Дерево вампир

               
                Д Е Р Е В О   В А М П И Р
                С  К  А  З  К  А   
  «По преданиям старины глубокой, в нелёгкие годины тех времён родился сей сказ, передаваемый из уст в уста, позже предки начертали его на бересте будущему поколению; отрокам и юнцам в назидание. Дабы, прочитав либо прослушав сказ, молодое поколение понимало, где добро, а где зло; в чём слабость – в чём сила, где – правда, а где ложь?» – Так вековой, завзятый охотник и рыбак,      - Лукьян Аристархович начал сказ правнуку Бориславу, просивший рассказать ему славную сказку.  Загадочной, сказочной страной из Кремля стольного града Радужный правил царь Липоксай. Город раскинулся в обширной долине, по обе стороны окружённой лесом, серыми горами, рекой Студёнкой, впадавшей в лазурное Русское море с песчаными и скалистыми берегами.   
Царь Липоксай, не по годам обрюзгший, постоянно пребывавший в раздумье, облачался в золотом расшитые кафтаны. Не в пример ему была красавица-царица Всемила: сухощавая, всегда весёлая, в пышных нарядах, но строгая. Сия чета жила в любви и согласии, дружно и по-царски праздно. Государь правил царством, давал министрам указания и спрашивал с них, встречался со знатью, принимал послов, негоциантов. Чтобы иностранные купцы могли торговать в его царстве, в подношении картин гости рассказывали о своих странах, городах, постройках, людях; на них же показывали очертания красивых полей, лесов, дворцов. Привозили и угощали диковинными фруктами и дарили саженцы фруктовых деревьев и всякую Божью тварь: зверей и птиц... А некоторые подносили расписные глиняные кувшины, серебряные поделки. Всё это Липоксай принимал и начинал вынашивать идеи, как бы что из растений применить в столице, а затем и по всей стране.
И в один из дней Царь приказал загрузить пару кораблей ходовыми товарами в обмен на красивые платаны, всевозможные диковинные фруктовые саженцы, семена цветов, которых у нас нет, и отправил за моря во главе с главным садовником.
Государь заботился о стране и народе, а Царица следила за порядком во дворце, делала замечания придворным дамам и думала, как развлечь супруга после утомительных государственных дел. Она устраивала более десяти балов в год, не забывала религиозные праздники, обряды, государственные даты. Благодаря царице рутинная жизнь в Кремле протекала безмятежно.
С возрастом царицу сутолочные развлечения перестали радовать, а только удручали, и постоянно нарастало понимание, что чего-то ей не хватает в жизни; разум подсказывал:
«Необходимо с кем-то посоветоваться, что-то со мной не так!» – Немного подумав, обратилась к мудрой игуменье – Марии.    
Выслушав царицу, игуменья, осеняя себя крестом, присоветовала: «Это у тебя ипохондрия. В канун Крещенья исповедуйся у Патриарха Божемира».
После исповеди Святейший Патриарх посоветовал: 
– Это у тебя от бесплодия; молись, дочь моя, а на Крещенье Господне, трижды осеняясь крестом, окунись в освящённой Иордани и молись, усердно, Он ниспошлёт вам ангельское создание, наследника либо наследницу. Только не думай, быстро не станется; на всё Божья воля, и о пожертвовании не забудь на храм Божий и убогих! Теперь же иди, раба Божья, матушка Государыня, да хранит тебя Бог!
   Всемила в последующие два Крещения по три раза окунулась в освящённую купель, затем в храме, молясь, просила о ниспослании им наследника. Выполнив все наказы Патриарха, она вновь впряглась в дворцовые заботы и забыла обо всём.
В один из дней повитуха вместе со светскими дамами, невзирая на пышные платья Царицы, обратили внимание, что та стала ходить тяжелой поступью. Проходя мимо, повитуха с поклоном остановила Всемилу, затем повела к себе, где и сообщила, что она на сносях. В тот же вечер Царица сообщила Липоксаю, тот на радостях в пляс пустился.
Прошло некоторое время, и она родила Царю дочь – Златояру. Как только роженица немного окрепла, повитуха поднесла ей дочь и, понурая, поспешно удалилась.  Вся обслуга Кремля радовалась, передавая весть о рождении Цесаревны, кроме повитухи, которая шла с опущенной головой. Государю доложили: родилась дочь. Липоксай не стал менять имя, заведомо наречённое; узнав о трудности родов, наградил повитух и назвал день бала в честь рождения дочери.   
– Дедушка, что такое Кремль?
– Кремль – это-то же, что и крепость, он когда-то был маленьким городом, обнесённым каменной оградой, спасающей жителей от набегов врагов, а на углах построили сторожевые башенки для ратников. С каждым годом население увеличивалось, а поскольку набегов не стало, то в Кремле стало тесно, жители стали селиться поодаль на просторных землях, а Кремль остался в стороне, и в нём остался жить Государь с семьёй. Так издревле повелось: царя-батюшку надобно беречь, а значит, охранять, потому на башенках дежурили денно и нощно. В ограде Кремля имелись трое небольших ворот, а четвёртые – центральные, над ними возвышалась башня с набатом, и на пике вращался флюгер-павлин, во всей своей красе, указывающий направление ветра. Павлин каждый час распускал хвост, на концах зелёных перьев красовались красно-золотые круги, в которых сверкали самоцветы: изумруды, сапфиры, рубины. Описав полный круг, он, опуская голову, криком «бег - бег» оповещал  жителей города о времени суток. У ворот рядом с ратником висела золотая клетка с попугаем.  Людей, пытавшихся пройти в Кремль, попугай спрашивал: «Кто таков?» – если подошедший отвечал по-русски «Свой», попугай произносил «Проходи». А у приезжих – спрашивал: «Пошлину заплатил?»
