Землянка. рассказ

глава 1

- Серёга, - еле слышно пролепетал Андрей... - Серёга...тут что-то есть, - повторил он и уже более громко сказал, - посветии сюдаа...слышиишь?

- Слышу-слышу, Андрюх, только фонарик ни фига не фурычит. Щас, Андрюх, щас...чёрт бы его побрал. Подожди минутку, я...я - щас, - почти прокричал Сергей и выскочил из землянки. - Вот так, - проворчал он, стукая по фонарику кулаком, но поскольку эффекта от этого не последовало, Сергей стал трясти фонарик изо всех сил. Наконец фонарик вспыхнул ярким светом, и Сергей тут же спрыгнул в землянку.   

- Всё, Андрюх, порядок! - крикнул Сергей, направляя луч света туда, где по его мнению должен был находиться Андрей. Однако там, куда светил Сергей, ничего кроме голой стены не было. Он лихорадочно стал лучом света шарить по всей землянке, но она была пуста.

Ничего не понимая, Сергей осматривал каждый уголок землянки раз за разом и всё больше приходил в недоумение.

Наконец совершенно отчаявшись, он несколько раз крикнув "Андрюха", выбрался из землянки.

Осмотревшись, Сергей снова и снова звал друга, но голос его тонул, будто в какой-то тягучей массе. Продолжая звать друга, он бегал вокруг землянки, постепенно увеличивая радиус продвижения от неё. Тишина стояла необыкновенная. Сергей вышел на дорогу, которая пролегла вдоль леса и, почуяв что-то неладное, побежал по дороге в сторону села. Боясь потерять телефон во время хождений по лесу, он всегда оставлял его дома, о чём теперь здорово жалел.

Только у глубокого оврага, за которым начиналась окраина села, Сергей буквально упал на траву, чтобы восстановить дыхание и дрожь в ногах от быстрого бега по дороге, петляющей по оврагам различной величины. Подаренные отцом наручные часы, которые были всегда при нём, показывали приближение обеих стрелок к цифре двенадцать.

"Дед Семён, наверное, готовится обедать", - подумал Сергей, глядя на домик, стоящий метрах в пятнадцати от оврага. Дед Семён, набравший по жизни невероятное количество, по мнению Сергея и Андрея, прожитых лет, был одинок, и поэтому два неравнодушных парня помогали старику, чем могли. "Надо идти к деду Семёну, похныкаться, поплакаться в жилетку, глядишь он и поможет советом или добрым словом мне горемыке", - рассуждал Сергей, лёжа на траве.

Выбравшись по тропинке из оврага, Сергей через минуту уже подходил к домику деда Семёна. Тропинка, по которой ежедневно жители окраины ходили в овраг к колодцу, пролегала не более, чем в полутора метрах от бревенчатой стены строения, которое в селе называли кто-то - домиком, кто-то - хибарой, а кто-то и вовсе - лачугой, хотя сам Семён, проживший в этой хибаре-лачуге всю жизнь, говорил, что живёт в замечательном доме. Несмотря на не самое лучшее состояние дом деда Семёна стоял благодаря стараниям Сергея и Андрея посреди поляны сплошь усыпанной травушкой-муравушкой, и за последние два-три года ни одна сорная травинка не нашла себе место на прекрасной лужайке.

Сергей остановился в метре от угла, за которым открывался фасад "замечательного" дома деда Семёна. Он решил ещё разок отдышаться и набраться храбрости перед встречей со стариком, как вдруг услышал негромкий разговор. Сергей сразу понял кто с кем его вёл. На ватных ногах он завернул за угол и, осторожно ступая, приблизился к лавочке, на которой сидели дед Семён и Андрей.

И сидевшие на лавочке дед Семён и Андрей, и стоявший перед ними Сергей смотрели друг на друга, как на инопланетян или, как потом выразится дед Семён: "Мы смотрели друг на друга, словно бараны на новые ворота". Молчание длилось несколько минут.

Первым пришёл в себя дед Семён.

- Вот что я вам скажу, мои юные помощники и друзья, - прокашлявшись сказал дед Семён. - Надеюсь, что вы сами понимаете: в гости к нам пожаловала, как выражаются умные головы, неадекватная ситуация. Есть о чём подумать и порассуждать. Чтобы вам хоть как-то помочь, я хочу выслушать ваши объяснения за половину сегодняшнего дня. Может, я не совсем ясно объясняюсь...как говорится, извините, но я хочу послушать, что вы скажете о данной ситуации...

 Дело-то, ребятушки, закручено-заверчено так, что и не знаю, сумеем ли мы его хоть немного раскрутить... То, что вы утром в девять часов пошли в лес, мне известно, потому что я аккурат, занимаясь на кухне к тому времени, выглянул нечаянно в окошко и увидел, как вы прошагали мимо моего дома. Меня интересует, что с вами произошло конкретно в лесу. Понятно?

- Понятно, - в один голос пролепетали Сергей и Андрей.

- Вот и хорошо, - удовлетворённый ответом, сказал дед Семён. - Прошу, Андрюш. Мы внимательно тебя слушаем... Вообще-то...ты мне уже всё доложил, а вот Серёже послушать будет весьма пользительно.

- Хорошо, дед Семён, - слегка смутившись, сказал Андрей. - Я буду предельно краток, чтобы Сергея не утомлять... Короче, мы с ним обнаружили в лесу землянку. Вход в неё был прикрыт дверкой странной конструкции. Извините, но я устройства её не понял. Приоткрыли мы дверку, и Сергей, всегда имеющий в походах фонарик, посветил в яму...

Ну...мы сначала подумали, что нашли какой-нибудь схрон, а оказалось - землянку...сухую, просторную: живи не хочу! Ширина её примерно метра два с половиной, а длина так и вовсе, наверное, больше четырёх. До потолка, кстати, метра два на первый взгляд. Только была та землянка совершенно пуста... Хотя с правой стороны, возле боковой стены обнаружилась при свете фонарика некая конструкция: толи столик, толи полка...как-то так.

Сергей сразу пошёл проверять что это там, возле стены, пристроилось, а я решил шагами измерить длину землянки. Дошёл до задней стеночки, прислонился к ней и вдруг почувствовал, что что-то со мной рядом есть. Тогда я попросил Серёжу посветить мне, но...но только фонарик в руках друга погас. Сергей стукал по нему кулаком и тряс, но фонарик ни как не хотел загораться. Я видел, как Сергей выскочил из землянки и стал ругать фонарик, но слов разобрать мне не удалось, потому что в следующее мгновение меня на пару секунд - так мне показалось - вырубило.

В землянке наступила полутьма. Я снова стал звать Сергея, но он не отвечал. Тогда я бросился к выходу из землянки и выбрался из неё, весь объятый дрожью и слабостью. Я кричал: "Сергей, Сергей!..", но напрасно: голос мой тонул в завывании откуда-то налетевшего ветра и скрипе раскачивающихся деревьев... Единственное, что мне осталось сделать - это идти домой... Как меня встретил дед Семён, он сам расскажет...

- Конечно-конечно, - успокоил дед Семён Андрея... Таак-с... Теперь, Серёжа, твоя очередь поведать нам, что ты запомнил от похода в лес. Прошу.

- Я повторяться особо не стану, сразу перейду к тому, как у меня погас фонарик. Никогда такого не было, а тут... Даже не знаю, что с ним случилось...он же - просто фонарик. Андрей просил меня посветить ему, а я, к сожалению, ничего не мог поделать. Тогда я выбрался из землянки, и фонарику здорово попало. Он, наверное, понял, что со мной шутить не стоит и снова стал светить.

Я спустился в землянку, но Андрея не нашёл, хотя осмотрел каждую трещинку в стенах. Вылез я из землянки и стал кричать: "Андрей, Андрей!..", но всё было напрасно: он словно растворился в воздухе. И что интересно: я кричу, а слова будто в вату уходят. Тишина в лесу была необыкновенная.

Бегал я, бегал по лесу в поисках Андрея, а когда окончательно понял, что все мои действия бесполезны, вышел на дорогу и изо всех возможных сил рванул в сторону села. Когда же я добрался до дома деда Семёна, услышал, что он и Андрей о чём-то разговаривают. Для меня это был...шок. До сих пор ничего не понимаю.


глава 2

- Ну что ж, мальчики, - вздохнув сказал дед Семён... - Вы попали в историю фантастического характера. Да-да - фантастического, и я вовсе не шучу... Сколько, Серёженька, сейчас времени на твоих золотых?

- Каких золотых? - усмехнулся Сергей. - Часы показывают двенадцать двадцать пять.

- А во сколько у нас из леса вернулся Андрей? - спросил дед Семён, вопросительно глядя на Андрея.

- К дому подошёл около восьми, - слегка покраснев, ответил Андрей.

- А во сколько вы, ребятки, пошли в лес? - спросил дед Семён, выразительно глянув на Сергея.

- Мы пошли в лес в девять часов, - сказал, вероятно, не понявший в вопросе подвоха, Сергей.

- Серёжа, тебе не кажется, что кое-что не состыкуется: вы ушли в девять часов, а Андрей вернулся из леса в восемь? Теперь понимаешь, к чему я веду?..- Пару минут дед Семён молчал, а затем продолжил, - Я проводил вас взглядом, когда вы пошли в лес, в девять часов, что подтверждаете и вы. Ладно, думаю, пойду ещё одну выкурю, а уж потом доделаю кое-какие дела по мелочам в доме.

Покурил, посидел ещё минут двадцать, ожидая Корнеича, который, увидев меня, решил, как я догадался, воспользоваться моей махрой. Ходок из него, конешно, ещё тот, но старик он любопытный, а мои дела меня ни сколько не торопили: чего бы нам не поболтать. Надо сказать, я много чего нового от него услышал. Оказывается его свояк, который в Москве живёт...в смысле, теперь уже...жил, три дня как умер от инфаркта. Оно и понятно: всю жизнь в начальниках ходил, нервную систему надорвал, вот и расплата подоспела...

Глянул я на часы золотые на руке Корнеича - подарок ему на день рождение от свояка - и ахнул. "Всё, говорю, дорогой, извини, значит, но мне надо кое-какие дела поделать в доме". Отсыпал я ему махры пару горстей, поручкались мы честь по чести да и распрощались... Ну даа... Покопался туда-сюда я в кухонном хозяйстве, а время-то идёт. Поставил я картошечку варить, а сам решил ещё цигарку прикончить.

Только сел и сделал несколько затяжек, как ко мне подсел тихи-тихо серой мышкой наш незабвенный друг и товарищ Андрей. Я, разумеется, весьма удивился тому, что он один, хотя вы уходили в лес вдвоём. "Где, - спрашиваю, - Сергей застрял?".. И пошёл у нас с Андреем странного характера разговор. Повторяться не стану.

Давайте, лучше пройдёмся по сегодняшнему событию по порядку...хотя я, наверное, для начала расскажу вам некую историю, которая, несмотря на свою давность, связана с нынешним происшествием... Итак... Да, рассказал её мне и моему другу Мишке старик, который жил от нашего дома метрах в сорока... Можно сказать, почти рядом.

Было мне тогда чуть более двенадцати лет. К сожалению, друзей среди сельских ребят у меня не образовалось. Почему так получилось, даже и представить не могу. Как только меня мои сверстники не обзывали: и Семён врать силён, и Семён - всем шпионам шпион, и Семён - хамелеон...

