Как у лоха

Виктор Матюк
 
Как у лоха

Жизнь, как у лоха, живу плохо, темень в берлоге, тускло, как в презервативе,
От избытка негатива нет веселья ни в теле, ни в душе, некуда податься мне!
Есть свободное место в захудалой тюрьме, можно отсидеться в тишине,
Самое главное – остаться живым, чтобы потом спокойно  ходить по мостовым,
Оставив весь негатив в мрачных казематах, пожить бы на одну зарплату
Вместе с бабой, жизнь – явление полосатое, полжизни – выживаешь,
Полжизни - доживаешь кое-как, в душе тьма и мрак,
Судьба на тебя готова навесить всех собак,
Ты – её слуга и раб, ты же беден и не богат,
У тебя много затрат, что даже кости трещат,
Когда слушают слова, сказанные невпопад!
И страшно жить, и хорошо, баба лежит, как бревно,
Не пьёт ни водку, ни вино! Какой ужас! Она ещё не рехнулась,
Однако готова - бросить якорь на пристани моей,
Я же смотрю двояко на неприкаянных людей,
Но не отталкиваю их взашей, словно дикарей!
На Николу Студёного снега навалит гору, нам задуматься впору,
Когда с глаз снять розовые шоры и прекратить невинные разговоры
На тему: «Жизнь в гареме по новой системе»,  знаешь, что выебут,
Но особо не вникаешь в суть, все тихо и скромно ждут,
Когда  же их на блуд позовут, а где и с кем, им знать незачем?
Они отвыкли жизнь уважать, могут до седьмого пота пахать,
Сеять и жать, но не желают на неприятные вопросы отвечать!
Жизнь проходит, как смазанный оргазм, в горле  - ком, переходящий в спазм,
Ты иногда заходишь в православный храм, смотришь, кто же там главный?
Он живёт за кошт державный, поп бездарный наносит людям душевные травмы,
Зазря с сентября гибнут лучшие умы православной страны, неучи – не мы,
Гибнут дети Сатаны, трудно жизнь прожить мудро, знать надо немало,
И чтобы жизненного опыта хватало на премудрости мирского жития,
Неужто нам всем труба? Хочется без проблем войти в сказочный Эдем, зачем?
Везде – тлен, всюду истоки блуда и повсеместная суета, работа от звонка до звонка,
Жизнь намного жёстче, чем член, ему один хрен, где, когда и с кем?
Только бы день не кончался, и каждый мужчина женщине улыбался,
Мы живём в первый и последний раз, призываю к сведению принять
Господний глас, он звучит для нас, не нам о нём судить, и на весь околоток трубить:
Нельзя рубить с плеча, особенно сгоряча, тут же потухнет едва тлеющая свеча в душе,
И на тебе останется жирное клише, что твоё протеже - твоя судьба давно сошла с ума!
Для меня вся сладость жизни не в тризне и не в  мимолётной удаче, тот, кто нас богаче,
Думает совсем иначе, чем мы, нам бы взять денег взаймы и купить себе новые штаны
Необыкновенной ширины на день рождения жены!
Мы – не волхвы, нам заоблачные дали не видны
Из-за седины волос, цокот стрекоз внешне на щебет птиц похож,
Тело то и дело он бросает в дрожь, что посеешь, то пожнёшь!
Везде враньё и ложь, я же безумно жить хочу, хотя едва ноги волоку,
Лишь ближе к утру оживаю, всю ночь мучаюсь и страдаю, о счастье наедине мечтаю!
Страшная эпоха, живём мы плохо, постоянно ждём подвоха от судьбы и рока,
Болят бока, ноют потроха, уходить на пенсию пора, не без толики стыда
Пляшешь гопака, хи-хи-ха-ха, ноют глаза, обратясь к небу, ты что-то требуешь для себя,
Твоя неказистая судьба прегрешений полна! Пролито много пота, грехов без счёта,
Не моя забота – на путь истины наставлять идиота! У меня есть необыкновенно
Очень важное предложение, слушайте с уважением, потом выскажите все сомненья!