Услышав отрицательный ответ, грозно кричал: «Бегом плати, а то крылья обломаю, перья выдеру и голым к пингвинам отправлю».
– Дедушка, в этом Кремле жил только царь с семьёй?
– Нет, в Кремле находился дворец, где жила семья Царя. А в других домах жил весь обслуживающий персонал. К левой стороне Кремля прилегал фруктовый сад. Справа подходил дикий лес, манивший к себе влюблённых, грибников и ягодников. Этот когда-то на диво густой, пугающий и прохладный лес постепенно вырубали, остались очень большие и старые деревья. А неподалеку от ограды, на одной из полянок, создали зоопарк из дарёных зверей, птиц и рептилий.
– Дедушка, зачем вырубали лес? – внук перебил деда, – им что, не жалко было красивых деревьев, они что, не любили грибы и ягоды собирать? Почему не хотели наблюдать и слушать зверей и птиц?
– Деревья рубили, чтобы строить и отапливать дома, готовить пищу.
– Дедушка, а деревья долго растут, если бы люди вырубили все деревья, не было бы зверей и птиц – это было бы тоскливо, без леса и зверей – пустыня, а без птиц и их голосов скучно смотреть в пустое и бледное небо.
– Нет, Борислав, мудрый Липоксай годом раньше послал за саженцами в заморские страны.  Через полгода корабли вернулись с деревцами, а с ними прибыло несколько рабов для посадки и ухода за молодыми деревцами. Разгружая, один из рабов всё время прятал лицо и прижимал левую руку к боку, будто что-то удерживал, либо у него болел бок. Через два дня, когда в лесу высаживали саженцы, тот самый раб пропал; все подумали – заблудился.
Чрезвычайно благоприятная осень и весна следующего года способствовали росту высаженных деревец. А одно древо росло не по дням – по часам, вымахало выше всех, и странной формы, похожей на шатёр. Любопытные мужики и парни заглядывали, но ничего странного не находили под сенью плотно обвисавших ветвей с листьями. А осенью второго года в лесу пропала первая девушка, горожане не придали особого значения, а потом исчезли ещё и ещё. Так до конца года пропало три, а с весны нового года в лесу стали чаще находить обескровленные тела девушек. Объезжая лес, лесник обратил внимание на деревцо, росшее как на дрожжах, похожее на шатёр. Раньше он видел это дерево в одном месте, а потом оно начало попадаться на глаза в разных местах, и там и сям. «Может, их много», – подумал лесник. От кого-то прослышал, что такое дерево одно, тогда он к ветке этого дерева привязал алый лоскут, дабы убедиться, что оно одно. Так случилось: в один день увидел его, с лоскутом, в двух разных местах. К закату лесник, возвращаясь, домой, увидев мужиков-патрулей, искавших вампира и не пускавших девушек в лес, им-то он и рассказал, что Шатровое дерево кочует, и привёл нынешний пример: утром стояло у стен Кремля, а сейчас увидел на меже города. 
На следующий день мужики не нашли Шатрового дерева на меже города. Четвёрка мужиков пошли дальше и неподалеку нашли обескровленное тело девушки в кустарниках рядом с ямкой, и вновь тупик. Горожане запаниковали и стали роптать: «Вампир появился». Девушки пропадали, хотя и не каждый день, и горожане решили круглые сутки патрулировать лес на меже города – это тоже ничего не дало. Тогда большинство родителей стали запирать дочерей дома.
Из-за того что девушек не стали пускать в лес, дерево перестало плодоносить. Тогда какая-то сила переселила его с окраины в город. Тут стар и мал, начали им интересоваться, не догадываясь: оно и есть вампир. А когда мужики, патрулировавшие лес, возвращались домой, на одном из городских перекрёстков встретили Мансура – торговца тканями. Увидев озабоченные лица мужиков, тот поинтересовался, и они ему рассказали всё. Выслушав мужиков, он задумался и произнёс:
– Из вашего рассказа я понял, после высадки привезённых из-за границы саженцев, высаженных в лесу, через полтора года стали пропадать девушки, и вы их ищете, а находите их обескровленные тела, а кто упырь, не знаете? А скажите, бочкового дерева случайно нет в вашем лесу?
– Вы хотели сказать, бочкообразного дерева? Нет. А дерево, похожее на шатёр, появилось в лесу непонятно откуда, такие деревья у нас не водились никогда, – сказали мужики; потом спросили:  А причём Шатровое дерево? 
