Глава 19. Воспоминания Дэ Эрелля

Д’Эрелль вспоминает, что иногда, когда собирались друзья, он рассказывал о приключениях, которые с ним случались в разных странах, что он там увидел, и что изучил, и друзья просили описать все это. “Кому и для чего это могло бы пригодиться, спрашивал я себя, и при других обстоятельствах я из этого ничего не сделал бы, находя приятнее заниматься исследованиями…” Но началась война. В 1939 г.  Д’Эрелль вместе со своей семьей, боявшейся бомбардировок столицы, поселился в своем загородном доме, который приютился на границе леса Отэ. Чтобы занять время, он начинает писать воспоминания. Позднее Д’Эрелль перебрался в Виши, чтобы, по словам его внука, “пользоваться свободной зоной”, где его канадская национальность позволяла избежать депортации в лагерь заключенных. С ноября 1942 г. Д’Эрелль был помещен под домашний арест в своей квартире в Виши с запретом перемещения по стране и обязательством регулярно подчиняться контролю французской полиции. В Париже его дом был опечатан, а лабораторию бактериофагов реквизировали немцы. Предложение переехать с семьей в США он отклонил, выразив желание “жить в стране, которая его всегда принимала, какими бы не были условия, царящие там”.

Первый вариант воспоминаний Д’Эрелль закончил в 1940 г. Второй вариант с небольшими изменениями и дополнениями он написал в 1945 г.
Незадолго до своей кончины (22 февраля 1949 г.) Д’Эрелль передал две рукописи воспоминаний своему внуку, доктору Клоду Хуберту Мазуре Д’Эрелль, с просьбой представить их лишь через 50 лет, учитывая критику, которая там присутствовала против живущих еще людей.

В 1995 г. все архивы Д’Эрелля были переданы в институт Пастера (это рукопись и дневники). Первый вариант воспоминаний в виде машинописного текста и сейчас хранятся в архиве института Пастера. Второй вариант воспоминаний в виде фотокопии был передан доктору Алену Дюбланшу в перспективе публикации. Полным набором архива Д’Эрелля располагал и Уильям Саммерс – процессор Йельского университета (США), в котором работал в 30-е годы Д’Эрелль. На основании воспоминаний и дневниковых записей Саммерс в 1999 г. издал книгу, которая по сути представляет биографию Д’Эрелля, а Алан Дюбланш в 2017 г. издал второй вариант воспоминаний (1945 г.) как автобиографию Д’Эрелля в сокращенном варианте. Он пишет: “Полная рукопись очень длинна, включая более 800 перепечатанных листов. Я позволил себе сделать пропуски, не потому, что они были неинтересны, но они касались социологии, географии, истории и т.д.”

Сравнивая опубликованные воспоминания с рукописью первого варианта, мы не нашли там каких-либо значительных отличий. Во второй вариант воспоминаний Д’Эрелль включил две дополнительные главы 11 и 12 (работа в США И СССР). Все, что касается исследовательской работы Д’Эрелля, включено в опубликованную автобиографию. Хочется надеяться, что когда-нибудь будет опубликован полный текст воспоминаний. На основе этих материалов можно было бы отснять киносериал, полный драматизма, приключений и большой познавательной значимости.

Для того, чтобы дать представление об объеме затронутых там проблем, мы приводим названия глав воспоминаний:

Глава 1. “Которая рассказывает, как я стал путешественником”. Материалы этой главы использованы для составления второй главы настоящей книги.

Глава 2. “В долгу у майя”. Десять лет работы в Гватемале бактериологом. Материалы этой главы использованы для составления второй главы настоящей книги.
 
Глава 3. “В стране ацтеков”. Работа в Мексике. Материалы этой главы использованы во второй главе этой книги. В первую главу включен эпизод обнаружения болезни саранчи в Юкатане.

Глава 4. “Охота за саранчой”. Прибытие в Париж весной 1911 г. Работа в институте Пастера и выезды в разные страны для уничтожения саранчи: Аргентина, Алжир, Турция (Смирна), Западная часть Корсики. С начала войны работа в институте Пастера руководителем лаборатории вакцин (последняя компания анти-саранча в Тунисе). Материалы этой главы использованы в третьей и четвертой главе данной книги.
 
