Лучше не...

     Он почувствовал, что именно сейчас наступил момент. Этап события. На котором лучше помолчать. Или промолчать. До поры, до времени. Не высказывать ничего определённого. Чтобы не "сглазить". И он вспомнил, что слово "сглазить" вполне даже глупое. Особенно, для "несуеверных" атеистов.

     Хотя истинно верующие в Бога говорили. И говорят ему. Что атеисты все "суеверные". То есть верят в какие-то приметы "всуе". То есть в суете. А суетится, по его мнению, никак нельзя тем, кто хотят, чтобы их называли квалифицированными политическими аналитиками. Такие аналитики должны не приметы замечать, а думать, что можно высказать или написать, а что, - нельзя!

     Квалифицированным политическим аналитиком может считать себя не тот, которому безоговорочно верят. А тот, к которому прислушиваются. В тексты которого вчитываются.

    Никто достоверно не знает, почему к тому квалифицированному политическому аналитику, которому не верят, прислушиваются? Или вчитываются  в его тексты?

     Есть наивное, по-детски, мнение, что прислушиваются к тому политическому аналитику, к которому "присмотрелись".

     Он подумал: "А что означает слово, - "присмотрелись"?". И сам ответил на свой вопрос:

     "Присмотрелись", значит, привыкли  обращать внимание на чьи-то высказывания, чьи-то слова.

    Специалисты по невербальным аспектам человеческого общения думают, иногда, - даже утверждают, что привычка обращать внимание на чужие слова вырабатывается под воздействием именно невербальных черт поведения субъекта, - его внешнего вида, его "выпуклых" жестов или их отсутствия, постоянных интонаций устной речи, высоты и тембра, то есть мягкости, твёрдости, "хрипловатости" или "звонкости" его голоса, его мимики, если таковая имеется.

     Он уже и не вспомнит все невербальные аспекты речи. Их, оказывается, очень много. Но точно может сказать одно: тот политический аналитик, к которому он сам прислушивается, потому-что давно "присмотрелся" к нему, вдруг осознал ответственность и сложность наступившего момента.

     Этот довольно квалифицированный политический аналитик больше не говорит, что надо обязательно дойти, сначала до Львова, а потом и до западных границ, - с Венгрией, Польшей, Словакией, Румынией. Этот аналитик вдруг осознал, что "истощение" нашей страны, которого так желает дико цивилизованный и всё ещё коллективный Запад, может наступить, если мы слишком продвинемся в его, западную, сторону, оставляя за собой территории, которые нам же, на свои кровные средства восстанавливать.

     Он и сам, даже без этого, осознавшего "ответственность момента", квалифицированного политического аналитика, давно думает, что нужно уметь ограничивать свои "аппетиты". Точнее, - свои политические и "территориально-приобретательские" амбиции.

     Тем более те, которые занимают как можно более "глухую", непробиваемую оборону, теряют меньше тех, которые лихо, с чужими танками и чужими беприпасами, идут то ли в "наступ", то ли в "контрнаступ", они сами разобраться не могут!

     Он и без квалифицированного аналитика понимает высокую "ответственность момента", потому-что близкий, родной ему человек находится Там. Где на карте проявляют себя такие названия, как Луганская и Донецкая Народная Республика,
Запорожская,  Николаевская, Херсонская области, города Запорожье, Купянск, Мелитополь, Николаев, Одесса, Харьков, Херсон.

      И ещё Приднестровье. С Колбасней, кажется? Где находятся снаряды к советским  артиллерийским системам. Тем, кто рвутся в "наступ", и всё ещё убивают  не только военных, но и мирных россиян, нужны эти запасы советских боеприпасов, а люди им не нужны, ни свои, ни, в данном случае, - приднестровские!

      Да! Наступил ответственный момент. Момент, ответственный за сохранение многочисленных человеческих жизней!
 
     И нельзя поддаться на провокации тех, кто хотят, чтобы наши погибали, чтобы все мы "истощились", чтобы страна перестала быть единой. Или чтобы совсем перестала быть. Нельзя, нельзя, нельзя!

     Тем, кто сейчас действует там. Тем, кто тяжело, по-военному, с риском для жизни, трудится, нужно пожелать идти вперёд, где можно, а где нельзя, - надёжно сдерживать идущих в свой безумный "наступ".

     А мы, здесь, должны ждать их, живыми и здоровыми, с Победой, некоторыми осторожными людьми стыдливо называемой "итогами, результатами Специальной Военной Операции".

    Конечно, наши испытания  определённым отношением к нам дико цивилизованного и пока ещё коллективного Запада, не закончатся с результативным окончанием Специальной Военной Операции, но с её окончанием будет яснее, как нам жить здесь, у себя, и как нам сосуществовать с тем же Западом...