Башир

Отрывки из повести Владилена Елеонского "Пешка в чужой игре" (литературный псевдоним в издательстве Эксмо Илья Маслов).

Маслов И. Пешка в чужой игре. М.: Эксмо-пресс. 2002.

Продолжение, начало см. Данилов и другие - 1.

  В увитом экзотическим растениями полутемном холле тихонько играет восточная музыка, а на столике перед креслами возвышается гора аппетитных фруктов.

  Башир, необъятный по размеру с внешностью средневекового хана восточнокавказской страны, решившего зачем-то надеть суперэлегантный костюм от Ричард Джеймс, поднял свои массивные веки, и блестящие как маслины выразительные глаза с интересом посмотрели на Данилова.
 
  – Человек вроде бы крепок как камень, и в то же время нежен как цветок. Бодров считает тебя  погибшим, а ты, я смотрю, жив. – Башир наполнил граненый стакан до краев. – Превосходный коньяк. Пей.

  Они сидели в глубоких креслах перед столиком друг напротив друга. Испытующе сверкнув одним глазом, поскольку второй был хитро прищурен, Башир дождался, когда стакан Данилова опорожнится, и снова плеснул в него янтарно-золотистую жидкость.

  – Зачем пришёл, моих людей побил, нехорошо. Теперь мне их лечить придется.

  – Заступился за девушку, они вели себя так, словно каждая, кто гуляет одна по улице, – их наложница. Они могут подвести, так что лучше, наверное, поручить им что-то другое, например, казаны из-под плова после обеда чистить. Я желаю помочь тебе, Башир.
 
  – Хм, с какой стати?

  – Бодров затеял подлую игру, меня вовлек в неё втёмную, но я узнал и вовремя спрыгнул с поезда. Ты не такой как Бодров, ты настоящий.

  – Хм-да, о дружбе глаза расскажут, пока что твои глаза не внушают мне доверия.

  – Бодров, используя связи в мэрии, желает подмять под себя весь фруктовый рынок Москвы, ты ему мешаешь, Бвшир.

   – Дмитрий, ты, как видно, хочешь поссорить меня с Бодровым.  Разрушить красоту легко, Дима, да вот только воссоздать потом невозможно.
   
  – Ты мудр, Башир, и знаешь меру, а вот Бодрова, к сожалению, засосала жажда наживы и власти. Он желает набрать жирок и войти в ближайшее окружение мэра столицы, ни больше ни меньше.
 
  – Слова, слова, Дмитрий, всего лишь слова. Мы все, как известно, метим в Наполеоны. Федор Достоевский – мой любимый писатель, а его Раскольников – мой любимый герой.

  – У Али Мамедова был брат Тахир, он недавно скоропостижно скончался от сердечного приступа, хотя на сердце никогда не жаловался и пожилым человеком не был, алгоколь и табак не употреблял. 
 
  Башир заметно потемнел лицом. Этот Данилов, кажется, не так прост.
 
  – Откуда сведения, Дима, не пойму. Ты лёг на дно и в то же время владеешь самой свежей оперативной информацией. Согласись, странно.

  – Я не привык жить по принципу, что, мол, глаз не видит, и сердцу спокойнее. Работая в «Скорпионе» у Могульского, я приобрёл кое-какие надёжные источники информации и постоянно поддерживаю связь.

  – Хорошо, хорошо, допустим. Так что ты хочешь мне сказать?

  – Ты считаешь, что Тахир Мамедов убил Марину Усову без твоей санкции в отместку за гибель брата, тем самым, того не желая, серьёзно осложнив твои взвимоотношения с Бодровым.

  – У тебя другие сведения?

  – В протоколе осмотра, подшитом в уголовное дело, которое ведёт следователь милиции, человек Бодрова, чёрным по белому записано, что в нижней части спины на теле Марины Усовой выжжена надпись на азербайджанском языке:  «Наказана за брата».

  –  Это не новость.

  – Когда фура с апельсинами была взорвана, я немедленно приехал на квартиру Усовой и обнаружил её труп в ванной, наполненной водой. Ты не поверишь, но никаких надписей, татуировок и прочего на её теле не было!

  – Дмитрий, а я, например, могу подумать, что это ты убрал Усову по приказу Могульского с целью столкнуть лбами меня и Бодрова. Вся остальная мишура всего лишь маскирует твоё участие, чтобы свалить вину за убийство Усовой на моих людей.

  – В таком случае, Башир, я могу подумать, что это твои люди по твоему приказу взорвали фуру с апельсинами на Киевском шоссе, чтобы навредить бизнесу Бодрова. Взаимное недоверие лишь усугубляет положение.  Я выполнял задание Бодрова, я едва не погиб, когда взорвалась фура, в неё было заложено не менее тридцати килограммов супермощной взрывчатки. Выходит, что, чудом уцелев, я кинулся  к Усовой, чтобы убрать её и отомстить Бодрову за то, что он, решая свои дела, попытался взорвать меня вместе с апельсинами. Между прочим, квартира Усовой была под наблюдением местной милиции, и меня   задержали якобы с поличным, чтобы привлечь к ответственности за убийство. Нет, Башир, не вяжется. Судя по всему, это не я желал подставить, а меня подставили. Неужели ты не видишь, что Бодров осторожно, но неотвратимо восстанавливает против тебя влиятельные круги Москвы? Он убрал Али Мамедова и перевёл стрелку на Усову, затем убрал Усову и перевёл стрелку на брата Али Мамедова, после чего убрал брата Али Мамедова и перевёл стрелку  на тебя, якобы ты подстроил его скоропостижную гибель, чтобы замести следы.  Ты лучше меня знаешь, что именно так все думают.
   
