпаком содержимое кальстрюли.

Отрывается от готовки, берёт меня под локоть и усаживает в кожаное кресло, раскрывает передо мной семейный альбом. И опять убегает на кухню.
Передо мной старинные фотографии людей, которые, так или иначе,  приходятся  Ксении родственниками, далёкими и близкими. У меня замирает  сердце так, как передо мной сейчас не просто альбом с фотками, но и сама история.
Мужчины при усах и бородах, во фраках и френчах, в шляпах и без них, в сапогах и туфлях, с ломбардами, эполетами и без таковых.
 Что касается фотографий, на которых запечатлены женщины, то они потрясли меня. Было такое ощущение, что Ксения с каждой из них пытливым и лукавым взглядом смотрит на меня.

-Уж не сон ли?- и я протираю платком глаза, промаргиваюсь.

Незаметно для меня вошедшая в залу хозяйка квартиры улыбается.

- У нас в роду все такие,- говорит она, задумывается, подыскивая достойное определение и, найдя его, продолжает,- стандартно красивые.
-Точно,- поддерживая её мысль я.

Но самое удивительное в том, что создаётся иллюзия, что все они запечатлены будучи примерно в одном возрасте.
-Но, как? Разве это возможно,- восклицаю я.

Перед газами проходят целые эпохи, меняются платья, туфли, интерьеры, но женщины на всех фотках выглядят молодо, свежо и великолепно.
-Я ещё тогда подумал про себя,- а какого она рода-племени? Из дворян или князей?

Может в наше время оно и не важно, но всё-таки…
Вернулся в настоящее и принялся рассматривать  прелестное личико Ксюхи.
Правильные черты лица, живые глаза, очень красивые и вечно смеющиеся - и это то немногое, что я успеваю увидеть.

-Ты куда, -пытаюсь остановить Ксюху, в последний момент, поймав за рукав. Но та, выскальзывает из рук и исчезает в дверном проёме, оставляя в комнате меня одного. В глаза бросается свет от окон. Их три и они большие. Реально большие. Таких теперь не встретить  в современных постройках,  к тому же, они  полусферические.  В них много стекла и мало дерева, от чего солнечный свет не цепляется за рамы и проходит в комнату свободно.

 Тут и там на стенах картины, большинство из них старинные, за подписью авторов. Картины все выполнены в мрачных красках, кроме одной, которая весит над камином. На ней изображены не лица, как на прочих, а светлая берёзовая роща, где в перспективу уходит извилистая деревенская грунтовка, которая сворачивает к небольшому озеру, притулившумуся на картине в верхнем правом углу. Вдоль дороги, сплошь, полевые цветы- жёлтые, белые и васильковые.
Портреты величественные, выполненные в разных жанрах, но в одной тональности. Многие из них испещрены  паутинкой времени.

Ощущение такое, что ты в музее. У стены часы с боем. Первый раз, когда они отбили четверть часа,  я вздрогнул.

По центру стоит стол, видимо из вишни. Его ножки представляют собой лианы, тянущиеся вверх и поддерживающие полотно стола.  Шесть массивных стульев с высокой резной спинкой придвинуты к столу вплотную.  В середине стола- ваза с живыми цветами, которые догадался подарить своей возлюбленной я. Ваза тоже старинная…

Очень понравилась люстра. Массивная, из дерева. С подвесами и оригинальным орнаментом на тему мифов древней Греции. Плафоны из старого стекла с налётом седины. В целом, завораживающее зрелище.
Не успел я осмотреть всю комнату до мелочей, как из кухни, слышу,  доносится Ксюшин голос. Иду на него.

Девушка стоит у плиты в фартуке. На голове поварской колпак.
Я даже прослезился. Забавно её видеть в таком наряде.
Ксюха одёргивает меня. Подвязывает фартук и нацепляет на голову точно такой же колпак, при этом хлопает по нему сверху ладошкой и, заливаясь пронзительным смехом, всучивает в мои руки рукавички.

-Вынимай из духовки сковороду,- приказным тоном заставляет меня подчиниться Ксюха,- только давай смотри осторожнее там у меня.

Сама в это время занимается рыбой.

В четыре руки дело пошло заметно шустрее…
Не скажу, что из меня получился хороший помощник, но всё-таки.

 -Где у тебя родители и когда ты их ждёшь?- интересуюсь я.
-Не переживай, до понедельника мы здесь хозяева,- резонно ответила она.

Смотрю, а дело то принимает совсем другой оборот.

   Она предстала передо мной молодая и красивая. Халатик застёгнут на одну пуговичку и перехвачен поясом, который разделил её тело на две части, и когда она потянулась ко мне, что бы поцеловать, пояс развязался и две белые упругие груди вырвались наружу. Мне нравилось, что они полностью умещаются в руке и на ощупь весьма плотные и приятные.

Пытаюсь привлечь к себе. Она мысленно вся в делах. Спешно освобождается от моих рук и стремительно направляется к бодуарному столику, который находится в спальной. Бегом-бегом смотрится в зеркало, дорисовывает себя и возвращается в залу.

На ней вместо халатика брюки и блузка. Брюки чёрные, блузка белая. Всё строго, хоть и не оригинально, но смотрится красиво, тем более на её безупречном спортивном теле.

-Красивая, очень красивая,- выношу вердикт я.

Она дарит мне белоснежную улыбку, кладёт руки мне на плечи и нежно прикасается своим лобиком моего. Потом резко отстраняется, накладывает на мои губы свой пальчик и таинственно исчезает, оставляя меня в недоумении.
Не прошло и минуты, как она вернулась.

Садится  ко мне на колени и, поднося к самому моему носу свою шею с разметавшимися по ней и по грудям волосами, вопрошает: Нравится?
Чувствую свежесть, аромат моря.

-Запах звучит неплохо, ложится мягко и действует обволакивающе. – подмечаю я.
-Твои духи,- не узнаешь?
-Я неопределённо замотал головой.
У Ксении в глазах замерцал огонёк, далёкий и ненадёжный, того гляди исчезнет безвозвратно.

    Ксюша приглашает к столу...

   Позавтракали. Ксения потянула меня в свою комнату. Комната тоже большая, правильных пропорций и тоже светлая.

Плюхнулись на кровать. Я лежу на спине, отпыхиваюсь от плотного завтрака.
Ксения, облокотившись на локти, внимательно смотрит на моё лицо, проводит пальчиком по лбу и губам, через мгновение,  сосредотачивается исключительно на них. Тянется с намерением поглотить их. Сначала нежно касается моих пересохших губ, потом увеличивая нажим, перехватывает их губами своими, осторожно раздвигает мои своим языком и проникает внутрь. Там, внутри она проходится по нёбу и дёснам, встречает на пути мой язык и вступает  с ним в борьбу. Я оказываю посильное сопротивление, пытаясь выставить непрошеного гостя вон. Занятие, доложу Вам эмоционально завораживающее, ненавязчивое, пластичное и гармоничное.

После таких поцелуев возникает устойчивое желание продолжить ласки и на других участках открытого тела.

Ксюшу тоже посетила такая мысль, и она направилась в душ. Я было пошёл за ней, но  поскольку Ксюшка не прикрыла за собой дверь, я, к своему стыду, воспользовался моментом и припал к щёлке.

Вижу, как она стягивает с себя брюки и блузку. Остается в лифчике и трусиках. Минутой позже ловко избавляется и от них, оставаясь стоять какое-то время на кафеле босиком и совершенно нагая.

Не могу не отметить, что фигурка у неё такова, что хочется овладеть ею без какого- либо промедления так, как возникает стойкое ощущение, что аналогичный  момент больше не наступит никогда.

   Ксюха подходит  к зеркалу и прихорашиваетя. Кажется обнаружила на лице прыщик и теперь вся в волнении, не знает, что делать с ним, как поступить.
-Давить нельзя, вокруг кожа покраснеет и испортит весь вид,- думает Ксения.
Решает  оставить всё как есть. Прыщик настолько мал, что разглядеть его можно только в очках.

-Никогда не видела на Викторе очков,- радует себя открытием Ксюха.
Её отражение в зеркале заулыбалось.
После того, как Ксюха убедилась, что с лицом у неё всё в ажуре, встаёт под душ.

Вижу, как стройные ноги плавно переходят в округлые формы.
-Кому, как не мне знать какие у неё классные упругие бёдра, -ловлю себя на мысли я, - сколько раз мои руки прикасались к ним,- да что прикасались!- они их гладили и мяли так, что девушка даже иной раз вскрикивала от боли.
-Кстати говоря, всякий раз после импровизированного массажа, она более активно начинает  двигать ими, - припоминаю я.
Видимо знает, что женщина не должна во время акта лежать бревном.

   Перевожу взгляд на ягодицы. Попка у Ксении  действительно стоящая…она видимо об этом знает и, как продвинутый пользователь, весьма умело пользуется этим инструментом.

 При ходьбе, она покачивает бёдрами так, что создаётся впечатление, что её обе булочки  качаются, как яхта на волнах. Сначала опускается до определённого предела одна, лишь после этого другая. Возбуждает, очень возбуждает. Не всем женщинам удается выполнять такой трюк.

-Фигура, знаете ли,- не без удовольствия про себя проговариваю я.
   Самая волнующая деталь на её нежном теле, это углубление на спине выше  ягодиц. Чертовски привлекательное место, с одной стороны простое, но неимоверно притягательное, его просто не возможно обойти стороной при ласках.

 Поднимаюсь выше по телу. Лопатки и плечи. Не придраться. И то и другое правильной формы, податливые и сексуальные.

Шея... Она точёная. И этим сказано всё.

   Волосы у девушки ниже плеч, но ненамного,  слегка вьющиеся и мягкие.
Когда ей приходится  крутить головой или наклоняться, они послушно следут за движениями и своей густотой скрывают другие открытые части тела.

   Наконец, Ксюша  улыбается зеркальному отражению и удовлетворённая своим  видом закрывает занавеску.  Я возвращаюсь в комнату.
Через несколько минут слышу звонкий голос Ксюхи. Спешу к ней на помощь.

Не успел я войти в душевую, как Ксения отодвинула занавеску, нагнулась, выпятив свою попку и  награждает  меня крепким поцелуем. Поцелуй пришёлся в щеку. Я бы такой поцелуй назвал дежурным.

Всё время, пока Ксюха не соизволила меня позвать, я едва справлялся со своим телом, которое трепетало от близости разрядки.

   Прямо сейчас оно наполняется кровью, становится  горячим и липким, а член скользким, объёмным и бардовым.

Ксюша берёт Его в руку, произносит:
-Ого-го…,- видимо делая акцент на его внушительных размерах.

 Сам ОН, как по мне, вовсе не отличается шармом или привлекательностью. Просто солидный, упругий и скользкий, напоминающий плотный подберёзовик-переросток, с его внушительных размеров головкой.

Пятерня девичьих пальчиков ложится на него, охватывает по периметру и, в попытке направить себе между ног, как на скользкой горке, скатывается на несколько сантиметров вниз к самому корню.
Помогаю ей.
 
   От близости разрядки с члена беспрестанно капает,  вот и сейчас опускается  вниз огромная тянущаяся мутно-белая липкая капля. Она висит в воздухе и раскачивается.  Наконец она пристраивается к девичьему бедру, цепляется за кожу и сваливается вниз к её стопам.

Следующую каплю Ксюха размазывает  по своему начисто депелированному лобку и животу, оставляя часть слизи на бедре.

   Изнутри у девушки тоже всё увлажнилось.

Подберёзовик своей головкой упёрся было в половые губы партнёрши, вовремя спохватился и медленно вощёл в девичье лоно. Девушка на этот раз приняла вхождение не бурным негативом, а с особым наслаждением, внутренней, если хотите, улыбкой. На лице удовлетворение, по телу жар и лёгкая волна похоти.
 Ксюшка трепещет осиновым листочком и утыкается  носом в моё плечо. Горячее дыхание партнёрши нарастает и учащается.
 
Ловлю себя на мысли, что мне едва удаётся удерживать член внутри партнёрши.
Не помогает и её акробатический трюк. Вывожу член из влагалища, разворачиваю Ксению к себе спиной, нагибаю.

Нащупываю её груди и инстинктивно сжимаю. Целую её в шею и плечи.
 Она откликается тем, что ловко выходит из позы и ловит мои губы своими. Затяжной проникающий поцелуй приводит к тому, что я переключаюсь на её груди, прижимаюсь к ней всё ближе и ближе. Ксюша стремится мне навстречу.

Ксюша выразила желание продолжить опыт со вхождением со спины, резонно заметив, что для лёгкого проникновения и удержания члена внутри нужно всего-то ничего, подобрать нужный угол.

   Для проникновения со спины опять требуется её помощь. Собственноручно она направляет его на путь истинный, после чего передаёт себя под моё упраление.
Вначале Он входит бодренько, не встречая на своём пути особых препятствий, тем более, что смазки выделилось с избытком и теперь она потихоньку начинает свой бег вниз по девичьим бёдрам.

    Но по мере вхождения проход сужается и принимает такую величину, что приходится порядком поднапрячься. Через пару сантиметров хода ОН оказывается в таком месте, где его усилия излишни, а нахождение там комфортно и приятно. Чувствую, как закатывается крайняя плоть. Член ломит и он вздрагивает. Ещё немного и ОН вступает в контакт с маткой. Упирается в неё, толкает, заставляя отступить. Она сокращается  и уходит глубже.

Надавливаю  своим телом на Ксюшину попку сильнее. Сдаю позиции и вновь наступаю. Ксюшка лёгонько подстанывает.

-Добрый знак,- подсказывает мой опыт,- ты на верном пути.

   Девушка в момент полного контакта затряслась,  больно сжала мои ягодицы и теряя опору, ткнулась головой в кафель.

Мы замерли, словно не знали, что будет происходить дальше. А дальше происходило  ровно то, что и должно было происходить. Мы расслабились и обмякли. Одновременно. Оба.

-Пора выходить из душа,- объявляю я.

Такой сценарий  девушку не устраивал.
Она опускается передо мной на корточки. Незадолго до подхода к высшей точке наслаждения делаю попытку остановить её ритмичные движения, что бы в очередной раз погрузиться в её тело, но она оказывает едва заметное, но настойчивое сопротивление и продолжает сопровождать меня до извержения.

   Несколько капель спермы вытекло изо рта на губы и подбородок, но всё остальное она сглотнула.

Я ещё стою с закрытыми глазами, чтобы не смущать девушку. А та, в знак благодарности покрывает обмякший мужской орган чувственными поцелуями. Потом поглощает яички. Ощущения так себе, но что не сделаешь для любимой.
Мне сложно судить о том, что она ощущала в этот момент, но судя по её возгласам она  пришла в неописуемый восторг, принялась на видном месте шеи делать засос.

Мне пришлось её отстранить, но она уже выбрала себе другую цель и на этот раз не остановилась. Синяк  от засоса остался небольшим.

-Ирина увидит, мне не открутиться,- сожалел я.


   А потом мы перебрались на расставленный широченный диван. Он мне чем-то напомнил директорский стол и, я улыбнулся.
   Ксения легла на спину, я прилёг рядом. Мы начали мило обсуждать заводские сплетни. Пока говорили о мужиках, на лице у девушки не было ни каких эмоций, но стоило только перевести речь на дам, как Ксюшка тут же подскакивает вверх и оказывается прямо на мне.
И вот она уже сдавливает мою шею локтем. Сдавливает до тех пор, пока я не предпринимаю попыток к освобождению от захвата.
-В глазах у Ксении сверкает злой огонёк. Она безапелляционно предупреждает меня о том, что прямо с этого момента безраздельно я только её.
-О других бабах даже думать не смей,- ты меня услышал?
Да, любимая,- только твой, покорно и без иронии отвечаю я.
Тянусь к её губам, с намерением поцеловать.
Она, не моргая, смотрит мне в глаза, задерживает взгляд на губах и начинает облизывать своим влажным горячим языком мои растрескавшиеся губы. Я отвечаю  взаимностью.
Девушка распрямляет спину, откидывает в упоре назад руки и движениями таза ищет  удобное положение для того, чтобы пенис вошёл в неё безболезненно, глубоко и скоро.
Вскоре такое положение нашлось.
   Ксения то и дело откидывает  на спину свои густющие волосы, выгибается и постанывает.
Теперь она руководит действием и может позволить себе всё, что хочет.
Она, то высоко поднимается над моим телом, то резко опускается, подбирая нужный темп, чтобы потом продолжить вакханалию.
    Мне кажется ещё немного,  и меня разорвёт на части от перенапряжения.
Но, всякий раз этого не происходит потому, что  девушка вовремя смягчает  движения, сбивает темп и давление, давая партнёру секунду другую на отдых,  с тем, чтобы  с новой силой продолжить начатое.
Перед тем, как кончить, Ксюша отрывает от моей груди опорную руку, забавно машет ей, пытаясь набросить на скакуна невидимое лассо.
 Наконец она, получив очередную порцию удовольствия, ложится подле меня, уставшая, но счастливая.
Она и я смотрим в потолок. Пот ручьями сходит с нас. Тело пышет жаром. Состояние блаженства.
 Отдохнув, Ксюшка меня не перестаёт удивлять тем, что кладёт ладошку правой руки на головку  пениса  и методично сжимает и разжимает её.
Потом пальцы девушки обнимают член за туловище и медленно приподнимают его статус. Он откликается тем, что сопливится  и значительно прибавляет в размерах. Ладошка Ксюхи скользит по стволу члена от головки до корня и обратно.
Вижу лицо  девушки. Оно одухотворённое. Ротик приоткрыт, глазки западают, скулы, шея и щёки вытягиваются. Она переворачивается  на живот и подтягивает  колени.
 Выпятив как можно выше свою попку, умоляюще просит:
-Войди в меня.
   Пристраиваюсь к её попке, беру пенис в руку и делаю попытку пристроить его по назначению.
-А можно не туда…,- вкрадчивым голосом просит Ксюха.
   Такого опыта в моей жизни ещё не было. Замираю в нерешительности.

-Тебе понравится дорогой, я обещаю. Давай,- настойчиво повторяет  партнёрша.
-Ну что ж…,- мне тоже интересно, что это и как это. Перенаправляю член.
   Смущает  размер входа. Если в классическом варианте никаких проблем со входом не возникает, за исключением небольших вариаций на эту тему, то сейчас всё ни так радужно.
 Сопротивление вводу огромное, отверстие маленькое и пенис  без смазки явно не войдёт.
-Наверное,- додумываю за партнёршу  я,- смазку нужно внести туда из влагалища, её там много.
Реакция девушки на проникновение совсем другая. Уже в самом начале, партнёрша начинает  постанывать.
-Больно?- интересуюсь я.
-Продолжай,- нетерпеливо отвечает она, при этом, тяжело дышит и течёт.
-А что с ней будет потом?- боюсь даже предположить.
   Продолжая ввод, я ощущаю, как член увеличивается в объёме, становится необыкновенно твёрдым и липким, а вот с отверстием, куда ему предстоит  протиснуться не всё так однозначно. Ксения, не имея никакого опыта в анальном сексе, никак не может расслабиться и впустить гостя.
Очень медленно по миллиметрам продолжаю погружение.  Чувствую, что головка пениса раскрывается  уже  после пройденных им нескольких сантиметров вхождения, но корень зла ещё снаружи. Наконец чувствую, что сопротивление со стороны девушки заметно упало и, пенис до основания  вошёл внутрь. Погрузился и застыл. Движений не совершаю, боясь Ксюше причинить боль.
Она же, поняв, что происходит, не переставая  извиваться, сама насаживается на член, немного уходит из-под него и снова насаживается.  При каждом таком встречном движении Ксения  увеличивает нажим.
Вижу, как сильно она сжимает пальчики в кулаки, прикусывает до крови губы, приглушённо постанывает  в такт очередному погружению.
   Понимаю, что долго не продержусь, испытывая чрезмерное сжатие на пенис, чередующееся с расслаблением. Но, беспокойства мои оказываются  напрасными так, как тело Ксении начало расслабляться и, наконец, обмякло.
   Когда до меня дошло, что Ксения уже всё, а я не успеваю, огорчился, но через пару движений догнал её и мы уже вместе стали до осмысливать произошедшее.
-Ксюша, тебе понравилось?- спрашиваю я.
Ответом мне стал страстный поцелуй.
   После нестандартного секса я испытываю  нестандартное наслаждение. Быстрое, яркое, щемящее.
Тело и лицо у Ксении принимают розовый оттенок. Губы, обычно влажные и пухлые, в этот раз покрываются паутинкой  и, прямо на глазах, обесцвечиваются, а бесовский лукавый взгляд всё ещё продолжает уверять меня в её  честности.
-Я начинаю догадываться, что движет «голубыми», - закрадывается  в мою больную голову крамольная мысль.
   Этот день не был днем одного открытия.  Оказывается,  девушке нравится ходить голышом. Нет, немного ни так. Ходить голышом при мне. И при этом так, чтобы сверху оставалась блузка, а ниже пояса ничего. Блузка обязательно должна быть застёгнута только на третью сверху пуговку, открывая тем самым виды на её груди.
Сашка тоже так любила…
Своей наготы Ксения не стеснялась. То есть от слова совсем.
Ни капли смущения, ни капли сожаления.
-Витя,  кофе,- загадочно улыбнулась  Ксюха.
Я подсел к столу.
-Вить,- обратилась ко мне она,- угости даму сигаретой.
У меня округляются глаза.
-Ты же не куришь, Ксюш,- увещеваю я её.
-Нет, но…сейчас хочу, - отзывается она.
Обычно я не курю, но иногда, в компании, где есть курящие дамы, позволяю себе расслабиться.  Достаю пачку дорогих дамских сигарет и угощаю дам. На её счастье,  дамские сигареты оказались при мне.
Ксения  с упоением затягивается сигаретой, изящно стряхивая пепел в кофейную чашку.
Прикол в том, что девушка не сводит ног, когда сидит. Напротив, мало-помалу, раздвигает их, не сводя с меня глаз.  Её интересует моя реакция на происходящее.
-А что я? Я тоже наглею и с упоением рассматриваю то, что у неё между ног.
Ксения затягивается сигаретой, делает глаток «Эспрессо».
-Ты что, никогда не видел,  как женщины ласкают себя, когда нет мужчины?
- Мне не хотелось в этом признаваться, но это было правдой. Ксюха меня раскусила.
Она удобно садится в кресло, откидывается на спинку, разводит ноги в стороны и опускает  руку на лобок. Понимаю, что Ксюха меня сейчас удивит.
На прощание, перед уходом Ксения целует меня сначала в щёчку, через мгновение в губы. Я кладу ладони на её талию, опускаю на бёдра, сжимаю и подтягиваю к себе, после чего делаю попытку уйти домой.
Ксения меня удерживает. Удерживает так, что я остаюсь.
А утром, что бы мне снести окончательно крышу с головы заявляет о том, что
хочет заняться любовью втроём.
-Скажи, что ты сейчас пошутила, - отказываюсь верить я своим ушам.
Она не ответила. Лишь загадочная улыбка на мгновение задержалась на её лице.
Я вылетаю из подъезда, пропуская под ногами ступеньку за ступенькой,  не будучи уверенным в том, что я до конца знаю эту женщину.

 За год близких контактов мы с Ксенией  очень сильно сблизились. Сняли квартиру для встреч. Три дня в неделю стабильно стали нашими. Это были необыкновенные дни. Только вместе нам было действительно хорошо и комфортно. А занимаясь сексом, мы полностью раскрепощались и позволяли себе буквально всё.
Создаётся ощущение, что моя дама торопится жить. Она, начитавшись специальной  литературы и форумов соответствующей тематики  при каждой нашей  встрече,  вносит  теперь в наши занятия сексом что-то новое. Именно поэтому очередная встреча с ней приносит мне истинное удовольствие, необычное  по своей динамике.
-В квартире уже не оставалось уголка, где бы не поиграло наше воображение,- смеёмся мы. И, заливаясь смехом, переводим взгляд на люстру. Та висит,  по всей видимости,  давно и никогда в своей стеклянной жизни даже в мыслях не допускала подобное.

   Когда после разрядки мы лежим на видавшем виды диване и смотрим в потрескавшийся от времени потолок, с которого нет, нет, да и осыпается штукатурка, думаем лишь о том, что так хорошо нам будет всегда, а не только в этот раз. И не ошибаемся. Хорошо всегда. Мы вместе начинаем и вместе кончаем.
-С Сашей всё было иначе,- припоминаю я.
В самом начале встреч заказывали обеды на дом. Как-то раз доставка отработала отвратительно, сославшись на много заказов и пробки. Ксения с того дня готовит сама.
Она, по-хозяйски, суетится на кухне, что бы удивить меня в очередной раз своими умениями, талантами да и вообще. Не совру, если скажу, что готовит она очень даже недурственно, словом, всё, что выходит из-под её рук аппетитно выглядит и вкусное.
Я конечно у неё на подхвате, принести там чего, помыть, подать.
-Ксюшка всегда умиляется, при виде того, как я чищу картошку, снимая с неё толстый слой кожуры.
Хмурится, когда я делаю что-то ни так. При этом её личико принимает грозный вид. Брови насупливаются, глаза собираются у носа и мрачнеют. Губы сжимаются, а игра желваками приводит меня в оцепенение.
-И не дай бог тебе, любовь  моя, растерять свою энергию к нужному часу, - по- детски заливаясь смехом, говорит она, намекая на время, когда мы насытимся и займёмся сексом. Дело всегда спасает продолжительная прелюдия.
   Меня в отношениях с этой барышней  устраивает всё. Девушка принимает, как должное для себя все мои сексуальные похоти и сценарии,  подстраивается под них и никогда не говорит «НЕТ». В наших отношениях моё слово закон.
И, если для меня отношения с ней это способ  самоутверждения, то она по-детски наивна,  принимает их всерьёз, и выполняет функцию хранительницы домашнего очага.
   Её фартук, голубой в крупную сеточку с оборками, развязываю его, и не перестаю удивляться, насколько ладно её телосложение.
 Хрупкое и податливое тело отлито природой в формы безукоризненно.
Разворачиваю Ксюху лицом к себе, чувственно целую в губы, оцепенение у неё проходит, губки становятся бантиком, а носик по ветру.
   Люблю те моменты, когда Ксюха обнимает меня за талию, тонет в моих глазах, томно вздыхает и всем телом прижимается к моей вздымающейся груди, которую природа щедро наградила завитушками русых темных волос.
 Она губами берёт один из моих сосков в рот и с жадностью поглощает. Через какое-то время оставляет его в покое с тем, чтобы перескочить  на другой, но, не закончив и это дело пускает вход язык.
-Прекрати,-  умоляю я,-  щикотно.
   Ксюша спохватывается, вырывается из объятий и стремглав летит на кухню выручать с огня чайник.  Она умеет и любит готовить, а ещё больше она любит те моменты, когда я, сидя за столом, не отрываю от неё восхищённых глаз.
Сейчас на Ксюше, только тот самый фартук, с завязками. Её небольшие юные груди в оба глаза наблюдают за мной. А вид неприкрытой  попки подстёгивает желание.
 Ксюша знает, когда, чем и как разбудить во мне страсть, что бы потом самой наслаждаться  накрывающей волной любви.
   Девушка, и так само очарование, в такие моменты становится  особенно желанной и голову забивают совсем уж шальные мысли о том, чтобы сделать ей официальное предложение.
 Боюсь потерять Ксению. Уж больно она гОжа! Признаюсь, что она одна сейчас заменяет собой обеих моих предыдущих женщин.  Иринку- у плиты, Сашу- в кровати.
 Но, при всём при этом, душа моя сопротивляется.
-Не пудри мозги ребёнку, хватит дурить,- совестит она меня.
Я отмахиваюсь от её наставлений, нахожу тысячу причин, чтобы не следовать её советам, хотя внутренне и понимаю, что она, безусловно, права.
   Заканчивается эта внутренняя перебранка всегда так. Решение откладывается на потом, то есть на неопределённый срок.
А отношения с каждым днём укрепляются, сближают души и перерастают в любовь.
Иногда этой метаморфозе я и сам удивляюсь.  Из простого желания получить удовольствие от партнёрши  во время секса вдруг возникает на ровном месте непреодолимая сила и необходимость в её ежесекундном присутствии во всей моей жизни.
  Мы неумолимо сближаемся с Ксюшей и отдаляемся с Ириной.
   Для Ирины завтра со мной может не наступить никогда. В любой момент. Особенно, раздражаюсь, когда срывается  встреча с Ксюшей. В такие моменты раздражаюсь, но умудряюсь сдерживать себя, чтобы не  нагрубить, прекрасно осознавая, что Ирина здесь не при чём. На душе становится скверно и паршиво.
 Но жена ни о чем не догадывается и по-прежнему верит своему суженому. Если бы она знала, что суженый окажется ряженым!!!
   Я боготворю свою новую любовь. Утром и вечером, думаю только о ней и хочу быть рядом. Раз за разом прокручиваю  в голове наши незабываемые встречи. Хочу тепла и уюта. От созерцания наготы её тела, до обладания им.
 И эта неопределённость  отзывается в душе перезвонами томного ожидания.
   Какими порой бывают наивными взрослые мужики!
Уже в ноябре, когда снег накрыл  землю, а на дворе стало сыро и неуютно, я, чтобы уйти от домашней суеты сбежал на съёмную квартиру. По субботам с Ксенией мы не встречаемся.
Взбрела в голову блажь включить музон, принять ванну и выпить пива.
   Поднимаюсь на этаж, открываю дверь и…
Слышу  женский голос. Ксюша? Урра!!!,- радуюсь незапланированной встрече я.
Хочется незаметно со спины подойти к Ксюше, обнять её, поцеловать,  в вздрогнувшую от неожиданности шею, развернуть лицом к себе и смачно целовать до тех пор, пока она не скажет: Довольно. А она этого не скажет, это я уж точно знаю. Улыбаюсь задумке.
   Крадущейся походкой подхожу  к проёму, отделяющему коридор от комнаты и …
Слышу мужской баритон, доносящийся из спальни. Меня простреливает. Застываю  в оцепенении.
Тело наливается свинцом ненависти.
-Вот сука!- матерюсь я.
   Потом, немного придя в себя, прохожу на цыпочках через зал и упираюсь в дверь, которая сейчас разделит мою жизнь на «до» и «после».
 Голова гудит, кружится,  и я оседаю на корточки. В голове кромешная темнота и гул. И всё вперемежку с искрами. Мутит...
Теряю сознание и валюсь на пол.
   В последний момент, перед самой отключкой вижу, как открывается дверь.
Ксюха вскрикивает и тот час бросается ко мне.
-Витеньк...а, родненький, что с тобой? Тебе плохо...? Скорую…?- хлопочет передо мной перепуганная Ксюха.
Приводит меня в чувство тем, что сильно лупит по щекам.  Прихожу в себя. Ксения набирает  номер скорой помощи.
Я мотаю головой типа того, что против.
Она откладывает смартфон в сторону, помогает подняться и сопровождает в спальную.
Так доходим с ней до кровати. Ноги подкашиваются, шаги удаётся делать с трудом.
   Отрываю от пола глаза. Бред. Смотрю на покрывало и…
Это полный улёт! Зрелище не слабонервных. На кровати лежит огромный новёхонький телик.
   После испытанного шока прошу Ксюшку сгонять на кухню за французом. Коньяк в течение вечера лечил  мою больную душу.
   Да, развлекаться втроём мне, впрочем, как и Ксюхе понравилось. Особенно запоминаются те моменты, когда с экрана за твоей девушкой присматривают   мужские глаза.
   Телевизор, который заказала для нас Ксюша, оказался корейцем с матовой чёрной панелью и перепрограммируемым  пультом управления. Как и говорилось в рекламе:
-Отличное качество по доступной цене.
-Самое ценное в телике,- на мой взгляд, неуверенно сказала Ксюша,- это яркие  цвета и большая диагональ.
-Возможно, - поддержал я,- но я бы ещё обратил внимание на  качество сборки и  семилетний гарантийный срок.
-Вить, а Вить, а зачем тебе большой гарантийный срок?- тут же интересуется Ксения.
   -Как долго ты планируешь встречаться со мной, милый?- так я для себя перевожу её вопрос ко мне на русский.
-Большая гарантия никому не помешает.
Ксюша чувствует фальш в моём голосе и не унимается:
-Ну скажи честно, что ты этим хотел сказать….
   После ответа моя девушка сначала бледнеет, потом её бросает в жар, потом в пот, а потом, она широко заулыбалась и поспешила обнять меня. У меня в тот вечер состоялся необычный секс без средств защиты, которыми ни я ни моя дама ни при каких обстоятельствах не пренебрегали.
   Время неумолимо идёт  вперёд, отсчитывая недели от того самого памятного дня, когда секс случился в присутствии постороннего мужика.
  В последнее время, со слов Ксении узнаю, что работа ей становится не в радость, она от неё нещадно  устаёт и валится после смены с ног.
-Может ты заболеваешь?- уже в сотый раз интересуюсь я её здоровьем.

-Ничегошеньки ты не замечаешь…Витенька, - говорит Ксюша.
Я смотрю на неё в упор, предлагаю пройтись, отступаю от неё на несколько шагов сам и не верю своим глазам. Ксения беременна. И это очевидно.
Да, она столь же хороша лицом, как и раньше, но вот незадача- её походка. Она стала не парящей, тяжёлой. У неё потемнели соски и увеличились  груди. И наконец, она надолго закрывается в ванной.
-Последнее- самое, что ни на есть доказательство её залёта,- смеюсь над собой я.
  Прошло ещё несколько дней. Помню в пятницу, перед страстной неделей Ксения предложила мне присесть на диван, а сама встала между моих ног, положила руки мне на плечи, наклонилась над ухом и легонько, покусывая мочку, ошарашила:
-Витя,  я не хочу делать аборт…Я его воспитаю одна.
   Ксюшу удивила моя реакция. Я- само спокойствие.
-Моя,- обратилась она ко мне,- ты меня услышал?
-Ксюша, - твердым голосом объявил я,- мы нашего ребёнка будем воспитывать вместе.
-И точка,- поставил жирную точку в разговоре я.
Моё лицо несколько секунд по инерции улыбается, потом застывает  и каменеет окончательно. В горле пересыхает, а грудь сдавливает так, что не вздохнуть.

 -Ну вот и всё, брат- доигрались, снова пелёнки и распашонки…Мальчики, девочки.
Похоже, Ксюша ожидала услышать от меня, как человека женатого, совсем другие слова, она разревелась, крепко ухватив мою спину обеими руками и вонзив в неё свои ногти.
 -Глупое дитя, как она так может думать обо мне, что я чудовище и оставлю её в интересном положении одну?- маленьким язычком ругал я Ксюшку.
 Мне себя в этот момент стало жалко, на глаза навернулись скупые мужские слёзы, я отвернулся, что бы незаметно смахнуть их.
  А у Ксении  слезами  смыло косметику,  и она надолго исчезла в ванной.
   Сказать, что я был на седьмом небе от счастья? Наверное, совру.
-Не…, Витёк, плохой из тебя будет папашка, не любишь ты детей,- занимают всю мою голову мысли о предстоящем отцовстве,- прочем, кто его знает…
Теперь всю свою любовь я разделил между двумя мне самыми дорогими женщинами. Одна часть досталась Ксюше, а вторая- будущей малышке.

   Домой в тот день не пошёл. Сбросил жене СМС:
-Прости... И…отключил телефон.

   
Родители Ксении, когда узнали об её интересном положении, решили так, что рожать она будет в Израиле. Да и меня в свою семью решили не впускать. Как ни как женатый мужик и намного старше дочки.
Ксения очень хотела ребёнка, ребёнка именно от меня, когда-то давно, по иронии судьбы, назначив меня его отцом.
Не один год шла к своей цели, чтобы сблизиться со мной настолько, чтобы развеять  последние сомнения в правильности своего выбора, заставив и меня, прирасти к ней всей душой. Она впустила меня в своё сердце, искренне полюбила и была уверена в том, что мы идеальная пара для идеального брака.
Расставались тяжело. Со слезами, но с полной уверенностью в том, что всё будет хорошо. Даже её мама была шокирована увиденным, а отец отвернулся, чтобы не рвать себе душу.
Самолёт оторвался от полосы, заревел моторами и вскоре исчез за горизонтом.
По-памяти воспроизвожу её письмо.

-Виктор, милый, любимый, родной, прости за то, что не послушала тебя и не осталась рожать в Нижнем. На тот момент доводы родителей мне показались значимыми. Вероятность родить здорового ребёнка там на порядок выше.
-Знаешь, моя,- так она обращалась ко мне,- мне бесконечно жаль, что я не смогла стать мамой для нашей малышки. Не смогла дать ей путёвку в жизнь.
Врачи боролись за её жизнь несколько дней, но травмы оказались для неё несовместимы с жизнью.
Никогда не думала, что в Израиле водители садятся иногда за руль в нетрезвом состоянии.
-Трагическая случайность?- спросишь ты.
-Возможно,- отвечу я.
Ребёнок погиб. Я сама чудом выжила.
Ещё раз прости…Писать не могу, заливают слёзы…Будь счастлив…И не вешай нос…
Я иду на поправку.
-Как бы ты сказал,- медленно, но верно.
   А дальше приписка:
-Не пытайся искать меня…Я сделаю всё, что бы ты не нашёл меня и не увидел меня в таком моём нынешнем состоянии. Могу обещать тебе лишь одно. Когда увижу своё отражение в зеркале таким, каким я его запомнила, я найду тебя сама. Но, меня мучают сомнения в том, что буду ли я нужна тебе к тому времени. Да и моя способность к деторождению остаётся под большим вопросом. Надеюсь, что мне хватит силы, чтобы преодолеть все преграды и вновь обрести счастье. Дата и подпись: Твоя девочка.

Предпринял попытки разыскать Ксюшу. Не удаётся до сих пор. Остаётся только надежда на счастливый исход и на её упрямый характер


Глава 14


   А зараза судьба ни как не угомонится, подкидывает  вверх очередную монетку и даже не удосуживается спросить, что я выберу.

   Иногда с Ксюшей, особенно в последнее время, когда с её залётом всё стало ясно частенько заходим на рынок и покупаем у частников фрукты. Ксении нравятся зелёные кислые яблоки. Она их кушает вечерами перед телевизором в неограниченном количестве.

   Продавщица, молодая женщина лет 30-35 бойко предлагает свой товар, приветливо улыбаясь покупателям. Подходим к ней и мы. Продавец выбирает для Ксюши лучшие экземпляры и добавляет:
-Кушайте на здоровье, они полезные для Вашей малышки.

 Мы с Ксюхой переглядываемся. Живота не видно даже в профиль.
-С чего она взяла, что мы ждём девочку?- обратился я с разъяснениями к своей спутнице.

   Ксения  в ответ не проронила ни слова. Она сама была в шоке. За неимением лучшего ответа сам себе ответил так.

-Не иначе, ведьма,- и довольный собой ухмыльнулся.

Но именно яблоки этого продавца Ксении нравились больше всего. Они были и больше и сочнее.

На рынке  мы сразу идём к Людмиле, так зовут продавщицу, и она нас никогда не подводит, выбирает лучшие яблочки и непременно желает нам счастья.

 -Какими мы тогда должны были бы быть счастливыми с Ксюхой,- думалось в такие моменты мне.

Однажды пришлось пойти на рынок одному. По накатанной иду к Людмиле.

   Вместо Людмилы работает девушка-подросток, школьница.

-А где Людмила? – интересуюсь у новоиспечённого продавца я.
-Мама поехала к Витьке в больницу.
-Тёзка выходит приболел,- сочувствую я.
-А Вас как зовут? - обратился я к подростку на Вы.

   Та ответила не сразу, перебивают  покупатели.
Девушка назвалась, засмущалась и принялась обслуживать очередного покупателя. Работала шустро.

Позже выяснил, что их семья состоит из четырёх человек, если не считать кошку Марыську. Выяснилось и то, что отца трезвым она видит редко. Да и то приходится из дома убегать потому, что распускает руки.

 Припоминаю, что иногда Людмила работала, не снимая тёмных очков. Оля посетовала, что маме приходится одной тянуть всю семью, а ей вести всю работу по дому. Яблоки, которые я купил в этот день, нарочно оставил на точке.

-Перепродадут, вот гляди и лишняя в доме копейка,- резонно подумал я.

   На следующий день работала  Людмила. Она работала в очках…Увидев меня, спохватилась:
-Мужчина, мне дочка сказала, что вы забыли яблоки, вот, возьмите…,- и протягивает мне пакет.

Я поблагодарил и взял. Всучивать ей снова не решился. Разговорились.

Выяснилось, что живут они не вчетвером, а вшестером.  Двое плюс, это родители мужа. Вместе вот так и мыкаются 16 лет.

-Вовка мой, мужик хороший, когда трезвый и детей по-своему любит…,- начала рассказывать про свою жизнь продавщица.
- И жену бьёт, когда пьяный, а пьяный он всегда,- задел за живое я собеседницу.

   Она приподняла на лоб очки, и я увидел то, что за ними скрывается.
Мы впервые с Людмилой обмениваемся взглядами. Людмила изучает моё лицо, не отводя глаз до тех пор, пока её не окликивает  покупатель.
Я тоже успеваю  приглядеться к продавщице.

   Людмила, по сравнению с Ксюшей проигрывает по всем статьям.
Её волосы, стриженные под КАРЕ,  предоставлены сами себе, маленькая  грудь под мужской курткой даже не проглядывается. О стройности её фигуры и ног ничего сказать не могу, первую скрывает всё та же куртка, а ноги - ватные  штаны, какие носят строители.

-Похоже, что мужнины,- предположил я.

Макияж нанесён небрежно, возможно второпях. А вот ярко накрашенные губы выдают свою хозяйку с потрохами, потому, что на несколько порядков дешевле Ксюшиных.

   Тянусь за веточкой винограда и ощущаю на губах тонкий насыщенный аромат горного лета. Этот аромат я бы узнал из тысячи. Это любимый аромат Ксении, а кто-кто, а она толк в ароматах знает, как знает им и цену.

 В тот день я оставил на торговой точке все свои покупки снова.
 Вырвался на рынок только через неделю и, подойдя к продавщице услышал подмёрзший голос.

-Вы что пропали у меня, мужчина? А где Ваша супруга?- начинает допытываться  Людмила.

Я без утайки рассказываю ей историю наших отношений с Ксенией.
Людмила  расчувствовалась, на глаза навернулись слёзы, и я увидел в них неподдельное сострадание. Её лицо, лицо молодой еврейки меня поразило своей печальной глубиной и проработкой глубоких морщин по центру лба.
Она не так божественно красива, как Ксюша, но что-то мне подсказывает, что общение с ней мне приятно.

   Её глаза…Тёмно-коричневые, болезненно огромные, укрытые густыми чёрными как смоль ресницами. Даже тёмный макияж не в состоянии укрыть, тёмные круги под глазами. Но в целом, глаза поражают насыщенностью красок и заметно выделяются на худом лице продавщицы.

Теперь, когда у меня не стало Ксении, и заботиться было не о ком, я перенаправил свои мысли в сторону молодой еврейской женщины.

-Даже не знаю почему. Так получилось,- по прошествии событий, происходящих вокруг неё, пытаюсь объяснить сам себе я.

Прихожу к ней регулярно, что бы купить фруктов её ребятишкам. Она категорически против. Я фрукты оставляю на точке и ухожу.

-С чего бы такая неожиданная щедрость,- искренне не понимает она.

Но однажды просто отворачивается, плачет и перестаёт отказываться.
Что произошло?- никак не могу догадаться я.

Уже намного позже выяснил причину перемен. И мне уже не нужно было искать истоки  её странного поведения. Она в тот день стала вдовой.

-Ну что ж и так в жизни бывает,- подумал я,- мир не без добрых людей,- обойдётся.

Прошло с полгода пока  я осмелился пригласить вдову в кинотеатр на стерео фильм. Людмила с радостью, как мне показалось, поддержала моё предложение и на следующий вечер мы встретились у кинотеатра.
 
Имею такую привычку приходить на любое мероприятие загодя. Вот и сейчас пришёл заранее, без чувств и без цветов. Пришёл от невыносимого одиночества.

    Мне показалось или было правдой, но ни её длинное чёрное до пят пальто, ни её такие же чёрные сапоги на высоких каблуках ей не шли, словно были с чужого плеча.
 
Обменялись любезностями и заняли места за столиком в кафе. Меня поразило, с каким необыкновенным аппетитом Людмила кушает.

    Только, когда я отчётливо услышал бурчание в её желудке, понял, что она голодна.

Не говоря ни слова, я не поленился заказать ещё одно блюдо, но на этот раз уже мясное. Женщина не скушала его, а, смутившись,  попросила разрешения сложить еду в пакет.

-Это детям…,- и у неё на глазах снова навернулись слёзы.

Из всей семьи работает только она. Когда мужа не стало, его родители по-прежнему остаются сидеть у неё на шее. Она с детьми живёт в их квартире…

 Дед с бабкой пьют на пару и пьют крепко. Социальной пенсии им хватает ровно на неделю. И тогда Людмила забирает детей и уходит из дома. Выручает подруга.
    Такая непростая жизнь была у моей новой знакомой.

Когда начался фильм, Людмила как ребёнок, принялась комментировать происходящее на экране  громко и эмоционально, будто сама находится  по ту сторону экрана.

 К нам оборачиваются, просят вести себя тише. Она покорно замолкает, вжимается в кресло,  до конца сеанса.

Смотрим страшилку от дядюшки Сэма. Краем глаза наблюдаю за ней.
Вот моя знакомая  распахивает глаза. Погружается в действие и не реагирует на происходящее вокруг.

Она не отреагировала и тогда, когда я своей ладонью накрыл её руки, аккуратно сложенные на коленях и стал поглаживать, иногда позволяя им ложиться и на её колено. Чувство  жалости проснулось во мне и ничего больше.

    Фильм закончился, когда стрелки часов отпрыгнули от девяти. Провожать Людмилу не пошёл. Она жила от кинотеатра рядом.

  Да и встречаться с ней ещё раз мне как то уже не хотелось. А посему, на рынок приходить перестал и вовсе...

    Следующая встреча была случайной. Машину поставил на профилактику, и на выходе из метро нос к носу сталкиваюсь с Людмилой. Она, не скрывая радости,  докладывает, что после посещения фильма решилась уйти от родственничков,  и намерена жить с детьми на съёмной квартире.
 
Правда в том, что почти все заработанные деньги, теперь будут уходить на оплату жилья.

 Я не без интереса выслушал  её историю, на словах поддержал начинание, и стал было откланиваться, когда Людмила попросила помочь ей с переездом.

 -Почему я тогда не отказался,- приходят на ум сейчас такие мысли.

- Кстати,- сказала она,- а не могли бы Вы перевесить в контейнере полку?

Было уже достаточно темно, когда я зашёл внутрь. Хозяйка что-то считает на калькуляторе и записывает полученные цифры  в большую школьную тетрадь.
Почерк почти каллиграфический ровный и опрятный.

 -Наверное,  считает выручку,- блеснул перед самим собой глубокими познаниями в экономике я.

    Сужу по реакции на её лице, Людмила приходу обрадовалась, но в мою сторону не смотрит. Работает. Отвлекать не стал.
 Явно несколько минут у меня есть на то, чтобы рассмотреть обстоятельнее всё помещение.

    Вдоль стен на деревянных полках громоздятся ящики с фруктами, на дальней от входа стороне- полки с овощами.
 
-Ящики расставлены аккуратно,- отмечаю про себя я.

 Перед  окном стоит рабочий стол, наспех сбитый из подручных  материалов на котором и облюбовали место себе электронные весы.
 
Весы не новые, но чистые. Тут же, целая стопка накладных и ещё каких-то, наверное, нужных бумаг. На полке справа под потолком стоит старенькая потрёпанная временем магнитола, которая работает тихо. Едва улавливаю мелодию «Венского вальса».

-Виктор,-  наконец обратилась ко мне хозяйка,- Вы присядьте пока вон там.
 Женщина,  не отрываясь от писанины, кивает  в сторону одиноко стоящей табуретки. Расправившись с бумагами и счетами, предлагает поставить чайник.

    Для гостя нашёлся Бразильский кофе и остатки от плитки горького шоколада.

-Какой у меня фронт работы?- искусственно бодрым голосом интересуюсь я, поглощая кусочек шоколадки,- что будем перевешивать?

    На вопрос Людмила не ответила, вместо этого она подходит ко мне вплотную и щёлкает выключателем. Свет гаснет. Ощущаю на своих губах её трепетные востребованные губы.
От её волос исходит утончённый запах того самого винограда. Виски сжимает, они пульсируют. Руки по привычке обнимают женщину за талию. Чувствую в себе мужское начало.

    Сладостное чувство напряжённости в мышцах и давление внизу живота снова наполняют мою жизнь смыслом.

 Её глаз я не вижу, но чувствую томное свежее дыхание у себя на шее. Спешно помогаем  друг другу избавиться от условностей одежды.
Только сейчас, когда моя рука скользнула к ней между ног, замечаю, что она в юбке и без трусиков.

Женщина течёт, от переизбытка влаги моей руке тепло и приятно. Погружаю сразу  пару пальцев вглубь, женщину трясёт и она, судорожно сжимает моё запястье, на какое-то не определённое время, фиксируя  его.

   Потом разжимает руку, освобождается от моей, отходит  в сторону и что-то ищет в темноте. Всё это время я трачу на то, чтобы понять, что происходит и не сон ли это.

Наконец Людмила нашла то, что искала и заниматься любовью мы продолжаем сейчас сидя.

Людмила ловко избавляет меня от брюк и плавок. Сбрасывает с себя юбку и лёгкую вязаную кофточку. Остаётся в лифчике и трусиках.
Под задницу мне подкладывает лист картона, и усаживает на табурет. Сама располагается на моих коленях, берёт в руку член и помимо трусиков направляет  внутрь.

    Вход оказывается для меня лёгким, но болезненным для неё.

-К моменту соития пенис разнесло,- догадываюсь я,- от того ей и больно.
Но она, невзирая на боль,  двигает попкой вверх и вниз, каждый раз при посадке производя  громкие хлюпающие звуки. Её движения становятся с каждым разом всё энергичнее и энергичнее.

Вскоре Людмила запыхтела, заойкала и, уже будучи на подходе, крикнула:
-Догоняй, я плыву.

    Я не то чтобы догнать её, я по-хорошему то и осмыслить не успел, что за сцена происходит сейчас. И чему так рад мой член?

Всё было динамичным настолько, что кажется, что мы опаздываем на отходящий через минуту поезд и тогда, если не успеем вскочить в последний вагон уже ничего не успеть сделать и ничего не исправить.

   Людмила громко выдаёт на гора что-то не членораздельное и, наконец, расслабляется. Прижимается к моей волосатой груди своими припухшими точками сосков и восстанавливает  дыхание.

Я остаюсь в женщине и медленно продолжаю приподнимать  и опускать её бёдра, придерживая ценный груз за небольшую мягкую попку.
Каскадная  техника заводит её вновь.  Но дойти со мной ещё раз до конца ей не позволяет звонок.

-Наверное, сынулька,-  недовольным раздражённым голосом комментирует звонок  его мама.

    На связи именно он. По иронии судьбы на моём конце в этот самый момент его мама, которая  продолжает  свои движения попкой всё более и более глубоко насаживая своё тело на член.

-Ну чего тебе?...Нет у меня денег…Давай об этом поговорим завтра…Я сейчас занята…,- нервно прерывает разговор мама ребёнка.

    И ведь она не врала...она и правда была занята…
А я в этот момент времени представляю, что вместо ребёнка на связи её муж.


Глава  15

    Переезд на съёмную квартиру не занял много времени, потому, что перевозить-то собственно было и нечего. Весь скарб состоит из видавшего виды холодильника, обклеенного со всех сторон фантиками от конфет, такого же старого скрипучего дивана с просаленными подлокотниками, стола времён НЭПА, достаточно большого и устойчивого, стиральной машинки «Ока» и магнитолы, тоже старой и скрипучей. Замыкает весь этот хлам огромный тяжеленный шифоньер, сделанный видимо по спецзаказу. Таких уродцев я больше нигде не встречал. Было ещё несколько вязанок книг по медицине, и каких-то закрытых мешков, видимо со шмотками и кухонной утварью. Правда детская мебель была относительно новой.

    Мой тёзка свои игрушки переносит сам. Он не по-детски серьёзен и кажется от этого не по годам развитым. Что бросается в глаза так это то, как он обращается к взрослым. Исключительно на Вы и с почтением.
 Его сестра же сейчас проявляет свои незаурядные способности организатора, чувствуется  школьная закалка.

   Из помощников кроме меня трое: брат-близнец мужа Владимир Маленький, ольгина подруга Вероника и друг Димка. В первую очередь меня интересует Владимир Маленький. Поговаривают близнецы, имеют не только одно лицо, но и характер.

При переносе тяжёлой мебели без помощника не обойтись. Поэтому мы с Владимиром Маленьким делаем это в паре.

 Мужик он забавный и, как мне показалось, странный. Его странность выражается в неспособности принимать какие-либо самостоятельные решения. Вот и сейчас он ждёт от меня команды на разворот шкафа в проёме двери с тем, чтобы шкаф можно было вынести из комнаты.

Задачка из элементарных. Но, видимо не для него. Стоит, бычится и молчит.
 Он, кроме всего прочего, весьма замкнут и за всё время погрузки только что и бормочет:

-Людмила, ты это…,ты прости меня…, я…это…

   А далее разобрать его бред не представляется  возможным. Обращаю  внимание на одежду. В такой я хожу только за грибами или  на рыбалку. Людмила практически с ним не общается. Она даже не называет его по имени.
-По приколу, хлопаю в ладоши,- и это заставляет мужика на мгновение выйти из коматозного состояния.

-Ты это…Ты Людку не знаешь…Она баба, что надо…,- бормочет он.

   Каматозника словно прорвало и он забубнил.  Стараюсь его не слушать, чтобы не забивать свою голову всякой чушью. Избавляю себя от общения с ним.

-Если и её муж был таким, то не знаю…,- вхожу в ступор я.

Тем временем, друзья Ольги по-молодецки бегают по лестнице с сумками и пакетами, от любой брошенной кем-то из них пустой фразы или слова заливаются смехом оба.

   Ольга краснеет за них, но не оправдывает:

-Не люблю я этих малолеток…Вечно их пробивает на ха-ха…

Её слова до меня доходят, как до жирафа.
-Ей самой 17, им тоже,- в чём прикол?- не понимаю я.
Выясняется, что Людмилина дочь, предоставленная сама себе, уже с 14 лет живёт взрослой жизнью. Поэтому считает себя взрослой.

-Но от этого она не стала старше, мудрее. При ней остаются всё те же подростковые манеры и разговоры,- подмечаю я,- только фарс.

 Встречается  с отчисленным из меда студентом, который старше ее. Слава Богу, что к моменту переезда они расстались. Ослабло и дурное влияние на малолетку.
Переезд не занял много времени и это радует. От чая я отказываюсь и поспешаю  домой.

Позже, когда неполная семья въехала в новую квартиру и мы с Людмилой периодически,  втайне от детей,  начали встречаться, случилось вот что…

   Созвонился  с  Людмилой на предмет встречи, чтобы согласовать время моего прихода.  Она объявила, что, вероятно, задержится на работе, но пригласила всё равно к себе, потому, что дверь сможет открыть и её дочка. Мне же предписывалось подождать её.

-Ок,- говорю я в трубку.

Дверной звонок будит дремавшую кошку, та лениво соскакивает  с дивана, на котором ещё спит  Ольга и, опережая хозяйку, мчится помогать ей, открывать входную дверь.

Переступаю через порог и оказываюсь  в объятиях взбалмашной девчонки, которая после поцелуя меня в щёку продолжает удерживать за шею.
 Я опешил…Ольга опередила меня с ответом на незаданный вопрос:
-Вы мне нравитесь,- надеюсь, что я Вам тоже,- беззастенчиво говорит юная леди.

Вместо неё краснею я. Щёки горят, дыхание сбивчиво. В висках беспрестанно стучит.
-Как давно?- немного придя в себя, задаю вопрос я.
-Виктор Анатольевич,- обращается она ко мне,- я давно не ребёнок.
-Вижу,- с долей иронии отвечаю я.
Развивать эту тему не хочу. Как говорится:
-Проехали.

   Девушка приглашает пройти на кухню, а сама принимается  готовить.
-Тебе помочь?- спрашиваю я у неё.
-Помоги,- бесцеремонно отвечает та.

Ольга даёт мне нож, кастрюлю с овощами.
-Чисть.
На автомате чищу. А сам думаю:
Зачем  девчонкам так хочется как можно скорее быть взрослыми?
-Для того, чтобы чувствовать  себя самостоятельными,- отвечаю сам себе я.

 А хозяйка тем временем ловко орудует ножом, кромсая в импровизированный салат свежевымытые овощи. Она стоит ко мне спиной и я,  невольно сравниваю  её с Ксюшей. Ксюшка конечно постарше, но и намного интереснее этой девочки.
 
-Что-то в её юной фигуре ни так,- ни как не могу определиться я что именно.
.
 Хотя на подростке тёмно-синий махровый халат смотрится вполне сносно, обволакивая,  подчёркивает талию и округлую попку.

-Но её попку не хочется  щупать, её попку хотелось отшлёпать,- прихожу к неожиданному для себя выводу я.

Ольга раскладывает салат по тарелкам, распоряжается нарезать хлеб.
-Маму ждать будем?- интересуюсь я.
-Не стоит,- отвечает она,- мама придёт поздно.
-Ну ладно,- думаю я,- у меня машина. Доберусь как-нибудь.

 Тщательно пережёвывая пищу, Ольга не отказывает себе в удовольствии поглядывать на меня, стараясь уловить на моём лице признаки очарования ею, как женщиной.

Перехватываю  её заискивающий взгляд. Наши глаза встречаются. Что она в них нашла и какую информацию считала, не имею ни малейшего представления.

 Только вижу, как она подходит ко мне, смело усаживается на колени, обвивает мою шею и целует. Целует в губы. Мягко и нежно. Тело у неё горит, впрочем, как горят и щёки. Глаза наливаются кровью. Грудь неестественно высоко вздымается,  передавая мне часть своей энергии.

-Ничего себе,- присвистнул  я,- что дальше-то…?

   Малолетка вытягивает в трубочку свои алые губки  и направляет на мои бледные и пересохшие, с очевидной целью их поцеловать. Словно магнит припадает к ним и, как взрослая дама, языком водит по их очертаниям. Становится  весьма  любопытно…

А Ольга продолжает внедряться языком вглубь рта, своими касаниями нёба вызывает  отклик моего языка и, мы затягиваемся с ней  в страстном поцелуе.

    Холодок бежит по спине. Бросает то в жар, то в холод. Чувствую, как завибрировало тело.

А минутой позже девочка чувствует, как что-то большое и упругое подпирает  её попку снизу.

Возникает непреодолимое желание и у меня и у неё. Она закрывает глаза и расплывается в томной улыбке.

Подхватываю её на руки. Несу к дивану. Он разложен и готов к приёму пары.
Ольга не отпускает мою шею даже тогда, когда её спина касается покрывала.
Она вкладывает в объятия все свои силы. Я избавляю её от халата. Девочка дрожит всем телом. Обнажает две упругие ещё не успевшие созреть небольшие  дыньки. Соски у неё распрямляются на моих глазах, набухают и смешно торчат в стороны.

-На Ольге нет бюстгальтера,- радуюсь я этому моменту, словно так не могло быть никогда.

Напряжение достигает пика. Избавляю Ольгу от трусиков. Она помогает мне на самом исходе их с ног.

Коленями раздвигаю ей ноги. Ложусь сверху. Страстно целую, куда придётся.
Ольга не успевает отвечать. Остаются считанные секунды до того финального момента, когда я овладею её телом.

Пенис давит на её половые губы, раздвигает их и вырывается на оперативный простор. Ещё мгновение и он окажется внутри.

Запускаю свои шаловливые ручонки девочке-подростку между ног, чувствую кончиками пальцев мягкое нежное восприятие её округлых нежных бёдер и не менее  нежной попки. Между ног у неё сейчас влажно и тепло. От этого по моему телу  расползается волна вибраций, которая непрерывно нарастает.

Нет больше никакой возможности сдерживать в себе самца. Хватает ума, чтобы вхождение сделать приятным, безболезненным. Головка члена устремляется внутрь, принимая на себя всю полноту ощущений.

Ольга напрягается, крупно дрожит и с благодарностью целует в губы, умоляя меня ускорить процесс.

В голове подсознание борется с похотью.
-Мужик,- ты чего? Не надо,- она же ещё подросток и ей нет 18.
Мне по фиг на все его аргументы. Животный инстинкт берёт верх.

В тот самый миг, когда головка члена проникла внутрь, раздаётся звонок в дверь.

Мы с Ольгой вскакиваем, как ужаленные. Ольга накидывает халат и бежит открывать маме дверь. Лицо её не перестаёт гореть, пот течёт градом, ноги трясутся, а губы на глазах пересыхают.

Я, пока Ольга открывает дверь, одеваюсь. С моим телом происходит такая же метаморфоза.

    Она берёт  у мамы сумки с продуктами  и уносит на кухню. Я выхожу в прихожую. Людмила подставляет для поцелуя щёку. Чмокаю и помогаю ей снять пальто. Вешаю его на плечики и, вслед за хозяйкой квартиры, прохожу на кухню, где Ольга занята выемкой продуктов.

-Мам,- обращается ребёнок к матери,- мы уже поужинали.
-Хорошо,- отвечает та.
-А что кушали?

Ольга перечисляет что именно, а я в это время наблюдаю за её мимикой.
Её лицо остывает, дрожь проходит, а уверенность в голосе самоутверждается.
Ольга пытливо смотрит на мать, пытаясь понять,  не подозревает ли что та.
Окончательно убедившись в том, что всё хорошо Ольга уходит в свою комнату.

Я провожаю её взглядом, который ложится на её талию и ниже.
За Ольгой закрывается дверь, подхожу к её маме, обнимаю и целую. На этот раз в губы.

Она принимает мои ухаживания.
-Ты составишь мне компанию?- обращается ко мне женщина.
-Да, конечно,- даю согласие я.
Она кушает, а я пью чай.

   Мы же с Людмилой при подростке не осмеливаемся заниматься  любовью. Проходим в зал и до звонка её сына, который ходит в литературный кружок, рассматриваем фотографии из семейного альбома.

Наши с Людмилой встречи у неё дома планируются заранее, так как нужно согласовывать абсолютно все графики в поисках свободного 2 или 3-х часового окна, что бы можно было остаться на это время одним.
 
Не знаю, как, но Людмила выкраивает для встреч нужное количество часов на 4 дня в неделю. Она утверждает, что в это время отдыхает душой и телом. Я верю ей и стараюсь не подводить.

    Вместо цветов, в такие дни, я приношу продукты. Людмила берёт у меня из рук оба пакета, ставит их на пол, как будто я сам не в состоянии этого сделать и инициирует  ритуал встречи.

Обеими руками берёт меня за воротник, притягивает  к себе и впивается  в губы. Все движения её точны и резки. Затем расстёгивает на куртке молнию и вешает её на плечики.

    Прихожая в новой  квартире просторная, в ней уместился даже новый холодильник марки «Электролюкс», который мы купили с Людмилой почти сразу после переезда. В этом красавце, принесённые мной продукты, просто теряются в объёме. Но смотрится  он среди прочей рухляди кухни весьма  забавно.

 Мальчишка сразу же налепляет на него наклейки. Мамка ругается, но он просящим взглядом одерживает победу и та сдаётся.
К тому же и я поддерживаю малыша. Тёзка не верит своим глазам, что такое возможно.