Лохи с богами в ссоре, они в этом признаются вскоре, хватит болтать о вздоре,
Доколе он будет сидеть на приколе в диком поле, и оплакивать наше общее горе?
Ахи и вздохи слышны уже на пороге дома моего, вокруг полное убожество,
Только глаза широко открою, волком взвою, везде следы грабежа и разбоя, все мы смертны,
От рока и судьбы нам не уйти, они то впереди, то сзади, держат на своих коленях толстые тетради,
На них падают мои седые пряди волос, они не подают свой голос, его не воспринимает мозг,
Хронос и логос затянули свои языки в ротовую полость и постоянно молчат, не мычат и не телятся,
Только вертятся вокруг своей оси, пытаются толпу в заблуждение ввести, и новую боль принести
На все окраины православной земли! С улыбкой печальной старый лох от потока горьких слёз
Насквозь промок, его взор пытался увидеть весь простор полёта мысли, но интриги жизни
Затмевают закат прощальный, предстоит путь дальний, вертится жизненная карусель,
В душе то жара и оттепель, то стынь и метель, память к небесам возводит сладкий хмель,
Проблески очертаний раздольных земель  затмевают грозовые облака,
Нет ни дыма, ни огня, только зловещая пустота теснится подле меня!
Здесь родимая отчая земля, высокие и толстые тополя не прогибаются под напором ветра,
Дождавшись рассвета, плюют на чужие запреты, момент, подгадав, от чужих советов устав,
Отходят от проторённой стези на четверть метра, там в шляпе из зелёного фетра
Красуются молодые и стройные кедры! Им по душе жизнь вдали от мирской суеты,
Здесь нет взаимных подвохов и вражды, край необыкновенный украшает мир бренный
Своей немыслимой красотой, здесь даже последний изгой в довольстве живёт с надеждой одной,
Что скоро вернётся домой, будто святой! Он уже забыл, что не живёт, а существует,
Ему в спину попутный ветер постоянно дует, он ничем не рискует, его душу чужой грех волнует,
Но сердце любого грешника тут ликует, здесь – тишина и покой, три месяца – ни слуха, ни духа,
Никто тебе не бубн6ит на ухо, даже судьба - старуха, не баба-повитуха, отъевшая брюхо,
Не ведут себя аморально, но всё равно здесь жить и страшно, приятно! Сон бескручинный
И запах терпкой полыни  листают страницы старинной книги, написанной по латыни,
Там Плиний изложил свои искромётные постулаты для бедных и богатых,
Трудно жизнь прожить и ни  разу не согрешить! Как быть, если грех рядом стоит
И пальцем грозит уничтожить твой скромный быт на корню, он клонит к тому,
Что ему по барабану, что твоё будущее исчезнет в синем тумане! Зато познаниям лоха
Позавидует даже маленькая кроха – сын, он вырастет сильным и молодым,
Молодость исчезнет за горизонтом, как дым от угасающего костра,
И в душе останется одна пустота, ни травинки, ни куста, ни деревца,
Только полынь-трава, засучив рукава, грешная душа до ручки дошла.
Но не предела  ни себя, ни залётного молодца, присевшего у края стола!
В зной летний день на него падала огромная тень с высоких и стройных тополей,
Не мудрено ль, что в то время буйно цвёл в степи серебристый ковыль,
По степи  клубилась придорожная пыль, пуст был близлежащий пустырь,
Кто-то матерные слова начертил вилами на влажном и зыбком песке,
Святость, что долго таилась вовне, то есть в страждущей душе,
Взлетела до самого неба на высокой Днепровской волне!
 Бог всех грешников предостерёг от взаимных угроз,
И даже вода в Днепре стала чище и глаже,
Кто-то стал гнуть уличным трёхэтажным матом,
Этот голос обращался к бывшим братьям,
Он не проявлял желания быть адвокатом у бездельников тех,
Кто не уставая, все соседние страны попрекает в общем грехе,
Пытается что-то писать на скомканном бумажном листе!