Мишка приехал к бабушке летом из Карелии. С ним у меня дружить получилось. Ему, как и мне, исполнилось в то время двенадцать лет. Мы вместе ходили в лес и на речку, а ещё, когда прочитали рассказ Гайдара "Тимур и его команда", решили помогать старику, жившему одиноко на краю села.

Со временем старик, которого звали Егором, стал относиться к нам, как к своим внукам. А однажды он решил рассказать нам одну загадочную историю. Дед Егор работал в своё время в школе завхозом, а его сосед Артём возил на лошадке в магазин водку. Чтобы сократить расстояние, он ездил в райцентр по более короткой дороге, по которой вы, кстати, бежали сегодня в село из леса.

В очередной раз, когда Артём вёз из райцентра водку, проезжая мимо леса, попал в грозу и проливной дождь. Чтобы не промокнуть до нитки, он залез под телегу и удобно устроился на куске брезента, постеленного на мокрой траве. Артём, отправляясь под телегу, прихватил с собой бутылочку водки, дабы легче было испытывать неудобства от разыгравшейся стихии. Прикончив содержимое бутылочки, Артём незаметно под монотонный шум дождя заснул и проснулся, когда он прекратился, но уже наступили сумерки.

Это совсем ему не понравилось, и Артём, обругав себя последними словами, устроился на телеге и, крикнув лошадке "Но", дёрнул поводья, призывая лошадку к движению. Лошадка дорогу знала хорошо и через определённое время остановилась возле магазина. У двери магазина стояла продавщица Зинаида Николаевна. Она была необыкновенно взволнована, потому что уже опустилась на земля непроглядная тьма, а Артёма с водкой нет как нет.

Зинаида Николаевна не знала, что и думать, ведь случится могло что угодно, поэтому, когда она увидела, что всё, вроде, в порядке, то решила принять привезённую водку, не откладывая эту процедуру на завтра, что было в принципе и не положено. Посчитав ящики, Зинаида Николаевна ахнула, потому что при подсчёте одного ящика не хватило, о чём она и сказала Артёму. От такой вести у Артёма запрыгало сердце в груди, как плохой механизм в молотилке.

- Артём...что будем делать? Не дай Бог с утра придут сельсоветские с проверкой, а они чуть не каждый день последнее время только это и делают, будет нам с тобой крышка и статья за спекуляцию... Доказывай потом, что ты не верблюд, а я - не коза драная... Господи... Где же ты его потерял? А может...

- Подожди, Зин...щас-щас... Ты подожди немного, а я сбегаю и принесу деньги в оплату двадцати бутылок. До завтра продержимся, а дальше видно будет. Бог не выдаст - свинья не съест. Я побежал... Не сомневайся...жди, Зин... Только дверь закрой, а жди меня немного в сторонке и...и в тенёчке... Я скоро...

Так, как бегал Артём в этот вечер, случалось только в далёком детстве. В свои сорок пять, ростом более двух метров и весом в восемь пудов он летел по селу, словно вырвавшийся из клетки носорог. Боялся Артём вовсе не за себя, его угнетало то, что он поставил Зинаиду Николаевну в неприятное положение, и теперь она вынуждена была страдать из-за его глупой выходки. Обливаясь потом, Артём то и дело повторял: "Ничего, Зинушка, я с этим барахлом ещё разберусь".

Зинаида Николаевна, ожидая прибытия Артёма, стояла в нескольких метрах от магазина в тени раскидистой ветлы. Увидев в каком состоянии пребывает Артём, она, едва не плача, воскликнула:

- Ой!, дядь Артём, не убивайтесь так сильно: всё, будем надеяться, обойдётся.

- Конечно, Зин, обойдётся. Держи, здесь шестьдесят рублей... Прости меня...дурака. Пойду я, да и тебя, поди, дома ждут. Что не говори, мне-то проще в этом отношении: некому ждать... До свидания и спокойной ночи.

- Спасибо, дядь Артём... И тебе тоже спокойной ночи...

Однако ночь для Артёма даже условно не оказалась спокойной. Мысль о том, что у него кто-то стырил ящик водки, будоражила его, как назойливая муха. "Никак я не мог ящик потерять, - рассуждал Артём. - Лошадь всё время, пока я дрых, стояла на одном месте. Нуу...и я тоже на одном месте лежал...под телегой, на которой стояли хорошо закреплённые ящики с водкой. Нуу?.. Куда же тогда один ящик подевался. Может пацаны какие набрели на мой возок? Я понимаю: взяли бы бутылочку или две, а то целый ящик! Ну, заразы, попадётесь вы мне в тёмном уголке, мозги-то я вам прочищу, можете не сомневаться...уроды"... Повторив сей монолог с десяток раз, Артём наконец-то заснул.

Рассвет он встречал на пути к лесу. Артём хорошо помнил место, где гроза и дождь загнали его под телегу: по дороге вдоль леса он ездил много лет и помнил все повороты и приметные деревья и кусты, поэтому ему ничего не стоило найти место, где его ловко обнесли. "Лошадку, - решил Артём, - от места преступления следует отвести хотя бы метров за тридцать за поворот, чтобы от места, где нехорошие людишки проделали неправильные действия, её и телегу не было видно".

Дождь, конечно, многое скрыл бы от людских глаз, но только не от Артёма, бывшего разведчика. Он сразу определил, что на месте, где он провёл недостойные его, бывалого разведчика, часы, остались следы трёх человек, судя по размерам  и типу обуви, крепких парней.


глава 3

- Ну что, братья славяне, начнём развязывать узелок? - прошептал Артём, внимательно оглядывая лес, прилегающий к дороге. - Лошадку и телегу надо укрыть в кустах метрах в тридцати отсюда. Судя по всему, парни по дороге не ходоки, но на всякий случай демонстрацию гужевого транспорта следует отменить. А посему - "Но", милая, шевели батонами: не боись, далеко не поедем.

Оглядев замаскированные лошадь и телегу, Артём убедился, что с дороги, если парни по ней и пойдут, ничего не обнаружат. Внимательный осмотр следов тех, кто украл его водку, позволил Артёму сделать некоторые выводы: "Поскольку следы ведут в лес, то, значит, парни прибыли сюда скорее всего пешочком; утащить ящик с водкой по лесу даже вдвоём не окажется лёгкой прогулкой, а уж для одного и вовсе неприятное занятие; выходит, что ящик с водкой спрятан где-то не очень далеко от опушки".

Артём оказался прав: как только он прошёл вглубь опушки примерно на три десятка метров, следы привели его к месту, где парни вытоптали целую поляну, раздумывая, вероятно, как поступить дальше с неудобной ношей. Внимательный осмотр места долгого стояния парней привёл к тому, что Артём обнаружил землянку. "Ух ты, - прошептал он одними губами, - вот где их, как говорил герой одного фильма, лежбище, а может, просто место, где молодёжь весело проводит время. Вряд ли это наши сельские: они стырить у меня водку точно не посмели бы. Выходит тут обосновались парни из соседней деревни Кукушка. Ну, кукари, попадётесь вы мне в руки. А может, всё-таки... Неет... За каким бесом издалека сюда тащиться? Ясно...из Кукушки. Посмотрим, что здесь может меня заинтересовать".

Крышка, закрывавшая вход в землянку, была устроена так, что заметить её просто так было довольно сложно. Заглянув в землянку, Артём спускаться в неё не спешил и только когда глаза немного привыкли к темноте, а он понял, что землянка пуста.

По пологому спуску Артём вошёл в неё и удивился. Землянка представляла из себя подобие комнаты размерами метра два с половиной шириной, метра четыре или пять длиной и высотой не менее двух метров. В ней было сухо и прохладно. У правой от входа стенки приткнулось что-то похожее на тумбу или прикладной столик, на котором, кстати, стоял ящик с бутылками. Как оказалось, две бутылки были пусты.

"Понятно, - прошептал Артём и присел в углу рядом с входом. - Что ж, подождём любителей выпить нахаляву. Глаза у меня привыкли к темноте, а те, кто появится на спуске в землянку, окажутся в сравнению со мной слепыми. Вот и посмотрим, каковы вы, ребятушки, в деле. Жалеть  вас до поры до времени не стану, так что, прошу не обижаться: бить буду, как последних тварей. Интересно, когда они придут... А если не придут?.. Неет...придуут. Водочку просто так не оставят в покое... Она, как магнит, их притянет. Тихо... Агаа. Кажется уже пришли... Как говорится, добро пожаловать".

Парни даже подумать не смогли, что встреча для них окажется столь неприятной. Они и опомниться не успели, как Артём могучими ударами раскатал их по землянке.

- Ну чего, пацаны, - крикнул Артём, - добавка требуется!? Кому не требуется - спиной к задней стенке! Я понятно выражаюсь!? Даю минуту!.. Вы кого обнести решили, козлы!? Правильно было бы похоронить вас, придурков, здесь, но поскольку я злой, но отходчивый, хочу послушать расхитителей частной собственности. И не рыпаться...иначе...я, ребятки, могу хамства не выдержать. Кто будет вести рассказ?.. Я жду... Я - Артём, и со мною шутки плохи, потому что я столько голов свернул, что за каких-то ещё три мне, думаю, грехов не прибавится. Я слушаю...

- Дядь Артём, - пролепетал парень из дальнего тёмного угла, но Артём увидел, как тот попытался встать, крикнул:

- А ну сидеть, иначе будешь долго лежать! Говори...

- Дядь Артём, прости нас, пожалуйста, - пролепетал парень и захныкал. - Мы...мы...

- Знаю, что вы. Откуда будете, - спросил Артём более миролюбиво. - Вставать никому не разрешаю, - предупредил он, заметив шевеление среди парней. - Встанете, когда я вас выслушаю и поверю вашим словам, понятно? Можете не отвечать... Итак...откуда вас чёрт принёс?

- Мы, - пролепетал тот же голос, - из Кукушки... Недавно обнаружили землянку и стали в ней иногда отдыхать... А вчера, когда гроза с дождём налетели, Колян вышел на дорогу, чтобы глянуть, какие на небе тучи, и... Короче, позарились на дармовщинку. Принесли ящик в землянку и пару бутылок выпили. Мы прямо сейчас компенсируем... У...у меня червонец с...с собой есть. Можно я его тебе передам?

- Сделай три гусиных шага и положи на пол и без шуток, понял?

- Ага... Щас, я щас, - произнёс парень и, ковыляя, сделал три шага, затем положил дрожащей рукой на пол бумажку, которая должна была представлять из себя купюру в десять рублей, после чего вернулся на своё место...

Уже подъезжая к селу, Артём остановил лошадку и решил проанализировать последние события: "Ну что? Всё кажется немного прояснилось, и теперь главное не рвать постромки. Ребятам я, конечно, навалил по самое не хочу, но это они сами нарвались на неприятности, а по другому и не бывает. Расплатились за выпитое - это плюсик им, но и я жмотничать не стал, поэтому оставил пацанам бутылку водки: за десять рублей положено три бутылки, а выдули они только две, так что - всё, как положено.

Ехать сейчас к магазину, думаю, вряд ли будет правильно: среди бела дня да через пол села... Неет, так дело не пойдёт. Значит, везу до своей хаты, а сам пешочком схожу к магазину и посмотрю, как там Зинка себя чувствует: ежели страдает - верну ей водку, ну а коли на лице ничего неприятного не просматривается - оставлю водку себе, потому что я её сполна оплатил, а Зинка вывернется из любой ситуации и не поморщится... Всё...еду домой...".

