Номер Эльфа. Глава 17

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ.
«Он очень похож на своего отца».— Я применил свое лекарство, — сказал Вуаре несколько дней спустя, внезапно снова появившись перед Джорджем и Леной. Джордж покраснел, как огонь, и яростно жестикулировал за спиной жены, чтобы держать рот на замке.
"Какое средство?" — с любопытством спросила Лена, пожимая ему руку.
«О, на днях я разговаривал с Джорджем о том, как лучше всего вкладывать деньги».— О, хорошо, — равнодушно сказала она. Теперь она совершенно остыла! Но Джордж прояснился.
— И к какому выводу вы пришли? он спросил. Вуаре пренебрежительно пожал плечами.«Не так много бизнеса. Особо ничего нового. Лучшее остается тем же, что и старики»."И это?" [стр. 213 ]

«Боже мой, разве ты не знаешь? Недвижимость. Дома, сэр. Хорошие дома в хорошем состоянии. Я купил участок по соседству».
"Простите что?" воскликнул Vermey в изумлении.
"Почему нет. Qui veut le fin и т. д. Теперь, кому нужны дома, пусть покупают их или строят».
— И ты собираешься там жить?
— Правильно, Лена.
«Ваш собственный дом намного красивее и больше. Так вы уменьшите. Ленивому это покажется странным».
«Я тоже оставлю свой второй дом».
— Но это пустая трата денег, — сердито воскликнула Лена. «Какая идея выбросить столько денег».Но Верми одобрительно кивнул головой и сказал:— Не беспокойся напрасно, Лена; в нем, конечно, есть кое-что, о чем он нам пока не расскажет.
Он и сам думал, что это действительно глупая идея; американская экстравагантность, которую можно было ожидать только от людей, которые действительно не знали, что делать со своими деньгами.
"Ну, а как же моя панацея?" — спросил Вуаре, когда они остались вдвоем.
«Это определенно лошадиный наркотик».
— Похоже, тебе это не очень нравится.
«Я думаю, что это преувеличено. Это как купить лошадь, чтобы иметь подкову».
— Ты не знал другого способа вызволить девушку.
"Нет, но…" [стр 214 ]«Ну, тогда не стойте. Я купил дом, и молодые люди отменили арендную плату».-"К какому сроку?"

«Если им все равно придется переезжать, говорили они, то как можно скорее. Я сказал, что они могут уйти немедленно, если захотят. Через несколько дней дом опустеет.- "А потом?"
«Тогда я передумал. Я не держу его для себя, а сдаю в аренду… солидным, женатым людям.

Он снова издевался над делом; Верми отчетливо слышал это в его голосе, и теперь это беспокоило и его. Какого черта, если он считал это таким смехотворно незначительным, зачем он купил для него целый дом?Какое-то время они сидели вместе в тишине.
Тогда Верми сказал:«Я не понимаю, как вы потратили на это столько сил и денег».  - "Нет?"
"Нет! Когда говоришь об этом, то всегда иронично, как будто считаешь эти попытки моей бывшей струны детской игрой, которая ничего не значит».

"Это, действительно, ничем не отличается."
«И предотвратить это…»
«Конечно, конечно, я покупаю дом за восемнадцать штук, чтобы предотвратить это, который мне не нужен и от которого я думаю избавиться как можно скорее».
«Но это все равно безумие».
"Неа. Я думаю, что то, что произошло, это детская игра,[ 215 ]но я уверен, что он окажется серьезным, и тогда он станет таким серьезным, что сделает Лену несчастной».- Вермей стал цвета огня.
«Это оскорбительная предпосылка».
«Тогда вы должны бросить мне вызов; две таблетки и дело сделано. Я говорю тебе о своем убеждении».  -«Что совершенно неверно».
«Что вполне оправдано. Ты не тот мужчина, чтобы долго стоять перед таким огнем. Сейчас все еще идет хорошо. Но пусть Лена вынуждена неделями лежать в постели».— О, но вы думаете, что я?..
"Почему бы мне так не думать? Вы, должно быть, были с этим своим старым пламенем в ночь вашей помолвки.
Бледный, Вермей посмотрел перед собой, эта откровенная позиция так поразила его, и он смущенно закусил губу.
Когда он промолчал, Вуаре спокойно закурил новую сигару и продолжил:

«Не беспокойся об этом, старик ! Ты просто ничем не отличаешься. Если вы хотите доказать обратное, пожалуйста! На данный момент я не верю в продолжающуюся силу вашего сопротивления.
«Я действительно не стал бы этого делать, — убежденно сказал Верми.
«Возможно, но я не осмелился дойти до сути. Я не хочу видеть Лену несчастной».

