Балджунту

Шумно и весело было в лагере. Кумыс лился подобно полноводной весенней реке, что выходит из берегов после обильного таяния зимнего снега, а варенное и тушеное в собственном соку мясо, возвышалось на блюдах, подобно горам.
Уже были произнесены цветистые здравицы, уже спеты приветственные и хвалебные песни (1). Уже было осушено много пиал с пенистым кумысом и хмельной арзой (2) и общее пиршество уже распалось на множество небольших групп, где друзья, побратимы, давние товарищи, рассевшись в круг (подчеркивая, что тут нет старших и младших, командиров и подчинённых и все равны) общались в менее чопорной обстановке, которая царила на официальной части.
Три старых друга, три кереита (3), уже могли спокойно сеть рядом и наконец пообщаться. Они уже вспомнили и детство, и боевые походы, когда к ним подбежал запыхавшийся подросток, один из тех отроков-баурчи (4) которые прислуживали на пиру.
-Ахэ! Ахэ (5)! Там – подросток махнул рукой в сторону одного из кругов, к которому собиралось все больше людей – там человек рассказывает, как он пил воду Балчжуны…
Три друга переглянулись. И на их лицах возникала непонятная усмешка – Что опять?
Ага! – закачал головой подросток и ухмыльнулся.
-Пойдем, посмотрим, что там за балджунту обьявился– сказал один из друзей, со шрамом, пересекавшим щеку, от чего лицо его казалось страшной маской.
-Да, пойдем! А ведь мы не молодеем друзья мои! —со вздохом сказал второй, коренастый, с округлыми, широкими плечами, вставая, скрипнув суставами.
Третий, худощавый и подвижный, хлопнул его по могучему плечу – Хватит прибедняться…думаю ты еще способен лошадь носить на плечах…что будет, когда тебе будет шесть десятков лет, а не три…
-Лошадь я и сейчас могу пронести двадцать шагов, а когда мне будет шестьдесят, думаю смогу тогда носить верблюда, ведь я буду тогда еще шире…
Смеясь три друга, приблизились к толпе, окружившей рассказчика и стали проталкиваться вперед. Люди сначала недовольно поводили плечами, мол кто тут такой самый умный, но видя, кто протискивается почтительно расступались. Так три друга оказались напротив рассказчика.
Средних лет, худощавый, небольшого роста мужчина, важно восседал скрестив ноги на белом ширдыке (6). В руках он держал большую деревянную чашу – тавг, полную варенного мяса, успевал есть и не забывал при этом говорить, размахивая подобно саблей, полуобглоданной костью…
- И хотя мы сражались как барсы… я сам лично сразил десять врагов,… Но враги были подобны мангадхаям (7) и не смотря на наше мужество загнали нас в болота в местности Балджунах…
-И что, уважаемый, тяжело вам там пришлось? – спросил шрамолицый кереит.
Рассказчик снисходительно взглянул на него.
-Вижу, ты достойный воин… Но даже тебе не понять, что испытали мы, там в болотах Балджуны… Мы пили гнилую воду и ели мясо павших лошадей… Знаешь, когда ты три дня спишь в трупе сдохшей лошади, ты уже никогда не будешь прежним!
-Даааа…. Нелегкая вам досталась доля… - протянул широкоплечий.
Рассказчик важно кивнул – Да! Нелегкая…. Враги были со всех сторон. Они караулили все известные выходы с болот. Сам Темучин впал тогда в растерянность и отчаяние, и если бы не моя находчивость мы бы там все и погибли… это я предложил ему постелить хворост по непроходимой топи и по нему уйти в ту сторону, где враги нас не караулили…
Шрамолицый и широкоплечий пихнули локтями третьего друга и посмотрели на него нарочито округляя глаза.
-Так ты Темучина лично знаешь? – с придыханием от восторга спросил третий, которого друзья незаметно от окружающих продолжали пихать локтями
-Конечно знаю… Это МОЙ САМЫЙ ЛУЧШИЙ ДРУГ! – рассказчик откусил мяса, запил все из пиалы (8) несколькими глотками кумыса. - Если честно сказать – продолжал он, проглотив пищу – он вообще без меня не может… он всегда со мной советуется по всем делам…вот недавно отпросился у него, хочу поездить по кочевьям…Поесть простой пищи… а то надели все эти заморские деликатесы, которые употребляют у него…
Слова, он перемежевал, поглощением мяса и питья. Кадык его подрагивал, показывая, как еда и питье быстро проглатываются и что аппетит у него отменный.
Три друга переглянулись…
-Ну ладно наверно хватит… - произнес шрамолицый хлопнув ладонью по колену – Когда ты плетёшь басни про балджунту это еще можно принять со смехом…ну юродивый…что взять с человека…но, когда начинаешь касаться своим языком Великого Хана это уже недопустимо…И кстати, если ты балджунту, - голосом выделил он слово - наверно у тебя есть такая штука. И вытащил из-за ворота дэгеля (9) сверкнувшую в лучах солнца вытянутую пайцзу (10) необычного вида.
Несколько воинов, уже давно стоявших за спиной рассказчика, молча и сноровисто выкрутили ему руки, наклоняя вперед, и скидывая с его плеч одежду. На тощей шеи ничего не было. Ничего не оказалось и за пазухой, и в кушаке (11).
Шрамолицый разочарованно покачал головой – Ай-я-яй, ай-я-ай…как не хорошо получилось… а ты знаешь, что у всех балджунту есть такая пайцза?
-Вот у него есть! – шрамолицый указал на широкоплечего.
-И у него есть! – теперь шрамолицый кивнул в сторону их третьего товарища.
Удерживаемый за руки и плечи мнимый балджунту опустил голову и съёжился.
-И во-вторых – в голосе шрамолицего лязгнул металл – НАС, там на болотах Балджуны было всего четырнадцать человек! Четырнадцать! И мы все друг друга знаем в лицо… но вот только незадача, тебя что-то я не помню…Может ты его помнишь – шрамолицый посмотрел на широкоплечего.
-Нет. Не было его там – пробурчал крепыш.
-А может ты? – теперь шрамолицый обращался к худощавому.
Тот отрицательно показал головой.
-И гать настелить из хвороста и трупов павших лошадей придумал вот он – шрамолицый показал на молчавшего худощавого- и все балджунту об этом знают и помнят кому обязаны своим спасением.
-Сотник! Какие приказания будут? Выпороть? Или… – и один из воинов, державший пойманного лжеца, хищно улыбаясь провел ладонью по шее.
Шрамолицый сотник посмотрел на своих друзей. Те отрицательно качнули головами.
Шрамолицый усмехнулся, от чего лицо его приобрело уж совсем звероподобное выражение, и несчастный лжебалджунтинец весь сжался, зажмурив глаза в ожидании неминуемой расправы.
- Что бить убогого… посмотри какой он плюгавый. Ты ему щелчок отвесишь, а он помрет… Лучше оденьте на него мешок для собирания кизяка, содержимое можно и не вытряхивать, посадите на барана и выгоните…
Несчастного, который кричал о прощении уволокли прочь.
Друзья переглянулись.
-И когда только закончатся эти сказочники…
-Ну и не говори… учишь их учишь, а все новые появляются…
-А помните там на Харахалджит-Элетах… ну когда нам правый фланг опрокинули, и ты поскакал прорыв остановить…
-Да и заработал этот шикарный шрам…
И друзья, обнявшись за плечи, вернулись к воспоминаниям о прошедших временах, когда они пили горькую воду Балджуны…

