В сумерки

                В сумерки

                Ефим Дроздов

   В городе N жил красивый мальчик 15-ти лет по имени Василий. Он был высок, статен. На его высокий лоб мраморного оттенка нисбегали черные кудри, которые он то и дело стряхивал рукой, потому что они застилали ясный взгляд его голубых глаз. Несмотря на его юный возраст, девушки и молодые женщины привечали Василия. Он к этому уже привык, и в его еще детском сознании это не оставляло заметного отпечатка.

   Он, в отличие от своих сверстников, предпочитал уединение. По вечерам, в сумерки, Василий любил забираться в дальний уголок городского парка, который по мере удаления от города все более переходил в лесопарк. Он скользил по коричневому ковру опавшей хвои, толстым слоем укрывшей тропинку, с обеих сторон охраняемую вековыми елями, сохранявшими тень и прохладу даже в жаркие летние дни. Здесь рано опускалась ночная тишина. И ни одна птичка не нарушала, казалось, этого вечного покоя. Только иногда филин ухал над головой. Василий сворачивал в боковую аллею, обсаженную старыми липами. В конце ее журчал маленький фонтанчик. Вода переливалась серебряными струями в робких лучах восходящего месяца. Василий любил это место. Здесь он отдыхал от попреков матери, от тумаков отчима, от придирок учителей.

   Но однажды его уединение было нарушено. Когда он уже было собрался уйти домой, то услышал, что кто-то быстрыми шагами приближается к нему. Василий оглянулся и увидел женский силуэт, весь в белом. Силуэт обвил его, и он почувствовал на своих губах смачный поцелуй чувственного женского рта. От неожиданности Василий отпрянул, не удержался на ногах и упал. Острая мысль промелькнула у него в голове: кто-то хочет лишить меня невинности. Он схватил женщину за плечи и припечатал ее к земле. Сквозь тонкую ткань Василий чувствовал все неровности, все изгибы ее тела. Им овладела ненависть, но в то же время и желание овладеть им. Завязалась борьба. "Кто ты?" - выкрикнул он, но женщина не отвечала. Она стонала, кряхтела, сопела, но продолжала молчать. Наконец, ей удалось вырваться. Она сильно ударила его кулаком по лицу и убежала. Оглушенный ударом Василий остался лежать на земле. Когда он пришел в себя, рядом уже никого не было. Он поднялся и, чувствуя на губах вкус крови, ощупал свое лицо. Оно все было в крови.

   Когда Василий наконец дотащился до своего дома, то заметил, что в соседнем парадном, на третьем этаже, зажегся свет. Он знал, что там жила непутевая Валька со своей 13-летней дочкой, которая еле передвигалась на полупарализованных распухших ногах. Соседские бабки говорили разное про эту Вальку, что она, мол, водит к себе мужиков и нигде не работает.

   "А уж не эта ли Валька хотела лишить меня девственности?" - закралось у Василия подозрение. Ему очень захотелось заглянуть к ней в окно и посмотреть, что она теперь делает. Может быть, он увидит переброшенное через спинку стула белое одеяние, что было на сегодняшней незнакомке?

   Под Валькиным окном рос большой клен. Под порывами ветра его ветки стучали в переплет ее окна, а разлапистые мокрые после дождя листья приклеялись к стеклу. Василий обхватил толстый ствол и полез наверх. Сучья царапали ему лицо и руки. Он порвал левую брючину, и она свисала лопухом с ноги. Кошка, сидевшая выше на дереве, отчаянно мяукала, как бы желая предупредить его о чем-то, но Василий, пыхтя и отдуваясь, продолжал карабкаться все выше и выше. Вот уже второй этаж. Вот стало наконец видно, как в приоткрытом окне Валькиной квартиры под сквозняком трепещут концы белых занавесок. До слуха Василия из комнаты долетали обрывки фраз. Один сук под тяжестью его тела наклонился прямо к желанному окну. Он осторожно подтянулся на руках и прильнул к стеклу. Теперь он мог хорошо видеть, что делается внутри. За столом сидела Валька, а напротив нее какой-то мужик с гривой нечесанных волос. Они выпивали. Но в этот момент раздался треск, сук обломился, и Василий упал вниз. Послышался удар, очень напоминающий стук кома снега, падающего с дерева в начале весны, во время оттепели. Кто-то высунулся из окна: "Кто там?" Но ничего не увидев в темноте, снова закрыл его.

   Василий лежал в полной тишине, но едва он попробовал встать, как острая боль прожгла его тело. Он пополз на карачиках. Метров через десять он чуть не обронил маленькую старушку, споткнувшуюся о него.

   - Бабушка, вызовите, пожалуйста, врача, - попросил он. - Мне плохо.

   Приехавший через полчаса врач скорой помощи установил у Василия перелом правой ноги. Его положили в больницу.

   Весть о случившемся быстро облетела весь дом, и жильцы стали приходить в больницу (благо она находилась неподалеку) и справлялись о его самочувствии. Как-то пришла и Валька с букетиком цветов, но увидев ее в дверях, Василий притворился спящим. Ему не хотелось с ней говорить. Валька постояла, пошмыгала носом и ушла, прихватив с собой цветы.

   Однажды утром, еще сквозь сон, он услышал какие-то странные шаркающие, словно старушечьи, шаги по кафелю больничной палаты. Василий приотрыл левый глаз и к своему удивлению увидел дочь Вальки на полупарализованных ногах. В руках у нее была веточка свежей сирени. "Этого только не хватало", - подумал про себя Василий и быстро зажмурил глаз. Но он слышал, что калека стояла и не уходила. Тогда он из любопытства разлепил веки одного глаза и стал наблюдать за нею. Она стояла, пригорюнившись, и с такой мольбой смотрела на него, словно хотела упросить болезнь пощадить его, а заодно и ее саму. В этот момент она напоминала скорее мадонну. Сердце Василия переполнилось жалостью к ней, и у него по щекам потекли слезы. К счастью, девочка не заметила этого. (Не гоже мальчишке распускать сопли перед девчонкой.) Она положила веточку сирени на тумбочку, рядом с его кроватью, и тихо вышла.

   Вот какие истории иногда случаются, когда над головой пролетает филин.