 Очередная наша совместная покупка в эту квартиру, это плазменный телевизор. Диагональ огромная, цвета яркие и сочные. Пришли в салон за маленьким, в результате купили навороченный.
Тут меня поддержали оба ребёнка. Он на всё семейство произвел  впечатление тем же вечером. Стереоформат даёт картинку объёмную и полную. Стереозвук заглушает  пылесос, который мы покупали следом.

 -Не знаю, радоваться покупке или плакать…Теперь детей не выпроводить на улицу просто так…То у них фильм хороший, то передача интересная,- сокрушается Людмила.

-Насмотрятся и перестанут,- успокаиваю я женщину.

Настоящие баталии шли тогда, когда вопрос встал о покупке ноутбука. Людмила уступила нам только тогда, когда мы согласились на её условия.
Довольны остались все.

В следующий раз мы замахиваемся  на приобретение дивана. Скрип старого раздражает и не даёт в полной мере выходу эмоциям Людмилы, когда мы занимаемся  на нём сексом.

-Соседи слышат,- стесняется она.

    Учитывая её темперамент, мне приходится  нелегко. Особенно это было заметно в начале отношений, когда весь мой предыдущий опыт общения с женщинами не предполагал  эмоций на грани истерии. Людмиле нравится  жёсткий секс без правил.

 Она, как ураган среди ясного неба, набедокурит так, что мало не покажется. И эта напористость мне в ней нравится.

    С этой женщиной не нужно было тратить время на подготовительные ласки, заучивать  и произносить комплименты и вообще, что-либо делать. Она всё делает сама.

 Она даже не просит  меня забить гвоздь в стену, а берёт молоток и забивает его. Да так умело! Вот и в сексе всё привыкла делать сама.

Поза наездницы, когда женщина сверху, это единственная поза, которая  её приводит к оргазму.

    Дав своей женщине порулить  в сексе с неделю,  понимаю, что инициативу пора брать в свои руки, иначе лежать мне вечно под её каблуком.

-Перспектива та ещё,- фыркаю я при очередной порции секса от Людмилы и тотчас подминаю даму под себя. Она, не ожидая такого поворота, пытается освободить свои запястья из  моих рук.

-Миссионерская поза для души,- успокаивающе мягко говорю я своей женщине.

  Её удивлённым глазам нет предела. Я смотрю на неё, а она на меня. Зная её темперамент, решил всё сделать по-своему, то есть наоборот.

 Начинаю вести свою игру. Приседаю ей на уши, страстно говоря о своей любви, плавно перехожу к чувственным  поцелуям губ, шеи и мочек ушей.
Переношу губы в зону декольте и ниже.

Вижу, как её груди наливаются, а соски расправляются, приобретая при этом  неестественные  размеры. Умиротворяю их губами, втягиваю внутрь и приглаживаю языком. Людмиле это нравится. Она выпячивает их мне навстречу, подставляя под ласки то один сосок, то другой. Груди у Людмилы не выдающиеся, не большие, мягкие  и слегка отвисшие, хотя в руке лежат достойно.

Небольшой животик Людмила держит в напряжении и не расслабляет его до тех пор, пока мои ладони не успокаивают его.

В том направлении, которое я принял,  остаются не обласканными только пупок и лобок.

Мои губы принимаются за пупок, призывая на помощь вездесущий влажный и горячий язык, который и доставляет женщине удовольствие.

   Всё это время напарница держит глаза широко открытыми, наблюдает за всеми моими движениями и действиями, как бы со стороны.

 Поднимаюсь, не прекращая наносить беспорядочные поцелуи на её тело, к её ресницам. Вынуждаю женщину закрыть глаза. Потом переношу губы на разрумянившиеся щёки, а дальше снова на губы. Пускаю вход язык. Он, своим кончиком проходится по очертаниям губ похотливой  женщины.  Меняю и нажим, и направление движения.

   Изредка мой язык не отказывает себе в погружении в её ротик, но, получив отпор, тотчас возвращается  на исходную позицию. На знакомство с языком партнёрши уходит несколько минут. Они не потрачены в пустую, потому, что женщина трепещет  всем телом в тот момент, когда наши языки принялись водить хоровод. Кончик моего языка проводит по нёбу. Людмила вздрагивает и затихает  в ожидании повторных обжигающих прикосновений.

-Это только начало, глупышка…,- доверительно говорю я и продолжаю ласкать её.

   Фокусирую своё внимание на её шее и ушах. Когда мои губы ложатся  ей  на шею и мягко подтягивают её кожу к себе, Людмила выгибает спину, запрокидывает  голову, стараясь открыть мне доступ к ещё большим участкам открытого тела. Затем волосы, вслед за головой, начинают биться об подушку и выдают её готовность к принятию новых порций ласк.

Прикосновение к мочке уха и проникновение языка внутрь ушной раковины растлевают женскую душу. Она мечется, уклоняясь от вхождения.

   Возвращаюсь к пожиранию глазами её грудей.  Несомненно,  их нужно отправить на  доработку.
 Они не большие, слегка заострённые, с небольшими кругами коричневой кожи вокруг набухших сосков и  парой  длинных, чёрных и жёстких волосинок.
 Груди смотрят в раскос и своей необычностью предполагают  дополнительные  исследования на упругость. Я прильнул к ним. Языком обозначаю  круг, и принимаю  сосок в рот. Прижимаю его к нёбу и рассасываю так, как делают это новорожденные.

По телу женщины  течёт нега, её груди принимают  на себя первую волну, вибрируют и грозятся выпорхнуть из ладоней, словно две голубки, а голова будто бьётся о камни, протаскивая сквозь щели запутавщиеся  волосы.

Чувствую, как груди партнёрши сползают на живот, соски морщатся и увядают. Тело расслабляется, а дыхание приходит в норму.
 
Знаю, что её ощущения ещё можно спасти и продлить.

 Опускаюсь в поцелуях на уровень ниже. Дышу в лобок. Он оказывается свежевыбритым с запахом недавно принятого душа.

Мой язык  исследует возвышенность, подбираясь, тем не менее, незаметно к впадине.  Женщина приподнимает  таз  и обнажает половые  губы, приглашая поласкать их так же, как и ранее языком стимулировался мной её клитер. Ещё минута и мой язык ощущает  их солоноватый привкус.

После нескольких движений восьмёркой вокруг клитера, язык оказывается на поверхности, что бы потом снова погрузиться во тьму. Клитор, и без того набухший и скользкий, ещё больше увеличивается  в размерах и требует от моих губ срочно принять меры к своему  полному поглощению, но не просто поглощению, а поглощению с нажимом и круговыми движениями.

   На помощь себе мой язык для глубокого внедрения вглубь пещерки призывает пальцы партнёрши, которые к тому времени  цепко держат меня за шею  и сильно прижимают лицо к паху, помогая языку справиться с поставленной задачей.

-Ок,- проговариваю про себя я и внедряю свой язык во влагалище по полной программе.

Людмила громко и натужно стонет, мечется по дивану в поисках возможности ещё большего погружения.

Чувствую,  что женщина на подходе, резко отстраняюсь от неё, и тут же зависаю  над тем же местом, упираясь в огненную стихию теперь уже своим членом.
С конца капает в внутрь  влагалища. Смазки достаточно, чтобы оно могло без проблем принять в себя весь член без остатка.

Не пройдя без сопротивления и трети пути, пенис останавливается  и спешит  на выход, чтобы через мгновение вернуться. Цикл повторяется снова и снова.

    Забочусь о том, чтобы каждое вхождение углубляло продвижение члена на самую малость, на чуть-чуть.

Людмила же, напротив,   своими встречными движениями старается заполучить всё и сразу. Обладая достаточным опытом,  мне удаётся сдерживать её похоть.  Наконец, погружение. Людмила вскрикивает, замирает, готовясь к приёму новых толчков  моего «конца».

    Тут и я перестаю контролировать свои движения. Удары  в  лобок наношу, прилагая силу. Нащупываю следующий удобный угол атаки, что тут же положительно сказывается  на поведении партнёрши. Она громко стонет и не сдерживаясь, кричит в голос.

 Её безрассудное поведение добавляет масла в огонь. Мы набираем  невероятный темп и вскоре выходим на финишную прямую, по ощущениям, у заветной черты женщина оказывается первой. Только через несколько глубоких вхождений, наконец, и мне удаётся преодолеть финишную  ленту.

Прихожу в себя. Спрашиваю Людмилу о том,  не хочет ли она продолжить.
Та  устало выдохнула и отказалась, сказав, что такого секса у неё ещё никогда не было и, она за это время выложилась по полной программе.  А я и  не возражаю…

   Людмила объявляет, что полностью  доверяет  мне. Решаем отключить все телефоны, чтобы не отвлекаться на звонки.

 Перед душем Людмила выпрашивается  на кухню покурить и выпить чашечку кофе. Она курит много и часто. Я ругаю её и пытаюсь  остановить. После того как она признаётся, что имеет незаконченное высшее образование и сама без пяти минут доктор и знает, что делает, я отступаюсь.

   Следую за женщиной. Та сидит напротив меня, затягивается сигаретой, набирает  в рот как можно больше дыма, и, отвернувшись к приоткрытому окну, наслаждается процессом.

 Людмила достаточно образованная  и начитанная  собеседница.  Общаться с ней одно удовольствие.

-Это ходячая энциклопедия,- всякий раз убеждаюсь я,- откуда это у неё?

-С её слов записано верно,- смеюсь я и слушаю историю, рассказанную мне на ночь.

Свой рассказ о себе она начинает с того, что до 18 лет была прилежной ученицей в школе и, по настоянию родителей, легко поступает в медицинский.

   Учёба даётся ей легко и на курсе она блещет знаниями. К пятому курсу её жизнь резко меняется. Умирает отец. Влияние семьи ослабло на столько, что девушке  хочется на себе ощутить дыхание свободы. К тому же, впервые в её жизни появляется  мужчина. До него на молодую еврейскую девушку парни не заглядывались.

   Со своим будущим мужем Людмила знакомится на картошке. Понравились друг другу, походили, погуляли, пообщались, а уже в зиму поженились. У молодой пары родилась Ольга.

Володя Маленький, с которым мы уже встречались при переезде, был полным антиподом Владимиру.
 
Вскоре носитель золотой головы и рук начинает спиваться. И становится настоящей обузой для семьи.  Работу теряет, искать новую не хочет и всё норовит заглянуть на донышко «гранёного».

-Отблагодарили водкой, я не смог отказаться, чтобы не обидеть людей,- так он первое время оправдывался перед супругой.

   Потом Володька стал пропивать всё, что попадало под руку. Когда Людмила поставила вопрос ребром быть ли семье, муж крепко задумался и закодировался. Для семьи настали совсем другие времена.

Людмиле порядком надоели пьяные выходки мужа и, вот,  наконец,  увидев просвет в отношениях,  она с удовольствием рожает мужу второго ребёнка.  Муж радуется рождению сына и, видимо, от чрезмерного счастья ударяется в пьянку с новой силой.

   На этот раз беспробудно и безрассудно. Семья существует только на скромный заработок жены.

Людмила  пашет с утра до ночи продавцом в супермаркете, где немножко подворовывает. Вскоре обман открывается, и она оказывается  на улице. Присоединилась к мужу. Пьют вместе. Жёстко и беспробудно.

Очнулась только тогда, когда встал вопрос о лишении её родительских прав.  Детей  отдают в детский дом. Людмила клянётся себе, что вернёт их.
Через год они уже живут  вместе. В отличие от жены, муж пить не перестаёт, а, наоборот, на глазах домочадцев превращается  в «нелюдя». Идти женщине с двумя малолетними детьми некуда. А у мужа 2 комнатная квартира, правда в придачу к ней, двое пьющих пенсионеров, родителей мужа.

-Горе не беда,- мирится с судьбой молодая мама.

   Людмила для себя ставит  целью воспитать своих детей достойными людьми,  у которых, по крайней мере, не будет заветного желания вдоволь и сытно покушать.

 Услышав эту историю,  я испытал шок.

-Как в наше время у ребёнка заветным желанием может быть желание вкусно и сытно покушать?- с трудом в это верится.

Ловлю себя на мысли, что мой тёзка мальчик хоть и умненький, но хлюпенький и в физическом отношении отстаёт от сверстников.

Ольга тоже ростом не вышла. Хотя и не намного, но выглядит крепче брата, опять же,  достаточно женственна и привлекательна.

-Зачем я обратил своё внимание на эту необычную семью?- задаюсь вопросом я.
-Ответ очевиден,- из сострадания,- первое, что приходит на ум.

В своей квартире жить тошно. Голова с утра до вечера занята Ксюшей.
-Как она там без меня?- мучает меня единственный сейчас вопрос.
Короче, мне нужна была отдушина и я её получил.

Так или иначе, но с моим появлением, вдова вскоре почувствовала себя женщиной. Она и внешне преобразилась, заиграла новыми красками. Мы справили ей приличную одежду.

-Удивительно, но передо мной сейчас стоит в примерочной очень даже симпатичная молодая дама. Высокая, стройная и породистая,- убеждаю в очевидном  я себя.

Настоял на посещении ею различного рода салонов. Где лицо ей дорисовали, нос и фигуру откорректировали. Остальные части тела и так хороши.
Теперь на неё заглядываются проходящие мимо мужики. В такие моменты она крепче начинает держать меня под руку, прижимается ко мне и торопится поскорее выйти из обстрела чужих глаз.

На работе у Людмилы никто до сих пор не верит, что такие метаморфозы возможны.

   С её сыном, моим тёзкой успели сдружиться, но про отношения с Олей я вообще молчу. Та не даёт мне прохода. Мечтает остаться со мной наедине.

 Правда, все попытки пока сводятся на нет.

В квартире всегда кто-то да есть.

 К Людмиле по-прежнему чувств не имею. Но глубоко восхищаюсь её природным умом, смекалкой и неукротимым напором в достижении цели.

 Восторгаюсь её железной волей и трепетным отношениям к своим детям. Ради них она готова пожертвовать своей жизнью и здоровьем. И это не пустые слова…

  Постепенно вживаюсь в роль главы семейства.
-Стерпится-слюбится,-  гласит народная мудрость.
Искренне верю, что и так бывает.

Выясняю, что Людмила работает не на себя, как мне могло показаться раньше, а на хозяйку. Та, полностью доверившись продавщице,  приходит на точку раз в месяц, чтобы забрать выручку.

Людмила созналась мне, что приворовывает и здесь, но знает меру. Отношения устраивают обеих женщин.

   С ужасом вспоминает она те времена, когда после оплаты аренды за квартиру  почти ничего не оставалось на питание.

-Хорошо, что обеды для детей были бесплатными,- радовалась родительница. Сама же целыми днями Людмила курила, подавляя на какое-то время чувство голода.
С моим приходом в семью жизнь постепенно налаживается. Дети уже забыли, как это голодать, вместе с Людмилой стараемся сделать так, что бы они ни в чём не нуждались.

Людмила по ночам, наверное,  плачет  от счастья, потому, что чрезмерная влажность подушки остаётся до самого утра.

Но полностью сходиться с Людмилой я не собираюсь. Прихожу к ней, как обычно и  ухожу от неё, как обычно.
Меня не отпускает ощущение свободы. Я знаю, что в любой момент могу и  уйти.

А что же Людмила?- спросите Вы.

А Людмилу в таких отношениях тоже всё устраивает. Когда надо, мужик под боком, когда не надо, так и нет его.
 Кроме того, практичная женщина получает пособие на детей.

    Кроватно-диванные отношения между тем развиваются. Мы с Людмилой переходим  к экспериментам. Как правило, перед тем как оттянуться, мы с ней вместе принимаем  душ. Она поворачивается  ко мне спиной, а я беру в руки мочалку и довожу её смуглое тело до лилово-красных оттенков. Начинаю с шеи. Людмила направляет её к груди, а волосы сами прикрывают плечи.

   Потом, мочалка скользит вниз, по позвоночнику, перебирая каждый позвонок в отдельности.  А когда она доходит до поясницы, то Людмила начинает нервничать и просит не опускаться ниже.

- Что ни так?- задаюсь вопросом я.

 Несколькими минутами позже, когда она поворачивается  ко мне лицом и,  я провожу  мыльной рукой по её щекам и ресницам, она разрешает мне это делать. Она  допускает  мои  ладони к себе между ног. Но она же не допускает меня к пояснице и ниже.

   И вообще, Людмила отчего-то боится стоять ко мне спиной. Всякий раз, когда у меня появляется  желание поставить её на четыре опоры или войти стоя в неё со спины, она выворачивается,  и, глядя мне в глаза, просит:

-Пожалуйста не надо, мне не приятно…

   В такие минуты я невольно вспоминаю Ксюшу. Оказывается, какие бабы разные!
   На второй год нашей совместной жизни мне, наконец,  удаётся убедить партнёршу довериться мне. Таким осторожным я ещё никогда не был. Прямо в душе, когда тёплая вода заливает её спину и моё лицо, я нагибаю её так, что она вынуждена выставить вперёд руки и, сохраняя равновесие, замереть в ожидании моих дальнейших действий.

   Нежными движениями рук массирую её напряжённую шею, плечи и руки. Потом перехожу  к легким поглаживаниям позвоночника  и лопаток.  Людмила остаётся неподвижной.

 Когда мои ладони начали соскальзывающее  движение вниз по её телу и вплотную подобрались к её талии с боков, Людмила попыталась освободиться от них  и произнесла:

-Давай всё-таки не будем…

   Я что-то мычу в ответ, но лёгких поглаживаний не прекращаю. Она обречённо опускает голову.

   Откладываю в сторону мочалку и продолжаю массировать её тело ладонями. Мыльная пена придаёт движениям необыкновенную лёгкость и эротичность.
Движения приходятся на бёдра, когда партнёрша взбрыкивает и вырывается. Решаю её не удерживать, так как чувствую всю серьёзность её намерений
.
-Хорошо-хорошо,- тогда сказал я и продолжил массажировать другие части тела.

   Женщина успокаивается,  и мы продолжаем  наслаждаться любовью.
Картина повторяется раз за разом.

-Несомненно, Людмила когда-то подверглась насилию,- её поведение подталкивает меня к таким мыслям.

   На преодоление её страхов ушёл месяц. Постепенно я подвожу партнёршу к мысли о неизбежности вторжения со спины, но для этого она должна мне полностью довериться.

Убеждаю её, что ей будет совсем не больно, а наоборот приятно. Она, после некоторых сомнений,  допускает меня до бёдер и ягодиц.

   Понимая, что наступает момент истины, я не могу себе позволить совершить ошибку в своих действиях, поэтому разворачиваю женщину к себе лицом и в последний раз открыто смотрю ей в глаза.

По ответному  взгляду понимаю, что женщина мне доверяет.
Опускаюсь перед ней на корточки и ласкаю поцелуями её животик и бёдра.
Постепенно поворачиваю  женщину вокруг оси. Остаюсь с глазу на глаз с её попкой. Она дрожит мелкой не проходящей дрожью.

   Наношу несколько чувственных поцелуев в область ягодиц, попеременно переношу  фокус внимания  на следующий участок тела.

И только после этого поднимаюсь. Беру свой инструмент в руку и как можно нежнее дотрагиваюсь им партнёрше между ног.

 Людмила, подчиняясь лёгкому нажиму на плечи,  наклоняется. Моя свободная рука не прекращает ласкать её попку. А другая, та, что с инструментом, легонько продавливает член вглубь.

   Чувствую, как моё спокойствие и уверенность передаются Людмиле.
Между ног становится очень влажно и скользко.
Медленно и нежно мой член был полностью поглощен её плотью. Она не ойкнула  и  не вскрикнула.

После нескольких приятных для неё вхождений женщина окончательно освободилась от напряжения и уже сама стала провоцировать меня на  проникающие движения с обычным для нашей пары темпераментом, амплитудой и нажимом. Отчётливые хлопки моего живота об её ягодицы только усиливают наши движения и, наконец,  Людмила начинает  подмахивать.

 -Процесс пошёл,- с наслаждением говорю я.

   После такого контакта, Людмила призналась  мне в том,  что, будучи студенткой,  была изнасилована одногрупником, который поставил её раком в кабинете физиотерапии и, говоря грубо, отодрал её со всей дури во все щели.
 После изнасилования Людмила уже никогда не допускала физического контакта в этой позе ни с мужем, ни со мной.

 Радостно во всей этой истории то, что страх проникновения мужского достоинства в позе «Доги» после нашего романтического вечера у женщины пропал навсегда.

   Более того, она всякий раз потом, когда у нас с ней были уже другие встречи, предлагала сама  вторжение со спины и не только в классическом варианте исполнения.
 
Предложения звучали, как вызов страхам и с благодарностью принимались мной, как наивысшая степень доверия.


Глава 16

Прошло два года...
   К концу второго Людмила, схоронила родителей мужа, переехала с семьёй в их двушку.  Ольга окончила школу и устроилась на работу. Острая необходимость в деньгах отпала.

   Оля, несмотря на то, что успела обзавестись очередным молодым человеком, продолжала охоту и на меня.

Однажды с телефона Людмилы получил СМС. Приходи к 17-00. Одна.

    Привычное дело. Приехал к указанному времени и как обычно, по традиции с авоськами продуктов, чтобы можно было не думать о них целую неделю.
 Как ни странно, но дверь открыла Ольга. Виделись с ней не часто. Старался приезжать тогда, когда этого хотела её мама. А она хотела расслабиться душой и телом тогда, когда в квартире никого нет.

Девушка разительно изменилась. Из подростка, она превратилась в настоящую юную леди с привлекательными формами тела и приветливой улыбкой на лице.
Ольга пригласила пройти в комнату, а сама исчезла на кухне со словами:

-Пойду поставлю чайник, звонила мама, сказала, что задержится.

Из кухни слышу звуки открытого крана и звон тарелок.

    Огляделся. Никаких изменений. Только на подоконнике теперь среди горшков с цветами стоит клетка.  По всему было видно, что хомячок успел обосноваться и не обратил внимания на пришедшего. Я же, напротив, с удовольствием наблюдал за тем, как зверушка расчёсывает свою шубку, смешно перебирая миниатюрными пальчиками у себя на брюшке, шерсть которого отдавала тёмно-соломенным цветом, а потом, не переставая бегать по клетке, стала вставать на задние лапки у каждой стенки, хватаясь передними за прутья.
-Забавно наблюдать,- подумалось мне.

   Выхожу на балкон. Прохожие, чьи маленькие фигурки быстро снуют под окнами и исчезают под козырьками подъездов пятиэтажного панельного дома, смотрящего своими окнами на меня, спешат после смены домой к своим семьям, каждый несёт кто в одной руке, а кто и в обеих, продукты из соседнего магазина с громким названием «Лайф».

 Стрелка на часах, с завидным постоянством бегавшая по кругу, напоминает мне о том, что прошло с момента моего прихода 20 минут.
Хозяйка выходит  ко мне на балкон, проходит к перилам, перевешивается, как будто хочет убедиться в том, что никто ей не будет мешать осуществлять задуманное.

Самое смешное, но к этому моменту до меня в общих чертах стало доходить, что удумала девушка.
-Посмотрим, что именно,- проговариваю про себя я.
Да и что там было понимать, когда на её лице было написано:
-Я хочу тебя.

   Этот стервозный взгляд напомнил мне взгляд Ксении.

Ольга, легонько подталкивая  в спину, отправляет меня на кухню, где свистит чайник.

-Командуй,- по дороге в ванную, бросает она. В холодильнике торт.

 А сама исчезает в ванной, как мне кажется, нарочно оставив неприкрытой дверь, которая сейчас отделяет её молодое, упругое тело, пышущее здоровьем и неприкрытой страстью собственно от меня.

   Слышу шум воды. Интерес к происходящему усиливается. Заглядываю в щёлку.
Девушка  успела освободиться от домашнего халатика и, теперь я вижу её стоящей под струйками тёплой воды, которые шустро сбегают по её юному телу, огибая причудливые формы её набирающего женственность тела.

   Насладиться её формами мешает занавеска, которая позволяет видеть  девичьи контуры, но не позволяет видеть ничего другого.

 Мой малыш чутко реагирует на юное тело девушки, увлажняется и упирается в брючину.

Прикладываю усилия, чтобы не очутиться за занавеской.

-Может так быть, что я ошибаюсь насчёт её дерзкого плана?- думаю так я,- и возвращаюсь на кухню.

Едва мне удаётся приструнить похоть, как слышу, что душ затих.
 Ольга, шмыгая по полу тапочками, прикрывая наготу своего тела полотенцем, направляется ко мне, чтобы поцеловать.

 На голове у девушки шапочка для душа, которая выполнила своё предназначение и не дала воде играться с распущенными девичьими волосами, то и дело наровящими  укрыть её плечи, которые остаются сейчас неприкрытыми и  до неприличия соблазнительными.

-Ты,- она всегда обращается ко мне так,- не жди меня, мне ещё нужно расчесаться и переодеться.

   Девушка направляется  прочь, но, сделав пару шагов, передумывает, повертывается лицом ко мне, подходит вплотную и смотрит в данный момент мне в глаза.

 Привлекаю её податливое тело к груди. Мокрое полотенце, отделявшее нас, оказывается на полу. Шапочка там же.

Оля в моих руках, как игрушка, пластичная и податливая. Желание обладать ею усиливается. Вот она уже чувствует у себя между ног, как давит на её плоть мой пенис. Прижимается ко мне ещё сильнее, намного сильнее. Теперь и я ощущаю, как её желание разгорается. Груди вздымаются, соски набухают, а с дрожью нет никакого слада.

Не позволяю себе идти на поводу у девушки, которая готова отдаться стоя у стены.

-Потерпи немного,- озвучиваю ситуацию я.

Подхватываю на руки и опускаю спиной на диван. Девушка вцепляется в шею, беспрестанно целует куда придётся.

Я отстраняюсь от неё с тем, чтобы избавиться от своей  одежды, разбрасывая её по полу, на котором скопились маленькие лужицы от капелек воды, успевших соскользнуть с  девичьего тела и растрёпанных волос.
Ложусь рядышком с Олей, целую её в страждущие губы. Опускаю ладони на груди. Пытаюсь в её глазах найти ответы на те вопросы, которые для меня сейчас так важны.

Она отвечает взаимностью.

-Как это здорово!- восторгаюсь я происходящим.

 Олины глаза заволокла томная поволока, чувствую, что теряю её, она отключается. Ударами ладоней по щекам, привожу в чувства.
Приходя в себя, она делает неловкую попытку улыбнуться и запрокидывает голову.

 Обнажённая шея привлекает меня, я делаю на ней засос. Оля не возражает Сейчас она умоляет меня поскорее овладеть ею.

-Глупышка,- успокаиваю я,- всё будет.
   И продолжаю ласкать её тело.
 
Языком, влажным и чувственным, вертлявым и напористым посещаю её ротик, где провожу его кончиком по виолам и нёбу, натыкаюсь на её собственный язык. Они сливаются и вибрируют.

Чуть позже, чувственными поцелуями покрываю  её смуглую кожу от шеи и до лодыжек. Она всё это время дрожит, по телу разбегаются капельки пота, которые смешиваются с капельками воды.

   Обвожу языком вокруг сосков. У девушки это движение отозвается в паху и она, закатив глаза, легонечко стонет.

- Верный признак того, что я на правильном пути,- повторяю я фразу, произнесённую мной когда-то ранее.

К разочарованию девушки ласкать языком бугорок Венеры я не стал, а перенёс свои ласки на разворот бёдер и ниже, до самых ступней. А когда мой язык принялся ласкать каждый по отдельности пальчик её ног, она вновь застонала и всем своим видом, даёт мне понять, что пора снова заглянуть ей в очи, что бы с головой погрузится в омут её счастливых глаз.

    Повторяю языком очертания  её  половых губ и, таким же образом, обрисовываю  контуры клитера.

 Оля выгибает спину и приглашает углубиться. Что секундой позже я и делаю.
Эти действия доставляют девушке удовольствие. Следующим моим шагом стала  вибрация кончиком языка, а затем и втягивание  бугорка Венеры губами внутрь рта.
Девушка издаёт серию негромких выдохов с использованием в них только гласных и затихает.

Влагалище  ещё больше увлажняется и теперь уже на дорожке из стриженных лобковых волос тут и там разбросаны мелкие серебряные капельки её влаги.

  Тело партнёрши расслабляется, делается мягким и скучным. Соски затухают, а дрожь по телу угасает вовсе.

-Что называется приплыли,- говорю я в сердцах.

Но девушка оказалась куда опытнее в амурных делах, чем я думал.

 Оля, заметив  моё  состояние, перетягивает одеяло на себя.
Приглашает лечь на спину, а сама, оседлав мои бёдра  и  прильнув  к груди,  занимается  моими губами. Затем внедряет язык между ними, общается с моим языком на известном только им диалекте. Что приводит меня к осознанию, что не всё ещё потеряно и для меня.

 Девушка, постепенно продвигается по моему напряжённому телу вниз, с явным намерением сделать мне приятное.

   Достигнув цели, девушка берёт пенис губами за головку и постепенно поглощает его до самого упора. Проникновение в ротик этой юной леди во многом отличается от тех, что я испытывал с другими женщинами раньше, оно наивно и обворожительно, заставляет испытывать истинное наслаждение так, как головка члена проходит в тёмный тоннель горла, где его поджидают необыкновенной глубины сокращения, которые приводят к быстрой разрядке.
Другие мои женщины не позволяли пенису заглубляться так сильно. В основном удовольствие партнёру приносили их губы.

Сейчас я не был на высоте, не сдержал себя и кончил Ольге прямо в ротик.
Ей, чтобы окончательно не подавиться, пришлось проглотить сперму. Потом ещё какое-то время она откашливалась.

Некоторое время мы лежали друг около друга. Каждый думал о своём и смотрел в потолок.

Послевкусие от секса изумительное. Хочется его пережить ещё раз.
Видимо переживания коснулись не только меня.

Девушка раздвинула ноги. Мой малыш напрягся и вскоре своей головкой упёрся в край её плоти. Так трудно он не входил ещё никогда.

Девушка гонит лошадей, извивается и постанывает. В своём необузданном желании быть взятой мужчиной напоминает  мне свою мать. До недавних пор та тоже любила жёсткое  и бурное вхождение.

   Сдерживать себя нет никаких сил и я остаюсь в подчинении страсти.
Между нами образуется прослойка из влаги, которая хлюпает при соприкосновениях пышущих жаром тел. Девушка кончает подо мной раз за разом,  обычные вскрики при каждом отдельном толчке вытесняет звериное рычание.

-Теперь уже нет сомнения, она в сексе, как мама,- отмечаю я такой поворот дела,-  и продолжаю внедряться в глубину её вагины.

  За мгновение перед тем, как кончить, пытаюсь убрать малыша, чтобы тот выстрел  произвёл ей на животик.

Оля протестует  всем своим существом и, притянув меня к себе, не позволяет произвести холостой выстрел.

Поймав момент, когда я начал дрожать, девушка моментально поплыла сама, не разжимая рук, продолжает  удерживать меня в себе.

Потом расцепила руки. Наивная  улыбка пробежалась  по лицу  Ольги и она поспешила встать, с твёрдым намерением принять душ.

Смотрю ей вслед и не перестаю сравнивать с мамой. Те же движения и те же манеры…

Следом за Олей не пошёл. Принял душ и обратил взор на часы, на всё про всё у нас ушло около двух часов. Такого наслаждения я не испытывал никогда и ни с кем.

   А  Ольга тем временем накормила меня ужином, который успела подогреть, за то время, пока я принимал душ и усевшись напротив, облокотила своё розовое личико на ладони согнутых в локтях рук и, не отводя влюблённых глаз произнесла:

-А ты знаешь, я ведь ещё в тот раз решила для себя, что сделаю это.
   Её глаза заулыбались и заискрились.

-Тебе понравилось быть во мне?- шепчут её губы.

   Я не успеваю ответить и Оля продолжает:
-Ты не думай и не напрягайся, всё нормально будет,- ты ведь не собираешься об этом рассказывать маме? - Я тем более.

-Конечно, девочка моя,- впервые с такой нежностью и трепетом в голосе я обращаюсь к женщине,- всё будет  у нас так, как ты захочешь.

Буквально через месяц я оказался в числе приглашённых на день рождение тёзки.
Пришёл, как всегда заранее. Дверь открыла Оля. Её глаза тот час вспыхнули колдовским каким-то светом, лицо побледнело, а тело задрожало.

-Ты?- только и смогла она произнести эту фразу.

Вместо ответа я обнимаю и страстно целую в губы. Ответка прилетела сразу.
Беру её за бёдра и подтягиваю к себе. Она и не протестует.
 
-Есть кто дома?- шепчу я ей на ухо.
-Да,- также шёпотом отвечает она,- мама.
-Пока спит, устала после смены.
-А где брат?
-Ушёл к друзьям,- отвечает она.

Проходим на кухню. Я выгружаю содержимое авосек.
Оля продолжает готовку.
-Поставь в холодильник то, что не долежит до гостей.
-Хорошо,- подчиняюсь я.
Вот так мы в четыре руки накрыли стол, отвлекаясь на глупости разве что на минуту.

Проснулась Олина мама.
-Привет, сказала она,- подошла ко мне и поцеловала в щеку.
-Привет,- ответил тем же я.
-Как продвигается работа?
-Как видишь,- скучать не приходится,- скоро закончим.
-Молодцы,- хвалит она и меня и дочку.

Людмила вышла на балкон и затянулась сигаретой.

Вскоре пришёл тёзка вместе с одноклассниками. Гостей собралось с десяток, не считая собственно меня.
Компания подобралась разношёрстной, но весёлой. Вечер пролетел незаметно.
Гости разошлись, а мы с Людмилой и Олей затеяли уборку.

-Давайте шустрее,- попросила Людмила. Хочется досмотреть сериал,- заявила она.
-Да не вопрос,- поспешил ответить я на её пожелания.

Тёзка всё это время знакомился с подарками.

Мы с его мамой подарили ему велик. Но он был ещё запечатан и в заводской смазке.
-Дядя Витя,- обратился он ко мне,- когда я смогу на нём покататься?
-Завтра, отвечаю я.
-Хочу это сделать с самого утра.
-Хорошо,- ответил я,- приеду раньше.

-Вить,- встряла в диалог Людмила,- а давай ты сегодня останешься у нас.
-Давай,- не успев, как следует обдумать ответ, произнес я.
Мальчишка прыгал от счастья, а его мама чмокнула меня в щёку.
 
Успеваю заметить и радостное выражение Олиного лица.

Телевизор на стене напротив разложенного дивана. Фильм начали смотреть сидя, облокотившись на спинку. Мы сидим с Людмилой, Ольга рядом с мамой.
Тёзка продолжает заниматься своими делами.
 
Людмила предложила плавно принять лежачее положение. Все с радостью согласились, так, как это был вовсе не фильм, а сериал.
Людмила принесла лёгкое одеяло.

Легли таким образом, что я оказался между женщин.

- Ну, надо же, как не повезло,- посетили мою голову нездоровые мысли.

 Ситуацию исправил тёзка. Благодарен ему до сих пор. Он втиснулся между мной и мамой, уткнулся ей в грудь и засопел.

Оля легла рядом с братом и обняла его. Сейчас она лежит ко мне спиной.

-Ничего лучше я даже придумать не мог.

Хорошо было и то, что перед просмотром мы все переоделись, чтобы не мять выходную одежду. Оля в том же халатике, что и раньше.

 Обнимаю её. Рукам волю не даю, но, как сбросить  давление в плавках уже не знаю. Пенис с моей подачи ритмично пульсирует, упираясь головкой в бёдра девушки. Та, прижимается ко мне, отрывает руку от спящего брата и перекладывает её мне на бедро.

 Я тем временем задираю халатик девушки до пупка. Стягиваю с неё трусики. В ответ девушка захватывает резинку трико и стягивает его до колен, прихватив при этом и плавки.

Оля берёт член в руку, засучивает его головку и разжимает пальцы. Такие движения она повторяет из раза в раз, заставляя меня вздрагивать. Вскоре напряжение возросло настолько сильно, что мне уже хочется поскорее разрядиться. Я произвожу встречные движения, которые перерастают в процесс.
Девушка делает кольцо из пальчиков, в которое и устремляется  пенис.
Я задышал прерывисто и громко.

-Так не пойдёт,- шепчет мне девушка,- мама ещё не спит.
-Действительно,  торопиться не стоит,- мысленно соглашаюсь я с Олей.

Мало по малу, но давление удаётся сбросить.

Ласкаем друг у друга другие части тела. Оба испытываем неподдельную близость  наших сердец, которые наперебой кричат друг другу о любви.

Вот и настал тот момент, когда Олина мама уснула, отвернувшись от нас.
Оля берёт головку пениса в ротик, предварительно опустившись по груди и животу на его уровень. Делает из губ аналогичное кольцо, какое делала из пальцев ранее и, движением головы вверх вниз добивается аналогичного результата. Правда  в том, что на весь этот путь теперь ею затрачено намного меньше времени.

С головки члена капает смазка, которая просачивается между зубов на подбородок. Чувствую, что теплая жидкость усиливает её желание. Движения головой принимают методичный характер, равно, как и усиливается давление на член со стороны её губ.

Потом Ольге кажется и этого мало. Она прикусывает головку члена зубами. Становится одновременно и больно и приятно.

Наигравшись так с пенисом, девушка втягивает его в ротик по самое горло. Давление и спазмы делают своё дело. Получаю удовольствие и кончаю девушке в ротик. Она сглатывает сперму и, не вытирая губ, целует меня, делясь частью своего наслаждения. Вкус спермы меня не приводит  в восторг. Но делать нечего. Улыбаюсь.

Минут так через десять Ольга снова занимается пенисом. Но вовсе не для того, чтобы я кончил, а для того, чтобы поднять моё достоинство. Несколько движений язычком и пенис принял боевую стойку.

Оля поворачивается ко мне спиной, прекрасно понимая, что это сейчас единственная позиция, которая нам доступна.

Она берет член в руку и указывает ему правильное направление для вхождения.
У Ольги между ног целое болото. Головка члена входит туго, раздвигая и половые губы и относительно узкое отверстие, ведущее к матке.

Ольга дышит глубоко, с призвуками лёгкого постанывания. Груди вздымаются так высоко,  насколько это позволяет поза. Ноги согнуты и прижаты к животу.

В такой позе мы впервые. Поэтому раскачиваю девушку аккуратно. Она ловит зубами мои ладони, выбирает на ней средний палец и принимает его в рот, производя имитацию вхождения туда члена.

Такие действия ставят её на грань оргазма. Но сам оргазм она испытывает тогда, когда я ввожу член в анальное отверстие и одновременно умудряюсь пальцами руки  наглаживать ей клитер.  Реакция превзошла все мои ожидания.
Олино тело ещё долго не прекращает дрожать.

Занимались с Ольгой сексом практически до самого утра. Пока не услышали, что проснулась её мама.

Утро было замечательным.

Солнышко только начало прорываться сквозь занавески, а мы уже на ногах.
Приводим себя в порядок. Умываемся и чистим зубы.

-Слышала ли Людмила все наши пыхтения и постанывания,- единственное, что меня сейчас по-настоящему волнует.
Судя по поведению, нет.

От этой мысли утро становится ещё ярче, впрочем, как и эмоции.

Позавтракали. Распечатал велик для тёзки. В этот день он катался до самого вечера.
А я уже к обеду валялся на диване у себя дома и наслаждался холодным пивом.


Глава 17

   В тот же день вечером от Оли пришло на электронку письмо.
Мама всё-таки слышала наши охи и ахи.

Она  думает переехать в другой город. Я поеду с ней. Я так решила.
Она сказала, что зла на тебя не держит, и проклинать не будет.
Она тоже любит тебя и желает тебе счастья.
Прости нас двух дур, если сможешь.

Я тебя люблю. Ты мой самый дорогой на этом свете человечек.

PS.  И ты не держи на нас зла. Вот ещё что, если я от тебя забеременею, то нашего ребёнка я воспитаю сама. Я тоже так решила.

- Когда один мужик и две бабы это не нормально,- думаю, что Людмила здесь права.
Очередной раз восхищаюсь её мудростью. Не каждая мать смогла бы вот так простить и похотливого мужика и дочку.

-Мне с этими дамами было хорошо и я не жалею, что так получилось,- так мысленно я прощаюсь с женщинами, которые меня любили таким, как я есть.
-Я им желаю счастья, да будет так,- с этими мысленными пожеланиями я вычеркнул их присутствие из своей жизни.

Утром едва смог преодолеть своё нежелание выбираться из тёплой постели и тем более делать утреннюю пробежку, которая вошла в привычку и не отпускала уже несколько лет подряд. Но подумав, что всё равно надо, умылся и пустился вприпрыжку по этажам, иногда пропуская под ногами сразу несколько ступенек.
Иногда пробегаю дворами между старых построек, там, где провожал той незабываемой ночью свою Сашу. И вспоминаю, как нам было хорошо вместе, как летом ходили на пляж и, как мужики пялились на мою женщину. В такие моменты хотелось снова обрести счастье. Но с кем? Такой роскошной женщины мне больше не встретить.

   С этими мыслями я весь день жил на автомате и только поздним вечером, меня отпускало и я открывал браузер, с тем, что бы найти утешение на сайте знакомств.

     Вскоре отмечался там каждый вечер и ждал, когда мои новые знакомые то же соизволят набрать заветную строчку в поисковике. Началась виртуальная жизнь, в которой  мне ещё предстояло разобраться.

    Несмотря на то, что был новичком, мне хватило ума на то, что бы вести переписку лишь с теми барышнями, которые сами заинтересовались моей анкетой.
 
-Что я могу предложить им?- ставлю я этот вопрос на повестку дня и не нахожу ответа.
 -Нужно им дать именно то, что они желают видеть. Оправдать их ожидания,- так размышляю я, который день подряд.
И прихожу к выводу, что это именно то, что обязательно должно сработать.
-Эврика,- кричу я и с этого мгновения начинаю разрабатывать свой коварный план.

И так,- рассуждаю я,- каждая женщина хочет видеть перед собой такого мужика, с которым ей никогда не будет скучно.
Моделирую ситуацию. Не скучность предполагает начитанность и чувство юмора. Если с начитанностью у меня так себе, то чувство юмора у меня точно присутствует. Мужики всегда смеются над теми анекдотами, которые я им рассказываю в курилке.

Довольный собой, ставлю два крестика напротив графы «Нескучность».

-Достойно похвалы,- радуюсь я.

Что ещё? Женщина создание от природы в большинстве своём существо хрупкое и пугливое, а это значит ровно то, что мужик должен быть рядом с ней  бесстрашным и сильным.
-Не поспоришь.

-Каким ещё должен быть он?- и на этом вопросе начинаю реально тупить.

-Как быть?- запаниковал я.

Но тут меня осенило. Нужно перечислить недостатки женщин и подставить в противовес мужика, у которого такие недостатки отсутствуют.

-Как оказывается всё просто!

Например, женщина глупая, значит мужчина должен быть у неё умным.
Женщина капризная, мужчина должен быть спокойным и уравновешенным.

-Хм,- гляди, получается.

-А ну-ка ещё.

Женщина сексуальная, значит мужчина должен быть…
Понимаю, что эта схема не панацея на все случаи жизни, но в 80 случаях из 100 должна  работать.

Продолжаю изыскания. Женщина бедная, значит мужчина богатый.
-Вот,- хорошо.

Женщина интеллигентная, мужчина…
-Ну нет,-  чувствую, что что-то опять не то.

-А чего я буду накручивать себя?- пусть женщины сами задают мне вопросы, а я буду на них отвечать.

На том и порешил.

В первый же день получил отклики сразу от двух десятков женщин.  Ответил всем, но своё внимание остановил лишь на двух из них.

   Одна - лет, замужем, имеет ребёнка-девочку в возрасте 12 лет, живёт с мужем в доме родителей мужа и работает старшим налоговым инспектором. Есть иномарка. Живёт недалеко от меня, в соседнем районе.  И носит она замечательное имя Лана.
Такого имени я не знаю.
 
-Лана- это сокращение от имени Светлана,- ответила на мой вопрос женщина.

 Переписка оживилась.

   Обращаюсь к женщине по полному имени, помня о том, что женщина за мужем и посторонний мужик не должен её называть так. Её мужу будет неприятно.
-Опять туплю.
-Какому мужу?
-Дурилка,- так нелестно отзываюсь я о себе любимом.

Но однажды назвал её так, как она представилась в профиле.
-Виктор, а Вы уверены, что имеете право называть меня так?- тут же съязвила собеседница.

Она вышла из чата. Ни завтра и даже ни послезавтра её в чате не было.

Странное дело, но мне не хотелось общаться с другими барышнями.

Чат не закрываю в ожидании именно её. Вы спросите, что меня зацепило в этой женщине? Не открою Америку, если скажу, что её умение преподнести себя. Как ловко она меня подсадила на крючок всего лишь, делая вид, что обижена!
Да и манера структурировано излагать свои мысли тоже подкупает.
Необычно для молодой женщины.

-Постой,- спрашиваю я сам себя,- в анкете ничего не сказано про возраст,- сказано только про возраст ребёнка.
Девочке 12 лет. Значит родить она могла её в диапазоне от 18 до 20 лет  так, как училась пять лет в институте. А это значит, что ей сейчас что-то около 30 лет и это по минимуму.
-Хороший возраст для тёлочки,- подвожу итог своих изысканий я.

Женщина вернулась в чат ровно через неделю и, как ни в чём не бывало, написала: Привет.

-Кому привет?  Не понятно,- окрысился я.
-Привет,- выдержав приличную паузу,- наконец отозвался я.
-Хорошо, Виктор, называйте меня так, как считаете для себя приемлемым.
-Опаньки,- вот этого я, признаюсь честно, не ожидал от неё,- думал, что будет настаивать на своём.
-Если вернулась к диалогу, то и я её чем-то зацепил,- был я в этом просто уверен.
-Я буду обращаться к Вам Лана,- поспешил ответить я,- так звучит демократичнее.

-Она вся такая правильная, такая вся культурная,- мне стало от этого приторно.

Но ловлю себя на мысли, что начало для общения положено и не в моих правилах покидать поле боя, тем более, если битва предстоит  с женщиной. Очень, вдруг захотелось в этой баталии одержать победу.

Через несколько дней прихожу к выводу, что мне комфортно с ней.
Виртуальный собеседник мне начинал нравиться.

-Переписка велась на разные темы, не закончив одну, перескакивали на другую.
По крайней мере, так было не скучно.

Через неделю общения Лана поведала мне историю своей жизни. Рассказ женщина начала с того момента, когда от подруги узнала об измене мужа. Муж Ланы татарин.

-Лана,- обращаюсь я к рассказчице,- а мусульманам религия разве позволяет вытворять такие вещи?

Между нами говоря, я тогда подумал, что и моя знакомая масульманка.
-Виктор, ну что Вы, нет, конечно,- ответила та.
-Вы тоже татарка?- не удержался удовлетворить своё любопытство.
-Нет, Виктор, я русская.
После этих слов от сердца отлегло.

-Я правильно понимаю, что на сайте знакомств вы зарегились исключительно из-за измены мужа?

-Да, Виктор,- коротко ответила дама.

Чувствую, что эта тема её напрягает и не приятна, задаю следующий щадящий вопрос.

-Лана, у Вас возникло желание уйти с сайта, когда Вы задумались о том можно ли верить подруге?- неожиданно влез в её мысли я.

-Подруга не врёт,- она показала мне фотографию, где он в сауне…

И продолжила:
-Да я уж хотела удалить свою анкету с сайта,- так много здесь дураков и озабоченных.
Чувствую, что при этих словах она сжимает кулаки.
-Но почему тогда этого не сделали?

Ответ женщины меня поверг в шок.
-Вы знаете, Виктор,- написала незнакомая мне женщина,- из-за того, что здесь я встретила Вас.
-Да ладно!- не верил я своим глазам.

Не скрою, мне было лестно слышать в свой адрес такие её откровения.
Но, как выглядит эта дама,  я не знаю. И это немного напрягает.
- Каждый рубит дерево по себе,- пришла в голову и зацепила меня эта фраза.
-Да,- она видела мою «аватарку»,- здраво рассудил я.

-Чем же Ваш покорный слуга заслужил такую честь?- как можно поэтичнее очередной раз интересуюсь я.

-Виктор, Вы не поверите, но я вдруг почувствовала в Вас не только что-то родное, но и что-то необычное, таинственное, влекущее к себе.

-Как романтично,- подумал я.

-Почему Вы со мной так откровенны, Лана?

На что женщина ответила: Вы мне показались интересным собеседником, к тому же мы с Вами никогда не встретимся вживую.
-Где фраза «мы никогда не встретимся» была ключевой на пути к разгадке её запредельной откровенности,- решил я.

-Что Вы будете со всем этим делать, если я вдруг окажусь подонком, найду Вас и Вашего мужа и встану между Вами?- так прозвучал следующий  провокационный вопрос.

-Этого не произойдёт,- отрезала моя знакомая.
-Вы не такой,- я это чувствую.

-Не говори гоп, моя хорошая,- ответил мысленно я ей.

-Лана,- обращаюсь я к женщине,- почему у Вас нет фотографии в Вашем профиле?
-Вы не считаете себя достаточно красивой?- не унимаюсь я.

В ответ тишина.

-Обиделась,- подумал я.

-Лана, а Вы знаете, что наша встреча на просторах интернета произошла случайно?- пытаюсь я заинтриговать собеседницу.

-С этого момента прошу подробнее,- пошутила она.

-Видите ли, Лана анкеты без фотографий я не рассматриваю.
-Не понимаю тогда, почему мою анкету рассмотрели?- чувствую, как заводится оппонент.
-Не знаю, что-то свыше заставило меня это сделать.
-Охотно верю,- с долей иронии ответила женщина.

-Виктор, это Ваше настоящее имя?- начала пытать меня Светлана.
-Вынужден признать, да,- написал в ответ я.
-Как мне называть Вас, если Вам Ваше имя не нравится?- спросила она.
Я взял секундный таймаут и сообщил, что не стоит ничего менять.
-Прекрасно,- отреагировала  Лана.

-Тогда у меня есть к Вам предложение,- пишет мне женщина.
-Какое?-  интересуюсь я.
-Предлагаю перейти на «ты» прямо с этого момента.
-Не возражаю,- ответил  я.

-Лана,- ошарашил я женщину,- на мой почтовый адрес пришло письмо от Вашего друга,- тебе его переслать или пустое?

-Если не сложно,- ответила она,- буду весьма благодарна.
С содержимым письма я ознакомился…
Не нашёл ничего криминального и переслал.

С этого момента Лана повысила мой статус, переведя в разряд друзей.
Теперь мы просто трепались. Она доверила мне все свои тайны. Да и я не остался в долгу.

Однажды я решился поведать ей о том, что другом я ей быть не хочу. Хочу большего.

-Что  именно хочешь ты?- спросила Лана.

И я, собравшись с духом, ответил, что хочу с ней заняться сексом.

Она вспыхнула, как свеча.
Потом прогорела и ответила: Как ты себе это представляешь?

Если честно, у меня на этот счёт не было вариантов.

-И потом, а вдруг я тебе не понравлюсь внешне?- резонно ответила женщина.
Она явно лукавила. Что-то мне подсказывало, что её внешность не хуже внутреннего содержания.

В следующее наше общение она сообщила, что на мою почту, выслала свою фотографию, где она с подругой.

Просматриваю фотку. На ней молодые барышни. Одна сидит, другая стоит у первой за спиной. Та, что сидит, выглядит постарше.
-Наверное, это она,- почему то решил я.

Вторая женщина выглядит лет на 25 и уж очень хороша собой.

-Виктор?- какая из женщин, представленных на фотографии я?
Подспудно решил сделать женщине приятное, указав на красивую. Пусть порадуется. Хотя и она была ничего так себе.
-С пивом потянет,- даже пошутил я.

-Угадал?- интересуюсь я.
-Ты проницателен, последовал ответ,- это действительно я.
-Да не может быть!- воскликнул на радостях я.
-Ты на фотографии красивая,- сдержанно дал ей оценку.
-Спасибо,- ответила  она.
-На фотографии ты выглядишь молодо,- я бы дал тебе не более 20.
-Виктор,- фотография сделана на той неделе.
У меня не нашлось слов, чтобы ответить ей.

Пусть думает, что мне всё равно, как она выглядит. Главное- она интересует меня, как личность.

Я так об этом ей и сказал. Ей было приятно, а мне не сложно очередной раз слукавить.

На следующий день я возобновил свой вопрос насчёт занятия с ней сексом.

-Категорически, против,- ожидаемым  для меня оказался её ответ.

-Лана,- поспешил я немного сдать назад,- предлагаю до реального знакомства заняться виртуальным сексом.
-Давай попробуем,- заинтересовало предложение собеседницу,- у меня такого ещё не было.

Представляю, как она брызнула от смеха.
-Когда тебе будет удобно, Лана?- как можно деликатнее спросил я.
-Завтра, давай завтра,- ответила она,- сегодня у меня голова болит.
Думаю, что на этом моменте она рассмеялась ещё громче, впрочем, как и я.

Вышли в сеть за полночь.

   После этого сеанса она начала ко мне относиться иначе. Складывалось впечатление, что происходит всё на самом деле. Как призналась мне потом Лана, она почти физически чувствовала мои прикосновения и поцелуи.
-До вхождения дело не дошло?- смеюсь я.
-Дурак!

В том, виртуальном сексе я на прощание оставил ей на шее засос.
-Виктор,- ты знаешь, произошло что-то мистическое из ряда вон выходящее.
-Что такое, Ланочка?
-Пошла утром чистить зубы и обнаружила на шее это.
Она переслала мне фотографию, где ровно на том месте, где я сделал засос, сейчас красуется характерный синяк.
-Мистика,- удивился про себя я.
-Чистое совпадение,- успокаиваю женщину.
-Наверное,- ответила она.
На том и сошлись.

Может оно и так, только после того сеанса я почувствовал, как изменилось её отношение ко мне.

Она всё чаще и чаще стала обращаться ко мне не иначе, как к своему любовнику. Её слова окружали меня, то сочувствием, то заботой, то нежностью. Иногда в её словах можно было обнаружить трепет.

Она всё чаще начала употреблять вместо «я», «мы».
Все эти изменения, происходящие с ней,  мной фиксировались в памяти.

-Виктор,- обратилась ко мне однажды Лана,- и призналась, что хочет реальной со мной близости.

-А что я? Я ничего,- я взял это признание на заметку.

 -Виктор, а как ты представляешь себе нашу встречу?

Я ответил, что пока не думал над этим.
-Подумай и распиши всё так, как тебе представляется,- она дала поручение мне и вышла из чата. До следующего сеанса было предостаточно времени. Я принялся за работу. Закончил писать и вот сейчас перечитываю текст будущего письма.

    «Они наконец-то договорились о встрече. Лана пригласила Виктора к себе, чтобы хоть одним глазком увидеть его.

 Он пришёл под вечер.
 
Она сама выбрала это время, чтобы сократить общение с незнакомцем. Это на тот случай, если он окажется пройдохой или того хуже.

-Ну что ж, похвальная предусмотрительность,- похвалил действия Ланы Виктор.

  В ожидании его прихода её мысли в голове путались, перебивали друг друга и рисовали перед ней картины одна страшнее другой.
-Светка,- ишь чего удумала,- пригласила в дом не весть кого,- может он маньяк какой или смертоубивец.

Света подошла к зеркалу. Сегодня собственное отражение ей не понравилось. Видно, что не выспалась. Тёмные круги под глазами явно не украшали её лица.
Она сделала макияж. Повертелась снова у зеркала. Довольная проделанной работой, успокоилась. Выровняла дыхание и, подкосившиеся было ноги.

На фотографии мужчина ей нравился.

-Красавчик,- произнесла она,- интересно, какой он в жизни?

Она ждала его и готова была принять таким, как есть, со всеми его недостатками и тараканами в голове. Чего-чего, а об его тараканах она уже осведомлена.

-Недостатки выявим по ходу пьесы,- уверила  она себя.

 Она влюбилась в него сразу, но находила в себе силы всякий раз не признаваться себе в этом.
Он понимал, что она всё это время боялась разрушить ей же выстроенный иллюзорный замок из любви и гармонии.
 Виктор  подозревал, что она, оставаясь наедине с собой, после их ночных прогулок по виртуальному миру, втайне даже от себя, грезила предстоящей с ним встречей.
 Надо отдать ей должное, она долго сопротивлялась себе. Наконец призналась в том, что Виктор не безразличен ей.

После чего распланировала их встречу по минутам.

А он боялся одного, он боялся не понравиться ей. И боялся он больше не за себя, а за них. Он даже пытался встать на её место, и хотел проникнуться её сомнениями и страхами. И неизменно приходил к одному и тому же выводу:

-Она во всём права. Как можно довериться человеку с улицы, о котором толком ничего не знаешь?

   И он начинал уже мириться с мыслью о невозможности встречи с ней. Как хорошо, что он не учёл женской психологии и женской логики! Его мозг едва не разорвался на части, когда, наконец, услышал её сокровенное:

-ДА.

   И вот он стоит перед её дверью в надежде на лучший для него исход. Стоит, не смея войти в её жизнь, войти с тем, что бы, может быть, навсегда закрыть за собой дверь изнутри.

У Светланы насчёт Виктора были свои ожидания. Она хотела видеть рядом с собой не вахлака и не скотину. Ей многого от него и не надо было. Пусть он будет хорошим человеком во всех отношениях и всего то.

Она не знала, что в жизни так не бывает. Мужчины всегда двулики и всё зависит от той фазы, в которой они сейчас находятся.
 
В данный момент Виктор находится в той, что делает его приличным. Он мягок, улыбчив и податлив.

-Красота, лепи из него, что хочешь,- так думала Светлана.
-А как долго он будет находиться в такой фазе?
-А что будет с ним потом, когда он окажется в противоположной фазе?
Нет, ни так. А что будет с ней, когда она к нему привяжется, будет считать его своим, родным, любимым и дорогим?

Страхи и сомнения бередят её душу. Она в смятении и не знает теперь, когда вопрос о его приходе в её дом решён, что делать дальше.

-А может просто не пускать его на порог?- как вариант рассматривает она для себя и такой сценарий.

Накручивая себя, она начинает терять самообладание и уверенность в своих решениях.

Но так или иначе, разумные мысли берут верх, начинают доминировать и Светлана успокаивается. Подходит к зеркалу и говорит отражению: Всё будет хорошо.
Отражение неуверенно таки отвечает: Знаю.

Тем временем Виктор стоит перед её дверью. Душа его тоже в смятении. Он, как и она боится ввязываться в новые отношения, боится брать на себя ответственность, разрушая её семью, где до недавнего времени была гармония в отношениях и любви.

-Оно мне надо?- сомневается он.
Подсознание говорит: Надо.
-Стесняюсь спросить, а собственно для чего?- Чего тебе не хватает?
Ответ не находится.

-А пусть что будет,- говорит он и не отнимает пальца  с кнопки звонка.
Светлана открывает дверь.

На пороге молодой импозантный мужчина. У него обворожительный взгляд, широкие плечи и мускулистые руки.
Шлейф от аромата дорогих духов начинает преследовать её сознание, которое строит перед ней нечёткое, неустойчивое  изображение. Голова кружится и хочется присесть.

Лана понимает, что если она не сделает этого сейчас, то опустится на пол и потеряет сознание.

Из последних сил бьётся с собой и приглашает незнакомца пройти в дом.

-Присаживайтесь, Виктор,- предлагает она.

Виктор присаживается на край дивана. Он внутренне закрепощён, а потому и уязвим.

-Как добрались?- интересуется хозяйка.
-Спасибо, Вашими молитвами,- отвечает он.

Немного придя в себя, как радушная хозяйка, Лана угощает гостя чаем.
Тот не отказывается. Из-за спины достаёт букет из 3-х роз и дрожащим голосом говорит: Это Вам, Светлана.
-Спасибо, Виктор,- очень и очень приятно.

Процесс чаепития затягивается во времени, но разговор не ладится.
Словно прочитав мысли гостя, Светлана осторожно спрашивает, пьёт ли он.
-Нет,- отвечает тот, но в данной ситуации выпить не помешало бы.
Они оба засмеялись, тем самым разрядив обстановку.

Виктор ушёл в магазин, оставив женщину наедине со своими первыми впечатлениями.

-Слушай, Лана,- а чего он такой робкий?-  ждёт она ответа от  своего подсознания.
-Стесняется,- отвечает то.
-Ничего страшного,- думает она,- выпьем и поговорим по душам.

Виктор вернулся с бутылочкой коньяка, предварительно уточнив этот момент с женщиной.
Светлана достала рюмки под коньяк и фужеры под запивку. Выставила на стол свою стряпню.
Виктор разлил горячительное и произнёс короткий тост, в котором говорилось о том, что надо выпить за встречу.

-Обязательно надо,- поддержала его Светлана.

Выпили и закусили. Потом выпили за хозяйку.

Говоря честно, после этого отпустило. Глаза замаслились, а щеки зарумянились.
-Виктор,- обратилась хозяйка к гостю,- расскажи о тех своих чертах характера, которые тебе самому в себе нравятся.

Он о себе рассказывал долго и с юмором. Лана местами от души смеялась.
И получалось у гостя, что он самый что ни на есть хороший человек, о котором только может мечтать любая женщина.

Тут она не удержала своих  эмоций, разразилась смехом, подошла к рассказчику и чмокнула в щёку.

-Хорошо,- наконец успокоилась она.

-Что скажешь о своих недостатках, Виктор?

Он к месту парировал: Их нет.
Она снова рассмеялась, обнажив свою белоснежную улыбку.

На этом всё и закончилось.

К концу встречи с бутылкой было покончено, настроение улучшилось, заморозив на лицах знакомящихся мягкую улыбку.

Женщина, провожая гостя, положила ему свои руки на плечи, на мгновение прильнула к груди и поцеловала в щёчку.

Он вышел за дверь, а она опустилась на пол.

-Как хорошо, что он появился в моей жизни,- мечтательно произнесла Светлана.


-Виктор,- ты выполнил мою просьбу?- написала Лана в чат.
-Тебе переслать на почту?
-Да,- ответила она.

Светлана не один раз перечитывала это письмо.
Никаких пошлостей в нём она так и не обнаружила. Хамство тоже не просматривалось.

-Не может быть, чтобы всё было идеальным,- подсказывало подсознание,- придумай, как вывести его на чистую воду,- придумай, что-то такое, чтобы он запаниковал и раскрыл свои слабые места,- ты ведь не хочешь снова вляпаться в историю, как с Ринатом?

Светлану сейчас терзают смутные сомнения, почему в письме ни словом автор не обмолвился о своих болячках.

-Подозрительно.

Но как его вывести на чистую воду, если в переписке он лапочка. И тогда Светлана решается встретиться с ним вживую.

-Хочется увидеть его при ярком свете,- примерно так думает женщина.

-Могу ли я ему доверять в полной мере, если мы сблизимся?- этот вопрос волновал молодую женщину больше всего.
Дело в том, что она продолжает жить под одной крышей с Ринатом.

-Если Виктор не возьмёт меня к себе, я окажусь тут же на улице,- пугает её личная встреча с виртуальным партнёром.

Одно дело заниматься виртуальным сексом,  а совсем другое реальным.

-Последствия такого шага могут привести к печальным для меня последствиям,- продолжала накручивать себя Светлана.
Внутреннее напряжение до последнего удерживало Светлану от необдуманного поступка.
-Нет, у нас с Виктором не будет секса,- мы просто с ним пообщаемся,- решилась, наконец, на реальную встречу, женщина.

