Обними меня крепко... 24 глава

     Софья лежала в светлой палате, под капельницей. Ночью она спала в полубессознательном состоянии, не чувствовала, как ей ставили капельницу, как оказывали первую помощь при потере крови. Утром зашла нянечка, немного полноватая, но очень проворная женщина, лет под шестьдесят. Она принесла Софье манную кашу, заправленную кусочком сливочного масла, два кусочка хлеба и сладкий чай.
     - Может покормить тебя, пока каша горячая? Когда капельница закончится, к тому времени она остынет, - добродушно сказала женщина.
     Софья с безразличием посмотрела на её улыбающиеся глаза, словно пыталась осознать, где она и кто эта женщина.
     - Ну и ладно, лежи покуда, а я пока полы протру, пыль вот с подоконников, ну а вы как, девоньки? - весело спросила женщина, нагнувшись над ведром с водой и тряпкой, которые давно занесла вместе с деревянной шваброй.
     - Хорошо, тёть Даш! А меня сегодня выписывают, столько дней уже тут лежу, - сказала молодая женщина лет тридцати, с русой косой, полненькая, но полнота её красила, а никак не портила.
     - Вот и хорошо! А то муж тебя заждался, да и сынок поди скучает, - ответила тётя Даша, ловко протирая полы.
     - Сама соскучилась по дому, хорошо, мама приехала, она с Никитой сидит, муж каждый день на работе. А я уже здорова, гемоглобин мне подняли, сказали, могу спокойно рожать, - ответила молодая женщина, с аппетитом завтракая манной кашей.
     - Срок у тебя ещё небольшой, родишь, куда ж ты денешься. Муж твой... вон как тебя любит, каждый день приходил, - ответила тётя Даша.
     Софья взглянула на женщину, из-за полноты, живота и видно не было, не подумаешь, что та беременная. Она вдруг подошла к ней, за столом сидели ещё две женщины, они тихо разговаривали между собой.
     - Меня зовут Настя, тебя вечером привезли, совсем ещё ребёнок, а что удумала. Что же ты делаешь, а? - спросила Настя, присев на край кровати, на которой лежала Софья.
     Женщины, что сидели за столом, замолчали и посмотрели на них. Тётя Даша остановилась со шваброй в руках и посмотрела на Софью.
     - Вот и я думаю, что же ты удумала, девка, а? Ты хоть знаешь, что жизнь одна, больше не будет? Знаешь, что нужно жить, несмотря ни на что? У меня внучка твоих лет, Господи, каждый день переживаю за неё, родители на работе, она школу в этом году заканчивает. Такая скромная, тихая, учится на пятёрки, моя Анюта. Не любит, когда её так называю, говорит, я уже большая, называй меня Анна или Аннушка, - улыбаясь, сказала тётя Даша.
     Софья молчала, не зная, что ответить, но осознавала, что всё происходит неправильно. Когда ехала в город, она думала, что всё не так произойдёт, мечтала учиться. Тогда о Максиме она так не думала, понимая, что он женился и она должна его забыть. А теперь... Софья вспомнила, как он кричал на неё, выгнал из своего дома, так унизив её. Её, Софью, которую любили родители, баловали с детства, особенно отец. Только всё чаще Софья задумывалась, зачем его жена привела её к своему мужу, тем более, они не были разведены. Этот вопрос не по давал Софье покоя. Она понимала, что никакая женщина не бросит своего мужа в объятия чужой девушки, тогда зачем так поступила Диана, Софья понять не могла.
      - Что же ты молчишь? Расскажи, что случилось? Ведь просто так, никто вены резать не станет, - опять спросила Настя.
     Тётя Даша продолжила протирать полы, следом стала вытирать пыль, правда всё время посматривала на Софью, ожидая, что же та скажет. Но Софья молчала, она просто не знала, что говорить, всё же понимая, что дороже жизни нет ничего. А ещё думала о матери, об отце и даже об  Антоне, правда тут же подумала, что брату кроме его самолётов и пароходов ничего не нужно. Эти мысли вызвали скупую улыбку на усталом лице Софьи, она тяжело вздохнула.
     - Может дома что-то произошло? Или в школе? - не унималась Настя.
     - Да ты расскажи, дочка, тебе сразу легче станет, вот увидишь, - вновь подходя к кровати Софьи, сказала и тётя Даша.
     - А нечего говорить и рассказывать нечего, дура была, вот и наделала глупости, - наконец ответила Софья.
     - Неужто любовь безответная? Да знаешь, сколько их ещё у тебя будет? Никакой парень не стоит, чтобы из-за него себя жизни лишать. Ты девка красивая, молодая совсем, всё у тебя впереди, - сказала Настя.
     - Да! Конечно не стоит, жизнь... она ведь такая короткая... - произнесла тётя Даша, вновь возвращаясь к подоконнику.
     Две женщины, доев кашу, сложили тарелки и убрали со стола, зашла медсестра проверить капельницу, которая почти закончилась. Убрав иголку из вены и забрав стойку для капельницы, девушка подошла к одной из женщин, та уже вернулась к своей кровати и легла, готовая принять капельницу и уколы.
