Глава 2

Элина решила попытать счастья у гномов. В их квартале было куда чище и уютнее, чем в людских. Однако и здесь пришелице были не рады. Гномы с удивлением и недоверием смотрели на странную человечку, качали головами и захлопывали двери.
Под конец дня Элина так устала, что еле передвигала ноги. И так как никакой обуви, кроме сапог, у Элины не имелось, ноги были нещадно растёрты. Прозрачные летние сумерки опускались невесомой пеленой на этот шумный, вонючий, враждебный город, но Элина не обращала ни на что внимания.
– Эй, дара, ты что же, сегодня пирожков моих не желаешь? – прокричала ей в спину торговка.
"Дрянь твои пирожки, и город этот дрянь, и люди в нём…" – думала Элина, рассеянно отсчитывая мелочь. – "Лучше бы я с Рэйшеном тогда на хутор уехала, как он говорил…". Но Рэйшена рядом больше не будет. Будут только эти паскудные непропеченные пироги и неприветливые рожи…
– Вот, держи, ты постоянно у меня покупаешь, забери и эти два, считай, подарок, – тараторила торговка, заворачивая остывшие пирожки, слипшиеся в цельный ком.
Элина смотрела на этот ком, понимая, что не станет есть это месиво, однако машинально ответила:
– Спасибо, почтенная дара. Ясного тебе неба!
А после покупки пришлось возвращаться в свою конуру. Элина брела по пустеющим улицам, не глядя по сторонам, и внезапно двое здоровых мужиков заступили ей дорогу.
– И что такая красотка делает здесь совсем одна? – прогундосил один из них, похабно скалясь.
– Идёт домой, – сухо отозвалась Элина. – Отступи с дороги.
– А если не отступлю, чего будет-то, а?
– Ничего хорошего, – хмуро бросила Элина, оглядываясь по сторонам.
Помощи ждать было неоткуда. Люди предпочитали спрятаться и пересидеть опасность за надежными дверями и стенами. Трудно было их в этом винить. Так что Элина осталась наедине с двумя громилами.
– Милая дара идёт домой одна, давай, друже, скрасим её одиночество, – продолжал наступать говорливый бандит. – Вон, небось, провизию какую-никакую в свёртке несёт, угостит нас, чтоб силы у нас были ей удовольствие доставить…
Громилы скабрезно захихикали.
– Да пошёл ты! – Элина с яростью запустила свёртком в наглого болтуна.
К удивлению обоих головорезов и самой Элины, свёрток угодил прямо в щёку балагура. Увесистый шлепок заставил его на миг заткнуться. Элина в это время вытягивала нож, привычно болтавшийся на бедре, и мысленно ругала себя за неумение обращаться с ним.
– Не, ну ты глянь! – завопил бандит, в которого прилетели пирожки. – Мы к ней со всей душой, так сказать, по-хорошему, а она за нож хватается! Что ты скажешь, а?
– Сука, – хрипло прокомментировал молчавший до этого времени товарищ болтуна.
Он двигался быстро, словно змея. Элина ощутила, что её правая рука попала в стальные тиски, пальцы безвольно разжались, и нож с глухим стуком упал куда-то под ноги. Нападавший продолжал стискивать Элинину руку, принуждая женщину упасть на колени. И тогда сбоку появилась третья фигура, выше и массивнее предыдущих. Несмотря на свои внушительные габариты, двигался третий стремительно и почти бесшумно.
"Вот и всё", – подумала Элина, бессильно заваливаясь в уличную грязь.
Над Элининой головой раздалось несколько глухих ударов и болезненный вскрик. Руки Элины были свободны, правда, кто-то наступил ей на пальцы, но это были пустяки. Элина пошарила по земле в поисках ножа, однако напрасно. Жаль ножа, конечно, но, кажется, пришло время уползать от чересчур рьяных поклонников.
Элина осторожно подняла голову, чтобы осмотреться, и тут же застыла от изумления. Третий громила практически закончил расправу с Элиниными обидчиками и встряхнул гривой светлых волос…
– Рэйшен, – не веря своим глазам, прошептала Элина.
Да, это был он. И все его жестокие привычки были при нём. Рэйшен одним движением вывернул запястье болтливому бандиту. Раздался омерзительный треск, и бандит тонко, по-бабьи завопил.
– Во голосистый, – злорадно заметила Элина.
– Отрезать ему язык? – деловито осведомился Рэйшен.
Визг усилился.
– Не надо, – поморщилась Элина, всё ещё сидя на земле. – Пусть лучше дружкам о тебе расскажет. Будут бояться.
Рэйшен весело сверкнул фиолетовыми глазами и отшвырнул бандита в сторону, словно сломанную (буквально!) куклу.
– Тут ещё второй был, – запоздало предупредила Элина. – Быстрый такой гадёныш.
– Да вот он, валяется. Оглушил я его.
– Хоть не убил?
– Неа, – беспечно отозвался Рэйшен. – Разве что челюсть сломал…
– Так ему и надо! Будет теперь мои пирожки сломанной челюстью жевать!
– Пирожки – это хорошо! А где они?
– Валяются где-то тут…
Рэйшен уже углядел липкий комок, развернул его и затолкал в рот своей второй жертве.
– Пусть давится! А вот, Эли, и твой нож!
Элина содрогнулась. Рэйшен предупреждал её раньше, что нечего доставать нож, когда не умеешь с ним обращаться.
– Эли? – Рэйшена встревожило её молчание. – Они тебе успели что-нибудь сделать? Да заткнись ты! – это уже относилось к скулящему бандиту, которого дроу злобно пнул.
 Нет, только в пыли поваляли…
Элина попыталась подняться на ноги, но, почувствовав слабость, снова осела на землю.
– Эли! – Рэйшен кинулся к ней, помогая встать.
– Да цела я, цела, – вяло отмахнулась Элина.
– Прилечь бы тебе. Далеко ты остановилась?
– Доходный дом в квартале отсюда…
Элина и не догадывалась, что сейчас Рэйшен слукавил. Он отлично знал, где она живёт. С момента приезда в Глорк дроу практически не терял её из виду, забросив все остальные дела.
– Идём, – Рэйшен обнял Элину за плечи и повёл к доходному дому, не забыв наступить по пути на сломанное запястье поверженного болтуна.
Элина шла, доверчиво прижавшись к горячему боку Рэйшена, словно и не было между ними никакой ссоры.