Простите, если что не так

          Лиственница давно мертва. Острым сухостоем возвышается она на лысой сопке, лишь блудный ветер шершаво теребит давно прибитую, потемневшую от времени жестяную звезду с выцарапанной надписью - «Здесь покоится свободный человек».

        Колхозник Апанас в тот давний слякотный осенний день выехал на дальний покос в прескверном духе. Надо же, унизили как! Его, бывшего красного партизана, в правлении колхоза имени товарища Молотова попытались было прямиком обвинить во вредительстве. «Доброжелатели» донесли куда следует, что он якобы с умыслом вывел из строя коллективный инвентарь в виде давно разболтанной колхозной телеги. Наверняка сосед кладовщик, черт бы его побрал, постарался… Хорошо, что колхозники заступились за него, злосчастная телега нашлась за косогором.

        К закату дня он добирается до заимки.  А тут, у избушки ничком лежит человек, бог знает откуда набредший. Бедняге, однако, не хватило сил переползти через порог. По характерной одежде, Апанас тотчас определил – «беглец». Политический, иль разбойник? Вспомнил, что давеча с оловянного рудника подался в бега «политический», за его поимку власти аж целых 25 рублей обещают.
 
         Много разного люда бродит по огромной тайге, иной раз они страшнее зверя. Но, кажись, этот несчастный из «врагов народа», коли так, то он, как местные говорят, из «человеческого племени». Нежданный гость бредет, совсем плохой. Потухшие синие глаза, сам худой как черенок, аж кости высвечиваются насквозь, кажись – совсем еще молодой. 
   
     Что делать? Как быть? Апанас умом понимает, если сообщит властям, либо тело доставит – денежная премия не лишнее подспорье в хозяйстве… Опять же, кто потом пронюхает об этом беглеце, то его самого могут к стенке… Но обида, что его, уважаемого колхозника, шибко унизили в правлении, глубоко кровоточит в груди… Старый партизан посуровел лицом, раз там гадко с ним поступили, то он теперь покажет им кузькину мать! Его партизанская «война» еще не закончилась.

       Утром Апанас отправляется обратно в поселок «учинить донос» - что ночью услышал шум, шибко испугался. А утром обнаружил кражу продуктов с лабаза, однакось, вор по спешке обронил лоскуток грязной тряпки на берегу реки. Ищущие большую землю обычно аккурат вниз по течению уходят… милиция находит утлую лодку Апанаса за порогом, потому беглеца протоколируют утонувшим и документ скрепляют подписями.

     …ан нет, назло им, супостатам, бывший партизан Апанас обязательно спасет беглеца, чьего –то сына, или, на то божье воля, уйдет тот в небытие свободным человеком. Шибко жалко лодки, пришлось оттолкнуть от берега… Апанас прячет «врага народа» от людей в дальней, охотничьей заимке. Скоро понял, «политический» не жилец. И все норовит что-то важное сказать ему… Потому привозит с низины внука Матвейку, школяр кое – как русский понимал. Жадным пламенем засверкали грустные глаза больного, когда увидел листок серой бумаги, великое это счастье – просит прощения у родных! После Матвейке прошептал адрес родных…

       …прошли годы. Однажды зазвенел звонок в городской квартире, открывают дверь, на пороге незнакомый молодой человек с раскосыми глазами. Удивленным домашним незнакомец молча передает пожелтевший треугольник и старый дедовский кисет: – «Вот, вам письмо от вашего Алексея… И земля… Оттуда… Простите, что так долго…».

        За чаем Матвей рассказал, что его дедушка похоронил Алексея под большим деревом. Не могли тогда написать его имя на могиле, побоялись, что ненароком потревожат покой… Через годы прибили на высохшей лиственнице вырезанную из жестяной банки пятиконечную звезду.
 
          Перед смертью дед Апанас наказал внуку обязательно найти родных Алексея.  Передать им на словах, что там, далеко, в глухой тайге, их ждет и не дождется светлая душа Алексея. Может, посчастливится еще Алексею увидеть восхода солнца в отчем краю, услышать голоса родных и щебетание полевых птиц… Как должно по совести и по людски.