– Судя по вашим рассказам, многое совпадает, но чтобы окончательно убедиться, слушайте, если ваше дерево выглядит так, как я вам опишу: в высоту с сажень, с густо свисающими ветвями, похоже на бочку или шатёр. Это чуждое нам дерево притягивает к себе любопытных девушек, и как только девушки приближаются, листва покрывается всеми цветами радуги, а при входе ветви раздвигаются. Входящую на пороге обдаёт благовонием и – вход закрывается. Под кроной несчастную окутывают другие ветки, которые высасывают кровь, после чего жертву дерево оставляет, а само – кочует на новое место, в высокую густо растущую траву в ожидании очередной добычи. Согласно вашим рассказам, я вижу, вы подтверждаете мои предположения, что это Шатровое дерево, оно же – Кровососущее дерево. Не тратьте время зря, не ищите убийцу. Лучше прячьте девушек. Ко всему сказанному добавлю, от него избавиться не так легко, как вы думаете, нам помог какой-то наш мученик, но как – прадед не смог вспомнить. 
Так горожане впервые узнали про Кровососущее дерево, которое называли Шатровым, завезённое с саженцами из чужих стран, а точнее, из африканских джунглей.   
 «А как твой прадед узнал такие подробности про Кровососущее дерево с девушками при подходе и внутри? Почему наши парни и мужики не замечали цветов радуги на листьях?» – «Этого он не рассказывал, да и я не спрашивал». Затем рассказчик продолжил:
– Пошли, братцы; надо немедля вырубить и сбросить в море это дерево.
– Остановитесь, я же вам говорю, вы его не одолеете, только время попусту потеряете, поверьте моим словам. Я вам говорю, даже не пытайтесь, вы ничего не сделаете, прибудет ваш земляк и всё решит.
– Почём знаешь? Так ты говоришь, это дело колдуна Хун-хора, (кровопийца) у вас на родине его так называли, да?
– Так прадед называл нашего мага, ваша вещунья должна знать это имя, а может, здесь кто-то другой?
– Чуть не забыл, он говорил, что с появлением бочкового дерева у нас тоже стали пропадать девушки, которых также находили в лесу, и одновременно кто-то воровал детей, но кто – не знали.
В гневе мужики не стали слушать Мансура. «Мы и без земляка справимся!» – последние слова повествователя задели их самолюбие.
Узнав из уст Мансура о Кровососущем дереве, дружина поисковиков и родители пропавших девушек, чтобы развеять сомнения, обратились к ведунье Натусе с вопросом: 
– Подскажи, кто в городе ворует детей? Украдены два ребёнка: Любава, дочь боярина Бусыгина, и Силослав, внук купца Макария. И никто ничего о них не знает. Может быть, ты нам подскажешь, чья это работа – может, это колдун? А то про «Кровососущее дерево» нам Мансур рассказал, мы его вырубим и выкинем. Как только высадили привезённые деревца – тут же детей украли. Зачем их украли, где они сейчас?
– Мои уважаемые горожане, украдены были не два, а три ребёнка: у Царя Липоксая украли одну из двойняшек, это было первое похищение, про которое раскаявшаяся повитуха недавно рассказала, а посему нынче Царь-батюшка рать готовит к походу, дабы разыскать убийцу и дочь – Яромилу. Представляете, у самого Государя – умыкнули кроху-дочурк? Многие беды исходят от неведомо кого! Знаю, колдун привёз Кровососущее дерево, а сам живёт где-то в урочище чёрных скал, до меня из тьмы вековой дошло, что там жили предки нынешних колдунов, а где искать эту обитель, я не ведаю! И кто детей ворует, ума не приложу, и моих чар не хватает узнать, где было и есть логово магов...      
–  А колдуна часом величают не Хун-хор? – спросил кто-то из толпы, – Похоже, так, – ответила Натуся и скрылась за дверью дома.      
После слов ведуньи мужики, полны решимости, пошли к «Кровососущему дереву», а рать с отцами погибших девушек отправилась в урочище чёрных скал. 
Мужики, гонимые злостью, подойдя к «Кровососущему дереву», решили свалить и выдернуть его. Накинули на верхушку дерева арканы и ямеги (канаты). Но крона не гнулась, ветви не ломались, лозы не прогибались. Привели лошадей-тяжеловозов, надеясь с их помощью повалить и вырвать дерево из земли, но оно не поддалось. Тогда взялись за топоры, которые не рубили, а отскакивали, а на стволе не было ни одной зарубки.  Решили – сжечь, обложили дровами и подожгли. Дрова прогорели, а дерево осталось – красивым и невредимым. Пришла мысль обкопать: копали с рассвета до темноты.  Углубились на семь аршин, а до корней не докопались. Решили засыпать его землёй, то есть сотворить курган, чтобы под землёй сгнило. Сотни подвод подвозили землю, тысячи горожан засыпали дерево. Насыпали на два локтя выше макушки. Утром увидели древо: стоит и красуется как прежде. А земли будто и не было. Куда девалась земля, так и не поняли. Тогда огородили высоким забором; утром пришли – забора нет, а дерево красуется на месте. Пока народ пытался избавиться от дерева, оно продолжало заманивать под свою сень девушек. Ничто их не могло удержать: ни охрана, ни наказы родителей, ни царский запрет. Тогда круглые сутки вокруг него стали жечь костры, охранять и отгонять девушек, пытающихся перепрыгнуть через ленту костра. Горе горожан было безутешным, так как с Кровососущим деревом ничего не смогли поделать. Усталые и злые, мужики горевали из-за того, что не смогли уничтожить злосчастное дерево. Оставалась одна надежда, что рать и отцы прикончат мага. В разгар раздумья вернулись поникшие ратники и мужики, кои рассказали о постигших бедах.