Глава 5. “Совершение больших прогулок в невидимом”. Работа в институте Пастера. Материалы этой главы использованы в пятой, шестой и седьмой главах настоящей книги. Поразительное, можно даже назвать мистическое совпадение. Д’Эрелль вспоминает, что в сентябре 1940 г., когда он составлял пятую главу своих воспоминаний, в которой как раз описывал природу и поведение бактериофага, его ждала приятная неожиданность. Журнал “Шпигель” от 10 сентября 1940 г. представил фотографии бактериофага, полученные немецкими учеными с помощью электронного микроскопа. На первом снимке была изображена E.coli (кишечная палочка), окруженная сотней частиц бактериофага. Второй снимок отображал размножение бактериофага внутри клетки, и на третьей фотографии можно было увидеть распавшуюся микробную клетку. Д’Эрелль замечает: “Эти изображения точно отображают то, что я экспериментально определил двадцать лет назад”.

Глава 6. “Охота на эпизоотии”. По заданию правительства институт Пастера поручил Д’Эреллю разработать метод борьбы с мышами на полях Франции после войны. Пассирование сальмонеллы на мышах (до 20 проходов) для повышения вирулентности и использование этой культуры в полевых условиях для уничтожения полевок дало положительный результат.

Весной 1919 г. исследование птичьего тифа во Франции. Первое применение бактериофага в лечебных целях. Описано в главе 9 данной книги.

Первые опыты по лечению детей от дизентерии. Описаны в главе 10.

1920 г. работа в Индокитае. Исследование геморрагической лихорадки буйволов (описана в гл.11). Поиски бактериофага к чуме (в гл.12) и холере (гл.15).

1921 г. Публикация первой монографии по бактериофагу (описана в гл.13).

Глава 7. “Он инертен, нет, он живой” (1940 г.). “В стране гостеприимства” (1945 г.). Работа в Лейдене по исследованию природы бактериофага. Встреча с Эйнштейном (описана в гл.14).

Д’Эрелль был неутомим в поисках новых бактериофагов. В Лейдене он не устоял перед искушением выделить вирулентный бактериофаг против столбнячной бациллы, правда, это чуть не стоило ему жизни. Проводя работу, он поранил руку осколком стекла, пропитанного столбнячной культурой. Инъекция столбнячной сыворотки не сняла полностью последствий. Тремя днями позже среди ночи у него начался внезапно приступ удушья, который, прогрессивно смягчаясь, длился несколько недель. Обследования показали, что удушье вызвано параличом нерва, связанного с диафрагмой, вызванного столбнячным токсином, частично нейтрализованным слишком слабой дозой сыворотки.
 
Глава 8. “Охранник, создающий барьер эпидемиям”. Работа в Египте, где в 1924 г.   Д’Эрелль принимает руководство службы бактериологического контроля при санитарном морском Совете и карантинной службы Египта. Многочисленные случаи дизентерии лечили бактериофагом, всегда успешно. Выздоровление наступало через несколько часов (описано в гл.10).  Д’Эрелль изучал опухолевые заболевания и малярию.
 
Глава 9. “В погоне за чумой”. Поездка в Бомбей в институт чумы. Четыре случая чумы у людей в Египте. Успешное лечение бактериофагом (описано в гл.12).

Глава 10. “Без сомнения – это холера”. Исследование холеры в Индии 1927 г. Описано в гл.15 данной книги.

Глава 11. “Конец мира”. Работа в США в Йельском университете. Исследование симбиоза бактерия – бактериофаг. Использована в гл.16.

Глава 12. “Рождение нового мира”. Работа в СССР, создание центра по изучению и производству бактериофага. Использована в гл.17.

Много внимания в своих воспоминаниях Д’Эрелль отводит философским проблемам, особенно в пятой главе, ведь в ней описан самый интенсивный период его работы. Мы приводим лишь несколько его высказываний, чтобы дать представление о ходе его мышления. “Все опыты, которые я представил, кажутся очень простыми, но они – результат очень сложной умственной работы. Исследователь может случайно сделать изолированное открытие, но чтобы изучить явление, знать его причину, строить теорию, исходя из экспериментальных данных, нужно чтобы исследователь следовал за методом”.
 
Его увлечение философией в молодости не дало ему каких-то ясных знаний. “Я не понимал: я был еще слишком молод, без сомнения, чтобы понять” – писал он. Его второе обращение к философии вызвало, как он пишет, “глубокое отвращение по отношению ко всем философиям: мой разум полностью закрыт к любой метафизике. Единственные философы, которые меня заинтересовали, от знакомства с трудами которых, я ощутил глубокое восхищение, это были философы, даже скорее логики, из ионической школы, но о них мы знаем лишь по коротким ссылкам. А затем, главным образом, меня захватил Фрэнсис Бэкон”.

