Глава пятая. Иван Иванович

 
Глава пятая. Иван Иванович.
 
 Сергей и сам не знает, но каким-то странным удивительным образом, как это иногда случается в жизни, они сразу же сдружились с Иваном Ивановичем Блинкиным.
 Казалось бы, и возрастом они друг другу не подходили, по жизненному опыту тоже, да и в работе особенно не соприкасались, ничего их не связывало, а вот, поди же, они сдружились.
 Характерами ли они сошлись, любовью ли к истории-литературе? Или, может быть, отношением к окружающему их миру?! Возможно, что и так. Сергей над тем не задумывался. Просто было с ним ему легко и приятно общаться. Бывает, видимо, в жизни и такое, когда люди, казалось бы, разные по всему вдруг почувствуют себя друг с другом хорошо и понимают с полуслова.
 Общение у них складывалось как-то очень комфортно, приятно и интересно.  Беседы у них могли бы длиться часами и не надоедать, если бы только, конечно, позволяло время. Причём, на самые различные темы.
 Взаимоотношения их были естественными, не тягостными, давали им обоим эмоциональную радость и психологическую разгрузку в повседневной жизни. Частые встречи не напрягали, а помогали восстанавливать жизненный тонус и работоспособность после рабочего дня.
 Когда же Сергею было особенно психологически трудно в работе или же что-то ему досаждало, то встречи с Иваном Ивановичем его всегда успокаивали. Они поднимали ему настроение и вселяли уверенность. Иван Иванович каким-то чудом мог придать бодрость духа любому человеку, зарядить его оптимизмом. В трудные минуты Блинкин напоминал Сергею неунывающего Василия Тёркина и потому невольно он стремился к общению с ним.
 Конечно же, Иван Иванович, даже отдалённо, не был похож на того солдата-балагура, весельчака, он был совершенно противоположен этому образу. Был он довольно серьёзным и основательным человеком. И как, казалось Сергею, уже тогда Блинкин был довольно пожилым человеком, возможно даже и ровесником его отца, Семёна Савельевича. Был он тоже фронтовиком, находился в отставке в чине полковника, потому и работал на комбинате начальником военно-учётного стола.
 Внешне же, он был несколько полноватым, в отличии от Семёна Савельевича, со строгим командирским лицом и тяжёлым подбородком, в массивных роговых очках на крупном носу.
 Имел он привычку строго и прямо в упор смотреть в лицо собеседнику через толстые стекла своих очков. Тогда Сергею, казалось, что он может читать мысли собеседника по глазам. И это необычное свойство притягивало его к нему ещё сильнее. Сергей, однако, выдерживал этот взгляд и, в свою очередь, смотрел ему прямо в глаза.
 Беседовали они не только на производственные темы. Их занимали самые разнообразные вопросы, касающиеся всех сторон жизни простого человека. Обсуждали все новости и события происходящие в посёлке, на комбинате, в стране.
 Но, особенно, любил Иван Иванович читать книги. Обсуждение книг занимало у них большую часть времени. Несмотря на то, что Сергей много читал, он был ещё молод и мало что ещё видел в жизни.
 Как начинающему журналисту и историку, недавно  окончившему институт, знания которого были ещё свежи, ему было интересно узнать суждение этого человека, прошедшего Великую Отечественную войну, в том числе, и о происходящих событиях сегодняшней жизни.
 Политическая, экономическая жизнь страны, происходящие перемены на предприятии и в Крутом Яру их тоже немало занимали. Сергею интересен был также его взгляд, как старшего товарища и серьёзного военного человека, на современные события, а также интересны были его рассказы о предвоенных, военных и послевоенных годах.
 Они сравнивали прошлое с настоящим. Сергею было просто необходимо знать его мнение по проблемам нынешней жизни, как в стране, так и за рубежом, в Крутом Яру. Его отношение к жизни на предприятии. Ко всему здесь происходящему.
 Любое событие на предприятии или же в посёлке оценивалось им точно и однозначно, можно даже сказать, безошибочно. Что подтверждалось позже самой жизнью. 