Так радостно Артёму давно не было, с лица его не сходила улыбка. По дороге в магазин ему встретились всего две древние старушки, которые попадались на глаза Артёму два-три раза в год и не более. Возле двери, ведущей в магазин, стояли Зинка и учительница Вера Павловна, с которой у Артёма были в своё время серьёзные отношения, но не сложилось, и дальнейшая жизнь Артёма пошла в разлад. Но это, как говорят в народе, совсем другая история. Женщины о чём-то оживлённо рассуждали, но увидев Артёма, Вера Павловна сразу удалилась.

- Ну, здравствуй, товарищ Артём. В магазин пойдёшь? - вздохнув и покачав головой, спросила Зина.

- Угу... пойду, - ответил Артём, внимательно следя за выражением её лица.

- Тогда пошли, - сказала без обозначения каких-либо эмоций Зина.

Артём поднялся вслед за ней по скрипучим ступенькам на крылечко, и оглядевшись, вошёл в магазин.

- Что желаете? - спросила Зина, уже устроившись за прилавком.

- Мне бы, - смутившись, сказал Артём, - килограммчик сахарку и...бутылочку водки.

- И всё? - улыбнулась Зина.

- И всё, - ответил, слегка покраснев, Артём.

- А у меня, товарищ Артём, не всё. Завтра едешь за водкой. Утром заедешь за выпиской.

- Водкой? - переспросил Артём, - так я же только...

- Только да не только, - перебила его Зина. - Привёз, понимаешь, две недели
назад и думаешь, что можно отдыхать до посинения?

- Зин, - умоляюще глянул на Зину Артём.

- Иди, Артёмушка, иди...ты у меня не один: сам, поди, видишь, покупатели подошли. Не забудь утром заехать.

Артём, изобразив удручающий вид, вышел из магазина и направился в сторону своего дома. Настроение его нисколько не ухудшилось. "Не пойму что, но что-то происходит не так... Ну и ладно. Схожу-ка я к Егору. У него сегодня день рождения. Поздравлю, врежем по маленькой, а там будет видно: водки у меня, слава Богу, не занимать", - решил Артём и улыбнувшись прибавил шаг.


глава 4

Егор сидел возле дома на лавочке и курил одну за одной дешёвенькие махорочные сигареты. "Вот и славно, - отметил Артём, - один интересный человек на пол села остался, а иначе хоть "Караул" кричи".

- Здорово были! - воскликнул Артём, присаживаясь на лавочку рядом с Егором.

- Здорово, - ответил Егор, выпустив очередное сизое облако.

- Ну чего, Егор, тащи стакан и чего-нибудь зажевать, - сказал Артём, вытаскивая из кармана бутылку водки.

- Ух ты! - воскликнул Егор и, затоптав окурок, скрылся в доме, а через насколько минут он уже появился со словами "А вот и я!". В руках Егор держал большую тарелку, в которой лежали два солёных огурца, две такие же солёные помидорины, два яйца, два кусочка хлеба и две стопки, что рассмешило Артёма до слёз.

- Не иначе, Егор, ты в прошлой жизни в каком-нибудь баре или забегаловке трудился: всё по две штуки, такое не каждый мог бы придумать.

- А чего такого? - невозмутимо отреагировал Егор, - нас же двое.

- Может, Егор, расположимся на травке-муравке: и мягко, и лежать для приятности неплохо, и вообще...коли опьянеем, можно тут же отдохнуть.

Егор поддержал предложение Артёма, и мужчины с удовольствием присели на траву в паре метров от лавочки. Ловко открыв по просьбе Артёма бутылку, Егор наполнил стопки и задал обыкновенный в таких ситуациях вопрос:

- За что, Артём, пьём?

- Как за что!? - удивился Артём. - Так...за твой день рождения! Поздравляю!

- Стоп-стоп-стоп, - пришло время удивиться Егору. - Какой день рождения? У меня он пятнадцатого июля, а сегодня только пятнадцатого июня. Чего-то ты, Артёмушка, напутал.

- Как это напутал? Сегодня же пятнадцатого июля и есть. Ничего я не напутал. Вчера четырнадцатое было, я ездил за водкой, а значит, сегодня и есть пятнадцатое число.

- Скажи мне, Артём, кто лучше всех знает про мой день рождения, а?

- Ясно дело... Подожди... Плесни-ка ещё по капельке, мне надо до дома слетать...

- Валяй, - без каких-либо эмоций произнёс Егор и вслед за Артёмом отправил содержимое стопки в рот.

Снова, уже второй раз за день, Артём напряг своё тело так, как давно не подвергал его испытанием бегом. Через пару минут он, пролетев через крыльцо и сени, остановился перед дверью, ведущей в курятник, где он припрятал ящик с водкой. Постояв несколько секунд, чтобы хоть сколько-нибудь привести дыхание в норму, Артём открыл дверь и буквально застонал: ящика с водкой в том месте, где он его оставил, на оказалось.

Ещё ничего не понимая, он бросился в дом, где на одной из стен висел численник, от которого Артём аккуратно ежедневно отрывал один листок. Он был ошарашен: на листочке численника красовалась цифра пятнадцать, под которой небольшими буквами было отпечатано - июнь. Артём буквально задыхался от непонимания сложившейся ситуации. Он чувствовал, что происходит что-то для него непонятное, но объяснить эту непонятность был не в состояние. И ещё он помнил, что его ждёт Егор. "Ладно, - решил Артём, - что-нибудь придумаю. Но...но...чёрт побери...".

Ничего особенного возле дома Егора не произошло: Артём объяснил свой уход тем, что у него получилась неприятность в животе, но он выпил нужную пилюлю, и теперь его внутреннее содержание придёт в норму. Допив бутылку, мужчины взялись за обсуждение нелёгких колхозных дел. Скоро Егор захрапел, свернувшись калачиком на мягкой травке.

Артём сумел добраться до своего дома, где не раздеваясь, лёг на диван и заснул крепким, поистине богатырским, сном...и проснулся только в три часа утра следующего дня. Определив время, Артём попил водички, разделся и снова предался сну, но уже на кровати. Окончательно он проснулся в семь часов.

Спустив ноги на пол, Артём, не открывая глаз задумался: "Пора вставать, дорогой товарищ. Мне же сегодня ехать за водкой. Зинка, поди, уже в магазине, а я сплю, как сурок. Но...но я же только позавчера привёз кучу ящиков с водкой. Ничего не понимаю. И у Егора почему-то день рождения не получился: я думал, что идёт июль, а оказалось, что только июнь. Как так может быть?.

Я же четырнадцатого июля ездил за водкой, значит, следующий день - пятнадцатое июля, а откуда тогда взялся июнь. И потом...на численнике был тоже июнь, и...и ящик с водкой из курятника пропал. Вот так даа... Чокнуться можно... Даа... Но надо вставать, даже если очень не хочется".

Артём открыл глаза, и взгляд его будто прилип к численнику, висевшему на стене. Видно было плохо, поэтому он встал и подошёл поближе и оторопел: на численнике последний листок информировал его о том, что подошло пятнадцатое число месяца июля. Взявшись за листок, Артём оторвал его и появилось на новом листочке - шестнадцатое июля.

Сунув ноги в тапки, он выбежал во двор. Застыв возле двери, ведущей в курятник, Артём никак не мог собраться с духом, чтобы открыть дверь. И только через несколько минут он, вытерев пот с лица, рванул на себя дверь и машинально закрыл глаза, боясь увидеть не то, что ему хотелось бы. Продолжаться бесконечно такая ситуация не могла, поэтому, одолев страх, Артём открыл глаза и едва не лишился чувств от радости: ящик с водкой стоял на том месте, где он его пристроил.

Опершись спиной о косяк, Артём сполз вниз и, сидя на полу курятника, усмехнулся.

"Дела, однако, - подумал он и рассмеялся. Выходит, к Зинке мне идти не имеет смысла. Она и без меня недостачу ящика водки в магазине решит на раз-два. На этом можно поставить точку. Остаётся объяснить катавасию с месяцами и датами. Придётся идти к Егору, потому что без него я один не справлюсь с такой задачей. Вчера у него был день рождения, а значит, посетить его без всяких там особых объяснений вполне позволительно. Так я и сделаю... Но придётся рассказать ему всё "от" и "до". Возьму бутылочку и...и , как говорится, вперёд и с песней".

Егор сидел возле дома на лавочке и курил, выпуская клубы сизого дыма.

- Здорово были! - приветствовал Артём Егора, присаживаясь рядом с ним на лавочку. - Не болит ли головушка, дорогой товарищ?

- Ааа...Артёём, - вяло среагировал Егор на приветствие Артёма. - Болит, зараза... Можно сказать - трещит... У меня же вчера день рождения был... Получается перебрал малость... А ты где был? Я же к тебе три раза ходил, а тебя нет как нет. Выходит, что ты частично виновен в моей болезни.

- Раз виновен - отвечу, - сказал Артём, вытаскивая из кармана бутылку водки. - Тащи огурец, и начнём тебя лечить.

- Ох ты, кормилец! Я щас...один секунд. Схожу за стопками и хлебом, а ты зайди на огород и сорви огурчиков... Живём, Егорушка... Ну, Артём, спаситель ты мой...

После первой стопки между мужчинами завязался осмысленный разговор. Они обсудили, как и положено, обстановку в стране и мире и, конечно, в родном колхозе. Затем Егор рассказал, как он в одиночестве встречал день своего рождения. Все его попытки отыскать Артёма, как особо подчеркнул Егор, не увенчались успехом, после чего пришла очередь объясняться Артёму... То, что рассказал Артём, потрясло Егора. Не имея возможности вымолвить хоть слово от избытка чувств, он рукой показал, что надо налить стопки. После того, как Егор выпил, у него из глаз потекли слёзы.

- Извини, Артём...пожалуйста. Воон, оно что случилось... Щас, дорогой, я приду в себя, и мы с тобой во всём разберёмся... Ничего...разберёмся.


глава 5

Несколько минут мужчины сидели и молчали, словно набрали в рот воды. Между тем Егор вытащил из кармана пачку сигарет и стал показывать всем видом, что очень хочет курить. Артём, глядя на вымученный взгляд Егора, махнул рукой: кури, мол, чего теперь. Егор наконец-то выпустил огромный клубок сизого дыма и, глядя прямо в глаза Артёма, сказал:

- Смотри, Артём, никому о своих приключениях не рассказывай. Мне рассказал и...думаю, на этом и хватит. Люди у наас... Скажут запросто, что ты тронулся умом, понял?

- Понял, Егор. Всё я понимаю кроме перемен нового времени на старое и наоборот. Ты как это представляешь? Голова-то, у тебя не то что у меня.

- Откровенно говоря, я бы тоже подумал, что у тебя в башке тараканы завелись, но поскольку ещё мальцом я подслушал у стариков разговор, в котором они упоминали какую-то землянку, кем-то устроенную в лесу. Не простая была земляночка-то...ох, не простая... Вот я и думаю, что это она устроила тебе некоторые недоразумения... Хотя...в произошедших с тобой событиях, возможно, есть какой-то смысл, который нам сейчас и предстоит сколь-нибудь определить. Надеюсь, что у нас это получится: не зря же землянка старалась...

Ладно... Начнём с того, как ты вернулся из леса с ящиком водки, который пристроил в курятнике. По всем признакам - это настоящее время, то есть, по которому мы сейчас живём. Было, судя по твоему рассказу, пятнадцатое июля. Думаю, что ты с этим согласен. Идём дальше. Как только ты вышел на улицу, чтобы отправиться в магазин, наступил июнь с цифрой пятнадцать на численнике.