“Я бросился со всей страстью, это – моя природа, к изучению философии с единственной целью, найти там метод, который бы позволил углубить природу вещей”.
 
“Сходство мышления – очень любопытная вещь. Тогда я прочитал, а затем несколько раз перечитал его “Речь о методе”. Она коротка, написана гармоничным языком, каждая ее фраза ударяет по мне, заставляет задуматься….Я часто перечитывал “Новый Органон” и каждый раз это было для меня новым открытием. Каждый раз я обнаруживал там новые идеи, и мое восхищение лишь росло”.

“Каждый раз, когда у меня возникала проблема в биологических исследованиях, я вспоминал Бэкона и сознательно использовал метод поиска, рекомендованный им. Каждый раз, когда я сталкивался в жизни с какой-то трудностью, каждый раз, когда я не знал, как понять то или иное событие, я брал за точку отсчета какой-нибудь афоризм Бэкона, который для меня резюмирует его видение природы и мира. Например, афоризм “Природа побеждается только подчинением ей” [4]. И я полагаю, что только благодаря этому, я всегда мог найти выход даже из самой сложной ситуации. Не делать ничего, что не было бы естественным, изучать биологические явления лишь в их естественных условиях, имитировать природу насколько это возможно в своей естественной среде – таково мое постоянное рабочее правило, которому научил меня Бэкон”.

В пятой главе воспоминаний Д’Эрелль описывает свой подход к решению проблемы: “Техника, которой я следовал, состоит в том, чтобы разделить вначале общую сложную проблему на простые элементарные проблемы, следуя логическому порядку фактов, как этому учил Бэкон. Когда все элементарные проблемы решены, легко раскрыть сущность явления, так как все частные явления отчетливо выявляются. Аналитическая часть законченной индукции “возрастающий масштаб аксиом”.

“Чтобы решить проблему, связанную с биологией, в общем, как и любую другую проблему, затрагивающую естественнонаучный феномен, я неизменно начинаю с того, что подключаю “логический анализ”, который состоит в том, чтобы сформулировать в отношении ее всевозможные гипотезы. Даже те, которые на первый взгляд могли бы показаться абсурдными или быть противопоставленными принятым теориям. Затем, я подвергаю каждую из этих различных предварительных гипотез экспериментальной проверке, которая решает окончательно, какая из этих гипотез соответствует истине и имеет место происходить в реальности. “Теория должна принять в расчет все факты, согласиться со всем и не противоречить ничему”, такова аксиома, которой я неукоснительно следую и всегда пропагандирую в своих рукописях, именно она резюмирует всю логику”.

“Если бы все биологи подчинились принципу, согласно которому “теория должна суметь объяснить все факты и не быть опровергнутой ни одним из них”, то удалось бы избежать многих бесплодных споров”.

“Умственная подготовка, которую совершенно случайно я дал себе, увлекшись Бэконом, сослужила для меня хорошую службу. Я полагаю, что основной пробел в современной медицине, который встречается и при проведении биологических исследований – это отсутствие логики именно в понимании логики Бэконом. Ни одна из медицинских кафедр в современном мире не обладает знанием логики и не обучает этому своих студентов. Однако, было бы наиболее полезно для всех: “думать точно”. Это наиболее необходимое из всех знаний может дать только логика.

Я считаю, что наука прогрессировала бы быстрее, если бы все те, кто намеревался ее использовать, принимали за настольную книгу “Новый Органон” Бэкона, если бы понимали, о чем эта книга и ею вдохновлялись”.

“Наука, в наши дни находится на стадии катастрофических реакций и методов, которые, копируя природу, порой доходят до того, что уничтожают ее совсем, ведь природа так податлива”.

К автобиографии Д’Эрелля прилагается список его публикаций: это и монографии, и статьи в различных научных изданиях, и даже в газетах. Этот список содержит 163 наименования. Первые 36 публикаций (1899-1916 гг.) касаются различных тем. Но после публикации 1917 г., ознаменовавшей собой открытие бактериофага, все остальные печатные материалы посвящены только бактериофагу за исключением двух статей об изучении экспериментальных и спонтанных опухолей от 1927 г. в отчетах Академии наук Парижа.
 
После издания в Париже последней монографии [18] Д’Эрелль практически ничего не публиковал, всего лишь шесть статей за 20 лет. Но написанные им воспоминания можно считать уникальными и они являются прекрасным дополнением к его монографиям, позволяя лучше понять ход его исследований.