– Три дня проводник вёл нас по извилистой пойме. Перед скалами разбили бивак, дабы отдохнуть, а утром с новыми силами идти по обрывистым горным тропам. Видимо, стражники колдуна заметили движущийся отряд, доложили ему. Тот взметнулся ввысь – увидел расположение рати, метнулся к горной реке, снёс запруду водохранилища, и река огромным потоком понеслась вниз, сметая на своём пути всё, затопляя впадину. Чтобы не быть уничтоженными, нам пришлось быстро ретироваться с поймы. На одной из высоток отсиделись и пошли другой тропой. Стража злодея заметила и вновь оповестила хозяина. На сей раз Хун-Хор послал на тропу мощный ураган, который с ног сбивал рать и отцов, сбрасывая со скал в пропасть, не давая продвигаться. Должно позавидовать упорству и одержимости местью, рать и мужики стремились уничтожить колдуна.  Предприняли третью попытку, отыскав новый путь в обход реки и отвесных скал. Проследив наше движение, ночью разбудил спящий вулкан, и на нас, спящих, обрушил валуны и поток лавы. В панике мы карабкались на скалы, срывались в пропасть лавы. Немногим из наших удалось спастись, видите, сколько осталось, а тем не повезло!
Потерпев неудачу с деревом и колдуном, горожане вновь обратились к Натусе с вопросом:
– Кто этот земляк, который может сделать то, чего мы не смогли сделать двумя артелями?   
– Пока вы все занимались деревом и искали злодея, наш земляк на коче (двухмачтовое морское судно) подплывал к родным берегам, т. е. возвращался домой, шторм выбросил его на скалы вместе с кочей, которая там и разлетелась, но он скоро прибудет сюда.
               
                I I
               
– Дедушка, почему наши люди не смогли победить колдуна и дерево, они же сильные и бесстрашные?
– Нет, правнучек, наши люди смелые и очень сильные, просто они не знают, как воздействовать на колдовские чары и коварные хитрости, я думаю, скоро придёт наш человек, который перехитрит колдуна, и он либо сбежит, либо сам в ад угодит.
– Нет, пусть лучше наш человек сбросит его в жупел, столько девочек загубил, злодей. Его бы убить!
– Это с колдуном, а с Деревом, когда покончат? И ещё расскажи про троих детей, украденных кем-то, о которых говорила волхва Натуся, и кто такой земляк, знающий, как уничтожить Хун-хора и Кровососущее дерево.
– Такие злодеяния долго не могут происходить, всему всегда бывает конец. Не горюй, подожди, Дерево со злодеем пропадут. По словам волхвы Натуси, наш герой у берегов нашей страны, а по поводу троих украденных детей расскажет через мгновенье Мышка, ты слушай, как всё было.
В тот день ничто не предвещало бури. Вдруг подул ветер, а через час уже бушевал ураган, перешедший в небывалый шторм. Море неистовствовало, судно стало неуправляемым. Огромная волна подняла судно на белый гребень и понесла на скалы, а у подножья волна вздулась и подняла кочу ещё выше, а набежавшая следом волна, подгоняемая шквалом, выбросила на скалистый карниз неуправляемую морскую посудину вместе с Силославом, которая тут же развалилось на куски.          
Под утро шторм утих, наступал тёплый летний день, и с первыми лучами солнца природа начала оживать, запорхали бабочки и птицы, а по земле поползли букашки, грызуны и звери. Мать Мышка вылезла с ордой своих грызунов; сама же водя носом, искала, чем поживиться, как вдруг обонянье уловило знакомый запах. Ещё пару раз, покрутив носом, выбрала направление и мигом побежала на человеческий дух. В это время прохладный морской бриз пронзил мокрую одежду лежащего без сознания человека, привел его в чувство. Ёжась от озноба, человек стал озираться, стараясь понять, где он находится, как вдруг подбежавшая Мышка запрыгнула ему на грудь и несколько раз лизнула его в щёку и губы. Он схватил наглую зверушку и хотел отбросить от себя, как вдруг она пропищала: «Здравствуй, Силослав!».
– Мышка, спасительница моя, – произнёс Силослав, – как ты здесь оказалась? – а его боковое зрение обнаружило в небе нечто странное. Повернув голову, он увидел низко летящего орла, нёсшего в когтях огромную кошачью змею. Инстинктивно поднялся и выхватил у орла змею. Рассвирепевший орёл стал кружить с целью напасть на человека, вырвавшего у него змею. Но Силослав, указав на валявшуюся разваленную бочку с рыбой, велел брать из неё и кормить своих птенцов. Улетая с огромной рыбой, орёл просипел: «Спасибо! Понадоблюсь – крикни: Златоклюв!»