Такой перемены месяцев ты скорее всего даже и не заметил, потому что на улицах нашего села и людей-то встретить за счастье: вот и похожи друг на друга июнь и  июль...да и август тоже. Надеюсь, ты меня понимаешь. Слегка всколыхнуло твой разум то, что Зинка решила послать тебя на следующий день за водкой. Ты слегка возразил, но, как я понимаю, не совсем убедительно: мол, водку я только что привёз.

В магазине ты между тем купил кило сахарку и бутылку водки. Вспомнив, что у меня пятнадцатого числа день рождения, пришёл ко мне, думая, что идёт месяц июль. Когда же я стал настаивать, что месяц в настоящее время июнь, мы с тобой едва не поссорились, но разум в нас возобладал, и мы просто распили бутылку, после чего я уснул на травке.

Если брать сегодняшний день, то можно с уверенностью сказать, что всё пришло в норму. Что можешь сказать, Артём?

- Ничего не скажу. Вдруг завтра утром проснусь, а за окном снова июнь или даже май.

- Ладно... Землянка, в которой ты побывал, существует многие десятки лет. Откуда она взялась, пока ответ никто не дал. Скорее всего землянка это не что иное, как машина времени. По какому принципу она действует вряд ли мы с тобой сможем определить. Но то, что она действует в определённое время в отношении некоторых людей, я уверен на все сто. Думаю, что на тех уродов, которые тебя обнесли, землянка не обратила никакого внимания, а вот ты...ты оказался в зоне её интересов.

- Не понял... Что за интерес я мог вызвать у землянки, пустой ямы среди леса?

- Я кое-какой элемент твоего похода в магазин специально пропустил, чтобы остановиться на нём более основательно. - Увидев, что Артём весь напрягся, Егор улыбнулся и продолжил. - Возле магазина ты имел возможность увидеть учительницу Веру Павловну. Она ведь когда-то была твоей зазнобой, но...дальнейшее ты и сам знаешь.

- Подожди, - Артём побледнел и процедил сквозь зубы, - не трогал бы ты Егор больное место в моём сердце.

- Понимаю, но вынужден сказать то, что имеет огромное значение в нашем разговоре. Я не хочу обидеть ни тебя, ни Веру Павловну...только ей, предполагаю, может понадобиться твоя помощь.

- Помощь? Её что, кто-то собирается обидеть? Пусть сначала хорошо подумает.

- Посиди...я щас приду. - сказал Егор и скрылся в доме. Вернулся он через несколько минут. В руках он держал газету. - Держи, - выдавил из себя Егор, - это местная газета. Прочти вот в этом месте, - сказал он и ткнул пальцем в газету.

- И чего тут? - Подозрительно глянув на Егора, спросил Артём.

- Сообщение... Ты, вроде, в июне куда-то уезжал. Интересно когда и куда?

- Ты же сам сказал, что в июне. А ездил я к другу, который живёт в Забайкалье. Мы с ним в своё время друг друга не раз спасали от гибели. Меня в конце концов списали, а он так и дослужился до пенсии. Мы раз в месяц переписывались. К сожалению, редко, но... Беда у него случилась в середине июня: вся семья погибла в автокатастрофе. Сам он дома остался, поэтому...

Зовёт меня который раз приехать к нему жить. У него сейчас две квартиры в соседних домах, вот он и хочет, чтобы рядом с ним жил я. Приезжай, говорит, посмотришь и, если понравится, прошу, пани. Нуу...я и, подумав малость, рванул семнадцатого июня к нему в гости. Двадцать дней жил, как в раю. Думаю, совсем уехать. Вот немного...и уеду... Чего в газете-то?

- Читай. Ты же с генералом переписку ведёшь.

- С каким генералом. Скажешь тоже. Друг мой на пенсию ушёл полковником... Где читать-то?

- Артём, я же пальцем тебе показал. Читай-читай... - пролепетал Егор и застыл. Глядя на Артёма, он видел, как у того напряглись желваки.

- Что же ты, Егор, мне раньше ничего не сказал?

- Когда?

- Хотя бы вчера.

- Вчера было пятнадцатое и-ю-н-я... Вчера я и сам ничего не знал... А что, Зинка тебе ничего не сказала? Она же, вроде, подружкой Вере была.

- Зинка!? Да она...она - змея подколодная! Она нас и разлучила, зараза...

- Давай, Артём, по маленькой, и я расскажу тебе, как можно вернуть Веру Павловну...любовь твою...

- Ты чего, Егор, смеёшься что ль?

- Наливай. Я знаю, что говорю... Придётся тебе ещё за одной бутылочкой сходить на радостях.

- Егор, да я тебя водкой залью, если ты скажешь что-то по-настоящему эдакое!

- Ловлю на слове... Дело, конечно, не в этом... Слушай сюда. - Егор перекрестился и, вздохнув, сказал, - Господи, помоги нам сколь можно... Если бы ты, Артём, вчера рассказал Вере, что с ней через два дня приключится, она осталась бы жива. Только ведь ты газет не читаешь и никто тебя не проинформировал о происшествии с Верой, поэтому один день, предоставленный тебе землянкой, прошёл напрасно.

- О чём это ты, Егор? Она же, можно сказать, убежала от меня.

- А если бы не убежала, то что?

- Ну да... И что тогда делать, чтоб, как ты говоришь, её, вроде, можно вернуть?

- Да не "вроде", а действительно. Осталось два дня: упустим, считай, всё - её уже не вернёшь.

- А что делать-то надо? - умоляюще глядя в глаза Егору, - спросил Артём.

- Идти к землянке. Побудь в ней какое-то время и...будем надеяться, что она решит тебе помочь. Время у тебя, ещё раз повторю, сегодня-завтра, понял?

- Понял. Короче, я бегу запрягать лошадку и без промедления еду в лес.

- Вот и правильно: нечего кота за хвост тянуть. Я буду ждать до тех пор, как ты не вернёшься из леса. Ну а ты, как приедешь, глянь какое число и месяц на численнике и, если на нём шестнадцатое июля, беги искать Веру Павловну, а дальше что делать, ты теперь знаешь. Хотел предложить тебе взять газету со статьёй, но боюсь, что это бесполезно, потому что газета вышла только двадцатого числа. Всё, Артём, дуй, пока, как говорится, ветер без сучков... Удачи, Артём...


глава 6

Следуя наставлениям Егора, Артём побывал в лесу и провёл в землянке примерно столько же время, сколько потратил, когда искал ящик с водкой. Егор ждал Артёма в двух десятках метров от его дома. Уговор был прост: если Егор исчезнет, то значит, наступил июнь. Так оно и получилось. Загнав лошадь во двор. Артём забежал в дом, чтобы привести себя в надлежащий вид, а когда выбежал на крыльцо, то Егора не обнаружил. Тёплая волна пробежала по телу Артёма: всё шло по плану, предложенному Егором.

До центра села Артём долетел на едином дыхании. Убедившись, что в магазине Веры нет, он, уже не спеша, пошёл по улице, в конце которой она жила. Артём надеялся, что Вера в это время находится дома. Он вместе с Егором проанализировал несколько раз каждый шаг в проведении, как сказал Егор, операции. Однако от неожиданных действий со стороны Веры Павловны гарантий не было никаких. Как она себя поведёт, узнав о трагедии, случившейся с ней, никто не мог предусмотреть.

"Пожалуй, я Вере не скажу, что её месяц назад похоронили. От такой новости любого может скрутить лихоманка. Как говорил дедушка Ленин, мы пойдём другим путём. На этот случай у меня с Егором сложилось единое мнение. Ладно, использую я, наверно, альтернативный вариант, который намного сложнее, чем тот, который мы разработали раньше, но зато более щадящий. Сказать Вере, что ей восемнадцатого июня ехать в райцентр ни в коем случае нельзя, потому что она в результате погибнет, конечно проще, но какую реакцию вызовет эта новость у неё, к сожалению, не известно. Надеюсь, что я окажусь убедительным в своих объяснениях".

До дома, где жила Вера Павловна осталось не более двух десятков метров, когда Артёма захлестнули чувства скорби, и по его щекам побежали слёзы. Неожиданно он увидел, как Вера вышла на крыльцо. Наспех вытерев слёзы, Артём стал ждать, когда Вера выйдет на тропку, ведущую вдоль домов... Они шли навстречу словно заворожённые. Вера и Артём остановились друг от друга на расстоянии вытянутой руки.

- Здравствуй, Вера, - сказал, улыбнувшись, Артём, и румянец раскрасил его лицо.

- Здравствуй, Артём, - дрогшим голосом произнесла Вера.

- Вот...решил навестить тебя, а сказать ничего толком не могу: всё в горле пересохло. Может, ты, Вера, меня чаем угостишь?

- Конечно, - объятая волненьем, ответила Вера. - Идём...у меня и кипяток готовый есть...и заварка.

Артём, кивнув головой, направился за Верой. Они поднялись на видавшее виды крыльцо и, после того, как Вера открыла замок, вошли в дом. Вера предложила Артёму присесть к столу, быстро приготовила чай и спросила, не надо ли ему чего-нибудь к чаю. Артём поблагодарил Веру и сказал, что хочет только пить. Напившись чаю, он снова поблагодарил Веру и, смущаясь, произнёс:

- Вера, у меня есть для тебя два сообщения. Если ты не против, я хотел бы их озвучить. Извини...просто я не привык к светской беседе, вот и говорю не очень складно.

- Ну что ты, Артём...я...я с удовольствием тебя послушаю. Не стесняйся...говори, как можешь, как привык.

- Угу...я понял... Короче говоря, я уезжаю в ближайшие дни. Боялся, не увижу тебя и не сообщу о своём отъезде. Мне показалось, что я поступлю нехорошо, если уеду, можно сказать...тайно. Извини, что выражаюсь, как солдафон.

- Уезжаешь?.. - дрогнувшим голосом произнесла Вера. - И...куда?

Есть у меня замечательный друг. Живёт в Забайкалье. Мы с ним служили в некоторых местах, много раз спасали друг друга от неминуемой смерти. Меня, к сожалению, списали, а он вышел со временем на пенсию в звании полковника. Не часто, но переписываемся. Был я у него в гостях этим летом. Двадцать дней прожил, как в раю. Просил он меня остаться рядом с ним навсегда, но я сказал, что не могу уехать из села, в котором учит детей моя любимая женщина. А совсем недавно я получил от друга горькую новость: вся семья его погибла в автокатастрофе... Остался он один, как перст. Не могу я друга в таком положении оставить наедине с бедой. Поедешь со мной? Не понравится - приедем назад. Жить будем в квартире, которая принадлежит другу, но сейчас она пустует. Ты, Вера, подумай, не спеши, но до завтрашнего утра надо всё решить...

А теперь я хочу озвучить второе сообщение. У меня здесь, в селе, есть хороший друг. Зовут его Егор. Сегодня у него день рождения, и он решил пригласить на него не только меня, но и тебя. Егор всё о нас с тобой знает. Лучшего собеседника трудно найти. Мы с ним уже три или четыре раза дни рождения встречаем вдвоём...и мои, кстати, тоже. Я думаю, мы должны его уважить, раз он к нам с тобой относится с доверием. Что скажешь?.. Извини, Вера, за прямоту: такой уж я незаковыристый товарищ...