-Виктор,- написала она ему в чате,- давай встретимся на нейтральной территории.
-На нейтральной?- На нейтральной где?- пытаюсь уточнить я.
-Вить,- придумай сам.
-Ясно одно, что ни у тебя и ни у меня,- подталкивает к решению она.
-Хорошо,- отвечаю я,- давай сходим на фильм или в кафе.
-Давай посидим в кафе,- написала Лана.

Я как всегда приехал заранее. Привычка, знаете ли. Вышел из машины. Прохаживаюсь по территории. Было лето и достаточно светло для такого позднего часа.

Смотрю, как паркуется «Вольва». Через минуту из неё показываются женские туфли на высоком каблуке. Молодая дама в модном длиннополом плаще направляется к входу в кафе.

Моё сердце ёкнуло при виде такой красавицы.

-Неужели она?

Назвать её женщиной, язык не поворачивается. Девушка.
Она по походке, да и внешне тоже напоминает  мне Ксению. Разница в деталях. Вижу вот, что цвет волос у неё другой. Яркая блондинка.

Девушка подходит ко мне.

- Виктор?- не уверенным голосом спрашивает незнакомка.

-Мои глаза улыбаются и светятся изнутри,- да, это я.

Увидев мою реакцию, Лана сдержанно улыбнулась в ответ.

Вошли внутрь. Я пытаюсь ухаживать за ней. Осматриваюсь. Мне кажется, что всё мужское население кафе встречает её взглядом.
А девушка, видимо давно привыкшая к такому приёму,  никак не реагирует на отвисшие челюсти мужиков.
-Быдло,- проходя мимо одного такого ухаря, сквозь зубы она даёт ему такую оценку.

Навыки из джентльменского набора ещё мною не утеряны.

Официант, расплываясь в улыбке,  приносит меню. Выбор блюд доверяю собеседнице.

-Виктор, извини, я за рулём не пью,- высокомерным тоном начала диалог Лана.

-Я тоже за рулём.

-Тогда, что закажем на десерт?- спрашиваю я свою спутницу.

Сошлись во мнении, что неплохо бы заказать мороженое.

Сидим друг напротив друга. Первое на что обращаю внимание я, это на её глаза огромные, тёмные, прикрытые  такими же ресницами. Всё это производит на меня неизгладимое впечатление.

Прямой узкий нос, поднятые вверх брови, едва заметные щёки и божественной красоты губы, обрамлённые подводкой. Волосы по плечи. Как и на фотографии имеют тот же соломенный оттенок. Уши большие, изящные, которые в мочках проткнуты и удерживают алмазы. Они небольшие, но притягательно красивые.
Шею украшает колье. Шея тонкая, длинная, без изъянов и морщинок.
Декольте имеет не большой вырез, из которого видны поджатые к центру груди.
Они просто великолепны.

Взгляд Ланы величественный.

-Знает себе цену,- приходит на ум это утверждение.

-Виктор,- обращается ко мне Лана,- ты меня не разочаровал.

-Ты меня тоже,- пренебрежительным тоном отвечаю я.

И вообще решил не покупаться на её величественность и красоту.

- Видели мы таких,- подумал я, вспоминая Ксюшу.

-Виктор, будьте любезны, передайте мне салфетку.

Салфетки чёрные. Мне не сложно, я передал одну. Наши пальцы соприкоснулись. Меня будто током прострелило. Пальчики Ланы длинные, прозрачные, а потому холодные, но нежные. Маникюр телесного цвета.

Хорошо, что опытом общения с женщинами божественной красоты я к этому времени уже располагал. Любой другой, оказавшись  на моём месте, давно бы спасовал.

-Красивая женщина по своей сути всё равно баба,- вспомнил я предназначение женщин в жизни мужчин.

От этого повёл себя вальяжно, раскованно и нагло.

Я взял ладошку Ланы в свою ладонь и придерживая за запястье другой бесцеремонно начал рассматривать её обручальное кольцо, хотя на другой руке красовалось колечко и подороже.

Глядя ей в глаза, спросил,  почему она его не сняла?

Лана, сверкнув глазами, тем не менее, ответила: Я так решила.

-Хорошо, хорошо,- несколько смягчил я наезд на девушку.

Та попыталась освободить ладошку. Я не позволил, крепко сдавив ей пальцы.
Светлана, после нескольких неудачных попыток сделать это смирилась.

-Витёк, ты молодец,- вот и первая победа,- похвалил себя я.

Через минуту, женщина пошла на хитрость.

-Виктор, я хочу кушать, отпусти мои руки.

Я тот час разжал пальцы.

Действительно, высвободившись, Лана принялась за еду.
Теперь уже исподлобья женщина не перестаёт изучать меня.

-Как ты относишься к детям, мой друг?- задаёт мне Лана свой коварный вопрос.

-Если я отвечу правду, что нейтрально, то буду выглядеть в её глазах, как падший ангел.

Поэтому нагло вру, выдёргивая  из памяти образы ангелочков, из отечественных фильмов.

-Какой же ты у меня душечка,- с умилением  произносит Лана.

Она даже прослезилась, смахнув платком с щеки жемчужную слезинку.

Мы сидели и разговаривали на разные темы так же, как в чате, только сейчас мы смотрели в глаза друг другу.

Неожиданно, Светлана  спросила, что я думаю о любви. Нет, об этом мы с ней говорили так часто, что каждый из нас уже знал ответ собеседника наперёд.

Она говорила о моей любви к ней.

-Ланочка, обращаюсь я к ней, ты, конечно, извини меня, но о какой любви может идти речь. Всё, что до этого момента происходило с нами, оно не настоящее, виртуальное.

Я подошёл к ней со спины, слегка обнял за плечи, и бездушно поцеловал в щёчку.

Она примолкла.

-Почему ты меня так мучаешь, Виктор? Я тебя так люблю!- выдавали её душевное состояние глаза.

-Солнышко моё, в своё время я обращаюсь к ней, тебе так кажется. Ты строишь замок на песке,- возвращаю я полёт фантазии девушки  на грешную землю.

Она бледнеет и начинает собираться домой.

-Виктор, я не могу сейчас везти машину. Руки не слушаются. Отвези меня домой.

Смотрю и правда её трясёт…

Мы вышли из кафе. Я сел за руль её машины и подвёз к дому. Сам уже добирался домой на такси.

Лежу на диване и анализирую то, что было сказано.

Прихожу к выводу, что я всё правильно сделал, сказав правду.
- Она девочка умная, она всё поймёт,- рассудил я.

В чате её не было долго. Через неделю читаю: Привет.

Выдерживаю двухдневную паузу.

-Привет.

Как я и предполагал, Светлана, взвесив все за и против, пришла к выводу о том, что виртуальная любовь это всего лишь мираж и нам пора выходить на новый уровень отношений.

Через день или два она предлагает организоваться и встретиться на съёмной квартире. На что я ответил, что можно встретиться и у меня.

-Хорошо, давай у тебя.

Я пригласил её приехать в пятницу вечером.

На этот раз она уже не вела себя надменно и величественно. Встреча в кафе открыла ей глаза.

Перевожу на русский, как я и говорил ранее, для меня любая красавица-баба.

И она это заметила.

Естественно и отношусь я к ним соответствующим образом, однако не опускаюсь до вульгарщины и пошлятины. Отчего правда суть дела не меняется.

Светлана к назначенному времени не подъехала. Написала сообщение, что нет никакой возможности, и просила простить её.

-Да, мы ещё с характером, сударыня,- болезненно отреагировал я.

Но в смс отправил ободряющую односложную фразу: Встретимся позже.

Я не стал уподобляться женщине. Из чата не вышел и продолжал общение на достигнутом уровне, однако больше не предлагая собеседнице реальных встреч.
Понимаю так, что Лана обольщена мной и жаждет настоящих отношений. С мужем продолжает  жить, но до себя уже не допускает, делая ставку на меня.

-А что я? Я ничего. Я молчал.

Однажды, когда муж уехал в командировку, Лана предложила мне навестить её, якобы, она больна.

Вот. Пауза выдержана. Пора действовать.

Не изменяя привычкам, приехал загодя. Её машина припаркована. Вышел из салона и прошёлся вокруг дома, успокаивая нервы.

Всё это время, пока я нарезал круги, Лана наблюдала за мной из-за занавески.

Я нарочно продолжал их нарезать, испытывая терпение девушки. Время давно вышло.

-Виктор, ты где?- пишет мне на смартфон Лана.

-Дорогая,- отвечаю я,- какой у тебя подъезд и этаж?

Стою перед дверью. Звонить не пришлось, дверь приоткрыта.
Тихонечко стучусь и перешагиваю через порог. Ланочка радостно выбегает мне навстречу. Её глаза горят.

Перед  приходом незнакомца она долго выбирала гардероб. Наконец, её выбор пал на классические черные брюки и белую блузку. В них Лана смотрелась весьма элегантно.

 Правда, когда ей приходилось нагибаться, то две её вишенки выскальзывали из блузки и любопытным взглядом начинали рассматривать окружающий мир.
 
Материал брюк же всегда с натягом прилегал  к обеим булочкам ягодиц её небольшой округлой попки, пытаясь выставить напоказ очаровательные формы.

Кукольно вскидывая руки вверх, громко восклицает: Какие люди!!!
Кладёт мне ладони на плечи и подставляет щёчку под дежурный поцелуй.

-Чмок,- раздаётся в прихожей.

Перемещаю ноги в приготовленные для гостя тапочки. Размер мой.
-Мужнины?-  указываю я на его тапки, которые сейчас на мне.
-Да, Вить, извини, других нет.
-Как они тебе? Подошли?
-Да, всё хорошо,- несколько раздражённо отвечаю я.

Дарю ей три розы, которые она подносит к носу, вдыхает их аромат и ставит в вазу.

Ванная у нас в конце коридора, Там же и туалет.

-Кстати,- сказал я и прошёл в конец коридора.

Шарюсь по комнатам. Их оказывается четыре, не считая кладовку, которая размером с небольшую комнату.

-Совсем не плохо,- отмечаю про себя я.

-Где у тебя домашние?- интересуюсь следом.
-Их нет здесь,- скромно отвечает дама.
Через минуту добавляет: Это квартира моя.

Я офигеваю.
-Твоя?
-Вить, ну не совсем моя, а моих погибших год назад родителей,- вынужденно отвечает хозяйка.

-Соболезную.

-Спасибо.

-Кстати,- перевожу я диалог несколько в другую плоскость,- как твоё самочувствие?

Её улыбка однозначно дала мне понять, что история с болезнью ни что иное, как фикция.

-Что у тебя со временем,- в свою очередь спрашивает меня Светлана.

-Ой, моя, всё более чем хорошо,- отвечаю я.

-Замечательно, дорогой,- нарочито протяжно произносит эту фразу она.
Делаю вид, что обратившись ко мне «дорогой» для меня ничего удивительного нет.

На самом деле я ждал давно этого момента. Он развязывал мне руки.
И я не замедлил воспользоваться этим. Подошёл к Светлане на расстояние вытянутой руки и начал сверлить её взглядом.

-Что?- не выдержала она и направилась в ванную.

Я не произнёс ни слова, направившись за ней следом. Перед самым моим носом Лана захлопнула дверь.

Она стояла перед зеркалом, тщательно, как в микроскоп рассматривала своё лицо.

-Чего он так смотрел?- лицо чистое, макияж не поехал.

-А, догадалась она, он специально это сделал, чтобы я пришла сюда,- вдруг осенило Лану.

-Он хотел меня обнять и поцеловать, так как здесь мне не вырваться и не убежать от него,- нафантазировала себе девушка.

А может быть всё оно так и задумывалось.

-Виктор, давай я тебя накормлю ужином,- приглашает к столу Светлана.
Не отказываюсь. Прохожу вслед за ней в зал. Присаживаюсь за стол, за которым Светлана уже успела поработать. Стол сервирован и манит ароматом блюд.

-Давно сама не готовила,- приоткрывает мне семейную тайну хозяйка,- совершенно нет времени.

-Виски? Коньяк,- спрашивает меня хозяйка.

-Коньяк,- отвечаю я.

На столе появляется пятизвёздочный армянский.

-За что пьём?

Вдруг она неожиданно отвечает: За тебя, мой дорогой, за тебя.

-Признаюсь честно за меня никто и никогда не пил. Я всё это делал сам,- пытаюсь я отшутиться.

Видно было, что сейчас ей не до шуток.

Она встала, поубавила насыщенность свечения  люстры, подошла с пригубленной за столом  рюмкой  ко мне.

Смотрит мне в глаза и говорит: Хочу выпить за тебя, любимый. Пусть у тебя в жизни всё будет хорошо.

Выпивает до дна и тянется к моей щеке, чтобы поцеловать.

С благодарностью принимаю,  и её тост и поцелуй.

Садимся за стол.

-Лана,-  обращаюсь я к хозяйке квартиры,- да ты у меня кудесница.

Действительно приём оказался очень радушным.

Пока были за столом, болтали за жизнь.

-Давай посмотрим телек,- предложила Лана.
-А что? Давай,- тут же согласился я.
Смотреть телек конечно удобно, расположившись в кресле, но не в этот раз.
Понимаю, что время будет потеряно почём зря,  решаюсь позвать Лану к себе  на колени.

Она не стала искать повод, чтобы отказаться. Подошла и села, обняв меня за шею, балансируя так,  чтобы не свалиться. Поддерживаю её за спину.

Ощущаю тепло её тела и вязкую жидкость в своих брюках.

Лана знала, что надо делать дальше. Она расцепила замок из пальцев на шее, перенесла ладони мне на плечи.

Наблюдаю за её действиями.  Вот она расстегнула на моей рубашке верхнюю пуговицу. Приблизилась губами к груди и поцеловала. Слышу её томное дыхание.
Лана расстегнула следующую пуговицу и снова поцеловала, но на этот раз несколько ниже.

Прошлась по всем без исключения пуговицам в том же порядке.

Потом её пальчики расстегнули ремень и молнию на брюках.
Я сделал попытку и её тело освободить от одежды. Она, хоть и молча, но запротестовала.
Пришлось подчиниться. Слышу, как бьётся её сердце. Вижу,
как вздымаются груди, томящиеся за блузкой.

Она встаёт с моих коленей. Я отрываюсь от кресла и в тот же самый момент понимаю, что мои брюки сползают. Чувствую дискомфорт. Женщина одета, а я практически без всего.

Лана стягивает с меня плавки медленно, но неумолимо. Остаюсь в расстегнутой рубашке и носках.

Лана приседает на корточки и снимает с меня носки, отбрасывая в сторону.

Приглашает присесть в кресло, я скрещиваю по понятным причинам ноги, сажусь.

Девушка, находит нежную мелодию в смартфоне,  в танце раздевается под неё, разбрасывая одежду по полу.

Впрочем, оставляет  на себе блузку, за которой скрываются две изящные формы.

Приближается ко мне, протягивая навстречу влажные ладошки.  Тянет за руки, увлекая за собой.
Наши глаза горят, тела горят, слабая волна неги накрывает с головой.
Чувствую вибрацию её тела.

Проходим в ванную.

Замкнутое пространство позволяет вплотную подойти к Лане со спины и упереться ей в ягодицы возбуждённым членом.

Она чувствует давление и сдаёт назад, усиливая тем самым пульсации члена.
Чувствую, как волна крупной дрожи пробежалась по спине дамы.

Она поворачивается ко мне лицом, накладывает свои пухлые губы на мои и  внедряется  язычком в рот. Тот за несколько секунд знакомится с моим.
Потом вырывается наружу и обводит кончиком контуры моих губ. Живительная влага насыщает их.

С члена постоянно капает, некоторые особенно одарённые капли попадают женщине на бёдра. Она размазывает их по телу своими ладошками, пробегая по контуру.

Зрелище упоительное.

-Дай мне свою руку,- командует Лана.

Переносит часть веса на неё и перебирается через бортик в ванную. Я тут же следую за ней.

Обнимаю со спины. Ладони ложатся на груди, сжимают их. Потом под пальцами оказываются сосочки, которые на глазах увеличиваются в размерах и смотрят в стороны, чтобы улучить момент и спрыгнуть на пол.

-Бедняжки,- жалею их я. Кожа на сосках бледно розовая. Кольцо вокруг них бледно коричневое.
Остальная кожа упругая, белая.
Дотрагиваться до неё само по себе уже удовольствие.

-Виктор, как я тебе?- шепчут мне на ухо  её губы.

Возбуждение от увиденной презентации впечатляет.

-Ты прекрасна,- так же шёпотом отвечаю я.

Конечно,  она ожидала что-то подобное услышать от меня в свой адрес, но, тем не менее, с благодарностью чувственно поцеловала в губы, вызывая в моём теле нарастающую волну блаженства, от чего становится божественно хорошо.
В паху приятно щемит, а ниже пояса зудит.

В связи с развивающимися событиями необыкновенное сладостное чувство восторга возникает  в душе и у Светланы. Ей не удаётся вспомнить, было ли ей, когда либо, так изумительно хорошо со своим мужем.

Она чувствует, как чужие руки ласкают её груди, как они ложатся на контуры её фигуры, как настойчиво проникают между ног, заставляя её тело трепетать.
Как было приятно женщине вновь почувствовать себя любимой и желанной!    От нахлынувших чувств начало шуметь в ушах и неожиданно в глазах выключили  свет.

Лана приготовилась принимать благодарные поцелуи от своего мужчины.
 
Вожделённо смотрю на шею и ниже. Чувственными поцелуями покрываю её оттопыренные ушки, постепенно  сползая с шеи на плечи.

 От беспорядочных прикосновений губами, у женщины напряглось всё тело.  Между ног ощущается  ламота и пульсации.

    Под  влиянием моего горячего влажного языка, соски женщины значительно увеличились в размерах и она вместе с выдохом обронила короткое:

-Ах.

Кончиком языка вожу вокруг сосков то одной, то второй груди. Легонечко придавливаю их губами, поглощаю и возвращаю на место. Обдаю соски томным дыханием. Иногда зажимаю их языком между губами и нёбом и рассасываю.

    Какое-то необъяснимое приятное чувство в такие моменты настигает женщину, и она постанывает, выгибаясь и подставляя свои небольшие бледно белые груди под мои не прерывные ласки.

Мои  губы накрывают пупок.  Запускаю язык внутрь его и провожу по стенкам. Движения приятным зудом отзываются между ног партнёрши.

Когда  Светлана заглянула в очередной раз в мои глаза, то лукавый огонек в них отозвался отблеском в глубине её собственных.

Приник  к её губам, обнимая женщину за талию. Она принялась внедрять свой язык в мои  губы, уверенными движениями прокладывая себе дорогу внутрь.
Языки встретились и ленно обволакивают друг друга.

Мои руки, повинуясь древним инстинктам, ложатся на попку женщины. Мнут ягодицы  с каким-то особенным удовольствием и наслаждением.

   Светлана заметила это и начала перемещать  булочки вверх  вниз. Не перестаю дрожать,  принимая эстафету от девушки.

А та уже чувствует,  как инородный предмет внушительных размеров раздвигает её ноги,  пытается ворваться между них нахрапом. Светлана жаждет принять гостя в себя.


Девушка, покрывая поцелуями тело партнёра, приседает  на корточки, намереваясь сделать любимому приятное. Я, предвосхитив намерения девушки, понимаю, что долго не продержусь от плотного кольца её чувственных губ и раньше времени уйти в нирвану, поэтому останавливаю  её движения на половине пути.

Открываю кран, подбираю подходящий режим для душа и выдавливаю Лану под освежающие струи ласкающей воды. Она утоляет жажду тем, что своим  вездесущим языком собирает капельки жидкости с моего члена.

Мы ласкаем тела друг друга, наслаждаемся их свежестью и, с молодым задором, радуемся тому, что имеем.

Накупавшись, идём к дивану. Капельки воды ещё не успели сбежать по ногам к полу.
Не обращая внимания на это мы, мокрые и счастливые плюхаемся на диван, который ждёт нас у себя не менее получаса.

Женщина легла на спину и потянула за собой меня. Расположили тела  солдатиком, строго сведя к одной линии обе ноги.
Я  располагаюсь  на теле партнёрши, лишь локтями придерживая своё разгорячённое тело.

   Лана  обнимает меня за шею, льнёт к губам, с намерением продолжить  прерванный танец языков.

Чувствую, что женщина готова к проникновению, тем не менее, не спешу.
Развожу в стороны её ноги своими коленями. Она вжимается в меня и лобызает
шею, ласкает языком уши, то и дело теряет фокус и тогда жгучая страсть достаётся исключительно губам.

 Впервые за долгое время предварительных ласк Лана ощутила у себя между ног возбуждающее давление моего пульсирующего сейчас члена.

Она жаждет его скорейшего поглощения своей плотью. Не переставая дрожать, женщина берёт инициативу  в свои руки и проводит  с нажимом головкой  члена по клитеру, получая от прикосновений  открытую форму восторга.

Девушка стонет и извивается, пытаясь помочь любимому с вторжением.

Я сам нахожусь в состоянии эйфории. Начинаю терять над собой контроль.

-Так нельзя…моя, потом,- и на мгновение теряю сознание от близости разрядки.
 
    Лана, удерживая мою шею, привлекает  к себе и настойчиво приглашает войти в неё.

Сдаюсь потому, что дальнейшее сопротивление с моей стороны бесполезно.
Дама вошла во вкус и теперь для неё не существует преград в осуществлении поставленной цели, тем более, что до её достижения рукой подать.

Я и сам понимаю, что пришло время для проникновения. Головка разбухшего члена пылает огнём, становится фиолетовой и раздвигает губы влагалища, намереваясь протиснуть внутрь всё своё тело.

Девушку от неимоверного напряжения разрывает на куски, внутри всё горит и вибрирует. Член достаёт до матки, упирается в неё, та сокращается и приводит бабёнку к наивысшей точке наслаждения. Я, не дойдя в этот момент до пресловутого оргазма,  продолжаю движения, чувствую, как влагалище не отпускает головку члена, сужается и вибрирует, продолжая доставлять женщине не меньшее удовольствие.

Минутное дело и я, вслед за своей любовницей  достигаю цели. Сперма наполняет влагалище вязкой полупрозрачной жидкостью, которая выливается из неё по мере того, как я вынимаю  член. Запоздало шумно делаю последний выдох  и замираю.

   Лана исчезает в ванной. Я остаюсь наедине со своими мыслями.
 
Сейчас, когда отношения зашли так далеко нужно оказать ей моральную поддержку, убедить её, что наши отношения не мыльный пузырь, что я реально люблю её и она мне нужна.

От этих правильных мыслей, посетивших мою грешную голову, стало мутить.

Ланочка вернулась не скоро, говорю так потому, что успел за это время остыть и прийти в себя.

   Она выпорхнула из-под струек воды бодрая и счастливая и, уже нисколько не стесняясь меня, прикрыв полотенцем только мокрые волосы, направила любовника  в душ.

Потом новоиспечённая парочка по-семейному пила бодрящий кофе, испытывая истинное наслаждение от мероприятия.

 Произошедшие события для них обоих превзошли все самые смелые ожидания.
Похоже на то, что им вместе и, правда уютно и хорошо.

Сейчас они сидят молча напротив друг друга, вглядываются в глаза, ловят от этого кайф и мило улыбаются.

-Надеюсь, что ты останешься у меня  до утра,- принуждает меня к ответу Лана.

-Да, любовь моя,- отвечаю ей я.

И за эти  слова мне не стыдно.

Ланочка закрывает глаза в предвкушении бурной ночи.

А потом, когда уснула, перед глазами девушки появилось воспоминание, которое  надолго врезалось в её память.

Всё дело в том, что у неё никогда в жизни не было орального секса.

Воспоминание по ощущениям почти ничем не отличается от действительности.
Вот она ощущает  под ягодицами небольшую подушечку, наличие которой позволяет женщине выдвинуть лобок на партнёра.

Видит со стороны, как Виктор сползает по её телу, страстно целует его и, через какое-то время, оказывается ниже талии.

Вот он припадает к тому месту, где расходятся у неё ноги.

Лана чувствует, как чужие мужские губы прикасаются к её половым губам, нежно обволакивают их и втягивают внутрь. Через мгновение отпускают, но прикасаются к клитеру, нежно и томно.

Девушка чувствует на клитере кончик языка партнёра. Он беснуется, наворачивая круги. Иногда отвлекается от бега и спрыгивает вниз, погружая своё тело в отверстие влагалища, находит там шершавость и припадает к ней.

С каждым погружением языка партнёра, Лана непроизвольно производит  на свет насыщенные тонами яркие ахающие звуки.
Они наполняют её душу радостью, восторгом и теплом.

    Вскоре Лана чувствует, что не может больше справляться  с переполняющими её душу эмоциями, крупно дрожит, и вплотную подходит к пику наслаждения. Получает нескончаемое удовольствие, отрывисто и приглушённо вскрикивает и только за тем расслабляется.

Какое-то время, она держит партнёра у себя между ног и жёстко пресекает все его попытки убрать голову. Девушке хочется, как можно дольше удерживать божественное  состояние оргазма. На мгновение её сознание отключается, внося ещё более яркие переживания в процесс соития.

Лана понимает, что партнёр не разрядился, не достиг оргазма.

-Это нужно как-то срочно исправлять,- думает она.
И находит свежее решение.

   
-Виктор,- я тоже хочу сделать тебе приятное,- вкрадчивым голосом говорит Лана.

-Любовь моя,- обращается она ко мне,- ложись на спину.

Мне ничего не оставалось делать, как выполнить её волю.
Она, также как и я ранее оказалась у меня между ног.

 Она встала перед этим на колени и опустила голову, закрыв растрепавшимися  волосами  моё достоинство. В ладонь взяла член, немного обжала его у основания.

Ощущаю, как другая её рука натягивает  кожицу крайней плоти на ствол, освобождая головку члена.

  Влажным языком девушка от корня пениса проходится  до его головки, опускает кончик в канавки те, что сразу перед головкой и обходит их по кругу, возвращаясь иногда в исходную позицию. Уздечка, соединяющая корень члена с головкой тоже не остаётся в стороне, не остаётся не обласканной.

Но наибольшее наслаждение партнёр получает тогда, когда девушка насаживается губами на член и поглощает его до упора.

Спазмы, возникающие в эти невероятные по ощущениям моменты, неотвратимо ведут его к наивысшей точке наслаждения, к оргазму и одновременному семяизвержению.

   Вероятно, процесс поглощения и освобождения  мужской плоти из плена губ занимает все мысли девушки и она, уже находясь совсем недалеко от собственного оргазма, вдруг резко увеличивает темп и глубину погружения.

Ещё несколько таких движений  и Виктор  накачивает ротик партнёрши горячей спермой. Она, не ожидая такой реакции, резко освобождает член от присутствия своих губ и бежит в душ, подставляя ладошку к губам. С них она стекает вплоть до грудей, пересекая при этом  подбородок и шею.

Утром Лана принесла кофе в постель своему партнёру.

 А потом он ушёл…

Она не расстроилась. Знала, что теперь в её жизни грядут решительные перемены  к лучшему.
Знала она и то, что её мужчина её любит и она для него желанна.

От этих мыслей приостанавливается  дыхание  и сладостно отзывается ломотой между ног.


Глава 18


Другая женщина на которую я обратил свой взор была моложе Ланы на два года и тоже замужем.

Муж, по её словам, крутой бизнесмен, от брака с ним есть сын в возрасте тех же 12 лет, она сама исполнительный директор одной из крупных дерево- обрабатывающих фабрик области, имеет свой дом на берегу водохранилища. Женщину зовут Алла. Вот собственно и всё, что мне удалось выяснить о ней самой и её семье за два с лишним месяца переписки.

Она приходила домой поздно, уставшая и зачастую в не настроении.
При общении со мной старалась сдерживать свои эмоции, но получалось это не всегда.

 С ней не было задушевных разговоров, как с Ланой. А были мной выслушиваемые много часовые  её жалобы на лопнувшие  отношения с мужем и глубокая тоска по не сбывшейся мечте о прочной семье и сказочной любви.

 С моей стороны-утешения и сострадания.

Властная на показ директорша оказывается ранимой хрупкой барышней, заботливой мамой и вообще замечательным человеком, но раскрывалась она далеко не всем и не сразу.

Она умна и очаровательна. Во всяком случае, так она мне видилась. В какой-то момент мне захотелось крепко прижать её к себе и приласкать.

Меня, как магнитом тянуло к ней, потому, что я люблю тайны. А тайны чужого сознания будоражат моё воображение, провоцируют  на действия.
 
Я писал ей о том, что желаю ей любви и счастья, о том, что хочу, что бы в её семье всё было хорошо и, они с мужем никогда не ссорились.

Я говорил ей о том, что в реальной жизни у неё никогда не было. Иллюзорный мир её скрытых желаний завладел её сознанием.

Однажды, под впечатлением очередной дозы грёз она написала мне, что ночами ей снюсь я. И не просто снюсь.

Она писала о том, что сны, которые ей снятся, могут поспорить с действительностью, но только они более красочные и лёгкие для восприятия.

-Виктор,- пишет она,- мне, кажется, я тебя люблю, мы занимаемся с тобой сексом и я кончаю.

Я знал, что это возможно в теории, но у женщин это практически не бывает.
Мне хотелось ей верить.

Тем более на фотографиях она выглядела вполне желаемой.
Вместо того, что бы добиваться её любви здесь и сейчас, я пишу, что со мной ей не будет так хорошо, как было с мужем, которого она когда то любила, но не в мире грёз, а мире реальном.

-Виктор,- полюби меня,- пожалуйста.

И стала настаивать на реальной встрече.

Она дала мне свой адрес и телефон.

Я пообещал, что обязательно приеду, как только отремонтирую машину.
Она сказала, что будет ждать этого момента и надеяться.
Отговаривать её было делом безнадёжным.

Общение с ней в какой-то мере для меня самого стало эмоциональной отдушиной и ложилось бальзамом на сердце.


Она, как щука, огромная, но доверчивая захватила наживку и была уже на крючке, однако не догадывалась о том, что слабо натянутая леска даёт лишь иллюзию свободы.

И вот однажды, после очередного излияния своих чувств ко мне, её виртуальному герою, она призналась, что подала на развод и через месяц будет совершенно свободной.

 Для меня открылась перспектива перейти от отношений виртуальных к реальным. Осталось только в реальном времени с ней встретиться.

Почему бы и нет. Она достаточно красива и богата. Чем мы не пара?

-Круто-то как!- радовался я как школьник такой возможности.

О том, что выехал, я не сообщил ей заранее.

Если её дома не окажется, сниму квартиру,- думал я.

А для неё будет неожиданный сюрприз.

Правда до неё ехать мне пришлось не один час, так как жила она в области.
Мне досталось место рядом с передней дверью, у окна. Автобус новый и большой. И кресла тоже большие и тоже удобные.

Но не успел автобус выехать из города, как остановился на крайней остановке и подсадил  сразу несколько человек.

Мест свободных в автобусе не оказалось и новым пассажирам пришлось стоять, придерживаясь за поручни и кресла сидящих.
 
Я уткнулся носом в окно и сделал вид, что всё, что происходит в салоне автобуса меня не должно касаться. А как же иначе, у меня билет.
 
  Было лето. Было душно. А тем временем, автобус был в пути уже около часа и пассажиры, которых по дороге подсаживал водитель,  начинали роптать.

Моё внимание привлекла девушка, которая находилась как раз напротив меня и стояла на одной ноге у самой двери. По всему было видно, что стоять ей так очень не легко, тем более, что она была на высоких каблуках.

Она  периодически подталкивала  в спину здоровенного жлоба, который сам едва держался на ногах и от её толчков уже не было ни какого проку.
 
 На поворотах толпа прижимала её так сильно, что хрупкое создание начинало ловить воздух ртом и закатывать глаза. После очередного затяжного поворота она и вовсе отключилась и принялась оседать на ступени.

  Сердобольные пассажиры расступились и попросили уступить ей место. Я не желая так же маяться, как пассажиры без билета, набрался наглости и предложил посадить её себе на колени.

 Её безжизненные руки безвольно болтались у ног, расслабленное тело распласталось по моей груди, а повисшая голова уткнулась в плечо. Ноги, не доставая до пола, бились об икры моих ног, на кочках подлетали вверх.

Мне пришлось немного раздвинуть свои колени, что бы её попа уместилась у меня между ног. Через сидящих с задней площадки по рукам передали нашатырь и девушка пришла в себя, раздышалась.

 Правда перед этим мне пришлось ей расстегнуть полностью кофточку и несколько верхних пуговиц блузки.

Занимаясь процедурой, я не обратил внимания на то, как выпустил на волю из бюстгальтера девичьи полуторные груди.

А когда обратил, девушка пришла в сознание. Она требовала объяснений, почему она оказалась у меня на коленях, а главное, куда она едет. Мне пришлось её успокаивать.

Я, как мог, прояснил ситуацию. Девушка в знак благодарности чмокнула меня в щёку.

-Я прикрыл ладонью её вывалившиеся из чашек бюстгальтера, груди.

-Мужчина, Вы, что себе позволяете?- возмутилась пассажирка, когда подпрыгнув на кочке, я контактно накрыл  ладонями её груди.

Она обхватила чашечки руками и торопливо принялась упрятывать их под блузку.
Она уперлась руками в мою грудь, потом спохватилась, что делает не то, вопросительно посмотрела на меня и, не представляя, как ей подняться самой с моих колен, попросила:

-Вы не могли бы помочь мне…,

На полуслове я оборвал её и, приблизившись к самому уху, заговорнически произнёс:

-Ехать нам ещё долго, поэтому, если Вам удобнее сидеть у меня на коленях, чем стоять в толпе, то и продолжайте сидеть. Меня Вы ничуть не стесняете…

Девушка в ответ так же прошептала, что согласна и осталась в прежней позе.
 Разговорились. Выяснилось, что она студентка и едет к родителям отдыхать на всё лето. Название деревни «Березняки» мне ни о чём не говорило. Но Катерина, так назвалась девушка, доказывала, что места там шикарные.

И чем они так хороши?- поинтересовался я.

-Ну что Вы, - деревня на берегу неширокой реки с родниковой водой и извилистой лентой из нескольких десятков деревенских домов, самое лучшее место для летнего отдыха.

-А какой у нас воздух!- а сосновый бор!-взахлёб говорит спутница.

-А Вы любите ходить за ягодами? - а Вам нравится…?,- и этим её вопросам не было конца.

Было стойкое  ощущение, что у этой девушки в одном месте шило.
-Конечно я люблю, конечно мне нравится,- отвечаю я ей.

Но ещё мне нравится держать на коленях это очаровательное создание и ощущать его близость, теплоту тела и даже слушать учащённое сердцебиение.

 Мне нравится  запах её волос, в которые я нет-нет да и запущу свой  нос, что бы потом незаметно для окружающих потереться им об её шею, украшенную тоненьким полотном золотой цепочки и вдохнуть полной грудью аромат её столь же утончённых духов.

Мне нравится держать ладони её рук и играть пальчиками, не сильно сдавливая их у самых подушечек.

Мне нравится эта девушка.

Через  мгновение от этих мыслей встрепенулся в плавках  мой малыш и с непростительной прямотой уткнулся своей головкой  Кате между ног. Ладно бы так, но он ещё и запульсировал.

Видимо я покраснел, на лбу выступил пот и стало трудно дышать.
Девушка  вздрогнула. Ей были приятны эти толчки снизу, но при этом она совершенно растерялась, не зная, что предпринять.

-Как то глупо, наверное, просто продолжать сидеть,- размышляла она.
-А вдруг кто-нибудь из пассажиров догадывается о том, что происходит?-
или сам мужчина подумает, что я шлюха и развратная девка.

Второе пугало её больше всего. Ей очень хотелось, чтобы вся эта сцена продолжалась, как можно дольше.

Беспорядочные мысли роились в голове, но за всё это время девушка сделала только одно движение. Она сжала ягодицы, от чего давление только усилилось.
Да, её существо протестовало.

-Так неприлично себя вести,- казнила себя попутчица.
 
Её щёки полыхнули жаром. Но она ничего не могла этому противопоставить. К тому же ей овладело не преодолимое желание двигаться, ощущать вхождение в себя этого необычного упругого предмета.

Поэтому Катя продолжала сидеть на коленях незнакомца, воспринимать толчки его члена между ног и, боясь спугнуть случайным движением эти сладостные ощущения.

Не удовлетворённое любопытство и отдалённо-интимная близость с незнакомцем сыграло с девушкой злую шутку, потому что, после того, как он, выслушав её доклад, романтично вздохнул и мечтательно произнёс:

-Везёт же некоторым.

Девушка не заметила, как невольно пригласила его в гости:

-Я приглашаю Вас к себе. Вы согласны?

Образовавшуюся паузу она наполнила следующим вопросом.

-Кстати, а как Вас зовут?

-Виктор,- не соврал я.

-А как меня Вы уже знаете,- произнеся эту фразу, Катя засмущалась и по её белым щёчкам побежал розовый румянец, видимо в этот момент она ощутила очередной душевный подъём моего малыша.

Приглашение было неожиданным.

Мне нужно было что-то ответить девушке, но я не знал что.

-Ушёл в себя, прошу не беспокоить,- пытаюсь шуткой выкроить дополнительное время на ответ.

Катя улыбнулась.

И поспешила переспросить:

-Так Вы согласны, Виктор?

    От отсутствия в голове готового решения я мотнул головой. Как мне показалось, девушке ответ понравился.

 Остановка, если эту груду прогнившего металла так можно назвать, находилась на шоссе, а до посёлка нужно ещё идти километров пять.

 Погода ясная и солнечная. Луга, заросшие травой, местами обезображены проплешинами  свежескошенной травы, а восхитительный аромат разнотравья щекочет  в носу,  напрягая  слизистую. Всё шло к тому, что бы расчихаться. Когда я чихнул первый раз, моя знакомая мило улыбнулась, пожелала здоровья и заметила:

-У нас всегда так в деревне хорошо дышится, не то что в городе.

-Ага, дышится,- продолжая серию чихов, с улыбкой на лице, ответил я.

И действительно, разительная разница. Хочется набирать в лёгкие, как можно больше воздуха и задерживать дыхание ничуть не боясь задохнуться от его нехватки.

-Лепота…,-наконец раздышавшись нараспев протянул я.

-Катя, а как Вы представите меня своим родителям?

-Да Вы не переживайте, как-нибудь разберёмся,- без тени сомнения ответила Катерина, её уверенность передалась мне.

Мы зашагали по пыльной дорожке к её дому, поднимая за собой этой самой пыли несметное количество.

-Вот тебе и свежий деревенский воздух…,- начал вызревать внутри меня  протест.

Дом Катиных родителей стоял поодаль от остальных. Выделялся среди прочих  блестящей металлической крышей и повышенной этажностью.

-Вот это размах!- восхитился про себя я его величием,  а вслух произнёс:

-Сдаётся мне, что домик совсем махонький, на всех не хватит,- пошутил я.

-Знамо не хватит,- поняла иронию Катя.


Я подтолкнул девушку плечом, и мы заржали, показывая друг на друга указательными пальцами.

Глаза спутницы горели, а всё её существо ликовало. Да и у меня, признаюсь, настроение шло семимильными шагами в гору.

Навстречу попадались редкие жители, с которыми девушка непременно здоровалась и уважительно называла каждого по имени.  В ответ, те тоже желали нам здоровья и мы счастливые и беззаботные незаметно подошли к воротам.
Дом вызывает уважение…

Цветная кирпичная кладка, выполненная безукоризненно,  поражает своей монументальностью и привлекательностью форм, а окна двойной ширины, заключённые в современную отделку алюминиевых рам смотрятся изумительно.
На крышу выведена труба, выполненная в виде конька, а на самом верху её флюгер, на котором словно родовой герб красуется кованый жеребец. Он же служит  и громоотводом.

Катерина, щёлкнув замком, ступила  во двор. Я робко прошёл за ней. Под окнами палисадник напоминал городской, только был значительно шире и по составу цветов значительно отличался. Здесь больше полевых. От этого он не проигрывал в красоте, а скорее наоборот, выигрывал игрой  красок и ярким  букетом ароматов.

Катерина прошла мимо качелей, мимо поленницы дров и поднялась по мраморной лестнице к входной двери. Щёлкнул замок, и мы вошли внутрь.
Холл.

Огромный. Светлый. На второй этаж ведёт широкая мраморная лестница, с коваными перилами и ажурными металлическими вставками, напоминающими  цветы. По периметру расставлены вазоны с цветами. А на стенах картины.

По периметру дома на первом и цокальном этажах массивные дубовые двери, ведущие в подсобные помещения. На втором и третьем этажах двери попроще, хотя тоже из массива дуба, но поменьше размером и, видимо, полегче.

Пока я восхищался внутренним убранством дома, Катя радостно заявила, прочитав оставленную для неё родителями записку, что нам с ней круто повезло и что мы в доме остаёмся на целую неделю одни.

-А ты часом не шутишь? - не поверил я своим ушам.


-Вот это удача, так удача!- ликовал я.

Красивая, свободная и богатая девушка и всё в одном флаконе. По спине пробежал щемящий холодок.

-Виктор,- это Катя попросила помочь ей на кухне.


Глава 19


      Собственно моя помощь свелась к тому, что я почистил  картошку и,  пожарил её.

-Ты супер,- оценила по достоинству мои старания хозяйка.

Катерина, на скорую руку, накрыла на стол и мы отобедали.  Не скрою, было вкусно. Да и проголодаться я тоже успел.

Катя из бара достала бутылочку белого Итальянского вина.

-Катя,- обращаюсь я к хозяйке,- открывалка найдётся?

-Там, в шкафу,- Катя даёт мне направление, где искать предмет.

Насилу нашёл…

Выпили за несколько подходов. Вино холодное и приятное.
Чувствую, как Кате похорошело.

-После обеда,- говорю я Кате,- по закону Архимеда…

-Она поняла, о чём идёт речь и продолжила мою мысль:

- Полагается принять душ,- и мило улыбнулась.

Ванная комната.
Светлая, просторная, современная отделка и душ Шарко. На каждой стене овальное зеркало. Большой двойной  мраморный умывальник с краном, который мне показался менее современным, чем другая сантехника. Зато пользоваться им оказалось очень удобно.

Рядом с ванной душевая кабина. Светомузыка и всё такое. Прикольно.
Не порадовал разве, что слабый напор воды.  В пристройке  к дому собственная газовая котельная, которая и снабжает дом теплом и горячей водой. Я потом уже понял, что нужно было отдельно включить насос.
Не ожидал такого размаха.

     - Интересно, кем работают родители Катерины, если могут позволить себе такие хоромы?- задался я целью выяснить этот вопрос.

Но, как-то забыл меж других возникающих к девушке вопросов озвучить и этот.

     Огромное зеркало, помимо тех овальных, со скошенными краями располагалось  почти во всю стену и отражало в себе входную дверь и змеевик.
 Нашёл я, сдвинув зеркало в сторону, потайной шкафчик, который от пола до потолка был в закрытых дверцах и, отчасти, открытых полках, которые уставлены шампунями, баночками и прочей химией.

     Особый колорит ванной  придавала плитка, судя по всему испанская. Красивая…чёрная с белыми вкраплениями.

     Моё отражение занимало лишь незначительную часть на полотне зеркала и это поначалу удручало.

-Как в храме, чувствуешь себя ничтожно маленьким,- раздражался я.

Зато потом оценил по достоинству такой размах. Можно видеть себя с головы до пят, к тому освещение поощряет такие действия.

    Принимаю душ. Тёплая вода появилась не моментально. То и дело рукой проверяю её температуру. Сбиваю осевшую пыль с тела и головы, наполняю ванную. Она, в отличие от моей, полноразмерная.

     И вот изумрудная вода заполнила весь объём ванны. Погружаю уставшее тело в этот рай. Мыльная пена играет лопающими пузырями, а из крана продолжает небольшой струйкой вытекать тёплая свежая изумрудная вода.
 
Вода, кстати сказать, на ощупь сама по себе лёгкая и мыльная.
 
Губка ложится на шею, мылит её и переходит на грудь. Завитушки волос тонут в пене, потом опускается на живот, сверлит ямку на  пупке и переходит к ногам. Проходится по бёдрам и голени. Последними в этом процессе оказываются ступни ног. Они мягкие и розовые, словно у ребёнка. Покойный родитель научил с детства относиться к ним с уважением.

-Все болезни от них,- говаривал он.

 Кожа на руках и ногах, где росли волосы, приняла их отчётливый рисунок.
 К тому моменту, как успел намылить голову, услышал голос Кати.
Она спохватилась, что не дала мне свежего полотенца и предложила принести его. В ответ я промолчал, сделав вид, что не расслышал.
Если бы расслышал, то пришлось бы принимать полотенце через щель приоткрытой двери.

Мне хотелось же, чтобы девушка увидела меня обнажённым, подзадоривая её желание.

     Катин голос повторил вопрос. Я, естественно, выполняя задуманное, молчу.
Встаю в рост, что бы соблазнить девушку видом голого мужика, с члена которого сейчас стекает вода вперемежку с мыльной пеной.

Отодвигаю  полупрозрачную шторку и готовлюсь принять от хозяйки полотенце.
Девушка, прежде чем войти, вежливо постучалась и,  не услышав разрешения, перешагнула через порог.

     Моё отражение в зеркале тут же привлекло её внимание. Я мою голову, глаза закрыты.

У Кати перехватывает дыхание, она каменеет и только вытянутая рука с полотенцем выдаёт её истинное намерение.

   В зеркале её отражение украдкой вижу и я. И без того большие бесстыжие глаза округлились, выражая восторг по поводу увиденного.

Она, затаив дыхание, смотрит в то место на моём теле,  на которое  в обычной ситуации приличной девушке было бы смотреть, несомненно, стыдно.
 
Пенис, оказавшийся в шаге от неё, прямо в тот момент, когда она на него смотрит,  наливается кровью, багровеет и встаёт во всей своей красе. Его головка засучена и в мыле.

Катя не отводя глаз от головки пениса, словно зачарованная делает шаг в его направлении, приседает  и тянется губами, чтобы сначала поцеловать его, а потом и поглотить.

Я, спрогнозировав её желание, немного поспешил, сделал  шаг ей навстречу.
Неудержимое щемящее желание привлечь девичьи губы к себе сыграло в этом эпизоде роковую роль.

 Катя подняла глаза, встретилась с глазами моего зеркального  отражения, смутилась и устремила  свои взгляд  к полу.

Я упорно молчал, делая вид, что не увидел её.

Девушку изнутри распирало любопытство. И немудрено, ей никогда в её жизни не приходилось видеть мужское достоинство.

Раздираемая  желанием и любопытством, набравшись наглости,  девушка не устояла перед соблазном снова заглянуть в зеркало. Она подумала, что я её присутствия и в самом деле не заметил, поэтому аккуратно продолжила свои наблюдения.

     У меня в руках была та самая губка, которая в самом начале помогала мне смыть дорожную пыль. Я, как не в чём ни бывало, намылил её ещё раз и прошёлся по телу от шеи до кончиков пальцев на ногах.

     Представляю, что творилось с девушкой в тот момент, когда губка была отложена мною в сторону, а намыленные пальцы рук легли сначала на бёдра, омывая их с внутренней стороны, а за тем и на мошёнку, приподнимая яички и тоже намыливая их.

Для того, что бы девушка могла рассмотреть весь процесс, как можно лучше, я встал в пол оборота к ней, и она теперь могла видеть моё отражение сбоку. Малыш к этому времени оставался один, кого обошла стороной банная процедура.
Видимо от этого он расплакался и рассопливился. Закатываю головку члена медленно, что бы дать девушке возможность пронаблюдать за процессом с самого начала и до конца.

Большим, средним и указательным пальцами, массирую тонкую кожицу на головке малыша, в процессе перенаправляю их на ствол и движениями вверх-вниз массирую всё достоинство. От чего член заметно взбодрился, разрумянился, ещё больше налился кровью и встал так, что ещё мгновение и его разорвёт на части от избыточного давления.

     Девушка стоит у двери, смотрит на процесс, а её руки сами по себе направляются  ласкать то место между ног, которое сейчас захлёбывается  влагой.

 Вижу, как Катя приспускает  трусики и начинает наглаживать себя между ног, намыливая головку своему маленькому клитору, той жидкостью, которая в избытке сейчас переполняет её изнутри.

 Катя раздвигает половые губы, опускает два пальца в находящуюся рядом пещерку, закрытую от посторонних глаз дорожкой густых чёрных волос.
Головка её малыша оказывается не менее требовательной  к ласкам, чем моего. Поэтому девушка закрывает  глаза и, уже ничего не замечая вокруг, принимается наглаживать себя.

     Созерцая процесс, не выдерживаю силы желания. Легонько, в свободную от шторы часть ванны протискиваю  разгорячённое тело, касаюсь ступнями пола и, не обращая внимания на его ледяную прохладу, делаю пару шагов навстречу Кате. Девушка, увлечённая процессом, кажется, не замечает меня.

После того, как мои пальцы коснулись  её ягодиц, заключая в объятия, Катя вздрогнула, с облегчением выдохнула, не смея открыть глаз, продолжает  мастурбировать, позволяя и мне присоединиться к этому процессу, в надежде получить  дополнительные бонусы от прикосновений подушечек моих пальцев, к её соскам.

     Катя ещё остаётся стоять  в халате, подол которого мешает нам получать удовольствие.

Спешно помогаю ей избавиться от него, и теперь она, как и я стоит  нагишом на ледяном кафельном полу.

 Подаю барышне руку, помогаю забраться в ванную. Она ставит ногу за край бардюра, потом вторую и погружает юное тело в воду.

 Занимаю противоположный край ванны.  Мы вытягиваем ноги, но они встречаются только кончиками пальцев, тут же принявшихся ощупывать друг друга, что бы быстрее можно было познакомиться.

   Катюшка смотрит на меня не отрываясь и пытается предугадать мои дальнейшие действия. Хотя где-то в глубине своей юной души понимает, что стоит на пороге чего-то грандиозного.

-Если двоим вместе так хорошо, то это и есть любовь,- убеждает себя она, перебирается на мою сторону ванны и своим носиком утыкается ко мне в грудь.
Я обнимаю её, целую и пускаю на щеку скупую мужскую слезу.

Катя светится изнутри, по её глазам вижу, что она счастлива.

-Катя, а давай пить чай,- предлагаю я.

-Любимый, давай,- откликается она и направляется на кухню, на ходу накидывая на плечи халатик.

Я одеваюсь и следом иду за ней, провожая взглядом ненасытного самца её миловидную попку, умиляюсь её изящным формам.

-Тебе чай сладкий?- спрашивает она.

-Нет, предпочитаю крепкий без сахара,- отвечаю я.

Катя, отхлёбывая крепкий ароматный чай из блюдечка принимается рассматривать меня с ног до головы.

Наверное, в это время у неё в голове что-то там происходит, что-то там зарождается и пытается проложить себе путь на волю.

Прямо сейчас она всматривается в моё незнакомое ей лицо.
Тонет в моих глазах.

     У меня они обычные, темно-зелёные с серым налётом. Ресницы, по-девичьи большие и объёмные. В сочетании всё это придаёт им определённый шарм и выразительность.

Брови, ну, они, конечно, не такие привлекательные, как всё остальное и покрыты не таким густым одеянием, но вполне сносно смотрятся на лице, особенно в сочетании с небольшими усиками, которые я периодически подравниваю, для придания им завершённости и притягательности.

На прижатые к голове уши нахлабучена шапка из стриженных тёмных волос, которая закрывает часть большого лба, успевшего местами покрыться неглубокими пока морщинками, придающими лицу ни то скорбь, ни то мудрость.

Нос не кажется ломаным из-за перебитой в детстве перегородки, хотя и имеет едва приметный изгиб, который не портит общую привлекательность,  на выразительных  скулах  заметна однодневная щетина из черных волос, густо опоясавшая их по всему периметру.

Взгляд Кати быстро прошёлся по всему телу, часть которого она уже видела.
-Давай я тебе покажу дом, ты не против? - предложила его хозяйка.
Мы прошлись по всем этажам особняка.
 
Катя знакомит меня со своей комнатой. Я бы не сказал, что она большая. Нет, просто светлая и уютная.

Катя берёт меня за руку и подводит к одному из двух окон, которые выходят в сад.

Открывает створки и впускает свежий воздух.

-Катя,- говорю я,- посмотри туда,-  на горизонте роятся дождевые облака и видны всполохи молний.

-Да, я тоже об этом подумала, будет ливень, - согласилась она.

Погулять уже никак не получится. С этими словами она увлекает меня на кровать.

Раскидывает  в стороны руки и восклицает:

-Боже, хорошо-то как!!!

Я стою над девушкой.

Прямо сейчас я не без удовольствия разглядываю обнажённые девичьи груди, которые не может скрыть от моих глаз распахнувшийся  халат.

Они предстают перед моим взором в состоянии возбуждения и представляют собой две небольшие вишенки, которые срослись воедино, оставив между собой небольшую щель, за которую и зацепился мой взгляд. Сосочки у девушки припухшие, издалека  напоминающие пенис новорожденного ребёнка.

От такого сравнения мне стало не по себе, и я перевёл взгляд ниже.
Пупок провален, имеет неглубокие складки и скрученную в спираль кожу.
Больше привлёк внимание ни он, а то, что было гораздо ниже.
Дорожка из чёрных щетинящихся волосков манит за собой,  уводя взгляд в глубину соединенных между собой ног.

Катя смотрела на меня снизу вверх.

Ловлю  на себе вопросительный взгляд партнёрши.

Тонкие смоляные брови в сопровождении поплывшего макияжа смотрятся забавно, в то время, как окомляющие глаза ресницы поражают своим объёмом.

-Ты думаешь, что они накладные?- отвечает вопросом на незаданный мной вопрос Катя.

-Виктор, ты не поверишь, но у меня всё своё, - вызывающе произносит не без гордости она.

-Вот, смотри,- девушка подносит к моим глазам свои аккуратные пальчики.

На меня смотрят её ноготки, ухоженные, но непокрытые даже лаком.

-Не может быть!- иронизирую я.

Она ловит мою ладонь, припадает губами и делает попытку откусить мне первый, угодивший ей в рот палец.

-Катя,- вполне серьёзно говорю я,- мне больно.

Тогда она подносит его к  губам и приговаривает:

-У кошки боли, у собачки боли, а у моего Витеньки не боли.

Я улыбнулся, а она отпустила ладонь.

-Мне хорошо с тобой, Вить,- пожирает меня взглядом Катюха.

-Мне тоже с тобой хорошо,- моя любовь,- отвечаю я.

-Виктор,- обращается ко мне девушка,- а вот скажи мне, только честно, я тебе могу понравиться так, что ты мне, будешь готов, предложишь руку и сердце?
Коварный вопрос не остался без внимания.

-Катя, обещаю, я подумаю над этим,- вполне серьёзно ответил я.
Девушка удовлетворилась ответом.

Она  оголила плечи, которые до этого момента были символом недоступности.
Она берёт меня за руки и я, в следующий момент уже оказываюсь на ней.
Похотливо дышу ей в шею и прикасаюсь подушечками пальцев к её грудям, соски которых под небольшим нажимом держатся всё ещё бодрячком.

-Виктор, - вывела меня из оцепенения Катя,- у тебя были до меня другие бабы?
Что мне было делать? Рассказать ей всё и потерять её прямо сейчас или всё-таки соврать?

Я ей сказал правду только в отношении жены, и то частично потому, что на лету сочинил байку про её измену.

Катя, наивная душа, ангельскими глазищами, смотрит в мои лукавые  бесстыжие. Роняет слезинку за слезинкой на мою щёку,  а из её носика капают безудержно в тоже место сопельки, макияж следом расползается  по лицу и приоткрывает  мне некоторые шероховатости её кожи и форм.

Но это уже не имеет никакого значения.

     Судя по дальнейшей реакции девушки, я не ошибся на свой счёт.
Мой малыш, который в данный момент, оправдывал своё название,  всё ещё мог напугать девушку своими размерами, поэтому я и стыдливо прикрыл его рукой, закрыв от её взора его большую часть.

Она лишила меня защиты, дёрнула за кисть и я повалился на неё.

-Уф,- выдохнула Катя.

-Извини

        Но зато я уже не чувствовал смущения и, раздвинув ноги у девушки расположился между ними.

Катя положила на корень члена свою ладошку и принялась ласкать пальчиками, сжимая и разжимая его.

Тот, почувствовал возбуждение и, наливаясь кровью, встал, упёрся в бедро и запульсировал.

-Катя закрывает  глаза. Состояние эйфории преследует её с минуту, она блаженно улыбается и не шевелится.

Когда пришла в себя,  то пальцами ног нащупала пальцы моей ноги и приступила к их массажу, постепенно  поднимаясь  по ноге до колена.

Что она хотела этим сказать я так и не понял. Поэтому не смел шевельнуться  и ждал, что предпримет девушка дальше.

А она, подняв свою ногу к моему колену, захватила его и тут же ловким движением тела оказалась сидеть на моих бёдрах.

Теперь, когда ей удалось перехватить у меня инициативу, она была вольна делать со мной то, что хотела.
Она протягивает ладони навстречу моим, наши пальцы переплетаются и
создают неплохую опору для её будущих движений «наездницы».
Теперь я развожу ноги так, как это делают женщины. В такой позе проникновение должно быть лёгким.

Головка члена, как слепой щенок носом, ищет укрытие. Случайно выскакивает на лобок и оставляет на животике липкий след от смазки, которая захлёстывает его.

-Виктор, я сейчас приду.

И действительно, пришла и легла ко мне под бок.

Уткнулась в грудь, забросила ногу на мой торс.

-Тебе удобно,- интересуется она.

-Вполне,- отвечаю я.

-Виктор, а кого бы ты хотел из детей,- вкрадчивым голосом спросила меня Катя.

-Опять двадцать пять,- чувствую, как начинаю раздражаться.

-Катя,- давай у нас первым ребёнком будет девочка,- ты согласна?

Катя поцеловала меня и согласилась.

А в какое время года ты хотел бы, что бы у нас состоялась свадьба?
Вообще-то я не планировал делать ещё одну свадьбу, но у Кати в жизни такого удовольствия ещё не было. Поэтому я ответил, что весной, обосновав это тем, что весной и пень цветёт.

-Ага,- согласна,- прошептала Катя.

-Катя, а у тебя до меня был мужчина?

-Вить, ты будешь смеяться, но нет,- оправдываясь, ответила Катюха.

-Ты даже ни с кем из парней не целовалась?- не поверил я.

-На выпускном, был один мальчик, который мне нравился.

-И где он сейчас и почему Вы не вместе?- продолжаю выуживать у Кати я по крупице её признания.

-Его нет. Он погиб.

-Мне жаль,- сказал я.

Смотрю, а у Кати глаза на мокром месте.

-Катя,- спрашиваю я,- а что такое счастье? Как ты его понимаешь?

-Она тяжело вздохнула, набрала в лёгкие побольше воздуха, и выпалила:

Счастье, это когда тебя любят и ты любишь тоже.

-Почему ты не хочешь признаться мне в любви?- я же тебе призналась, что я тебя люблю.

Хотелось съязвить поэтому поводу, но сдержался. По сути, Катя ещё находится в подростковом возрасте. И мало, что понимает в жизни.

-Я тебе обещал, что скажу, значит, скажу, когда буду готов произнести эти важные для каждого человека в его жизни слова.

-Значит, ты считаешь меня легкомысленной? Да?- надула и так полные губы она.
Я принялся её успокаивать.

Она отстранилась и серьезно так говорит:

-У нас сегодня с тобой будет первая брачная ночь. Ты сам увидишь на, что я готова ради тебя.

Она закрыла глаза руками и заплакала.

Конечно, я хотел её заполучить, но не ценой же личной свободы.
-Чтобы её успокоить, привлёк к себе, поцеловал в ушко и стал убоюкивающе нежно гладить по спине.

Девушка успокоилась и мирно засопела, оставаясь в моих объятиях.
Утром проснулись поздно. Дождь за ночь иссяк, оставив после себя глубокие лужи.

Солнечный зайчик заглянул в спальную, пробежался по стене и запрыгнул к нам в кровать.

Катя приоткрыла сначала один глаз, прищурилась и только после этого открыла второй. Я ещё спал. Но сон у меня всегда чувствительный, поэтому, когда Катя попыталась меня поцеловать в щечку, а распахнул глаза. Девушка не ожидала такого поворота и вздрогнула.

-Ты меня пугаешь,- сказала она.

-Я напугал тебя из-за того, что я страшный?

-Или ты меня вчера так и не удосужилась разглядеть моего лица?- не отстаю я.

-Что-то вроде того.

-Ты что будешь пить?

-Кать, я кофе. Чёрный. Сделай без сахара,- я умоляющим взглядом посмотрел на потенциальную спасительницу.

-Хорошо,- сказала она,- Иди пока приведи себя в порядок.

Стою у зеркала.

-Щетинку явно нужно убирать,- решаю для себя я.

Почистил зубы, прополоскал горло и подался к Кате, которая к этому времени успела к тому же сделать по два бутерброда.

-Кать, спасибо,- поблагодарил я хозяйку дома,- проглатывая второй кусок.
-Угу,- ответила она, доедая первый.

-Катя, какие у нас планы на сегодня?- обратился я к ней.

-Затрахать тебя сегодня до смерти,- игриво ответила Катерина,- подошла ко мне вплотную и щелкнула по носу,  мол знай наших.

-Да ладно, - не верю своим ушам.

-Когда начнёшь?

-Я в душ, подождёшь?- на полном серьёзе сказала девушка.

Не верится, что Катя не шутит.

-Ты почему не в кровати до сих пор, моя любовь?

А не знал, что на это ей ответить. Стоял, как дурак и хлопал глазами.

-А ты, что думаешь, в сказку попал?- напугала меня Катька своим тоном.

Потом улыбнулась и примирительно сказала, что сегодня идём купаться.

-Секс никуда от нас не денется. Заказал вчера девочку, сегодня всю ночь будешь над этим работать,- засмеялась Катюха и правда не на шутку, испугав меня.

-Девка молодая, даже не знаю, что от неё можно ожидать,- запаниковал я.

-Да расслабься, всё будет хорошо.

До речки рукой подать, просто нужно пройти огородами. Расстелили пододеяльник.

-Катя,- говорю я девушке,- а ничего, что покрывало дорогое? Испачкаем там и всё такое.

-Мама тебя не отругает?

-Слушай, не мельтеши,- довольно грубо ответила она.

-Что с тобой происходит? А Витёк?- у тебя проблемы?- если да, то с каких пор? Я тебя не узнаю,- выговаривает мне подсознание.

Я и сам понимаю, что теряю своё лицо и превращаюсь в сикуна и тряпку.

-Слушай,- говорит мне подсознание,- а ты часом не влюбился?

-Боюсь, что это так,- отвечаю я ему.

-Ну, брат, ты влип, обабился,- смеётся надо мной оно.

-Козёл,- обзываю я его.

-От козла и слышу.

Короче, любовь сука во всём виновата. Жил себе человек, горя не знал и вот на тебе, подфартило.

-Кать?- мы воду взяли?

-Держи,- достаёт из пакета Катюха.

-Кать,- снова я задаю Кате вопрос,- а чего ты сегодня, какая сердитая?

-Вить,- если честно, -я вчера не хотела засыпать так рано, прости меня.

-Кать, да не расстраивайся ты так, сегодня спать не будем,- пытаюсь я угодить Катьке.

-Ловлю тебя на слове,- парирует она.

Вечер.
Последние солнечные лучи подсвечивают на горизонте небо, на улице свежеет, пряный холодок забирается под рубашку.