     - Когда меня домой отпустят? - спросила Софья, пытаясь присесть на кровати, чтобы поесть.
     - Врач скоро придёт, у него и спросишь, - ответила медсестра, набирая в шприцы лекарства.
     Софья присела за стол, у неё кружилась голова, очень хотелось и есть, и пить. Кашу она поела и попила чай с печеньем, которое ей предложила Настя, оно и лежало на столе. Вскоре ушла и медсестра, и нянечка, три женщины и Софья остались в палате одни. Настя всё допытывалась, ей хотелось узнать причину, заставившую девушку наложить на себя руки. Но вошёл врач, пожилой мужчина в белом халате, с грубоватыми чертами лица, со строгим взглядом карих глаз, с редкими волосами. Он вошёл в палату и подошёл к Насте.
     - Здравствуйте, Сергей Владимирович, когда я могу уйти? - спросила она.
     Сергей Владимирович измерил ей давление, проверил пульс и сказал, что она может идти, выписка у дежурной на посту. Поблагодарив доктора, Настя попрощалась с соседками по палате, взяла сумку с вещами и вышла из палаты, ей стало вовсе не до Софьи, она заторопилась домой. Сергей Владимирович подошёл к Софье, она пересела на кровать, в ожидании, что он ей скажет.
     - Не знаю, что побудило Вас так поступить, но случится повторение этого и Вы можете оказаться в психиатрической больнице, это я так, предупреждаю. Надеюсь Вы знаете, что беременны? Так... давление низкое, гемоглобин низкий, сегодня придётся остаться, а завтра посмотрим, - сказал доктор, поднимаясь и проходя к одной из женщин.
     Софья вздохнула и легла, голова не переставала кружиться, её подташнивало, но она старалась держаться, чтобы её не стошнило. Нина пришла к ней после занятий, почти к четырём часам. Тихо постучавшись, она заглянула в палату.
     - Нина? Заходи! Наконец-то ты пришла, - обрадовалась Софья, присев на кровати.
     - Привет, подруга! Я в институте была, сказала, что ты в больницу попала, чтобы не засчитали тебе прогул. Ну как ты? - спросила Нина, затем обернулась и поздоровались с женщинами.
     - Домой хочу, доктор обещал завтра выписать, говорит, гемоглобин низкий пока, - ответила Софья.
     Нина положила на тумбочку сумку, Софье мама сшила из крепкой ткани несколько сумок, сказав тогда, что они пригодятся. Пригодились и выручали каждый раз, когда девушки ходили на рынок.
     - Я тебе булочки, творог и яблоки принесла, тебе питаться хорошо нужно, ты же понимаешь, - тихо сказала Нина, наклонившись к Софье.
     - Спасибо, здесь неплохо кормят, утром кашу дали, на обед суп и гречку с котлетой, ещё кисель, - с грустью ответила Софья.
     - Ты напугала меня, Софья, зачем ты это сделала? Не стоит он такой жертвы, пойми уже! Он и мизинца твоего не стоит, - тихо говорила Нина, присев рядом с Софьей на кровать.
     - Прошу тебя, хватит! Не хочу слышать о нём, - ответила Софья, испуганно взглянув мельком на соседок по палате.
     Но женщины тихо разговаривали между собой, что-то обсуждая и не обращали на девушек внимания.
     - Если бы не ты... наверное меня сегодня в деревню на похороны отвезли, - произнесла Софья, тоскливо взглянув в окно.
     - Люсе спасибо скажешь, это ведь она тебя в душе нашла, не я,  - ответила Софья.
     - Дождь идёт... - не к месту сказала Софья.
     - Завтра сама доедешь до общежития? Может меня дождёшься? Я бы после занятий приехала за тобой, - сказала Нина, с сожалением глядя на Софью.
     Глаза её впали, лицо стало ещё белее, безжизненные губы потрескались, да и сама вроде как ещё больше похудела.
     - Не стоит, я сама доеду. Иди уже, не стоит тут сидеть, Люсе спасибо от меня скажи, умирать не хочется. Я почувствовала себя убийцей ребёнка, стало страшно и жутко... - произнесла Софья, не глядя на Нину.
     Ей было стыдно и больно, ведь Софье казалось, если она беременна, значит внутри у неё находится готовый ребёнок и умерев сама, она могла убить его. Да ещё она столько времени гонялась за мечтой, которая привела её к такому состоянию и огромному разочарованию. Но вопрос, зачем Диане понадобилось оставлять её наедине с мужем, просто терзал Софью.
     - Ну что ты такое говоришь, Софья? Какой ребёнок, там ещё просто маленький червяк, ничего более, - ответила Нина, взглянув на плоский живот подруги, удивляясь её наивности в таком простом вопросе.
     - Как червяк? Какой червяк? Откуда ты это знаешь? - удивилась Софья, представляя себе обыкновенного червяка.
     - Завтра покажу тебе учебник по медицине, сама увидишь, но ты права, это начало формирования живого плода. Ладно, я пойду, нам дали задание написать реферат, красочно его оформить. Поправляйся, - поднимаясь с кровати, сказала Нина.