 Особенно, важно было Сергею знать, какие перспективы видит Иван Иванович в дальнейшем развитии страны, на комбинате и в Крутом Яру. Кроме всего прочего, хотелось ему ещё полнее познать самого Ивана Ивановича, такие люди встречаются не часто.
 Через его восприятие сегодняшней жизни, ему хотелось точнее познать сегодняшнюю действительность. Сравнить своё миропонимание с его пониманием жизни, его  мироощущение и своё. 
 Ему хотелось познать его сокровенные мысли, что он думает о том, что ныне творится в стране, в столице, регионах, на комбинате, в посёлке и в соответствии с этим точно знать: как ему правильно поступать и ориентироваться в происходящих событиях. 
 Сергею хотелось правильно разобраться не только в событиях нынешнего времени, но и понять в чём суть крепости самого старшего поколения, вынесшего на своих плечах все тяготы и муки Великой Отечественной войны, одержавшего великую победу.
 Через Ивана Ивановича Сергей пытался понять и психологию фронтовиков, проникнуть глубже в их души, а также и в своего отца, прошедшего тоже всю войну от звонка до звонка. Кроме того, Блинкин имел, в отличие от отца, высокое звание полковника, что делало его ещё большим авторитетом для Сергея.
 Работая на комбинате начальником военно-учетного стола, а позже ставший и начальником первого отдела, Блинкин постепенно оказался очень нужным человеком на комбинате. Был он интересной личностью не только для одного Сергея, к нему многие относились заинтересованно и уважительно. И это ещё более притягивать к нему Сергея.
 Иван Иванович, как могло показаться Сергею, не имел непосредственного отношения к работе предприятия, к его производственной деятельности. Дело его было заниматься учётом работавших на комбинате допризывников и призывников, находившихся в запасе солдат и офицеров. То есть, он более относился к военкомату, чем к самому предприятию.
 В то же время, Иван Иванович с первых дней был очень активен в общественной жизни предприятия и посёлка. Хотя жил в Туле, а не в Крутом Яру, однако же, был хорошо информирован о жизни предприятия и посёлка, очень заметен среди коммунистов и руководящих работников комбината. 
 Ещё, не будучи начальником первого отдела, он постоянно интересовался всем происходящим и лично участвовал в окружающей жизни: читал лекции, посещал еженедельные директорские совещания и оперативки, все общественные мероприятия, как на комбинате, так и на агитационных площадках на территории посёлка.
 Не гнушался Блинкин заходить и к Сергею в редакцию, приносить ему какие-то свои материала в газету, в которых рассказывал не только о своей работе с допризывниками, но и о жизни бывших воинов, ныне людей мирного труда. Делился своими размышлениями о сегодняшней жизни.
 Публикуя свои воспоминания о прошедшей войне, подвиге советского народа, Иван Иванович много общался и с бывшими фронтовиками на предприятии, живо описывал их подвиги. Подобные материалы были очень нужны редакции к воинским праздникам и ко Дню Победы. Они производили на Сергея неизгладимое впечатление. Блинкин явно обладал литературными способностями. 
 Но чаще всего Сергей, если это срочно было нужно для газеты, забегал к нему сам в военно-учётный стол, не упускал и случая просто так заскочить к нему по пути, хотя бы на несколько минут, чтобы поздороваться и перекинуться несколькими словами. Общение с ним было ему просто необходимо, чтобы зарядиться от него новой дозой оптимизмом.
 Со временем ему просто не терпелось поделиться с ним своими впечатлениями от какого-либо события на комбинате или в посёлке, услышать его мнение по тому или иному вопросу. Это общение помогало ему разобраться в возникающих ситуациях на предприятии или в Крутом Яру, в хитросплетениях жизни.
 Как военного человека, Ивана Ивановича отличало ещё, а это было заметно многим, не только прямота его характера и бескомпромиссность суждений, но и его твёрдая жизненная позиция порядочного человека.
 Это более всего и привлекало в нём Сергея. Его особый взгляд на всё происходящее вокруг него, своё суждение по любому жизненному вопросу. Он был мудр не только годами и своим жизненным опытом.   