-Катя, как ты считаешь, не пора ли гостя напоить чаем?

Катя складывает покрывало, я собираю остатки еды в пакет.
Через огороды домой.

-Вить, как посидели?- спрашивает Катюха.

-Как по мне, то классно.

-Ага,- подтверждает мои слова барышня.

-Примем душ вместе?- спрашивает меня Катя.

-Естественно,- отвечаю я.

Сбросили с себя одежду и направились в ванную. Катя идёт впереди, покачивая бёдрами, я в шаге от неё.

Катя встала на пороге. С этой позиции она мне показалась высокой, по крайней мере,  сравнялась ростом  со мной. Но ноги у неё длинные, от того и смотрятся приятнее.

Она положила ладони мне на плечи, привлекла к себе и прижала мою голову к своим грудям. Мой нос угодил между чашечками, воздуха отчаянно не хватало и я начал вырываться.

-Виктор, - обращается ко мне Катя,- что-то ни так? Ты меня пугаешь.

-Всё хорошо,- раздышался я.

Катя протягивает мне руку, и, я помогаю ей встать в ванную. Теперь она стоит передо мной голая и в полный рост. Волосы под струйками воды, которые бегут по её телу, повторяя его изгибы и заглядывая по дороге во все ямочки и складочки.

Я стою у ванной.  Отхожу на полметра к выходу и смотрю на Катю.
Она неотразима. Её юное тело накаченное, спортивное, на животике характерные следы от пресса, лицо красивое, его черты правильные и изящные. Бюст девичий. Небольшие груди и такие же небольшие сосочки, которые в совокупности дадут фору и более зрелым дамам.

Форма фигуры наводит на мысль, что она литая. Соблазнительное очертание  контуров её тела подкупает тем, что они подчёркивают девичью фигуру, но не фигуру молодой женщины. Кто понимает в этом деле, тот меня поддержит.
 Особой похвалы заслуживает талия девушки. Она точёная и тонкая.

Я поворачиваю Катю в профиль. Волосы спадают на лоб, плавно перетекают на шею и частично ложатся на груди, закрывая от посторонних глаз соски.
Бросается в глаза, что груди у девушки небольшие, упругие и приподнятые, что очень даже хорошо. Животик небольшой, плавно переходящий в лобок, с этого ракурса дорожки из волос, ведущей к перекрестью ног не видно, зато видно, как изящны бёдра и голени ног. На стопе заметна дуга, образованная от подушечек ниже пальцев до пяток. Пальчики на ногах ухоженные, достаточно длинные и тонкие.

Общее впечатление такое, что перед тобою стоит не девушка, а Божье создание.
Настолько мило она воспринималась мною.

Фигура девушки не была идеальной, особенно если проводить сравнения с точёной фигуркой Ксении.

Та была очень красива, а эта юная леди была просто хорошенькой, миленькой барышней.  Её  юное тело весьма привлекательно и упруго, а попка, та да готова поспорить за лавры первенства с очаровательной попкой Ксении.

 Но вот как раз это постоянное сравнение девушек и мешало мне смотреть на Катю такими глазами, которых она на самом деле заслуживает. Хотя, для не столь искушённого ловеласа, как я её формы могли бы показаться идеальными.

Я встал под душ. Намочил волосы. Катерина намылила их шампунем, приятный аромат весенних цветов наполнил мою грудь, следом, запустила пальчики в их объём, чтобы, как следует промыть.  Пенная шапка начала постепенно сползать на глаза. Катя перенесла фокус своего внимания на шею и грудь. Завитушки волос радовались, как дети.

Нежные подушечки дамских пальчиков скользнули по телу вниз, заострили своё внимание на пупке и соскочили к мошонке.

-Тебе там помыть?- неожиданно спросила Катя.

-Если не сложно,- захлёбываясь слюной, отвечаю я.

Катины пальчики прикоснулись к этому месту весьма деликатно.
Девушка взяла лейку от душа и смыла пену, которая к тому времени обволакивала всё моё тело.

Я обнаглел и попросил девушку, сделать мне минет.

Прежде чем это произошло, она покосилась на меня, убеждая себя в том, что я это сказал вполне серьёзно.

А когда она всё же осмелилась принять малыша в рот, то на некоторое, пусть и короткое время так и застыла, удерживая его в этом положении,  глаза закрылись от удовольствия, а  мягкая  улыбка, расплывшаяся по личику выражала несомненное удовольствие от столь пикантной процедуры.
 
Освоившись, она стала играться с поглощением  мужской плоти. Головка члена частенько стала заходить глубоко в горло, от чего девушка непременно давилась, но продолжала начатый эксперимент.

При этом обе её руки были заняты потому, что охватить в кольцо весь пенис по диаметру сразу пальцев одной руки явно не хватало, но девушка не отчаивалась,
продолжая начатую процедуру до логического завершения.

Потом Катя втянула яички в рот, отпустила их. Язычком облизала со всех сторон и вернулась к оральному сексу.

Периодическое сжатие пениса не могло не отразиться на приподнятом настроении малыша, который своей головкой с той же периодичностью утыкался в её груди, то в одну, то в другую. А иногда ему  счастливилось погружаться между ними обеими, и он выпускал очередную порцию смазки.

И когда малыш очередной раз с головой ушёл в расщелину между её грудей, девушка взяла его за ствол и приступила к характерным движениям.
При этом она держала малыша так нежно, как любящая мать младенца, боясь причинить ему боль и неприятные ощущения.

 В её движениях не чувствовалось опыта. Наверное, это у неё было впервые.

     Я понимал, что Катя может захлебнуться во время моей разрядки и бережно принялся разжимать вросшие в мою плоть пальчики. Катя непонимающим взглядом посмотрела мне в глаза и укоризненно замотала головой. Она нацелилась довести дело до логического конца. Отступила лишь тогда, когда я вогнал малыша до упора и разрядился там струёй вырвавшейся, как из брандспойта  горячей семенной жидкостью, сопровождая выброс громким гортанным звуком.

     Она была ошарашена…Часть спермы она проглотила, а другую ещё не успела и держала её за щекой, не зная, что делать в таком случае дальше. Наверняка её мучает вопрос: удобно ли будет избавиться от спермы каким-то иным способом.

-Неумёха,- ругала она себя.

     Когда девушка самостоятельно принимала правильное решение, я уже успел намылить малышу голову и стоя под душем, поджидал партнёршу.

     Катенька, на лице которой было написано размашистыми мазками бабье счастье, беспрерывно улыбалась и пыталась, насколько могла, с силой вжаться в мою грудь. Я помогал ей в этом обеими руками, которые ухватили её за ягодицы и с силой подтягивал на себя.

  Находясь на столь близком расстоянии, мне удаётся коленом раздвинуть сомкнутые ноги Катеньки и протиснуть между ними свою ногу, по которой она теперь может свободно перемещаться, испытывая определённое давление на клитер.

Для начала мне пришлось сделать несколько возвратно-поступательных движений ногой, пока девушка не поняла, что от неё требуется. Катя, словно танцовщица у шеста принялась с нажимом наезжать на мою мыльную ногу и вскоре, видимо, получив удовольствие, продолжила самостоятельно производить эти незамысловатые движения.

     Вижу как её попка, подхваченная ладонями моих рук, стала наращивать амплитуду движений, и, как изменился изгиб её спины, которая теперь напоминала лодочку.

 Отпускаю руки и начинаю ладошкой пошлёпывать Катину попку.

     Девушка, с каждым хлопком, усиливает нажим и старается поднять её,  как можно выше, навстречу очередному более сильному хлопку. Чувствую, как девушка усиленно отрабатывает последнюю минуту и понимаю, что ещё мгновение  и,  она разрядится.

Чувствую, как  девушка в последний раз прижалась клитером к коленке  и  её тело наполнилось желанием освободиться от скопившейся влаги.

     Ещё мгновение и она потекла, оставляя на моей ноге след от характерной вязкой жидкости.

Её тело обмякло и всей тяжестью навалилось на мою ногу.


Глава 20



Всю неделю мы с Катей культурно отдыхали, то страстно бросались в объятия друг друга, то вместе наслаждались в душе или ванной запахами шампуня и кондиционера. Под вечер подтягивались к реке или, как сейчас к пруду.
До пруда идти было намного дольше. Но то того стоило. Здесь был импровизированный пляж, с крупным речным песком и мелкой галькой. Островки зеленой осоки попадались не часто, впрочем, как кустов ивы.

К вечеру, когда траву перестал тормошить ветер, Катерина предложила пойти именно туда. Это был наш последний вечер перед расставанием.

-Катя,- обратился я к девушке,- что возьмём с собой?

 -Я уже решила что,- по-деловому коротко ответила Катя.

-Всё включено,- добавила она смеющимися глазами.

-Мне ужасно хотелось пива и не хотелось водки или чего-то ещё в том же духе.

Я озвучил своё желание.

-Хорошо, - нашлась, что ответить Катерина,- зайдём в чапок.

-Куда?- переспросил я.

-Зайдём, тогда сам всё увидишь, продолжая упаковывать походную спортивную сумку, набивая её продуктами и шмотками и ещё какими-то непонятными вещицами.
Когда со сбором сумки было покончено, она заискивающе посмотрела в мои глаза и едва слышно, чтобы не спугнуть стрекозу, сидевшую у неё на груди который уже раз спросила:

-Ты меня любишь?

И я, как всегда, вместо ответа молча подошёл к ней и страстно поцеловал в губы. Девушку такой ответ вполне устроил и она продолжила:

-Витя, хочу, чтобы ты нёс меня на руках.

Тогда я резонно спросил:

- А кто тогда понесёт сумку и пакет?

-Я, ответила она.

-Но ты возьмёшь меня,- настаивала на своём Катька.

Её изящная рука указала направление, в котором нужно было мне её нести, чтобы попасть к чапку.

-Хорошо, ответил я и подхватил девушку на руки.

Чапок оказался просто маленьким зачухонным магазинчиком в котором на полках расположились консервы, банки с печеньем, крупы, хлеб и…пиво.
В ящике на прилавке стояла водка.


Расположились в тени, на  покрывале. Катька сумасшедшая…Она опять сняла с кровати дорогущее покрывало.

Из сумки извлекла тёмные очки и крем от загара. Её белоснежная кожа протестовала против солнышка, которое, к слову сказать, уже приближалось к горизонту и отбрасывало длинные ленивые тени от ближайших кустов.
Она легла на спину, вытянула стройные ноги вдоль туловища  и мечтательно  смотрела в бездонное небо, где проплывали редкие облака причудливых форм.

-Вить, смотри, а вон то облачко,- она пальчиком пыталась попасть в небо,- оно похоже на зайчика.

 И правда, облако, проплывавшее над нами было похоже на какую-то невиданную до селе зверушку. Где она в нём увидела зайчика?

-Да, я вижу,- соврал я и расстроился по поводу того, что матушка-природа обделила меня способностью видеть такие, казалось бы очевидные вещи.

А Катя продолжала выискивать всё новые и новые небесные картинки и непременно делилась со мной своими открытиями. Наконец и мне удалось разглядеть в одной из них образ белого медвежонка.

-Ну вот, так-то лучше,- успокоил я своё эго.

-Катя, смотри,- поделился я с девушкой своей единственной находкой.

-Ой, где?- вскрикнула она.

-А, вижу, вижу!!!,- какой он забавный и лохматый.

Катя начала растрёпывать мои волосы, которые до неё трепал слабый летний ветерок.

Катька сорвалась с места и понеслась,  как ошпаренная в воду, но у самого её края остановилась, что бы пальцами ноги определить температуру.

-Не, холодная, не пойду…- поморщив нос, заключила она и вернулась ко мне, предварительно набрав в ладошки немного воды.

Гляжу на неё и понимаю, что ледяная вода в её ладонях, это её подарок для меня.

А потому быстренько принимаю низкий старт. Когда девушка раскрыла ладони, было уже поздно, мне удалось отшатнуться и, маленький водяной шлейф лужицей лег у моих ног.

Катя нахмурила лицо и надула губки.

-Так не честно, - почему-то сказала она и бросилась догонять меня, с намерением провести холодными руками по моей спине.

Пришлось  поддаться. Радости её не было предела. Она принялась  растирать мне спину, а я вскрикивал от прикосновений и пытался схватить её за запястья.
Катька вырывала руки и продолжала издеваться надо мной. А через мгновение, когда её запястья были закольцованы, она стала приходить в себя и восстанавливать сбившееся дыхание.
 
Я привлёк её за талию к себе и резко развернул спиной, в тот момент, когда она закрыла глаза и вытянула губки в надежде найти ответную реакцию.
 Мои ладони расположились у неё на животе ниже пупка, но не стали делать замок, а метнулись к Катькиной  груди, чтобы накрыть их образовавшимся куполом.

Девушка прекратила всякие попытки вырваться из объятий и стоит сейчас неподвижно, с благодарностью принимая ласковые руки у себя на чашечках бюстгальтера.

Она тот час вздрагивала, когда ладони сжимались и заставляли груди выглядывать наружу. Катька, запрокинула голову и закрыла глаза. А я, не прекращая щупать её, принялся целовать шею и плечи, постепенно приседая, пока не добрался в поцелуях до поясницы.

Оглянулся вокруг и кроме одиноко сидящего на ветке воробья никого не приметил. Запустил пальцы под резинку Катиных плавок, наметил дальнейший план  действий.

 Девушка, почувствовав серьёзность моих намерений, запротестовала и ухватилась тоже за резинку, которую, в отличие от меня тянула вверх.  Пришлось отступить, хотя малыш к этому моменту метался в поисках выхода и решительно готов был показать пальцам  девушки свой  суровый нрав.

  Он вонзился девушке между ног с надеждой растопить сердце красавицы своим напором и запредельной наглостью и это несмотря на то, что всё ещё находился в плавках.

Катя, ощутив на себе его давление поспешила, присесть на корточки и, закрыв руками лицо принялась истерически смеяться.

-Что? Что ни так? - в самое ухо спрашиваю я.

-Всё хорошо, хорошо. Я так,- оседая на покрывало,- шепчет она.

-Только не здесь. Понимаешь? Хочу, как у людей.

-Вот и ладненько. У меня тоже нет никакого желания ломать девчонке жизнь,- так рассуждаю я.

Я крепко обнимаю девушку и льну к её губам. Та принимает приглашение к затяжному поцелую и мы отчётливо понимаем, как нуждаемся друг в друге.
Через какое-то время Катя уже лежала на покрывале, а я взял соломинку и начал водить ей по спине, по шее, по ногам и наконец по пальчикам ног. Катя опирается на локти и делает вид, что читает взятый из дома роман.

-Ну, ну,- в душе рассмеялся я.

Девушка, конечно же, не видела ни строчки, а полностью сосредоточилась на приятных ощущениях. Она напомнила мне кошку, когда та лежала на подушке перевернувшись на спину и подставляла свой животик навстречу ласковым пальцам хозяина, беззаботно мурлыкала, заставляя его делать приятное ей снова и снова.

Искупаться мы так и не решились.

Катя, словно не ощущала усталости минувшего дня. Она гасит свет, обнимает меня за плечи и, просит по вальсировать с ней.

Мы выходим с ней на середину комнаты и кружимся.

Она оставила за спиной  руки,  запрокинула голову и доверилась моим рукам, которые  удерживают её за осиную талию. Её волосы следуют за хозяйкой в отличие от несмышленых девичьих грудей, которые так и норовят соскочить при каждом новом обороте возлюбленной пары.

Катя пытается поймать глазами своё отражение в окне.  При этом её задорный смех, наверное,  слышен и за пределами дома. А волосы, как будто сорвались с цепи и бросились прочь от хозяйки.

Полевые цветы, понатыканные мной в волосы партнёрши, напомнили мне бантики выпускницы, с которой у нас случился роман ещё в 9 классе,  на выпускном  балу.

От этих воспоминаний защемило сердце.

 Наконец мы прекратили вальсировать,  и поставил партнёршу  на ноги.
Она тут же, словно пьяная зашаталась, пытаясь сделать шаг, и повалилась мне на руки, которых я предусмотрительно не отпускал, понимая, что рано или поздно это с ней произойдёт. Катька не переставая смеяться попросила:

-А давай ещё…

И она вновь начала набирать обороты, поднимая к потолку скопившуюся за неделю пыль.

А вечером, после ужина, когда солнышко прижалось к Катя решилась отдаться мне.

Она зажгла,  заныканные в буфете ароматические свечи, включила тихую расслабляющую музыку и попросила  меня наполнить шампанским приготовленные ещё днём бокалы.

Она произнесла тост за любовь, сделала небольшой глоток и отставив бокал в сторону обвила мою шею руками с явным намерением затянуться в романтическом поцелуе.

От её распущенных волос исходит красивый по своему содержанию аромат, который заставляет направить мои мысли в нужном направлении и мы с Катей погрузились в состояние, близкое к блаженству от соприкосновения страждущих любви припухших губ.

От чувственного поцелуя у меня пошла кругом голова, а Катя, обессилено, опустила свои плечи на приготовленную ко сну кровать. Она увлекла меня за собой и, теперь, мы лежим, не отводя счастливых глаз, друг от друга.

Катя, чьи груди сейчас готовы были взорваться от томного ожидания ласк, вывалились наружу и напухшими сосочками смотрят по сторонам.

 Она подготавливает себя к приёму от меня неуёмной страсти и ожидает от меня череду провокационных действий. Когда я понимаю  это, начинаю покрывать её тело поцелуями, чередуя их с засосами.

Девушка вцепилась пальцами в шею и сопровождает мою голову всюду, пока я не  перешёл к оральным ласкам её ног. Только тогда она разжала пальцы и свела их в кулачки, которые минутой позже поднесла к лицу и прикрыла ими глаза.

-Уж не плакала ли она?- пытаяюсь понять я, что с ней происходит.

Каждый пальчик её ноги  был обласкан сверху моим влажным языком, при этом,  когда кончик языка оказывался на граничной черте, она отдергивала ступню  и едва слышно взвизгивала.

Продолжаю ласкать пальчики, слышу, что относительно ровное дыхание партнёрши перерастает в томное прерывистое, захлёбывающееся.

 Приходит понимание, что мне пора подниматься вверх, где меня ждут припухшие губки партнёрши и не менее приятные в общении ласковые тонюсенькие пальчики её рук.

Я так и сделал, правда в том, что на полпути, уделил внимание её слипшейся промежности и намеренно языком принялся расправлять, образовавшиеся чувственные  складки.

Катя,  под лёгким давлением моих ласковых рук, чуть раздвинула ноги и в ожидании дальнейших моих действий замерла.

На мои решительные действия языком тут же последовал отклик в виде стона и учащённого дыхания.

Через несколько минут, девушка прогнула спину, и я смог немного углубить свой язык. Меня поразила необычность её пещерки, когда кончик моего языка наткнулся на невидимый барьер.

Самые смелые мои предположения оправдались.

-Боже мой, - воскликнул я, девушка оказалась девственницей.

-Этого мне ещё не хватало,- разочарованно, про себя, проговорил я и, продолжая кружить язычком вокруг клитера, вызвал у девушки состояние оргазма.

Она потекла, мой малыш  тоже успел избавиться от давления, и мы легли счастливые рядышком, успокаивая дыхание и набираясь сил к новой.

У меня в голове в тот момент не переставали бороться два человека.
Один из них справедливо настаивал на том, что бы я оставил девушку в покое, а другой, чтобы я не был дураком, и воспользовался моментом. Я слушал доводы и того и другого и пока мы с Катей отдыхали, у меня было достаточно времени на принятие правильного решения.

-Какого? - я пока не знал.

Утро.
Пора уезжать. Катюха, словно маленький беззащитный щенок, уткнулась носом мне в волосатую грудь и, поскуливая, то и дело пытается поправить своими прелестными пальчиками на моей шее воротник, который то и дело поднимает порывами ветер и не спешит его опускать.

Со стороны казалось, что для девушки сейчас это занятие было самым важным в её жизни, она очень боялась за меня, что я простужусь и заболею, а она ничем не сможет мне помочь.

Я крепко держу её в своих руках и не на минуту не выпуская, глажу по голове, то и дело, зарываясь губами в волосах, наслаждаюсь их ароматом и целую.
 По щекам у девушки текут крупные капли слёз, которых она не стесняется и те, прокладывая свой путь по щекам и подбородку иногда попадали на её губы с пересохшими глубокими трещинками  и не кажутся ей сейчас солёными и неприятными.

Другая их часть беззаботно скатывается  дальше и уже, собравшись в ручеёк, течёт ниже, заполняя собой неровности тела.
 
Девушка слёз попросту не замечает. Я достаю из бокового кармана носовой платок, загибаю его краешек и бережно промакиваю им каждую отдельную слезинку на её милом заплаканном личике.

На платке вместе со слезами остались и следы туши.
Катюшка виновато улыбается, упирается кулачками мне в грудь и плачет уже  навзрыд.

На остановке кроме нас, стоит пожилая женщина, которая, глядя на счастливую пару, в конце концов, тоже пускает  слезу. Потом, поймав мой взгляд, она отворачивается,  и долго не решается смахнуть подолом юбки свои слёзы, забившие  складки обвисшей от старости кожи, на веку которой таких сцен прощания было не мало.

Я успокаиваю Катю, как могу, ласково поглаживаю по волосам, которые успел разметать порыв ветра по всей спине. Нашёптываю ей в самое ушко слова, ласкающие слух и в такт нежным поцелуям её шеи похлопываю ладонью по плечам.

 Подол её легкого ситцевого платьица, на белом фоне которого был рассыпан чёрными круглыми  пятнами разной величины горох, задирает ветром вверх, обнажая стройные девичьи ноги и показывая свежесть надетых только что белых трусиков.

 Катюша, казалось, не замечает такого бесстыдства, продолжает проливать мою рубашку слезами, и застёгивать все верхние пуговицы, которые  до боли сейчас стягивают  мне горло.

Я терплю.

Мимо проехала легковушка, оставив  после себя облако противной серой пыли, от которой, не буду показывать пальцем, кто-то зачихал. Машины давно уже не было видно, а шлейф пыли не оседает до сих пор.
Мой автобус явно задерживается.

Катя  всхлипывает:

-Витя, родной, если бы ты знал, как я тебя люблю.
На этом она не остановилась.

-Если ты меня любишь тоже,- загадывает она,- то прямо сейчас поцелуешь.

Я уловил её молящий взгляд.
Обнял Катю и крепко, крепко целовал, ощущая трепет её тела.


Глава 21


Мы расстались, пообещав друг другу непременно встретиться осенью, когда Катюша приступит к занятиям в институте и наберётся сил этим летом, которое оказалось для неё таким счастливым. Чтобы проверить наши чувства, по моему предложению, мы остановились на том, что не будем перезваниваться, переписываться и тем более встречаться. Хоть и с неохотой, Катя, в конечном счёте, была вынуждена  согласиться  со мной, её распирало изнутри любопытство, так это на самом деле всё происходит, как она воспринимает, или  она себе всё это нафантазировала.
 
Выполнить условия уговора для Кати оказалось непосильным занятием. Я надолго, если не навсегда засел у неё в мозгах. А если это так, то она столкнулась впервые с таким непростым понятием, как любовь.

Я же, в понедельник приступил к работе и после смены, уставший и голодный поспешил на съёмную квартиру, где всё напоминало о Ксюше.

Когда-то взял за правило принимать душ после работы, вот и сейчас, прямо с порога, избавляюсь от одежды, с наслаждением помещаю своё тело под живящие струйки водяной прохлады, для чего мне приходится перевести переключатель режимов  из положения холодная  вода в положение горячая.
 
Занавеска, которая отделяет меня от края ванны,  немного отодвинута, но всё равно, не позволяет  брызгам падать на пол, позволяя, однако,  видеть часть моего тела.

Намылил голову и прикрыл глаза, не яркий свет, пробивающийся сквозь частокол ресниц начал конкурировать с воображением. Смыл пену и открыл глаза.
В отражении зеркала Катя.  До конца не понимаю, что я вижу на самом деле реальное отражение или игру воображения.

Отшатываюсь от того, что вижу, как чёрт от ладана, уж больно живым и ярким предстаёт взору эта картина, ловлю себя на мысли, что это всё-таки галлюцинации. И только потом с течением времени  осознаю, что ни фига это не глюки.

В ванной, как и тогда, стоит Катька.  Она с широкой улыбкой на лице, смеющимися счастливыми глазами, полными слёз, прикрывает ладошками рот и, прижимая локотки к телу, пытается удержать в себе смех, который уже, как несколько минут,  пробивает себе дорогу для того, чтобы вырваться наружу и, предстать в ином образе, в образе грамогласного хохота.

А я стою перед ней, ничуть не смущаясь, голый и в мыле,  понимаю, что через мгновение Катька  окажется под душем и, тогда мы захлебнёмся накрывающей нас с головой волной настоящего счастья.

Так оно и случилось.
 
Головокружительное вхождение в пике, имя которому любовь, превращает  мою девушку в рабыню отношений,  она уже не мыслит себя без хозяина.

     Вот так неожиданно, без звонка и предупреждения, редкими летними вечерами, Катюша нет-нет, да и нагрянет ко мне в эту квартиру с инспекцией.
Откроет дверь своим ключом, пройдёт  на цыпочках внутрь и стоит вся во внимании. Прислушивается, нет здесь голосов посторонних дам, выдающих их присутствие.

И всякий раз ей приходится слышать тишину или на крайний случай мои шаги на кухне, в комнате или, как сейчас в ванной.

Если я на кухне, то она помогает с ужином. Достаёт из принесённых пакетов вкусняшки,  раскладывает их, если нужно нарезает и непременно угощает ими меня, кормя с рук.

Её глаза блестят и наслаждаются происходящим.

 Когда уже некуда спешить и, все дела нами переделаны, она подходит ко мне со спины и, не переставая делать массаж шеи и плеч, просит поговорить с ней на предмет того, каким я вижу наше с ней будущее.

-Ну, во-первых,- я демонстративно, поворачиваюсь на компьютерном кресле к Кате лицом и, перевожу уставший взгляд от монитора на её очаровательные глазки,  пригибаю её пальчики к ладошке,- ты выйдешь за меня замуж и родишь мне очаровательного ребёнка, который будет моей копией. Естественно,  это будет мальчик,- добавляю я.

Чувствую, что из всего перечня первоочередных задач, Катерина выделяет для себя именно этот пункт, а остальные выслушивает, прямо скажу, с неохотой и скорее всего из вежливости.

 На закрытие всей её маленькой ладошки уходит всего-навсего несколько минут, после чего, она неизменно возвращается  к первой задаче и, уткнувшись лбом мне в плечо, продолжает, прерывисто дыша и с наслаждением втягивая носиком запах моего тела, уточнять:

- А если у нас будет девочка? Ты ведь меня не разлюбишь?

-Без вопросов,- отвечаю я.

Катюха сильно сдавливает  мне шею и, не переставая целовать, оставляет вереницу ярких следов на ней от ярко накрашенных губ. Она поступает  так нарочно, что бы я мог, делая вид, что сержусь, легонько отхлопать её  по миниатюрной попке, а потом развернуть к себе, крепко прижать к груди и уже не отнимая чувственных губ, безудержно целовать её плечи и ладошки, уделяя внимание каждому пальчику.

Потом, кокетливо играя со мной взглядом, девушка направляется  к расстеленному заранее дивану и,  притворяясь зомби, спиной валилась на него, поднимая вверх полусогнутые руки и разводя в стороны ноги.
Какая она смешная…

Я с удовольствием пользуюсь её игривым настроением и, так же как и она, изображая зомби, неудержимо приближаюсь к ней, воспроизводя на свет мёртвые глухие звуки.

Девушка сворачивается калачиком, поджимает к самой груди колени и, закрывая ладошками излучины глаз, отдаёт своё тело на растерзание бродячему мертвяку.
Эротические игры сменяют друг друга, наполняя интимную атмосферу чем-то особенным, желанным.

Девушка, доведённая мной до состояния экстаза готова в такие моменты расстаться с девственностью, но всякий раз получает решительный отпор от меня в своих начинаниях, поэтому с обидой в голосе, произносит в который раз  одну и ту же фразу:

-Если ты меня не хочешь, значит, ты меня… - она останавливает фразу на этом месте, закрывает лицо руками и плачет навзрыд.

Её артистичность достойна похвалы и восхищения. Вся фишка в том, что я  искренне не понимаю, где заканчивается игра, а где начинается правда жизни.
Так реалистично получается у неё эта сцена, когда она размазывает по лицу крупные капли слёз вперемешку с макижем.

Так или иначе, но я принимаюсь успокаивать девушку, напоминая о наших с ней планах, в которых первым пунктом значится: «Свадьба…».

Такое ощущение, что Катя и правда не понимает, причём здесь свадьба.

 В её голове нет ответа на вопрос, почему её мужчина не хочет её.
 
-Да хочу я тебя, хочу,- мысленно отвечаю я Кате.

Иногда мне приходится более радикальным способом отбиваться от её настойчивых уговоров овладеть ею прямо здесь и сейчас. Для Катьки не важно, где мы находимся в данный момент, в спальной, в душе или на кухне.

Я насильно отрываю её пальцы от себя и, какое-то время, держу девушку  на расстоянии вытянутой руки.

То, что происходит в Катиной голове мне не понять. Её мысли противоречат друг другу.

-Но и ты пойми меня, я тоже хочу, как у людей,- борясь с застилающими глаза слезами,  наседает  на меня девушка.

-Я хочу отдаться тебе в брачную ночь.

-Девчонка лукавит,- чувствую я,- её одержимость меня пугает.

Катюха приезжает ко мне за тем, чтобы осуществить свой коварный план, раскрутить меня на откровенный секс. Со всеми вытекающими…

В следующий момент, чувствуя за собой вину  из-за своей назойливости, замолкает и, кажется, в её глазах вспыхивает огонёк разумности.
Не проходит и нескольких дней, под самое утро, когда маячит нерабочая суббота, меня будит лёгкий поцелуй Катиных губ в головку моего малыша.

Он, как и я, ещё не проснулся, не потянулся и даже не привстал, чтобы отжаться и прийти в себя.

В тот день Катя особенно старается  разбудить во мне хищника, но хоть и не сразу, ей удаётся это.

-На одном только энтузиазме далеко не уедешь,- правильно рассудила девушка.
От безумства Катиных ласк, её чувственных губ и настойчивого языка нет никакой возможности укрыться. Губы настигают малыша там, где в принципе не должны бы.

Малыш, под натиском женских ласк закипает, разбухает и встаёт.  С необузданной силой упирается головкой  в  разведённые в стороны и пышущие жаром целомудренные девичьи губы.

Девушка горячо дышит, её груди взмывают вверх, а желание поглотить собой мою плоть становится  неуёмным.

До последнего я сопротивляюсь вхождению.

В какой-то момент времени от женских чар на долю секунды теряю самоконтроль и чувствую, как не справляюсь с поставленной задачей.

Головка члена устремляется  в темноту, натыкается на возникший ниоткуда барьер, ломает его и погружает своё тело дальше. Ощущаю повышенную влажность у себя и у партнёрши между ног.

Тёплая жидкость сбегает по нейтральной полосе между ягодицами на простыню, добавляя к белому красное.

Дело сделано, девушка вскрикивает:

-Ай.

Пробкой вылетает из под меня, вытаращив огромные слезящиеся глаза.

-Извини, я не хотела…

Она, не переставая то и дело переводить свой недоумевающий взгляд, то на пятно, но на меня, пытается  по выражению моего лица определить, что случилось и, почему на простыне оказалась кровь.

-Я тебе сделала больно? -  вопрошают её глаза.

-Ккатя, -дрожащим от волнения голосом я обращаюсь к новоиспечённой женщине,- в этот момент ты стала бабой.

Катька не верит своему счастью.

-Теперь ты мой,- запредельно тихим голосом произносит она.
А про себя думает:

-Какая ты Катька счастливая,-  это самый лучший день в твоей жизни, запомни его.

Катюхе нравится  перед сном, положив пухленькую щёчку мне на грудь, вслушиваться в ритмичные толчки моего сердца, а потом, перебираясь своими глазами к моим, просить рассказать ей какую-нибудь забавную историю из моей прошлой жизни.

 В прочем, как и сейчас ей невозможно было в этом отказать и я, сладко зевнув пару раз и удостоверившись в том, что меня слушают, начинаю глаголить.

Служил я в Н-ской части под городом…N.

-Ну… я так не играю,- надула и без того полные губки Катюха.

-Что такое?

-Ты хоть придумай для правдивости какой-нибудь нормальный город. А то не похоже на правду.

-Урюпинск тебя устроит?

-Ну давай твой Урюпинск…Ну и чего там, в твоём Урюпинске? Медведи что ль по городу ходили на лыжах?

-Я сейчас просто не буду рассказывать…,- с некоторой долей иронии в голосе оборвал я её насмешку.

-Прости, не буду больше.

Я взял паузу для важности и, задержав на несколько секунд сбившееся было дыхание продолжил:

-Обслуживали мы большой стратегический объект.

Потом вспомнил данное Кате обещание и добавил:

-Атомную станцию, под Урюпинском.

Катюха заметила техническую накладку в повествовании и почти незаметно произнесла:

-Ну-ну…

Я сделал вид, что мне её ну-ну пофиг и продолжил:

Офицеры жили с семьями в посёлке городского типа, а мы, солдаты срочной службы, в казармах.

-Вот сволочи,- не смогла удержать девушка свои эмоции.

За год-другой на месте безжизненного поля появились современные коттеджные посёлки и целые жилые комплексы.

-Вить, вот бы нам собственный домик,- размечталась Катька и добавила:

-Ладно, уж, рассказывай, всё равно ничего у нас не будет.

-Это ещё почему?- в свою очередь спросил я.

-Потому…,- Катя показала мне язык, прищурила оба глаза, прикрыв их густыми ресницами и отвернулась к стене, обклеенной хотя и старыми, но ещё неплохими на вид хозяйскими обоями, которые не были готовы принять её слёзы.

-Ну и ладно,- почти обиделся я.

Нет, смотрю Катюха развернула корму, облокотила щёки на пальцы, сжатые в кулаки и с неподдельным, как мне показалось интересом, принялась слушать мой рассказ, в прочем, способная  в любой момент вставить острое словцо, если не по поводу рассказчика, то по поводу его рассказа точно.

-Ну так вот,- продолжил было я.

Катюша не сводила с меня глаз.

-Служили тогда 2 года. Служба перевалила за год, и мы чувствовали себя относительно вольготно. Частенько ходили в самоволку.

-А это как? – взгляд у девушки не смеялся, и я объяснил как.
Она многозначительно протянула:

-Ну, вы даёте…

От части, до жилого массива  напрямки не более пяти километров. Правда лесными тропами. Эти тропы были всегда. Только пользовался ими исключительно наш брат, солдат. Офицеры ходили по шоссе. Чуть дальше, но по асфальту. А нам по асфальту никак нельзя. Тут же на «губу» угодишь.

-На губу? – переспросила девушка.

-Ага,- мне пришлось пояснить и этот термин.

Стоит только нарваться на офицера чином постарше лейтенанта-капитана и, считай, пропало.

Катьке не терпелось поучаствовать в монологе и она удивила:

-А офицеры и правда все красивые?

-Правда,- согласился я, начиная несколько раздражаться, но увидев, как Катька заинтересовалась солдатской службой, примирительно сказал:

-Солдаты то же ничего…

Катюша улыбнулась и одёрнула:

-Зато у офицеров форма красивая, а у солдат,- она осеклась, что бы ненароком не обидеть меня и, увидев на моих глазах недобрый огонёк, снизив голос на полтона, продолжила,- сапоги…,-она явно не знала, что бы такое ввернуть.

После этого Катюха меня уже не перебивала. Особо так не перебивала.

-А нас, молодых парней, ничем не удержать.
Вот и повадились мы ходить в посёлок к девчатам в общежитие. Ходили часто и многие. Потом от присутствия солдат решили избавиться, в женском общежитии обосновался военный патруль. Офицер и двое солдат.

Они на первом этаже расположились и находились там весь вечер и ночь. Мы сунулись с парнями с парадного входа, как обычно, после 10 вечера. То есть сразу после отбоя.

Заходим впятером и нос к носу сталкиваемся с офицером из другой части. Он в лицо нас не знал. Хорошо нарвались на офицера…не из своей части. Повезло.
Ломанулись так, что только пятки засверкали.

Патруль тут же отстал и направился на свой пост. А мы с девчонками договорились, что придём в гости. Они ждут, а мы в кустах. Выходит, обманули.
Встречи в кустах конечно лучше, чем ничего.

Но мы решили  пробраться в общежитие во что бы то там ни стало. Обошли здание по периметру в надежде найти открытое окно в подсобное помещение общаги. Но не наши. За то смекнули, что через второй этаж, проникнуть можно.

Но,  для этого необходимо по трубе залезть на козырёк перед подъездом и открыв раму влезть в образовавшуюся щель на площадку между первым и вторым этажами. План показался реальным. Забрались на козырёк.
 
Лето…Тепло…Полнолуние…И ветра нет…Хорошо!

Стоим, решаем, кому первому лезть.

Полез Серёга. Хохол. Боевой был парень. Шустрый такой. Да и зазноба у него там была. На последнем пятом этаже жила. Наши девушки жили с ней в одной комнате. Но только у Серёги отношения были серьёзными.

А мы так ходили…В надежде бросить палку-другую. Девчонки работали на объекте в одной бригаде. И были нашего возраста из города Усть-Илима, что в Сибири.
Все настоящие сибирские красавицы. Кровь с молоком.

-У тебя там тоже девушка была?- начала пытать меня Катюха,- а она красивая?- А сколько ей было?

Достала она меня вопросами и я рявкнул:

-Помолчи, а…

Она присмирела.

Серёга приподнял раму вверх, протиснулся в щель и в тот момент, когда выполз по пояс на площадку, его заметил офицер.

-Глазастый какой,- не без ехидства вставила Катя.


Я с ней согласился.

Назад податься нельзя. Щель узкая. А вперёд можно. Вот он на глазах стражников и вывалился на площадку.
 
Патруль к нему, он от него вверх по лестнице. А мы все с козырька и в часть. Наутро, перед подъёмом явился и наш герой. А уже вечером, когда собрались вновь идти к девчонкам, мы услышали от него рассказ, в который можно не поверить, если не знать характер паренька.

-Вот, что бы и ты ему поверила,- обратился я к девушке,- расскажу наперёд одну байку о нём, которую услышал от одного армянина, с которым Серёга попал в переделку.

Дни рождения мы справляли только в кругу ребят из своего отделения. В отделении шесть человек без сержанта. Отделение дружное. Все сплошь русские и хохлы. И затесался к нам всего один парень из Армении. В коллектив он вписался. И мы ему доверяли, как себе.

В понедельник был день рождения у нашего кавказца. Денег ему выслали. А вот спиртное купить- проблема. Сухой закон в радиусе 20 километров от объекта.

-А без спиртного день рождение не праздник, это ты хоть понимаешь? -обратился я к девушке.

Та, молча неуверенно, сделала кивок.

 За водкой пошли двое. Понятно кто. Купили водки в соседнем районе. За 60 километров от нас.

 Вернулись к вечеру. Водку припрятали рядом с частью до вечера следующего дня. А вечером справили день рождение, как и полагается- со спиртным…после отбоя.

На утро, чтобы не болела с перепоя голова, заныкали пару бутылок на опохмелку. Вышли за ограждение части  и в лесок, тот, что через дорогу. Взяли по бутылке наши герои, положили за пазуху и не торопясь направились к остальным.

Но только они начали бодро вышагивать по асфальту, как из-за поворота выехала патрульная машина и за нашими воинами образовалась погоня. Мы, те что ждали друзей у самого забора, успели улизнуть незамеченными. А наши парни успели только добежать до забора, но от прохода их отрезали, а через забор сам не полезешь. Колючая проволока. Загнали бедолаг в угол. Не убежать.  Парни тогда и решили не сдаваться без боя…

-Они что, решили драться из-за водки?

-Нет, драться бессмысленно,- сама себе ответила девушка.

-Точно, - поддержал Катины мысли по этой ситуации я.

Они решили отсидеть за дело, а не за спасибо живешь. Достали из-за пазухи каждый по бутылке водки и стали пить её прямо из горлышка, представляешь, отбегут и глотают водочку на глазах у изумлённого патруля. Выпили всё досуха и сдались.

Отвезли их в другую часть и бросили на «губу».

А они там такое устроили. Рассказал бы, да нельзя. Боевая часть.

Позвонили на второй день в нашу часть и отправили с конвоем восвояси,  дабы не разлагать моральный дух своих воинов.

 У нас свой кичман.  Катя вопросительно посмотрела.

-Собственная губа,- тут же отреагировал я.

-Поняла.

Тёплое помещение размером 2*2 метра.

-А в вечер, - представляешь, Кать,- его выкрасили половой коричневой  краской. Наших бойцов там и заперли. Хочешь, не хочешь, а спать охота. Пол голый.

Они и проспали там пару дней, пока их не выпустили.

Утром на построении они стояли в чуждой нашей армии форме. Цвет коричневый с зелёными пятнами. Понятно, что из нарядов месяц не вылезали. Но славу себе в части заработали. За  уважали их и не только мы, но и «дедушки».

Вот теперь своими словами передам Серёгин рассказ.
 
-Не верить ему теперь нет никаких оснований,- обращаюсь я к Катьке.

-Вылез на перекрытие между этажами и дёру. Бегу без оглядки прямо на крышу. Только и успел дверь припереть палкой, как в неё начали ломиться и громыхать Дверь солдатики из патруля не смогли вышибить и, тогда навесили на дверь замок изнутри по приказу офицера.

-Какой он всё-таки противный этот Ваш офицер.

-Ага,- в очередной раз мне пришлось согласиться с Катькой.

Они ушли, я начал торкаться. Дверь крепкая. Не поддалась и тогда, когда врезал по ней с ноги.

Патруль решил меня измором взять.

-Ну, думаю, фиг Вам,- и пошёл бродить по крыше в поисках решения задачи на смекалку, как покинуть крышу, не взломав входной двери.

Не сразу, но возникла одна хрупкая идея. Вычислил комнату своей девушки. И прямо напротив её окон, увидел антенну. Это длинная металлическая труба диамертом 40 мм и высотой метров пять. На конце трубы оперение из трубок.

-Видела, как лесенка?- обратился я к Кате.

-Да,- сухо ответила та.

Я забрался на антенну и согнул её дугой так, что она превратилась в лесенку, опустилась до пятого этажа на уровне окна и остановилась на уровне подоконника.

Даже и в мыслях не было о том, что могло со мной статься. Ночь скрадывала высоту.

Полез спускаться по антенне. Сполз в аккурат, напротив окна. А оно закрыто. А я на антенне. Руки дрожать начали и ноги срываться.

-Ну,- думаю довыёживался ты, Серёга.

Не придумал ничего другого, как постучать в тёмное окно. Девчонки спали уже часа два как.

Постучал…Кто-то пошёл открывать дверь…А там никого…Руки и губы задрожали разом. Девушка легла…Я стучать. Она к двери. И так раз пять –шесть.
Проснулись другие. На них страх напал. Но молчат…Не вякают. Кто-то под кровать полез, а кто-то под одеялом схоронился.

 Потом до кого-то дошло, что стучат в окно. Но открывать его не спешат. Боязно… А мне и смех и грех.

Открыли потом, когда сам сказал кто я и как я. Всю ночь девки не спали. Истории смешные и страшные рассказывали.

Под утро Серёга ушёл через главный вход. Патруль спал.

Рассказывают, что патруль креститься начал всем составом во главе с капитаном и в церковь ходил. Свечи ставил.

А девки наши масло в огонь подливают и про не чистую рассказывают, как она всю ночь за окном летала.

Мы, когда ходили в общагу, на крышу глянули.  Есть антенна погнутая. Не врал Серёга.

А с девушкой той они поженились и забрал он её к себе в Хохляндию.
Если разобраться, то настоящие мужики и в армии не пропадут. И приключений найдут на свою…голову.

-Да уж,- только и протянула Катюха.

-А ещё?- вошла во вкус, моя девушка.

-Катя,- я глянул на часы,- светает,- давай спать ложиться,- обратился я к девушке.

-А поцеловать?

Она, как настоящая ведьмочка, растрепала по подушке волосы, вздёрнула свой очаровательный носик вверх, закрыла глаза и приказала, указывая пальчиком на румяную щёчку:

-Вот сюда…

Катька поцелуем, конечно, не отделалась…


Глава 22


-Так, Сашеньке годик. Ну, да, так и есть, мы с Катюхой вместе как второй год пошёл. Институт она закончила. А вот на работу так и не вышла. Да и ничего, обходимся пока. Опять же её родители помогают- рассказываю я о нашей c Катюхой  жизни её двоюродной сестрёнке, Алле.

- В прошлом году мы с Катюхой умудрились даже в Грецию слетать,- не удержался похвастать я.

-Ну, ты в курсе. Вы ещё тогда с Катюхой переписывались. Короче, это отдельная история, расскажу как-нибудь.

Алла, пожала плечами и согласилась.

-Слушай,- обратился я к ней,- а как у тебя дела на личном фронте?

Женщина неопределённо пожала плечами и, изобразив на лице кислую мину сказала:

-Да переписывалась тут с одним,- на её чистеньком и ровненьком лобике при этом, образовалась двойная вертикальная складка, которая подчёркивала всю трагическую нелепость её ситуации.

До прихода Катюхи ещё оставалось немного времени и, я настоял на том, что бы Алла поделилась со мной своей историей.

К слову сказать, Алла была значительно старше Катерины и в её взгляде просматривалась женская мудрость.

Свой рассказ женщина начала с того момента, когда она ещё не подала на развод. С её слов, жизнь у неё не задалась. И ей пришлось, воспитывать его ребёнка от первого брака, целыми днями оставаясь в их особняке  одной, если не брать в расчёт прислугу.

Потом ей жизнь такая осточертела и она, воспользовавшись влиянием мужа, стала  исполнительным директором на весьма солидном  деревоперерабатывающем  комбинате. Муж, конечно, гулял на право и на лево. -Я знала об этом и терпела,- рассказывает Алла,- а однажды, после того, как в очередной раз муж задержался на работе до утра, решила поменять в своей жизни всё. Тогда впервые и вышла в интернет, на сайт знакомств.

- Там встретила, как мне показалось, приятного в общении мужчину, с которым и вела задушевную переписку. Я плакалась ему в жилетку, а мужчина терпеливо выслушивал мои слёзы, давал дельные советы и даже, как мне показалось, весьма чутко реагировал на чужую боль, что собственно и импонировало мне в нём,- продолжала рассказывать Алла.

Она углубляется в события своих виртуальных похождений, а я не нахожу себе места.

Вспоминаю, как к моменту переписки с Аллой снял свою фотографию со своей странички и теперь весьма рад этому обстоятельству.

Помню, как плёл для неё сети и радовался тому, что «щука, огромная, доверчивая захватила наживку и была уже на крючке, однако не догадывалась о том, что слабо натянутая леска даёт лишь иллюзию свободы.

-Было дело. Хотел заполучить эту женщину,-  признаюсь я себе.

Естественно Алла, посвящая меня в свою жизнь, ни о чём не догадывается и меня моё нынешнее положение очень даже устраивает:

- О женщине я знаю практически всё, а она обо мне, увы,- рассуждаю я.

Вот только не представляю, можно ли как воспользоваться этой ситуацией.

-А может забить на всё? – я сморщил нос, когда проговаривал про себя эту фразу.

-Да, да,- льстило мне собственное подсознание,- ну её.

Пришла Катюха, с порога порадовала:

- Сходила вполне успешно и, нам больше не нужно будет беспокоиться на счёт садика.

-Умничка,- обрадовался я и поцеловал жену в лобик.

Алла поспешила тоже к ней на встречу, а я, через какое-то время, оставив на ковре тапочки, на цыпочках, подкрался к двери на кухню с твёрдым намерением краешком уха подслушать о чём говорят женщины.

Честное слово, бес попутал.

Стою под дверью и не слышу ни шиша. То есть абсолютно ничего.

-Неужели свинтили куда?

-Хотя куда?- дверь то только эта.

Лёгонько приоткрываю её. На моё счастье, она открывается бесшумно.
Дамы  стоят молча у открытой форточки.

-Блин, подожди, Катька ведь не курит…Что происходит?- не могу взять в толк я.
Всеми силами стараюсь не выдать своего присутствия.

 Катя присела на табуретку, раздвинула ноги, как это делают мужики и облокотилась на стол, замерла в ожидании того, когда её сестра подойдёт к ней.

Алла сделала глубокую затяжку, задержала выдох и…наклонилась над Катей, отодвинув ногой свой стул.

Та видимо только и ждала этого, потому, что приоткрыла ротик и приняла в себя табачный дым, который вдохнула  только, что в неё Алла.
-Что?- я чуть не присел.

После этих манипуляцией женщины в чувственном поцелуе принялись наглаживать друг друга, не придавая особого значения тому, что попадалось под руку. Будь то тело, голова или ноги-руки.

Было видно, что женщины давно не встречались и очень обрадовались встрече.
  В какой-то момент Катя начала протестовать и освобождаться от цепких пальцев Аллы.  Та настаивала на продолжении ласк, но Катя была непреклонна.
Лицо Кати покрылось неестественно яркой бардовой краской, которая покрывала его лаптами, оставляя белые пятна.  На лбу выступила испарина, а глаза испуганно посматривали на приоткрытую дверь. Видимо в тот момент холодный пот выступил и по всёму дрожащему её телу.

-Аллочка, я боюсь. Что будет, если Виктор нас застукает?

На лице у Кати появился неподдельный испуг.

-Катя, да не дёргайся ты, сама ведь знаешь, что из-за компьютера Виктора краном не поднять.

-Да, Аллочка, тебе-то хорошо,- театральным наигранным голоском протянула Катя.

Алла повернулась в мою сторону, и я увидел на её лице растянутую сухую улыбку.
Глаза у женщины увлажнились, и, она снова  уткнулась носом в Катину блузку.
Катя свела лопатки и замерла.

-Нет, Ал, я правда не могу сейчас…,- и она упрямо замотала головой.

-Катя? - примирительно обратилась к сестре Алла, - давай отложим это,- до следующего раза. Когда его не будет.

В ответ Катька неопределённо пожала плечами.

-Посмотрим,- неуверенно вслед произнесла она.

К своему неудовольствию, что на самом деле означает слово «посмотрим» я уже догадался.

Выскользнул в коридор.

Женщины, как ни в чём не бывало, подсуетились в четыре руки с ужином и мы,  пьяненькие, откинули свои уставшие спины на спинки кресел.

Бабёнки включили телек, а я подался в другую комнату, где находился ноут.
Картина увиденного стояла перед глазами.

-Как же так? - спрашиваю я себя.

И не найдя ответа, мысленно прокручиваю картину увиденного в своей голове ещё раз, невольно акцентируя внимание на том моменте, когда губы Аллы начинают оттягивать на себя нижнюю губу Катюхи.

При этом, малыш мой насторожился. Это была его реакция на попку Аллы, которая занимает сейчас всё моё воображение.

Ультракороткая, обтягивающая упругую попку женщины юбка, действительно тогда приковала к себе мой возбуждённый взгляд и моя рука спонтанно направилась к ширинке, что бы приструнить малыша.

 Это произошло тогда, у двери.

 В тот раз, я живо представлял себе, как, женщина, не обращая внимания на джинсы,  наглаживает мой член,  с явным намерением  расстегнуть верхнюю пуговицу  и освободить его из плавок.

За этими мыслями меня и застукали, положенные на мои глаза, влажные тёплые руки любимой.

-Ты меня пугаешь,- и, освобождая от навязчивых женских пальчиков свои очи, я наткнулся на то обстоятельство, что не нащупал на пальце обручального кольца.

-Катя, это ты?- засомневался я.

Женщина за спиной молчала и хихикала.  Я перестал делать попытки освободить глаза и теперь сидел в ожидании того, что игра Катюхе скоро надоест и, она сама освободит свои ладошки, позволив мне, наконец,  убедиться в своей правоте.
 
А тем временем, шаловливые женские пальчики, почувствовав волю, принялись тыкаться во все доступные для них места и ощупывать сначала волосы, а затем и шею, постепенно сползая на грудь и расстёгивая рубашку.

-Катя, прекрати,- насколько мог строго произнёс я.

Пальчики, которые только что добрались до моих сосков, принялись их возбуждать. То, что происходило, мне нравилось, но сами движения мне показались необычными и не знакомыми.

- Я идиот,- про себя выругался я и тут же, в подтверждение своей догадки, уловил запах незнакомых мне духов.

-Ну, у тебя и шуточки, Алла,- с понижением голоса произнёс я.

Та рассмеялась и развернула кресло на себя.  Разве, что уголки её губ растянулись в улыбке, а глаза и не думали смеяться.

-Странно,- отметил я.

Женщина тем временем поспешила все свои действия обратить в шутку.
Но выражение её глаз…, оно застыло у меня в памяти и всю неделю не выходило из головы.

Катюшка в ту ночь спала без задних ног, когда я лёг к ней под бочок и обнял за талию, она видела уже ни первый сон. Малыш привычно уткнулся ей между ног, но реакции не последовало.

Следующий день я вычеркнул из памяти, потому что в голову лезли всякие гадости на предмет ориентации жены и её возможной измены. От одной только мысли об этом, меня коробило и, я тут же переключал своё внимание на что-нибудь нейтральное.

Так прошла неделя. А в субботу у меня намечалось день рождение.

-Дураку стукнуло…

Из мыслительного процесса меня вывел Катин голос:

-Витя, ты в курсе, что твой день рождение мы отмечаем вместе с Аллой. Она нас приглашает к себе.

-Нифига себе, нас…,- я пытался возразить.

Но, Катюха меня и не собиралась слушать. Она сказала только, что они с Аллой намерены преподнести мне приятный сюрприз, от которого у меня голова пойдёт кругом.

-…,-я беззвучно зашлёпал губами и замотал чугунной головой, тяжесть которой тянула  её  к ногам и гудела словно церковный колокол.

-Один сюрприз я уже видел,- не унимался я.

 Впрочем, нужно было до конца выяснить намерения женщин.
И я поспешил успокоить Катюху.

-Хорошо, - любовь моя,- идём.

Катя следом набрала Аллу и с полчаса женщины трепались о чём-то своём.


Глава 23


-Наслаждение ожиданием,- я так бы определил на тот момент своё состояние.
Невероятно хотелось узнать секрет «ожидаюшего» меня сюрприза. Я подметил сразу, что девчонки приготовили мне ни подарок, а сюрприз. А это далеко ни одно и то же.

Сюрприз предполагает действия.

-Что они могут предпринять?,- накручивал я себя.

И я не без удовольствия принялся фантазировать.  Но, увы, мысли путались, голова гудела и, никаких подвижек не предвиделось.

- Да и что сверх ординарного они могут придумать?- резонно думал я.
Екатерина  открыла глаза, проморгалась. На босу ногу надела  тапочки, одёрнула сорочку и набросила на плечи халат.

 Я сделал вид, что не проснулся.

 Она направилась в ванную. Тем временем, я, как мартовский кот, сладко потянулся прямо в кровати, поочерёдно напрягая мышцы. Вставать не хотелось, но и забыться сном тоже не представлялось возможным.

 Солнечный зайчик щекотал глаза и, все попытки избавиться от него оказались тщетными. Ничего не оставалось делать, как смириться и встать.
 Сегодня первый день весны!

Катюха  обмотала мокрые волосы полотенцем, на ходу запахнула халат и, мягко ступая по ковру, направилась ко мне. Глаза засветились загадочным светом, а её голос был мягким и вкрадчивым.

-Как спалось, любимый?

И не ожидая ответа, она подтянула мою голову к своим волосам. Мы встретились лбами и на мгновение замерли.
 
 Предпринял неловкую попытку освободиться от её рук. Она не отпускала, решительно держа мои руки за запястья.
 
И, в свою очередь, сделала точно такую же безуспешную попытку чмокнуть меня в губы.

-Катюха, дай умыться...,- с некоторой долей раздражения прошипел я.

-Не-аа,- с издёвкой в голосе, парировала она.

-Что так?

Вместо ожидаемого ответа она спросила:

-Можешь тогда меня поцеловать сам.

И она указала пальцем на ямочку на щеке. Я поспешно чмокнул и поспешил удалиться.

 Катюха последовала за мной.

-Чего она от меня хочет?- искренне не понимал я.

Катя обхватила мою спину руками, прижалась к плечу головой и, наконец, произнесла:

-Поздравляю...

-С чем?- поинтересовался я.

-С твоим днём рождения.

-Спасибо,- не поворачиваясь к ней, ответил я.
Безопасная бритва в руках вздрогнула. Катюша самостоятельно развернула меня к себе лицом, прижалась  щекой к моей.

 Когда она отстранилась, то меня пробило на ха-ха,  правильные черты лица Катюши надёжно скрывала пена. Она осталась на щеке и подбородке. От этого подбородок заострился, и её профиль стал напоминать профиль козочки.
Катюша смахнула пену ладонью и удалилась. За домашними делами не успели заметить, как подкрался вечер.

Часы показывали шесть, когда зашёлся телефон.

-Я возьму,- это Алла,- опередила меня Катя.

Я и не претендовал на первенство. Мне вполне хватило дня, когда именно мне приходилось то и дело подбегать к телефону, спешно снимать трубку и в который уже раз делать вид, что мне очень приятно отвечать на поздравления.
После недолгого разговора с сестрой, Катя неожиданно дала команду на сборы.

-У нас с тобой в запасе есть двадцать минут.

-У нас есть на вечер планы?

-Есть,- сквозь зубы произнесла Катюха, продолжая наносить макияж.

В этот раз Алла позвонила Кате на сотовый  и мы спустились к её машине.

-Привет

-Привет,- сухо ответила Алла, даже не взглянув в мою сторону. Потом спохватилась и в более мягких тонах добавила:

-Поздравляю.

-Настроение у Алки ни к чёрту,- отметил я.

Всю дорогу ехали молча, каждый думал о своём.

 Например, я, думал о том, куда мы едем и удастся ли расслабиться.
Единственный день в году, не считая Нового Года, когда я позволяю себе расслабиться. Стакан водочки, гранёный и под завязку и без закуски, моя норма. Я становлюсь весёлым и начинаю искать на свою задницу приключения.
Припомнил прошлый Новый Год, когда ...

Машина подкатила к даче. Был у неё впервые.

 Навесной ветилируемый фасад, некая дань импортным технологиям, радует глаз, крыша, выполненная в стиле финской, поражает своей необычностью, а само здание размерами.

Бросаются в глаза четыре колонные квадратного сечения, которые как бы вросли в стену. На колоннах покоится балкон. Его размеры впечатляют. По моим прикидкам, могут разъехаться пару ГаЗелей.

 А вот окна узкие, высокие, закованные в кованные чёрные решётки. Необычное решение для современной постройки. Но общее впечатление не портят.
-У Катиных родителей дача по менее будет.

Сразу под первым этажом, гараж.

На глаз, высота ворот превышает три с половиной метра. Кстати говоря, первый этаж начинается на уровне второго.

 Строгая кирпичная кладка, облицованная сиреневой плиткой  вспомогательных помещений до сих пор вызывает у меня чувство восторга. И всё это великолепие обрамляет  забор всё из того же кирпича и плитки. Забор разделён на секции колоннами. Они на голову выше секций, а их изголовие закрыто металлической ажурной росписью.

 Тем временем, Алла вкатила БМВ- эшку в гараж и на правах хозяйки пригласила нас пройти внутрь особняка.

 Такого увидеть я не ожидал. Гостей своим великолепием встречает огромный холл, выполненный в стиле барокко. По стенам картины. По большей части всё женские фигуры и животные.  На что я не ценитель живописи, но картины и правда были стоящие.

-На репродукции не похожи,- единственное, что я понял сразу.
-Алла поспешила уведомить нас где, что расположено. Битый час, в полной изоляции я бродил по особняку один и наслаждался причудливыми формами лепнины под сводами потолков и настенными росписями. Каждая отдельная комната была выполнена в своём стиле.

-Сколько сюда денег вбухано,- думал всякий раз я, переходя из залы в залу,  натыкаясь  на старинные часы с боем.

Наконец позвонила Катюха.

-У нас всё готово. Выходи во двор.

  То строение, куда меня приглашали, представляло из себя сравнительно небольшую баньку, но с бассейном и парной. Даже с комнатой отдыха. Вот в ней-то мы и расположились.

 Сразу же обратил на себя внимание  довольно большой стол, мне почему-то показалось, что он дубовый и пара скамеек. На стене плазменная панель и комплект домашнего телевидения.

Стол сервирован серебряными приборами, фужеры из хрусталя с зелёным отливом.
На столе в основном салаты. По центру стола ваза с цветами и бутылкой шампанского.

-Налевайте, а то обижусь,- как можно беспечнее выкрикнул я.

Женщины переглянулись.

-Понял, понял...Шампанское беру на себя.

Смачный выхлоп и фужеры наполнены. Люблю наливать до краёв, не соблюдая этикет. Да и перед кем выкабениваться. Все свои.

Выпили, добавили ещё раза два. Повеселели. Включили фоном музончик. Сидим, балдеем.

 Шампанское вступило в голову ни сразу. Во всяком случае, мне. А вот для женщин такая доза оказалась в самый раз. Честное слово. Даже бука Алла и та начала улыбаться и шутить. Нет, даже ни так. Подшучивать. И конечно надо мной.

Я слабо реагировал на её выпады. Мне бы водочки сейчас...
Алла предложила очередной тост. Я, с кислым выражением на лице поддержал инициативу. Но, что мне больше всего понравилось в её тосте так это то, что она предложила налить себе и мне водки.   Катя тот час запротестовала.

-За кого Вы меня держите, Комрады?- она повернула голову в мою сторону и властным голосом сказала:

-Наливай.

Катька не переставала в последнее время удивлять меня. Общение с Аллой раскрепощало  её.

-Под водку нет рюмок,- с сожалением сделал заключение я.

-Нет,- согласилась Алла.

-Тогда водку не будем пить,- с сожалением констатировала Катя .

-Что будем?- неуверенным голосом попыталась уточнить я.

Пока мы решали, что пить, Алла разлила водку в фужеры. Из моего прозрачная жидкость пролилась на стол и ручейком стекла на пол.
Неожиданно для всех, хозяйка дома предложила выпить за женщин и их желания.
Выпили.

Девки мои до дна, я наполовину. Привычка, которая закрепилась на автомате с годами. Кстати, она выручала меня не раз в разных пикантных ситуациях.
Крепкий напиток заставил моих дам расслабиться и, они потянулись за сигаретами.

Бело-серое облако разрасталось с каждой затяжкой и наглым образом заполняло всё свободное пространство. Женщины, не выходя из-за стола перешёптываются и смеются, то и дело, бросая на меня обольстительные взгляды.
О чём они шепчутся мне не слышно, но понимаю, что они, что-то задумали.
И тут я вспомнил о сюрпризе.

 Вслед за ними расплылся в улыбке и поспешил на свежий воздух.
Вернулся минут через пять-семь. Женский смех слышался уже из парилки.
-Глупые бабы, пьяным в парилку никак нельзя.

Я предпринял попытку выманить женщин на голос. Бесполезно.

Ничего не оставалось делать, как вытряхнуть их из парилки за шкирку, как нашкодивших котят.

Допил оставшиеся полфужера и ринулся выручать женщин.

 К моему удивлению, женщины не подняли крик, когда я встал на пороге.
Напротив, как мне показалось, они ждали моего появления. Они не парились. Сидели на самой нижней полке, обхватив каждая свои колени руками и о чём то, достаточно бурно спорили.