Оказавшись в руках Силослава, спасённая змея успокоилась, а увидев мышку, прошипела:
– А ты как оказалась здесь? 
– Опасаясь за детей из-за колдуна, я сюда вывожу их на прогулку. – Любава, знакомься, это Силослав, тот самый. 
– Ты тот шалун, который выколол глаз Хун-Хору?
Услышав человеческую речь, Силослав удивился, стал расспрашивать Любаву. Кошачья змея только хотела начать рассказ о себе, но мышка, подняв лапку, остановила её: 
– Давайте я начну рассказывать, – попросила Мышка, – поскольку я Хун-хора знаю с первого дня его появления в логове династии колдунов. А о том, как он прибыл в нашу страну, все наслышаны, но я расскажу о нём многое, потому что родилась в норах этого замка и знаю всю подноготную с первого его шага в замке. Высадив своё «Шатровое деревцо», так вначале называли Кровососущее дерево, он прибыл в урочище чёрных скал и разыскал эту колдовскую берлогу предков, затем привёз обслугу, после чего занялся вопросом о наследнике, родном или приёмном, которого нужно было вырастить и обучить колдовству. На это у него оставалось мало времени. Советуясь с Химерой, изначально он решил украсть девочку, вырастить себе невесту, жениться на ней, и чтобы она родила ему сына, которого он обучит всем колдовским премудростям. А где найти знатную девочку – не знал. И тут Химера (так Колдун окрестил свою советчицу) подсказала: «На днях царица будет рожать двойню, укради одну из её дочерей, да так, чтобы никто не узнал».
В ожидании наследника или наследницы в день родов колдун превратился в птицу, залетел в палату и спрятался. Когда царица начала рожать первого ребёнка, он заколдовал повитуху с помощницей, принял первую девочку; вылетая, расколдовал обеих. Так он умыкнул Яромилу.   Прилетев в замок с цесаревной, передал няне и обслуге, коих поселил в хрустальном флигеле, предупредив, чтобы берегли как зеницу ока. В настоящее время она уже большенькая – до сих пор там живёт.
Из-за того что девочка не сосала материнскую грудь – росла худенькой и немощной, невзирая на совет Химеры кормить плодами Кровососущего дерева. И только с царской кровью, независимо – материнская кровь или сестры.
Время подстёгивало Хун-хора, поэтому он думал о принцессе: «Она слабая, а если она умрёт? Нет, надо что-то другое предпринять!» Продолжая оставаться в раздумье, он вдруг вспомнил: не так давно, находясь на рынке, подслушал разговор двух мужиков, говоривших о том, что боярин Порфирий Бусыгин в первую неделю листопада даёт бал в честь совершеннолетия дочери Любавы.
В назначенный день колдун принарядился во всё праздничное и отправился на бал; беспрепятственно проник на территорию усадьбы, затем в хоромы, и пока гости собирались, а слуги наряжали Любаву, Хун-хор бродил по залам, осматривая картины, китайский фарфор, персидские ковры, резьбу по дереву местных умельцев. Как только из центрального зала донеслись звуки фанфар, он вошёл, отыскал Любаву, поздравил, провёл тур вальса, а через какое-то время, когда спало внимание к имениннице, вывел её на балкон и умыкнул.          
– Я тогда была юной красавицей, – перехватила слово Любава, – мой отец Порфирий Бусыгин решил устроить бал. На балу должна была подобрать суженого. Я и встретила молодого брюнета, о коем грезила, он мне очень понравился, мы потанцевали, после чего вышла с ним на балкон. А дальше ничего не помню. Вдруг оказалась в огромном роскошном замке. Вокруг сновали слуги, предлагая разные восточные сладости, фрукты, развлечения.
Молодой человек предложил выйти за него замуж. Но я ещё совсем молодая, первая  любовь вскружила голову и, будучи молодой вещуньей, не смогла распознать в нём колдуна, потому он переиграл меня. Каждый раз, когда он просил моей руки, я отказывала ему, тогда он рассвирепел, превратил в кошачью змею и зашвырнул в скалы.
Едва Любава закончила свой рассказ, как тут же начала говорить Мышка:
– Трясясь от злости, Хун-хор призвал Химеру и стал просить совета, а хитроумная Химера, не задумываясь, присоветовала: «Выкради мальчика лет восьми – десяти и займись его воспитанием в нужном русле. Кстати, могу подсказать, есть такой малец – это внук купца Макария. На днях, к Макарию заглянул батюшка местного прихода – отец Артемий. Хозяин поделился радостью, что приехали дочка с мужем и девятилетним внуком, только он не крещёный, так как жили они в азиатской стране, где не было Православной церкви. Тогда отец Артемий посоветовал: «Немедленно окрестить его таким именем, каким желаешь». – «Силославом» – произнёс Макарий.
Решили обряд крещения внука провести в домашней часовенке в воскресенье. В означенный день подготовкой занимались все домочадцы, дом гудел, словно улей, оставив мальчика без присмотра; а тот незаметно прокрался в сад и направился к крольчатнику, там стал играть с крольчатами, это было его любимое занятие. В день крещения колдун превратился в сокола, залетел в сад, сел на ветку каштана и стал зорко следить, что происходит в саду, точнее, за слугами и внуком; выбрав удобный момент, когда слуг не оказалось рядом, превратив его в крольчонка, схватил и принёс в замок, поручил воспитателю и учителю.
