Внучок

Пришел к нам на секцию очень интересный кадр. Сначала я его принял за цыганенка. Маленький, смуглый, черноволосый. Оказалось – хохленок. Да еще по прошлому сроку меня помнит: «Помните, я для вас книги брал?» Библиотека у нас была один раз в месяц. Ходили по 10 человек и на выбор книг давали 20 минут. Пять книг на месяц – совсем мало, тем более что я читаю скорочтением и читаю много. Когда ты читаешь или работаешь (пишешь, считаешь, чертишь), то это время ты не в тюрьме. Это время пролетает мгновенно. Это спасение при большом сроке. Если не найти себе постоянное «объемное» занятие, то остаются домино, нарды, телек и каждодневные разговоры об одном и том же. Сколько пил, сколько бил и кто хуже тебя. Лучше не бывает.
«Здравствуй, деградация, и ее старшая сестренка шизофрения». Потом развивается мания величия, резко и плотно переплетается с манией преследования и все. Нет человека. Во время походов в библиотеку я всегда приглашал 4-5 человек, которые книги не читают вообще, но прогуляться до библиотеки не против и записать на свое имя книги для меня тоже согласны. Этих ребят я всегда чем-нибудь угощал. Лучше последнее на угощения отдал, зато должен никому и ничего не буду. Тем более, что моральный долг – это самый большой и трудновозвратный долг. Вот этот Сергей и был 5 лет назад в моей «ударно-библиотечной» пятерке. Теперь как он выглядел. Рост примерно 155 см. Черные, на концах вьющиеся волосы, которые были разделены пробором на две части ровно посередине головы. То ли «приказчик»» из мелочной лавки, то ли «половой» из вологодского помета. Манерами он больше соответствовал именно трактирной прислуге. Жадный, внимательный и очень себе «на уме». Хапал всё не глядя и никакой очередности не признавал ни в каком вопросе. Ни в звонках по телефону, ни в готовке пищи на кухне. Если ты смотришь на кухне общий телевизор и зачем-то привстал с табуретки, то с вероятностью 90% ты сядешь не назад на табуретку, а ему на колени. Он уже пролез в «щель» и будто так и было. Он, самое смешное, действительно считал, что он лучше всех и во всем у него должен быть приоритет. Свои «права» он оспаривал громко, визгливо, с привлечением дежурных охранников. Тюремный охранник, если продержался на службе более года, всегда психолог и психолог неплохой. Быстро разобрались в ситуации и стали в разумной мере сдерживать его агрессивную активность. Зеки разобрались еще быстрее. Из той камеры, куда его поселили, после «этапки» он вылетел на четвертый или пятый день. Поселили его с дедушкой, которому больше восьмидесяти лет, а срок – шесть месяцев. «Пьяный руль» у дедушки был. Но дедушка был стойкий. На всю жизнь запомню слова: «Пока хоть кончик моей бороды торчит из могилы, буду жить как я хочу, а не как заставляют». Такой вот дедушка. 8 раз его ловили пьяным за рулем. Прямо «дедушка-смерть»! Иначе и не назовешь. Но кличку, именно кличку, а не погоняло «Внучок» Сергей получил не за то, что живет в одной камере с дедушкой. Все еще глубже. Сереже 35 лет. Матери его детей и его жене 40. Но вот уже 5 лет Сергей живет не с ней, а в соседнем поселке. Жене надоело, что Сергей «сидит на пособии» и работать не хочет. И пьет, как три больших мужика. Такого дерзкого и наглого к себе отношения Сергей простить не мог у «ушел по-английски». Ушел туда, где его ждут и понимают. Расшифровать это можно так. Ушел туда, где кормят и наливают. Его «подруге», с которой он прожил последние 5 лет, сейчас 65 лет. Пишу буквами. Ей сейчас шестьдесят пять лет. Об этом Сергей рассказывает всем и рассказывает с большой гордостью. Вот, как он умеет устраиваться. Если бы это была любовь, я бы понял. Ну пускай не любовь, но хоть какое-то доброе чувство. Чего в жизни не бывает. Но тут такой наглый и довольный собой захребетник. Бабку жалко! С Сергеем не общаюсь. Даже смотреть противно. Вот такой у нас здесь «Внучок».