 К нему Сергей не мог не прислушиваться. Говорил же Иван Иванович негромко, можно даже сказать тихо, просто и кратко, но ёмко. Никогда не повышал голоса. Однако, что-то заставляло людей прислушиваться к нему, быть может потому, что он никогда не юлил и говорил только правду, что думал. Кроме того, умел и любил слушать, а главное слышать. Выступать же любил перед любой аудиторией. Будь то праздничный митинг на площади перед Домом культуры или же красный уголок в каком-нибудь цехе в обеденный перерыв.
 Но чаще всего, он выступал на агитационных площадках в самом Крутом Яру. Слушать его было всегда занимательно и интересно. Сергей это отметил с первого раза. Его можно было заслушаться. Он умело связывал прошлое с настоящим, жизнь страны и комбината. Иллюстрируя свои выступления не только цифрами, но и яркими образами, примерами из прошлой и сегодняшней жизни. Иногда с юмором, вызывая улыбки у слушателей.   
 Рассказывая о своём военном прошлом, он никогда не забывал упомянуть и о подвигах работников комбината и жителей посёлка, воевавших на всех фронтах Великой Отечественной войны. Много знал из военной истории России, Советской Армии. Был хорошо эрудированным человеком, потому что читал много книг.
 Однажды, Иван Иванович дал почитать Сергею книгу воспоминаний опального генерала Горбатова, недавно изданную. Перед самой войной репрессированного, а затем и оправданного, геройски проявившего себя, как военачальник, в годы войны.
 Книга генерала Горбатова, "Годы и войны", Сергея, если честно, не особенно-то и потрясла. К тому времени подобные воспоминания и многочисленные мемуары, уже были не в диковинку. Но всё же, после прочтения этой книги, Сергея долго не оставляла тревожная мысль: " Как же так легко и просто можно в жизни, ни с того и ни с сего, оболгать человека и бросить его в пропасть страшной беды". 
 Как же это можно было этому человеку всё выдержать и устоять на ногах, не сломаться. Как суметь остаться человеком и отстоять взгляды, принципы, честь и достоинство, совесть, пройдя сквозь такие тяжкие испытания? Как остаться самим собой?!  Насколько бывают подлы и гадки люди, способные на ложь и предательство. Как же опасны подлые люди для честного человека.
 Так думал Сергей. Да и сам Иван Иванович, как показалось Сергею, осмысливая эту книгу и свою нелёгкую гражданскую и воинскую жизнь, тоже удивлялся крепости характера генерала Горбатова. И он тоже, наверное, что-то подобное испытал в жизни и пережил?
 Сергей чувствовал это, но не стал его расспрашивать, ожидая, что он сам ему всё расскажет. Но они больше к этой теме не возвращались. Эта книга, как и предполагал Сергей, была для него не столько настольной книгой, художественным произведением, а и реальностью, частью его жизни. И потому в общении с ним, Сергей всегда чувствовал в нём исходящую от него какую-то особую энергетику. 
 Иван Иванович излучал не только кристальную искренность и честность, но и какую-то уверенную мощную силу. Твёрдость его характера притягивала к нему Сергея, обретённая же на фронте выдержка, понимание людей и тактичность в общении с ними его в нём восхищали.
 Но более всего импонировали ему, исходящее от него спокойствие и доброта. Это, особенно, грело душу Сергея. Ему сейчас, как никогда, нужны были человечность, искренность и понимание. Возвращаясь же от своего отца из больницы он, видимо, потому и вспомнил об Иване Ивановиче, что ему нужна была сейчас его поддержка. К тому же, в буфете Управления он уже пообещал заглянуть к нему в военно-учётный стол. Как раз его кабинет располагался в помещении одной из бывших "красных казарм" по пути следования Сергея.