Последнее он сказал с такой силой и убежденностью, что Вермей удивленно взглянул на него, а затем увидел на лице Вуаре почти угрожающее выражение: [ 216 ]удивлял и раздражал его одновременно; который как бы говорил: если ты сделаешь ее несчастной, ты пожалеешь меня. Гневное слово лежало на его губах, и за этим словом скрывалось желание сказать кузену Яну, что счастье Лены есть дело, в которое ей не следует вмешиваться.

Но Джордж не мог ссориться с Вуаре; их дела не допускали плохих отношений.

— Ну, — сказал он со вздохом, — по крайней мере, теперь дело сделано. Это по крайней мере одним раздражающим обстоятельством в мире меньше».

Они расстались как ни в чем не бывало, а что касается Вуаре, так оно и было; но у Верме осталось неприятное чувство, которое сделало его озлобленным и во многом вернуло прежнее, давно исчезнувшее неприятное впечатление, которое прежде производила на него особа Вуаре.Ипс был поражен этим.
Она знала, что произошло; ее туан сказал ей.
Через несколько дней им пришлось покинуть дом; его купил двоюродный брат жены Вермея!Теперь она узнала! Теперь она знала, почему он не хотел быть с ней! Он хотел, но не смел! Именно эта женщина держала его в узде; кого он боялся; эта женщина с ее деньгами и ее семьей держала «Сорс», и именно поэтому он не был брани идти с ней, и поэтому он не смел даже смотреть на нее издалека. Она искала место за паггером, откуда могла бы незаметно заглянуть в щель между бамбуком над задним двором Вермея. Она видела, как Лена ходит туда-сюда, занимается своими домашними делами и то и дело ведет переговоры с торговцами куриным мясом, продавцами фруктов и овощей, китайцами со всякими товарами и т. д. Тихо, переговариваясь изредка со своей портнихой, которая сидела на полу и чинила домашнюю утварь, Лена шла по своим делам легкой матросской походкой вследствие затянувшейся беременности; ее огромные светлые волосы были перевязаны только на голове голубой лентой; она выглядела теперь такой же здоровой, как и прежде, и чувствовала себя очень весело; очень счастлив и доволен настоящим и будущим.

Четверть часа Ипс сидел неподвижно по другую сторону паггера; глаза, выглядывавшие из щели, блестели карбункулами на темном лице. Так что это был ее враг; женщина, утаившая от себя мужчину, с которым она связывалась, по ее представлению, имела все права, по крайней мере, в тех обстоятельствах, в которых жила другая, состоящая в законном браке.
Но такая njonja blanda(смешанная) не желала ей этого. Лучше бы она выкупила дом из-под себя, чтобы ее выгнали из собственной двери, как собаку!
Удивительно быстро, как показалось Верми, он избавился от своего соседа. Однажды утром, зайдя в свою контору, он увидел, что в доме Вуаре ведутся приготовления к погрузке товаров.[ 218 ]Вернувшись днем, он не застал жену, как обычно, за чайным столом.  -" Мана нджонджа? " он спросил=
Но никто из слуг не знал, пока наконец один из них не предположил, что миссис Брангкали была ди себла.