 На них я взглянул мельком, поэтому не берусь утверждать, были ли они обнажены.

-Минуту, мы сейчас

Я вышел. Любопытство распирало меня изнутри, но массивная дверь заглушала все звуки.

Действительно, буквально через минуту, женщины вышли, прикрываясь простынками и, проследовали мимо меня в бассейн, оставляя на мраморе пола водяные лужицы.

 Не успел я задаться очередным вопросом об их странном поведении, как из-за угла выглянула Алла и крикнула:

-Иди к нам.

Она громко засмеялась  и исчезла, оставив меня один на один с самим собой.

-Отказаться?- закрадывалось сомнение.

-Плюй на все приличия и иди, ты чего, не мужик что ли,- подталкивала к действию моя худшая половина души.

-Останься здесь,- возражала её лучшая.

Я даже вслух произнёс:

-Цыц,- заткнув им глотки.

Со стороны такое моё поведение привело бы наблюдателя к заключению, что у меня не все дома. Но наблюдателей не было, а так или иначе, решать мне.

-Я что больной или благородный...

С этими мыслями приоткрыл дверь и обомлел. Женщины занимались любовью и не обращали на меня ровным счётом никакого внимания.

Сюрприз...


Глава 24


   Женщины между тем переходят  от лёгких поцелуев к страстным и незаметно для себя  к взаимным ласкам.

   Меня же сейчас волнует лишь один вопрос, как ничего не пропустить. Вживую, вот так,  не каждому мужику в его жизни доводится лицезреть подобные женские интимные игры.

А по сему, бесшумно присаживаюсь на самый краешек бассейна, благо уровень воды с лёгкостью позволяет  мне это сделать, и приступаю к наблюдениям.

-Инициатива принадлежит Алле, - решаю  я,- поскольку её руки скользят по телу партнёрши уверенно, но, в то же самое время, не навязчиво.

 Отмечаю про себя, что неплохо бы у неё поучиться. Мысленно примеряюсь  и спешу признаться себе, что такие изощрённые движения повторить не смогу при всём желании. Остаётся только наслаждаться увиденным.

     Алла, насколько это вообще возможно, медленно, ощупывающими движениями опускается с плеч партнёрши на лопатки, находит там ложбинку и крадучись, направляет свои ладошки вниз, при этом то  и дело, отступая с каждым полным движением на половину такого же движения вверх и, всё начинает заново.

    Перевожу взгляд на Катюшу. Та, запрокинув  голову,  выжидает. По-моему, она ещё напряжена.

- Да, она напряжена,- окончательно решаю я.

 Выдают напряжение вдруг образовавшиеся на лбу складки и утончённые губы, которые она то и дело пытается закусывать.
 
Когда мы с ней занимаемся сексом, она ведёт себя иначе. Со мной она расслабляется полностью, а это говорит о том, что она мне доверяет.

-Алла такого доверия не заслуживает,- остаюсь довольным своим наблюдением я.

   Поэтому делаю для себя вывод. У Кати такой опыт впервые. Но хорошо это или плохо, пока не определился. Хотя предварительно, на уровне подсознания, понимаю, что неплохо.

   В данный момент меня интересует, как объект вожделения, только Алла.

-Неужели она из этих...,- рассуждаю я,- и резко обрываю дурные мысли на полуслове.

   Ещё бы не оборвать, Алла перетекла через Катину поясницу и приложилась обеими ладошками к попке. Быстро проскочила ягодицы, пытается  присесть на корточки, но сделать ей это мешает вода, выпрямляется, прижимаясь своим разгорячённым телом к пылающему Катиному и запускает миниатюрную  ладошку между  ног.

От неожиданного перехода плавных движений к резким, Катька так же взрывно вздрагивает и распахивает, до того прикрытые влажными от воды ресницами,  удивлённые глаза.

   Алла, напротив, прикрывает глаза, но движения от этого не страдают.
Бритый Катин лобок оказывается под ухоженными пальчиками Аллы. Она разворачивает  подругу к себе спиной, вжимается в неё, а руки перенаправляет  на груди.

 Большим и указательным пальцами теребит Катьку за соски, производя возбуждающее действие. На этом не останавливается, щупает Катьку за груди и больно сдавливает у неё соски.

Те возбуждаются и всё норовят уйти в разные стороны от настойчивых пальчиков Аллы.
 По-моему, Катя соловеет, прикрывает на мгновение глаза, но,  упустив было мой пристальный взгляд, тот  час спохватывается и уже не отпускает его. Её умоляющие глаза, нет, они не  просят  прощения, они настойчиво требуют  снисхождения и понимания. Я успокаиваю свою женщину одобрительным взглядом и едва заметным кивком. Та закрывает глаза и больше не открывает их.

   -Так бывает,- успокаиваю себя я, и продолжаю наблюдать за Аллой.

   Алла освобождает от обязанностей одну из своих ладоней и ныряет вместе с ней  вниз, заскочив по дороге в ямку  пупка. По лицу Кати видно, что это движение  Алла произвела зря.

   Катино лицо выравнивается  лишь  после того, как опускающиеся вниз  пальчики  сестры натыкаются на лобковую кость и замирают там.
 Нет, прекратилось только движение вниз, но ни движение пальцев. Они по-прежнему вольны делать всё, что им заблагорассудиться. В данный момент они вибрируют.

    На этом этапе, я, как правило,  долго не задерживался и проникал, раздвигая пальцами половые губы партнёрши, дальше и глубже.
  Алла же напротив, неспешно нащупывает сикель, зажимает его головку между пальцами и начинает выполнять точно такие же движения, как до этого производила с сосками.

Катюха, насколько мне  видно, сводит ягодицы.  И легонечко наклоняется вперёд. Этого оказывается вполне достаточным для того, что бы Аллу повело в сторону, и она на мгновение выпускает  ситуацию из-под контроля.

   Нужно сказать, что настойчивости нежных рук Аллы нет предела, и Катюха сдаётся. После очередной попытки Аллы проникнуть пальчиком во влагалище, Катя неожиданно выпячивает  лобок одновременно вперёд и вверх, запрокидывает  голову и принимается ласкать обе свои груди самостоятельно, освобождая от этого  занятия ладошки Аллы.

    А Алла, почувствовав возбуждение партнёрши, уже без стеснения в движениях ласкает промежность партнёрши всеми пальцами поочерёдно.
Сжимает то, что у Кати между ног сильно и периодически. От этих захватов у Катьки сносит голову.

Такого я себе никогда не позволял. Мне казалось, что это место у женщин нежное и не терпит насилия. Видимо ошибался.

Иногда ладошки Аллы уходят за спину, ухватывают Катины ягодицы, сильно сжимают их и подтягивают к себе.  Пальцы у Аллы тонкие и длинные. Обрамлены длинными ногтями, покрытыми бесцветным  лаком.

От их вида мне делается ни по себе. Но не Катюхе. Понимаю, что процедура проникновения ей нравится, глазные яблоки срываются  с орбит, а она сама извивается, как уж на сковородке, сопровождая танцующие движения отрывистыми возгласами:

-Ещё.

 Мне видно, как  Катька бьётся в конвульсиях и оседает.  Кажется, если  сейчас Алла её выпустит из рук, то та тотчас утонет или, по крайней мере, нахлебается  воды.

   Через некоторое время Катя окончательно приходит в себя и, поймав на себе мой восторженный взгляд, принимается  наглаживать Аллу.

  К моему удивлению, Алла, легонечко отстраняет руку сестры,  приглашая  другой, свободной, меня.

К тому времени мой малыш подрос настолько, что плавки начали трещать по швам.
   Несмотря на то, что только несколько минут назад сам был свидетелем её похотливых действий и развратных движений, чувствую себя неловко под пытливым взглядом жены.

    Спрыгиваю в бассейн и оказываюсь глаза в глаза перед Аллой.  Волна набегает  ей на груди и плечи, но она успевает зацепить  резинку моих плавок пальчиком и  тянет за них  вниз.  Остальное за неё доделываю я.

    Как и следовало ожидать, Катька вопросительно смотрит на меня. Я пожимаю плечами. Тогда она нагибается к самым ушам Аллы и что-то шепчет. В ответ, та кивает головой и за руку подтягивает меня к себе.
 Нужно сказать, что росточком она ниже Катюхи, но донельзя миниатюрная и смазливая.

Тут же сравниваю её тело с телом скульптуры, которую мне доводилось видеть в музее изобразительных искусств, когда мы с Катей отдыхали в одном из городков Золотого Кольца. Те же пропорции.

На вид  кожа у Аллы  смуглая, упругая и гладкая.

-Интересно, так ли это на самом деле?- завожу себя я.

Не предпринимаю никаких действий. Стесняюсь Кати, хотя, не скрою, хочу оттрахать и ту и другую. Нет, ни так. Одну, на глазах у другой.
Вот как...

   Тело Аллы оказалось и правда нежным и бархатистым, приятным на ощупь, помогающим  усилить глубину ощущений.
 
Волна набегает женщинам на плечи и разбрасывает волосы, а мне омывает соски, которые к этому времени налились теплотой и истомой.

Кудряшки волос на груди распрямляются и делают безуспешную попытку отделиться от тела.

   Вижу, как Катя отходит в сторонку. Прищуривает глаза и, не переставая втягивать верхнюю губу в рот, обхватывает растопыренными пальцами чашечки своих навостривших ушки грудей, продолжая  облизывать  губы язычком.

    Моя роль в игре с Катиной сестрой оказалась незначительной и, как я успел понять, по ходу не мешать ей.

Придерживаю  Аллу под локоть одной рукой, второй удерживаю за талию. Если днём её скрывал халат, то сейчас, лишившись защиты, она своим телом приводит меня в восторг.

Не хватало каких-нибудь  нескольких сантиметров, что бы я смог обхватить талию полностью.

 Алла, определив по моим глазам моё теперешнее состояние, решительно идёт вабанк. Хватает  меня за член и сдавливает.  Длины её музыкальных пальчиков не хватает на то, что бы заключить ими ЕГО в кольцо.

Потом заводит малыша под  арку своих ног и приближает  своё тело к моему настолько близко, что кажись ещё немного и дышать станет совершенно  невозможно.

Головка члена пульсирует, раздвигая плотные губы женщины. Та до последнего не сдаётся. Оказываемое на член давление только нарастает.

-Глупая баба,- пронеслось тогда у меня в голове,- разве ЕГО этим удержишь.

И правда, головка и без того влажная и скользкая уже беспрепятственно проникла внутрь. Алла, наверное, не ожидая столь раннего проникновения, крупно вздрагивает и ойкает.

 Но, что-либо предпринимать с её стороны было уже поздно. И она смирилась, отдав полностью своё тело мне на поруганье. Единственное, что она ещё успевает сделать самостоятельно, так это только то, что вклеивается  в мои губы и неистово водит сейчас  языком по нёбу и виолам.

     А то, что власть сменилась, мне было только на руку. Горячее дыхание вагины сказывается  и на мне. Держать себя в руках я не в состоянии. Приподнимаю  Аллу над собой и резким движением вниз осаживаю "по самое не балуйся".

Алла трепещет и взвывает. На всё про всё понадобилась секунда-другая.
А уже в начале третьей, Алла превращается в лихую наездницу. При каждом движении вверх, вода поднимается вместе с её телом, а потом разлетается по сторонам, производя вокруг нашей пары массу брызг.

Они то и заставляют Катюху прикрывать глаза и приостанавливать эротический танец с собственными сосками и киской, до которой, в такие моменты, обязательно доходит очередь.

  Тело женщины, в которую я сейчас вхожу, напоминает проснувшийся вулкан, который в секунду выбрасывает столько энергии с характерным хлюпающим звуком, что просто  диву даёшься, как это в принципе возможно.

   Но до кульминационного момента мы с Аллой дойти в этой позе попросту не можем.

   Разгорячённая женщина поволокла нас с Катей из воды к лавочке. Где и предполагается  продолжить оргию на троих.

     Катюха просто пожирает глазами каждое наше движение с её сестрой, но, в какой то момент понимает, что остаётся не у дел, становится лишней.
Тогда она начинает неистово мастурбировать. Нет, ни помогать себе, как при половом акте с мужчиной, а именно жёстко играть со своим телом.

 Катькины глаза наливаются кровью, её кисть едва ли не тонет внутри и вибрирует  так, что кажется ещё немного и пальцы, каждый сам по себе, разлетятся в стороны.

     Катя течёт, как последняя сука. И это меня заводит ещё больше. Мне  удобно наблюдать за Катькой, так как с Аллой, к тому времени, мы сменили позу и я в полный рост уже втапливаю в её попку головку своего малыша. Отчётливо слышу, как наши тела в момент удара, соприкасаются между собой и производят булькающие звуки.
 
Мало того, эти звуки накладываются на рокот от  брызг воды  и стоны,  истекающей от сока женщины. Алла, имея видимо необыкновенное чувство ритма, подстраивается под меня и тут начинается...

   Маленькая округлая попка партнёрши, как налетевшая на буй волна, то поглощает его, то выбрасывает снова.  И это действие не прекращается ни на минуту.

   Катина попка то же само очарование, но попка Аллы, это нечто. Она явно меньше, но от этого не плотнее, а такая же рыхлая и нежная. А вход во влагалище уже, что найдёт  свой положительный отклик у любого уважающего себя мужика.

Судороги загнали тело молодой женщины на нет , а от повторяющихся каждые несколько минут оргазмов, она совсем теряет голову и визжит в голос, точно её режут.

В такие моменты Катя ускоряет движения пальчиками у себя между ног, доводя его до частоты вибрирования.

   Особое удовольствие для меня составляют те моменты, когда матка у Аллы опускается,  и мой архаровец с силой упирается  своей головкой  в её полусферу. Но, к сожалению, буквально через несколько подобных толчков, матка сокращается вновь и уходит вверх.

Допрыгнуть или дотянуться до неё  выше моих сил.

   Наконец Алла ропщет, сводит ягодицы и оседает, придерживаясь за мою руку. Мы с малышом даже не успеваем  плюнуть на это дело.

  Выручила  Катюха. Её стараниями, вскоре за её щекой сделалось излишне горячо, липко и влажно.

Катюша проглатывает, на глазах у сестры, сперму и глупо улыбается.

-Так получилось...


Глава  25



После этого эпизода в бассейне у Катьки точно крышу снесло.
 Перебирая в памяти  сюжеты тех дней, натыкаюсь на один, где мы с ней вдвоём принимаем душ и она, уворачиваясь от мочалки,  приседает. Инстинктивно провожу мочалкой ей по лицу, от чего оно моментально становится пурпурно-розовым и полосатым.

-Катя, ты зёбра,- не удерживаюсь я, чтобы не съязвить.

-Ты чего творишь?- это  последовала её запоздалая реакция на мой смешок.

Она поднимается в полный рост, с явным намерением повернуться ко мне лицом, что бы  показать мне мои же художества.

-Катя, извини, я не нарочно,- виноватым голосом признаю я свою ошибку.

Куда там, Катька уже завелась и она пошла в разнос.

Похабных слов в свой адрес я от неё конечно не услышал, но и ничего лестного то же.

-Катя,- обращаюсь к ней,- чего ты, в самом деле, разошлась?- хватит уже.
Екатерина перегнулась через ванную и нависла  над зеркалом.

-Как я с этим,- она тычет себя пальцем в лоб,- пойду на встречу с Иго...,- но чувствует, что прокололась и на полуслове замолкает.

-Я не понял куда и с кем ты намыливаешься идти?- вырываю из её рук инициативу.

Катя меняется в лице, сначала краснеет, потом багровеет и уж только потом зеленеет, после чего  что-то невнятное бормочет себе под нос и пытается ускользнуть из моих рук, удерживающих её за запястья.

-Катя, колись куда и с кем? - не отстаю я.

Она, зная мой неуступчивый характер, наконец, сбивчиво, но заговорила. Глаза у неё  при этом забегали по сторонам в поисках опоры, а кончики пальцев задрожали. На шее выступила испарина.

Я насторожился, но, в начале, не придал значения интонации её голоса. Он дрожал и срывался.

-С чего бы?- подумал я.

Катя, по правде говоря, врать не умеет. Всегда мне всё и обо всём рассказывает, и о подругах, и о знакомых, и о родственниках.
С её слов, они познакомились с Игорем в парке, когда Катя привычно гуляла с ребёнком.

Сашка  у нас моторная, поэтому за ней нужен глаз да глаз. Стоит только отвернуться…

Только, что была и, нет. Вот и в тот раз она выпала из поля зрения.

-Не нахожу себе места, - продолжает рассказывать жена,- туда-сюда, нет её.

-Молодой человек, который тоже гуляет с ребёнком, чутко реагирует на ситуацию и, не раздумывая, исчезает за углом павильона, оставив на моё попечение  свою малышку,-  продолжает рассказчица.

 -Девочка не успела заплакать, как её папа уже вел за руку нашего ребёнка,- я счастлива,- обнимаю незнакомца  и со словами благодарности чмокаю его в щёку,- тот густо краснеет,- шмыгает носом Катюха.

Со слов Кати, на следующий день наши дети гуляли вместе. Дальше, больше. И вот однажды, случайно, Катя  и Игорь встречаются в гипермаркете.
Катька пригласила своего спасителя к себе,  конечно в тот день моего присутствия не предполагалось.

-И вот он здесь, дышит мне в самое лицо и сверлит глазами,- продолжает рассказывать  Катя.

- Улыбается, наверно сейчас выгляжу глупо,- думаю я,- пытаюсь держаться свободно, а на самом деле всё тело одеревенело,- ладно, предложу ему выпить.

-Мысли наседают, решение не приходит,- что предложить?- чай? - кофе? – или, что покрепче?

-Игорь, что Вам предложить?- наконец спрашиваю я.

Из перечисленного, Игорь скромно выбрал чай.

 Я ушла на кухню, оставив спасителя в зале. Тем временем, Игорь не упускает  возможности  осмотреться.

Перед его глазами предстаёт итальянская стенка, видавшая виды, местами залапанная детскими пальцами, такой же диван, рассчитанный минимум на двоих с половиной человек, пару кресел, обитых то ли кожей, то ли хорошей её  имитацией, раздвижной стол, стулья и прочее барахло.

Единственное, на чём действительно гостю можно было задержать внимание, так это на коврах. Они всюду. И на стенах и на полу. Даже в коридоре и на кухне.
  Квартира съёмная, поэтому и не ухоженная. Вначале Катерина не принимала её всерьёз и заявляла, "как в этом можно жить?".

 Да уж, это не дом её родителей, факт.

Через какое-то время она привыкла к убогой обстановке и смирилась с тем, что есть.

Единственное, что докупили мы, так это холодильник. Катя выбирала его сама. Светло коричневый красавец немецкого происхождения. Правда, для меня остаётся загадкой, от чего она выбрала такой цвет. К чему он гармонировал, не понятно.
Незнакомец покачал головой при виде спальной комнаты. Кстати, она и у меня не вызывает особого восторга. Длинная и тёмная.

Наконец он добирается  до семейного альбома. Катя и Сашенька, одно лицо. На детских фотографиях это видно.  Я бы сказал так, всё у Сашеньки мамино, кроме подбородка. Он мой, волевой и с ямочкой.

 Гость почти долистал альбом, когда услышал  мой голос. Я звала гостя к чаю.
Мужчина не заставил себя долго ждать. Уже с порога он замечает, как женщина суетится, то выкладывая на стол припасённую бутылку Мартини, то убирает её снова в шкаф. Заметил и промолчал.

Гость бесшумно проследовал к столу и в нерешительности встал.

-Какие мы манерные,- подумала я насчёт гостя и была готова уже предложить ему присесть, но он опередил меня, поджав под себя длинные ноги, переобутые в тапочки с ноги мужа.

Я  разливаю чай,  достаю  из холодильника пирожное и поправляю  в вазе цветы, которые мне  подарил этот мужчина. Мы сидим напротив друг друга, чаёвничаем  и молчим. Каждый из нас думает о том, как вести себя дальше.

Кажется, что разговор так и не заладится.

-Предлагаю  гостю Мартини,- опустив глаза, говорит Катюха.

Игорь ухаживает за мной, наполняет рюмку за рюмкой. Мы выпиваем и молчим.
По моим щекам расплывается  розовое пятно и становится  душно.

-Я закурю? Ты не возражаешь?- обращаюсь я к гостю.

-Нет,- охотно  поддерживает незнакомец и тут же лезет в карман за сигаретой.
Молодой человек затягивается, выпуская дым колечками, накрывает  ладонью мою  руку и в таком положении  продолжает шаманить.

Катя так и сказала: "Шаманить". Видимо потому, что с каждой новой затяжкой глаза у гостя закатывались и, под веками было отчётливо видно, как бегают глазные яблоки.

-Интересно, что он курит,- подумала я и попросила на пробу его сигарету.
 Он не возражает. Вначале ничего необычного не замечаю, но прошла минута-другая и меня повело.

На глаза налипает пелена и слегка кружится голова. Хочется смеяться и что-нибудь делать. Например, петь во всё горло или  кричать или, на худой конец, просто кружиться, растрепав волосы по плечам и широко расставив в стороны руки.

Катя рассказывает, а я живо  представляю, как она отрывается от стула и направляется к гостю. Тот, широко расставляет ноги, вытягивает их и откидывается на спинку стула. Голова его запрокинута. А ресницы скрывают пьяные глаза.

 Высокий лоб с двумя глубокими вертикальными морщинками то и дело прячется за прядью спадающих тёмных,  вьющихся волос. Он поправляет их, после чего, захватывает спинку стула обеими руками в замок, предоставляя даме, тем самым, полную свободу в действиях.

 Катя обращает внимание на брови густые и чёрные, с изломом. Что-то отдалённо  напоминает ей в нём  актёра из  мыльной оперы. Прямой тонкий нос и сомкнутые губы, они выдают с головой своего самоуверенного владельца, который мог бы легко гордиться ими. Скулы и подбородок, обычные, не запоминающиеся. На вид, мужчине лет 36, может быть  чуточку и меньше. На руке обручальное кольцо.

- Не могу его обнять, такое ощущение, что если обниму,- продолжает рассказывать Катя,- поцелую, то вся  жизнь моя разом изменится, я узнаю какую-то необыкновенную  тайну и, все уже не будет, как прежде...

-Показать ему наручники, которые я взяла на время у сестры?- продолжает рассуждать  жена,- что он тогда подумает обо мне?

Не решается и садится к незнакомцу на колени, которые он интуитивно подставляет под  её попу за секунду до посадки.

-Наблюдает за мной...

  Его рука уже не обнимает меня за талию, а потихоньку проникает все дальше под мою блузку. Каждое его прикосновение кажется мне ни реальным, каждая моя клеточка отзывается на его ласки, трепещет и мне с большим трудом удается контролировать себя и своё, некстати, напрягшееся, тело.

  Поцелуй, ощущаю его сбивчивое дыхание на шее, ощущаю движение руки, которая давно опустилась ниже живота. На секунду он отстраняется и проводит  своей грубой шершавой ладонью по моей щеке, я ловлю её губами и целую.

 -Никогда этого не делала раньше,- удивляется Катя своему поступку.
У неё  даже мысли такой не возникало, а теперь это всё выглядит так естественно и правильно и внутри все говорит, что всё именно так и должно быть.

Он увлекает меня к  дивану, попутно освобождая своё тело от одежды.

-Только не смотреть, только не смотреть,- безостановочно дрожат губы и стучит  в голове.

Я уже догадывалась, что будет дальше...То же самое придется сделать и мне.

-Зовет меня к себе, надо как-то отвлечь его,- принимаю решение я.

 Мне под руку попадают наручники, одно кольцо я застегиваю на его руке,  другое на своей.  Делаю это, второпях, неправильно и защемляю замком на его руке кожу. По лицу вижу, больно. Он терпит. Только ещё плотнее сжимает выцвевшие  губы.

Ловлю на себе его настойчивый взгляд.
 
-Все,  придется снимать одежду и с себя,- думаю я.

-А вдруг ему не понравится моё тело или движения? Или и то и другое?  Меня охватывает паника и становится по-настоящему страшно. Ужасно не хочу выглядеть смешной,- признаётся мне Катька.

  -Его нежные прикосновения к волосам и шее успокаивают меня, внушают доверие и уверенность, говорит Катя.

-Разве может быть что-то нежнее его поцелуев?- стучит у меня в голове.
Катя задумалась и призналась:

- Как я оказалась на нем верхом, не помню. Помню, что все тело пронизала  дрожь, в тот самый момент, когда он вошел в меня. Это рай, это восторг, просто нет слов. Все прежние мысли куда-то исчезли.
Наклоняюсь, чтобы поцеловать, он отвечает.  Двигаюсь с ним в одном ритме.

-Разве не это самое главное сейчас?

 Внутри, что-то зарождается и вибрирует. Он шепчет мне на ухо какие-то пошлости. Мне хочется двигаться быстрей и добавить в свои движения резкости, хочется раствориться в нём.
 
Сопротивление с его стороны отсутствует, я могу делать все, что сочту нужным. Он подчиняется. Но  я  чувствую, как напряжены мышцы его тела, сейчас что-то должно произойти.

 У того,  что произошло в следующее мгновение, есть ёмкое определение-оргазм.
 Катя признаётся, что  в её словарном запасе нет таких слов, чтобы описать ощущения.

Лежу на его груди,- продолжает она,- уткнувшись лицом в шею малознакомого  мужчины, на глазах слезы.  Его дыхание и сердцебиение слушаю с наслаждением.

 Наверное, нужно уже подниматься, но не могу, не хочу. Мне нравится чувствовать, как во мне что-то пульсирует в такт его сердцу, вызывая легкую дрожь.

Мало, помалу успокоилась и перевела дыхание.

Мне ужасно хочется, чтобы он взял инициативу в свои руки. Он волен делать со мной всё, что сочтёт нужным.

Теперь его тело возвышается над моим. Его живот налегает на мои груди.  Двигается медленно, то ли дразня, то ли наслаждаясь процессом, а может быть и  то и другое.

Я наблюдаю за ним. С этим человеком меня ни что не связывает, но  сейчас, в это самое мгновение, он  стал для меня  самым близким и дорогим.

 Мои глаза сами собой закрываются, я отдаюсь ему полностью, без остатка, перестаю контролировать себя и процесс, до тех самых пор, пока волна всё нарастающего блаженства не прокатывается по изнемогающему в истоме  телу.

 Ужасно хочется прижать его к себе и никогда не отпускать. Потом последовал  еще один такой же момент и  волна удовольствия уже сильнее, чем в предыдущие разы накрывает меня.

-Я никогда не думала, что окажусь в постели с чужим мужем,- признаётся Катя.
Незнакомец проводит членом по моим губам, я приоткрываю ротик и впускаю головку его члена к себе в ротик. Втягиваю её в себя, давлюсь и выдавливаю наружу.

Он освобождает меня от своего присутствия, заходит со спины  ставит на колени, сам встаёт за спиной. Мысленно я уже кричу, молю его войти в меня как можно резче и глубже, что бы подарить ему то наслаждение, к которому была готова его плоть, а взамен получить свою очередную порцию  такого же дикого наслаждения.

 Он не торопится, он дразнит меня, по телу пробегает пьянящая дрожь, хочется  выть.

-Когда же эта пытка закончится и он овладеет мной?- вот то, что мне нужно сейчас.

 Наконец мои просьбы  услышаны, он задвигался намного активнее и  быстрее.
Как же хорошо..., я тихонько постанываю, мысли путаются, возможно, отсутствуют.

Не замечаю вокруг ничего.  Ноги болят, руки дрожат, но я готова терпеть, лишь бы он не останавливался и не убирал из меня, раньше времени, этот пульсирующий, обжигающий сгусток своей любви.

 Его пошлые слова и стоны возбуждают тело, наполняют желанием.
Наконец волна удовольствия накрывает сначала меня, а потом и его.

 Он прекращает движения лишь тогда, когда у меня не остаётся сил в руках и я падаю в изнеможении на диван, поджимая под себя непослушные колени.
Он помогает  мне лечь на спину. Сам ложится рядом и перетягивает моё тело к себе на грудь.

Смотрю в его глаза и не верю, что это всё происходит со мной здесь и сейчас, что он рядом, что это его рука лежит сейчас на моём лобке и пальцы, один за другим, проникают внутрь.

 Он говорит, что-то спрашивает, а у меня нет ни слов, ни сил, что бы как-то отреагировать.

 Я просто слушаю его голос,  наслаждаюсь им и пребываю в состоянии эйфории.

-Что-то надо  делать, что бы удержать его,- шарахаются из стороны в сторону путаные мысли в моей голове,- но что?- как же я не хочу его отпускать от себя, знает только один Бог.

- Ну почему он уходит?- искренне не понимаю я или не хочу этого понять.
После расставания, пару часов спустя,  я только-только начинаю приходить в себя. Неужели всё это и правда было на самом деле. Остались  ощущения, но они кажутся мне не реальными.

-Так не бывает, так не может быть…Не может быть со мной,- терзают меня сомнения.

Катя закончила повествование, оставив в моей душе двоякое к ней отношение.
Первое, что приходит  в голову, это предательство, измена. Потом слова благодарности за её честность. Могла и не рассказывать. Как делаю я.

Она в ожидании слов приговора. Напряглась и затихла.  Чёрные зрачки  бегают по полу, на щеке предательски выступает слеза, губы дрожат. Подтягивает под себя ноги и укрывает их, попавшейся под руку, вигоньевой  кофтой, до этого висящей на спинке рядом стоящего стула. Глаз не поднимает. Сжалась в комок.
Как вести себя мне в такой ситуации, честно говоря, не знаю.

Слышал, что за такие дела мужики своих женщин убивают, находясь в состоянии аффекта.

И несут за это только условное наказание.

-Может мне то же двинуть ей по лицу?- размышляю я.

В следующее мгновение после этой дурацкой мысли, начинаю понимать, что не смогу её и пальцем тронуть.

-Разве она виновата в случившемся?

Постепенно начинаю осознавать, что в этом есть и моя вина. Это я что-то упустил  в наших отношениях, не увидел вовремя её потребностей и желаний, проворонил, словом, бабу.

По моим  бегающим глазам можно было понять, что я борюсь сам с собой. Катя по-прежнему молчит и плачет, но уже ни незаметно, как только что, а навзрыд.
Обнимаю её за плечи, целую в лоб, щёки, шею и ловлю, выпачканные в слезах, дрожащие  обескровленные губы. Помады на них давно не осталось. Губы искусаны хозяйкой в кровь. Боли она не замечает.

Неожиданно для самого себя произношу, казалось неуместный  в данной ситуации, любимый Катин вопрос:

-Так получилось, да?- которым она всегда встречает меня на пороге квартиры в ответ на тщетные попытки оправдаться, когда я заваливаюсь под утро,  и от меня откровенно тащит чужой женщиной.

Катя вскидывает на меня шальные глаза, пошатываясь поднимается и обхватывает за торс. Вжимается в грудь, опускает голову на плечо, не переставая смахивать набежавшие слёзы, срывающимся голосом произносит:

-Прости.


Глава 26


       После этого сюжета моя память очистилась. Рассвет застал меня сидящим в кресле с закрытыми глазами и пролистывающим страницы долговременной памяти. На одной из таких страниц я задерживаю своё внимание. Пограничное состояние сознания позволяет мне вспомнить и воспроизвести в подробностях суть очередной  истории.

      Вспоминаю, что отношения с Катей только начали налаживаться, а с Ириной к тому времени  я уже разошёлся.

По делам фирмы еду в один из провинциальных городков нашей необъятной Родины. Останавливаюсь на съёмной квартире.

 Сама квартира- двушка.

  Сданная мне комната показалась даже несколько просторной для одного, к тому же была с мебелью. Кровать, стол, вешалка и пара стульев. Для того, что бы переспать ночь другую вполне годится.

      Хозяйка моя женщина дородная, навскидку старше меня лет  на десять, но необыкновенно общительная и приятной наружности.

Бросается в глаза её желание угодить постояльцу. Она с подобострастием заглядывает мне  в глаза и спрашивает о том, что она ещё для меня может сделать.

      В забегаловке, где вечно торчит местная шпана, готовят откровенно плохо и, как мне показалось, не особенно следят за чистотой. Тарелки от жира выскальзывают  из рук, а по не крашеным стенам бегают,  кроме сизых мух, ещё и вездесущие прусаки, откормленные на совесть за счёт посетителей.

      Хозяйский борщ и жареный картофель с курицей, которые мне предложила хозяйка в первый день знакомства кажутся мне теперь верхом блаженства. Так, или иначе, с её предложением готовить и на меня, я незамедлительно соглашаюсь.

Рабочий день начинается  с восьми, поэтому встаю не торопясь и позволяю себе потянуть ляжки.  А вечером, около семи часов я уже дома.

    Командировка заканчивается, а я так ни разу и не видел хозяина квартиры.
 А тут, дёрнул меня чёрт, поинтересоваться этим вопросом. Вопрос вызвал на лице у женщины слезы.

-Любовь Андреевна,- поспешил я утешить хозяйку,- извините,- и продолжил, слегка поддерживая её за спину, извиняться дальше.

-Да что Вы, Виктор Анатольевич,  это Вы меня простите...

     Образовывается  неловкая пауза.  Немного погодя, хозяйка обретает былую уверенность и приглашает меня пройти за собой в зал. Я следую за ней.

    В полумраке горящей настенной бра лежит мужчина неопределённого возраста с проваленными тёмными глазами и непропорционально маленькой, иссохшей головкой. Волосы клочьями торчат из-под летней кепки. Обращают на себя внимание истончённый нос и скулы, обрамлённые жёлтой морщинистой кожей.

-Э, батенька, да он никак раковый,- догадываюсь я.

Любовь Андреевна представляет мне мужа. Тот приоткрывает глаза и тихо произносит

-Рад знакомству.

      В ответ я протянул руку и легонько сжал её. Ладошка  показалась мне детской или на худой конец, женской. Иссиня-жёлтые ногти расслаиваются, от чего рука выглядит ещё более неприятной.  А прикосновение к ладони её владельца,  вызывает  у меня рвотный рефлекс и обдаёт  холодом.

     Хозяин делает попытку улыбнуться. Но вместо улыбки появляется  на осунувшемся лице страдальческая гримаса.

Любовь Андреевна оставляет нас вдвоём и выходит, плотно прикрыв за собой дверь.
Андрей, так звали хозяина, начал было расспрашивать меня о моей работе, но вскоре замолчал, стыдливо потупив угасающий взгляд.

-Виктор Анатольевич, Вы знаете о том, что просьба умирающего закон?- в очередной попытке улыбнуться, сквозь пробирающий его кашель, произносит он.

-Кажется да,- последовал мой ответ.

-Можно Вас попросить?- неуверенно формулирует вопрос  мой новый знакомый.

-Смотря что,- отвечаю я.

-Прошу Вас, только не смейтесь,- Как Вы находите Любовь Андреевну?- Она Вам нравится?

-Да,- лукавлю я.

И это была моя ошибка, потому, что следом онкологический больной начинает излагать  мне  свою последнюю волю.

От его слов меня бросает в жар и начинает сильно колотить, как будто за окном минус сорок.

Любовь Андреевна женщина своеобразного телосложения, немного полноватая, с большими сильными руками и незначительной сутулостью в позвоночнике.

 В дополнение ко всему, она высокая  и нескладная, начиная с головы до пят. Хотя нет, ноги как раз у неё аккуратные и длинные с характерным просветом между собой.

Если раздеть её глазами, то, несомненно, в этом бесформенном теле можно сыскать  и талию. Со временем её бока оплыли и получили продолжение в виде двух жировых складок.

Лицо напоминает  спелую помидорку и остаётся вполне  симпатичным. Щёки румяные, а кожа на них гладкая, без родинок и папилом.
 Подводят глаза. Ничего печальнее в своей жизни я не видел. Брови и ресницы серые, не крашенные.

А вот волосы у неё действительно замечательные, здоровые и блестящие,  заплетены  в косу и на голове лежат сейчас бубликом.
 На женщине халат с поясом. Собственно он один скрывает её телеса от посторонних глаз.

Конечно для меня, избалованного изящными формами моих женщин, эта женщина мне откровенно не нравится. Но слово, сказано и его не отменить.
-Стало быть,  эта женщина мне нравится,- проговариваю я про себя.
Видимо свою волю умирающего, муж изложил и жене.  У меня до отъезда оставался вечер и ночь.

Именно поэтому Любовь проявляет инициативу и, когда я принимаю,  придя с работы душ, она неожиданно входит. Скидывает  с себя халат, отдёргивает  занавеску и придерживая меня за спину, перешагнула через борт ванной.
 Оказавшись за моей спиной, она утыкается  носом в моё плечо и, по-моему, тихонечко плачет.

 Выдержав необходимую паузу,  поворачиваюсь  к ней лицом. Щёки у женщины заходятся  румянцем, а глаза источают  необыкновенно тёплый свет.
Она предпринимает  попытку поцеловать меня в губы.

 Пересиливая себя, не уклоняюсь, только позволяю себе закрыть глаза.
Женщина поглощает мои губы и проникает языком внутрь, нащупывая им нёбо. Поцелуй от лёгкой формы перешёл  в активную фазу и показался мне впечатляющим.

Мои руки развязно трогают женщину за разные интимные места и получают отклик в виде вздрагиваний и подёргиваний.

Любовь постанывает и вскрикивает.

Но Любовь знает, что делает. Выбравшись из ванной, она увлекает  меня с собой, и мы оказываемся в комнате, где без движения лежит её муж.
Умирающий  тяжело фокусирует на нас благодарные глаза, из которых тут же вытекает  скупая мужская слеза.

Минет в исполнении его жены переводит  меня в состояние "я хочу её".
 Любовь облокачивается  локтями на стол и раздвигает  ноги.  Без лишних сантиментов вхожу в неё.

Женщина, чтобы не взыть, периодически зажимает  рот ладонями и кусает  их.
Она почувствует  ритм и мы вдвоём приступаем к тому, чтобы раскачать лодку.
 Силу в её теле ощущаю при первом же вхождении.

Своим резким движением  попки вверх и на меня, она выбивает моего малыша из колеи и минимум целый такт он не знает, бедный, куда приткнуться.
 Помогают ему найти укрытие ласковые пальчики  Любы. Я с благодарностью усиливаю  свои попытки войти глубже и потревожить матку.

Моё достоинство проваливается, как говорят мужчины, со свистом и только шлепки моего тела об её попу выделяются на фоне её глубоких выдохов.
 Я не перестаю бросать палку за палкой в горящую топку женщины, от чего та неистово кричит. На присутствие мужа никто из нас уже не обращает внимания. Движения идут  по нарастающей и приносят как мне, так и партнёрше, величайшее наслаждение.

 От перенапряжения Люба громко пукает, потом ещё и ещё.  К моему изумлению, это только усиливает  желание загнать эту клячу до смерти.

Перед самым моментом кульминации её начинает безудержно трясти, она выпускает  набранный перед этим воздух, последний раз вскрикивает  и переносит вес  тела  на стол.

Я какое-то время остаюсь  в ней и продолжаю движения. Но не на долго, потому что держаться, что есть мочи и не кончать прямо в неё у меня к тому времени нет ни сил ни желания.

Липкая горячая жидкость радостно бежит по женским ногам, которые не переставая, продолжают вбирать в себя дрожь всего тела.
Любовь подалась в душ. Я следом.

Только несчастный муж продолжает лежать в одиночестве, занятый своими горькими мыслями.
Последнее, что помню, так это её звонок:

-Отмучился...


Глава 27


На исходе лето с его забубёнными вечерами, слезами расставаний  и бесполезными потугами новых встреч.

         Кое-где уже успевает  пожухнуть трава и сейчас отдаёт холодом бледно соломенного цвета.  Одинокий  вечер затягивает глаза пеленой,  но не позволяет сомкнуть их.

           Ржавый свет фонаря  отбрасывает  хлёсткие тени, которые выпрыгивают на асфальт и будоражат воображение. В нескольких шагах от него сутулятся силуэты  деревьев, создавая над головой  никому не нужный сейчас шатёр из переплетённых между собой оголённых веток.
   
    Мимо, поддерживая друг дружку под локоть, прогуливаются пары. Нет, это отнюдь не пары влюблённых. Это скорее пары одиноких пожилых душ. Они цепляются за последнюю надежду найти в этой жизни свою половину, чтобы соединиться с ней в душевном порыве с тем, что бы вскоре расстаться навсегда.

          Иногда, кто-то из них бросает в мою сторону отрешённый взгляд. В такие моменты мне становится не по себе, и тогда я прикрываю глаза, чтобы пропустить сквозь себя пустоту их взора.

В действительности же всё куда  хуже. Их поезд давно  ушёл, и ожидание его возвращения становится абсурдным. Но они не догадываются об этом и продолжают изо дня в день наворачивать круги в поисках утерянного счастья.
- Знаешь, весенняя оттепель среди зимы, это почти весна,- начинаю с этих слов я свою предновогоднюю историю.

На календаре 31 декабря.

В тот день я, судя по всему, тоже ничего никому хорошего не сделал. Какое-то мерзкое состояние души овладевает мной,  сажусь за комп и выхожу  на  сайт знакомств, подталкиваемый непреодолимым желанием на ком-нибудь да отыграться, за предстоящую бессонную ночь, которая у меня реально маячит впереди и за бездарно прожитый день, который остаётся позади.

        По ту сторону экрана немолодая женщина, назвалась Жанной, ни за мужем, ребёнок взрослый. Живёт в городе-сателлите.

- Ну как далеко от меня?

Если добираться ни пешком, то за час-другой на маршрутке вполне можно доехать и окунуться в очарование небольшого провинциального российского городка, с его неумытыми кривыми улочками и разбитыми дорогами. И огромными лужами на центральной площади, которые реально преодолеть можно разве что вплавь.

        Включаю обаяние и красноречие и как результат, приглашён в гости.
Гляжу на аватарку. Вполне себе.  В альбоме есть фотки под замком, где она наверняка демонстрирует свои прелести.

-Прикольно, есть к чему стремиться.

        Так, или иначе, утром того же дня навострил лыжи. Междугородняя маршрутка, которая выехала из моего города с самого утра, доставила немногочисленных пассажиров по назначению где-то в районе семи. В этом, с позволения сказать  городе, я третий раз  в жизни и то проездом.

        Набираю на сотовом заветный  номер, и попадаю на услугу подключения анекдотов.

-Чудненько выходит.  Проезжаю шестьдесят вёрст, что бы услышать потом пару-другую анекдотов.

Конечно мне не до смеха. Утро 31 декабря и я один в незнакомом городе.
 Костерю себя, на чём свет стоит. Наспех протираю  глаза, набираю следующий в телефоне по списку номер.

     Через несколько секунд такой же заспанный голос на другом конце трубки:

-Это кто?

 -Меня зовут Александр,- без смущения вру я.

-А…,-видимо вспомнила меня собеседница и продолжает рассуждать вслух:

Ну, поняла, поняла ты кто. Ну и чего?

Я теряюсь:

-В смысле чего? Нужно как-то встретиться. Договорились же вчера.

-А ты на машине?

-Да нет, пешком…,- пытаюсь я отшутиться.

-Тогда не знаю зачем встречаться. Мне лыжники не нужны...,-???

-Я…я …,- свело скулы и я начал заикаться.

Тишина…Целую минуту тишина.

И тут до меня дохоходит, что меня разводят и динамят.
-Ладно, пока, до встречи,- стараюсь как можно беззаботнее, ответить я бесцеремонной дамочке.

Но мой голос всё равно дрожит и рвётся.

-До какой встречи…,- о чём это я?

     Судорожно запихиваю сотовый в карман. Оглядываюсь вокруг. Тишина. Идёт снег. Под ногами хрустит. Морозит с утра.  Город спит. На другой стороне дороги, чуть дальше остановка.

-Если я приехал оттуда, значит мне туда,- пытаюсь я включить мозги.
       Вроде логично. Но город-то чужой. Нужно уточнить. На остановке мужчина. Бедолага. Еле держится за столб.

Смотрю на него и тяжело вздыхаю. Продолжаю стоять, но уже отрешённо.
       Чего ждёт он, не понятно. Потому, что тачки не тормозит и вообще ни на что не реагирует. Видимо его душа в этот момент отсутствует в теле, хотя, если рассуждать здраво, то напрашивается вопрос, как он может так долго стоять и не падать. Но стоит же...

       На моё счастье заскрипели тормоза.  В нашем полку молчунов прибыло. Окидываю  девушку беглым взглядом. Молодая. Стройная. Красивая. Накрашенная  до одури.

-Вряд ли знает где чего,- с некоторым недоверием к этой особе высказываюсь я.

         Но других вариантов всё равно нет. Проясняю ситуацию у неё. Посылает…, по-моему,  даже, на другую остановку, а не туда, куда можно было бы изначально подумать.

 Идти по раскисшему от соли грязному снегу не хочется.

-А может всё-таки здесь останавливается автобус?- не унимаюсь я.

-Я не знаю,- признаётся девушка и в её растерянном голосе тает моя последняя надежда. Ещё раз оценивающим взглядом пробегаюсь по собеседнице.

-Ага…,- неугомонная мысль о смене объекта выдвигается на первый план.
-Хм..мм
         Миленькое личико, с чуть вздёрнутым носиком, застенчиво улыбается в ответ на мою приветливую улыбку.

-Есть контакт,- радует её застенчивая улыбка.

         Разговорились быстро, как будто в приятельских отношениях с ней давно.

Девушка кокетливо  улыбается, а я неустанно продолжаю тараторить. Сам себе удивляюсь. Удивляюсь своей наглости и словоблудию.

-Не более 20 с хвостиком,- пристреливаюсь я.

Понимаю, что эта куколка годится мне в дочери, но про себя проговариваю буквально следующее:

-Хрен ровесников не ищет.

На этом подвожу черту и ставлю жирную точку.

И вполне довольный только, что найденным аргументом, во все глаза стараюсь более пристально присматриваться  к девчушке.

      Замечаю смачно накрашенные глаза и губы. Одета она в куртку  малинового цвета и джинсы. На ногах, вроде, полусапожки. Клёвые, кстати.  В руке папка для деловых бумаг.

Достаёт телефон. Разговаривает. Молчу и вслушиваюсь.

Разговор по-деловому краток.

Интересуюсь кто.

-Директор заберёт меня с остановки и мы поедем в Нижний, по делам,- не раздумывая, отвечает собеседница.

 Я в корень наглею:

-А меня захватите?

-Я не знаю, могу спросить,- девушка заминается и краснеет.

         Её губки сбиваются в кучу и начинают мешать правильному  произношению.

         Наконец мне удаётся выудить из незнакомки очередную порцию информации. Выясняется, что ей через месяц стукнет 18 и, что она учится в юридическом и, главное, она модель.

         Признаюсь, меня повергли в шок её слова о возрасте. На его фоне, желание быть судьёй, вполне прокатит. Но вот её желание стать моделью с её росточком, как-то не укладывается в голове. Подошёл ближе, примерился…164.

-!!!,- нет слов.

А тем временем подъехал директор. На раздумья времени нет.

     Открываю заднюю дверцу и помогаю девушке сесть в салон.

-Шикарная иномарка. Ни то, что моя развалюха. Хотя, если под горку, то и моя разбежится, мама не горюй,- кошусь я в сторону водителя.

 Вспоминаю, как моя кошка всякий раз, когда стрелка спидометра подползает к 140, поспешно переходит на заднее сиденье и словно врастает в него, заставляя оскалиться щетину шерсти и разлёт витых усов.

За рулём молодая женщина. Навскидку, лет  30-35. Понимаю, что могу ошибаться, но не придаю этому особого значения. Уточню позже, если представится такая возможность.
          Закрываю заднюю дверь и плюх… на переднее сиденье. Конечно нахал, но после облома с Жанной, эта встреча рассматривается мной, как возможный вариант истории с продолжением.

          Неловкая пауза. Женщина-водитель тактично молчит. Говорю за всех я. Даже не говорю, а уговариваю её взять меня с собой, уповая на то, как обижен на их город и на всех женщин в мире.

История знакомства увлекла директоршу. На её лице проступила едва приметная улыбка, обнажившая отбеленные ровные зубы.

 Я, тут же, смекнул, что меня не гонят. Не отрывая глаз с красивого молодого лица, оцениваю даму. Нет слов. Это нечто. Даже моя новая знакомая, малолетка, на её фоне теряется и бледнеет.

          Модельное агенство, её собственность. И машина и квартира и дача и ещё много чего. Описывать модель скучное и ни благодарное занятие. Все они стандартно красивы. Поэтому о их красоте можно говорить только в общем.

          Помимо своей воли, завороженно, раз за разом, поглядываю в сторону красавицы. Слова сами  слетают с губ. Подмечаю, что к этому времени, обе дамочки, перестали сторониться меня.

-Добрый знак...

Почему я так решил?

         Юная леди хохочет во весь голос, прикрывая рот деловыми бумагами, а её наставница оставляет на мне отрывистые, но восхищённые взгляды. Наверное, на тот момент, я превзошёл самого себя.

На прощание директорша протягивает мне визитку, задерживает её на мгновение у себя в руках и, как бы невзначай, накрывает своей хрупкой ухоженной рукой, мою. Нежно поглаживает.

Затем, внимательно смотрит испытывающим взглядом  в мои, раскрытые от изумления, глаза, приказным тоном, не терпящим возражений, настаивает на том, чтобы я непременно позвонил  ей на следующей неделе.
 
- Всенепременнейше...,- нахожусь я,  что ответить.

Очередная жемчужная улыбка незнакомки и уносящая её от меня вдаль иномарка оставляют меня на остановке наедине со своими мыслями.

        Маршрутка не заставила себя ждать. Вальяжно разваливаюсь на единственно свободном переднем сиденье. Оплачиваю  проезд и взглядом упираюсь в женские ноги.

Их обладательница немногим уступает в красоте предыдущей даме. Маршрутка  набирает ход и вот мы уже оставляем за собой остановку за остановкой.
Пассажирка останавливает на моём лице свой взгляд, ловит мой ответный и тот час отводит глаза. Очевиден её интерес к моей персоне.

Бесцеремонно разглядываю её фигуру. Впечатляет. Понравились ноги. Тут же, возникает желание раздвинуть их и пристроить малыша. Остальные прелести у незнакомки  скрыты  под белой искусственной шубой с натуральным воротником.

        Пока мы наигранно делаем вид, что не интересуемся друг другом, наши соседи, симпатичные глухонемые девушки жестами обсуждают наши перестрелки глазами и тихонечко хихикают, исподлобья наводя то на меня, то на соседку свои любопытные невозмутимые глазки.

-Малолетки...Как моя новая знакомая, как Верочка.

Автобус подруливает к остановке «Администрация района». Понимаю, что мне выходить и эту девушку я больше никогда в своей жизни не встречу.

-Может проехать до её остановки? И проводить её? Ну не знаю, не знаю...

А остановка вот она, за поворотом.

- Что предпринять?

      Автобус маневрирует и я единственный, успевший встать в рост, валюсь  в сторону. Прямо на незнакомку. Та предусмотрительно выставляет руки. Но не может удержать вязанную шапочку и роняет её. Шапочка прыгает под ноги и успокаивается на моих ботинках, которые стоят в ледяной грязной лужице. Поднимаю её. Протягиваю пассажирке.

      Автобус заваливается на бок, и я в очередной раз, наваливаюсь всем телом на хрупкие плечи соседки.  Не ожидая повторного натиска с моей стороны, та не успевает защититься, выставив перед собой руки, но тем ни менее, сдерживает себя, чтобы не взорваться переполняющим её возмущением.

 Ей больно. Вижу, как искажается в гримасе лицо и образовываются следы на щеках и лбу неглубокие следы от подрастянувшейся местами кожи.
Глядя на эту картину со стороны, можно подумать, что она из компании глухонемых девушек-попутчиц. Но это ни так. Незадолго до моего падения, она бойко общалась со своей, как мне показалось, мамой.

      У её мамули, голос слегка резковат и с хрипатцой. Прокуренный.
Схожу со ступенек маршрутки первым, подать незнакомке руку не осмеливаюсь.
Маршрутка  трогается с места, оставляя на остановке  мамашу. На душе чувствую облегчение.

       Маршрутку обходят, одна за другой, иномарки, оставляя после себя на раскисшем асфальте чёткие следы от протекторов. Их бесшумное движение приковывает к себе не только мой завороженный взгляд.

       Пока я наблюдаю за машинами,  девушка проходит мне за спину и встаёт поодаль. На мгновение теряю её.  Заметив мои судорожные попытки отыскать её взглядом,  девушка переходит  на другое место, но ровно на столько, что бы я её не мог видеть. Её манёвр не остался мной не замеченным. Исчезли последние сомнения.

Пассажирка  вышла следом за мной и не на своей остановке.

        Я мысленно приказываю себе отбросить сомнения и заговорить с ней. Всё моё существо возражает и противиться .

 За этой борьбой ни сразу замечаю, как незнакомка отрывается  от меня и отклоняется  в сторону от моего маршрута. Вижу, что она идёт намеренно медленно. Мои мысли путаются и сбиваются в кучу.

 Уходит...

Срываюсь с места и догоняю. За пару метров окликиваю:

-Подождите, девушка…

 Она ожидала оклика и тотчас повернулась, мило обнажив зубки и прищурив серые глаза, слегка подведённые тушью, невероятно лёгкой изящной рукой.

-Извините меня, когда мы с Вами ехали там…в автобусе…я..я..,- мои губы нервно дрожат, я безрассудно выплёскиваю на  женщину скопившиеся слова, даже не пытаясь сложить их в подобающие фразы.

Зрачки в её глазах ещё больше расширяются и она, наклонив голову, произносит:
-Я ждала, когда Вы  осмелитесь заговорить. Вы со всеми такой?

-Какой?- по инерции переспрашиваю я.

-Робкий...

- Неужели про меня?- я не верю своим ушам.

          Она цепляет меня под руку и мы, вместе идём по её делам, вспоминаем фильм Ирония судьбы и, не перестаём наслаждаться присутствием друг друга.

         На прощание её влажные губы ложатся мне на щёку, я едва удерживаюсь на ногах, когда следом за поцелуем, с её уст слетает:

-А вообще-то, я живу в другом городе.

-В каком таком  другом?- восклицаю я.

Ответа не последовало.

Девушка продолжает кокетничать и изображать из себя ангела. И лишь в самом конце игры признаётся:

-В Москве...

-А как же Вы оказались в пригородной маршрутке?

         Она, грациозно исчезая в проёме двери, последний раз оглядывается мне вслед и, наградив многозначительной  улыбкой, звенит колокольчиком:
-До встречи в Москве.

        Грохает дверь, наскакивая на косяк и оставляя солидную в палец щель.
Мысли накаляют разум. Перекладывая из одной руки в другую, то свой сотовый с её номером, то визитку директора салона, я, наконец, честно признаюсь себе в том, что этот необычный день 31 декабря оставил после себя лишь лёгкую улыбку.

         Пожилая пара, обеспокоенная моим нынешним состоянием, хлопочет подле меня, стараясь привести в чувства.

-Надежда...,- почти беззвучно лепечут мои безжизненные  губы.

-Что, Вы сказали, мужчина?- наклоняясь ко мне и разворачивая своё ухо к моему лицу,- предпринимает отчаянную попытку расшифровать фразу угасающая леди.

-Не берите в голову, мадам...

-Всё просто замечательно,- тем более, что Новый Год впереди,- с Наступающим Вас!!!


Глава 28


Калейдоскоп воспоминаний иногда сбоит и вносит в матрицу событий неразбериху и сумятицу, выдёргивая из памяти те или иные сюжеты. Радует только то, что сами сюжеты имеют целостную структуру, а не отдельные фрагменты.

Вот и сейчас один из таких сюжетов стоит перед моими глазами, кажется автономным и необычным, не связанным с основной линией.

Но, уверяю Вас, это далеко ни так. Сами судите.

Напомню, что Катя признаётся мне в измене и просит у меня прощения. Я нахожу в её поведении частично и свою вину так, как частенько заявляюсь домой под утро, принося с собой запахи чужой женщины.

 Говорю о том, что вовремя не распознал потребности своей половинки, а стало быть, и не удовлетворил их.

-Свято место пусто не бывает,- на собственной шкуре убеждаюсь я.

Поэтому,  ставлю ей условия и прощаю.

Условия вполне выполнимые и простые. Я прошу её впредь оставаться мне верной.
Катька готова согласиться на всё, лишь бы сохранить семью.

Анализирую  ситуацию и прихожу к неожиданному выводу. Выводу о том, что Катя меня любит. А её измена, это цепочка случайных событий.

Во-первых, Катя изменяет мне совершенно с посторонним мужиком, которого не знает ни она сама и тем более я. А это значит, что нанести мне глубокую душевную рану не представляется возможным. Поэтому отбрасываю вопрос о мести.

Во-вторых, Катя находится под действием наркотического опьянения, то есть не может контролировать своих действий. О том же говорят полученные ей эмоции и ощущения, от секса. Которые на порядок превосходят те, что Катя обычно испытывает при сексе со мной. Таких красочных взрывных технологий проникновения просто не существует. Всегда плюс минус одно и тоже, в том числе и послевкусие.

Ну и в-третьих, её искреннее раскаяние в случившемся. Она могла мне ничего не рассказывать.

Выношу вердикт, Катя в данной ситуации жертва обстоятельств, а не провокатор похоти.

От этого мне становится на душе легко и свободно.

Теперь, когда тесная связь наших душ установлена, утверждать обратное сейчас не имеет никакого смысла.

-Нужно просто с моей стороны сделать всё возможное, чтобы сохранить семью и жить дальше в любви, согласии и доверии,- рассуждаю я.

Таким образом, когда мной доказана теснейшая связь между нашими душами я берусь утверждать, что матрица воспоминаний модифицирована и является совместной собственностью нашей семьи.

Воспроизвожу воспоминания Кати об одном странном сне, который она видела сразу после конфликта.

Катя училась в медицинском, может быть и сон её, поэтому связан с медицинской тематикой.

На роль психиатра Катино подсознание выбирает меня. И работаю я соответственно в психбольнице, которую иногда между собой врачи называют «дуркой».

У нас здесь не соскучишься веселье — каждый день и... приколы.
И был у меня, по версии Кати друг, Катькин новоиспечённый любовник Игорь.

 В одно из дежурств напала на нас с ним блажь  выпить по рюмашке.
Выпиваем  и понятное дело, разговариваем между собой. Тему любви никто не отменял

После третьей рюмки Игоря торкает. Озвучивает  он давнюю обиду на меня. Дело конечно прошлое, но такое не забывается. Увёл я у него из-под самого носа ещё на третьем курсе его девушку. Любил он Катьку до безумия.

Дело было на «картошке». Кто помнит, мы колхозникам помогали её убирать. Разместили парней в одном частном доме, а девчат в другом.

Игорь с первого курса с Катей дружит. Об этом весь институт знает.

-Признаюсь, завидовал я Игорьку.

Но до этой «картошки»  в сторону его девушки я даже не смотрел. Мне кажется, что так поступать некрасиво по отношению к другу.

Видели мы, студенты, что Кате Игорь тоже нравится. Она даже не пытается  их отношения скрывать. Даже наоборот.

Бывало чи подлетит к нему в перерыве между парами, когда он с сотоварищами  наслаждается махорочным дымом, чмокнет его в однодневную щетину щеки и, махая ручкой, с красующейся на ней золотой цепочкой, отрывая от кафеля звонкие каблучки модельных туфель, кричит  райским голоском, растворяясь  в толпе сокурсниц, одинаково милых в белых халатиках и таких же шапочках:

-Милый, до вечера.

Иногда мне удаётся перехватить её взгляд.  Кожа, тот час начинает напоминать  гусиную, а по лицу прокатывается  волна смущения.
 
Замечаю, что в ответ лёгкий румянец проступает  и  на  её милых щёчках.
Однокурсники, у кого нет таких романтических  отношений с барышнями, завидуют  Игорьку. Да и как не завидовать,  он высокий, статный и, по-мужски, красивый.
Единственное, что мне не нравится в нём, так это манера говорить скороговоркой.  Вечно он сбивается с ритма и тараторит. Понять, что он лапочет, выше моих сил. И это напрягает.

Лицо у Игоря прыщавое и мятое, особенно после ночных дежурств и попоек, где кроме задушевных разговоров, «борматухе» уделяется особое внимание. Борматухой  мы называем спирт, разведённый водопроводной водой.

Поначалу, желудок наотрез отказывается принимать эту гадость. По сортирам затаскает. Но, со временем, мирится с этим  и уже не отторгает заразу.

Нужно сказать, что Игорёк не отличается  большой силой или смелостью, но, после знакомства с Катей, ему будто нашли замену. Записывается  в секцию дзюдо и погоди, на танцы вроде.

Так вот, к началу третьего курса, мой друг, уже слывёт среди девчат первым парнем в институте.

 Многие девушки  пытаются завести с ним роман. Но Игорёк кроме Кати, ни на кого внимания не обращает.

И опять мы всем курсом ему завидуем, а, кое-кто, даже подражает его манерам и стилю общения с противоположным полом.

По физической подготовке догоняю я его. Фигура спортивная, а от бывшего животика и след простыл, на его месте красуются внушительных размеров бугорки пресса.

 Да и шея больше смахивает на бычью. О состоянии мышц думаю, говорить, вообще не стоит.

Одна беда. Студентки в мою сторону по-прежнему не смотрят. А всё от того, что обделила меня матушка-природа способностью говорить с задором, смешно и информативно.

И на гитаре я играю так себе. А Игорёк, признаюсь, виртуоз в этом деле. В его репертуаре и рок и поп и классика.

 Одно успокаивает, когда его в компании нет, моё пощипывание  струн не искушённый слушатель к своему стыду может принять за игру.

 Правда, с большой оговоркой доложу Вам, что пою я вполне сносно. Так, что, если ни первым, то уж вторым номером среди донжуанов курса я точно значусь.

Самое приятное, ожидает меня у зеркала. Навожу марафет, подкрашиваю  усы, зачёсываю чёлку и, тут приходит понимание, что я тоже ничего так себе.
Да и волосы у меня гуще и кудрявее. Да и щетинки на щеках больше. Да и фигурой я теперь уже смело могу хвастать.
Вот только риторика подводит, будь она не ладна.

Но, так или иначе, а на танцульках, пьянках да гулянках, все лавры достаются Игорю. Курсистки к льнут,  сами на шею вешаются.

А мне самому на них охотиться нужно. И, к слову сказать, всё по большей части, без ожидаемого продолжения.

Словом, запала в мою чёрную душу зависть.

Как обычно,  под вечер, уставшие, но ещё живые мы тащим свои худые задницы на танцы в деревенский клуб.

-Сарай сараем, а туда же, клуб...

Очарованный красотой девушки Игоря,  я в сторону других курсисток не гляжу. Мечтаю, как однажды во все щели отымею его подружку. Конечно он мне друг, но обмакнуть лишний раз никогда не откажусь.

Как-то в один из вечеров крепко ссорится  наша идеальная пара. Игорь психует и подаётся в город.

-Ну, думаю, да и хрен с ним,- раз ничего мне не сказал.

А Катька плакать то же не стала, пустилась во все смертные. Для начала выпила пива, потом покурила, потом выпила водки и снова покурила, потом укушалась в усмерть и стала  шарахаться по танцполу,  приставая ко всем с обнимашками.
Учитывая её состояние, думаю лучшего шанса для того, чтобы осуществить свой коварный план у меня не будет.

Приглашаю её на медляк.

Не прошло и минуты, как Катька  решила избавиться от содержимого желудка. Вывожу её на свежий воздух. Она висит у меня на руке, туфли слетают, а ноги подкашиваются. Наклоняю Катю, заставляю засунуть два пальца в рот и подаю ей свой носовой платок. Она обтирает им губы и подбородок, за тем вытирает туфли.