  Баширу потребовалось колоссальное усилие, чтобы внешне сохранить спокойствие. Ракета дело говорит. Все авторитеты в городе считают, что Башир причастен к убийству этой Маринки Усовой, и, естественно, возмущены, но этого мало. В последнее время Башир почувствовал явное давление со стороны префектуры и местной милиции. Кто–то активно роет под него.

  Бодров уверен, что Данилов мёртв и поэтому спокоен. Он полагает, что никто не может предупредить Башира, но Ракета жив, и это всё меняет.

  – Кстати, Дмитрий, а как тебе удалось уверить Бодрова, что ты мёртв?

  – Не смотри на тело, не смотри на платье, смотри в душу, так найдёшь надежных людей. Патологоанатом, проводивший вскрытие тела Марины Усовой, – мой человек. Он установил истинную причину смерти и получил от следователя, человека Бодрова, указание выжечь на теле Усовой известную тебе надпись на азербайджанском языке, о чем незамедлительно информировал меня. Позже по моей просьбе он идентифицировал изуродованные до неузнаваемости останки раздавленного электричкой мужчины моих лет. Так появилась на свет медицинская справка, свидетельствующая о кончине Дмитрия Владимировича  Данилова. Помимо этого, были реальные лица, которые, пользуясь моим беспомощным состоянием, которое наступило из-за того, что я был крепко избит людьми Бодрова, выбросили меня из тамбура электрички, вытянув из заднего кармана джинсов толстую пачку  долларов. Правда, они не могли сказать точно, погиб я или нет, но о том, что выбросили из электрички, сказать под пыткой могли, и сказали, а люди Бодрова нашли их по этим долларовым купюрам, которые они пытались реализовать на Ярославском вокзале.

  Башир, как будто забыв обо всём, долго смотрел Данилову в глаза. Этот парень, в самом деле, не промах, и мастерски ломать кости, это, похоже, далеко не всё, что он умеет делать.

  – Так что задача становится предельно простой, Башир. Если ты не уберешь Бодрова, он  уберёт тебя. После того, как ты уберешь его, ты сможешь  вскрыть все его делишки, и Могульский будет на твоей стороне, это я обещаю. Эдуард Иванович Могульский – мой Учитель. С большой буквы. «Оранж с Востока» канет в Лету. Мы будем охранять только тебя, Башир. Ты будешь у нас король, царь, шейх, хан, как тебе нравится. Ты будешь им по праву. Твой авторитет по заслугам, Башир, а Бодров – выскочка. Если тебя не уважают, уважение следует срежиссировать, вот его кредо.
 
  – Ты прав, Дмитрий, полынь луга не красит, а назови дурнушку красавицей, ломаться начнет, но я особо ломаться не буду, у меня всего лишь одно условие. Бодрова уберешь ты лично. Срок  – пять дней.
 
  Башир с обаятельной улыбкой посмотрел прямо в лицо Данилову из–под своих мохнатых и черных, как смоль, бровей. Дмитрий широко улыбнулся.
 
  – Где встречаемся?
 
  – В казино «Метелица» на Новом Арбате.
 
  – Нет, Башир, не пойдёт. Я сам позвоню и назначу встречу, это будет через пять дней в субботу.
 
  – Заметано.
 
  Они тепло распрощались, и Данилова увезли обратно в город. Башир тяжело поднялся из глубокого кресла и прошёлся по огромному холлу, напоминающему восточную сказку.
 
  Тогда, прошлой осенью, Бодров, в самом деле, начал хитрить. Уверял в необходимости хранить взаимное доверие и мир, а сам направил людей Могульского на Даниловский рынок, чтобы завербовать Али Мамедова, сделать его своим информатором. Сам как будто ни при чем. Лицемер!
 
  Усова не имеет никакого отношения к убийству Али, это Башир выяснил давно,  и Усова ему не нужна, ему нужен Бодров. В марте, на шашлычке, Башир ещё раз прощупал его, сделав вид, что поверил истории о шлюхе Усовой, сбившей с толку Али Мамедова,  и даже прокрутил соответствующую магнитофонную запись. Бодров играл хорошо.
 
  – Кто? Усова? Подставила Мамедова? Вот гадина!
 
  В тот день Бодров пытался убедить Башира, что Данилов – милицейский крот, видимо, для того, чтобы Башир не доверял Данилову. Бодров заверил, что сам найдет управу на Данилова через своих людей в аппарате органов внутренних дел, десять лет строгого режима ему гарантированы, а в действительности, похоже, что вовсе не Данилов, а Бодров путем подтасовки доказательств сделал виновным в убийстве Усовой Тахира Мамедова, а затем убрал его, чтобы Тахир не успел оправдаться перед Баширом. Ах, Сергей, шакал, как тебя земля носит!
 
  Башир шумно вздохнул, машинально потер необъятную грудь, подошёл к столику и плеснул коньяк в стопку. Бодров лишил Башира хорошего пирога, а главное, нарушил уговор не трогать Усову – курицу, несущую им обоим золотые яйца, и подло лишил двух родственников, лучших друзей и незаменимых помощников.

  Видимо, в самом деле, настало время действовать.  Ждать, пока Данилов выполнит обещание и уберёт Бодрова, ненадежно и несерьёзно. Гораздо надежнее на всякий случай убрать самого Данилова, но, наверное, после того, как уйдет со сцены Бодров, а уйти ему, похоже, придётся в самое ближайшее время.

16 марта 2001 года

Продолжение см. Кажется, сработало.