В голове – одно, на языке – другое, смута налетает волна за волною,
Повинуясь морскому прибою, бывшие сограждане пытаются встать стеною
Перед грядущей мышиной вознёй! Бог ты мой, вникни в тайны страждущих душ,
Сними с ним непомерный груз, не зря из страждущих уст наземь падает грусть,
Опустившись на райский куст, люди слушаю треск и хруст, и крик, его издал старик:
«Господи, я сюда ещё вернусь, вникну в суть и мигом обернусь,
Только мгновенно к святости устами прикоснусь!»
Вот так обстоят дела у стареющего лоха: дом - работа,
То рыбалка, то охота, то сон, то зевота, трахнешь кого-то,
Дашь ей пинка под жопу и убегаешь бог весть куда, будто после тычка под бок,
Проходит время распрей и срок, жизнь преподносит новый урок, рот на замке,
Нательный крест в кулаке, зыбь прокатилась по тихой речной воде,
Что-то в тот миг привиделось мне! Что в мыслях стареющего чудака?
Он не был сыном полка, но смотрел на дураков свысока,
Хотя он и лох, но смог убедить себя, что неунывающая душа,
Как и его строка, никогда не станет валять дурака, на фига?
Наша жизнь коротка,  ты смотришь на небо и на облака, прикрыв руками глаза,
Где же та благодать, о которой нам боги продолжают всю ночь вещать?
Не могу понять до конца все намерения Творца!
Ему принадлежат наши души и сердца,
Но нам уже труба! Мои года - моё  богатство,
По что мне с небесами ругаться, пусть лучше дни бытия, как можно дольше продлятся,
А грехи во всей огромной вселенной растворятся, будто сизый иней или туман,
Близок финал всего, что на ум стремглав взбрело! Маловерным отпущен грех безмерный,
Над толпой смятенной летает Дух нетленный, он твердит, не уставая, что душа любая
Не будет никогда прощена, если велика цена телесного греха! От этого никуда не деться,
Нам бы с кем – то согреться, от мирских забот отвлечься, где-то в тишине отсидеться,
И к новым обстоятельствам пристально приглядеться! Не став рабом мечтания,
Старик встал на острые грабли, дабы отойти, как можно дальше от постоянной травли
Тела и души днём и в ночи, из простуженной гортани вырвался судорожный крик,
Его издал поджаристый мужик, у него чуть ниже бороды торчит огромный кадык,
Он хрипит и потому постоянно молчит, изредка кричит на всю Ивановскую,
Я же в ответ ему молчу, и спокойно в ногу со временем  неспешно по жизни грешной иду!
К всеобщему стыду, слова благодарности  Богу изрыгнув, неловко присел на сломанный стул,
Сразу послышался гул, ветер северный подул, подо мной сломался старенький стул,
Словно бы кто-то невидимый его ногой пнул, или руками в сторону качнул,
И грешник утонул во мраке мироздания, оказавшись без сознания,
Произнёс слова любви и признания владыке семи небес,
Постепенно сумрак исчез! Пошёл процесс,
Значит, сила воли есть, ещё не опустился занавес на сцене жизни,
Все допускают ошибки, и я – не исключение, в стадии облысения
В душу входит светопреставление! Коротки жизни мгновения,
Она и не вашим, и не нашим, и не поёт, и не пляшет, только судачит
На разные темы, но ни слова не талдычит об общественной системе!
Не время и не час водить понты, увы, горят деревянные мосты,
Со среды со стороны молчаливой толпы усилилась ненависть к Европе,
Кто-то натравил холопов, они  вышли из склепов, посмотрели нелепо
На путы и цепи, и возжелали смерти, им чертовски повезло,
Бытие сикось-накось пошло, всё, что фальшиво, ушло на самое дно,
То, что справедливо, стремглав на поверхность всплыло!