Когда всё было готово к обряду крещения, Макарий велел привести внука. Но его ни в доме, ни в саду не нашли: доложили Макарию, тогда он сам приступил искать и всех слуг подключил, но внука не нашли. Ребёнок пропал. Многие подумали, не дьявол ли он, раз не хочет креститься. Главное, посторонних в доме и саду не было. Один из дворовых сказал, что видел сокола.
– Может, он унёс мальчика?
Над ним присутствующие долго смеялись – как сокол поднимет и полетит с таким мальчиком?
Другой вспомнил, что этот сокол в клюве нёс что-то вроде крысы или кролика.
Жена Макария, Стефания, решила позвать гадалку Евпраксию. Та, поворожив, сказала: «Предполагаю, вашего внука украл колдун – утверждать не стану». И добавила: «Если он, тогда ищите в чёрных скалах, более ничего не могу сказать».
Услышав невнятные слова гадалки, мать Силослава, ошалевшая от горя, к вечеру выбилась из сил, впала в беспамятство и через несколько дней померла.
– Дедушка, а зачем Хун-Хор украл мальчика? – спросил Борислав.
– Колдуну нужен был сын, наследник и продолжатель его дел, а так же чтобы продлить себе жизнь, так как из отведённых пятисот он уже прожил четыреста – и оставалось жить сто лет, а если он своего сына сделает колдуном, то главный Маг – Джадугяр (колдун) – может сколько-то продлить ему жизнь. И тогда Хун-хор вместе с молодым колдуном смогли бы отомстить обидчику за унижение.  Выкраденному мальчику колдун не стал менять имя, воспитание поручил гувернёру, чтобы сделать из него «личность», а колдовским навыкам стал учить сам. Но мальчик оказался безрассудно упрямым и каким-то диким, он ни подчиняться, ни слушать никого не хотел, со всеми дрался, ругался, пытался убежать куда-то, колотил стекла, карабкался на стены. Не понравившуюся еду сбрасывал со стола, орал, капризничал в гневе: не ел и не пил.
В один из дождливых дней, когда Хун-хор спал, проказник прокрался в его покои и с пальца левой руки снял перстень. Выскочив во двор, стал играть с этим перстнем, бегая по двору с поднятой рукой и вдруг - споткнулся, упал, перстень слетел с пальца. Блестящую вещь увидела сорока, схватила и полетела в горы. Орёл, круживший в поисках добычи, увидел сороку, погнался за ней. Сорока уже летела над скалами, и, увидев орла, от страха уронила перстень. От удара о скалу перстень разлетелся, сапфир попал в расщелину, а серебряное кольцо отлетело неизвестно куда. Вспоминая последние проделки Силослава, который его любимую птицу неясыть чуть не убил из-за того, что она поймала Мышку и хотела съесть, тем самым выполнить приказ колдуна уничтожить мать-Мышку и весь выводок, а он вырвал из когтей, немного поиграл и отпустил, это не понравилось колдуну.
Из-за дурного характера этого отрока Хун-хор, уволив всех гувернёров и слуг, которые не справлялись с ним, решил сам воспитывать наследника и постепенно передавать колдовскую науку. Но переломить упорство мальчика он не смог. Тогда стал его наказывать, в ответ Силослав стал с ним драться. В одной из потасовок бедокур, чуя, что проигрывает схватку, указательным пальцем, на котором растил длинный ноготь, ткнул в левый глаз с чёрным зрачком, и он вытек: колдун окосел. В ярости он не знал что делать. А когда обслуга замка пришла к нему с жалобой на бедокура – это была последняя капля терпения. И тогда он его заточил в каменную яму, накрыв мраморной плитой. Там, в   яме, ярость Силослава прошла. Успокоившись, глаза привыкли к темноте, а прохлада и тишина сморили; он заснул.   
С заточением пацана рухнула надежда колдуна на приёмного сына и быстрое обучение его колдовским делам, а значит, и на продление жизни нечего рассчитывать. Оставалось одно: первый вариант – растить Яромилу, жениться на ней и ждать наследника. Дабы немного успокоиться, чародей отправился к себе на родину: может, там что-нибудь выгорит, а нет – так великий Маг, может, что и присоветует.      

                I I I
               
В день заточения Силослава Мышка, вернувшись с зимних заготовок и не обнаружив друга-шалуна, кинулась искать – её обоняние привело к каменной яме.         
«Силослав, ты помнишь, как проснулся от моего писка: спросонок ничего не понимая, спросил, что происходит, где находишься, почему темно? 
– Силослав, ты проснулся, за что тебя так наказали – знаешь?
– Я хочу пить и есть, – последовал его ответ, – во рту пересохло, говорить не могу, сможешь напоить – тогда всё расскажу. 
– Смотри и слушай меня, – сказа я ему, – вон видишь щёлку, через которую сюда проникает лучик дневного света, в неё я просуну камышинку и через неё напою тебя, а потом по ней же накормлю тебя разными ядрышками орешков и зёрнами пшеницы и семенами трав, чтобы ты не помер с голоду. Все вопросы потом!