Историческая справка: Балджунту – (люди пившие горькую воду Балджуны) - участники печально знаменитого «Балджунахского сидения», когда после разгрома в битве при Харахалджит-Элетах (1203) Темучин с небольшим отрядом верных соратников (по одним данным 2600 человек, по другим – 4600 воинов, а по «Юань ши» их вообще было только 14 человек: это сам Темучин, его младший брат Хасар, Ачжулуг, а также три кереита, два киданя, мусульманин и выходцы из племен икересов, мангутов, чеутаев и сулдусов) – был вынужден скрываться в болотистой местности Балджунах к югу от р. Халхин-Гол. Там, в болотах Балджуна, в сырой промозглой тайге, глотая полусырое мясо убитой лошади и запивая его мутной озерной водой, Темучин поклялся, что не забудет «своих людей за их мужество и преданность…». Позднее воины, вместе с Чингисханом пившие мутные воды Балджуна, получили почётное прозвание балджунту и пользовались огромным уважением в Монгольской империи.

Примечания.

1. У монгольских народов есть традиция при поднесении чашки с алкогольным питьём петь хвалебную песню в честь угощаемого.
2. Арза – дважды перегнанная молочная водка из кумыса.
3. Представители племени кереит.
4. Баурчи (монг.) – здесь в смысле люди, прислуживавшие на пиру.
5. Ахэ (калм.) – уважительное обращение к старшим. Обычно к старшему брату.
6. Ширдык (калм.) – войлочный ковер-циновка.
7. Мангадхаи (калм.) – сказочные многоголовые человекоподобные чудовища, беспощадные и мстительные.
8. Пиала – расширяющаяся кверху чашка без ручек, полусферической или усечено-конической формы. Делается из глины или дерева. Может быть, разных размеров.
9. Дэгель (дэгэл, дэли) – традиционная одежда монгольских народов.
10. Пайцза – деревянная или металлическая пластина, выдававшаяся правителем и наделявшая её обладателя особыми полномочиями или статусом.
11. Кушак – пояс из широкого и длинного куска ткани. Иногда в него перед тем, как подпоясаться, заворачивали деньги и ценные вещи, чтобы не потерять.