Темно,  один фонарь на всю деревню. Заходим  за угол, Катька протягивает мне мой платок обратно.
А я беру не его, а её ладошку в свою и притягиваю к себе. Она не оказывает сопротивления. Прижимается ко мне, обнимает и целует в лоб.

-Спасибо тебе, Виктор.

Мы стоим и ласкаем друг друга и взглядом и языком и ладонями непослушных рук.
После этого Катя даёт от ворот поворот Игорьку и западает на меня. А уже к концу третьего курса мы живём с ней на правах семейной пары.

 И уж мне теперь начали завидовать наши пацаны.

С тех пор Игорёк и возненавидел  меня.

Я не думаю, что из-за бабы, скорее всего из-за потери авторитета и первенства.

Хотя потом отступился. Подхватил другую цацу.

Короче, после нахлынувших воспоминаний, поругались мы тогда крепко с ним, ну и подрались, как водится и то же видать ни слабо, потому, что пришли утром  в отделение — у Игорька фингал под глазом, у меня тоже лицо расписано подчистую.

Морды у нас обоих синюшные, губы не симметричные и под глазами плывуны.
Сослали меня за это в морг, на исправление. А Игорька в «острое» приглядывать за буйными.

Делать нечего, искупаем вину. Каждый в своём отделении.

Открою Вам тайну. Санитары, по жизни в абстиненции, спиваются, как будто, на спор — кто быстрее.

На всё отделение у нас из живых, прозектор в работе и я — на подхвате.  Скажу  честно, что мора у нас в отделении нет, умирают исключительно по старости, поэтому у меня есть достаточно времени, чтобы  шарахаться  по коридорам.

Захожу в родное отделение и — в ординаторскую. Там — Игорёк, прикинь.
Друг мой, как я и говорил, трепло редчайшее, как зацепится  с кем языками, как пойдёт байки травить — заслушаешься!

Меня увидел, заулыбался во весь щербатый рот, это он на мой кулак вчера успел налететь сдуру,  руки расставил, пальцы свои длинные растопырил и ну обжиматься со мной,  как будто не виделись вчера и не ласкали друг дружку кулаками. Да ещё и  целоваться лезет придурок.
Отбился от него…ну и  пошёл трёп по кочкам! То, да сё, стали обсуждать всякие новомодные гаджеты.

Игорёк говорит:

— Да ну их к чертям, планшеты эти! Всё зло от них!- и ухмыляется сам, а глазки его заплывшие так и бегают, так и бегают.

— С чего ты взял? У тебя и планшета-то отродясь не было!- перебирая запёкшимися от крови губами, задаю ему встречный вопрос.

— Да мне и не надо, ты пойми — я точно теперь знаю!- говорит уверенным голосом Игорь.

-Вот, случай был,- Игорёк  не обращает на меня ровным счётом никакого внимания и продолжает:

-Передали, значит, одному нашему больному по фамилии Пуфиков, айпад — подарочек от мамки на день рождение.

В отделении к Пуфикову прилипла кличка Пуфик.

Дурак дураком, а гаджет освоил быстро.

В процессе освоения натыкается он на порносайт, где помимо фоток, роликов и рекламы есть ещё и рассказы соответствующего содержания.

Пуфик ту писанину читает и днями и ночами. Читает-читает  и дочитывается до того, что сам писать начинает.

Написал один рассказ — извращенцам понравилось, стали они его комментировать-хвалить.

Написал следующий — развратники заценили его
.
Ходит он теперь по отделению гоголем.

Среди комментариев к его второму изданию нашёлся  один от какой-то дамы, с «ником», дай Бог памяти, — Мира.

Пуфик, как путёвый, ответил ей:

-Спасибо за похвалу и всё такое.

 А Мира возьми, да напиши ему в «личку»:

-Почитай  и ты мои рассказы, скажи, что думаешь.

Читает этот  чудак её небылицы, да так усердно, что скажу я тебе, пропитался этой ересью, что всё лечение коту под хвост.
 
Влюбился дурень в Миру. По уши влюбился, ни сна, ни покоя, ни аппетита не знает.

-Я тебе говорю, даже физически сохнуть стал.

-Андрей Леонидович, хоть и начальство, а, сам знаешь, человек душевный,- растолковывает мне Игорёк.

Видит, плохо дело, усох пациент, совсем усох.  Пуфик богатырём был, Муромцем, а тут,  ветка сухая, с лица и тела спал.

Отвёл его Леонидыч  в  свой кабинет и стал  выспрашивать — что да как...
Пуфик, поначалу,  сидит-бычится, молчит да качается взад-вперёд, как все дебилы, но потом, будто прорвало его,  расклинило, кидается к  Андрю Леонидычу в ноги, хватает за халат и причитает:

-Люблю её, дескать, умираю... Хоть фотку её достаньте, доктор, я бы целовал её перед сном и снова спал бы спокойно.

-Ага, смотрел бы он,- подумалось мне.

-Спаси-помоги, Андрей Леонидович, будь отцом родным, пропадаю.
Потрепал его заведующий по щеке, пообещал похлопотать и тут же отправился к лазаретному администратору сетей или, как у нас говорят, к сетевику.

«Дурка» у нас продвинутая, не лаптем щи хлебаем.
         
 Ну вот, сидит этот компьютерный червь, парадоксов друг, перед Андреем Леонидовичем  и  головой кивает, мол, не извольте беспокоиться.

На вид-то он, слова доброго не заслужил: тощий, очкастый  и глазёнки поросячьи вечно бегают,  но умный, зараза, хакер, типа  гений.

 Принялся  этот гений крошить пароли-явки, весь этот литературный порносайт взлохматил, выяснил кое-что интересное и полезное.

Вышел Андрей Леонидыч  на работу на следующий день и, как назло, по коридору Пуфик скачет, и, знамо дело, сразу к нему.
 
Андрей Леонидыч глаза прячет, врёт:

-Достал я фотку твоей Миры, любезный, прости, дорогой, но она за пенсионного возраста,  ей лет сто,  не меньше.

Я, грит, лучше выпишу тебе хорошие таблеточки — от любви. Развернулся и ушёл.

Пуфик, упорный малый, хоть и псих, не знаю, как, но дотянулся он сам до сетевика, вынуждая того, как на духу выдать о том сайте всё, что удалось выудить, и фотку Миры приложил.

 Однако, больной, увидев фотку Миры, даже спасибо очкарику не успел сказать, потому, что  Пуфика столбняк обнял, стоит у монитора, глаза выпучил часа этак на три, типа думает.

Сетевик, не будь дураком, поспешил к себе уйти. Закрылся там и не выходит. Для всех, вроде, как занят.
 
А Пуфику с тех пор похорошело, видно было, что на поправку идёт. И говорит ладно и рассуждает здраво.

Из специалистов никто глазам своим не верит.

А сетевик таки не ошибся, веселуха всё-таки была, правда, с отложенным эффектом.

Вечер. Обычный летний вечер. Густые сумерки поглощают ветки деревьев в парке напротив. Тишина напрягает слух.

 И надо же было такому случиться, что именно в этот вечер, Пуфик подкарауливает своего коллегу-шизофреника Кольку Будина и попытается  его изнасиловать.
Звучит необычно для обывателя, но ни в стенах нашего заведения.

Схватил, как рассказывают очевидцы, за одно место и в подсобку. Еле оттащили.

-Погоди-погоди... Причём тут Будин? — не выдержал я.

-Я тебе, любезный мой друг, скажу так.

Копаясь в интернете, наш хакер выяснил буквально следующее:

Возлюбленная Пуфика, на том порносайте не только строчит свои срамные сказки, она ещё зарегистрировала  с десяток фальшивых посетителей с разными «никами» и принялась сама себя комментировать. Сама себя хвалить, сама себя бранить, беседовать и спорить - всё сама.

Сетевик,  решил, что она так подогревает к себе общественный интерес.

 -Ага, фигу,- оказалось, что у неё клиническое шизорасслоение личности, это всё были её «альтер эго» и она,  как и её Ромео, в психушке лечится. Да что там, в психушке,  в нашей самой «дурке» и лежит и тоже, как и Пуфик, играется с планшетом, сайты известные посещает.

-И звать её не Мира, а — Коля. Коля Будин,- хихикает Игорёк.

-Прикинь, как мир тесен — они даже лежат в соседних палатах,- добавляет он.

Ржём  с Игорьком в захлёб, представив, как Пуфик Будина в позу ставит.  И гремят они оба яйцами.

 Иду по коридору и не успеваю слёзы смахивать от смеха. Коридорами, коридорами, вернулся в морг. Настроение…на шесть шариков. Сам понимаешь...

Приоткрыл дверь и припух...

Больничный патологоанатом, охоч до женского пола, кажется протрахал всех и вся в радиусе километра от больнички, за исключением, разве что, покойниц.

Вот и сейчас трахает  медсестру- Зиночку, из приёмного, да не просто трахает, а трахает её в гробу,  в красивом, красном гробу с бархатными рюшечками.
 Как этот человек, со своей работой, не стал банальным некрофилом — понять не могу. Однако, лёгкая профессиональная деформация у него, всё же, была на лицо.

А про гроб скажу так. Этот гроб ожидает своего нового хозяина, новопреставленного  пациента нашего заведения, и является зримым проявлением коррупционного сговора нашего проныры  с пронырами из ритуального агентства.
Благодаря этому сговору, загнувшийся пациент сдаётся родственникам «под ключ», ну, а из больнички прямиком на кладбище.

И нашему патологоанатому  навар и родственничкам удобно. Все счастливы. И покойник не в обиде.

Вот и Зиночка,  лежит, счастливая в гробу сейчас  и сладко постанывает.
Патологоанатом навис над гробом и вижу, только, как он голой задницей сверкает.

Я, грешным делом, как-то так присел у стеночки, гляжу на них, а рука так и сползает, сама собой, туда, где встало. Думаю:
-Чё такого?  Я ж ничего такого... Через штаны поглажу, всего-навсего... Немножечко... Чуток совсем... Поглажу... Потру слегка... Ещё немного... М-м-м... Чуть-чу... О, твою мать!... Ещё... Немного...

Через некоторое время  чувствую, что  мы с этим парнем и его бабой на одной волне находимся.

Труподоктор разошёлся живее некуда. Зиночка стонет, жалюзи вибрируют, гробик  скрипит. И рюшечки с каждым толчком подпрыгивают всё выше и выше.
А наш некрофетишист, прижимает голые стройные ножки медсестры к своим плечам, безостановочно всаживает в её киску свою оглоблю и с вожделением смотрит, как трепыхаются её груди, вывалившиеся из распахнутого белого халатика.

Он смотрит на неё, а я на них…

Я всё сидел и потирал себя сквозь брюки, тёр всё сильнее, гладил всё настойчивее и до гладился.

Гляжу с восторгом на их замысловатые движения и думаю:

-А в этом что-то есть,- Зиночка- медсестричка, такая страстная, такая розовая с белым, в этом красном гробике... с... с рюшечками... Блин, красиво то как.

Мы кончили все вместе, хором.
 
А Зиночке и того мало. Она привстаёт из гробика, обхватывает  мужичка за талию и норовит попасть губками в его член. Но тот у него обвис и скукожился.
Зиночка видит  меня и пальчиком манит к себе.

-А я чо...Подошёл,- оправдываюсь я.

 Она и давай у нас поднимать приблуду своим ротиком-язычком.  То у одного за щеку возьмёт, то у другого.

Наконец, Зиночке везёт. Мы с доктором принимаемся трахать её хором. Чудесно получается, слажено так, душевно.

Доктор, вижу, любитель анального секса. Он занимает место в гробу вместо Зиночки, натягивает её попку  на член и с наслаждением отдаётся действию.
В это время я запускаю руку между Зининых ляжек и нащупываю  пальцем вход во влагалище. Там всё промокло давно насквозь и налипает сейчас на пальцы.
 
Зиночка, периодически надвигается на доктора и постанывает.
 
Перебазирую член в ротик медсестры. Как только доктор натягивает попку девушки на член до упора, мой член, находящийся в её ротике подвергается серьёзной опасности, потому что её зубки смыкаются и мне становится жутко больно.

Не скрою, приятно тоже. Так приятно, что я начинаю то же стонать, едва сдерживая себя, чтобы не охать в голос.

Девушка теряет голову, она перестаёт контролировать себя.

А мы тому и рады. Меняем и меняем позы.
 
Стон стоит не на один этаж. Оттягиваемся с этой шлюшкой  по полной.
Вспоминаю об Игорьке. Знаю его не первый год, он бы обмакнуть  сейчас тоже не отказался.

Помяни чёрта и он тут как тут.

Трахаем  Зиночку по очереди.

-Под конец,  у неё уже, наверное,  не было сил шевелиться,- ошибаюсь в своих оценках я.

Игорёк подхватывает Зиночку на руки, прижимает к груди, одёргивает запачканный спермой мятый халатик и опускает босую на холодный кафельный пол. Зиночку пробирает дрожь и обдаёт  холодом, она просит его проводить до душевой.

Впервые не завидую Игорьку.

Ох, и поржали мы с новым моим другом над старым. Представив, как наш Игорёк, в кровь затраханным членом прижимает Зиночку к стене попкой и пытается её чалить  стоя.

А новый мой дружок имел Зиночку не в первый раз.

-Как- то, вспоминает он,- нас было пятеро.

 И шлюшка не только не осталась довольна, она ещё и посетовала на отсутствие оргазма. Короче работать Игорьку за пятерых.

Нас с дружком уже в который раз пробило на ХА.

То, что я обкончал свои наряды, ещё полбеды. Чай оно не в первый раз, чего греха-то таить, высохнет. Хрен с ним.

Хочу рассказать, что было дальше.

После такого расклада на троих у меня третий глаз открылся! Да-да, не смейтесь... Именно после оргии.

Я, признаюсь, чуть не опозорился в штаны от страха, но удержался.
Сейчас расскажу, как это случилось.

Вот ведь незадача, забыл сказать, что в прозекторской, где, собственно и происходила оргия, в жестяной кюветке,  скромненько, в стороночке, лежит труп молоденького душевнобольного, чья больная душа отлетела несколько часов  назад.

Трупачок не смердит, любвиобильный труподоктор так хорошо его наформалинил, что тот будет храниться ещё несколько дней и выглядеть, как живой.

 -Зачем?- спросите Вы.

Сейчас приоткрою тайну, и Вы всё сами поймёте.

Оказывается, у трупов, своя жизнь!

-Вы удивлены?

У этого, например, своя история.

Выясняется, что труп этот непревзойдённый романтик.
Будучи постоянным свидетелем того, как его бальзамировщик беспорядочно и бессердечно трахает баб в гробах и не только в них, он втайне осуждал его и, неподвижно оставаясь лежать в сторонке, говорит в таком ключе.

 Озвучиваю так, как «слышал».

- Где справедливость? Вот Вы, Алексей,- обращается труп к бальзамировщику,- мужчина видный, сексуальный и солидный.

-А я,- продолжает свои умозаключения покойник,- и при жизни ни в какую не мог бы с Вами сравниться.

 У Вас вон его размер с четвертак, а меня Бог обидел не только умом.

Хоть у Лёшки профессия и правда не из приятных, городские красавицы слетались к нему, как бабочки на огонёк. Их было очень-очень много.

А наш романтик  вспомнить мог только одну единственную женщину в своей жизни. И поведал мне, как перед смертью трахнул Авдотью. Санитарку у не буйных. Она полы мыла по вечерам на полставки.

Знаю женщину. Центнер весом и сажень в обхвате. Мужика, наверное, отрадясь не пробовала. Хотя всё может быть...

Покойник наш возжелал  даму. Пристроился с тыла. По всему видно, санитарка  отбивалась от его назойливости не очень активно.

По словам покойника, он задрал ей юбку и, пока она не разогнулась, вдул ей со всей дури. Женщина приостыла на мат и подалась попой на мужичка, подмахнув ему.

Его рассказ оборвался на полуслове. Он заплакал и начал, по бледному лицу, размазывать набежавшие слёзы.

Я проникся жалостью к бедняге.

-Любовь меня сгубила,- уже с надрывом в голосе продолжает плакаться покойник.

С его слов, этот незабываемый вечер у него был единственным и последним в его сумашедшей жизни. Женщина распалилась ни на шутку.

Как только безумец перестал двигаться в ней, она даже, как следует, не успела прогреться и, подмяв под себя бедолагу, начала сама трахать его.
Мужичку не помогло даже то обстоятельство, что он конченный псих. Затрахала до смерти. Осознав, что натворила, испугалась. И по-быстрому принялась  заметать следы.

В этот момент и застукал её наш знакомый труподоктор.

 Мужик понимающий оказался. Помог Санитарке. Забальзамировал покойника, да так, что тот как живой лежит и по сей день. В стороне от гробика, в жестяной кувете.

Голенький лежит, чистенький, опрятненький, прикрытый по грудь белоснежной простынкой. Да и цвет лица остался у него обнадёживающим.

-Я всё время ждал,- продолжает покойник свой монолог,- но ни одна из них, видимо он замахнулся на шлюшек доктора,- на меня даже не взглянула.

-Когда он вставлял им по самое не балуйся, я испытывал такое желание вдуть им тоже.

Эти слова он сопроводил глубоким  всхлипыванием и продолжил:

-Обидно...до соплей…А я ещё свеженький…- его голос зароптал и просел.

-Да, Алексей красавец, но он холоден душой, как труп,- отметил про себя я,- об этом легенды ходят. Женщин дерёт влёт пачками.

- Я, труп,- разволновался труп,- но я ужасный романтик и у меня ещё огромный запас нерастраченной энергии и нежности.

-Авдотьюшка, я понимаю тебя,- продолжает налегать на жалость покойник,- конечно, я уже не могу похвастаться ни первой, ни даже второй свежестью, но всё равно жду тебя, моя любовь,  не теряю надежды.
Свежачок  шмыгает носом. Лежит, лепечет себе под нос, а я не вижу, как он  губами шлёпает.

Вон оно как.

-Иные живые,- рассуждает новопреставленный,- они  тоже по существу трупяки душй, да к тому же,  сплошь и рядом, выглядят хуже иного покойника, но даже будучи распоследней завалью, рассчитывают на перепихон-с, как минимум с Моникой Белуччи.

Они все циники, бездушные твари, они на порядок мертвее меня, ведь сердце без любви, мертво,- с надеждой на понимание мысленно обращается  покойник к Авдотье.

-Во мертвечина загнул,- зацепили за живое меня его слова,- и не скажешь, что психический.

-А я не такой, — мне безупречной красоты не нужно. Мне ласки хочется, -продолжает изливать мне свою душу покойник.

-С того момента , как представился, я ведь, ещё — ни разу не чпокнул ни кого! Я, в новом качестве, ну, девственник ещё,- с нотками непреодолимой  печали, звучат глухие  слова новопредставившегося.

 
-Прийди ко мне, моя растлительница, где ты ходишь? - когда мы сблизимся?

-прости мне те изъяны, что нанесла мне смерть,- покойник явно переусердствовал.

Меня на слезу пробивает.

-Покойник, а то же с чувствами...,- начал говорить я сам с собой.

-Может у меня самого крыша поехала? Кто его теперь знает,- засомневался я теперешнему своему состоянию.

Этот романтик в тот вечер получил-таки свою порцию кайфа.

На чпок прилетает Авдотья. Мы с доктором затаиваемся  в тёмном уголке и наблюдаем.

Женщина, подходит  к кювете с трупом, наклоняется над его лицом и целует труп мужчины в лоб. Потом откидывает простынку. Сверлит  глазами ему между ног, охает и причитает.

Потом скидывает с себя халат. Обнажается.

-Мамочки, не приведи Господь с такой женщиной пересечься при жизни, точно насмерть затрахает,- мы с приятелем понимающе переглянулись.

А тёлочка, немного поколдовав над телом покойного, взгромоздилась на кювету и завела его член себе между ног. С каждым движением она распаляется всё больше и больше, пока из неё не вырывается  дикий стон, местами переходящий в такой же дикий вопль.

И знаешь, в нас с дружком что-то древнее проснулось, что точно не знаю, но проснулось. Мы, не сговариваясь, направляемся  к толстухе  и принимаемся ласкать и мять её тело.

Она на время забыла, что трупаки обездвижены. А мы и рады стараться.
Потом дама пришла в себя, но было поздно.

Мой новый друг вошёл в неё с тыла и уже производил движения внутри её тела. Я же, увлёкся взвешиванием на ладони её грудей.

- Знойная женщина,- скажу я Вам.

Авдотья закрывает  глаза и продолжает подмахивать нам обоим и трупу, член которого стоит,  как часовой.

При этом, обе груди бабёнки трепыхаются, заваливаются на бок и манят к себе своим объёмом.

 Я разворачиваю  Авдотью к себе лицом и утапливаю свой член в её горле.
Из нас живых я кончил первым. До последнего держался труп.
Наконец сломался и он. Не выдержала пружинка.

Женщина, тяжело дыша, слезла с кюветы, поцеловала своего окоченевшего мужичка в лобик, накинула на него простынку и растворилась во мраке коридора, на ходу застёгивая халатик и приводя в порядок причёску.

Мы с поталогом переглянулись...и прыснули от смеха. Потом присели у стенки и закурили. Сидели на корточках и молчали, пытаясь каждый на свой лад дать интерпретацию событиям этого ночного дежурства.

Но и это был ещё не вечер.

Потому, как приоткрылась дверь и в зал, гулко цокая каблуками входит женщина. В свете единственной лампы мы с другом можем  видеть только её ладную фигурку и разметавшиеся по плечам волосы. Мы остаёмся в тени и наблюдаем.

Вот она подходит к мертвяку, ровно как и первая женщина целует покойника в лоб, и в следующий момент вспархивает  к нему на ноги. По всей видимости, мы не заметили, как она  вставила пружинку ему в член, потом расстегнула халатик и начала скачку.

В тот момент я искренне пожалел, что меня перестало торкать, и мой третий глаз закрылся.

Представляю, как радуется сейчас молодой покойник своей после смертной популярности у женщин.

-Вот, что молитвы-то православные делают,- радуется он жизни после смерти.
Сокрушается, что голова кружится с непривычки…Ну, как говорится, легка беда начало.

Я сам в шоке от увиденного и услышанного. Никогда бы не поверил, если бы кто рассказал…А так, сам слышал, сам видел, сам участвовал.

-У покойников жизнь только после смерти и начинается,- вот крест тебе во всё пузо,- божусь я.

       Это здесь они тронутые головой. А когда уже лежат в гробике с рюшечками, они все становятся такими милыми и желанными.
 Всё хорошо с ними, вот только не шевелятся они и всё сетуют на то, что минетом их женщины не балуют.

А так, всё их устраивает, потому и лежат смирненько и терпеливо ждут своей очереди, когда очередная дамочка вставит в член пружинку и позабавится с невольным свидетелем их сумашествия.

Мне тоже моя работа нравится. Да и с головой я дружу по-прежнему.
Жду очередного наказания и покойника свежего.

Вспоминаю  эту историю со сном и от души смеюсь, над тем, какие эротические сны снятся моей жене. Смеюсь впервые, от сердца.


Глава 29



       Полуподвальное помещение, застрявшее между цокольным и первым этажами теперь, спустя каких-то полгода от начала ремонта, представляется  мне не знакомым, хотя и посещалось мной ранее. Я заходил сюда, что бы утолить жажду и попить пива.

  У заведения сменился хозяин. Теперь это женщина неопределённого возраста, отчаянно красивая и ухоженная. Видел её однажды  и то мельком.

Не обратить на неё своего внимания я не мог. А поскольку, как я уже и говорил, заходил в это заведение не часто, то со временем и вовсе забыл об её существовании.

Июль. Достаточно душно и хочется пить.

И вот я снова в этом заведении. Только уже не днём, как это было тогда, а вечером.

В то время, когда местные обыватели ещё досматривают  свои сны, она уже на ногах и накручивает  хвосты своим малочисленным работникам, среди которых в основном женщины.

       Мужеподобные лица и фигуры некоторых из них, выдают непростой характер своих простушек, склонных другой раз пропустить рюмочку другую водочки, слитой по каплям из рюмок и бокалов посетителей или, если не удавалось запастись терпением, побаловать себя пивом, заблаговременно разбавленным в графине, какой-то горючей гадостью, производящей настолько отстойный резкий запах, что обывателю круглосуточного пивбара, хотелось тут же избавиться от содержимого своего желудка, хило заполненного мятой картошкой, которая ещё пару минут назад была тщательно размазана по тарелке и прикрыта сверху для солидности отвратительного вида котлеткой недостойного мяса цвета. Но всё это происходило днём.

       После семи часов вечера обычная столовка преображается в вполне пристойное культурное питейное заведение, оправдывающее своё название бар. Стены прикрыты переносными  фальш панелями, столы накрыты безупречной чистоты скатертями, стулья накидушками, под потолком и вдоль стен размещена  светомузыка и начинает работу барная стойка.

       На входной двери табличка "Спецобслуживание", выставлена  охрана и  начинает закипать  ночная жизнь. В баре, как всегда, тусуются  избранные. Работает фейсконтроль, посторонних лиц таких, как я, не пропускают.

 В этот раз мне просто повезло. Пропустили по ошибке, видимо охранник был новеньким и не мог знать всех в лицо.

В первый же день своей ночной вылазки в бар, мне удаётся с расстояния плевка разглядеть его хозяйку.

  Образно говоря, её нарисованное лицо вызывает  ощущение  радости от возможности созерцать эту рукотворную картину, написанную провинциальным художником по спецзаказу и дорого оплаченную за эксклюзивность, в то же самое время лицо не назвать откровенно вульгарным, каким оно бывает у совсем юных созданий, размалёванных иссиня-чёрной тушью, смачно приправленной самопальными благовониями.

Нет. Здесь всё по-другому.

  Свежий слой макияжа лишь слегка маскирует морщинки, которые я бы скорее отнёс к мимическим, чем к возрастным. Уже это одно заставляет  меня продолжить свои изыскания.

  Не с первого раза, но удаётся разглядеть её глаза. Они выражают собой некую условность и спокойствие, граничащее с безразличием. Уверяю Вас, что это ни так.

  Живость речи и образность выражений говорят об обратном. Хозяйка весьма харизматична, отличается от окружающих неугасимой энергией и настойчивостью, которая иной раз переступает  черту и превращается  в банальное упрямство.

    Наблюдать за ней одно удовольствие.

    Да, к слову сказать, время на созерцание у меня ограничено не рабочей  субботой, плавно перетекающей  в выходной.

  Привычным жестом подзываю официантку. Девица, подошедшая ко мне, не отличается  приветливостью и разговорчивостью, напротив, она всем своим видом пытается дать мне понять, что в баре надолго не задержится и её мало колышет, что я буду заказывать.

-Похоже на то, что студента-первокурсница,  с большими нереализованными амбициями.

   А поскольку к спиртному я отношусь сдержанно, то заказываю  себе бекон с сыром и ещё какую-то стряпню от шеф-повара, как будто тот ни местный прощелыга  и ублюдок, а выписанный из-за границы спец.
 
  Единственное, к чему лежит душа, так это доброе баварское пиво. Официантка принимает  заказ и, покачивая бёдрами, ленно на 20 минут исчезает  за барной стойкой.

  Тем временем, мамка, так называют между собой хозяйку бизнеса работники бара, присаживается за столиком напротив. Судя по оживлённому взгляду хозяйки, смею предположить, что разговор с солидным господином в пенсне   затрагивает  интересы бизнеса.

-Сколько же ей на самом деле лет?- не переставая докучать мне, крутится в голове  одна и та же мысль,- тридцать?- тридцать пять?

  Единственное, что я могу сказать наверняка, дама мне определённо нравится.
 Чем конкретно не скажу. Виден только силуэт, да разметавшиеся по грудям, локоны белокурых волос.

В свете ложащихся на её лицо цветных пятен создаётся иллюзия, что она дьявольски хороша собой.

 Нет, определённо ни волосы и тем более ни размер её груди, приковывают  моё внимание.

-Но тогда что же?- задаюсь я этим вопросом.

Да, определённо, это её глаза. Живые и чувственные, наполненные внутренней теплотой и безудержной энергией,  играющие сейчас отражённым светом мерцающих огней светодиодной матрицы.

  Судя по лёгкому шлейфу, исходящему от её тела я заключаю, что это милое создание пользуется эксклюзивной дорогой косметикой и определённо знает в ней толк.

  Признаюсь, что лично для меня запах, исходящий от женщины, имеет приоритет в желании познакомиться и провести с ней пару-другую незабываемых ночей.
Незнакомка тем временем продолжает вести с партнёром деловые переговоры, отголоском которых в мою сторону долетают лишь отдельные слова, которые мне, до сих пор не  удаётся  свести в осмысленные фразы.

 По большому счёту мне это и не нужно. В голове у меня созревает  план, предполагающий два сценария. По-первому, продолжаю наблюдение, по второму  приступаю  к действиям.


  Независимо от моего решения, каким сценарием воспользоваться, всё разрешается  как-то само собой.

Розовощёкий брюнет, с натянутым струной брюшком суетится, непрерывно поглядывая на часы, нехотя отрывает зад от кресла и спешит  удалиться, предварительно оставив свою визитку для контактов.

 Холодный недобрый огонёк вспыхивает на лице хозяйки бара, она усилием воли подавливает его, это становится  ясно по тому, что  следом за ним следует натянутая улыбка, обнажающая белизну её зубов и очарование полных губ.

  До конца не осознав, что собственно только, что произошло,  я почти на автомате спешу  занять место ушедшего, в наглую подсаживаюсь к хозяйскому столику, тем самым, претворяю в жизнь прокрученный ранее в голове сценарий предстоящего знакомства.

-Позволите?- обращаюсь я к хозяйке заведения.

Дама недовольным взглядом окидывает  наглеца с ног до головы и кивком указывает  на летнее кресло.

-Благодарю,- с почтением произношу я.

  В ответ женщина выдавливает из себя такую  же натянутую улыбку, которую я имел удовольствие  наблюдать всего пару минут назад.

-Что Вам угодно, сударь?- озадачила меня необычной постановкой вопроса хозяйка бара.

-Да как Вам сказать,- с серьёзным постановочным лицом отвечаю я,- хочу сделать Вам коммерческое предложение.

-???

-Я вижу, Вы удивлены?

  На вопрос женщина не отвечает.

Вместо этого, жестом, приглашает  официантку к столу и, объявив, что угощает за счёт заведения, обращается ко мне с должным почтением, уточняя, что именно я буду пить.

-Если можно, Бренди,- отзываюсь я.

Не удивительно, что заказ был отработан почти моментально, что в свою очередь, меня тоже не удивило.

-Что имеете предложить?- с одесским акцентом и характерной интонацией в голосе произносит  она.

-Боже мой,- отзывается у меня в голове,- она что, из Одессы?

  Опыт общения с одесситками был у меня, как Вы понимаете, минимальным.

  Упорно ходят  слухи о том, что они особенные, и найти к ним подход ой как ни просто.

  Слухи слухами, но между нами чувствуется определённая дистанция и  напряжение.

  -Нужно срочно что-то предпринимать. Но что?

-Вы на работе или соизволите составить мне компанию?

  Откровенно говоря, что такой реакции от неё на столь неразумный вопрос не ожидал. Она искренне рассмеялась и уже без жеманности и напыщенности снисходительно произнесла:

-Наливайте.

 Едва сдерживаю  в себе желание расплыться в ответной улыбке. Хозяйка отпустила официантку, поэтому наполняю бокалы я.
 
-За что пьём?- опережая события, интересуется она.

-Предлагаю выпить за знакомство,- отвечаю я.

  Вместо ответа, женщина назвалась Вероникой и протянула мне изящную ладошку, которую я не без удовольствия принял в свою и приложился губами.

-Виктор,- сдержанно представился я.

-Тогда за знакомство, Виктор.

  Я чувствую, как бледнею и теряю самообладание, ощущаю, как моё тело наполняет  тяжесть, на лбу испарина.

-За встречу до дна?- обращаюсь я с провокационным вопросом к даме, когда вижу, что бокал ставится ей  на скатерть.

-???- она делает  глоток и отстраняет  бокал.

-До дна,- смеются её губы.

  Не  хочу, что бы она думала, что я из пьющих. Поэтому вслед за дамой, то же спешу отодвинуть бокал с края стола ближе к его середине.

  Вероника прищуривает  глаза и предпринимает  попытку найти в моих, ответы на свои вопросы, которые появились в её голове, как ответная реакция на мои действия.

 Не заметить её вопрошающий взгляд я не мог, поэтому на секунду смутившись, уже не знаю, как вести себя дальше.


-Я Вас раньше нигде не могла видеть?- выручил моё замешательство её вопрос.

-Думаю, нет,- отрицая очевидное, я замотал головой.

-А мне представляется иное…- не отводя от меня испытывающего взгляда, с недоверием в голосе, произносит  дама.

Нужно было срочно направить разговор в другое русло.

-Предлагаю обсудить моё предложение,- нашёлся я.

-Так что Вы имеете сказать?- не без интереса отзывается  её голос.

  В двух словах описал ей суть предложения, которое сводилось к возможности поставки продуктов из-за рубежа по моим каналам по самым привлекательным для неё ценам, кстати.
 
Нет, действительно, такая возможность у меня есть и я не блейфую.

Прочитав  нотки недоверия на её лице, я  запускаю руку во внутренний карман пиджака и извлекаю визитку, которая призвана  развеять сомнения в моей компетенции.

-Директор по внешним связям. Виктор Анатольевич. Далее Фамилия и номер телефона. Компания «Респект»,- значилось там.

Визитка из пластика с теснением. Выглядит супер и производит на даму нужное впечатление.

 Хозяйка бара торопливо пробежалась глазами по тексту, поблагодарила и поспешила откланиться, сославшись на дела.

-Звоните в любое время,- уже на ходу бросает она.

-Я жду от Вас звонка,- твёрдо отвечаю я.

  На этом мы и расстались.

Перезванивать ей не стал, она тоже.

Через какое-то время  переключил внимание на другую даму и попросту перестал думать об этой.

       Спустя где-то полгода, в то время, когда по делам фирмы я находился в столице и неспешно, прогулочным шагом возвращался в отель, проходя сквером, где под ногами разбросаны веером осенние жёлтые листья неожиданно, прямо за спиной слышу, показавшийся отдалённо знакомым, женский голос.

  В чужом городе кто-то назвал моё имя. По инерции делаю несколько шагов вперёд  и оборачиваюсь.

-Не послышалось ли?- думаю я.

Ко мне приближается не знакомая женская фигура. Лица не разглядеть. Темновато, вечереет.

-Кто бы это мог быть?- задаюсь я неразрешимым пока вопросом.

  Женщина, насколько может, ускоряет шаг и, я её начинаю узнавать.
Ну, конечно же, это хозяйка бара, с которой мне не удалось замутить.
Ловлю себя на мысли, что ни как не могу вспомнить её имени. Судорожно перебираю в памяти имена знакомых женщин, наверняка попадаю и на её, но не задерживаю внимания и отказываюсь от этой затеи, пуская развитие событий на самотёк.
 
Женщина приблизилась настолько, что можно было видеть на её губах лёгкую дрожь, а в глазах неподдельную радость.

  Ровно так же как в баре, она протягивает мне свою ладошку. После поцелуя её рук, она приближается ко мне на расстояние дыхания, многозначительно смотрит в глаза и наконец, мило улыбнувшись, произносит:

-Слава Богу, это Вы, не ошиблась.

-Да, но...,- она не даёт  мне договорить, подхватывает  под локоть и тащит за собой.

  Только когда мы отошли на приличное расстояние от места встречи, мне удаётся  расспросить её о том, что случилось.

Выясняется, что ничего. И вся эта сцена произошла спонтанно при виде знакомого человека.

  Мы, глядя в глаза друг другу, не сговариваясь, рассмеялись.

  На самом деле, как приятно бывает в чужом городе встретить знакомое лицо.
 Я уже отчаялся вспомнить её имя, как неожиданно она напомнила мне его сама, заговорив про себя от третьего лица.

-Вечно ты, Вероника вляпаешься в какую-нибудь историю, вечно найдёшь на свою,- она притормаживает выражение и испытывающе смотрит на меня,- задницу.
-Вероника,- обращаюсь я к знакомой,- раз уж мы встретились, то предлагаю продолжить наше знакомство.

  Чувствую, что она знает, что на это предложение ответить.
Потому, что следом от неё следует предложение перекусить. Возражать или выдвигать свой встречный план я не стал. Да и зачем?  Всё и так для меня складывается замечательно.

  Вероника совсем не похожа на еврейку. Она белолица и румяна, правильные черты лица не выдают в ней присутствия восточной крови. Прямой нос и серые глаза, обрамлённые хоть и густыми, но не объёмными ресницами, скорее выдают в ней европейку, чем азиатку.

-Вероника, откуда у Вас такой забавный говорок?

-Разве я Вам не говорила, что родилась в Одессе?

-Нет,- соврал я.

-У Вас европейские черты лица, Вероника, - стараюсь сделать ей комплимент.

-Боже мой!- восклицает она,- я этническая немка, просто мои родители обосновались в этом городе.

???,- я удивлён.

  Разговорились о последних событиях на Украине. Наши взгляды на национальный вопрос пересеклись и, в заключение этой темы, я выразил сожаление по поводу случившегося. На благодарные глаза Вероники навернулись  слезы.

  Она приоткрывает сумочку в поисках платка. Промакивает его кончиком излучины глаз и следующую минуту посвящает себя зеркальцу, внимательно всматриваясь в его глубину и выискивая на своём лице ущербные места, коих, с моей колокольни, у неё отродясь не было.

  Тонкие женские пальчики скользят по лицу, останавливаясь на ушах с золотыми серёжками и шее, укутанной в несколько слоев цветным шарфиком. Воротник осеннего чёрного пальто приподнят и в своих изгибах прячет пряди иссяня-белых крашеных волос.

  Я не могу удержать в себе желания выразить восторг по поводу её внешности.
Но вместо комплиментов, которые обычно заселяют мою голову в момент знакомств только и смог сказать, что она очень красивая.

-Спасибо, Виктор. Я знаю.

Видимо я покраснел.

Заходим  в первое, попавшееся по дороге кафе. На первый взгляд ничего необычного. Приглушённый свет и фоновая музыка. Меню со вторыми блюдами и десертом, вино и алкогольные коктейли. Занимаем  свободный столик, освобождаемся от верхней одежды. Благо вешалка рядом.

  Вероника на минуту, как она сказала, оставляет меня за столиком и направляется  в дамскую комнату. Смотрю ей вслед. Она в чёрных джинсах, белой блузке и сиреневой кофточке. На шее тот самый шарфик лёгкий и цветастый.

  Фигура впечатляет. Стан тонкий, изящный. Туфли на высоком каблуке дополняют точёные ножки. Попка аккуратная, завораживает своей формой.

  Волосы едва дотягиваются до плеч, в настоящий момент не ухожены и требуют укладки.

Осматриваю помещение.

 Бросается в глаза отсутствие дыма и неприятных личностей, хотя вход свободный.

-Так всегда или чистое везение?-  заставляю я напрячься свою  голову.

  Какое-то время у меня это не укладывается в голове.
 
Но, обратив внимание на здешние ценники, я начинаю понимать, в чем заключается местный феномен. Многим удовольствие находиться здесь ни по карману.

Однако нас с Вероникой, этот прискорбный факт наоборот воодушевляет. Можно не беспокоиться за перспективу нарваться на грубость или кулак.
 
  В основном, судя по прикиду, здесь тусуются бизнесмены средней руки и чиновники. Персонал услужлив и внимателен. Приятно, чёрт побери.

Вероника, справив нужду,  направляется  к умывальнику. Однако прежде чем открыть кран, смотрится  в зеркало. Боже, на левой щеке замечает малоприметный след от слезинки, которую она, растроганная участием Виктора в судьбе её города, позволила себе ненароком выпустить на волю.

 Проводит  мокрыми пальцами по щеке, ещё раз и ещё. Но след, как на грех, не исчезает, а только меняет очертания, то расплывается по щеке, то наоборот, собирается  в отчётливо видимую бороздку.

Она уже была готова взорваться, выйти из себя, но в последний момент вспомнила, что в её сумочке, с которой она не расставалась ни на минуту, оставалась не открытой целая пачка ароматизированных влажных салфеток.

- Пригодились.

  Она вытирает одной из них щёку, а другой руки. Вглядывается ещё раз в  отражение и удовлетворённо вздыхает.

  Розовые щёчки по-прежнему сияют чистотой и свежестью.

-Вот так-то лучше, смотри у меня,- подмигивает она отражению.

Затем проводит  рукой по волосам, повторяя их застывшую форму. Переводит  взгляд на серьги, поправляет одну из них и только тогда, когда окончательно убеждается в своей неотразимости, окончательно успокаивается.
 
  Неожиданно ловит себя на мысли, что очень хочет понравиться Виктору, хотя ещё до конца сама не понимает  почему.

-Ника, не обманывай себя, признайся, что он тебе нравится,  и не пудри себе мозги,- отражение в зеркале видимо соглашается с ней потому, что на мгновение прикрывает  глаза и на его щеках выступает  розовый налёт стеснения.

 Дама чувствует  прилив свежих сил и направляется  к выходу.

  Возвращается в тот момент, когда я рассматриваю проплывающие за окном фигуры прохожих. Забавляет то, что часть из них под зонтами, а другая, смело, не обращая никакого внимания на начавшийся дождь, шлёпает по мелким лужицам и даже не замечает произошедшие в осенней природе перемены.

 Вероника перехватывает мой взгляд и участливо замечает:

-Дождь. Придётся переждать.

Я соглашаюсь с её мнением, и, мы приступаем к трапезе.

-Предлагаю немного расслабиться,- пытаюсь я накачать женщину спиртным.

  Собеседница на этот раз оказалась куда более сговорчивой. Но всё равно разговор не клеится.

-Вероника,- Вы замужем?

  Она отрицательно качает головой и пристально смотрит мне в глаза.

-Это так важно для Вас?

-Ну,- я донельзя растянул эту фразу, что бы в следующий момент до предела сжать следующую,- нет.


-Тогда за нас,- Вероника поднимает бокал и опустошает его.

-Однако,- подумал я.

Я последовал за ней. Вино не показалось мне терпким и неприятным. Напротив, оно вызвало во мне желание произвести ещё пару глотков. И всё-таки последний глоток я по привычке оставил в бокале.

-Виктор,- обращается обиженным голосом ко мне Вероника,- как это понимать?

  Я просто сделал ещё один контрольный глоток, и, инцидент был исчерпан.
Вероника миролюбиво подмигивает мне и выражает желание наполнить бокалы до краёв.

Я не понимаю, что происходит. Прошлый раз она показалась мне зажатой и не позволяла себе таких вольностей.

  Вероника же, напротив, знает, что делает. И поэтому стремилась, как можно быстрее, почувствовать себя растаможенной и весёлой.

После третьего тоста, произнесённого мной за её красоту, Вероника чувствует, как её тело наполняется теплом и безудержно хочется накрыть ладонью руку едва знакомого ей мужчины.

Про себя она решает непременно сделать это в следующий раз, а сейчас залилась смехом по поводу отпущенной мной шутки.

  Тем временем я приглашаю знакомую на танец. Кроме нашей, танцуют ещё две пары. Одна немолодая, а другая напротив, совсем юная. Несмотря на почтенный возраст, первая пара двигается  намного увереннее второй, а руки партнера то и дело опускаются ниже пояса партнёрши.

Вероника улыбнулась, когда заметила наглость партнёра.

-Виктор,- проявляет  интерес к моему возрасту партнерша,- вам ведь не дашь и  сорока?

-Вы проницательны,- отвечаю я, отводя в сторону бесстыжие глаза, возомнившие себя молодыми и неотразимыми.

-Нет уж Вы скажите,- настаивает Вероника, неотвратимо приближая к моей щеке свои губы. А застигнув врасплох, целует, оставляя на коже яркий след от помады.

   Затем она опускает горячие ладони мне на плечи и пристально всматривается  в мои осоловелые глаза. Я не отвожу и не прикрываю их.


  Мы продолжаем танцевать и смотреть друг на друга, теряясь во времени и пространстве. По мере происходящего, Вероника наезжает на меня, вжимается в грудь и чувственно дышит мне в шею, от чего становится тепло и уютно.

Я же, пользуясь моментом, вклиниваю свою ногу между её ног. Теперь, когда мы вальсируем, моя нога доставляет ей определённое удовольствие так, как давит на клитер и массирует его.

От чего Вероника на мгновение теряет сознание и виснет на мне. Неловкий момент гасит музыка.

Вероника, подвыпившая и раскрепощённая, по-кошачьи мягко, переносит  свои руки мне на шею. Обнимает. Мы растворяемся в поцелуе. Её язык ласкает мой, с небольшим нажимом наезжает на него с тем, чтобы в следующий миг отпустить, нащупывает всё  новые и новые не обследованные места.

Покончив расправляться с языком, она переносит фокус внимания на губы. Прямо сейчас она проводит кончиком своего языка сначала вокруг верхней губы, а затем, посчитав, что может рассчитывать на большее, увлекает  мою нижнюю губу внутрь ротика своими губками.

Как происходит поглощение,  мне безумно нравится.

  Она чувствует, как теряет контроль над собой и всё плотнее и плотнее втирается в тело партнёра. Внизу живота бежит  приятная  ламота, возникает  желание, чтобы это состояние закрепилось в сознании и осталось там навсегда.

      Я чувствую, как заводится партнёрша, едва сдерживаю её натиск чувственными поцелуями в область шеи и декольте.
 
  Одновременно, удерживаю её тело ногой, которая сейчас между её бёдер, и давит с завидной периодичностью на клитер, выдавливая из него все соки,  делаю безуспешную попытку отстраниться от дамы, ибо чувствую некоторую неловкость в связи с тем, что мой малыш заметно увеличился в размерах.
Нет ни малейших сомнений в том, что Вероника чувствует его давление  у себя в паху и теперь нарочно делает всё, что бы привести меня в замешательство.

-Сейчас закончится танец, перестанет звучать  музыка и, что мне прикажете тогда делать? Я же просто не смогу идти,- начинаю паниковать я.

Усилием воли, мне удалось подавить в себе дикое желание завладеть этой женщиной прямо здесь и сейчас. Я провожаю  её до столика и присаживаюсь  сам.

  Вероника подпирает  свои щёки ладонями и принимается за меня.  Возникает ощущение, что она пожирает моё тело целиком и заживо.

  Понимаю, что женщина следующий тост физически не осилит, вывожу её на улицу.

  Наконец она соглашается выйти на воздух, но при этом настаивает на том, чтобы вернуться.

-Хорошо, хорошо,- соглашаюсь я.

  Помогаю даме с пальто и, мы выходим. Веронику слегка покачивает. Она подхватывает  меня под руку и объявляет, что сейчас мы идём к ней. Возражать бессмысленно.

  До её съёмной квартиры идём под дождём, который к этому времени набрал силу и не отпускает нас до самого подъезда.

 Вызываем лифт. Нам нужен пятый этаж. Двери лифта распахиваются,  и мы с Вероникой оказываемся на площадке. Перед нами четыре двери, четыре направления.
Вероника задумалась, тормозит, смотрит на номер квартиры, который первым оказался перед глазами и объявляет, что не знает, куда идти дальше, ибо не может вспомнить, где остановилась.

-Вероника, полагаю, Вы сейчас шутите?- запаниковал я.

Шлёпать в дождь по лужам совершенно не хотелось.

-Да,- она произнесла это слово настолько не уверенно, что я решил не испытывать судьбу и принял решение отвезти нас в отель, где я остановился.

  Но, как это ни странно, дама запротестовала и, указав рукой на квартиру, что у нас за спиной, потащила меня за собой.

-Где ключи?- обратилась она ко мне с требованием вернуть их.

-Солнышко,- наверное, в твоей сумочке,- предположил я.

Вероника  запустила руку в боковой карман сумочки и протянула связку ключей мне.

Через минуту мы уже стояли на пороге квартиры и целовались в засос.

Вероника объявляет, что она намерена принять душ и действительно, придерживаясь стен, направляется именно туда, мне же не остаётся ничего иного, как оглядеться.

  Приглушённый свет бра отбрасывает на видавшие виды обои таинственные блики, чередующиеся с беснующимися тенями. В коридоре жужжит счётчик, наматывая киловатты, потому что включен двухсекционный камин.
 
За окном продолжает подвывать ветер и, не переставая, льёт дождь.

Откидываюсь  на разложенный диван и прикрываю глаза. Видимо проваливаюсь в сон.

Ощущаю прикосновение ласковых губ к своим, и чувствую у себя на груди требовательные руки Саши.

Подсознание навязывало её образ, хотя где то в глубине души я точно знаю, что присутствие Саши невозможно. Но продолжаю ловить её запах и лёгкие прикосновения чувственными губами ко лбу, щекам, подбородку и шее.
Чувствую, как мои пальцы тянутся к её щеке, проводят по стриженым волосам затылка  и опускаются на плечи. Губами тянусь к её носику, что бы чмокнуть.

  Оставшись наедине с собой, Вероника спешит начисто смыть с лица макияж и освежить тело под струями прохладной ласкающей воды, которые весело отпрыгивают от её плеч и находят покой на кафеле и уже там, принимают не обычные причудливые формы лужиц, собираясь в конце концов,  под ногами женщины с тем, что бы через мгновение ускользнуть навсегда в водостоке из недавнего заточения.

  Пена заставляет прикрыть глаза и расслабить тело. Коварный план женщины был как никогда близок к осуществлению. Всё это время Вероника претворялась пьяной.

-Для чего? – задайтесь вопросом и Вы.

  Виктор очень похож на её первую и единственную любовь. Настолько похож, что с момента их первой встречи в баре, она не перестаёт думать о нём. При этом отдаёт себе отчёт в том, что того мужчину, которого она любила всем сердцем уже не вернуть.

А Виктор вот он, рядом.

Его губы напоминают ей губы возлюбленного, а ямочки на щеках и волевом подбородке- копируют его образ.

  Тело ноет от одной только мысли, что пальцы незнакомца через некоторое время смогут мять и щупать его, а мысли в голове роятся беспорядочно и гулко, не давая хозяйке сосредоточиться на том, чтобы исключить возможность сделать какую-нибудь глупость, от которой потом будет противно и гадко на душе.

  Перед Вероникой отчётливо всплыл тот вечер, когда они с возлюбленным остались наедине и у них в запасе перед его отъездом в командировку  был впереди вечер наслаждений и незабываемая ночь. Он целовал её губы, прижимал голову к груди и ласкал волосы.

А когда она оказалась под ним, он принялся стягивать с неё трусики. Его неумелые движения продолжались вечность. А она уже жаждала ощутить его в себе, раствориться в нём и поглотить его душу.

Получилось так, как получилось. Она не ощутила осторожного проникновения его пениса в своё тело и последовавшую за этим ужасающую боль, которая тотчас должна была обжечь её изнутри, вынудив выдавить молодого человека из себя.
Молодой человек видимо перенервничал.

 Она помнит, как ей стало противно и мерзко находиться рядом с ним и, как она поспешила избавить себя от его присутствия. Не хотелось ничего. Ни его прикосновений, ни его улыбки…Ничего.

Она живо собрала чемоданы и уехала к сестре. Другой город, другие лица, другая жизнь. Пытается забыть его, но его образ каждую ночь встаёт перед ней и не даёт её душе ни сна, ни покоя.

 Она не понимала, что происходит. Молодой человек был ей и люб и противен.

  И вот теперь, спустя год, когда она встретила точную копию мужчины своей мечты,  она решает повторить неудавшийся свой первый и единственный эксперимент с любовью.

  Вероника набрасывает на мокрое тело халат, избавляется  от стекающих с волос капель воды, нацепляет на ноги тапочки и закрывает за собой дверь в душевую кабину.

  Я блаженствую от нежных прикосновений к своему телу Сашиных пальчиков и чувственных губ. До последнего не открываю глаза, а когда открываю, то вижу  перед собой огромные, красивые, но чужие глаза. Они наполнены  страстью,  нежностью и печалью.

  Первое, что пришло мне на ум, так это то, что мне снится сон. Снится Саша и эта женщина.

-Но почему она здесь, между мной и Сашей и от чего она так загадочно смотрит на меня?

  А когда я окончательно пришёл в себя от прикосновений её ласковых рук к моему телу и нежных поцелуев, то вспомнил и кто она и почему здесь и главное, почему я доверяю ей трогать себя.

   Тем временем Вероника опускается  на корточки  к моим ногам, от чего у меня бегут по телу мурашки и непроизвольно вырывается на волю томный выдох, содержащий в себе звуки неземного происхождения.

   Не позволяю даме ласкать себя ниже пояса и увлекаю на себя, словно тёплое зимнее одеяло. Женщина послушно перемещается по моему телу  вверх. Достигнув предела, зависает  над лицом и смотрит в глаза, пытаясь понять, что делала ни так.

  Моим рукам на время дарована свобода. Они бросаются ощупывать податливое тело партнёрши и настойчиво пробираются, по пышущему жаром телу, вниз, к её попке.

Состояние блаженства уже в течении нескольких последних минут не покидает меня.

  Чувствую в себе волчий оскал и звериное желание тот час овладеть телом этой незнакомки, отомстить ей за Сашку, за прерванный сон, непременно хочется  наказать её за столь назойливое вторжение в моё личное пространство.

Мгновение и Вероника оказывается подо мной. Это произошло так быстро, что она не успевает оказать мне ни малейшего сопротивления.

Замешкай я на секунду, она бы успела оттолкнуть меня, освободить запястья от грубых пальцев и остановить. Но нет, я не даю ей никакой надежды на освобождение.

  Всё произошло  молниеносно, так, что она только и смогла, что почувствовать резкую кратковременную боль внутри себя, и ощутить проникновение инородного предмета между своих, почему то широко раздвинутых сейчас ног.

Вероника явно не ожидала такого напора, закрыла глаза и погрузилась в ощущения, которые вытесняют мысли и заполняют собой саму душу.
 
  Ей было так приятно ощущать себя женщиной, которой, к своему стыду, она стала только что, что она позволила навернуться на свои счастливые глаза слезинкам, от чего состояние кайфа, который она словила только что, многократно усилилось, и она вскрикнула, сама не ожидая от себя такой бурной реакции.

  Я вошёл в Веронику зло и резко. И даже не успел почувствовать сопротивления с её стороны. Помню только, как Вероника дёрнулась подо мной, процарапала ногтями спину и в следующее мгновение затихла, с благодарностью принимая удар за ударом, наносимый её плоти моим членом, обосновавшимся между ног новоиспечённой женщины.

  Бурно начавшийся процесс дефлорации девушки, отозвался в её теле неудержимой похотью и  требовал продолжения.

Она делает робкую попытку помочь моим движениям внутри неё и, поймав единожды ритм, уже не сбивается  с него, меняя только степень прикосновения к моему телу, помогая движению руками и корпусом.

  Она чувствует, как по экспоненте нарастает в глубине её тела напряжение в поисках выхода.

  Вероника чувствует приближение того замечательного момента, ради которого изначально всё и затевалось.
 
  Она понимает, что что-то необыкновенное должно сейчас произойти с её телом, но что и как это будет выглядеть на практике, не догадывается и от этого ещё больше напрягается и безудержно стонет, неумолимо подбираясь к самой вершине блаженства.

  Я нахожусь на этой самой вершине, в тот момент, когда с конца сходит первая струйка обжигающей жидкости и оказывается внутри Вероники.

А ещё через мгновение, ощущаю телом её дрожь, которая сосредоточила в себе неистовую энергию, скопившуюся в женщине за все эти годы физического бездействия.

Её тело беспрерывно содрогается в течение, по крайней мере, минуты, награждая и меня выбросом очередной порцией адреналина.

  Вероника где то читала, что женщинам нравится ощущать движения внутри себя, но в её голове до сих пор не укладывалось, что эти ощущения могут быть настолько яркими и желанными и, что их захочется продлевать раз за разом и делать всё мыслимое и немыслимое, лишь бы вновь заставить трепетать своё тело и саму душу, ожидая близости разрядки и кайфа, называемого таким поэтичным словом, как оргазм.

Освобождаюсь от рук Вероники, которые продолжают удерживать мой торс, и откидываюсь  на подушку, прикрывая простынкой малыша от бесстыжих женских глаз.

  Шарюсь глазами по потолку и молчу. Вероника, оставшись без внимания, делает попытку  разговорить меня.
 
  Откуда ей знать, если она в сексе участвует впервые, что мужчинам нужна пауза, что бы восстановить силы. А поскольку она не унимается, мне приходится деликатно ей объяснить условия игры.

  Без вопросов она пролежала, обняв меня и уткнувшись носиком в грудь ровно минуту.

-Витя?

-Что, дорогая,- безучастно отвечаю я.

-Скажи, как ты думаешь, можно полюбить человека с первого взгляда?
И тут же ответила за меня:

-Я думаю, что можно…

Она мечтательно прикрывает  глаза и продолжает:

-А что значит любить? Ты любил?

-Интересные женщины,- думаю я, когда Вероника продолжает приставать ко мне, - вечно их пробивает на вопросы в самый неподходящий для этого момент.

   На заданные вопросы я не мог дать чёткого ответа, хотя и попытался.

-Любовь, это когда любят оба, когда им хорошо вместе. Когда каждую минуту партнёры  думают друг о друге и имеют возможность наслаждаться присутствием друг друга. Обмениваться энергиями.

-Любовь, это когда…

   Но Вероника не даёт мне договорить, оборвав на полуслове.

-Виктор,- вполне серьёзно заявляет Вероника,- мне кажется, нет, я уверена в том, что я люблю тебя.

  Голос её дрожит, тело покрывается испариной, а на глаза предательски наворачиваются  слёзы.

 Действительно, на тот момент Вероника искренне верила, что любит этого человека. Верила его словам, его рукам и опаляющему душу взгляду. Она поклялась себе, что сделает всё, что бы быть рядом с ним и сделает его самым счастливым человеком на земле, потому, что хочет этого, потому, что знает, что теперь без него её жизнь не стоит и ломаного гроша.
Она так решила…

  Вероника до самого утра мучает вопросами, раздражая меня всё больше и больше. На её вопросы я отвечаю неохотно и односложно, а она всё говорит и говорит. Такое ощущение, что сейчас для неё  не важно, что именно я отвечаю. Главное слышать мой голос, чувствовать на себе мои ласковые пальцы и чувственные губы.

  И только под утро успокоилась и забылась сном. Я освободился от неё, перекантовав её тело на спину.

  Подхожу  к окну. Дождик не перестаёт моросить, закрывая тучами осеннее небо, а свет от раскачивающегося на ветру фонаря продолжает выхватывать из предрассветной мглы, бегущие по стене тени, которые возникают из ниоткуда и уходят в никуда.

  Единственный вопрос, который мне так и не дал уснуть состоит в том, что мне со всем этим делать затра.
Я посмотрел на часы и поправил себя:
- Сегодня…   


Глава 30

              Вчера   был у Хрюши. Это мой вариант произношения его созвучной фамилии. Юрчик открыл дверь ни сразу. Принимал душ. Обхватил  тело полотенцем и расхаживал теперь передо мной в таком необычном виде. Он был моим другом, ровестником и красавцем. Высокий, чернобровый, изящный. На что я не сторонник  рассматривать  голое мужское тело, но и то позволил себе полюбоваться сочетанием мужской красоты и силы. Представляю тогда, что чувствуют женщины, оказавшиеся в моём положении.

              Тем временем Юрий, отбросив на спинку стула мокрое полотенце, вытащил из шкафа свежее и принялся тщательно вытирать им волосы. Те, отдавали сейчас желтизной отражённого света, который пробивался из прихожей через неплотно прикрытую  дверь, постепенно заняли на голове соответствующее место и радовали глаз своего хозяина объёмом и блеском.

              Мои глаза невольно скользнули вниз по распаренному телу мужчины и застыли в той точке, где сошлись, покрытые густым мехом, низ живота и бубенцы. Вверх от этого места поднималась дорожка из чёрных витых волосков и терялась ближе к пупку. Грудь отличалась от остального тела своей чернотой, которая образовалась от таких же кудряшек, что и на дорожке от пупка и ниже.  Юрий задавался вопросом, от чего волосы на его руках и ногах совсем не такие, как на голове, а короткие и кудрявые. Однако, не находя ответа в своей голове, свыкся с той мыслью, что они не портят общую картину его привлекательности и не отталкивают женщин. Глядя на молодое красивое тело друга со стороны, поймал себя на мысли, что начинаю завидовать его женщинам.

              К слову сказать, это волнующее тело на своём недолгом веку познало радость быть обласканным женскими губами ни раз и ни два вдоль и поперёк.

              Припомнил, как однажды, увидев прибитые к ковру полноразмерные счёты, я не удержался и спросил:

-Зачем они здесь?

              На что Юрий серьёзно ответил:

-Они служат мне по назначению...

              На тот момент из его ответа я ничего не понял, а переспрашивать не стал. Мало ли, как отреагирует друг на мою непонятливость.

               Юрка чувствовал за собой определённый шарм и старался его всеми доступными средствами усилить. Он баловался не только дорогой туалетной водой, но и вплотную занимался  состоянием кожи своего и так благородного лица, балуя его питательными кремами и масками.

              Странно, но меня это никоим образом ни раздражало, а наоборот притягивало. Именно от него, в конечном счёте, я научился многому, если сказать ни всему. Научился следить за собой и ухаживать, как делал это он. Единственное, что не удавалось сделать мне, так это так подстригать усы, что бы они начинали производить впечатление монолитности. Зато я преуспел в другом. Мои брови, после подравнивания, выглядели гораздо опрятнее оных Юрия. Он это знал и раздражался. Но не показывал вида.

              Для тех дел, которые нас объединяли, мы смотрелись достойной парой и дополняли друг друга. Он любил и ценил женщин ровно так же, как делал это я.

              В тот  вечер нас ожидала  очередная попойка с незнакомыми девушками,  которых мой друг разговорил на встречу на конференции молодых специалистов-медиков. Я думаю, что у девушек отбиться от наглеца просто не было  шансов.
               Юрка переоделся в джинсы и фуфайку белого цвета. Его фигура преобразилась и выдавала сейчас очертания мускулистого тела, украшенного бугорками брюшного пресса и раскаченных бицепсов. Юрий подошёл к зеркалу, из заднего кармана достал расчёску и принялся зачёсывать свои непослушные волосы назад. Мне его манера носить так причёску не нравилась. Говорил ему об этом в лицо и ни раз. Он, усмехаясь, смотрел на мою чёлку, которая закрывала лоб и распаляясь больше и больше, начинал переходить  на личности, пытаясь задеть и меня за живое. Придраться он мог только к незначительному паралаксу моего носа, который, впрочем, если не присматриваться, можно так никогда и не заметить.

                Юрчик привёл себя в порядок и только после этого, предложил мне пройти на кухню. Где мы с ним на пару принялись готовить наше излюбленное блюдо-плов. Юрий занимался мясом, я же всем остальным. Где то за полчаса до прихода дам, мы уложились в норматив и пошли отдыхать.
 
                Я утонул в кресле, а мой друг расположился на диване. Он вытянул ноги, откинул спину на лежак и расслабил тело. Несмотря на то, что диван не был новым,  всё ещё выглядел прилично и отличался необыкновенной шириной и устойчивостью. Кстати говоря, немаловажная деталь в его описании. Комната сама по себе то же не отличалась особой привлекательностью, но была практически квадратной и, наверное от этого, казалась уютной. Из мебели была стенка с встроенным плотяным шкафом, письменный стол, пара кресел и стульев. Однако скромная обстановка никогда не являлась для Юрия предметом стиснения. Он всегда находился, что сказать и, странное дело, преуспел в этом.