Между тем Егор готовился к выполнению плана, который придумал он совместно с Артёмом. Он ждал с нетерпением возвращения Артёма из леса недалеко от его дома. После того, как Артём, вернувшись из леса, привёл себя в порядок, прошло некоторое время. Когда же он вышел на крыльцо, Егор неведомым образом оказался на лавочке возле своего дома с сигаретой во рту. "Чёрт возьми, - проворчал он, - надо бросать курить. Куда не верни меня, всегда, наверно, во рту будет сигарета... Ну что ж: июнь, кажется, наступил. Сказка да и только.

Ладно, пора, пожалуй, начинать готовиться к встрече Веры Павловны. Сомнений много, но надеяться надо. Авось, всё получится, как задумано. Эх! Лишь бы Артём уговорил её прийти сюда, а тут уж мы расстараемся. День рождения - это хорошо, только не понятно, чем я собираюсь гостей угощать.

Ладно, пойдём по списку. Картоха есть? - есть; хлеб - пока не знаю; солёные огурцы и помидоры в погребе есть? - есть; лук на огороде есть? - есть. Пока уже хорошо. Надо взять из запасов, приготовленных к дню рождения пару бутылок водки и бутылочку вина: у Артёма в курятнике скорее всего водки опять нет. Ещё надо взять игральные карты: буду гадать Вере Павловне на них и по ладони её дальнейшую судьбу. Эхх!..гадатель из меня, конечно, ещё тоот. А что? Когда-то малость получалось, а значит, найду, что сказать.

Таак... Бумага и карандаш у Артёма, конечно, есть: он же ведёт переписку с другом из Забайкалья. Вот и всё... Стоп-стоп-стоп... Чуть не забыл. Когда здорово болел, мне же знакомый врач дал три хитрые таблетки: хлопнешь - и сразу баиньки. Одна осталась. Пригодится. Если Вера Павловна захочет вернуться к себе после моего дня рождения, мы должны как-то воспрепятствовать этому. Оставшись в доме Артёма, ей, возможно, повезёт. Проснётся она, голубушка, завтра совсем в другом времени: встанет, глянет на численник, а на нём месяц июль.

Правда, она может проснуться у себя в доме. На этот случай мы напишем записку, в которой объясним ей - пока не знаю какими словами, - что она должна отложить поездку в райцентр. Лишь бы Вера Павловна нам поверила. Господи, помоги нам немощным!"...

- Дед Семёён, не спать на посту, - дёргая за рукав старика, - сказал Сергей и засмеялся. - Дед, чего дальше-то было? Просыпайся, царство небесное проспишь.

- И, правда, что-то я сомлел, - вздохнув, сказал Семён. - Извините старика. Э-хе-хе...годы-годы... Значит так: Егор перебрался в дом Артёма, потому что в его халупе никакой день рождения праздновать было никак нельзя. Свой дом Артём специально закрывать не стал. Егор сложил в сумку, сшитую из клеёнки, картошку, солёные огурцы да помидоры, приложил надёрганный на огороде зелёный лук, а главное, не преминул прихватить с собой большой кусок солёного сала, который берёг, как зеницу ока к дню рождения...

Ну чего... Карты и бутылки Егор пристроил на книжную полку в горнице или, как сейчас говорят, в зале. Овощную мутату и сало положил в прохладное место в сенях. Прикинул, когда можно поставить варить картошку, и вышел на крылечко выкурить парочку сигарет. Сидит, ждёт да терзает себя: один придёт Артём или с Верой Павловной? Что не говори, судьба ведь решалась. Если сегодня ничего не получится, всёё...больше Вера Павловна белого света не увидит. Она-то не знает, что её давным-давно похоронили, а Егор-то и Артём...они-то знали...


глава 7


Артём и Вера Павловна появились, когда Егор совсем отчаялся их дождаться. Увидев, как они идут, у него из глаз потекли слёзы. "Слава Богу, - прошептал Егор, - слава Богу, что он её уговорил. Ничего, Вера...мы за тебя ещё поборемся. Никогда не думал, что ещё хоть раз увижу тебя живой и здоровой. Вот тебе и землянка!".

Поблагодарив Веру Павловну за то, что она пришла на его очень скромный день рождения, Егор вытер остатки слёз и пригласил Артёма и Веру Павловну в дом.

- Вы не поверите, но я забыл поставить вариться картошку. О-хо-хоо... Курить меньше надо... Мы, Верочка, с Артёмом празднуем последние годы его и мои дни рождения в его доме и, представь себе, всегда только вдвоём. Сегодня я просто счастлив, а всё благодаря тебе... Проходите, дорогие мои. Артём, а ты чего затих: дом между прочим твой. Пригласи Веру пройтись по твоему жилищу, покажи, чем ты живёшь. Будем живы, завтра и я покажу Вере свою халупу: а что? живу и не чихаю.

Кстати, Артём, у тебя куры в пищевую цепочку встроены или нет? Думаю, хорошая яичница для украшения стола будет не лишней. Пока ты проверяешь, курьи гнёздышки, мы с Верой начнём формировать стол, более-менее отвечающему праздничному...этому...ммм, как его? Ладно, думаю, что мы с этим делом разберёмся. Верочка, я картошку, вообще-то, приготовил к варке...и помыл, и почистил. и...только в кастрюлю не положил.

Слушая Егора, Вера Павловна, не переставая, хохотала. Ей давно не было так весело. Она сказала, что сама поставит варить картошку, а кроме того, предложила Егору вместе оформить стол в горнице. Егор буквально сиял от счастья общения с замечательной женщиной. Он принёс из сеней солёные огурцы,  помидоры и зелёный лук, а главное, как он считал, весьма важным компонентом пиршества - солидный кусок солёного сала.

- Я, Верочка, давно мечтал о таком дне рождения. Ухх...держись уныние!.. Верочка, только не смейся...ладно?

- Над чем, дядь Егор?

- Есть над чем... Я стишок написал. Никогда не думал, что вдруг во мне возникнет такое желание, и...вдруг. Но...но, извини, я не хочу вот так сразу... Короче говоря, я написал текст стиха на бумаге и сложив его...лист, конечно... в форме треугольника, склеил и на одной из сторон написал: "Читать только семнадцатого июня". Как тебе? Круто ведь, правда? Этот треугольник я хочу передать, Верочка, тебе. Положи его в какой-нибудь кармашек, а завтра...завтра обязательно прочти. Это...моё первое стихотворение, поэтому...".

- Хорошо дядь Егор. Я положу твой конвертик в карман кофточки, - сказала Вера Павловна, - а завтра обязательно прочитаю. Я знаю, как начинающим поэтам нелегко представить свои произведения. Смотри: я кладу на твоих глазах твой конвертик в кармашек. Какой же вы, дядь Егор, молодчина. А теперь за дело.

- Верочка... Как же я тебе благодарен. Только пока Артёму ничего не говори, хорошо?

- Договорились... А вот и наш Илья Муромец, - сказала она и рассмеялась.

Ничего не понимая, Артём стоял и держал в кепке несколько яиц.

- Они здесь веселятся, а я тряси курей, - сказал он и тоже рассмеялся.

Не более, чем через полчаса Артём, Вера Павловна и Егор сидели за столом и ждали, когда кто-то из них решится произнести первый тост. Взгляды Артёма и Егора устремились на Веру Павловна, и ей стало ясно, что первый тост за ней.

- Спасибо, мальчики, - сказала она, и на ресницах её сверкнули слезинки. - Дядь Егор, я от всей души поздравляю тебя с днём рождения, желаю всего, что можно желать в ваши немалые годы, а главное, конечно, здоровья. Я сегодня необыкновенно счастлива. Спасибо вам, дорогие мои...

Незаметно подошёл вечер. Всё чаще Артём и Егор стали переглядываться. Наконец Егор попросил внимания.

- Товарищи, я хочу предложить вам сеанс гадания на картах. Кто желает? Соглашайтесь, пока я добрый и гадаю даром, - пошутил он и внимательно глянул на Веру Павловну. - Хочешь, Верочка, узнать своё ближайшее будущее. Когда-то я многим гадал, и никто на меня в обиде не был... А почему? Да потому, что кроме правды я никому ничего никогда не сказал... Вот... Пользуйтесь, пока Егор предлагает, и будете многое знать о том, что с вами может произойти в ближайшее время.

Услышав про гадание, Вера Павловна сразу сникла. Артём и Егор обменялись тревожными взглядами.

- Верочка, - улыбнувшись произнёс елейным голосом Егор, - гадание на картах - моё всё. Поверь мне, ещё никому плохого я не нагадал. Ей-Богу! все были только благодарны. А может...может, Верочка, тебе уже кто-то чего-то нехорошего нагадал. Думаю, что тебе надо с нами поделиться, а когда я погадаю, определю правильность того гадания. И не расстраивайся: все живы-здоровы...воот...

- Извините...я... В мае я была в областном центре, и там ко мне пристала цыганка: дай погадаю да дай погадаю. Заверила меня, что только правду скажет. Даже не знаю, как она меня уговорила. Взяла с меня десять рублей и стала рассматривать ладонь. Пропали, думаю, мои денежки. Ведь то, что к цыганке попало, вернуть вряд ли возможно.

Вдруг она что-то по-своему залопотала, сунула мне в ладонь мою десятку и, когда уходила, повернулась ко мне на секунду и сказала: "Смерть вижу на твоей ладони". Я долго не могла прийти в себя. Но потом подумала, что цыганка решила меня просто попугать... Но почему она мне деньги вернула? С тех пор я только об этом и думаю.

- Понятно. - Вздохнув, сказал Егор. - Только ведь цыганка не сообщила тебе, когда могут произойти трагические события.

- Сказала... Она, кажется, сказала, что скоро, - дрожащим голосом пролепетала Вера Павловна.

- Скоро, говоришь? Тем более, я думаю, надо гадать. Я попробую определить неприятное время, если такое выявится при гадании. А когда кто-то предупреждён, то значит, и вооружён. Не волнуйся, Вера. Артём хорошо знает о моих возможностях, когда я берусь за карты. Глянь на него, он явно меня поддерживает. Таак-с... Подержи, пожалуйста, несколько секунд карты, чтобы они определили твои жизненные силы. Ага... Теперь вытащи одну карты из колоды и присоедини её к низу колоды. Молодца... Я делю колоду примерно пополам и присоединяю её к твоей карте. Карта, которую ты вытащила из колоды, теперь находится где-то посредине. Приступим к раскладу карт. Гадать будем на даму бубей.

Происходившее за столом, на котором Егор раскладывал карты, Вера Павловна воспринимала, как во сне. Егор видел, что она не слышит ни одного из произнесённых им слов. Артём, как мог, постоянно успокаивал Веру Павловна, нашёптывая ей что-то на ухо. Прошло какое-то время и Артём и Егор заметили, что дрожь в руках у женщины постепенно прекратилась, взгляд стал осмысленным.

- Верочка, ты меня слышишь? - спросил Егор и, получив подтверждающий кивок, решил до конца объяснить то, что говорили карты. - Смотри, Вера, сюда: над тобой расположилась чёрная пиковая дама, которая определяет для тебя определённую угрозу, которую в свою очередь значительно смягчают вот эти карты, расположившиеся под бубновой дамой.

Я считаю, что цыганка оказалась опытной гадалкой, но она кроме угрозы, ничего не сказала о том, когда может произойти та или иная неприятность в твоей жизни. А ведь это, дорогая моя, очень важное определение. Представь себе, я могу определить дату, несущую тебе угрозу. Сказать, что что-то произойдёт в такой-то день, час и минуту - вряд ли возможно, но я с уверенностью хочу тебе сообщить, когда тебе лучше побыть дома и желательно с кем-нибудь...на всякий случай.