И он прибавил шаг, именно там Сергей мог бы найти своё успокоение. Даже ничего ему не рассказывая, Блинкин понял бы его без слов. Он симпатизировал Сергею. Иван Иванович всегда желал ему только добра в жизни, старался ему во всём помочь. И это Сергей очень даже хорошо чувствовал. А однажды, этот начальник военно-учётного стола чуть было ни перевернул всю его жизнь, сделав довольно неожиданное ему соблазнительное предложение:
 - Если хочешь, то могу порекомендовать тебя для работы в «Красной Звезде»?
 Видимо, Иван Иванович заметил некоторые его способности и склонность к журналистике, а также, едва заметную, неудовлетворённость в работе. От его глаз ничего не могло укрыться.
 Сергей был тогда не в духе и чуть было ни решился сделать этот ответственный шаг, почти дав своё согласие. Но он, спустя несколько дней, изменил своё решение: ему было жаль расставаться с комбинатом, со своим Крутым Яром и только что построенным "родовым гнездом".
 К тому же, у него намечалась свадьба. И он был тогда не очень уверен насколько удачно сложится его судьба в будущая семейная жизнь. Выдержит ли его будущая жена все тяготы жизни военного корреспондента? Будет ли она настолько ему верна и надёжным тылом? И это спасло его от опрометчивого шага.
 Что в будущем не подтвердилось. Сейчас Сергей думал, что он правильно тогда поступил не поторопившись со своим решением. Кстати сказать, это предложение не было единственным способным изменить всю его жизнь. Так, после победы в журналистском ежегодном конкурсе и признания его лучшим журналистом тульского отделения Союза журналистов России, ему было сделано предложение поработать во вновь создаваемом журнале «Газовик». Но Сергея тогда остановила приближающаяся очередь на квартиру, которую он, при уходе с комбината, мог бы потерять.
 Кроме того, Сергей мог поменять своё место жительства и после своей свадьбы, поддавшись уговорам жены и новых своих родственников переехать к ним в "Медуны".
Но и на сей раз родные его места, да и неуверенность в предстоящем браке, в счастливом своём семейном будущем, его не отпускали. Вот такой оказалась у него удивительной интуиция, счастливое его потенциальное везение, как всегда его выручающее и спасающие от большей беды. Сам Господь спасал его от опасного и неверного шага.
 Да и без того, Сергей никак не представлял себя и своей жизни без родных мест и лиц, комбината и посёлка. Хотя, обеденное время ещё и не закончилось, а Иван Иванович уже сидел за своим рабочим столом. Увидев Сергея, он встал и поинтересовался:
 - Ну, как там твой отец?
 Сергею не хотелось распространяться о болезни отца и он уклончиво ответил:
 - Не очень. Пока что не очень, но врачи лечат.
 Иван Иванович внимательно посмотрел на Сергея, сквозь свои тяжёлые очки:
 - А как мама, как младший твой брат?
 - Мама всё в том же состоянии. Ухудшения пока нет. Должен, вот-вот, и брат демобилизоваться. Как только будет дана команда.
 - Ну, вот он уже и отслужил! Два года пролетели, как один день,- вздохнул почему-то Блинкин. 
 - Два уже с половиной,- поправил его Сергей,- скоро три будет. Пока не отпускают.  А для нас дома это же целый век... Ждём и никак не дождёмся.
 - Ничего, всё пройдёт. И служба тоже. Помнишь: "... что пройдёт, то будет мило...".
  Иван Иванович слегка увлекался Пушкиным. Он прошёлся по кабинету:
 - Ты, особенно, не грусти, всё образуется и встанет на свои места. И ваш отец тоже поправится. Как там на сборах было? Тяжело!
 - Нормально. Но, если честно, то по дому очень скучал, по работе... А как приехал, так тут всё и началось...
 - Вот потому я тебе здесь один материальчик подготовил для газеты. Опубликуй пораньше...Хорошо?
 - Хорошо.
 Беседа сегодня почему-то у них не очень клеилась. Сергей сказал:
 - Обед заканчивается, пора мне,- и он встал.
 Поднялся и Иван Иванович. Пожал ему руку:
 - Рад был тебя видеть. Забегай.
 Сергей улыбнулся:
 - Обязательно. Я тоже рад.
