глава 17 Встреча на закате Тень Единорога

глава 17 (Аполог двадцать девятый) о встрече на закате

“Словно в зачарованной пещере, сон и явь сливаются в одно” … (1)

“И та, которую люблю я, не будет никогда моей”    (2)


    Бен шел извилистой тонкой тропой среди мощных высоких деревьев, под ногами шелестели листья дубов и канадских кленов. Желтизна и огонь уже коснулись их величавых голов, но это было только начало осени, только ее первое прикосновение. Незаметно тропа поднимала его все выше, а перед ним маячила синяя громада горы. Сумерки сгущались, вскоре послышался шелест воды и воздушное эхо, резонирующее в небольшом гроте. Он помнил, что там здорово прятаться в жаркий день и наслаждаться брызгами небольшого водопада – тайное заветное место в дни детства. Косые лучи заходящего солнца падали на лужайку перед входом. И вдруг ему почудилось движение в его глубине, что-то светлое промелькнуло и исчезло… Сначала ничего не было видно, пока глаза привыкали к полутьме, но постепенно начали различаться предметы: на белой скамейке с ажурной спинкой, что-то лежало. Бен почувствовал, как застучало сердце, хотя еще не понимал, что видит. Но вот разглядел светлое кремовое платье и вздрагивающие плечи, затем темные волосы, небрежно собранные на затылке и подхваченные изящной заколкой в виде раскрытых крыльев бабочки, поблескивающей в темноте. Он узнал это украшение и догадался, кто перед ним. Сердце вырывалось из груди, но он застыл. Потом, как бы решившись, неслышно подошел к ней и, опускаясь на одно колено, сбивчивым тихим голосом произнес: “Прошу вас, не надо! вы так прекрасны и так далеки... Не могу видеть, как вы несчастны... Если вам нужна какая-либо помощь, что угодно, или, наконец, моя жизнь, я отдам ее без сожалений, только бы вы были счастливы!..  Даже за один ваш ласковый взгляд” … Он и сам не очень понимал почему добавил последнюю фразу, но не мог спокойно смотреть на ее поникшие плечи, ему казалось, он чувствует ее боль. Женщина с усилием отняла руки от лица и села прямо, ее пальцы перебирали белый шелковый платок и дрожали, потом бессильно упали на колени, он едва прикоснулся губами к тонкой руке, с благоговейной осторожностью прикосновения к святыне.  Бен не имел смелости взглянуть ей в глаза, в ее поникшее заплаканное лицо. Она молчала, всхлипывания затихали, наконец, произнесла: “Прошу вас, простите меня, сударь. Никто не должен был этого видеть… Я специально пришла сюда, чтобы побыть в одиночестве… Обычно природа действует на меня благотворно, но сегодня я просто не выдержала…”  - “Ну, что вы… Это я приношу свои извинения! Я совершенно случайно... Но я не смог оставить вас одну… Это выше моих сил, поверьте, и не сердитесь на преданного слугу…” - “Я не сержусь … Прошу вас, помогите встать, - она оперлась на его руку, - проводите меня, пожалуйста, к воде”. Прохладные струи освежили лицо и глаза, она не стала их вытирать, и напилась из пригоршни. Потом в молчании присели на скамью, и он накрыл ее холодные пальцы своей горячей ладонью. Словно птица в гнезде, оказалась нежная рука в его ладонях. Они касались друг друга плечами, ему хотелось бы передать ей свое тепло. В этот момент он опасался, что она может услышать бешеный стук его сердца. Он ощущал, что ее познабливает, и хотел ее приобнять. Но она отстранилась: “Прошу вас, давайте выйдем на солнце” … Они поднялись и вышли из грота.  “Благодарю вас, но, вы ведь понимаете, что никто не должен знать о моей слабости? - Бен молча кивнул, - и никто не в силах помочь…” - завершила она обреченно. “О, только не говорите так, не могу это слышать! Неужели ничто не может вас утешить? Это несправедливо! Вы так прекрасны и добры, дарите столько радости окружающим, Ваше Величество! что-то должно сделать и вас счастливой? Иначе просто быть не может!”- она невольно улыбнулась в ответ на пылкую речь. “Прошу вас, не надо меня идеализировать! Я тоже человек… полюбила, но утратила любовь. Что тут поделаешь?” - она опять опустила голову, напоминая в этот момент красивый поникший цветок. “Но что могло бы оживить вас? Возможно, новая любовь?” - “Как, интересно, вы себе это представляете, ведь я замужем?”- “Ну, и что. Замужество — не то, что нельзя преодолеть!”- она печально усмехнулась в ответ. “Боюсь, что я напрасно заговорила с вами об этом. Вы еще слишком молоды, чтобы понять”, - “Неправда! Мне уже 21. А вы всего на 5 лет старше”. - “Может и так, только я чувствую, что старше вас на целую жизнь!”- “Но я люблю вас!” - сказал Бен с отчаянием, догадываясь, что не следовало этого говорить и желая удержать внезапные слова. Но однажды вырвавшись, они не останавливались, он продолжал с ощущением неудержимого полёта в пропасть: “Я давно люблю вас, с первой встречи, с первого взгляда... до тех пор я и представить себе не мог, что существует такое совершенство! Я говорю не только о вашей необычной красоте, но и о тех человеческих качествах и талантах, которые вы всегда проявляете. Не знаю, как лучше описать то состояние прозрения, которое посетило меня внезапно, когда я узнал вас, когда разговаривал с вами, когда видел ваш танец... Бог открыл мне это - не иначе!  Прошу вас, не останавливайте меня,”- сказал он, заметив, что она хочет прервать его. “Он не достоин вас, если не понимает, каким сокровищем обладает!”