Вермей посмотрел через пейджер, действительно увидел Лену в пустом доме и попрощался с ней.
Она подняла руки, даже не отвечая на его приветствие, в полном благоговейном страхе от обнаруженного ею скандала.
"Это ужасно!" она позвала его."Что?"-"Ну, как они пренебрегали и износили этот дом."-- Да, если жить в саду .
«Но никому не нужно жить в таком грязном доме, да еще в этих хозяйственных постройках! Я тоже была в комнате для прислуги. Это беспорядок! Вы должны прийти и посмотреть на шутку.
"Знаешь что?" — воскликнул Верми, смеясь в ответ, — вам лучше подойти сюда и налить мне чашку чая. Мне это неинтересно».
«Ваше путешествие должно идти ради удовольствия».— Я собираюсь развлечься ради удовольствия, — продолжал он отказываться и поспешил внутрь.
Ему противно было войти в комнату, где жил Ипс с женой. Это было кончено, и это было очень хорошо, на самом деле.
Но когда он пошел к своим растениям через час во дворе посмотрел, ему показалось, что он чего-то упустил; теперь он свободно смотрел на двор соседнего дома; Там не было ни одного; не было ни кашля, ни рубашек, ни тихого пения; ему не нужно быть осторожным, чтобы его взгляд не скользнул туда в неосторожном моменте; не нужно было держать себя очень гордым и неприступным, ибо опасность миновала; задний двор был пуст и безлюден.

При всех его благих намерениях оставаться верным... своему положению и жене, все-таки тихо льстило его тщеславию то, что "та девушка" теперь столько хлопот ему доставляла и не удержалась, как бы грубо он ни обижался. относился к ней.

Его охватило чувство сожаления и разочарования, которому он искренне удивлялся и которое нанесло его самоуверенности более сильный удар, чем слова Вуаре. Затем он снова должен был быть благодарен кузену Яну, как обычно!

Позже он снова начал в этом сомневаться. Впечатления с ним не прошли глубоко. Он был слишком поверхностным и эгоистичным для этого. Через день или около того сожаление и разочарование исчезли, и теперь он снова стал бы яростно отрицать, что они когда-либо существовали.

Это было бы воображением, иначе нет; дело привычки, думал он, которая в лучшем случае доказывает, что можно привыкнуть и к неприятному и утомительному.

Он ничего не слышал и не видел об Ипс, а через месяц, когда дом сдали внаем идеальным людям, о которых мечтал Вуаре, он уже совсем о ней не думал.
Так они снова жили тихо и счастливо, с заботой и нежностью к Лене и ее положению, к Георгию и его. Пока однажды его не вызвали из офиса.
Он уже знал, что это было: она была нездорова день или около того назад, и доктор сказал, что «это» может прийти, если захочет; но это может занять несколько дней.Сейчас придет «оно»!

Издалека он увидел купе врача во дворе и взятую напрокат машину акушерки, которая и должна была делать настоящую работу; доктор был добавлен для оправдания совести , также потому, что это выглядело аккуратно, подумал Вермей, и, прежде всего, «потому что все равно об этом нельзя было узнать».

