Шулер

      Город Новороссийск располагался на побережье Цемесской бухты. Это был торговый и военный город-герой со всевозможными магазинами, огромным цементным заводом и множеством памятников, посвящённым разным войнам. Алёнка и Иринка с интересом рассматривали из автобуса пробегающие улицы с высокими зданиями, потоком машин и оживлённой людской суетой. И если у сестёр к городам душа не лежала, то их взгляд радовало море, которое отлично виднелось с одной стороны автотрассы за растительностью и строениями. Это было благодаря тому, что к автовокзалу их автобус шёл по довольно крутому уклону дороги.
      По приезду на автовокзал Семён сразу снял на десять дней уютный летний домик у местной женщины Алевтины, которая торговала напротив вокзального здания абрикосами и грушами.
      Место всем очень понравилось. Деревянный летний домик находился в глубине двора в тени виноградника. В нём было две кровати, небольшое зеркало, два стула, стол и тумбочка, на которой стоял электрочайник. У порога висела вешалка для курточек и сумок. А самое замечательное было то, что в распоряжении квартиросъёмщиков был летний душ. Он стоял в огороде на самом солнцепёке, и его бак был полон нагретой солнцем воды. После моря всегда можно было ополоснуться или освежиться вечером на сон грядущий.
      Утомлённые дорогой Алёнка и Иринка сразу «валетиком» растянулись на кровати пошире, а отец разобрал сумку, разложил по местам вещи и как-то растерянно сел на кровать и уставился на стол.
- Папка, ты чего? – насторожились дочери.
- Да вот, помимо моих трусов мы, ёлки зелёные, не додумались взять ни чашки, ни ложки, – объяснил папка, почесал в затылке и пожал плечами: - Вот я теперь и думаю: как мы будем кушать? Консервы, допустим, я куплю, но не руками же их есть.
      И пришлось им идти на обед в городскую столовую.
- Ничего, зато мы отпразднуем нашу вылазку на море, - утешал Семён сам себя.
      Столовская пища, однако, ему нисколько не понравилась.
- М-да… - недовольно закончил он обедать и подвёл итог: - Щи у них на перекисшей капусте. В пюре явно вместо сливочного масла насовали маргарин прошлого века. А компот варили на горелых хлебных корках!
- Пап, да тише ты! – заметив обернувшихся на них едоков, зашикали дочери. Но Семён громко сказал:
- А чего «тише»-то? – и заявил хлеще: - Пусть говорят «спасибо», что я зубы об ихний антрекот не поломал, а то б вообще заорал на весь Новороссийск! Он же зажаренный в подмётку, а значит не из свежего мяса!
      Дочери задавились смехом, а посетители сразу поняли, почему не могут быстро разрезать антрекот и разжевать его. А Семён ещё и вздохнул с напускной обидой и сказал смотрящим на него едокам:
- Вот так и остаёмся без зубов за собственные три рубля.
      Люди одобрительно засмеялись, с интересом рассматривая папашу с совершенно одинаковыми дочками, и стали между собой возмущаться насчёт некачественного обеда. Семён же дождался, когда дочери закончат есть, доел сухофрукты из компота, облизнул чайную ложку и сказал:
- Ну что, пошлите отсюда, пока наши зубы целы.
      И они покинули столовую под смех народа.
      А по приходу в домик отец неожиданно объявил девчонкам:
- Сегодня в этой столовой, дорогие мои, я стал ещё и вором!
- Как это? – не веря своим ушам, уставились на него дочери.
- Под шумок я спёр вот эту ложечку, - вытащил отец из кармана пиджака чайную ложку и положил её на стол со словами размышления: - Я хотел стибрить столовую ложку, но она большая, и моё воровство рассекретилось бы сразу. Шуму было бы – туши свет! А маленькую ложку я опустил в карман и позаговаривал людям зубы, посмотрел – найдётся кто-нибудь хоть один глазастый, который заметит моё воровство или нет? Кругом оказались все безглазые! Только в своих тарелках антрекоты и разглядывали.
      Дочери взорвались хохотом на весь домик!
- Папка, да ты же настоящий шулер! Тебя точно тот цыган так научил воровать, у которого ты гитару на плащ выменял. Зачем ты эту ложку спёр? – хохотали они, хватаясь за животы.
- Как это «зачем»? Этой ложкой мы теперь будем кушать, чтобы не ходить по столовым и не есть чёрте что, - пояснил отец, довольно посмеялся вместе с ними и напланировал: - Только вот кушать нам придётся по очереди. Спереть сразу три ложки было бы заметно. А эту ложку я им потом, так и быть, обратно подброшу, когда мы поедем домой. Надо же будет свою вину исправить. На всю жизнь вором не хочется оставаться. А пока об этом надо молчать!
- Чок-чок – зубы на крючок! – тут же хором выпалили дочери. А потом долго ещё над ним посмеивались. Особенно, когда отец додумался попросить у хозяйки пару стаканов, две тарелки и две столовые ложки и посетовал:
- Какой же я всё-таки недотёпа! Вместо того чтобы сразу выцыганить у Алевтины посуду, обворовал государственную столовую! – и под угарный смех дочерей успокоил сам себя со всяческими оправданиями: - Ну ничего, моё преступление даром не прошло: мы этой ложечкой будем по-цивильному размешивать чай. А так бы пришлось его столовыми ложками набалтывать, а это очень неудобно и некультурно.
      Теперь они ели в своём домике рыбные консервы, тушёнку и пили чай с сахаром, размешивая его ворованной ложкой. На неё всегда была терпеливая очередь.

продолжение следует........................