Не прошло и минуты, я в камышинку пустила воду, а он – слышно было – жадно глотал  Божественную влагу. Напившись вдоволь, постучал по камышинке и подставил шапчонку, держа её левой рукой, а пальцами правой забрасывал в рот орешки и зёрна, пережёвывая, утолял голод. Накормив его, она спустилась к нему в каменную яму, спросила:   
– Скажи, ты хочешь выбраться отсюда?
– Да, – не задумываясь, ответил он, – только не знаю как.
– Я тебе помогу, – сказала она, – слушай: в день твоего заточения я в горах собирала животворные травы, в одной из расщелин нашла сапфир с перстня колдуна, с которым ты, играючи во дворе, упал – и перстень соскользнул с пальца, а сорока-воровка подхватила. Улетая, увидела гнавшегося за ней орла – и уронила. Сапфир в перстне имеет магическую силу, а без оправы в трудную минуту может выручить – только три раза. Но необходимо знать заклятие. Я не раз слышала заклятие в покоях колдуна, когда он колдовал. Я помогу тебе этим сапфиром выбраться из ямы, только в море, ты же хочешь этого? 
– Да, – ответил Силослав, – и чем скорее, тем лучше.
– Тогда слушай и смотри, – сказала я ему, – луч солнца попадает через щель на стену, вот за ней находится морская пещера, в прилив заполняет полностью, а в отлив спадает до песка. Выйдешь из пещеры; не далеко от берега фарватер, где проходят корабли, поплывёшь – моряки подберут. Храни сапфир и заклятие помни. И тут же, шепча заклятие, прижимая к трещинке сапфир, отдала его Силосоаву и в ухо ещё раз прошептала заклятие.
Он через трещину прошмыгнул в пещеру и быстро зашагал к выходу.
– Вскоре начался прилив, я поплыл, на выходе из пещеры почувствовал упадок сил. В этот момент под меня подплыл дельфин, обхватывая его тело, одной рукой ухватился за что-то твердое и острое. Подплывая к кораблю, увидел обломок гарпуна в спине моего спасителя. У борта заморского судна позвал на помощь. Моряне подняли на борт меня вместе с дельфином, которого избавили от стального обломка и вернули в море; тогда афалина стала на хвост, помахала ластами, пропищала: «Понадоблюсь – зови». Так все эти годы и жил на чужбине. В каких только странах я не побывал и кем только не работал!.. Кручинился каждый божий день, домой тянуло. 
– А как ты здесь, на этой высокой скале оказался? – спросила мышка.
– Вчерашний шторм, – начал говорить скиталец, – забросил меня сюда вместе с кораблём, видишь обломки? То, что творится в городе, мне рассказал Мансур – продавец тканей нашего города, я с ним встретился в одном из портов, на пути сюда, теперь же вы рассказали о краже детей, одним из которых оказался я сам, вторая предо мной, а третья ещё в заточении.
– Тогда, пока нет этого изверга-колдуна, первым делом верни змее человеческий облик,– сказала Мышка.
Любава тут же подала серебряный перстень с зияющим отверстием, где находился камень, а Силослав достал сапфир, установил его на место и произнёс заклинание, змея тут же приняла своё человеческое обличье.
– А теперь ещё раз произнеси заклинание, чтобы колдун попал в котел с жупелом, – попросила Любава.
– Нет, – сказал Силослав, – черти в жупел собратьев не бросают. Родители колдунов при рождении вынимают у младенцев сердце и прячут далеко для их неуязвимости. Остаётся только узнать, где оно?
Решение этого вопроса Силослав оставил на потом, нужно было хорошо подумать. Мышке и Любаве велел возвращаться домой. Перед тем как распрощаться, Мышка между делом сказала друзьям: «Хун-Хор уже несколько дней отсутствует, со слов Химеры, он к ночи должен вернуться».
Помахав лапкой, скрылась в расщелине, ведущей в замок.
Уже в расщелине Мышка почувствовала скорое начало землетрясения. Прибыв в обитель,  приказала выводку покинуть замок. Любава развела руки в стороны – и широкие рукава надулись, превратившись в крылья; она спрыгнула со скалы и полетела в отчий дом.   
      – Дедушка, а что прибывший наш земляк придумал для спасения цесаревны и для освобождения народа от злодеяний колдуна?
– Силославу долго думать не пришлось, он вспомнил, как один Дервиш рассказывал ему, что колдуны сердца своих детей прячут в раковинах моллюсков. Тогда он вызвал дельфина, велел ему нырнуть глубоко в бездну океана. Отыскать там моллюска Циприона Исландского, в котором находилось сердце Хун-Хора. Прошло немного времени ожидания. Дельфин вынырнул, отдал другу  моллюска в руки. При этом заметил: «Справиться с колдуном будет легче при наличии у тебя перстня».
Свистнув на прощание, дельфин слегка повернул перстень на пальце Силослава. Поворота перстня оказалось достаточно, чтобы началось подземные толчки и грохот в скалах. Огромная скала стала раздвигаться, и обнажилась широкая дорога, ведущая к хрустальному флигелю у гранитного  замка.