Грешники вовремя не заметили ветер новых перемен,
Они долго чесали собственный член, не выходя из каменных стен,
Славный импотент, рассвирепев, решил избавиться от собственных кудрей,
Ничего не получив взамен, поправил на туловище армейский ремень,
И встал, как пень посреди узкой и скользкой стези,
Он не знает, куда и с кем идти, чтобы не сбиться с праведного пути?
Как ему свою жизнь спасти? Как уверенность в себе обрести?
Как не суди, как не ряди твои следы даже на окраинах земли
Смоют проливные дожди, а лучи солнца осушат колодцы,
Чтобы бездарные полководцы при случае своих служак долго не мучили!
Истоки древности могучие, словно поток, пронёсшийся через излучину
Полноводной реки избавил грешную душу от тоски, с лёгкой руки небес
Стареющий дед заново воскрес, он не ослеп и с презрением смотрит на мраморный склеп!
Его сухопарый скелет уже немало лет гордо взирает окрест на чудотворный господний крест,
Он отказался наотрез уходить из насиженных мест, выразил словесный протест
И быстро с поля зрения властей исчез, он готов за отчизну умереть,
И начинает бешено злиться, когда начинает с пессимистами за исход войны браниться!
Он другой такой страны на земле не знает, где так свободно дышит человек,
Здесь много своих проблем, они возникают каждый божий день,
То пень, то колода, то мерзкая и промозглая погода
Стучатся в нашу огромную общую дверь,
И отстаивают нераскаянный грех!
Он встал на тверди гранитной, чтобы с улыбкой  взирать на небосвод,
Разукрашенный прекрасной палитрой! Бессмертные буквы легли ранним утром
На листки из белоснежной бумаги, удивительные фразы ветер попутный  принёс,
Как подарок от стройных и прекрасных красных роз, чтобы мир задумался всерьёз,
Что обух топора кнутом не перебьёшь! Несусветная ложь нарушает дерзновенный покой,
И вот в тишине мирской на дыбы встал весь род людской, он грустно молчит,
Его прискорбный вид в себе таит множество брутальных обид!
Тот старик – не инвалид, этот индивид в небо  постоянно зрит,
Поговорит с богами, их ни в чём не убедит, помашет руками
И грустно вздохнув, а потом, зевнув, смахнёт слезу со щеки,
Вздрогнет от изжоги, возьмёт в руки болезненные ноги,
И попытается, как можно дальше отойти от душевной муки!
Чужая брань священный покой тревожит, старик спать до утра не сможет только потому,
Что трудно ему одному жить судьбе вопреки на берегу привольной и прекрасной реки,
Туда впадают ручейки из всех окраин, здесь человек обходит, как хозяин поля и леса,
Приятна их краса, вдалеке слышны чужие голоса! Упала с утра наземь чистая, как слеза роса!
Из его окна вся православная страна видна, он иногда закроет слезящиеся глаза,
Замрёт на краткий миг, помолчит  и мысленно пролетит над просторами родными,
Обозрит горные вершины, там за ними люди глупые от избытка премудрости своей
Превратились в дикарей! Старик тот быстро в транс войдёт, и напишет стройный слог
На множество строф, потом на колени упадёт, чтобы видел Господь,
Как несчастен его народ! Он намного мудрее людей других,
Ему этот путь бог сам начертил в летописях старинных книг,
Войну не предотвратил, небось, забыл или не хватило ни времени, ни сил!
Тот, кто господнее блаженство однажды вкусил, не замедлит с ответом,
Он, не медля даст небу несколько обетов, хотя старик не слыл эстетом,
Но всё равно поэт непутёвый, наивный и бестолковый вдохнул запах сосновый,
И едва не сошёл с ума! Исчезла куда-то-то тоска, над головой проплыли перистые облака,
А грешная душа, стеная и молитвы бормоча, осталась сидеть у степного ручья,
Чтобы пристально зреть на небеса! От бурь и вихрей, затмивших небеса,
Дрогнула авторская строфа, вдалеке показалась горная гряда, нам – не туда,
Мы вынуждены бежать, не оглядываясь назад, грядущие события ужас сулят!