                К приходу девчонок мы с другом уже успели высосать по бутылке пива и разделаться с вяленой рыбой, которую Юрка предусмотрительно позаимствовал у отца.

                Как это обычно бывает, звонок в дверь нас заставил вздрогнуть и прекратить начатый было разговор, который касался предстоящей встречи. На пороге нарисовались две миловидные фигурки. Прошли в зал. Одна из них, если мне не изменяет память , была смугленькой, вторая напротив, беленькой.

-Здравствуйте,-неуверенным голосом произнесла первая.

-Добрый вечер,-последовал мой ответ.

                Тем временем вторая девушка, не обращая на меня ровным счётом никакого внимания, пропрыгав взглядом постенам комнаты, потолку и окнам, прошла на кухню и исчезла в ванной. Юрий разве что на пупе не вертелся перед смуглянкой и я понял, что на этот вечер моей девушкой станет светленькая.

                Вскоре  смуглянка покинула наше общество, присоеденившись к белоснежке.  Мы с Юрчиком услышали шелест включённого душа и переглянулись.

-Моя чур Вика,-опередил меня  с желанием Юрка.

-Не парься,-ответил я,-понял уже.

-Что скажешь?-обратился ко мне друг.

                Я ответил, что девушки мне понравились и мне, в принципе по барабану с кем из них быть. Кориш поддержал меня и мы, опережая события, опрокинули с ним по маленькой.

                Не прошло и часа, как в зал, одна, следуя за другой, грациозно проследовали дамы. Шлейф дорогущих духов от каждой из них не пересекался. Они пользовались одним флаконом на двоих.
На этот раз белянка не молчала:

-Здравствуйте, мальчики,- и протянула  мне навстречу свою миниатюрную ладошку.

-Меня зовут Женя, а это,-она указала на смуглянку,-Вика.

Юрия обе девушки уже знали. Всё внимание было посвящено моей персоне.

-Виктор,- невозмутимым голосом представился я.

               Мы обменялись любезностями. После чего девчата сбежали на кухню в сопровождении хозяина квартиры и какое то время достругивали салаты и готовили дессерт.

               Оставшись наедине с собой, я размечтался о том, как нам с другом посчастливится сегодня вечером и мы раскрутим девушек на секс. Пугало то, что мы их совсем не знаем. Не знаем, чего от каждой из них можно ожидать и на что надеяться.

              Задался вопросом, почему Юрка сразу же положил глаз на смуглянку. И не найдя ответа, принялся искать то, что различало девушек.

             В первую очередь, это касается  роста. Вика несколько выше Жени и, как мне представляется, постарше. В остальном Женя ни в чём не уступает подруге. Тот же смелый, насыщенный уверенностью взгляд, практически те же манеры в общении и, самое важное для нас с другом сейчас, они обе безумно привлекательны и по своему красивы.

             Раскосые чёрные глаза смуглянки, обёрнутые вуалью смоляных жгучих ресниц, спадающие на обнажённые плечи локоны таких же волос, делают обладательницу всей этой красоты просто неотразимой. Её тело напоминает тело изящной лани, грациозной и лёгкой на подъём. Стройные длинные ноги и условно прямая спина делают все её движения бесподобными.

            Лицо у Женьки нежное и слегка пухленькое, что вносит свою лепту в создание очаровательного образа, выглядит естественно красивым и не нуждается в косметике. Глаза светлые и огромные, по форме напоминающие спелые вишенки.  Короткая стрижка светлых, соломенного цвета волос,  придаёт их хозяйке непоторимый шарм. Что касается тела, то оно, если не сказать идеально, то приближается к этому. Обращают на себя форма груди и талии. Они вызывают желание. Какие у неё ноги не помню...Но, наверное то же, изящные.

            Я в своём воображении наделил женщин такими чертами, которыми на самом деле они не обладали. Но расхождение  с описанием всего лишь в деталях.

            Наконец пытка моего носа запахом закончилась и мы уселись за стол. Для этого пришлось задействовать обе табуретки, которые были позаимствованы на кухне.

            Юрий взял слово и начал было произносить тост за встречу. Монолог несколько подзадержался и я, перехватив кислые взгляды наших очаровательных  дам, был вынужден прервать друга, сказав одну единственно верную сейчас фразу:

-За встречу...

          Юрка и сам был рад, что его перебили и с благодарностью посмотрел на меня. Я подмигнул. Не знаю как так получилось, но расселись именно так, как и запланировали. Я оказался рядом с Женей. А поскольку Вика сидела напротив меня, обратил внимание, что на её пальце проглядывается след от обручального кольца.

-Она замужем...

               Машинально посмотрел на пальцы Женьки. На её руке никаких подозрительных следов не было. По большому счёту, какая нам с другом разница...

              Юрий наливает рюмку за рюмкой и балагурил. Никто из нашей компании от выпивки не отказывается и это обстоятельство не может ни радовать. Мы с другом, после каждого тоста, переглядываемся, уточняя, не пора ли нам остановиться.

             Ни ему ни мне не хотелось накачивать  девок до невменяемого состояния. Понятно почему. Возиться с брёвнами неблагодарное дело. Наоборот, хотелось просто привести их в раскованное состояние с тем, что бы  воспользоваться их слабостью.

             Наконец мы почувствовали, что пришло наше время. Предложили поиграть в бутылочку. Никто не возражал. Целовали сначала друг друга в щеки и лоб, постепенно переходя на губы и шею.

             Первый этап в растлении прошёл удачно. Оказалось, что мы с девушками  на короткой ноге.

-А давайте уже танцевать,-это Вика озвучила наши желания.

              Все понимали, что танцевать быстрые танцы просто не серьёзно. Поэтому, по обоюдному согласию,  решили  танцевать только медляки, меняясь партнёрами. И вскоре, каждый для себя понял, что именно это его и заводит.

             А, когда пришло время перекурить, все дружно вышли на балкон. Пятиэтажка напротив не отличалась от остальных. Смотрелась серой и убогой.  Шёл двенадцатый час ночи и поэтому только запаздалые прохожие спешили скрыться от наших глаз.

              Дым от сигарет перемешался с прохладой ночного воздуха, а чувство необузданной энергии в каждом из нас требовало продолжения. Девчонки наши беспричинно смеялись, а мы, подливая масла в огонь, спешили с другом не разочаровать их, рассказывая на перебой анекдоты и страшилки.

              Включать музыку громко уже было поздно, оставили на время её фоном и принялись обсуждать кому где расположиться на ночь.

-Мы, мальчики,-обратилась к нам Вика,-чур на диване.

               И, не ожидая от нас согласия, попросили нас выйти.

-Витёк, чего делать то?-опередил меня с вопросом Юрка.

-Пусть ложатся...,-почти уверенный в своей авантюре, ответил я и продолжил мысль:

-Мы к ним подсядем на диван, а там по ходу разберёмся...

              Всё равно другого плана у нас с другом не было и мы принялись воплощать в жизнь этот. Он оставлял нам надежду...

             Девушки укрылись лёгким летним одеялом и успели погасить свет. В полной темноте я последовал за другом. Нащупал краешек дивана и опустил свой зад на его ребро. Юрий пошёл дальше меня, он уже начал перебираться прямо через девчонок к стене.

-Молоток...

               Поскольку наши мысли были слегка затуманены, то протесты со стороны женщин последовали с опазданием и рука друга уже опустилась одной из затихших дам на грудь и начала искать место, где могла бы найти пристанище.

              А я продолжал сидеть на самом краешке дивана и не смел пошевелиться. Вдруг почувствовал, как чья то властная женская рука в полной темноте нащупала мою вспотевшую ладонь и увлекла за собой. Пришлось подчиниться. На свою беду, я не смог различить по голосу с кем из женщин мне предстояло провести ночь.
 
             За спиной у моей спасительницы зашептались и послышались чмокающие звуки  поцелуев.

             Обнял девушку за плечи и несмело предпринял попытку провести между лопаток большим пальцем руки. В ответ почувствовал, как податливое женское тело прижалось  к моей груди и затихло. Ощутил тёплую волну свежего дыхания на своём лице и привлёк к себе  девушку как можно плотнее. Судя по её реакции, она ждала действий и была готова на любые провокации. Я почувствовал её непреодолимое желание слиться с мужским телом, раствориться в нём, любить его и обладать им.

            Девушка, как я понимаю, то же не знала кому из мужчин она готова отдать сейчас своё, жаждующее ласки, разгорячённое тело. И это напрягало её. Она приблизила свои губки к моему уху, залезла языком внутрь, перешла в неприрывных поцелуях на мой лоб и, видимо поняв по тому, как лежат волосы, с облегчением, произнесла:

-Виктор?

-Что?-также шёпотом ответил я.

-Я Вам нравлюсь?

               Я  нашёл возможность приблизить свои губы к её и втянул девушку в длительный поцелуй, наслаждаясь приятным ароматом молодого тела и помады. Девочка оказалась умненькой. До неё дошло, что я не могу в темноте определить, кто она и поэтому не произношу её имени. И тогда она решилась пойти на уловку. Сделала  вид, что замёрзла  и попросила отогреть её пальцы. Вспомнила мой блуждающий взгляд по рукам, когда сидели за столом. Перстень  на левой руке был только у Женьки. Я должен был это помнить. Расчёт оказался верным.

               Для меня уже не было сомнений. Прямо сейчас, передо мной, вжавшись в моё тело, лежала раскованная Вика и с надеждой ждала от меня решения, как я поступлю с ней дальше, отвергну её или, напротив, привлеку к себе ещё плотнее и заключу в свои объятия.

              Наши соседи, видимо перешли к следующей фазе общения. Это чувствовалось по тому, что им становилось жарко и они откинули одеяло на нас. Следом прокатился смешок и последовала тишина. Мужчина и женщина погрузились в затяжной поцелуй, позволяя своим рукам блуждать по телу партнёра.

              Мы последовали их примеру. Вика оказалась в этом деле весьма продвинутой. Она навязала мне французскитй поцелуй с его страстной борьбой языками и глубоким проникновением в горло.

              Вика ощутила всем своим телом возбуждение Виктора, его участившееся дыхание и давление в своё бедро его набухшего члена. Такое давление было для неё знакомым и поэтому вдвойне желанным. Так как  принадлежало совсем чужому мужчине и который сейчас ей бесконечно был дорог и люб. Неугасимое желание переполняло женщину. Она готова была отдаться ему, невзирая на присутствие подруги и её друга. Ей уже было всё равно, что скажут эти двое сейчас или потом. Её тело жаждало проникновения, резкого и глубокого, совсем непохожего на вялые движения собственного мужа, с которым она тем не менее продолжала жить, практически сведя на нет физическую близость. Связующим звеном их отношений был ребёнок.

               Виктор почувствовал, что Вика хочет его. Он не стеснялся друга. Он знал наверняка, что Женя то же рано или поздно не устоит перед ним и тогда они окажутся  наравных. Именно поэтому он бесцеремонно потащил сорочку Вики к её шее, заставил её привстать и освободил её тело от лишней одежды. Впервые в жизни Вика подчинялась.  Такого состояния, которое только что она испытала у неё никогда не было. Это она в любовных играх с мужем играла первую скрипку, это она освобождала его от одежды и приглашала овладеть ею. А тут всё ни так.

             Она закрыла глаза и почувствовала, как волна блаженства подхватила её и увлекла за собой. Вика чувствовала, как сильная  властная рука Виктора скользнула вниз по телу, провела  пальцами по бритому лобку и углубила их между ног. Её клитор томно заныл в ожидании ласк, а тело затрепетало. Вика приготовилась впустить мужскую плоть в потайную дверь своего тела.

             Я, честно говоря не ожидал от замужней женщины такой бурной реакции и быстрого отклика.  В тот момент, когда  осознал, что происходит, было уже поздно, что либо менять. Вика находилась подо мной и помогала мне встречными движениями. Насколько помню, вошёл в неё резко и до конца. Её тело вздрогнуло и благодарно принялось принимать удар за ударом.

 Женщина отрывисто задышала,  попросила ускорить движения и как только я пошёл у неё на поводу, она, словно пациент из неврологического отделения, замотала головой из стороны в сторону, заохала и сделала попытку освободиться. Я держал её за запястья, с силой прижимая грудью к матрасу и вгоняя  малыша всё резче и глубже в расшаренную щель, безудержно наращивая темп до тех пор, пока женщина не застонала так, что проснулись соседи по лестничной клетке и не забарабанили по батарее.

           Соседи по дивану были увлечены совсем другим действием и не обращали на стоны моей партнёрши никакого внимания.  Женя сидела на ногах друга и делала минет. Она сжала губами его член и погрузила его себе в горло так глубоко, насколько позволяла длина мужского достоинства. С Юрчиком мы письками не мерились, но, не по наслышке знаю, о чём идёт речь. Девушка старалась изо всех сил и было слышно, как она производит звуки отсоса. От этих звуков моё возбуждение только усиливалось и нарастала резкость вхождения в пещерку Вики. А перед глазами начинали плавать разноцветные круги и начинался обратный отсчёт.

             Неожиданно для всех прозвучал, освободившийся от члена в горле Женькин голос:

-Мальчики, меняемся...

            Мы с Юрчиком обалдели. Одно дело трахать  в темноте свою подружку и совсем другое, подружку своего  друга.

            Дальнейшее помню урывками. Женщины перекочевали из рук в руки. И каждая из них продолжила, но уже с другим партнёром, ранее начатые телодвижения. Моя новая партнёрша осадила мой член у себя в горле и принялась доводить меня своими настойчивыми движениями до состояния экстаза. Освободив горло, она принялась ласкать языком головку малыша, зализывая нанесённые ему микротрещины при вхождении в горло между зубами.

             Затем точно так же её язык, совместно с обжигающими плоть губами пополз по стволу члена вниз и вскоре я почувствовал, их присутствие на мошонке. Женя  предприняла небезуспешную попытку поглотить мои яички. Такое чувство мне было в новинку и я вскрикнул. Девушка, поняв, что зашла слишком далеко, отступилась.

            Она освободила моё тело от своего присутствия и поместила своё между мной и стенкой. В мгновение ока, Женя оказалась подо мной и я втопил в её расщелину своего малыша, который к этому времени разрывался, от переполняющего его давления, на части. В низу живота ощущалась сладостная ламОта.

            Женя, впрочем также как и её подруга, приняла мой член с благодарностью, позволив войти гостю настолько глубоко, насколько это было возможным. Если при вхождении в Вику я не почувствовал никакого давления со стороны её влагалища, то с  Женины органы сделали неловкую попытку обнять малыша и слегка придушить его в своих объятьях. Для меня  эти действия означали  только одно. Нужно дать возможность малышу передохнуть. Иначе я не удержусь и выплесну всю скопившуюся во мне энергию наружу.  Но как это сделать тактично, я не знал. Поэтому просто замедлил движения.

            Соседи по дивану  то же, как и наша пара входили в завершающую стадию. Юрчик пыхтел как паровоз, а его партнёрша неистово билась головой об диван, царапалась и раз за разом вскрикивала всё продолжительнее и чаще. Я решил подстроиться под их темп.

            Партнёрша восприняла эту идею на ура и мы в четвером начали двигаться в одном темпе. Как и следовало ожидать, заветная точка оказалась ни за горами и мы дружно поплыли, сопровождая разрядку охами и ахами.

            А когда разрядились, то поспешили под душ. Наша попытка поместиться всем и сразу под расслабляющими тёплыми струями воды, напрочь провалилась.  Тогда, по предложению Вики,  решили так: сначала  идёт мы с Викой, а после нас другая пара. Мне удалось перехватить удивлённый взгляд Жени на свою подругу, который вопрошал:

-А ты, подруга ничего часом не перепутала?
 
Женька предприняла робкую попытку возразить, но её никто не слушал. Мужчин устраивал любой расклад. И тогда, отчаявшись, она заявила, что хочет принимать душ с Виктором.

                Подруга, по-моему, офигела, не ожидая от Женьки возражений. Но отступила, примерительно сказав, что не возражает.

               Женя взяла Виктора за руку и потянула за собой. До этого момента она казалась Виктору покладистой и уживчивой. Теперь перед ним была совсем другая женщина, женщина-собственница, женщина-хищница. Он же, как бычок на привязи, последовал за дамой.

               Женька, сверкнув на подругу недовольным взглядом, закрыла за собой занавеску.

                Вика растерянно улыбнулась и, направилась в зал. Юрка последовал за ней.
 
Тем временем, женька обхватила шею Виктора  обеими руками и страстно поцеловала в губы.

-Ты мой, никому тебя не отдам,-прошептала она мне на ухо.
 
                Притянула за уши голову и мы встретились лбами. Её распахнутые глаза требовали немедленного ответа, нравится ли она мне. И если да, то она готова послать к чертям не только свою лучшую подругу, но и весь мир. Я догадался, что размер имеет значение...

                Достоинство Юрчика хоть и было солидным, но, по большей части, при чём в самый ответственный момент, оно частенько давало осечку, происходил сбой и мужчина разряжался. Его парализовывало и женщина оставалась наедине сама с собой. Понимая, что партнёрша ещё на подходе, Юрка спешил ей на помощь, доводил её до точки пальцами.

               И вот теперь, когда выбор был сделан  ни в его пользу, он осознал, что проигрывает другу. От чего ещё больше закомплексовал и долгое время не мог отделаться от навязчивой идеи отомстить. Но как именно, не знал. Нужно отдать должное его партнёрше, она приложила ни мало сил к тому, что бы вернуть мужчине уверенность в себе и вдохнуть в него заряд бодрости. Минет в испонении Вики сделал своё дело. Юрка воспрял духом, поставил Вику на колени и овладел ей. И опять наступил на те же грабли. Он начал переживать за женщину, испугался, что может  сделать ей больно, поэтому начал  вводить  член  нежно и мягко,  погружая его в партнёршу постепенно, по чуть-чуть.

                А в это  время в душе происходило вот что, Женя повернулась к Виктору спиной, нагнула голову и властно распорядилась:

-Возьми меня.

                Виктор коленями развёл ноги женщины в стороны и грубо вошёл в неё. Та  вскрикнула то ли от неожиданности, то ли от боли. Предположительно, что всё таки от неожиданности и боязни за целостность своих органов, так как до этого она уже имела возможность испытать на себе его объём и величину.

                Сначала он положил руки ей на спину, сделал круговые движения между лопаток и только после этих манипуляций, крепко ухватил за попку. В последнюю очередь, когда он проводил ладонями сверху вниз по бёдрам, ощутил кончиками пальцев всю прелесть её увлажнённой нежной кожи.

                Хлопнул по ягодицам. Женщина стерпела, хотя он абсолютно точно знал, что ей больно. В следующее мгновение  более сильный хлопок заставил Женьку взвизгнуть и резко подать своё тело по направлению к Виктору. Раздался, приглушённый водой, хлопок от соприкосновения тел. Потом всё повторилось. Потом ещё и ёщё. Под конец, Виктор уже прикладывался ладонью к попке партнёрши так сильно, что её благородно-белая кожа горела и жгла, а на оболденных формах  красавицы мужская ладонь оставляла румяный след.

                После порки, томное желание только усилилось и она уже не могла контролировать  ни свои мысли ни, тем более, свои действия. Виктор вошёл в роль и теперь хлестал не только попку, но и спину. Женька ещё никогда не испытывала такого унижения и наслаждения одновременно  и от хлёстких ударов  и от глубокого и резкого проникновения и от взгляда Виктора, которым он пожирал её тело, чувствуя себя при этом полноправным  рабовладельцем и господином.

              Я не осознавал того, что творю. Бил эту шлюху по попке так сильно, что она вертелась колесом, пытаясь уйти от побоев, но каждый раз, когда ей это практически удавалось,  она инстиктивно затихала, позволяя мне и дальше истезать её. Её голова,  в такие моменты, переставала биться о груди и плечи, её волосы переставали хлестать моё тело, а неистовый крик спадал до отдельных  стонов.

             Виктор, в порыве обуявшей его страсти, называл Женьку то паскудой, то сукой, то грязной тварью, наделял её ещё какими-то пошлыми словечками, которые сейчас, по мимо воли хозяйки, заставляли её тело  роптать, а волю подчиняться.

             Пара, Юрчик и Вика, занимались любовью сдержанно. Юрка ласкал груди Вики,  гладил её ягодицы, покрывал поцелуями спину и вообще всячески пытался сделать женщине приятное.

             Вика, видимо потеряв всякий интерес к партнёру, перестала и вовсе откликаться на его ласки и нежный голос, но продолжала стоять на коленях, представляя, как Виктор наконец сменит друга и порвёт её на части. Она будет достойна его страсти и стерпит все унижения, оскорбления и даже побои, лишь бы он не останавливался в ней. Она  жаждала оказаться сейчас на месте подруги, стоны и крики которой доносятся из душа, перекрывая шум воды.

               Женька, эта беленькая сучка, последний раз вскикнула, подалась назад, нахлабучила попку на  член Виктора и осела, подставляя под колотящие её тело струйки воды, своё изнеможжённое от траха  тело.

               Свою миссию мне закончить так и не удалось, а по сему, я предвкушал встречу с ненасытной Викой.
               Промокнув Женину спину полотенцем, мы вышли из душа. К этому времени Юрка успел кончить и вытирал головку своему малышу прямо рукой. Семенная жидкость устремилась на палас, что бы к утру оставить на нём свой след, который напоминал  бы хозяину квартиры всё безумие этой ночи.

                Вика оживилась, в тот момент, когда ловелас освободил её пещерку от постояльца и почувствовала, что всё... можно подниматься. А нащупав в полумраке лицо стоящего рядом Виктора, заставила своё улыбнуться, обнажив ряд крепких чемчужных зубов, сотрясая при этом воздух бьющимися о тело грудями, которые сейчас, буквально, может быть даже через минуту, окажутся в руках этого человека, сильного и властного. При этой мысли, она вздрогнула, а тело напряглось так, что ноги свело судорогой.

               Она подошла ко мне вплотную, поцеловала и я понял, что от этой женщины я просто так не отделаюсь. Вика, так же как и подруга встала ко мне спиной. Запрокинула голову назад и поймала на себе мой загадочный взгляд. Я  взвесил её груди на ладонях, опустил руки на лобок и погрузил пальцы в расщелину. Нащупал клитер и принялся его намыливать-массажировать, иногда позволяя своим пальцам  проваливаться в бездну. Этот бездельник тот час откликнулся на ласки и бодро поднял голову.

                Вика упорно делала вид, что ничего не происходит. Тогда я развернул женщину к себе лицом, запустил растопыренные пальцы между её ног и ухватил за ягодицы, не переставая водить свободной рукой по талии и спине, следуя за изгибами её тела.            

  Партнёрша взвизгнула, когда я повторно сдавил её булочки. Она сделала попытку отстраниться.Едва удержал. Положил руки на плечи и надавил, заставляя партнёршу присесть. Вика обхватила меня за спину и между ног, ткнулась губами в живот и ими же нащупала плоть. Обхватила головку члена кольцом губ и незадумываясь ни на минуту, поглотила её. Я было дёрнулся в сторону, но её рука вовремя пресекла моё непроизвольное движение. Вика провела, вибрируя язычком по корню члена и, не задержавшись на нём более секунды, стала подниматься вверх, перебирая руками по моей взмокшей спине, с явным намерением подставить, под набухший член, свою киску.

                Виктор понимал, что в отличии от Женьки, эта дама куда более активная и ненасытная, поэтому  решил начать её завоевание с прилюдии. Для начала он решил исследовать её тело. Руки судорожно заскользили вниз и остановились на лобке. Какая- то доля секунды ушла на то, что бы выбрать направление дальнейшего движения. Руки переметнулись за спину  и легли на попку, подбадривая её своими лёгкими щипками. Тело Вики откликнулось тем, что заставило хозяйку вжаться в тело партнёра. Его малыш, который за время ласк значительно подрос, протиснулся между ног женщины и с головой ушёл в манящую глубину, впрочем, так и не достав дна. Вика упёрлась обеими руками в волосатую грудь Виктора и посмотрела в его глаза, пытаясь предугадать его дальнейшие действия и намерения. Но глаза партнёра не выдали тайну и женщина была вынуждена прикрыть свои.

               Мужчина драл её как последнюю шлюху, невзирая на её мольбы остановиться. С каждым новым движением он заглублялся всё дальше и дальше, пока не наткнулся на матку, успевшую к этому времени занять подходящую позицию. Толчки изнутри заставили Вику ни по-детски взвыть и выдавить мужчину из себя. Но этот нахал, спустя какое то ничтожно малое время,  прорвал её оборону и вторгся на её территорию, не забыв при этом, укрепить свою и без того крепкую позицию в её теле с помощью мужской силы.

               Незнакомый мужчина в её теле продолжал бесноваться, а она сама, отдаваясь душой и телом его желаниям, начала осознавать, как хорошо ей с ним, как приятно для её плоти эта его резкость и настойчивость.  Даже та кратковременная боль, которая разрывала её изнутри, была желанна и не причиняла особых неудобств.

              Вдруг Вика осознала, как дорог сейчас этот человек для неё и, что она  готова идти за ним до конца, даже в том случае, если бы весь мир начал презирать её.

            С этими мыслями, наконец Вика  подошла к точке невозврата и задражав телом, испустила из себя последний стон, предвещающий близость полной разрядки. Виктор же, как ненасытный самец, продолжал движения в ней и не давал возможности опуститься на колени, вдавливая тело женщины в мокрый кафель и возобновляя темп. Вика с минуту не могла прийти в себя. Низ живота свело спазмами, а перед глазами то тут то там  стали появляться  цветные молнии. После очередной неудачной попытки освободиться, Вика смирилась со свом ныняшним положением и не прогадала. Соски её вновь набухли, клитор оживился, а угасшее было желание вновь воспламенилось.

            Женщина раз за разом, получая огромное наслаждение от движений Виктора, тем не менее, непроизвольно, предпринимала попытки освободиться от его цепких рук, когда казалось, что внутри  её его член разорвётся на части и от этого ей будет нестерпимо больно. Но все её опасения так же раз за разом не оправдывались и она позволяла истезать себя снова и снова.
 
            Именно в этот день, занимаясь любовью с Викой, Виктор впервые на практике применил каскадную технику удовлетворения партнёрши, которая, впоследствии, ещё ни раз заставляла, правда уже совсем других женщин, трепетать и сходить с ума, напрасно полагая, что только они могут претендовать на такое счастье.

            Наконец Виктор то же подошёл к заветной точке и кончил в Вику, ничуть не заботясь о возможных последствиях. Женщина ощутила присутствие горячей спермы в себе и расслабилась. Вот оно, счастье...

            Вика почувствовала себя на седьмом небе. Она беспрерывно начала прижимать голову Виктора к своей груди и, умиляясь, целовала и целовала.  Целовала до тех пор, пока властные руки мужчины не отстанила её.
 
            Следующая сцена оргии уже не представлялась необычной. Женщины стояли на коленях на диване, упёршись головами кто в стену, кто в матрац с раздвинутыми в стороны ногами и разведёнными ягодицами и принимали в себя мужчин, терпеливо ожидая, когда они поменяются местами. Мужчины же, не сговариваясь, набирали одинаковый темп и, не останавливаясь ни на минуту,  всё драли и драли подружек,  драли до тех пор, пока те могли стоять на коленях и хоть чуточку подмахивать. После кратковременного отдыха, женщины занимали каждая свою позицию и оргия продолжалась. Продолжалась до самого утра.

              На следующий день к вечеру, Виктор вновь завалился к другу с намерением выпить пива и обсудить ушедший день. Пройдя в зал, он не мог не заметить, как на счётах была отложена ещё одна косточка.

             А с Женей и Викой мы больше не пересекались. Ни мы, ни они не догадались оставить свои контакты.

            Примерно через неделю Юрчик съехал с этой квартиры, а ещё через неделю, я, не будучи посвящён в его планы, зашёл к другу по старому адресу и привычно нажал на звонок. Каково же было моё удивление, когда на пороге я увидел ни вечно смеющиеся глаза друга, а глаза совсем незнакомого мне человека. Открывшая мне дверь женщина невозмутимо объявила, что теперь она снимает эту квартиру, а куда съехал прежний жилец, она, естественно, не знает.

 Когда я уже повернулся к ней спиной и намерился уходить, она окликнула меня и доложила, что на днях приходила незнакомая девушка  и спрашивала какого-то  Виктора, а на следующий за этим день,  появилась  другая, по-моложе, та прояснила ситуацию и, по словам собеседницы, молча побрела прочь, смахивая на ходу наседаюшие на глаза слёзы.


Глава 31

     Ночной звонок. Он раздался неожиданно и уже сам по себе не предвещает ничего хорошего.

- Кто это может быть?- думаю я,- неужели опять с работы.

      За последний месяц что-то да сломается на нашем заводе в филиале. Никак не можем разобраться, в чём там дело.

      Неохотно отрываю зад от тёплой уютной кровати и плетусь в прихожую, шмыгая по задирающемуся, видавшему виды  половику стоптанными  тапочками, чтобы на какую-то сраную минуту поднять трубку и быть в курсе грёбаных неполадок.

       К моему великому удивлению, ночным гостем оказалась Ирина, моя бывшая.

      Сквозь слёзы, с величайшим трудом, она сообщает мне, что с нашим  ребёнком может случиться непоправимое,  если мы вместе не предпримем в ближайшее время никаких адекватных мер.

-Ирина, пожалуйста, успокойся и, наконец, скажи мне, в чём дело,- пытаюсь я добиться от неё хоть что-нибудь вразумительное.

-Неужели накосячил?- промелькнуло у меня в голове,- а что ещё?

-Ты успокойся, давай ...,- предлагаю я бывшей,- повтори, что случилось, не расслышал.

          Скорее по интонации  в голосе, чем исходя из несвязанных фраз  рассказчицы, понимаю, что что-то произошло из ряда вон выходящее, иначе Ирина не посмела бы звонить мне  в это время суток.

           Но для того, чтобы окончательно убедиться в своих предположениях, я  должен выдержать сейчас натиск эмоций бывшей и, только потом, пытаться вставить свой уточняющий вопрос в её монолог.

У меня ноги подкосились, когда Ирина наконец произнесла:

-У Толи обнаружили рак.

-Какая стадия,- переспросил я.

-Слава Богу, первая,- с некоторым облегчением ответила она.

     Ирина  продолжает разрывать мой мозг своим рёвом, за окном слышится скрежет металла уходящего трамвая, а  внутри  башки беснуется демон.
 
     Договорились на завтра  встретиться в кафе, чтобы в спокойной обстановке обсудить произошедшее и принять решение по этой ситуации. На том и расстались.

     Катюха заспанным голосом и не видящими глазами встречает  меня на пороге немым вопросом:

-Кто звонил?

     Упавшим голосом, но ласково отвечаю:

-Спи, давай, моя, номером ошиблись.

     Катя по интонации голоса  своего мужчины сразу почувствовала, что он что-то не договаривает.

-Милый, обнимает меня за шею и, прижавшись к груди, продолжает Катя:

-Ты кого вздумал обмануть? Колись сейчас же.

    Держать такое в себе я не мог. Рассказал ей всё как есть.

    Катька, не веря своим ушам, отступает назад и наткнувшись ногами на табурет присаживается на него. Тот ворчит приглушённым скрипом.
 
-Витя,- только что и может произнести моё имя Катя,- как же так?

     В следующее мгновение она бьётся в истерике и немного успокаивается лишь после того, как я начинаю похлопывать ей по спине, нежно целовать в губы и лобик.

     Я воспринимаю реакцию Катюхи однозначно. Она сейчас переживает за собственного ребёнка и, наверное,  думает о наследственности.

      Когда на следующее утро мы с Ириной пришли с сыном в диагностический центр, то развеялись  последние сомнения. Рак принялся изнутри поедать нашего мальчика. Впервые в жизни я реально не знаю, что делать.
 
     По всей видимости, Ирина почувствовала это и слёзы отчаяния навернулись на её опухшее  от пролитых ночных слёз лицо.

 -Он операбельный?- спрашиваю я у неё.

-Да,- слышу от бывшей обнадёживающий ответ.
 
-На лечение срочно нужны большие  деньги, которых у меня нет,- заканчивает мысль она.

-А у твоего любовника, Иринка? Можем занять у него?- закралась здравая мысль о состоятельности её хахаля.

- Но нет, она давно с ним перестала встречаться,- подвожу не утешительный итог я.

-Давай подходить к решению проблемы рационально, без слёз и эмоций,- обращаюсь я к бывшей.

-Какой суммой располагаешь ты?- спрашиваю у неё.

     Она называет сумму. Я в уме добавляю свои накопления, но денег явно недостаточно. Нужно ещё столько же.

-Давай продадим машины?- предлагаю я,- это плюсом минимум два ляма.

   Ирина, сосредоточившись на предложении, подумав с минуту, отвечает, что этих денег хватит, но деньги нужны уже вчера, болезнь прогрессирует активно и времени у нас почти нет.

-Нужно идти по родственникам, по друзьям, по знакомым, есть неделя, максимум две,- присоединяется она к моим мыслям,- учитывая, что начался обратный отсчёт, наши шансы тают на глазах, подводя собой итог в жизни мальчика.

    К концу недели и то с большим трудом, удаётся собрать немногим больше половины необходимой на лечение суммы.

     В кредите нам отказывают.

-Что они себе там думают, просто ума не приложу. Доход у меня приличный, да и бывшая не бедствует,- возмущаюсь я.
 
Ан нет, подняли кредитную историю, и обнаружилась просрочка в платежах.
-Каюсь. Было такое дело.
     Катя, что удивительно, приняла мою боль как свою. Она подняла всех на уши, что бы добрать нужную сумму. Но всё равно, как не крути ни хватает каких-то 800-900 тысяч.

      Наша троица уже было отчаялась, как неожиданно в интернете на мою просьбу о помощи откликнулся незнакомый нам мужчина, назвался Феоктистом.
 
     Он предлагает встретиться  и обсудить условия передачи денег.
Естественно соглашаюсь.

       К суши-бару подкатывает чёрный Mercedes-Benz, насколько я могу судить E-Class Coupe. От владельцев таких иномарок попахивает криминалом или коррупционной составляющей. Поэтому я не спешу радоваться.
Хозяин дорогого авто подсаживается к столику.

     Бросается в глаза однодневная  щетинка на мятом лице и причёска, напоминающая хохолок попугая, которые сегодня в тренде.

     На мужчине дорогой элитный костюм такого же цвета, что и туфли. Галстук отсутствует, вместо него бабочка, в отражённом свете играющая мириадами огней причудливой формы  и оттенков.

     В скромном интерьере  бара его появление кажется не уместным.

-Но кто он и почему решил помочь?- остаётся для меня загадкой.
      Мужчина протянул холёную руку. В глаза бросается единственный, небольшого размера перстень. По-моему, даже с бриллиантом.

      После знакомства тут же переходим к сути проблемы.
 
Феоктист,  наш потенциальный благодетель предельно краток. Он с порога заявляет, что готов оказать спонсорскую помощь взамен на одну деликатную услугу. И требует подписать договор о намерениях с тем, чтобы я мог в спокойной обстановке обдумать его условия и предложения.

     Поскольку я понимаю, что этот расфуфыренный мешок с деньгами такие деньги мне может предложить только в обмен на органы, то мне ничего не остаётся делать, как мысленно  согласиться.
 
Поэтому, не вникая в подробности, подписываю подсунутые мне бумаги.
      Мужчина благодарит за доверие и откланивается.

     Я разворачиваю на столе бумаги и ахаю. Речь в договоре вовсе не идёт о продаже органов. Речь идёт о неразглашении какой-то тайны, которую мне откроет этот человек завтра, при условии подписания мной основного договора.

      В договоре сказано и то, что нужная мне сумма денег будет переведена на указанный мной счёт тот час, как только я подпишу основной договор.

     Не могу, раздираемый догадками о предмете договора спокойно уснуть я.
Вечер. Спешу на встречу в отель, адрес которого значится в договоре о намерениях ниже размашистой подписи владельца этой бумаги.

           После процедуры приветствий, спешу выяснить суть договора.

-Как бы Вам, уважаемый Виктор Анатольевич,- обращается ко мне спонсор,- по деликатней сказать то.

-Видите ли, Виктор Анатольевич,- как Вы понимаете, я весьма состоятельный человек. Но афишировать свою нетрадиционную ориентацию не могу по понятным причинам.

    Я не верю своим ушам.

-Это, что? Мужик хочет отыметь меня?

-Вот хрен тебе, жирный хряк,- решаю я не вестись на его уговоры и условия.

Тем временем незнакомец продолжает:

-Видите ли,- он голосом выделил моё имя,- и продолжает,- я могу рассчитывать на Вашу дружбу?

-На дружбу?- поспешил переспросить я, искренне полагая, что ослышался.

Феоктист повторил.

 Поразмыслив, утвердительно я закивал головой.

-Тогда,- поднимаясь с кресла и направляясь ко мне,- Феоктист  прихватил папку с бумагами и раскрыв их в нужном месте, подписал сам.

           На этот раз подписывать, что попало, я не собираюсь.

Внимательнейшим  образом ознакамливаюсь с текстом и только после этого ставлю подпись.

     Действительно, речь идёт исключительно  о дружбе.  Но и это не всё. Речь идёт о поддержании дружественных отношений лишь на период реабилитации моего сына.
           Заручившись моей подписью, Феоктист направляется  к бару и извлекает  бутылочку виски. Произносит тост.

-Выпьем за здоровье Вашего сына и за дружбу между нами.

-За дружбу,- пытаюсь беззаботно ответить я, выдавливая на лице соответствующую моменту улыбку.

     Феоктист, вплотную подойдя ко мне со спины, продолжая удерживать в руке фужер,  приобнимает за плечи и ободряюще говорит:

-Диктуйте свой расчётный счёт, мой друг.

Я не верю своим глазам, когда на своём счёте считываю спонсорскую сумму.
Три ляма зелёных!

            Поднимаю удивлённые глаза на Феоктиста и сталкиваюсь с испытывающим взглядом этого необыкновенного  человека.

            Удивительным было то, что его глаза просто мне улыбались. Тем не менее, успокаиваться рано.

-Так не бывает, бесплатный сыр только в мышеловке,- судорожно пытаюсь  вычислить  в чём подвох.

             Ирина повезла сына на лечение в Израиль. С надеждой и верой в успех, со слезами на глазах, я сажаю их в самолёт и с облегчением вздыхаю, как только тот отрывается от земли:

-Есть Бог на свете.

И благодарю его.

На следующий день наш благодетель отзвонился. Пожелал, что бы лечение было успешным и, исчез из поля зрения на целую неделю.

     Был вечер пятницы. Я принимаю душ и пропускаю входящий вызов.

    Перезваниваю сам.

    Феоктист в очередной раз интересуется нашими успехами в лечении и пытается  на этом прекратить разговор, я чувствую его намерения и останавливаю,  убеждаю в том, что нам необходимо встретиться и пообщаться вживую.

 Спонсор отнекивается, ссылаясь на занятость, потом, под моим давлением, как мне показалось, нехотя соглашается.

     Он стоит на пороге моего жилища с дипломатом в руках, на перевес через руку висит плащ, а свободная рука опирается  на трость.

     Приглашаю  спонсора  пройти внутрь и закрываю  за собой дверь.

На съёмную квартиру приглашать не стал. Стрёмно там. Пригласил к себе.
То есть, в нашу общую с Ириной квартиру.

    Феоктист решительно никогда раньше ничего подобного на своём веку не видел. Его  в первую очередь поразила не  убогость обстановки, а сама квартира.

     Он хмыкнул носом, зацокал языком и наконец произнёс:

-Да уж,- что можно перевести, как отстой.

    В принципе, в таких хоромах пол страны у нас живут и ничего. А тут такая ирония...

Феоктист осмотривается, продолжая и продолжая цокать языком. Наконец изрекает:

-В тесноте, как говорится...

-Ну, как в тесноте. У нас четырёх комнатная полногабаритная квартира улучшенной планировки вообще то,- обижаюсь я и надуваю губы.

     Он не продолжает фразы.

Вместо этого выходит  на балкон. Операется руками на перила и в голос выдыхает:

-Кайф...

     И в этом слове, в самой интонации, с которой оно было  произнесено Феоктистом, я почувствовал  сущность этого человека. Сама жизнь для людей его возможностей в кайф.

     Однако на балконе друг не задержался. Прошёл в комнату и расположился в кресле, широко расставив ноги.

    Гость кивком указывает на дипломат:

-Давай за встречу,- предлагает он.

     Я  теряюсь. Ведь это я должен угощать.

-Возражаю по этому поводу.

-Витёк, не будь занудой,- осадил мой пыл Феоктист,- иди за бокалами.

Признаться, такого вина испить хозяину квартиры ещё не доводилось.

     Приятный аромат и ощущение лёгкости во рту не покидает меня на протяжении всего вечера.

     Мозг, кажется, то же взбодрился и работает теперь, как часы.
Однако, за состояние своих конечностей  я не зря  заранее начал опасаться. Они не слушаются владельца и всё норовят сделать по своему. Вот и сейчас они понесли хозяина на кухню.

     Я не вписываюсь в проход и больно ударяюсь об косяк плечом, от чего, то в ближайшие десять минут нещадно ноет и болит.

     Надыбив в холодильнике бутылочку армянского пятизвёздочного и навалив на поднос закуски, возвращаюсь к гостю.

     Новоиспечённые друзья завели беседу ни о чём. Как обычно это и бывает в подвыпивших компаниях друзей.

     Мы изучаем друг друга.

     Феоктист не дурной собеседник. Создаётся ложное впечатление, что  он  разбирается во всём, о чём бы, не заходила  беседа. То есть, и в политике, и в экономике, и в искусстве. Во всём…

     Вот только не разбирался он в обычной повседневной жизни.
Например, он не представлял себе, что за квартиру нужно платить, он не понимал, что значит получать зарплату, он думал, что...

     Но самое забавное, что он был голубым и не имел ни малейшего представления о том, как вести себя в постели с женщиной. Что говорить ей и что с ней делать.

    Он так и сказал:

-Объясни...

     На что я ответил пословицей:

-Лучше один раз увидеть...

     Мы уже были достаточно расслаблены, поэтому и гость и я вели себя непринуждённо, доверительно и радовали друг друга своей прямотой.

    Феоктист, словно ребёнок, разгоношился, отбросил на спинку стула костюм и рубашку, оставшись в брюках на широких подтяжках и с бабочкой на шее, он принялся вышагивать из конца в конец по комнате, то и дело, спотыкаясь о дорожку и, видимо ругаясь на неё. Однако часть слова им проглатывалась, а за движениями губ я не успевал.

     По его просьбе я рассказываю о женщинах. Он смотрит на меня испуганно- недоверчиво и не может верить своим ушам и всё потому, что я интригую его, говоря о женщинах, как об инопланетянах.

-Слушай,- обращается ко мне Феоктист с необычной просьбой,- помоги стать нормальным.

-Ведь мы же друзья,- сценично отвечаю я,- помогу, без вопросов.

-А что для этого нужно?- торопит события друг.

-Нужно выпить,- я наполняю бокалы пятизвёздочным.

     По мимике этого господина вижу, что народный коньяк ни для «сильных»  мира сего. А когда нам всё-таки удаётся уговорить с ним  бутылку, мой приятель становится рубахой парнем. Я нахожу его милым.


            То ли у меня шарики заехали за ролики, то ли Феоктист приворожил меня своим чёрным взглядом, только я потребовал от него сделать и для меня кое-что. Что именно на тот момент я не знал, но что-то внутри меня подсказывало:

-Ты делаешь всё правильно.

-Для тебя, что угодно, друг,- сказал он, и  по его розовощёкому лицу пробежала пьяная усмешка.

-Феоктист,- обратился я тогда к нему,- расскажи, как это быть голубым.

     Феоктист, как мне показалось, изменился в лице, но вместо того, что бы возразить мне, он вдруг вполне серьёзно заявил:

- Лучше один раз...,- он осёкся,- но через секунду продолжил,- ты меня понял.

     Я побледнел.

     Ему и самому затеянный с пьяных глаз разговор не нравился. Но, несмотря ни на что, он согласительно кивнул.

-Раз понял, тогда марш в душ.

     На конец, до меня стало доходить, что Феоктист не шутит.
 
     Я привычным жестом отодвигаю шторку и, едва вписываюсь в проём душевой кабины, с трудом преодолеваю  порог. Открываю душ, намыливаю мочалку.  Прохожусь пару раз по телу и выхожу, оставляя на полу мокрые следы.

     Вслед за мной душ принимает Феоктист. Проходит полчаса, а он всё ещё принимает душ.

Начинаю  беспокоиться на его счёт.

-Уж не случился ли с ним сердечный приступ,- лезут в голову шальные мысли.
 
Тяну за ручку дверь, но она заперта изнутри.

-Феоктист,- зову я друга.

Тот не отвечает.

-Может, не слышит?- думаю я.

Стучу  в дверь кулаком. Щёлкает задвижка.

Прохожу внутрь.

Феоктист заканчивает смывать с разгорячённого тела остатки пены и свежесбритых волос.

-Какой ты не терпеливый.

Мне и, правда, не терпится  узнать, как будут развиваться события дальше.

 А Феоктист обернулся полотенцем и поспешил удалиться. Проходя мимо друга, он хлопнул его по плечу и пригласил следовать за ним.

-Ты чего стоишь, мой друг,- обратился Феоктист ко мне, я, как приклеенный, последнюю минуту сопровождаю его взглядом,- присядь вон на краешке дивана и закрой глаза.

     Выполняю указание гуру, закрываю глаза. Мерцающий свет пробивается сквозь веки и будоражит воображение.

     Чувствую, как требовательные руки Феоктиста опускаются мне на плечи, потом сползают по бокам вниз и, ухватив краешек простынки, тянут её из-под меня, лишая моё тело защиты.

     Я сжимаю тело в комок и готовлюсь к худшему. Но пальцы друга понимающе  массируют мне шею и предплечья. Напряжение потихоньку спадает, уступая  место спортивному интересу.

     Пока я разбирался в себе, Феоктист опрокинул меня на диван и не позволяет   открывать глаза, припадает к телу и очень скоро оказывается  сверху на моих бёдрах.

     Дальнейшие действия, которые производил со мной Феоктист я предпочёл бы забыть навсегда.

    Мужчина  проделывает с моим членом такие вензеля, что многим женщинам не снилось.

    Я уже на подходе к выбросу. Но Феоктист оказывается куда мудрее.
    Он разворачивается ко мне спиной, ухватывает за причинное место и направляет его себе в анальное отверстие.

     Несмотря на разработанное кем-то ранее отверстие, член в него упёрся, но не в состоянии двигаться дальше вглубь, в черноту коридора, из последних сил сопротивляется, сопливится, извивается, и всякий раз умудряется соскакивать в сторону, вырываясь из чужих настойчивых рук.

      Наконец Феоктист понимает, в чём дело, шарит под подушкой. С густо нанесённой смазкой дело продвигается куда веселее.

      Удальцу удаётся поднапрячься и он убеждается лично, что ничего особо страшного в этом месте человеческого организма нет. А поэтому начинает там резвиться и безобразничать, причиняя хозяину тела невиданную доселе, сладостную боль и жжение,  заставляя партнёра  раз за разом вскрикивать всё мощнее и мощнее.

       От резких вхождений бубенцы мужчин разве, что не звенят. Плотное кольцо, сжимающее член, наконец, ослабляет удавку и Феоктист плывёт, извергая на простынку семя. Практически, то же самое, но минутой позже происходит со мной.

Мы рассмеялись...

-Феоктист,- спрашиваю я друга,- скажи, зачем тебе это?

-Ты понимаешь,- отвечает он,- в этом что-то есть. Когда член проходит вглубь, то задевает, какую-то там  поверхность, которая очень чувствительна и,  которая напрямую подаёт сигнал в мозг на тот его участок, который отвечает за экуляцию и наслаждение.

-Витя,- полушёпотом обратился ко мне Феоктист,- извини, но предложить тебе себя в качестве мужчины я не могу.

-Понимаю,- я потрепал его за вихры и успокоил,- мне этого не нужно.

А у самого в голове пронеслось:

-Ну, и, слава Богу.

-Феоктист, продолжаю я,- у меня был анальный секс с женщинами, ощущения от него гораздо ярче тех, что испытываешь ты, и по силе эффекта и по продолжительности.

-Феоктист,- обратился я к партнёру по сексу,- давай навсегда прекратим эти экперименты.

-Всё-таки, мы с тобой мужики,- продолжил озвучивать мои мысли друг.

-Вот именно,- отозвался я.

-Как и обещал,- ты со мной пройдёшь курс молодого бойца.

-Хорошо бы, Вить,- мечтательно произнёс друг.

     Мужское слово, данное другу закон. Мы с Феоктистом продолжаем наслаждаться общением друг с другом, как, и положено настоящим друзьям.
Перезваниваемся, болтаем и выпиваем.

     Мужчины, после случившегося между ними интимного диалога, сдружились настолько плотно, что, казалось, между ними нет уже ни барьеров, ни запретных тем.

Феоктист был счастлив. Наконец он приобрёл друга, а не любовника чем и был весьма горд.

- Что получил от этой дружбы Виктор?- спросите Вы.

-Как-то за бокалом вина я спросил Феоктиста, почему он отдался мне.

Его ответ меня шокировал.

-Я думал, что дружба приходит через постель,- ответил, не лукавя, он.

     Несомненно, я приобрёл бесценный опыт, занимаясь любовью с незнакомцем, но помимо этого и бескорыстную дружескую поддержку всемогущего джина. Именно этого мне и не хватало всю жизнь.

      Прошло немного больше, чем полгода. Честная мужская дружба продолжается и нарастает.  Но, вот однажды...


Глава 32

                От Феоктиста пропущенный мной вызов. Набрал его номер. Тишина. Перезвонил ещё раз. На этот раз вечером.

-Привет, ВиктОр,-Феоктист всегда ставил ударение на букве "о". Получалось прикольно и, по-моему, даже звучало как то по-особенному, на импортный манер что ли, что мне безусловно импонировало.

-Ты звонил?

-Звонил,-по голосу я с лёгкостью научился сканировать настроение друга.

В данный момент он был чем-то взволнован, может быть даже встревожен.
 
-Ты как, Феоктист?

-Встретимся?-вопросом на вопрос ответил  друг.

-Безусловно, на нашем месте в 9 вечера.

                Виктор знал, что друг приедет пораньше и закажет столик, на котором будет в обязательном порядке красоваться бутылочка мартини и кое-что из закуски. Каждый раз эта составляющая ужина отдавалась мной на откуп другу.  Складывалось впечатление, что когда-то давно, в прошлой жизни, Феоктист работал шеф-поваром в итальянском ресторанкике. Но это иллюзия. Он был лишь ценителем вкусной и здоровой пищи. Несмотря на дороговизну натуральных продуктов, Феоктист заказывал их, не считаясь с затратами. Да, по-правде сказать, на такие мелочи как цена, он не обращал абсолютно никакого  внимания.

-Сотней баксов больше, меньше,-это, по его словам, не принципиально.

               Странное дело, но Феоктист искренне считал, что друзья просто обязаны помогать друг другу. Помогать не только советами, но и реальными делами. Такое ощущение, что сам процесс оказания помощи близким людям (да и не близким то же) доставлял ему не меньшее  удовольствие, чем скажем отдых где-нибудь на берегу лазурного моря или  Канарах. Вспоминая, как получив решительный отпор от Феоктиста за попытку расплатиться по счёту в кабаке, я с этим вопросом никогда впредь не заморачивался.

              А Феоктисту, в свою очередь, очень нравилось, что его единственный друг Виктор никогда не спрашивает его о том, откуда у него столько денег, кем трудится, чем занимается, где порой неделями  пропадает, да и вообще, Феоктисту нравилась  сама манера друга не лезть в его личную жизнь с вопросами,  расспросами и главное, советами.
 
             Наполнили фужеры. Молча сделали по глотку.

-Феоктист,-обратился я к другу,-что случилось?

            Растерянный взгляд  друга прошёлся по моим глазам и соскочив на пол, застрял на половице на целую вечность, лишь изредка предпринимая робкую попытку изменить точку прицеливания.

-Ты знаешь,-заискивающе начал Феоктист,-я тебе завидую...

-???-я непонимающе посмотрел в сторону друга.

              Из всего того, что начал было лепить Феоктист, я не понял ровным счётом ничего. Но догадался. Друг нуждается в моей помощи и не протянуть ему руку я просто не имею морального права.

-Значит так,-решительно подвёл черту я под его бредятину,-делаем так. Никаких проституток. Девушки на мне. Жди моего звонка.

          Виктор оторвал зад от насиженного места и затерялся в толпе танцующих.
          Блуждающий взгляд Феоктиста поверх голов посетителей не дал результата и Феоктист с головой ушёл в себя. Его размышления где-то через час-полтора прервал настойчивый писк сотового.

          Вечерняя прохлада тут же дала о себе знать. Пальцы на руках окоченели и Виктор вынужден был спрятать их в боковые карманы куртки. Перевёл взгляд на небо. Кое-где проглядывались суетливые звёзды.  Лиц прохожих, которые мелькали у него перед глазами он не видел.

            Представлял себя совсем в другом месте. Точнее, в ночном баре своей любовницы.
             Вероника, как банный лист с той самой памятной ночи, когда Виктор, по воле случая, разделил с ней в Первопристольной одну кровать на двоих, насмерть прикипела всем сердцем к незнакомцу. И теперь не представляла, как раньше могла обходиться без его присутствия. Нет, не подумайте, она ни на что не претендовала. Было достаточно его дежурного поцелуя в щёчку и хлопка ладонью по её попке.

              Виктор делал ей одолжение. Он позволял себя любить. Женщине же, действительно казалось, что она готова сделать для этого человека всё, что он только не пожелает.   Виктор, к слову сказать, особенно в последнее время, не очень то и напрягал любовницу своими желаниями. Он настолько привык к её присутствию, что просто, в конце концов, перестал обращать на неё сколь-нибудь достойного внимания.

-Наверное,-думал он,-закончился период страсти.

              Можно подумать, что с ним это происходило впервые...
              Построение заученных фраз, да и само его поведение с этой женщиной, напоминало скорее технологическую процедуру, чем поведение влюблённого мужчины. Пришёл, обнял, поцеловал, разделся, принял душ, трахнул, поужинал, ушёл.

              Нет, определённое удовольствие он конечно с ней испытывал. Но, по его собственному признанию, это удовольствие со временем притупилось и требовало, по крайней мере, хорошей встряски. Он прекрасно сознавал, что его любовница хороша собой, изящна, воспитана и, что самое главное, она любит его безоговорочно и преданно. Даже тогда, когда он в ночь, чмокнув её в лобик, уходил к своей гражданской жене Катюхе. И она вынуждена была до самого утра реветь в подушку, находя однако для своего мужчины единственно верное и логичное оправдание.

              И действительно, лучшей идеи, как подключить к этому деликатному вопросу Веронику у Виктора, во всяком случае на тот момент, не было.

-В конце концов,-думал он, ей пора то же встряхнуться.

              Войдя в знакомый подъезд, Виктор обратил внимание на двух девушек, которые стояли рядом с лифтом первого этажа и мило, не обращая внимания на симпатичного  хорошо одетого мужчину, щебетали. Прислушался. Речь шла о потерянном вечере.

-Здравствуйте,-вежливо перебил разговаривающих Виктор.

              Оба миловидных создания сделали вид, что приветствие их не касается и как ни в чём не бывало продолжали разговаривать между собой.

-Зравствуйте, девушки,-тогда более настойчиво и уже адресно произнёс Виктор.
              Милашки прекратили трёп и окинув незнакомца  оценивающим взглядом, наконец соизволили откликнуться.

-Здрасть-те.

             Феоктист снял с носа  запотевшие очки, протёр их салфеткой и аккуратно положил в дипломат, тот самый дипломат, в котором он так любил носить с собой на вечеринки хорошее вино. Вот и сейчас ровно пять бутылочек Бургунского заняли весь его объём и напрягали руку.

             Он стоял перед дверью незнакомой квартиры и, переступая с ноги на ногу, перенося массу тела то на одну ступню, то на другую, никак не мог попасть дрожащим пальцем на кнопку звонка.

              Не известно, как долго это могло продолжаться с ним, но  в тот самый момент, когда он решил отступить от данного Виктору обещания срочно приехать по указанному адресу, открылась дверь и он нос к носу столкнулся с миловидной девушкой, которая держала в руке небольшое мусорное ведро и сейчас, когда всё это произошло, не знала что ей делать дальше, бежать с мусором на площадку или пригласить гостя.

             Феоктист густо покраснел. И вместо того, что бы как-то попытаться разрядить шуткой обстановку, выхватил у девушки ведро и решительно поднялся на ступеньку вверх.

-Какой он серьёзный  и внимательный,-подумала хозяйка квартиры и, пожав плечами, скрылась за дверью, оставив однако её открытой.

                Услышав шум, Виктор вышел на лестничную клетку, якобы покурить. Чумазые стены с непонятными фразами на коверканом иностранном языке резали глаза, послышался скрип опускающегося лифта. Виктора прострелило. Он понял, что это сбегает Феоктист и бросился вниз по лестнице, пропуская подряд несколько ступенек. К тому моменту, когда открылись двери, Виктор уже был готов впихнуть товарища обратно в кабину, зажать его в угол и, не отпуская рук, направить лифт снова на 6-ой этаж.

                Феоктист не думал сопротивляться. Он послушно вышел из лифта, прошел вслед за Виктором до двери и переступил через ненавистный порог.
                Знакомая улыбка на девичьем лице обожгла глаза мужчины.

Указав на вешалку, девушка прошла на кухню, из приоткрытой двери которой сейчас доносятся металлические звуки в перемешку с грохотом воды.
-Мальчики,-послышался голос хозяйки,-нужна грубая мужская сила.
                Я с силой втолкнул упирающегося Феоктиста в дверной проём, за которым  во всю кипела работа. А сам направился на балкон, потому что было велено принести большую белую кастрюлю.
 
               Феоктист пришурил глаза и остолбенел. То, что он увидел поразило его. Обе девушки, повернувшиеся на шум его шагов, были на одно лицо.
 
-Это невероятно,-подумал Феоктист и застыл в нерешительности.

-Давайте знакомиться, молодой человек,- прощебетала одна из них.

-Меня зовут Настя.

-А это,-она указала пальцем на сестру,-Наташа.

               Поведение Феоктиста напоминало поведение Пьера Безухова. Не хватало только очков.

Наконец он выдавил из себя:

-Феоктист,-и опустил ещё ниже и без того упавшую голову.

               Девушки переглянулись и прыснули от смеха. Феоктист набычился.

-Что нужно делать?

-Найдите в ящике стола, молодой человек, открывалку и откройте нам банки с томатами  и огурцами, если конечно Вас это не затруднит.

               И сёстры снова залились смехом.

               Феоктист пошарил рукой и извлёк инструмент. Но вся беда в том, что он не знал, как им пользоваться. Он начал судорожно перекладывать его из руки в руку и с каждым новым движением заливался краской всё больше и больше. На его счастье в проёме появился Виктор и разрулил ситуацию. Никто ничего даже не успел заметить.

               Феоктист благодарным взглядом наградил удаляющуюся спину товарища, который уже в который раз тащился через зал на балкон, что бы среди закрытых плошек и кастрюль отыскать нужную.

              В этот раз, уходя, Виктор незаметно шлёпнул друга по плечу:
-Не дрейфь, старина, прорвёмся...

              Чувство неловкости постепенно отступило. Феоктист присел на табурет и приготовился наблюдать за окружающими. Виктор резал кубиками картошку, Настя разделывала мясо.

-Наташа,-Вас кажется так зовут,-обратился он к девушке, моющей посуду.

Та смутилась:

-Да...

-Давайте я Вам помогу.

                Голос мужчины заметно дрожал, а бледность лица и губ выдавали в своём владельце неудачника.

-Попробуйте,-согласилась девушка и занялась сервировкой стола.

                Феоктист впервые в жизни всё делал сам. Горячая вода, оставленная Натальей, нестерпимо жгла руки. Через пару тарелок тыльная сторона ладоней мужчины приняла цвет варёного рака. Ему было очень больно, но он упорно молчал. Откуда ему было знать, что кран горячей воды идёт в паре с краном холодной. Просто он не знал, как устроен весь этот обычный большой мир.
                Однако обладал живым умом и отличался редкой сообразительностью. Наблюдая за кипящей на кухне работой, успел многому научиться и был этому несказанно рад.

-Вот она, настоящая жизнь,-словно ребёнок, оставшийся на минуту без попечения родителей,-думал взрослый мужик.

                Девушки то и дело переговаривались между собой и хихикали по поводу и без. Наташа намного чаше сестры  улыбалась и казалась заводной куклой.  Тёмно-синее платье в крупный белый горошек, которое даже не прикрывало и части её оголённых коленей, было ей к лицу. Широкий вырез на груди не мог скрыть от наблюдателя нежную кожу девушки. А тонюсенькая золотая цепочка на её шее только подчёркивала в своей хозяйке утончённость вкуса и изящество форм.

              Что касается её сестры, то он навскидку не нашёл каких-либо существенных отличий от оригинала. Та жа мягкость движений и воздушность взгляда. То же очарование чёрных глаз и то же великолепие утончённых огруглых форм.

               Какое-то внутреннее противоречие раздирало Феоктиста на части. Он понимал, как прекрасны сестры, но никак не мог представить себе, что можно делать с такой красотой. От мысли, что он может сделать в ближайшее время, согласно плана Виктора, больно одной из этих красавец, ему становилось дурно и он спешил на выход, на балкон. Где с наслаждением затягивался сигаретой и пускал дым кольцами, созерцая дымные творения.

              Зарядившись энергией, Феоктист вновь отправлялся на кухню, с тем, что бы насладиться обычной жизнью.

              Наконец всё было готово. Расселись по местам. Феоктист никогда не находился вот так просто в одной компании с обычными провинциальными девушками. Он продолжал наблюдать.

              К тому времени Виктор произнёс тост и наполненные на треть фужеры были выпиты до дна.  Потом, насколько помнил Феоктист, менялись только фразы. Он и сам вскоре почувствовал потребность высказаться.

              Приподнялся из-за стола и заплетающимся голосом произнёс:
-Прошу минуточку внимания.

             Все замолчали, а у друга отвисла челюсть.
-Мы здесь собрались,-начал произносить тост Феоктист,-для того, что бы узнать друг друга по-лучше, для того, что бы,-на этом запас его заранее приготовленных слов видимо  закончился и он поспешил отправить фужер с искрящимся вином в рот.

              Остальные последовали за ним. Потом ещё и ещё.

              Кто-то из девушек попросил включить музыку. Наташенька, понимая, что Феоктист никогда не осмелится пригласить её сам, протянула кавалеру руку и позволила поцеловать её. Необычное щемящее чувство пронзило мужчину. Щёки его вспыхнули краской, а по телу пробежала одинокая волна наслаждения. Феоктист положил руки на талию девушки и они закружились. Наташе передалось волнение партнёра и она поспешила прикрыть  глаза шелковистыми ухоженными ресничками.

              Не понимая, что на него нашло, Феоктист приобнял девушку и привлёк её тело к себе. Потом, как учил Виктор, протиснул свою ногу между ног девушки и с каждым новым шагом начал увеличивать нажим. Вскоре он почувствовал, как тело девушки стало податливым и безвольным.

             Феоктист начал припоминать уроки Виктора.