     Из замка вышла девушка, увидев мужчину, направилась к нему и сказала:
– Сегодня мне приснился сон, будто меня освободил парень по имени Силослав. Это ты?
– Я очень рад Вас видеть, цесаревна Яромила.
– Я не цесаревна, я просто Яромила.
– Ошибаешься, твои отец и мать – царь-батюшка Липоксай и царица Всемила, а ещё у тебя есть сестра Златояра. Украл тебя злой Хун-Хор, очень страшный колдун, хотел иметь наследника от царской дочери.
Силослав не знал, как доставить её в царские палаты, но дельфин снова помог. Обернувшись к морю, он увидел небольшое судёнышко, запряжённое шестёркой дельфинов. Не веря своим глазам, он всё-таки взял Яромилу за руку, повёл на судно. Дельфин пожелал им счастливого пути, но пообещал помочь при необходимости. Вскоре судно вошло в устье реки Студёнки, немного пройдя, причалило у царского причала. Стражники послали вестового во дворец, а сами пошли потихоньку сопровождающими – туда же.
     Царь и царица, плача и причитая, обняли дочь. Царица Всемила, посмотрев за ушком, нашла родинки, вспомнила слова старого мага. Это точно её дочь. Царь Липоксай, прервав этот многоголосый плач, обратил внимание царицы, что Яромила – её копия в молодости, он помнит её именно такой. «Будем же радоваться живым и здоровым дочерям, мы наконец-то все вместе!»    
– А что же Силослав, дедушка?
– Воспользовавшись суматошной встречей, спаситель покинул Кремль. Вернулся в порт,  вызвал дельфина, прибыв к скалистому берегу, позвал Златоклюва – и через мгновение услышал шум крыльев; тут же рядом с ним опустился орёл. Герой попросил орла подняться повыше и сбросить моллюска в жерло вулкана. Орёл не соглашался, ему жаль было живого моллюска. Силослав уверил его, что моллюск мёртв, его умертвило сердце колдуна. Орёл улетел, держа в когтях моллюска.
Вскоре вулкан начал выбрасывать дым и пепел, затем клубы огня; засверкали молнии, потекла лава, заливая чёрный гранитный замок Хун-Хора, который стал рассыпаться и кое-где гореть под потоком лавы. Они – человек, дельфин и орёл – услышали душераздирающий крик, и из развалин поднялся чёрный ворон с пламенеющими крыльями – и через мгновенье горящая птица упала в разрушающийся замок. Душа колдуна не смогла улететь, пламя и лава из жерла вулкана поглотили чёрную душу злодея. Перстень на руке Силослава разгорелся и погас. Этим закончились жизнь и злодеяния Хун-Хора. Вернувшись в город, славный внук Макария не увидел Кровососущего дерева, от него не осталось и следа. Оно исчезло вместе с колдуном.
– Дедушка, а что дальше стало со всеми? 
– Как только радостный плач немного поутих, царь Липоксай, оглядевшись и не увидев спасителя дочери, велел разыскать его.   
Потихоньку вспоминая знакомые места, Силослав пошёл к родительскому поместью. Подойдя к воротам, попросил привратника пропустить его. Привратник не пустил его, тогда Силослав оттолкнул стража и помчался к деду.
А в это время царёвы гонцы всюду искали героя, освободившего цесаревну. Не успел сказать и пару слов отцу и деду, как стража, найдя спасителя Яромилы у деда, поспешила доставить его в Кремль. Царь решил наградить его, предложив в жёны спасённую цесаревну. Царю больше нечего было предложить витязю.
Силослав попросил повременить с решением о женитьбе. Вначале надо посетить всех родственников, сходить в церковь, принять крещение, отмолить все грехи, вольные и невольные, исповедоваться. Царь согласился, дал ему время, чтобы всё уладить, но пообещал принять без обиды любое его решение. Так и решили, но никто не сомневался, что в скором времени молодые обвенчаются. 
Любава же, добравшись до дома, вновь обрела девичью свежесть и красоту, родные ею любовались, друзья не могли оторвать глаз. Облачённая в роскошное парчовое платье, расшитое золотом, она блистала, как и подобает царевне. Красивая манящая улыбка, большие лазурные глаза сводили парней с ума.
Через какое-то время до неё дошла весть о том, что её наречённый в мужья,  пропал, отправился искать её у Хун-Хора. Колдун взял в плен молодца, связал и сбросил со скалы в море.  Любава недолго думая вернулась к скалам, к развалинам замка колдуна. Попросив Златоклюва осмотреть окрестности, она первая глазами орла увидела человека, ловившего рыбу в море – это оказался её суженый. По дороге домой жених – Милослав – рассказал Любаве, как избавился от пут и остался жить у моря. Вернулись домой, и вскоре Патриарх обвенчал две пары: цесаревну с Силославом и Любаву с Милославом. Свадьбы справляли в Кремле, гуляли неделю: мёд-пиво рекой лилось!!!
Вот и весь сказ, внучек, – так Лукьян Аристархович закончил долгий сказ и добавил: – Сказка ложь, да в ней намёк…