Между туч двойных стремглав возник зловещий вихрь.
Он огромных размеров достиг, потом притих,
Попытался проникнуть в авторский стих,
Оказавшись на путях земных,
Наземь осадил мечты
Людей молодых,
Какая жизнь без них? Никакой! Народ пошёл по дороге столбовой, поднялся крик и вой,
Дни пролетели своей чредой , ярким светом поля и леса озарялись, люди плакали и смеялись,
События чередовались всякий раз, когда мрак выбрасывал белый флаг перед группой забияк!
Хвостатая комета лишила зелёную планету чудотворного света, в тяжкие моменты
Все пожилые импотенты были приговорены, как можно дальше уйти от планетарной катастрофы,
Дрогнули авторские строфы, никто не охнул, никто не крикнул, кто-то ослеп, кто-то оглохнул,
Кто-то застрял на стезях столбовых, только в душах святых исчезло чувство вины хозяев их
В полосе чудовищных интриг! Худой и сгорбленный до земли старик едва не погиб,
Чисто случайно он истину постиг не старинных книг, а из рукотворных небес,
Здесь когда-то был неслыханный процесс, он внезапно вдали исчез,
В грешной душе остался яркий солнечный блик, его узрел старик,
Внутри его хилой груди что-то сразу встрепенулось,
Дивное виденье затянулось на пять минут,
Полыхающее пламя впилось в грудь,
Сброшен наземь огромный хомут,
Но суть осталась на плаву,
Пока живу, все мелочи помню, по влажному лбу провожу ладонью и скромно подхожу к алтарю,
Господа благодарю за милость Его, что Он  и Его волшебство через грешное моё естество
Насквозь прошло, и оно вновь ожило! На краткое время исчез свет ущербной Луны,
Внезапно на фоне приливной волны показались огромные челны
Неописуемой красоты! В тот миг, когда он пред ними на колени встал,
Был беспомощен и мал, и до конца не понимал намерения Творца,
Под ногами дребезжала земля, как огромная дырявая труба!
Дыбом встали на голове волоса, над головой пронеслась людская молва,
После неё не осталось ни одного заметного следа, только талая вода стояла до утра,
Потом она в землю ушла, атмосфера вновь чиста, как и грешная душа,
По горизонту поплыла дивная канва, по краям её висят кружева!
Вот только божий раб малость здоровьем ослаб, он был бы рад
Время вернуть вспять, не получается никак, мгла продолжает в затылок дышать,
Из двух зол надо меньшее выбирать и лишний раз не роптать, страх скрывать,
И тихо пятиться вспять, не буди лихо и сиди тихо, бедный горемыка!
Мир был пуст, сердце сковала тоска и грусть, хаос везде,
Нет душе покоя нигде, лёд на заснеженной тропе,
Шальное детство мимо проплелось
И сразу встал вопрос: почему
Нет дела никому, как я живу
И почему холодными ночами не сплю, истину на небесах ищу, если доступ к ней получу, никому не разглашу!
Будущность в дыму, могучий мир застыл без движенья, в душу закралось сомненье,
Что вдохновенье вызывает у Бога смущенье, и даже в день погребения здесь
Не будет ни  колокольного звона, ни церковного пения!
Когда же наступит миг Воскрешения? После пробуждения планеты
Небеса начнут давать оставшимся в живых  дерзкие советы,
Мне бы о них заранее узнать, но где, когда и как?
Хочу их к сведению принять, чтобы зря не роптать,
А смиренно слушать и ждать, когда колокола прозвонят на всю округу,
И Бог протянет людям собственную руку, солнце склонится к закату,
А память спутает все числа, имена, фамилии и даты! Когда-то и мы,
Освободившись от беспросветной тьмы, потушим пылающие костры,
Дабы выслушать шум под ногами пожухлой листвы
И узреть небесные своды необыкновенной синевы!

г. Ржищев
18 февраля 2023г.
13:00