- “Разве наше дело судить, кто чего достоин? Он спас меня, согрел своим теплом, заботой. Я этого не забыла - изгнанница, нашедшая свой приют.”- “Ну, приютил вас не он, а старый Синтай, хочу отметить ради справедливости”. – «Все равно он женился на мне вопреки желанию матери и сестры”. – «Но это не такая уж заслуга, когда все решал Синтай.” -” Вы правы только отчасти, потому что месть матери настигла меня”. -” Какая месть? каким образом?”- в его голосе звучало недоверие и непонимание. “Я не обязана все это объяснять, - заметила она со вздохом, - но поскольку вы теперь Рыцарь Синей Бабочки, то, полагаю, все-таки лучше, чтобы вы услышали”. - “Как вы это узнали?” - сказал он с изумлением. “Посмотрите на ваш перстень.” Он поднял руку с перстнем и увидел, что на черном агате появилось тонкое серебряное изображение бабочки, распахнувшей крылья. Он ошеломленно молчал. “Прошу вас, просто исполните свой долг по отношению к ней. Когда придет время. Если ей когда-то понадобится помощь, то будьте рядом …” - “В чем же конкретно должны заключаться мои действия?  Разве я ее телохранитель? Кто-то ведь исполняет такие обязанности?”- “Разумеется, но это не важно. Это как бы внешнее, видимое… А ваша миссия особая, о ней никто не узнает. Это внутреннее дело принцессы, выбравшей вас. Не беспокойтесь, вы все поймете в нужный момент. Теперь между вами тонкая связующая нить. Такая же тонкая как контур на вашем кольце… Но она прочна, и вы не сможете удалить ее при всем желании”. - “Но... я вовсе и не хочу ее удалять. Напротив, я счастлив, что вы почтили меня своим доверием! Однако, что же мне теперь делать?”- “Пока ничего. Живите как живется, занимайтесь своими делами. Никто не будет знать об этом, кроме вас и принцессы”. “ Так я что – «джокер», припрятанный в рукаве?” Она грустно улыбнулась, глядя на него: “Ну что-то вроде. Неплохое сравнение. Никто из нас не знает, когда понадобится ваша помощь. Поверьте, принцесса от рождения обладает особой интуицией, кроме того, временами ее посещают предвидения. Вы никогда бы не нашли Таинственный сад, если бы вам это не было суждено. Значит, ваша интуиция привела вас к ней. Такие вещи не происходят случайно, к этому нельзя относиться невнимательно или неуважительно”. Бен хотел еще раз заверить ее в своей преданности, но она только подняла руку, останавливая его. “Солнце село, становится прохладно, нам лучше поторопиться.” Они уже почти поднялись по тропе к замку, расположившемуся на горе, когда темнота внезапно упала между ними и остальным миром, словно глухое черное покрывало, тронутое искрами звезд. Небольшая луна, по имени Селин, пряталась за тучей, едва освещая им путь. Они не пошли к главным воротам, королева повернула на боковую тропинку вдоль стены, и почти ощупью нашла потайную калитку за пышными кустами жасмина и сирени. “Сколько здесь живу, а не знал этот ход,”- произнес Бен удивленно. “Ну, разумеется, потому что он связан с королевскими покоями и его невозможно увидеть людям, не относящимся к династии. Это небольшие хитрости старого Синтая”. - “Говорят, он любил выходить из замка неузнанным?” - “Думаю, да. Он был очень необычным человеком и правителем.”- “В детстве я в это верил, а потом посчитал сказкой”, - отметил юноша немного огорченно и мечтательно. “Разве не могли бы и мы выйти отсюда неузнанными и унестись в неведомые края, где начали новую счастливую жизнь?” - “Сожалею. Вы очень милый молодой человек и очень мне симпатичны, но, в отличие от вас, я помню о своем долге. Да и о своем чувстве.” - “Неужели вы хотите сказать, что все еще любите его, несмотря ни на что?”- “Помните: “в горе и радости?”- “Да, но он сам отказался от своей клятвы!”- “Да, это его дело. А я верна своей клятве.”- “Боже мой, значит у меня совсем нет никакой надежды? - он невольно схватился руками за голову, ощутив легкое головокружение и тошноту, и прислонился спиной к сырой стене длинного коридора, по которому они медленно продвигались… Неужели нельзя найти хоть какой-нибудь выход?  Как вы можете все еще любить его?”- “Помните: “пока смерть не разлучит?” Бен потрясенно замолчал, разные мысли теснились в голове, он пытался осознать масштаб катастрофы, постигшей его так внезапно... Все наивные надежды и мечты смел один неудержимый жестокий ураган. Она остановилась рядом и взяла его за руку. Лицо ее казалось очень бледным и совсем нереальным в слабом синеватом освещении коридора: “Прошу вас, не надо так, это мучает меня... больно видеть, что я огорчаю вас. Поверьте, если бы не все случившееся, то обязательно выбрала бы вас…” - “Вы думаете, я капризный ребенок? И меня можно обмануть утешительными речами?” - “Но я говорю правду! У меня нет привычки лгать. Вы очень-очень хороши, умны, красивы, преданы…” Но она видела, что он как бы “оглох и ослеп” и никак не реагировал на ее слова, она понимала, что не может пробиться к его сердцу, разрушить бездну одиночества, поглощавшую его на глазах... “Послушайте! Будьте мужественны… Хотя и по-другому, но я тоже люблю вас… Только это ничего не меняет!.. Если вы сейчас же не возьмете себя в руки, то я действительно сочту вас ребенком”. 

примечание:(1), (2) Н. Гумилев