Василий в ночи, в мире тотальной красоты

Дождь льёт как из ведра. Только ночь, огни, и дождь. И ветер. Для счастья не хватает только ветра. И ветер есть. Поддувает и задувает, и носит миллионы капель во тьме.
Ты никуда не летишь.
В эту ночь ты просто провожающий. Провожаешь секунды уходящие в вечность.
Мимо рулит «грузовик» Ту-204, следом в «кильватерной колонне» идёт «767-й», за ним «737», ещё какой-то борт. Все в глянце воды. Бликуют в свете.
Воздушное движение не прекращается ни днём ни ночью. И даже непогода никак не может повлиять на этот обыкновенный ритм жизни аэропорта.
Дождь…
Дождь прекрасен.
Здесь, под каплями, мысль дрожит в прохладе и странном уюте. Мир без зла. Мир омытый и чистый. Только капли. Только холод. Только ветер. Только седые тучи.
Огни… Кристаллы счастья с небес… Блаженство…
- Простите, не подскажете, как называется эта штуковина? - вырвал Василия из медитативного забытья чей-то премилый голосок. Василий даже вздрогнул.
- Штуковина?.. - он пытался понять, чего от него хотят. Девушка, вся из себя юная роза, или фиалка, хлопала огромными невинными глазами. Такая миниатюрная, тонюсенькая, изящная и прелестная. В плащике мокром и сером.
- Штуковина. Вот эта, - она указала пальчиком куда-то во тьму.
- А, это… Это «водило». Чтобы водить.
- Я просто подумала, что вам одиноко… - сказала юная богиня и потупила взгляд. Видно было, что она любит придуриваться.
- Я просто смотрю на дождь, - сказал Василий. - Это счастье.
- Тогда я с вами, - оповестила она его, обхватила и крепко прижалась. - Вы поэт!..
- В общем-то да, - задумчиво сказал Василий. Это новое знакомство ему было приятно.