     Софья встала следом за ней, ей хотелось выйти на улицу, на крыльцо, под навес отделения. Взяв с вешалки тёплый халат и накинув на себя, Софья вместе с Ниной вышла из палаты. Они спустились вниз и вышли на крыльцо. Собираясь уйти, Нина открыла зонт, но обернувшись, взглянула на Софью.
      - Я пойду... ехать далеко, - сказала она, спускаясь по ступеням.
      - Скажи... Миша... он сердит на меня, да? - осторожно спросила Софья.
      - Миша тебя любит... любил, теперь не знаю, он вчера был очень зол на тебя, ушёл, не простившись, обидела ты его, - ответила Нина, глядя на Софью, не зная, как та отреагирует на её слова.
      - Бабушка всегда говорила... как же... а, что имеем не храним, потерявши плачем. Но я плакать не стану, Мишу никогда не любила и он это знал. Мне не в чем себя упрекнуть, ничего я ему не обещала. А что произошло с... с Максимом, пусть останется со мной, это никого не касается. Обидеть Мишу я не хотела, так получилось. Иди, Нина, я пойду наверх, голова кружится, тошнит без конца, да... оставь мне ключ от комнаты и мелочь, чтобы я могла доехать, я завтра утром отсюда уйду, Люся и ты будете на занятиях, - с побелевшими от слабости губами, говорила Софья.
     Нина открыла свою сумочку, достала ключ и мелочь, отдала Софье и ушла, а Софья зашла в открытые двери отделения и держась за перила, медленно пошла наверх.
     На следующий день Софью выписали, вернее, она сама настояла на выписке, хотя её просили пару дней полежать, так как гемоглобин был ещё очень низкий. Доктор посоветовал хорошо питаться, тем более, она беременна, есть сладкое, особенно натуральный мёд и написал выписку. Софья, у которой не было вещей, попрощалась с соседками по палате и ушла из больницы.
     Время было раннее, в комнате никого не было, Люся и Нина были на занятиях. Софья хотела искупаться, взяв полотенце, мочалку и мыло она пошла в душ.
     - В воскресенье нужно домой съездить, а я на чучело похожа, мама испугается, увидев меня. Она всё замечает... а вдруг узнает? Нет... живота совсем не видать, а рожать я буду здесь, в городе. Когда родители увидят маленького... может и простят меня, - стоя перед зеркалом, поглаживая свой живот думала Софья.
     Ей вдруг показалось, что она любит того, кто не спросясь зародился внутри неё, казалось, что она стала взрослой, если скоро станет матерью.
     - Нам никто не нужен, я сама справлюсь со всем, что мне уготовано судьбой. Не буду больше такой глупой, теперь я стала другой, увидев другую сторону жизни, - прошептала Софья, разглядывая себя с головы до пальцев ног, словно действительно увидела себя другой, переродившейся.
     Шло время, началась зимняя сессия, которую девушки успешно сдавали. Михаил не приходил к ним больше месяца, Максим тоже не давал о себе знать. О том, что Софья беременна, пока никто не догадывался, а она с Ниной иногда ездила в деревню, чтобы не волновать родителей. Им бы и в голову не пришло, что их дочь может быть в положении. Дома Софья была весела, но никуда не выходила, а Михаил слово избегал её, зная, что Софья приехала домой. Даже Люся стала сомневаться, настолько Софья изменилась. Они не заговаривали об этом, тем более о Максиме.
     На Новый год девушки решила поехать домой, в деревню. Нина надеялась, что поедут они с Мишей, на его автобусе, но Софья, зная график его рейсов, собравшись, поехала на автостанцию после его отъезда из города. Нина понимала её по своему, считая, что Софье стыдно перед парнем, но стыда Софья не испытывала, ведь она не обманывала его, ничего ему не обещала.
     - А любил... так это его проблема, как то, что я любила Максима, была моей проблемой, - думала Софья, говоря о своей любви к Максиму в прошедшем времени и сама в этом не сомневаясь.
     В деревне новогодние праздники праздновали по-особенному, более ярко и шумно, а в те годы тем более. Многие наряжались в разные костюмы новогодних героев, которые сами же, худо-бедно и шили из всего, что находили дома. Так ряженые и выходили под Новый год на улицу. Весело пели песни, даже "В лесу родилась ёлочка", смеялись, зазывали друзей и с шумом ходили по домам, стучались в окна и их угощали разными вкусностями, поздравляя с Новым годом.
     - А ты чего дома сидишь, Софья? Вон и Нинка вышла, и Миша, все твои друзья высыпали на улицу, я сама и костюм тебе сшила, не Бог весть какой, то ли Снежинка, то ли Снегурка. Софья? Вставай, дочка, - сказала Наталья, когда и к ним в окно громко постучали.
     Наталья приготовила конфеты и печенья, открыла окно, из которое повеяло холодным воздухом, бросила сладости в открытый мешок и тут же закрыла окно. Софья услышала знакомые голоса, как её звали со двора, но выйти так и не решилась.