Откровения богини Геры

Я — Гера! Самая великая из небожительниц,  супруга верховного бога Олимпа, Зевса Громовержца. Мне поклоняются, мной восхищаются, мне завидуют и боятся, как смертные, так и небожители. Люди в мою честь возводят храмы и приносят жертвы. На всех пиршествах я возлежу на ложе рядом со своим супругом, великим Зевсом и выслушиваю восхваления, благосклонно улыбаясь и покачивая головой, увенчанной дорогой диадемой. И никто не знает, как мне хочется порой стать обычной женщиной и прожить ее жизнью хотя бы день: мирно и спокойно, ни о чем, кроме как о своем хозяйстве не думая.

Вот сейчас, к примеру, должна улыбаться красавцу Ганимеду, который приглянулся моему супругу. Зевс ничего не нашел лучшего, как не только соблазнить троянского царевича, но и, превратившись орла, заключить его в свои объятия и принести на Олимп. На этом история не закончилась. Пользуясь данной ему властью, Громовержец  даровал своему возлюбленному бессмертие и вечную молодость… И это еще не все! Он остался в небесных чертогах и стал служить виночерпием — разливать на пирах нектар по чашам. Какой смертной еще приходилось испытывать подобное унижение?

Много тысячелетий спустя люди начнут исследовать сложенные о нас, богах, мифы и на полном серьезе будут считать, что если бы Зевс-Громовержец не изменял своей жене, волоокой Гере, то история страны, которой мы помогли в свое время, сложилась бы совершенно иначе. При этом никто из них не задумался, каково мне было это все терпеть? Воистину муки Тантала и Сизифа покажутся детскими страданиями на фоне того, что пришлось испытать мне, великой богине Гере, прозванной почитателями волоолокой и лилейнорукой…

Одна радость: человечество постаралось сохранить память о нас, небожителях. Они создали  великолепные памятники литературы, архитектуры, замечательные скульптуры и не важно, что порой где моделью служили реальные люди, как это произошло,  примеру, с  гетерой Фриной, позировавшей Праксителю для его Афродиты.. В нашу честь называли материки, проливы, растения… Потому-то нас помнят столько веков и по-прежнему интерес не иссякает...

Некоторые удивляются: как он мог терпеть мои выходки? Отвечу: я же терпела! В конце концов, не я, а он виноват в том, что столько женщин была загублено в борьбе за право находиться рядом с ним. Скажу сразу, одной моей вины в этом нет. Кроме того, все они, став любовницами Громовержца, сразу стали думать, что займут мое место рядом с ним на Олимпе. Но не тут-то было!

Зевс мне много изменял, не стану отрицать. По самым приблизительным подсчетам, и это только, что знаю я, его лаками наслаждалось более семидесяти женщин, как небожительниц, так и обычны смертных, замужних и невинных дев. И все они мечтали привязать царя Олимпа к себе рожденными детьми и все хотели подняться выше меня. Все, кроме одной, красавицы Ламии… Ее мне  жаль по сей день. Мойры свидетельницы: не думала, что все так получится.

Ламия была дочерью нимфы Ливии и бога морей Посейдона, т. е. Приходилась родной племянницей Громовержцу. У нас, небожителей, с этим просто — родственность в расчет не бралась, тем более по отцу. Мать может быть общей, а отец — любой. Девушка выросла невероятно красивой. Отец подарил ей необыкновенно синие глаза, такие, как море в ясную погоду, а еще он дал ей кожу, такую же белую и нежную, как морская пена. Мы несколько раз встречались с ней и даже я поражалась ее красоте и невероятной кротости, которая всегда казалась наигранной. Она всегда так мило вскидывал ресницы и так краснела, что казалось, ее смущают даже лучи Гелиоса, которыми он бесстыдно гладит все окружающее.

  Каково же было мое изумление, когда выяснилось, что  эта так называемая скромница, закрывающая свой лик от дневного светила, давно состоит в связи с моим супругом и даже умудрилась родить детей. Вот тебе и невинная дева! Я тогда пришла в бешенство и от злости не сдержала эмоций.

Напустила на нее безумие и лишила сна. Думала, просто станет бродить по земле, потеряв память. Так она вдруг взяла и убила своих детей...  Тогда Зевс сжалился над бывшей любовницей и позволил ей вынимать свои глаза из глазниц, дабы хотя бы немного отдохнуть. В эти минуты она становилась наиболее уязвима и один из героев воспользовался этим, дабы убить… Но это был единственный поступок, за который мне было стыдно. Во всех остальных, пусть и не совсем нелицеприятных, считаю себя правой…

О возлюбленных моего супруг поговорим позже. Сейчас хочу немного поведать о себе, чтобы потомки имели представление, кто такая Гера и отнеслись ко мне более благосклонно. Ибо за много веков мое имя стало говорится с иронией, а порой и вовсе с презрением…