 Он был чрезвычайно благодарен этому человеку. Именно, Иван Иванович, по просьбе Сергея, помог направить Олега служить поближе к дому в Кубинку, в школу сержантов. Там Олег теперь и служит. Вот-вот он должен вернуться домой. Спасибо Ивану Ивановичу.
 Вернувшись в редакцию, Сергей развернул свёрнутый в трубочку листок бумаги и прочёл:
 "К юбилею ветерана! В восемнадцать мальчишеских лет".
И начал читать:
 "Восемнадцатилетним добровольцем ушёл на фронт во время Великой Отечественной войны бывший бригадир цементного цеха, ныне пенсионер, Алексей Викторович Гарунов:
 - Отец мой,– рассказывает он,– был военным человеком, старшим политруком, мать работала дояркой. Но в тридцать седьмом году отец неожиданно заболел и умер. А меня, как сына военного и лишившегося отца, отправили учиться от военкомата в Москву, в ремесленное училище.Когда же началась война, то у меня была «броня» на заводе. По июнь сорок четвёртого года. Но как я мог тогда усидеть в тылу? Сразу же в военкомат, но только двадцатого марта сорок третьего года мне удалось, наконец-то, в восемнадцать лет, добровольно уйти на фронт.
 Фронтовой путь Алексея Викторовича начался под Калугой и прошёл он до Перемышля. Сначала воевал на втором Белорусском фронте, затем на первом Украинском, освобождал Колберг и Брест, форсировал с хода Буг, получил ранение на Одере, был контужен.
 И вот тогда, после контузии, он лишился речи и слуха. А лет ему было тогда от роду совсем ничего! До сих пор Гарунов отчётливо помнит ту злосчастную переправу через Одер, принесшую ему столько горя. Два бревна и две плащ-палатки, вот и всё его плав-средство для переправы. Помнит летящий снаряд, разорвавшийся почти рядом, и оглушительный взрыв.
 Плывущего молодого бойца Алёшу Гарунова перевернуло и… очнулся он в госпитале. Контузия!
За бои на фронте у него две медали. Одна из них за захват «языка» в разведке. Это медаль «За отвагу!». Другая – «За боевые заслуги!». Эта за тяжёлые бои в Пинских болотах.
 Война для него, однако же, закончились не после контузии, а лишь только после участия его во взятии Кенингсберга. Вот тогда и был дан салют из всех видов оружия. Это означало, что был взят Берлин! Германия капитулировала! Победа!
 После окончания войны он не поехал домой. Служба его ещё продолжалась в Польше. Служил он здесь авиационным механиком. В пятьдесят шестом году женился там и переехал с женой в Тулу. Устроился, опять же с помощью военкомата, работать в цементный цех на Крутояровском металлургическом комбинате, где и проработал до самой пенсии.
 За честный и добросовестный труд Алексей Викторович награждался не только Почётными грамотами, но ещё был награждён медалью, учреждённой в честь 100-летия со дня рождения В.И.Ленина.
 Бережно хранит он её вместе с медалями за фронтовые бои. И я вижу как он бережно и аккуратно достаёт их и осторожно показывает мне. Также, как и Благодарственные письма от маршала К.К.Рокоссовского и генералиссимуса И.В.Сталина.
 Сегодня, в день его юбилея, в памяти у него оживает вновь весь трудовой и фронтовой его путь солдата пехоты – «царицы полей», не знавшей преград ни на воде, ни на суше.
Иван Блинкин".
 Материал Сергею понравился. Иван Иванович несомненно имел склонность к литературному творчеству. И таких людей в активе Сергея было немало. Почти что в каждом отделе, в цехе. И это ему очень помогало в работе делать газету читаемой и интересной.
 Ежемесячно, он делал в газете "Литературную страницу", к оформлению которой привлекал и своего старшего брата Аркадия. Отдав этот материал на машинку Жанне Моисеевне, Сергей приступил к обработке других материалов, которые он добыл за неделю. До окончания рабочего дня было ещё много времени. И он начал писать заметку о самом Иване Ивановиче Блинкине.
А.Бочаров
2020.