-Ну вот же,-обрадовался он,-теперь нужно взять её за шею и погрузить руку в волосы, легонько массажируя кожу головы.

             Наташина голова сделалась непомерно тяжёлой и опустилась на плечо Феоктиста.

-Так,-теперь нужно взять губами мочку её уха.

-Куда деть при этом руки?-блин, всё ни так,-сокрушался Феоктист.

            Но его руки сами нашли место на теле девушки. Он не ожидал, что они у него на это способны. Ладони съехали со спины на талию и, в своём движении вниз, наткнулись на мягкие ягодицы партнёрши. Та, видимо не ожидая такой дерзости, взбрыкнула и перевела руки наглеца снова на талию. Однако по её телу уже успела прокатиться очередная волна сладострастия. Феоктист зарылся лицом в девичьи волосы, которые локонами сошли  на грудь и, что бы не задохнуться от пьянящего аромата её парфюма, начал  часто вбирать носом воздух, производя томные шипящие звуки.

              Наталья, ощутила на себе его неровное дыхание и почувствовала потребность в его присутствии внутри себя. От этих мыслей тот час низ живота охватило сладостное напряжение. Захотелось ощутить его требовательные ласковые руки у себя на груди и, стыдно признаться,  под платьем, где сейчас,  как уже несколько минут, прилипая к  телу, находились мокрые, от её же собственного сока, трусики. Узкая полоска материала, прикрывающая причинное место сделалась вдруг липкой и прохладной, напоминая то и дело ей о её безумном желании отдаться малознакомому мужчине.

               Несколько позже, задаваясь вопросом, почему её выбор пал на менее импозантного мужчину, она призналась в том, что причиной всему был тот самый первый танец, когда Феоктист принялся так навязчиво  ласкать её тело. В тот момент, какая-то сладкая истома захватила её сознание и уже ни за что не желала отпускать. Ей казалось, что только с ним ей будет хорошо. Хорошо ни только в этот раз, но и всегда. А внутреннее женское чутьё подсказывало, что этот мужчина способен защитить и успокоить её.

               Прекратилась музыка и распались пары. Феоктист был горд собой. Он чувствовал, что понравился девушке, иначе зачем бы ей было проникать ему в рот свом горячим трепетным языком, проводить им по губам и доставлять необычными движениями такое удовольствие, от которого он до сих пор никак не может отойти.

               Феоктист, проводил Наташеньку до стола, предусмотрительно отодвинул стул и помог присесть ей на его краешек. Всё это время его ладонь не оставляла ни на секунду её взмокшего, горячего тела и скользила по шёлку платья вниз и вверх, оставляя за собой следы от складок, которые тут же на его  глазах расспадались, принимая обычную для себя форму.

               Со стороны Виктору, который всё это время наблюдал за парой, было хорошо видно, как между мужчиной и женщиной проскочила неосязаемая искра доверия и как лёгкий румянец накрыл щёки партнёров. В душе Виктор радовался за друга. Ещё бы, пока всё шло  по его  плану. Он хотел, что бы Феоктист влюбился в девушку. А очаровашка Наталья, как нельзя лучше, подходила на роль девушки его закадычному другу.

              Он мог видеть, как эти двое, переговариваясь через столик, отрываются от реальности и перестают воспринимать адекватно окружающий их мир. Они не мигая смотрят прямо сейчас друг на друга, мило улыбаются и, похоже, счастливы. Виктор про себя улыбнулся, но от этой улыбки повеяло недобрым  холодком.

             Оставшись наедине с Натальей Феоктист никак не мог взять в толк, как эта девушка смогла так быстро завоевать его сердце и он готов бросить к её ногам целый мир. Он усмехнулся про себя вспомнив, как совсем недавно, до встречи с Виктором, сам хотел оказаться на месте женщины. Он даже получал удовольствие от отношений с мужчинами. Но сейчас, когда сам мог воотчию убедиться  во всех преимуществах разнополой любви, пришёл в неописуемый восторг и его глаза увлажнились. Наташа вплотную подошла к Феоктисту, достала из сумочки носовой платок и краешком его, заботливо промакнула их.
-Ну что ты, дорогой,-начала было успокаивать мужчину девушка, обвив его шею руками и не переставая лобызать его мокрые от слёз глаза, разревелась сама.

             Феоктист привлёк её к себе, крепко-крепко прижал к груди и, странное дело, впервые в жизни,  почувствовал себя настоящим мужиком. Его крепкие руки, надёжно сцепленные  за спиной хрупкого создания, налились неимоверной силой и придали своему хозяину, небывалой ранее, уверенности.  Феоктист чувствовал, как нужен ей, чувствовал, как она ждёт от него настоящего мужского поступка.

-Постой, что по этому поводу говорил мне Виктор?-напрягая мысли, размышлял Феоктист.
              И тут его словно прострелило. Его друг никогда не говорил о том, как вести себя в подобной ситуации. Его директивы всегда касались секса. А где-то в глубине души он понимал, что это нечто другое. Вот только что?

               Мужчина отстранил от себя Наталью, посмотрел ей в глаза и, словно удостоверившись, что это ни сон, снова крепко прижал к себе. Потом поднёс свои губы к её уху и залез языком внутрь. Почувствовал, как девушка сжалась в комок и притихла, ожидая от него дальнейших действий. А феоктист, вместо этого, уже нашёптывал ей о том, как она прекрасна и как ему приятно находиться рядом с ней.

              Девушка таяла, словно под лучами весеннего солнышка. Она запрокинула голову, обнажив тем самым свою обольстительную шею и открыв доступ к взмывающей вверх груди, нарывающейся сейчас на шанс быть насмерть зацелованной.

              Низ живота у девушки неумолимо сдавило и трусики наполнила влага. Избыток её перекочевал на разворот ляшек и, набирая силу, принялся стекать вниз, оставляя за собой липкую массу. В голове  звучал его голос и заполнял собой всё свободное пространство. Перед глазами от его поцелуев её обнажённых плеч и освобождённых его руками грудей, нескончаемой чередой поплыли цветные вертикальные линии, которые то наслаивались друг на друга, то вдруг исчезали или размывались. Силы оставили Наташу и она потеряла сознание.

              Первым, что она могла видеть, прийдя в себя, так это испуганное лицо Феоктиста. Позвать на помощь друзей он ещё не успел, а поэтому приводил Наташу в чувства самостоятельно, нанося ей по щёкам хлёсткие удары и следом целуя её глаза.

-Милый,-едва шевеля губами и обращаясь к мужчине, происнесла Наташа сокровенную фразу,-возьми меня.

                Феоктист обомлел. Он не мог сделать это прямо сейчас. Он знал, что его вхождение в глубь причинит девушке боль. Как ни ему знать что такое боль. Он сам ни раз чувствовал, как  мужской член, преодолевая сопротивление его ануса, внедряется в  тело и  достовляет ему неприятные моменты: сначала нестерпимую боль, которая, впрочем, вскоре унимается и лишь потом уступает место наслаждению. Феоктист не мог допустить и мысли, что девушке будет больно.

-Нет, только не я, только ни сейчас...

                Наташа не понимала, почему он медлит. Почему его руки ещё на её груди, а ни там, где она их ждёт, истекая влагой.

                Наконец Феоктист забил на свой разум и запустил свои руки девушке между ног. Та вздрогнула и прогнулась навстречу. Феоктист принялся ласкать её клитер, обводя  его пальцами по кругу и легонечко сжимая. Из девушки вырвался стон.
   
                Мужчина почувствовал, как Наташа свела ноги и подогнула к животу колени.
-Что я делаю,-начал было укорять себя Феоктист.

                Он не мог и предположить, что эти движения девушка сделала непроизвольно и что именно он доставил ей сейчас истиное удовольствие, от которого хочется ей рвать и метать.

-Наташенька,-целуя её руки поспешил оправдать свои неумелые действия Феоктист,-прости меня.
                Девушка не слышала его слов. Ей было настолько хорошо, что любое вмешательство посторонних звуков из вне оставалось ей незамеченным.

-Наташенька,-не унимаясь повторил Феоктист,- прости.

                Когда до девушки дошёл смысл его слов, она растерянно улыбнулась, прижала обеими руками за коротко стриженный затылок его голову  к своей груди и, взлохмачивая волосы пальцами, ответила:

-Глупенький ты мой,-с этими словами она сдавила в своём миниатюрном кулачке его шевелюру и, отдаваясь чувствам, впилась своими растрескавшимися губами в его.

                Он затрепетал, но нашёл в себе силы ответить ей натиском языка, который пробежался по её небу и виолам.

-Боже мой, хорошо то как,-почти одновременно подумали они.

                После чего Феоктист  сделал попытку избавить  юное тело девушки от шмоток и посторался покрыть его обнажённые части точечными обволакивающими поцелуями. Один из них пришёлся девушке на лобок. Наташа схватила мужчину за шею и как следует надавив вниз, заставив партнёра оказаться перед выбором, погрузить язык в щель и разгуляться там или начать движение вверх, подавляя её желание.

                Сработали инстинкты и кончик языка Феоктиста принялся за работу. Сначала он исследовал дальние подступы к её большим половым губам, прошёлся, вибрируя по их краешку и лишь спустя время, начал медленно погружаться вглубь, раздвигая перед собой плотно сведённые сейчас стенки влагалища. Девушка застонала глубоко и проникновенно. От чего с конца Феоктиста сошла большая капля полупрозрачной жидкости, добавив собой в его плавки ещё немного живительной прохлады.

                Мужчина несколько увлёкся действием и не заметил, как девушка от его размеренных движений поплыла и вскоре расслабилась, перекрывая доступ его языку сведёнными к одной точке ляшками.

 -Что-то  ни так?-отрываясь от партнёрши, задыхаясь и сглатывая слюну, спросил Наташу Феоктист.

                Девушка,  несколько придя в себя от полученной разрядки своего организма ответила, что всё просто великолепно и попросила мужчину лечь на спину.

               Феоктист выполнил просьбу и лежал сейчас на спине с заведёнными за голову руками. Наталья окинула мужчину взглядом.  Молодое упругое тело мужчины  заставило её вздрогнуть и напрячь внутри себя мышцы. Сработало. Смазка заполнила собой оставшееся сухое пространство между телом и трусиками, которые до сих пор почему-то оставались на её теле. Она избавилась от них и следом стянула плавки с Феоктиста. Мужское достоинство тот час оказалось приподнятым  над животом и засопливилось.

-Ничего себе,-почти вслух произнесла девушка, сопровождая взглядом неприкращающиеся пульсации члена своего партнёра.

              Глупое создание, член её мужчины не отличался по размерам и качеству от стандартных. Напротив,  ему несколько не хватало объёма и  длины, как не хватало уверенности и опыта.

             Здесь нужно упомянуть, что за плечами девушки не было сколь-нибудь значимого сексуального воспитания. Была лишь имитация проникновения со стороны её одноклассника. Но как это было давно! Насколько она могла помнить, член у мальчика был весьма скромным в размерах и не отличался особой настойчивостью, позволив, в конце концов, девушке так и остаться девушкой.
 -Нет, сейчас перед ней совсем другая картина,-думала она, захватывая пальчиками это сокровище.

                Наташа наклонилась над мужчиной и перекрыла, спавшими на его живот кудряшками своих волос, доступ к наблюдению, с его стороны, за её действиями.

                Феоктист замкнул ресницы . Он стал наслаждаться разгулом её языка и губ, которые прямо сейчас скользят вдоль его ствола,  раскрепощая в нём необузданную энергию и будоража воображение.
 
                Словно бутон раскрывшейся ярко-красной розы смотрелась, взгоромоздясь над остальным телом мужчины, головка его члена, оказавшаяся в неумелых руках девицы.

                Это произошло на её глазах, в тот самый момент, когда Наталья выпустила её на свободу из своего очаровательного ротика и настойчиво потянула вниз вместе с защитной оболочкой. И всякий раз, когда она повторяла это действие,  очередная капелька блестящей жидкости выступала короной на голове мужского достоинства.

                Наталья ощутила, как вдруг Феоктист напряг низ  живота, прогнулся и, извергая семенную жидкость в её кулак, которая сейчас вязкими белёсыми струйками стекает на его живот и размазывается ею свободной ладошкой, со вздохом облегчения, наконец расслабился и открыв глаза, вяло заулыбался. Было такое ощущение, что ему пришлось только что разгрузить вагон.

-С возвращением, милый,-девушка перебралась поближе к голове Феоктиста и прильнув  к его бледным растрескавшимся губам, увлекла его в затяжной поцелуй.

                Феоктист никогда ранее не испытывал такого наслаждения.  Одним словом, он почувствовал себя самым счастливым человеком на свете.
Он ещё не мог предположить, что сулит ему предстоящая ночь.


Глава 33
   
-Настя,-позвал девушку Виктор.
   Настя не откликнулась.

-Где же она может быть?

   Виктор принялся осматривать квартиру. В первую очередь пошёл на кухню. Горел оставленный кем-то свет, но девушки или кого-либо ещё там не было.

   Оставалось два варианта. Дверь в закрытую на ключ комнату и приоткрытая дверь в душевую. Проходя мимо выключателей, мужчина заметил, что в душевой свет погашен, что автоматически могло означать только одно, Настя в запертой комнате. Он, спотыкаясь, прошёл по постеленному вместо дорожки ковру и очутился рядом с интересующей его дверью. Торкнулся. Дверь оказалась запертой. Снаружи ключа не видно.
 
   Постучал. В ответ тишина.

-Настя, я не хочу здесь оставаться один, составь мне компанию.

   Раздираюшая душу тишина намекнула Виктору на облом. Он в сердцах выругал себя за последнюю фразу, которую произнёс с дуру в её адрес.

-Неужели пипец?-с горечью резюмировал Виктор.

-Вот идиот,-не унимался он ещё какое-то время.

   Заглянул в замочную скважину.Перед глазами опоясывающая темнота и ничего более.

-Настя,-с надеждой произнёс он её имя.

   Но суровая тишина проглотила и эту попытку.

   Виктор никогда, точнее в последнее время никогда,  от женщин не слышал отказов. Поэтому и не знал, как поступить. Одно он знал наверняка. На этой хате ему делать больше нечего.

   Он прикрыл за собой дверь и вышел. Лифт ждать не захотел и поэтому поскакал по ступенькам, сбивая носком ботинка попадающиеся под ноги рекламные буклеты. У самого  выхода притормозил.

-Вот балда, не посмотрел на балконе...

   И Виктор, не дожидаясь пошедшего вниз лифта, поплёлся, обратно на 6 этаж. Дверь не захлопнута.

-Странно,-подумалось ему.Уходил, закрывал...

   Не разуваясь, он проследовал на балкон. Насти не было.

   Тогда он направился в зал к столу, где ещё в избытке можно было промочить горло.

   Даже наливать не пришлось. Виктор поднёс фужер ко рту и вдруг краешком уха услышал, как хлопнула входная дверь. Прямо с фужером направился  на звук. Настя стояла к нему спиной, опираясь  локтем на дверь, при этом, с силой кулачком, она, не переставая, колотила в полотно двери, обитой дерматином на подкладке из ватина. Похоже,девушка всхлипывала.

   Виктор оставил фужер, на подвернувшейся под руку телефонной полке, и уже на цыпочках, подкрался к спине. По мере приближения к Настёне, он мог различить её сбившееся дыхание и всхлипывания.

   Мужчина прикрыл лицо девушки руками. От неожиданности та крупно  вздрогнула. В следующее мгновение поднесла свои ладошки к мужским пальцам, ощупала их и сделала попытку повернуться лицом на свет, к незнакомцу.

   Я держал её голову плотно, поэтому, думаю, у Насти не было никаких шансов на удачный разворот. Я почувствовал, как она повторно ощупала мои руки.

-Слышите,Вы-настойчиво произнесла она,-сейчас же отпустите меня.

   Я молчал.Тогда девушка замерла. Прошло более 3 минут, как она не шевелилась. Её расчёт оказался верным. Я не собирался держать её вечно. Поэтому, как только ослабил пальцы, Настя тот час освободилась и залепила мне подщёчину. Моя щека вспыхнула огнём. Но это было только полбеды, Настя своими ногтищами провезла мне по лицу и рассекла ими бодбородок. Я вскрикнул от боли и зажал лицо руками.

   Девушка, оттолкнув меня в сторону, прошла в зал. Следы её ногтей теперь залились кровью, которая капала на пол и реально могла перепачкать всю квартиру.

   Я думала он пойдёт за мной и я влеплю ему вторую подщёчину. Но Виктор не двинулся с места и нервно шарил по карманам.
 
-Что происходит,-не поняла я.

   Девушке от вида крови стало дурно. Голову посетили мурашки. Ноги ослабли и задрожали.
 
   Я не чувствовала себя, не чувствовала своего тела, не чувствовала своих ног и рук. Глаза застелил туман. Мне кажется, что на каком-то этапе я отключилась.

   Когда пришла в себя, то ощутила спиной, что подо мной кровать, а мои ноги прикрыты простынёй. Я испугалась. Посмотрела по сторонам. Из приоткрытой двери вырывался приглушённый свет.
-Никого,-а, что случилось,-подумала Настя,-где все?

   Она предприняла попытку подняться. Но что это? Она привязана к кровати её же чулками.

   Я ощутила безысходность. Мой голос, вместо того, что бы помочь мне в эту трудную минуту, как назло молчал. Дыхание перехватило и было трудно дышать.

   Настя догадывалась чьих рук это дело. Но что она может сейчас сделать? Она не в состоянии даже позвать на помощь. Пока никого не было, она успела напридумывать себе целую кучу способов, как разобраться с этим негодяем Виктором. Хотя буквально минуту назад она его боготворила.

   За этими мыслями не заметила, как дверь в спальную комнату открылась настежь и вошёл ненавистный ей человек. В руках он держал расписанный масляными красками поднос с двумя наполненными фужерами и кое-какой закуской, которую он в спешке свалил в одну тарелку в кучу и не удосужился, при этом, бросить туда же хотя бы  одну несчастную вилку.

   Настя, завидев мужчину, побледнела. Холодок пробежал по спине и заплясали зубы. Первое, что ей пришло в голову, так это мысль о том, что сейчас над ней начнут издеваться и насиловать. Она  приготовилась кричать и звать на помощь.
 
   Но Виктор прошёл мимо неё к столу, оставил поднос там и следом предложил выпить. Возмущению Насти не было предела.

-Каков нахал,-думала она,-хочет напоить меня и трахнуть.

Но вместо слов возмущения неожиданно обратилась к нему с просьбой:

-Развяжи меня!?

В этой просьбе Виктор услышал одновременно и мольбу и приказ.

-Ты в норме?-вместо ответа спросил он.

   По его словам, связать ей руки вынуждали обстоятельства. Так как, якобы она была в истерике и прежде, чем потерять сознание, хотела перерезать себе вены.

   Если по правде, она ничего такого не помнила за собой. И ей пришлось поверить мужчине на слово. Тем более никакого безумного огонька в его глазах она не обнаружила. Напротив, они излучали тепло и спокойствие.

   Я протянул Настёне фужер. Обратил внимание на её трясущиеся пальцы. И никак не мог понять что это, отголосок истерики или что-то другое. Девушка какое-то время подозрительно смотрела мне в глаза и я мог видеть, как предательски у неё тряслись руки и губы. Они приняли синюшный оттенок и всё это время находились в сжатом состоянии, от чего складывалось впечатление, что они вовсе ей не принадлежат.
 
   Настя сделала один глоток, следом другой и уже в следующее мгновение отстранила от себя опустошённый фужер. Потянулась рукой за кусочком колбасы, но вовремя спохватилась, так как осознавала, что всё ещё находится под негласным контролем Виктора.

   Я с жадностью взглядом поедала наваленную на тарелку колбасу, но не могла позволить себе такую вольность, как взять её грязными руками и, не разжёвывая,проглотить в один присест.

   А между тем, Виктор за краешек нарезки ухватил сразу пару кусочков  и отправил их себе в рот. Тщательно принялся их пережёвывать и смаковать.

   Настёна сглотнула слюну. В следующий раз, когда рука Виктора нацелилась на нежный кусочек буженины, Настя опередила её и увела в сторону, что позволило ей выиграть время и дать возможность второй своей руке схватить сразу несколько кругляшей.

   Она выронила неловкую смешинку и посмотрела на Виктора. Тот в ответ глупо улыбнулся, молча обвёл девушку взглядом и произвёл на свет глубокий  осуждающий вздох. Настёна поняла, что сглупила и выглядит сейчас не лучшим образом.

   Поймала себя на мысли, что только что, про себя, назвала его молодым человеком, хотя прекрасно понимала, что они с ним явно ни погодки.

И тогда Настя, подавив неловкость, предложила:

-Давай сегодня напьёмся?

   Не ожидая какой-либо ответной реакции со стороны Виктора, девушка исчезла за дверью. Виктору хотелось поскорее затащить эту сучку в кровать и как следует отодрать.  Поэтому её предложение напиться звучало сейчас многообещающе.

На ум пришла пословица:

-Пьяная женщина, себе чужая.

   Настёна вернулаь с неполной бутылкой и двумя вилками. После второго захода пить уже не хотелось, но девушка настаивала.

   Как я мог отказать, крохе. Её смеющиеся, искрящиеся глаза завораживали, а томное дыхание  однозначно подавало сигналы о её готовности переспать со мной.
 
   Для того, что бы Настя могла доверять Виктору, тому нужно было всего то ничего, не отказываться вовремя подливать вино. Но он прекрасно понимал, что от пьяной бабы ночью никакого толку не будет, поэтому и пытался деликатно ограничить  её в желаниях.
   Он спрятал бутылку за занавеску в надежде, что девушка про неё не вспомнит, не попадись она ей на глаза. Но ни тут то было. Настя не просто вспомнила о пропаже, но и настояла на её возвращении. Виктор вернул бутылку, но на просьбу девушки разлить вино не откликнулся.

   Настя ухмыльнулась и сделала это сама.

-Вот,-указывая пальчиком на бултыхающееся в её руке шафрановое вино, неловко стоя на непослушных ногах, покачиваясь и икая, изрекла девушка,-пей.

-Я не хочу,-решительно запротестовал Виктор,-и тебе не позволю.

  Он силой отобрал у неё фужер и вышел в зал, держа в руках и её и свой.


 
  Стоя лицом к окну, не оборачиваясь на услышанные шаги, Феоктист в полголоса произнёс:

-ВиктОр?

-я...

-Помоги мне,-умоляюще попросил Феоктист.

-В чём, дружище?...

-Витёк, как быть, Наташа требует от меня не возможного...

-Чего, мужик?

-Ты понимаешь, она об этом не говорит, но я чувствую, как она горит желанием...

-А ты?

-Я то же...

-Так чего ты хочешь от меня?

-А не знаю, как мне быть...Она...Она...,-голос Феоктиста завибрировал и можно было подумать, что он промочил глаза.

-Да ты, брат, никак втюрился...Дела...

-Мой тебе совет. Трахни её, как настоящий мужик.

-Я не могу,-ответил Феоктист,-и уткнувшись лбом в занавеску захлюпал носом,-я люблю её.

-Родной,-подходя к другу со спины с фужерами в руках, не прекращая говорить, наступал Виктор,-тебе необходимо выпить.

   Феоктист вытер рукавом налипшие на ресницы слезинки  и осушил фужер.

-Феоктист,-поверь мне,-твоя Наташа сейчас ждёт от тебя мужского поступка, а ты здесь, нюни распустил.

-А может она тебе просто не нравится?-попытался сыграть на чувствах друга Виктор,-Может мне трахнуть её?

   И вдруг Феоктист понял, что Виктор мог и не шутить.

-Он подошёл к нему, приобнял за плечи и произнёс:

-Пожелай мне удачи, брат

-Ни пуха тебе,-Виктор, придерживая Феоктиста за спину, проводил товарища до двери и напоследок, крепко поддав ему в бок, сказал:

-Не забывай, что из Вас  двоих ты сейчас мужик..,-давай.




   Выпроводив друга, Виктор вернулся к Насте. Та, расположившись на единственной в  комнате кровати, мирно посапывала, скрестив на груди руки и вытянув вдоль тела ноги. Виктор подошёл к ней. Нет, она сейчас никакая и что ему с этим делать, откровенно говоря, он не знал. Окинул её взглядом.

      Обнажённые ноги и худосочное тело. Они необыкновенным образом сочетались между собой, но всё равно в её облике Виктор не нашёл той изюминки, которую он находил обычно в женщинах. Что-то незримо терпкое отбивало у него всякое желание завладеть ей.  С первого взгляда этого можно было и не заметить.

      А присмотревшись, Виктор понял в чём состояла загвоздка. Передним был подросток. Хотя достаточно милое существо, но подросток.  Её тело он нашёл несколько угловатым и не пропорциональным, не успевшим до конца сформироваться.
      Настёна лежала обнажённая. Лёгкая простынка, которой она была прикрыта почти вся, съехала на пол и скрывала сейчас разве что её живот и толику  бёдер. Виктор откинул и её.
      Первое, что бросилось в глаза, так это её груди. Вернее сказать их отсутствие.  На месте округлых, манящих женских форм, расположились, на едва приподнятых платформах,  два скрючившихся сморчка, нашедших себе приют по обе стороны юного тела. Коричневые овалы вокруг сосков девушки тоже сморщились, а на одном из них, Виктор обнаружил один единственный укоренившийся чёрный волосок, присутствие которого в этом месте было не уместным.

      Опуская взгляд вниз по телу, Виктор наткнулся на пупок, который был вывернут наружу и представлял собой такое же жалкое зрелище, как и соски.

      От пупка вниз едва прослеживалась  дорожка из светлых колосящихся  волосков, которая на неаккуратно выбритом  лобке уходила вглубь её тела и пряталась среди вязанки рыжих, скучившихся волос, торчащих из расщелины губ. Сами губы, морковно-выцвевшего цвета не представляли из себя ничего особенного, разве что кроме своего не совсем обычного расположения.
      Виктор по его классификации отнёс девушку к "королькам", что тоже накладывало на его ощущения определённый неприятный шлейф, связанный с его прошлым опытом, когда приходилось то и дело пристраивать своего малыша в такую вот "киску".

      Единственное, что не могло не возбуждать, так это её ноги. Их изящная форма настраивала воображение на нужный лад, заставляя мужчину пересмотреть ещё раз сложившуюся было точку зрения.
      И действительно, при повторном осмотре удалось  обнаружить нечто по форме напоминающее талию, плавно спадающую на попку и своей юбочкой уводящую мужской взгляд  на тугие бёдра.
      Преодолев желание прикоснуться к телу девушки-подростка, Виктор наткнулся на её глаза, широко посаженные и лукавые, прикрытые сейчас затушёванными ресницами. Наверняка естественный оттенок ресниц  светлый, что вполне могло бы отвечать цвету её  бровей, отдельные стриженные колоски которых так и не удалось прокрасить.
     А светлые стриженные и торчащие ёжиком  на шее волосы ещё больше  привносили в её облик элементы незавершённости. Собственно от чего у Виктора и не было особого желания будить девушку и пытаться приводить её в чувства. Спрашивается чего ради? Ради размазанных по щекам слёз в конце акта или ради нескольких душераздирающих криков, а может быть ради её томного дыхания, которое она оставит у него на груди?
 
-Ну нет уж,-с этими мыслями Виктор поправил простынку и вышел в зал.



Глава 34


              Виктор проснулся от того, что почувствовал, как с него, само по себе, сползает покрывало, которым он, как ему представлялось,  предусмотрительно укрылся перед  тем, как допить последний бокал вина. Машинально приподнял голову, что бы убедиться, что это случайность. Но не тут-то было. С края дивана, к Виктору спиной, начал пристраиваться Феоктист.
 
Сон  будто рукой сняло.  Виктор напряг память, но, к своему стыду,  ничего не мог вспомнить  о вчерашнем вечере.
 
-Погоди,-так ты же должен был быть у...,-Виктор осёкся на полуслове и покраснел до кончиков ушей.

-Проснулся?,-пробурчал Феоктист.

-Ну...

           Я толкнул Феоктиста в бок. Тот неспешно начал поворачиваться ко мне лицом, производя неимоверно громкие скрипящие звуки.

-Чего не спится?- Рано ещё...
           И то правда, в стенке напротив не ярким рубиновым светом часы показывали без четверти пять.

-Ух ты,-присвистнул Виктор.

-Ух... Ты,-отозвался Феоктист, выделив из фразы, почему-то только  ТЫ-но глаз не закрыл.

-Как головушка?

-Витёк, издеваешься?

             Вместо ответа, Виктор перелез через друга и направился к столу. Пришлось включить свет. Тот ошеломил своим присутствием. На неприбранном столе всё осталось на своих местах. Всё, кроме спиртного.
-Феоктист,-я чего-то не понял, мы ничего не оставили от головной боли?,-и посмотрел на друга.

            Тот отрешённо закачал головой.

            Не поверив своим глазам, Виктор направился на кухню, там он рассчитывал найти  холодильник, если, конечно, ему не изменяет память. Нет, всё в ажуре-холодильник на месте.

             Я потянул ручку на себя.

             Холодное пиво пришлось как нельзя кстати. Феоктист уже угомонил половину бутылки, но не спешил расставаться с ней.
-Не знаю ничего живительнее, чем охлаждённое пиво из горлышка.

             Я уже почти начал догонять друга, как закашлялся и мне пришлось уступить ему.

-Феоктист,-обратился я к нему,-Ты помнишь, вчерашний вечер?

Феоктист оторвался от горлышка и трагически замотал головой.

-Хреново, чувак,-такое у меня впервые.

             Виктор почесал репу. Единственный вопрос, который его сейчас по-настоящему  мучил состоял в том, не отчудили ли они с другом чего такого, за что бы было утром стыдно перед сёстрёнками.

            А когда пиво в желудке согрелось и легло на старые дрожжи, голова вдруг стала ясной и чистой. И он, параллельно с возникающими образами вчерашнего вечера, начал покрываться бурыми красками проснувшейся совести.

            Первая волна  пришлась на воспоминание, за которое ему сейчас было очень стыдно. Хорошо, если Феоктист ничего не вспомнит.

            Виктор, оставив свою пьяную подружку в спальной, решил для себя, что уж лучше будет нажраться до поросячьего визга, чем заставлять себя трахать "бревно". С этим намерением, он оторвал от стола руку с фужером, сделал несколько шагов к  приоткрытому балкону и через секунду, сквозь прозрачное донышко сосуда, мог уже разглядеть на небе неполную луну.

            Либо  ему показалось, либо и правда чья-то тень скользнула мимо балконной двери и затаилась там, за углом. Виктор наткнулся на Феоктиста. Лицо друга горело, а сам он был явно чем-то встревожен.

-Ты чего здесь?

-Давай выпьем?

            Виктор налил другу до краёв и они выпили.

-Не томи...

-Наташа меня выгнала...

-???-немой вопрос завис в воздухе.

-Она хотела меня, а я не смог ничего с собой сделать,-Феоктист разревелся словно ребёнок.

            Как успокоить друга, я не знал,-признался себе Виктор.  Идеи, как поступить, набегали волнами и тут же так же дружно отступали, разбиваясь о здравый смысл.

-Ты уходил,-обратился я к Феоктисту,-Наташа спала?

           Размазывая по страдальческому лицу слёзы, наконец  Феоктист выдал:

- Кажется да.

           Вот за это Да и зацепился Виктор. Он поднёс Феоктисту ещё один бокал вина, дождался, когда тот его осушит и попросил друга надеть наушники, включить музон и расслабиться в кресле. Он пообещал всё уладить. Феоктист не мог не подчиниться. К тому времени он не контролировал своё тело.

            Войдя в комнату, где находилась девушка Феоктиста, я закрыл дверь на защёлку и наощупь стал искать кровать. Через минуту глаза адаптировались под темноту и неявные очертания чего-то большого я мог наблюдать впереди по курсу. Нащупал край кровати и ...

             Прежде чем прилечь, ощупал окружающее пространство. Почти на половину вытянутой руки было пусто. Потянулся к стенке...

             Наташа, по всей видимости, не могла уснуть и ворочалась. Вот и сейчас она перевернулась на спину и накрыла собой мои ладони, которые вовремя  не успели ускользнуть из под  веса её тела.  Руки девушки тотчас наткнулись на мои и она произнесла:

-Это ты?

-Угу,- ответил я так, что бы по голосу девушка не могла узнать меня.

-Ну иди ко мне, мой милый,-шёпотом произнесла Наташа в темноту комнаты, обращаясь, по всей видимости, к Феоктисту.

           Она не преполагала, что мужчины могут быть такими коварными. Такими наглыми...Такими как я.

           В мгновение ока я подмял девушку под себя, перекрыл ей дыхание своим поцелуем и ворвался в её тело, разрывая его своим объёмом на части. Она вскрикнула и вцепилась  ногтями в спину. По мере вхождения в её тело глубже и резче, она , словно дикая кошка, с остервенением сжимала пальцы рук на моей спине так сильно,что в пору было выть волком.  Набрав единожды неимоверный темп соития, мы оба отключили  своё сознание и, не осознавая уже кто мы и зачем мы, начали предаваться сладостному погружению в мир грёз и острых ощущений.

           Незадолго до подхода к точке Z Наталья вдруг неожиданно запротестовала более глубокому и интенсивному вхождению, но тут же поддалась порыву неконтролируемой страсти и до крови прокусила мне губу.

           В свою очередь запротестовал я. Но она удерживала мою нижнюю губу своими зубками и, надёжно сцепив их, не отпускала. Тогда я вошёл в девушку так глубоко и сильно, как только мог. Видимо достал до матки...Почувствовал её пульсации и сокращения. Потом всё прекратилось и после каких-нибудь двух-трёх вхождений, Наталья обмякла телом и ослабила давление своих пальчиков на моей израненной спине.

          Через секунду, следом пришёл праздник и в мой дом. Мгла уступила место фантастическим краскам и чувство глубокого удовлетворения наполнило обволакивающей ленью всё моё тело. Однако, несмотря на это,  я продолжал оставаться в Наташе и медленно продолжал накачивать её с изнанки. Девушка постепенно начала приходить в себя...А когда осознала, что происходит, то только и смогла вымолвить:

-Ну ты и подлец...

          По интонации её слов я понял, как ненавидит сейчас меня  эта женщина. Но от чего то продолжает подмахивать мне и шептать  на ухо:

-Ещё...

          Прижимая с силой к матрасу  и удерживая за Натальиной головой пленённые руки, я упираюсь ногами в спинку кровати  и вхожу в женщину с наслаждением, медленно и неотвратимо. Ощущение пульсаций в глубине её тела заставили меня усилить даление на её лобок и сделать очередную серию проникновений  глубокими и полноценными.

-Ещё...,-требовательный голос девушки срывается на приказной тон.
-Ещё,-отдаётся в моей голове её приказ и я наращиваю темп, с тем, что бы выйти вовремя к расчётной точки невозврата.

          После того, как всё случилось, Наташа не упустила случая оседлать мою грудь и уложить на неё свою отяжелевшую голову. Шелковистые волосы укутали не только мне грудь т шею, но и умудрились заблокировать глаза и рот.
 
          Наталья могла слышать моё приходящее в норму дыхание и бесприрывный рокот работы моего сердца.

-Всё равно ты нахал,- продолжая точечно прикладываться губами к шее, не унималась  она.

-Тебе не понравилось?

          Наташа промолчала. Противоречивые чувства совести и сладострастия вели в ней борьбу за право быть  оправданными в её собственном сознании. Наконец она произнесла:

-А что будет с Феоктистом?

          Виктор в порыве страсти совсем забыл про друга...

-Вот идиот,-ругал он себя,- променял друга на бабу.

-Наташа,-обратился Виктор к девушке,-давай разруливать ситуацию. Только скажи мне прежде, он тебе нравится?

-Я теперь уже не знаю,-надула губки девушка.

-Понял, можешь не продолжать...

         Я оставил Наталью и вышел в зал. Как я и предполагал, Феоктист срубился.

         Я подхватил друга на руки и понёс к Наталье.
 
        Наташа облегчённо вздохнула, увидев рядом с собой безчувственное тело желанного для неё человека.

-Ну ты, Виктор,-обратившись ко мне,-примирительно произнесла Наталья,- и подлец.

-Угу,-отозвался я и с чистой совестью покинул влюблённую парочку. Видимо утром, когда Феоктист проснулся, Наталья выставила его в зал...

          Через два с половиной месяца мой друг прислал мне приглашение на свадьбу в качестве свидетеля. Отказывать другу в его просьбе не в моих правилах. У молодожёнов раньше срока на те же два с половиной месяца родился чудесный малыш, которого мои кровные друзья без каких либо возражений со стороны друг друга назвали в мою честь.

-Ну что, Виктор Феоктистович?,-подмигнул я ребёнку, когда его родители любезно разрешили поиграть с ним,-расти большим и сильным, как твой папа.

           Наташа и Виктор недвусмысленно посмотрели друг на друга и в их глазах вновь вспыхнула  давно угасшая искра.


Глава 35

           Навсегда в памяти Виктора останется мальчишник, который, как и полагается, перед свадьбой устроил Феоктист.

 Друг не скромничал, не ограничивал себя в расходах и устроил всё в лучшем виде. То есть ресторан и стриптиз.

          Впрочем, сейчас, на первый план, выходят события ни этого дня, а следующего. Дня, после которого в Викторе что-то, без всякого сомнения, изменилось и изменилось  капитально.

Это что-то, раздвинуло границы его сознания, опрокинуло стопку наслоений от всех прочих воспоминаний. Ни от этого  ли  они такие яркие и правдоподобные, будто происходят в этот самый момент времени и проецируются  прямо сейчас на экран его подсознания.

           На всё, что происходило в тот день, Виктор смотрит теперь, как бы со стороны и не может повлиять на цепочку роковых, знаковых событий, которые,  переполняют собой его представления об окружающем мире.

 С тем человеком, за которым он сейчас наблюдает,  Виктора роднит разве, что портретная схожесть.

            Вот он видит, как прямо сейчас, роскошный лимузин Феоктиста подкатывает  к особняку. Открываются кованые ворота и, навстречу хозяину выходит охранник.

- Сто процентов, баба,- высказывает догадку Виктор.

Впрочем, это видно невооружённым взглядом, потому, как хорошо сидит на ней фирменный комбинезон, цвета хаки, приталенный и ладный.

             В прочем с перепоя, голова неистово гудит, тело ноет, а сонливая леность не даёт возможности сосредоточиться.

Услужливый водитель открывает дверь напротив меня и я, припоминает Виктор, вываливаюсь наружу.

Каким-то чудом не падаю, но, тем не менее, в воздухе выделываю акробатические вензеля.  Со стороны смотрится забавно и смешно.

-Ну вот, не успел войти в дом, как стал посмешищем для здешней публики, - ругает себя Виктор.

Феоктист и Григорий, точно так же, следом за ним, вываливаются  из дверей лимузина. Оба имеют помятый вид и едва держатся на ногах.

              Григорий, молодой симпатичный малый, высокий, чернявый, с умным выражением лица и поддельной слащавой улыбкой, напоминает одного из бардов зарубежной эстрады конца двухтысячных. Он  носит большие чёрные усы, завитки которых сползают на мужественные скулы и волевой подбородок, который разделен глубокой бороздкой надвое.

Надо признать, что ему к лицу очки-капельки.

Широкополая  шляпа, из-под которой торчат ряды щетинистых смоляных с проседью  волос, накоротко остриженных и прилизанных, делает его неотразимым.

 Одним словом, перед входом в особняк стоит некий самоуверенный напыщенный франт. Впрочем, как мог убедиться несколько позже Виктор, первые впечатления были обманчивыми.

             Молодой человек разминает непослушные ноги и затёкшее тело. Он ставит их на ширину плеч, потягивается и зевает.  Его примеру следует Феоктист. А Виктор, тот уже проследовал за прислугой...

             Малочисленная компания подтягивается к сервированному столу, который напоминает шахматный. Много вина и крайне мало закуски. В основном бутерброды.

 И опять тосты и снова наставления. Феоктист не успевает кивать головой и опрокидывать рюмку за рюмкой.

            Григорий отличается от меня тем, что говорит крайне мало, в основном по существу, когда от него требуются ответы на вопросы и производит впечатление весьма интеллигентного человека с хорошими манерами покладистого и уживчивого.
 Виктор замечает, что Григорий, как правило, со всем, сказанным его товарищами соглашается, своё мнение не высказывает, но наравне с собеседниками выпивает  до самого дна разлитое до краёв благородное вино.

 Через какое-то, совсем непродолжительное время, компания сдулась, тосты закончились, а лица помрачнели.

 Прислуга особняка каждого приглашённого пытается развести по апартаментам. Но Феоктист, на правах хозяина объявляет:

-Друзья, а сейчас все ко мне.

             За последним вошедшим захлопывается дверь и щёлкает замок. Друзья дурачатся, толкая друг друга, обливают шампанским.

Липкая жидкость, подсыхая, превращается в клей, приставая к одежде и сковывая движения.

-Мужики,- обращается Феоктист к друзьям,- давайте укладываться.

           С этими словами он стягивает с себя туфли, а следом и брюки. Остаётся  в плавках и рубашке. Галстук, при попытке избавиться от носков,  неумолимо удерживает  хозяина  в партере и не даёт ему возможности поднять голову.

Злополучный галстук намертво держит ступня Григория.

             Сам Григорий успевает к этому времени снять пиджак, рубашку и расстегнуть брюки, которые соскользнули с его ног и охватывают сейчас лодыжки.

Брюки гармошкой накрывают галстук Феоктиста, от чего собственно он и не может определить, что именно не даёт ему разогнуть спину.

-Мужики, помогите,- наконец сдаётся хозяин особняка и умоляюще смотрит в сторону Виктора, который копается со своей одеждой, но в стороне от остальных.

            Виктор, зная, в чём причина конфуза, спешит к другу на помощь, срывается с места и падает на четвереньки, ползёт навстречу к Феоктисту, размашисто тряся ногой, пытаясь освободить её от брючины, которая собственно и тормозит его замысловатые движения. Виктор упирается головой в ногу Григория, сдвигает её.

Феоктист свободен и может встать в рост.

Григорий непонимающе вперил глаза в пол и закачался, беспомощно размахивая руками и ища опору на спинке кресла.

На счастье, удержался на ногах, всего-то ничего, перевернув при этом бокал вина, который случайно подвернулся ему под руку, соскочил на паркет, и залил его розмариновым оттенком.

 В результате всех этих манипуляций у Феоктиста родился тост. Мы не могли не поддержать друга и осушили по бокалу вина.
            
             После этого, наконец, угомонились и разместились втроём на широченном диване, послышалось ровное дыхание  Феоктиста и непонятная возня Григория.

-Ты чего не спишь?- спросил его Виктор.

-Не спится,- ответил тот и вплотную  прижался животом к спине товарища.
Виктор делает попытку отстраниться, но так, как лежит на краю дивана, то попытка оказывается тщетной. Горячее дыхание Григория настигает его шею и ухо.

Влажным языком  Григорий прошёлся по его краешку и нырнул внутрь.
Неприятное чувство, граничащее с отвращением, застигает Виктора врасплох. От чего он кукожится и молчит.


                Григорий молчание воспринимает  по-своему. Он ещё плотнее прижимается животом к спине Виктора, трогает его бёдра и ягодицы, не опуская возможности при этом зацепиться за резинку плавок шаловливой ручёнкой, которая и опускает  их до колена.

                Виктор едва дышит.
 
Тем временем, мужская волосатая ручища уже кольцом обжала его член и начала производить ободряющие движения.  Давящее чувство восторга накрывает страдальца, и он плотно закрывает глаза.

                Григорий  раздвигает ягодицы Виктора, сплёвывает на средний палец и проводит им вокруг ануса.

Виктора с трудом подавляет в себе чувство  стыда за своё нежелание сопротивляться.

Действительно, его плоть жаждет проникновения, но разум противится и отдаёт команду за командой на удержание мышц, которые прикрывают  сейчас его зад от вторжения. Виктору одновременно и кололось и хотелось.

                Григорий, так и не добившись желаемого со входом, обращает свои действия на обросшие космами яички Виктора.

Он, то легонько сжимает их, то разжимает, не переставая  массажировать мошонку, уводя пальцы в сторону, охватывает ими всё новые и новые территории исследуемого тела точно спрут, захвативший щупальцами свою жертву. Движения ровные и выверенные. Он точно знает, что делает.

                Умелые движения, производимые Гришей, наконец, начали пробивать оборону Виктора, заставляя его подчиняться воле развратника.
Наконец Виктор расслабил мышцы, отвечающие за вход в анальное отверстие, и позволил пальцу Григория углубиться  внутрь  буквально на несколько миллиметров, что само по себе уже было победой.

                В висках у Виктора застучало-забарабанило. Григорий убрал палец и, раздвинув ягодицы партнёра, на его место внедрил головку сопливика.

                Григорий не торопит события. Он знает, что вслед за
первоначальным наслаждением Виктора ждёт нестерпимая боль, если только он не удержит себя в руках.  На то он и опыт, что бы вовремя пресечь страсть.

                Виктору самому не терпится почувствовать себя женщиной. Он незаметно, мало по малу наседает на член Григория и, обхватив его сверху за бёдра, находит в такой позиции опору, которая позволяет ему насадиться ещё глубже.
                Сопливик Гриши стоит словно часовой, периодически пульсирует, увеличиваясь и спадая в размерах, что дополнительно доставляет Виктору наслаждение. Наконец паршивец преодолевает последний дюйм, и живот Григория упирается в страждущую попу партнёра.

                Григорий с точностью наоборот производит обратные действия. По телу Виктора бегут мурашки, и нещадно сводит  ногу. Он вскрикивает. Григорий, оставаясь в нём, прекращает движения и припадает губами к мочке уха, посасывая её и лаская языком.

 Виктор не удерживается и принимается работать попкой, производя на свет булькающие звуки.

По всей видимости, плотное вхождение сделало своё дело, и Гриша поплыл раньше времени, оставляя внутри Виктора избыток влаги, которая устремилась наружу, вытесняемая Гришкиным  поршнем.
 
В тот момент, когда происходит семяизвержение, Виктор ощущает внутри себя обжигающий поток и уже не может с собой ничего поделать, тут же бурно кончает. От последнего мощного вхождения Григория, который больше не в состоянии владеть своим телом Виктор с грохотом падает на пол.

                Григорий делает вид, что ничего не произошло. Он освобождает место Виктору подле себя и приглашает его занять исходную позицию. Виктор послушно ложится на край дивана, подставляя под удар свою разработанную попу.

 Теперь он точно знает, что это ему нравится,  и он хочет снова и снова чувствовать, как член Гриши раздвигает его ягодицы и внедряется внутрь, производя там серию маленьких революций, увлекая своей борьбой с ненасытным монстром партнёра.

                Движения теперь становятся увереннее и резче. Ощущение кайфа внутри себя, ощущение инородного,  распирающего, горячего, трепещущего живого существа ни на минуту не оставляет Виктора.

 Он  начинает проваливаться из состояния ясного сознания в небытие и обратно.
Так продолжается до тех пор, пока не подкрадывается новая волна оргазма и не выводит  наружу накопившуюся страсть.

Всё ещё живой пенис Григория продолжает Виктора доставать и баловать негой изнутри. Терзает, доводит до беспамятства, до состояния беспрерывного экстаза.
                Наконец Гриша входит в анальное отверстие  Виктора до упора, дрожит всем телом, разряжается спермой и быстро извлекает член, обкончив застеленный белой простынкой хозяйский диван.

Мужики перевели дух и поспешили в душ.

                Свежая струя тёплой, обволакивающей  ласкающей воды пришлась   Виктору, как нельзя, кстати, унося с собой чувство неловкости, стыда и волнения быть не понятым.
 

Глава 36



                Бессонная ночь, так бесцеремонно погрузившая Виктора в воспоминания, наконец, сходит на нет и уступает  место рассвету, когда можно перевести дух,  удостовериться, что часы всё ещё идут в привычном направлении, а будильник установлен правильно.

 И, наконец, перевернуться на другой бок, чтобы забыться настоящим беспробудным сном. Вот оно,  блаженство!

                К следующим выходным, как и обещала, от родителей приехала Катюха. Припарковалась у подъезда, самостоятельно внесла в лифт тяжеленные сумки с продуктами и вернулась за детскими шмотками.

                А Сашенька уже отбегала вприпрыжку по комнатам и теперь, сидя на диване, обнимает своего любимца, плюшевого мишку светло-серого цвета, огромного и доброго.

                Вся семья в сборе, готовится к ужину.  Не хватает только мужа, который с минуты на минуту должен прийти с работы. На кухне колдует Катя.

                -Я,- вспоминает Виктор, осторожно подкрадываюсь к ней, захожу за спину и крепко обнимаю.

Со свойственной ей энергией, та вырывается  и обвивает  шею нежными руками, погружая тонкие длинные пальчики в шевелюру мужа.

От её поцелуев темнеет в глазах, рябит.

-Ощущаю,- продолжает Виктор,-  нарастающее возбуждение.

Ещё бы, её глаза светятся неподдельной радостью и желанием, а искренняя улыбка, та не сходит с одухотворённого лица.

                Что-то непонятное в этот момент творится  на  душе Виктора. Он чувствует  себя удовлетворённым и счастливым.

Незаметно от своей половинки,  смахивает слезу рукавом и прижимает мать своего ребёнка к себе. Прижимает крепко, настолько крепко, что Катюха не выдерживает и робко протестует:

-Отпусти, сумасшедший, раздавишь...

                Её податливое тело заполняет собой все неровности и шероховатости его собственного, а уже в следующее мгновение их губы сливаются в необузданном порыве страсти и нежности.
 
Муж подводит ладони под попку жены и привлекает к себе. Катька отрывается  от пола и парит. Обхватывает ноги мужа своими длинными ногами  и, не отрываясь от губ, с каким-то остервенением принимается покусывать их, уводя в сторону и на себя.

  Её пальцы погружаются в волосы мужа, взлохмачивают  их, бросаются вниз по спине и ухватывают его за ягодицы, крепко сжимают, и, тут же, устремляются к ремню, с явным намерением освободить из-за точения свою любимую живую  игрушку, которая, впрочем, и сама уже была не прочь оказаться в её руках.

                А потом была незабываемая ночь и рассвет.

 Ни тот, ни другой не хотят спать.

Он нежно перебирает пальцами  по её позвоночнику, и с их помощью неспешно захватывает на теле супруги всё новые и новые территории.

А она лежит на его груди, положив голову на плечо, и мечтает вслух. Виктор  делает  вид, что слушает жену, но нет, нет, да и непроизвольно проваливается в неглубокий поверхностный сон,  машинально продолжая тревожить тело своей женщины.

               В такие моменты он,  словно наяву, может видеть, как утопает в зелени сад, как  прихорашиваются воробьи, чирикая, и подбадривая друг друга,  и самоё важное, он физически ощущает прикосновения своих губ к Её телу, Её пальчикам и губам.

 Почему он до сих пор  ни как не может вспомнить её имени?
Разве всего неделю назад он не желал быть с ней?
Разве он не хотел прикасаться пальцами к её растрескавшимся губам и разметавшимся  по  ветру белым с рыжим налётом волосам?
Да он просто грезил ею.

Но сейчас, Её имя остаётся под запретом. Он никак не может пробить стену забвения, напрасно тратя на это время и, прилагая, неимоверные усилия.

             Однако вскоре оставляет это неблагодарное занятие, и начинает припоминать, как ему удалось вывести на монитор содержимое из памяти  видеокамеры, как он наслаждается Её незримым присутствием, проводя кончиками дрожащих пальцев по запылённому экрану, копируя контуры Её тела и лица.

 От реальности происходящего, он вздрагивает всем телом, что не остаётся не замеченным Катюхой.

-Ты спишь?- вкрадчивым голосом спрашивает она.

-Ну, что ты..., конечно, нет,- это я так...

              Развёрнутый ответ на вопрос не озвучен. Тем не менее, супруга успокаивается  и продолжает своё щебетание.

Однажды, правда с подачи мужа, который невзначай обмолвился словом о загадочной позе, которая освобождает у мужчины во время полового акта обе его руки, Катя попросила мужа, нет, Вы зря смеётесь, вовсе ни куни, а поласкать её тело изнутри пальцами и, чтобы она в это время находилась именно в этой позе.

На что Виктор ответил:

-Да без проблем, дорогая.

Но для этого, ему пришлось вспоминать, как именно строится между партнёрами эта самая пресловутая позиция.

На память приходит крест, образованный телами.

-Катя,- объясняет Виктор, - ты должна меня внимательно слушать и подчиняться.
-Не вопрос,- отвечает  Катька и ложится так, как надо.

Теперь её попка у Виктора под левой рукой, а всё остальное под правой.
Самое забавное, что такая поза позволяет женщине, делать партнёру минет, задействовав для этого язык и губы.


Катька встаёт, раздвинув ягодицы с левого бока мужа на колени, располагает свой животик на его животе, головой упирается в диван, что автоматически позволяет ей выставить попку так, что она занимает сейчас самую крутую крайнюю и выгодную позицию.

-Так?- обращается она к супругу.

-Да, моя,- отвечает Виктор,- поглаживая попку жены ладонью левой руки.

Правая рука тоже при деле. Она тонет в её распущенных волосах и массирует кожу, что само по себе тоже весьма приятно.

Катя, видя перед собой вставший и набухший член мужа, тут же отправляет его за щеку, где настойчиво полощет язычком и губками, лишь изредка сдавливая и подкусывая головку фаллоса резцами жемчужных зубов.

Виктор в это время массирует клитор у своей избранницы.
Катя водит ягодицами из стороны в сторону, пытаясь вывести его из игры и подталкивая  пальцы партнёра к краю бездны.

Один из пальцев Виктор окунул в смазку, выделяемую рабочей частью влагалища, и  перенаправил его в анус женщины.

Палец с трудом протискивается  внутрь и на некоторое время замирает там. Катя громко ойкает и замораживает все свои движения в ожидании живительных поползновений мужа.

Медленные возвратно-поступательные движения пальцем в анальном отверстии находят отклик у Кати в виде недвусмысленных глубоких выдохов, которые заставляют фаллос мужа ещё более напрячься, выделить порцию смазки и делать встречные движения к припухшим губам партнёрши, на которых уже к этому моменту исчезла помада.

Виктор, оставив клитор в покое, вводит большой палец левой руки во влагалище, проводит им по сводам верхней половины и, не задерживаясь там более 20 секунд,  устремляется к нижней половине влагалища, где, под пальцем ощущаются наросты, напоминающие трубы, которые от клитера уходят в глубину женской пещерки.

Виктор нащупывает шероховатую площадку внутри спуска и принимается ревностно массажировать её. Катька закрывает глаза, судорожно вибрирует ягодицами, берёт головку члена в руку и с ускорением яростно гоняет её дрочащими движениями вверх вниз, не обращая никакого внимания на то, испытывает ли боль или удовольствие партнёр.

Так продолжается не долго, и всё потому, что с ускорением Катя начинает получать серию оргазмов, суетно биться в конвульсиях и крупно дрожать всем телом.

Что, естественно сказывается и на состоянии Виктора, который ощущая её конвульсии, тут же спускает Кате в ладошку. Липкая жидкость обволакивает пальчики женщины, проникая между ними, и каплями срывается на покрывало.
Катька  быстро встаёт и бежит под душ, а через пару минут к ней присоединяется и Виктор.

-Благодарю тебя, любимый,- завораживающим голосом произносит Катя, обращаясь к мужу,- я люблю тебя, очень люблю,- ты лучший.

Берёт мужа за шею, страстно целует в губы и потихонечку оседает на корточки, потому, что у неё уже нет никаких сил, стоять.

Виктор направляет на жену поток прохладной воды, которая постепенно возвращает её из мира грёз в настоящее.

              Вечер следующего перед выходным дня прошёл в приготовлениях. Катюшка крутится перед зеркалом, примеряя только, что купленное вечернее платье, туфли на высоком каблуке и подаренные мной ей на день рожденье серьги, которые она сама и выбирала.

              Изящная, худощавая фигурка женщины будоражит воображение и это несмотря на то, что Виктор успел выучить все самые потаённые закутки её тела.
Окидывая взглядом свою женщину, Виктор не может не восторгаться её роскошными формами, святящейся улыбкой и звонким, захватывающим голоском,  который так часто, в последнее время, врывается в его голову из смартфона, вытесняя собой все застоявшиеся мысли и звуки.

-Какая она у меня всё-таки красивая, эта моя Катька...

             Виктор непроизвольно, вот уже на протяжении нескольких лет, сравнивает её с Сашей. С его Сашей.

 Он никак не может отделаться от мысли, что Саша с тех пор, как её не стало, преследует его всюду, утягивает душу в свой мир и он, так или иначе, освободившись лишь под утро от её пут, начинает понимать, что именно эта женщина виновата в том, что происходит с ним, в том, почему он до сих пор продолжает её поиски среди живых.

              Вот и сейчас, Виктор ловит себя на мысли, что жена, это прелестное создание, не в состоянии напомнить ему даже отдалённо об утраченных чувствах, которые остаются не востребованными в этом мире и которых так не хватает Саше там, где она пока одна и, ждёт его, не упокоенную душу.

              В такие минуты, брутальный мужчина становится сентиментальным. Скупая мужская слеза непроизвольно скатывается на подбородок и, подвисая там, остаётся капелькой, готовой в один момент сорваться вниз, чтобы ринуться дальше, в поисках упокоения.


              Никто на всём  белом свете не знает, какую невосполнимую потерю Виктор понёс в связи с гибелью Саши и, как ему тяжело жить без неё. Каждый день думать о ней, жить воспоминаниями, а днём делать вид, что у него всё хорошо, всё в порядке.

              Очередная волна воспоминаний захлестывает сознание Виктора и он, как наяву ощущает, присутствие своих пальцев на Сашиных бёдрах. Он  разводит их в стороны до тех пор, пока небольшая насадка на шланг, хоть и с трудом, но протискивается во влагалище с тем, чтобы хлёсткие тёплые струйки воды, доставляли ей удовольствие, теребя самые потаённые места в глубине её тела и это, не считая клитера и половых губ.

              Сашенька лежит в ванной, откинув голову на бордюр и по её лицу видно, насколько ей приятно беспрерывное щекотание струек воды внутри её тела и нежное поглаживание её бёдер любимым человеком.

            Проникновение насадки происходит чудовищно медленно и от этого безболезненно.

Наконец в руке у Виктора остаётся только шланг. На лице Саши читается восторг. Она стонет, выгибается, порой сводит ноги, но не перестаёт удерживать Виктора за локоть, давая понять, что ещё не время удалять насадку и он может продолжать ласкать её груди, подсаживая их вверх свободной рукой.

              Виктор может только догадываться о том, какие ощущения испытывает в это время женщина, до каких потаённых кнопочек  её тела добираются струйки воды, нажимают их и получают на выходе целую  симфонию  красок и ярчайших ощущений.

           -Вся прелесть такой процедуры в том, - рассуждает Виктор, что струйки одновременно массируют все три точки женских удовольствий, что и позволяет его возлюбленной получать не просто оргазм за оргазмом, а череду их, по ощущениям превосходящую простые оргазмы втрое.

Так ли это было с ней на самом деле, теперь уже никто не узнает.

              Как Виктор любил такие моменты, когда понимал, что его женщина сейчас на седьмом небе от удовольствий, виновником, которых является ни кто иной,  как он сам.

             От созерцания увиденного и услышанного, член Виктора наполняется  кровью, увеличивается  в размерах, от чего крайняя плоть самопроизвольно закатывается, оставляя непокрытой разрумянившуюся головку члена, из разреза которой капля за каплей выдавливается  наружу смазка, которая в конечном итоге, заполняет  собой все складки и, намеревается стечь по стволу, чтобы затеряться в промежности.

Яички от перенапряжения сладостно ломит и, желание разрядиться овладевает разумом.
               Сашулька, понимая это, захватывает член в кольцо из пальчиков, сжимает и разжимает его, с каждым разом убыстряя дрочащие движения, доставляет любимому человеку не меньшее удовольствие, чем  себе.

Ощутив в руке обжигающий поток спермы, женщина переносит влажные скользкие пальчики на клитер и вдогонку мужчине принимается яростно мастурбировать, доводя себя до очередной волны ярчайшего оргазма.

 Виктор всё это время сопровождает все её движения взглядом, трогая женщину за груди и соски.

             От её вскриков становится не по себе. С конца у Виктора капает, но член ещё долгое время сопротивляется тому, чтобы опустить голову.
Сашка  прекращает  вибрировать пальцами внутри себя и Виктор в унисон ей отводит пальцы от грудей, освобождая от захвата соски.

Через  несколько минут лености пара продолжает принимать обычные водные процедуры с намыливанием друг другу головы, лица и далее по списку.
Затем мочалка последовательно пробегается по Сашиной шее, спине, рукам, линии талии, ложится на попку и соскакивает по ногам до кончиков пальчиков, массажируя каждый из них отдельным движением.

               Её разгорячённое тело,- вспоминает Виктор,- остаётся в моих объятиях,- и она виновато, заглядывая в глаза, умоляет отпустить её.

Конечно я это делаю…

              А однажды Виктор застал Сашу за интересным занятием.  Он хотел сделать для неё сюрприз, приехал из командировки на день раньше, чем планировалось. И, не заезжая домой, направился прямиком к ней. Открыл дверь своим ключом, освободил ноги от туфель и крадучись на цыпочках, прошёл на кухню и в зал.

Саши не было. Однако, до конца не прикрытая дверь в спальню, оставляла Виктору шанс на успешную реализацию задуманного.

              -Но что это?

Саша лежит на кровати голая, с разведёнными в стороны ногами, причём одна из них шарится по ковру, а между её ног пристроился кот.

 Огромный зверь припал к её киске языком и тщательно  вылизывает. Кончик языка то и дело погружается внутрь Саши, обходит по контуру половые губы, касается клитора и теряется  в дорожке оставшихся после депиляции волосков и снова пропадает в глубине её тела.

Сашенька стонет, не переставая трогать себя за разные части своего тела, обводит пересохшие губы языком и принимается ласкать ладонями груди, сдавливая и освобождая  их,  придавливает  пальчиком соски, не забывая скручивать  их.

              Виктор не раз думал о том, чем может заниматься  его любовь в то время, пока он в командировке. Ему и в голову не могло прийти, что она занимается этим. Теперь он начинает понимать, от чего Сашка так равнодушна к стараниям его языка внутри её тела...

              Однако, счёл возможным незаметно удалиться и, закрыв за собой дверь ушёл к себе. Ни на следующий день и никогда либо ещё Виктор не затрагивал эту тему.

Единственное, что изменилось в их отношениях, так это страсть, с которой Виктор теперь обладает своей женщиной. Он буквально вылизывает её тело, начиная с губ и заканчивая удивительными пальчиками её ног.
Женщина с благодарностью принимает его действия и не перестает напоминать ему о том, нашёптывая на ушко,  как любит его, боготворит и живёт только ради него.

                Виктор освобождается от пальцев Катюши и направляется на кухню.

Ставит на плиту чайник, заваривает кофе, делает бутерброд с ветчиной и сыром себе и Кате. Размещает завтрак на подносе и направляется в спальную комнату, где продолжает оттягиваться Катюшка. Включает бра.

 Как то по-особенному нежно целует жену в губы, подмигивает ей и снова выходит, оставляя женщину с немым вопросом на губах.

Он прошёл в комнату дочки, включил свет, нежно, как это могут делать только любящие родители, поцеловал в щёчку ребёнка, поправил одеяло, взял со стола у дочки карандаш, листок бумаги и вышел.
 Прошёл на кухню и торопливо набросал завещание...