По всему по этому, Верочка, тебе надо быть предельно осторожной четыре дня, начиная с завтрашнего: то есть, семнадцатого, восемнадцатого, девятнадцатого и двадцатого этого месяца. Для такого затворничества лучшего места, чем дом Артёма, найти сложно, потому что в своём доме ты будешь одна пребывать в страхе перед каким-то нехорошим случаем, а тут Артём и я тебя в обиду не дадим.


глава 8

Сам Егор мало верил, что Вера Павловна может провести четыре дня в доме Артёма, потому что обстоятельства не позволяли ей это сделать, хотя...хотя, а почему бы нет? Однако женщину надо было по возможности успокоить на столько, чтобы она готова была бы противостоять внезапно возникшим трудностям. В записке, которую он передал Вере Павловне, подробно объяснил, как себя вести, если она окажется в доме Артёма или, скажем, даже и в своём.

Егор затеял довольно тонкую игру с Верой Павловной. Он считал, что её надо было любым путём оставить в доме Артёма на ночлег. Дабы не получилось промашки, Егор и принёс с собой хитрую таблетку, приняв которую женщина должна была уснуть за короткое время. Пока Егор решил Артёма в стратегический план не посвящать: ночь длинная, а значит, Артём ещё узнает всё, что придумал Егор.

Закончив гадание и объяснив что к чему, Егор предложил напоследок выпить по капельке за его здоровье. Не получив отказа, он взялся за бутылку и, улучив момент, наливая вино в рюмку предназначенную для Веры Павловны, отправил в неё таблетку. Затем он, ловко откупорив новую бутылку, наполнил стопки водкой и одну из них подал Артёму, а другую взял себе.

- Вот и ладненько, - удовлетворённо произнёс Егор. - Хочу, друзья мои, пожелать себе здоровья и долгих лет жизни. Ура!.. А чего ещё желать? На что не подумаю - ничего для меня не подходит. Ну что, Егор, здоровья ещё раз тебе и твоим друзьям! Давайте, выпьем за это моё пожелание до дна. - Отметив, что Вера Павловна и Артём не оставили в своих посудинках ни капли вина и водки, Егор выпил сам и сказал "Спасибо".

Через несколько минут лицо Веры Павловны стало меняться: она явно уже хотела спасть. Без внимания это, конечно, от Артёма и Егора не ускользнуло. Прошли ещё пара-тройка минут, и пришло время женщину размещать на кровати.

- Егор, а как же?... - недоумённо пожав плечами, спросил Артём.

- Никак, - ответил Егор. - Раздевать мы Веру Павловну не станем. Скорее всего она по-прежнему останется в июне, в то время, как мы с тобой окажемся снова в июле. Идём, Артём, на крылечко, и прихвати с собой численник. - Увидев в глазах непонимание Артёма, Егор объяснил, - будем время от времени смотреть, не изменилось ли число и месяц. В полночь число, конечно, изменится, а месяц...посмотрим, когда и он меняется. Как только вернёмся в июль, идём проверять на месте ли Вера Павловна. Извини, я покурю: цельный день во рту ни капли никотина не побывало. Хорошо, что ты не куришь, и думать об этом нет надобности, а тут...слов нет.

- Егор, а если Веры в моем доме не окажется, тогда что делать?

- Ждать, Артём...ждать... Даа... Короче, как только наступит семнадцатое число месяца июля, идём проверять исчезла Вера Павловна или нет. Если исчезла, идём ко мне. В июнь, куда вернётся Вера Павловна, мы сейчас не в силах попасть.

- Егор, но она же одна там будет, понимаешь?

- Ничего страшного. Я написал ей записку с подробной инструкцией.

- Да Вера, поди, и не вспомнит ничего...и записку твою не найдёт.

- Ошибаешься, Артём. Мы же здесь, в твоём доме, находились в июне месяце, и она окажется тоже в июне месяце, поэтому будет в состоянии вспомнить все наши разговоры и даже моё гадание и...и то, что я ей устно объяснил. Сходил бы ты, пока я курю, и глянул сколько сейчас времени, а заодно посмотришь, как себя чувствует твоя зазноба. Не беспокойся, Артём: всё будет нормально.

Вернулся Артём из дома с известием о том, что Вера спит, а часы показывают без пяти минут полночь.

- Можешь пока не садиться, коли осталось пять минут до семнадцатого июля. А хочешь, поди посмотри, как твоя Вера исчезнет, хотя это, наверное, можно назвать мазохизмом. Пока мы с тобой болтали, пять минут, мне кажется, прошли. Смотрим, чего тут у нас на численнике: оп-па...семнадцатое июля собственной персоной. Дуй, Артём, быстро в дом и глянь, чего там.

Артёма с крыльца будто ветром сдула, но и вернулся он из дома менее, чем через пару минут.

- Всё, Егор, - вздохнув, прохрипел Артём, - вернулась Вера к себе домой, а значит, она снова находится в июне... Да, кстати, на столе ничего не осталось, а сам он оказался на своём обычном месте.

- Я и говорю, дорогой товарищ, что идти надо ко мне. Прихвати из курятника пару бутылок, а закусь я какой-никакой обеспечу: слава Богу, огурчики выросли, лучок тоже, найду и сала кусочек. И газетку пора вытащить на свет Божий: она для нас будет играть роль лакмусовой бумаги...в своё время, конечно. Я попозже поделюсь с тобой своими, возможно, весьма важными мыслями... Иди...чего стоим-то? Свет в доме не выключай и дверь не закрывай: может, придётся сюда ещё в эту ночь заглянуть.

Пригласив Артёма присесть на лавочку, Егор включил свет на крылечке и организовал минимальное количество еды для закуски. Мужчины выпили по стопке, дабы понизить воздействие стресса на организм.

- Извини, Артём, что закуски мизер, но мы же не завтракать сюда пришли?.. Давай ещё по одной, и я выложу тебе план вызволения Веры Павловны из прошлого... Уухх...хорошо пошла... Что ж, пожалуй, начну... Понимаешь, Артём... Дело в том, что я вдруг подумал... Вера Павловна находится в твоём доме.

- В моём доме!? Но её же там нет! - воскликнул удивлённый словами Егора Артём.

- Правильно. Сейчас идёт июль, а ты привёл Веру Павловну в июне... Понимаешь?

- Понял - не дурак... Точно... И проснётся она в моём доме, правильно?

- Конечно. Проснётся в той одежде, в которой мы её уложили в постель. И начнёт вспоминать... Я думаю, что она вспомнит всё...

- И прочитает твою записку...- добавил Артём и взялся за бутылку. - Надо эту мысль непременно закрепить. Ну ты, Егор, и голова, только твою мысль надо раскрутить по полной программе...

- И нельзя ошибиться даже в мелочи, - добавил Егор. - У нас с тобой в запасе три бессонные ночи. Ничего...прорвёмся... Нуу...за наше праведное дело... Побудем, Артём!.. Эта зараза позволит нам перетерпеть, будем надеяться, три ночи... Итак: сегодня у нас семнадцатое июля, а там...там - июня. Завтра Вера Павловна должна - хоть ты тресни - никуда не выходить из дома, иначе...иначе - боюсь даже подумать - придётся ей остаться...сам знаешь...где...

Она должна жить, и к этому есть все предпосылки. Какое решение она примет, когда ознакомится с содержанием записки?.. Вера Павловна и предположить не может, что её уже месяц назад похоронили, а мы встретились с ней в последний раз. Будем следить с тобой, Артём, за сообщением в газете. Если завтра Вера Павловна останется дома, то девятнадцатого статья из газеты должна исчезнуть. Останется не совсем лёгкая задача: переправить нашу голубушку из июня в июль.

Как только статья из газеты исчезнет, ты немедленно летишь в лес, пребываешь некоторое время в землянке, возвращаешься, забираешь с собой меня, и мы вместе топаем к твоей хате. Ежели землянка и в третий раз сработает, то мы через некоторое время окажемся рядом с Верой Павловной, а ещё через некоторое количество часов вернёмся в июль вместе с твоей зазнобой... Я надеюсь, что всё так и получится... Чего сидишь? Наливай. - Егор выпил содержимое стопки, крякнул, занюхал рукавом рубахи и сказал, подняв палец вверх, - однако, рассвет на подходе...


глава 9

- Мы с тобой, Егор, сидим на лавочке, как две мухи на блюдце, - тяжко вздохнув, выдавил из себя Артём. - Хорошо, что никто такой сцены не видит...

- Ты чего это, Артём, завздыхал, как кузнечный...этот...как его...который воздух на горн дует... Ладно...

- Мне, Егор, мысль колючая по сердцу пробежала и, можно сказать, панику в организме распространила.

- Ххее...колючая... Ну и чего она там распространила?

- По плану я должен двадцатого числа лететь в лес...а куда...куда вернусь-то? Я же семнадцатого июня умотаю в гости к другу, а значит, двадцатого буду чёрт те где. Что если землянка отправит меня прямиком в Забайкалье?.. Вот уж случится для нас сюрприз...

- Давай наморщим лоб и порассуждаем: пятнадцатого июля ты после того, как побывал в землянке и попал случайно в пятнадцатое июня, сходил к магазину и там услышал бредовое предложение Зинки, а также впервые за многие годы увидел свою зазнобу Веру, так? Таак... Чем ты, Артём, занимался пятнадцатого июня, скажем так, по-настоящему? Давай, вспоминай.

- Чего вспоминать-то: накануне ездил за водкой, а на следующий дёнь отвёл лошадь в конюшню и сдал, как положено, конюху Ивану. Вернувшись домой, стал собираться в дорогу. Хотел к тебе сходить: так тебя на лавочке не было...нуу...думаю, вдруг прилёг отдохнуть... Подумал, подумал и сам устроился на диван. Проснулся, когда было уже темно. Поужинал и снова на бок... Шестнадцатого вообще никуда не ходил: наводил в доме порядок. Всё.

- Скажи мне, Артём, как можно одновременно наводить в доме порядок и, приведя к себе в дом Веру Павловну, отмечать мой день рождения? Это, если коротко...чтоб тебя, значит, не запутать... Ладно, Артём. Сделаем так: чтоб тебя не разрывали сомнения, просто возьмём и подстрахуемся... Сообщение в газете о гибели под колёсами автомобиля Веры Павловны может исчезнуть, предполагаю, вечером девятнадцатого июля. Рано утром двадцатого ты запрягаешь лошадку, сажаешь меня рядом с собой, и мы вместе едем в лес, где посещаем землянку, возвращаемся вот сюда, к моему дому, и ждём, когда численник выдаст нам двадцатое июня. Дальше...всё, как запланировано.

- А если я окажусь у чёрта на куличках? Что тогда?

- Один пойду. Нешто я не в курсе всех дел? При благоприятных условиях мы к вечеру или ночью воссоединимся в одну формацию.

- Егор, в какую к чёрту формацию?.. Газет что ли начитался? - возмутился Артём. - Ты даже не знаешь, куда я повесил ключ от входной двери. Пошли, наверно, покажу, где он будет висеть.

Определившись с ключом мужчины вернулись к дому Егора и снова устроились на лавочке.

- Хороший день сегодня намечается, - посмотрев на небо, - сказал Егор.

- Угу... Всё замечательно, кроме моего душевного состояния, - проворчал Артём и вдруг, уставившись в Егора, добавил, - хорошо-то хорошо, но, как говорят в народе, ничего хорошего... Мне в голову пришла крамольная мысль, которая не желает соглашаться с тобой...в некоторых пунктах нашего, как ты утверждаешь, плана, а...а...в одном пункте.