— Вы как раз вовремя, — сказал доктор, смеясь, когда Вермей, обогнув дом, тихонько вошел на заднюю веранду.
"Почему?" — спросил он с немым изумлением и старческим выпучиванием больших голубых глаз.-«Поздравляю тебя, счастливый отец!»
Верми не заметил иронии, прозвучавшей неуместно. Он сильно покраснел и спросил, если можно, еще более удивленно:— Он еще есть?  - "О, да! Скоро мой день рождения!" -«Не глупите, доктор! Что это такое?"
«Мальчик, и хороший мальчик, с крепким телом и хорошей парой легких. Это честь для вас.
Верми прокрался в комнату на цыпочках. Его встретили всевозможные тепленькие, смешанные запахи, в том числе преобладал слабый коньяк и сахар; такой сладкий запах духа! Он тотчас же сердечно поцеловал Лену, а она улыбнулась и ласково назвала его «некрасивым», с выраженной склонностью к предельному прощению на лице.Ему представили сына, и он удивился, что это произвело на него такое незначительное впечатление. Совсем иначе представлял он себе этого Яна Вермея Первого; гораздо более «человечным» и разумным.
Но с почтительной отеческой любовью он поцеловал ярко-розовые бугорки плоти на пухлых щеках и полувопрошающе-полухвастливо сказал ласково поздравившей его акушерке:— Он крепкий парень, не так ли?— Облако, — сказала она. «Он очень похож на своего отца».
Верми подозрительно посмотрел на нее и не выглядел польщенным. Молодой рожденный был не настолько неразвит, чтобы его старый джентльмен заметил, что носы Лены, Вуаре и покойной старой миссис вздернуты, что с незапамятных времен было характерной чертой семьи Вермей.В первые дни наступила фаза тихой суеты и большой нежности.Вуаре тоже пришел навестить своего крестника. Он не целовал его; он интересовался этим только тогда, когда дело касалось взрослых и сносных особей женского пола."Теперь это мой мальчик!" — поддразнил он Верми, который громко расхохотался, но про себя  был крайне недоволен такой далеко идущей узурпацией власти.Поэтому он тут же отомстил и спросил:- Должен ли я сообщить о нем как о Иоганнесе? - И он так долго произносил это имя, что Вуаре сердито воскликнул:«Ты что дурак! Меня зовут Ян, и это все. Где теперь его копилка?»Верми изготовил свой собственный бумажник.— Здесь пока, — сказал он.
Несколько нерешительно, опять же, чтобы подразнить, дядя Ян дал пять штук.
"Но немедленно несите его в банк!"
А когда его на этот счет успокоили, он ушел и не появлялся неделями, хотя первое время регулярно осведомлялся о здоровье Лены.
Под впечатлением новых домашних обстоятельств Верми первые дни дома были наполнены заботой о Лене и интересом к ребенку.

Все было ему сначала странно и ново; он посещал все с величайшим интересом; он пришел посмотреть, как ребенок с громкими и яростными криками протестовал против очищающих процедур, которым его подвергали; он с интересом наблюдал за первыми попытками огорчиться с грудным ребенком и с изумлением и уважением смотрел на свою тщедушную жену, у которой было так «много», и, ничего не замечая, таким необъяснимо таинственным образом превратился в настоящий молочный фонтан. Чудо воды, выходящей из скалы, думал он, было пустяком по сравнению с этим!

Но очень скоро он ко всему привык, и когда через восемь дней Лена, изрядно пострадавшая, постепенно встала на ноги, Верми показалось, что он всю жизнь был знаком с отцовством. Его чрезмерный интерес уступил; он лишь умеренно вмешивался в дела своего ребенка, и в то время как любовь и преданность Лены росли, так сказать, пропорционально день ото дня, Вермей стал считать обладание ребенком самой обычной вещью в мире. Но он оставался внимательным к Лене. Ему показалось, что она приобрела в себе что-то особенное, чего-то, чего он раньше не замечал, чище и утонченнее; ее цвет лица особенно поблек, но все в порядке, подумал он, все, что нужно сожалеть.

Ведь в данных обстоятельствах он был временно нейтральной силой, и как таковые все открытия подобного рода не представляли для него практического интереса; Напротив!— Тебе не скучно все время сидеть вот так дома? — спросила его Лена.
"Ну нет!" — сказал он с убеждением.— Я понимаю, что тебе очень скучно."Ой!."
"Нет, не спорь. Я устал так рано вечером». «А потом ты ложишься спать; это тоже хорошо».— Но ничего приятного для вас.«Я читал газеты, книги и тому подобное».«Кроме того, рано ложиться спать и рано вставать».
Но он не получил от этого удовольствия. Он любил сидеть и пить коньяк как можно позже, пока не становился ужасно сонным. Если он этого не делал, его мысли блуждали слишком много и слишком раздражающе.-«Или пойти в клуб».
«Посмотрю трип… может быть…»
— Видишь ли, я не могу составить тебе компанию ночью. Свет мне так мешает!.. И я иногда так мало сплю по ночам».
Он искренне протестовал против любой мысли о жертве с ее стороны. Этого вообще не должно было случиться. Он бы взглянул! Может быть, он ушел однажды ночью в эти дни. Ни при каких обстоятельствах Лена не должна беспокоиться о нем.

Она поцеловала его и ушла в свою комнату, а он закурил новую сигару и растянулся в своем кресле из подгузников, вздыхая о временной приостановке части своего социального положения.