85 лет художнику из Боровска Владимиру Овчинникову

____________________________________
Боровск Владимира Овчинникова
____________________________________

Вы, живописцы, покрывающие стены
Загадочными фигурами нашей истории,
Откройте младенцам глаза,
Развяжите уши…
Николай Заболоцкий

Россия задохнулась от продолжительного бега за экономическими достижениями Запада и Востока, улеглась между ними, демонстрируя особый способ наложения красок Боровска, куда я приехал званым гостем, хотя и с опозданием в несколько лет. Но меня здесь ждали все продолжительное время моего отсутствия.

Пешая жизнь по древнему городу староверов замирает перед скважиной неба.
Из тюбиков звёздного чрева в замкнутое пространство пейзажа среднерусской полосы художник Владимир Овчинников выдавливает краски. А затем мазками проталин рисует весну, по итогам которой богатый урожай огурцов соперничает с космическими замыслами Циолковского, а Николай Фёдоров регулярно думает будущим воскрешать постоянное прошлое, чтобы поэты вслед за колесом истории гоняли колесо рифмы и спорили до хрипоты абзаца:
- А доедет это колесо до будущего или не доедет?

Я ощущаю всем своим внутренним содержанием, как здесь время повзрослело и отправилось путешествовать верхом на яблоне по временам года: то прошелестит молодым листочком, то упадёт оземь плодом созревшим, соперничая с падалицей звезд,то зависнет под луной снежной шапкой, отражая небо, а то замрёт сухостоем-поводырём для ветра, напевающего в отогретую флейту сада… Иногда время глубинки, как ребёнок, задремлет в жаркий день плодоношения в тени кроны и сквозь две проталины глаз с любопытством наблюдает, как целуются двое под вечно цветущим деревом- путешественником…

А трудолюбивый художник, нанятый за бесценок красотой, как заправский маляр, закрашивает стены города сюжетами русского прошлого, настоящего и будущего, с раннего утра вписываясь душой в опасный поворот будней заспанной провинции, где толпа с наступлением темноты плотно садится у телевизоров, на экранах которых бурным потоком гонят сквозь русский чистый разум сериал за сериалом засвеченного враньём бытия кино.

И не подозревают едоки хлеба, что их настоящее крепко спит по ночам в тюбиках художника Владимира Овчинникова… и лишь писающий мальчик перед уличной фреской
на случайной фотографии корреспондента «Огонька» заставляет очнуться на время Боровск, у которого на заднике покоится изящное, и с ним легче всего заходить в будущее.

— Может, зайдём в церковь? – вопросом приглашает меня художник.

— Нет, я не люблю в них бывать. Меня раздражает религия, хотя о Боге как научной формуле я постоянно думаю, — ответил я Овчинникову. – Но вокруг меня стало столько людей, которые обивают пороги храмов, что я избегаю этого. Вам кажется это странным?

— Нет, все люди разные. Те живут под куполами, и выше им уже не подняться даже в своих молитвах, а вы под Богом, который вам многое позволяет, — быстро нашёл Владимир ответ на мой вечный вопрос самому себе.

И в темноте вслед за художником Владимиром Овчинниковым выхожу к ночному краю, вдыхаю чистый глоток неба, поперхнувшись остроконечностью замертво падающей в мировую ноосферу звезды, что прорезает, как хлебный мякиш, тишину, звучащую с того света. Только в Боровске - городе Аввакума и Морозовой - с подлинностью действа я ощутил, как Бог прячет концы в человеке, а человек - отдает концы Богу!

Проснувшись среди ночи, долго-долго хриплю всем своим внутренним содержанием песню безмолвия, цепляясь за последнее слово светотехники жизни, где по морщинам истории ползает божья коровка провинциальной мечты, обрушивая края памяти, где часы - чучело вечности, по стрелкам которых нам никогда теперь не узнать - сколько осталось будущего у Бога. И потому - в одиночной камере бытия перестукивается со временем. Художник - сердцем. Вечность - часовым механизмом у пульса на его руке.

Только в Боровске понимаешь: мы на пару с художником из тех — кому больше всех мало!
Владимир Александрович, с юбилеем на художественном посту Боровска!!!