- Ну, давай, колись, какой пункт тебе не по нраву пришёлся. Может, после его пересмотра, и я с тобой соглашусь. Ты пойми, Артём, мне от данного мероприятия нет никакой пользы или чего-то в этом роде: всё, что мы замыслили, должно помочь только тебе, и я буду этому очень рад. Называй пункт, раз у нас всё по пунктам расписано.

- Извини, Егор... Я не хочу, чтоб ты чего-то про меня подумал нехорошее. Вот слушай: если Вера завтра пересидит дома, то она, естественно, останется живой и здоровой, так? Нуу?.. Мне почему-то подумалось, что раз несчастный случай не свершится, то Вере больше ничего угрожать не будет, а...а значит, сообщение должно исчезнуть в тот же день. Если так, то мы сэкономим кучу времени. И Вере не надо будет ещё один день мучиться. Я предлагаю следить за исчезновением сообщения внимательно уже восемнадцатого числа. А чего?.. Вдруг и получится так, как мне в голову пришло...

Егор, кивнув головой в знак согласия, возражать не стал...

Утром восемнадцатого июля Егор и Артём, отдохнувшие накануне в порядке очереди, выглядели вполне бодрыми. Устроившись на лавочке, мужчины занимались каждый своим делом: Егор бесконечно курил, утилизируя таким образом стратегический запас сигарет, а Артём, не отрывая глаз от газеты, следил за состоянием статьи, рассказавшей о несчастном случае в райцентре.

Время шло. Егор несколько раз предлагал Артёму себя последить за статьёй в газете, но тот, грустно глядя в глаза Егору, только мотал из стороны в сторону головой в знак отрицания. Егор, конечно, понимал переживания Артёма, но в то же время не очень верил, что статейка из газеты исчезнет восемнадцатого числа. А всё потому, что, как считал Егор, в статье не указано время происшествия...и потом: Вере Павловне могли оказывать сколько можно медицинскую помощь, а об этом в статье не было ни словечка. Поэтому, как по-своему рассудил Егор, раньше девятнадцатого числа статейка из газеты вряд ли может исчезнуть...

Так оно, к сожалению, и вышло: напрасно Артём целый день, не отрываясь, смотрел в газету. В ночь с восемнадцатого на девятнадцатое число мужчины не сомкнули глаз...

- Артём, может пожуём чего-нибудь? - предложил Егор. - Я, кстати, между делом сварил картошечку, а её с огурчиками да сальцом...да под соточку - просто красотища! Ну чего, а?

- Ладно, Егор, тащи свою снедь, а я всё-таки следить за статьёй не перестану: всякое ведь бывает.

- Правильно, - поддержал Артёма Егор. - Сегодня газета должна лежать перед нами без никаких перерывов. Господии...помоги нам грешным...

После лёгкого завтрака мужчины, устроившись на лавочке, обсудили в очередной раз, как им вести себя в тех или иных ситуациях. Около восьми часов утра Егор отправился в дом за численником, после чего, сидя на лавочке закурил. Артём тем временем поставив перед собой табуретку, положил на неё газету и снова продолжил следить за состоянием статьи, в которой говорилось о несчастном случае, который  произошёл в райцентре восемнадцатого июня.

Раскуривая очередную сигарету, Егор вдруг услышал крики, которые издавал Артём. Повернувшись в сторону, откуда исходили громогласные звуки, Егор ахнул: Артём скакал вокруг табуретки и кричал что-то нечленораздельное. У Егора по спине пробежали мурашки: уж не сума ли сошёл от великого напряжения Артём. Но тот наконец-то накричавшись, остановился напротив Егора и крикнул:

- Всё, Егор! Всё! Ха-ха-хаа! Наша взяла! Жива наша Вера, понимаешь!? Жива... - затем он, склонив голову на грудь, заплакал.

- Ничего, Артёмушка... Ты поплачь, - сказал, еле выговаривая слова, Егор и тоже заплакал... Вспомнив про численник, он глянул на него и убедился, что тот показывал месяц июль... - Ну что ж, - прошептал Егор, - столько терпели, а уж немного как-нибудь потерпим... Дуй, Артём...дуй за лошадкой, дорогой, и едем в лес.

Вернувшись из леса, Артём отогнал лошадь на конюшню к Ивану: благо до конюшни было не более двухсот метров. Назад Артём бежал со скоростью спринтера, участвующего во время чемпионата Мира в беге на сто метров. Плюхнувшись на лавочку рядом с Егором, он уставился в численник, который лежал на табуретке перед лавочкой.

- Ух ты! - удивился Егор, - да ты, друг любезный, как-нибудь запалишь себя. Не волнуйся, всё под контролем. Вот отдышишься, и число на численнике поменяется. Давай, дыши глубже, скороход, ха-ха-хаа...

Егор оказался прав: через несколько минут, как по волшебству, на численнике изменилась дата. Теперь это было девятнадцатое июня.

- А я что говорил!? - воскликнул Егор. - Пора, Артём, идти тебе навстречу своей судьбе, а я составлю тебе компанию. Пошли, нечего зря стоять столбами.


глава 10

Мужчины остановились перед крылечком.

- Егор...Егор, давай, немного посидим на ступеньках. Боюсь открывать дверь.

Егор понимающе кивнул головой: момент был и впрямь невероятно волнительным.

- Я понимаю, - негромко произнёс Егор, - но...давай рассуждать... Ты, когда закрывал дверь, она же изнутри не была закрыта?

- Конечно нет. А что?

- Открой замок и попробуй в каком состоянии находится дверь. Если она не открывается, то её, вероятно, кто-то закрыл изнутри на щеколду. А кто мог дверь закрыть, если это была не Вера Павловна?.. Нуу...а если открыта...там будет видно... Но минутку посидеть на ступеньках, думаю, нам не повредит.

- Ээхх...была не была, - сказал Артём и открыл замок. По его улыбке на зарумянившемся лице, Егор понял, что дверь закрыта.

- Ну чего стоишь, как истукан, - зашипел Егор, - стучи погромче, чтоб хозяйка поняла, что кто-то пришёл.

В следующий момент он пожалел, что предложил Артёму постучать в дверь. Огромные кулаки Артёма произвели такой грохот, что Егор подумал: "Лучше бы я сам постучал... Надо же - чуть дом не развалил: как говорится, научи дурака Богу молиться... Прости, Господи".

- И чего ты стучишь и стучишь? Эх, Артёём. Ты покличь Веру Павловну по имени, чтобы она поняла, что мы никакие-нибудь вурдалаки: кроме нас-то никто не знает, что в доме кто-то есть... Да и дверь была заперта на замок...хотя об этом Вера Павловна, возможно, и не знала... Воот... Молодеец... Слышишь движение в сенях? Кричи-кричи: Вера, мол, милая...я это, любящий тебя без памяти, Артёём...

Вдруг дверь распахнулась, и Вера Павловна бросилась Артёму на грудь. Она просто рыдала, и её трясло, как в лихорадке. Артём обнял женщину и всё повторял и повторял: "Успокойся, Вера, успокойся. Теперь всё будет хорошо. Я тебя не дам никому в обиду. Успокойся, родная".

Егор тоже ненароком прослезился, но быстро удалив слёзы с заросших щетиной щёк, кашлянул и сказал:

- Хватит миловаться, дорогие мои.  Веди-ка лучше нас, хозяюшка, в дом. Впереди ещё столько всего, что мы не соскучимся... Кстати, Артём, нам придётся закрыть на запоры все двери, а окна занавесить какими-нибудь покрывалами, - сказал Егор, но увидев испуг в глазах Веры Павловны, добавил, - не бойся, дорогая...всё будет хорошо... Просто...просто так надо, как говорится, на всякий случай...
               
На численнике между тем ещё пребывал месяц июнь. Сколько придётся ждать наступления июля, ни Егор, ни Артём не знали. Находиться в замкнутом пространстве при полной тишине удовольствие мало приятное, поэтому Егор с улыбкой на лице деликатно попросил Веру Павловну рассказать, как она провела в одиночестве последние дни.

- Ой...мальчики...ничего интересного я рассказать, пожалуй, не могу. Ждала да ждала вашего прихода...вот и всё, что могу...

- Ничего страшного, - сказал Егор, переглянувшись с Артёмом, - нам приятно будет послушать вас, дорогая Вера Павловна. Ей Богу, очень интересуемся. Думаю, Артём со мной согласится.

- Ладно, уж... Проснулась я в семь часов утра, глянула на себя и опешила. Вот, думаю, дурища...ой...даже не раздевшись улеглась спать: про вас-то я в первые минуты, как проснулась, вовсе забыла. Посидела некоторое время на кровати, глянула в сторону стола и сразу всё вспомнила. Тогда мне совсем неудобно стало: представила, как вы, мальчики, меня укладываете в постель. Потому-то, думаю, я и оказалась не раздетой. А на столее...всё, что осталось от дня рождения... Ещё я вспомнила, как Егор гадал мне на картах и подарил написанное лично им стихотворение.

В кармане обнаружился бумажный треугольник с надписью "Читать только семнадцатого июня"...так, вроде. Развернула я записку: не иначе, думаю, любовное стихотворение старичок написал. Ноо...но оказалось, что Егор написал для меня инструкцию, согласно которой мне предстояло в одиночестве прожить несколько дней и ночей до прихода Артёма и Егора. А ещё...ещё, мне показалось, что к записке надо отнестись очень и очень серьёзно.

Я сразу закрыла все двери на запоры...даже входную дверь из сеней в переднюю...на этот...на крючок. Затем занавесила все окна, выпила немного вина, а потом нашла на книжной полке самую толстую книгу и занялась чтением. Жутковато, конечно, было, но я решила, что два-три дня потерплю. Я верила, что всё будет хорошо. Так вот и жила эти дни: читала, спала, снова читала... Как же я рада, что вы вернулись, а это значит...оохх...в обиду вы меня не дадите...

- Рядом с Артёмом обидеть тебя, кто бы он не был, будет весьма сложно. Может, по рюмашке, друзья мои? Артём, ну-ка плесни нам с тобой водочки, а Вере Павловне соответственно винца: всё равно же пропадёт... - сказал Егор и осёкся, глянув на Артёма. - Предлагаю минут тридцать посидеть на крылечке.

На крылечке было тепло и уютно. Егор прихватил с собой бутылку водки и бутылку вина: то, что осталось после дня рождения.

- Я предлагаю выпить за всё хорошее! - воскликнула Вера Павловна, приняв рюмку из рук Артёма. - Какие же вы, мужчины, замечательные...

- И день прекрасный, - добавил Егор, отставляя пустую стопку в сторону, - но...но мы должны вернуться в дом, а на крылечке ещё насидимся. Подъём, мальчики и девочки: прошу без возражений пройти в дом.

- Слушаюсь, дядь Егор, - почти прошептала Вера Павловна и отчего-то огляделась по сторонам.

- Вот что, милая дама, давай без всяких "дядя": зови меня просто - Егор и, стало быть, точка.

- А вы меня тогда без "Павловна", - парировала женщина. - Я для вас...тебя...Егор, просто Вера. Вот так и...точка.

Вера Павловна заметила, что, как только они прошли в сени, Егор закрыл дверь на щеколду, а затем сходил ко второй двери, ведущей во двор, и проверил, закрыта ли она. Когда же он из сеней вошёл в переднюю, то закрыл дверь на крючок.Эти действия Егора для Веры Павловны были совершенно не понятны, что вызывало в ней определённую тревогу. Она глубоко вздохнула, но вопросов Егору задавать не стала: очевидно, решила она, что ему известно что-то, о чём догадаться совсем не просто.

Вслед за Артёмом и Верой Павловной в горницу вошёл Егор и сразу попросил Артёма найти что-нибудь плотное, чтобы закрыть окна. Артём переглянулся с Верой Павловной: пришла и его очередь удивляться действиями Егора. Скоро и передняя и горница погрузились во тьму, но не надолго: вспыхнули электрические лампочки, и в доме стало вполне уютно.

- А что, может, нам расслабиться малость? - предложил Егор, взяв со стола бутылку водки. - Некоторое время нам придётся потерпеть...так что...в самый раз будет: мне и Артёму водочки, а Вера может принять рюмочку винца. - Не спрашивая согласия Артёма и Веры, Егор наполнил стопки водкой, а рюмку вином. - Подходите, милые мои, к столу. Поверьте, это не ради пьянки, а ради моего дня рождения: не стоило оставлять грехи в недопитых сосудах. Как я?

- Ладно, уговорил, - сказала Вера Павловна, - за твоё здоровье, Егор, я пожалуй, рюмочку выпью.

После того, как вслед за Верой Павловной выпили Артём и Егор, где-то за стенами дома стало проявляться изменение в атмосфере: неожиданно завыл ветер в электрических проводах; засверкали молнии видимые даже через плотную ткань, закрывающую окна; загремел невероятной силы гром, казалось рвущий облака...

Напуганная Вера Павловна мигом очутилась в объятиях Артёма. Егор смотрел на них, прижав палец к губам.

- Потерпите, друзья мои, скоро всё закончится, - сказал Егор и даже слегка улыбнулся, подбадривая Веру Павловну.


глава 11

Прав оказался Егор: буря, которая началась внезапно и бушевала десятка полтора минут, так же неожиданно и прекратилась. Наступила тишина. Егор внимательно следил за столом, на котором стояли бутылки и кое-что из закуски. С возгласом "Ой!", который издала Вера Павловна, глядя на мигом опустевший стол, Егор бросился к численнику. Радостная улыбка, появившаяся на его лице могла означать лишь одно: наконец-то наступил июль.

Внимательно глянув на Артёма и прижавшеюся к нему Веру Павловну, Егор решил радость по случаю возрождения женщины пока бурно не проявлять.

- Ну что ж, милые друзья, - сказал почти равнодушно Егор, - можно расслабиться и раскрыть окна и двери. Снимайте тряпки, изображающие из себя занавески, а я открою двери и...кое-что принесу.

Едва Артём и Вера Павловна освободили окна, в которые хлынули ослепительные лучи летнего солнца, как в горницу вошёл Егор. В руках он держал бутылку водки и бутылку вина.

- Вот так, - произнёс он, широко улыбаясь и расставляя бутылки на опустевшем столе. - Сейчас принесу кое-что из закуски, и мы с вами устроим маленький праздник. - Вслед за бутылками появились на столе: миска с варёными яйцами, глубокая тарелка с варёной картошкой, миска с порезанными огурцами, тарелка с нарезанным салом и завершил композицию, придуманную, очевидно, Егором, тарелка, сплетённая из прутьев, с нарезанным хлебом. - Ну что? Прошу, так сказать, к столу.

- Можно задать вопрос? - принимая от Егора рюмку с вином, - спросила Вера Павловна.

- Конечно-конечно! - воскликнул Егор, - мы здесь...ради вас...тебя...

- Мы что, Егор, снова отмечаем твой день рождения? - решила пошутить Вера Павловна.

- Интересный вопрос...но...увы... Честно говоря, я и сам уже забыл сколько дней рождения в этом году отметил... О-ё-ёй... Представь себе, Верочка: приходит ко мне пятнадцатого июня тип по имени Артём и говорит, что решил поздравить меня с днём рождения. Чего это, думаю, Артём решил меня поздравлять среди бела дня да у моего дома: мы же с ним и его и мои дни рождения последние годы отмечаем в его доме вечерком, а тут? И потом... Какой день рождения, когда идёт месяц июнь? У меня же день рождения пятнадцатого июля... Но раз Артём пришёл с бутылкой в кармане, то... У любого мужика, если бутылка есть, то повод и даже праздник найдётся... Короче говоря, подумали-прикинули и отметили. Делов-то...

- А ещё один твой, Егор, день рождения, если я не ошибаюсь, мы отмечали в этой самой горнице. Правда ведь? - хитро улыбнувшись спросила Вера Павловна. - И было это...когда? Можешь не говорить, я и сама знаю - шестнадцатого июня... А сегодня у нас какое число? Правильно - девятнадцатое... Это как?

- Неет, Вера...это, представь себе, не последний день моего рождения в этом году. Был ещё один, - Егор ловко перевёл разговор в другую, как говорят, плоскость. - Шестнадцатого июля я проснулся с ужасной головной болью. Сижу на лавочке, курю и вижу, как ко мне подходит Артём. Поручкались, он и спрашивает, не болею ли я со вчерашнего. А когда убедился, что так оно и есть, вытащил из кормана бутылку водки. После неё-то у нас произошёл оочень серьёзный разговор. Сначала, конечно, обсудили дела международные да колхозные, а дальше...- глянув на Артёма, Егор замолк.

- В твоих днях рождения, Егор, как говорят в народе, без бутылки не разберёшься. Ну-ка, Артём, - весело сказала Вера Павловна, - налей-ка всем по рюмашке.  Держись, товарищ Егор, у меня к тебе уже возникают сложные вопросы, на которые я хотела бы услышать от тебя ответы... Ухх!.. Какое вкусное вино! Егор, где ты такое вино добываешь?

- Знакомый в райцентре бутылочку к дню рождения выделил. Сказал, что "марочное".

- Молодец знакомый... Как будто знал, что я к тебе приду с поздравлением. У тебя, Егор, снова день рождения?

- Представь себе - нет.

- А чей же? Может у Артёма день рождения обозначился?

- Ну что ты, Вера, ей-Богу!.. И у Артёма, доложу тебе, тоже нет.

- Получается, что у меня. Но у меня уже был в марте. Мне что, тоже положено несколько дней рождения?

- Выходит, что да.

- Тогда, Егорушка, хватит со мной темнить. Все эти ваши июни да июли, да по два дня рождения в один день... Расскажи мне всё, как есть. Я же не до такой степени глупая, чтобы не понять, что произошло что-то очень серьёзное... И хватит смотреть на Артёма... Он, надеюсь, даст добро.

- Ладно...тогда слушай. Имей в виду, Вера...ты сама напросилась...

Вера Павловна слушала Егора, не перебивая. Закончив рассказ, Егор замолчал, и наступила на несколько минут тишина.

- Выходит, - вздохнув, наконец сказала Вера Павловна, - что цыганка меня не обманула, а поступила по-честному, предупредив о грозившей мне смертельной опасности... Удивляюсь, как это вы, мои милые друзья, смогли вытащить меня из мира иного. Целый месяц прошёл, как я оказалась в сырой земле, а вы...вы, получается, не захотели, чтобы я там оставалась. Мне пока трудно представить, всё, что произошло... Надеюсь, Артём мне поможет в этом... В селе ведь каждый человек, наверное, знает, что со мной случилось. А значит...

- А значит, - решился добавить Егор, - в село тебе соваться, извиняюсь, нечего. Пройдёт дня три-четыре, и я отвезу тебя и Артёма на лошадке ранним утром на станцию, и уедете вы далеко-далеко...в это, как её?..самоё Забайкалье... Лишь бы с докУментами накладка не получилась.

- Документы у меня, - сказала Вера Павловна, - все здесь...кроме трудовой.

- Проверь, пожалуйста, - попросил Егор. - С этими прошлыми да настоящими как бы чего не...не...как его?... Короче, проверь, все ли докУменты, которые ты приготовила, на месте.

- Ага, сейчас проверю. Так-то мы с Артёмом собрали всё, что у меня было в доме относящееся к документам и...и даже все фотографии взяли с собой.

Не успела Вера Павловна договорить, а Артём уже стоял рядом с ней с чемоданчиком в руке.

- Ой! - воскликнула Вера Павловна. - Артём, ты, прямо...слов нет... Посмотрим, всё ли здесь, что мы приготовили, - сказала Вера Павловна, открывая чемоданчик. - Таак-с... Агаа... Ну, вот: паспорт, диплом, грамоты, фотографии... Всё на месте.

- Впору кричать "Ура!", - крикнул радостно Егор. - Слава Богу: всё у тебя, Вера, будет в порядке. Артём, пора наполнять рюмки. Первый тост за мной: я хочу выпить за Веру, за её мужество, которое она проявила во время моего рассказа. Ещё раз "Ура!"...


Заключение

- Вот такая, ребятушки, история произошла многие десятки лет назад в нашем селе, - сказал дед Семён и погладил по голове Сергея.

- А дальше что было? - спросил Андрей.

- Дальше, говоришь?.. Нуу что... Уехали Артём и Вера Павловна в это...как его?..в Забайкалье. Дед Егор, увы, остался один на окраине. Я же, извиняюсь, немного нелюдимым был. Вот мать мне и посоветовала общаться с дедом Егором: уж он-то, сказала она, точно тебя не обидит, а ты ему чем-нибудь поможешь... Кстати, жили мы в то время не больно далеко от деда Егора. Так и пошло-поехало. А потом приехал Мишка из Карелии. Стали мы вдвоём деду Егору помогать. В основном-то: в магазин сбегать, возле дома не давать бурьяну хозяйничать...нуу и...по мелочам что-то.

Дед Егор был удивительным человеком: ему бы, наверное, не в жалкой деревушке жить, но...но так, как говорится, получилось. А сколько он разных историй нам рассказаал...счёту нет, ой-Богу! Вот головаа! Когда он поведал нам историю про Артёма и Веру Павловну, мы сначала не поверили, что такое произошло на самом деле. Тогда дед Егор показал нам письма и фотографии, присланные Артёмом...посмотрели мы на них и безоговорочно поверили. А сегодня пришла очередь и вам в истину того, что я вам рассказал, поверить. К тому же сегодняшний день, надеюсь, поможет вам в этом.

Благодаря Андрюшке я сегодня тоже побывал некоторое время в прошлом.

- Как это? - удивился Андрей.

- Очень просто. Вы ушли в лес в девять часов, а вернулся ты в восемь, а это значит, что ты оказался в прошлом. В прошлое вместе с тобой на несколько часов перебрался и я. Именно про такой эффект рассказывал и дед Егор: стоило Артёму вернуться из леса, где он, естественно, неизменно бывал в землянке, как  оказывался в прошлом, а вместе с ним в прошлом имел место быть и дед Егор. Через несколько часов они неминуемо возвращались в настоящее время. К приходу Сергея и мы с тобой, Андрюша, уже снова появились в настоящем времени.

Но я не о том хотел сказать... Для чего-то землянка обратила внимание на тебя, Андрей. Почему?.. Вот и подумайте, ребятушки. У вас вся жизнь впереди, а значит, всякое может случиться. Кстати, то, что вам рассказал я, и что испытали сегодня вы, лучше оставить при себе...

- Дед, мы, наверное, пойдём, - сказал Сергей, - а то время уже позднее.

- Идите, ребятки. Заговорил я вас. Приходите...я всегда вас жду...