Урок

— В классе должна быть тишина! Ти-ши-на! — Марьванна строго глянула из-под оправы.

Округлость рамки очков делали её старше и серьёзней. Дети не двигались, но отчего-то проявляли явное невнимание.
— Хорошо. Вижу вы не готовы воспринимать новую информацию. Тогда займёмся повторением домашнего задания. Кто готов выйти к доске?

Выскочка Петрова, как всегда, тянула руку, слишком высоко подняв.
— Больше нет желающих? — Марьванна не любила выскочек.

А Петрова её просто раздражала. Опытность подсказывала — Петрова зубрит. Нет в ней жилки творчества. Не создать ей ничего стоящего и глобального. Вот троечник Косолапов может, но, зараза, не учит.
— Та-а-ак. Давно я не вызывала... Петрова! Успокойся! — не сдержалась Марьванна и опустила руку ученицы. — К доске пой-дё-ё-ёт... Да надоело мне всё! Всем двойки!

Училка сняла оправу без линз и шмыгнула носом. Психанув, пнула Петрову. Рука у куклы давно сломалась и теперь всегда была поднята вверх. Косолапов смотрел старыми пуговицами-глазами, что сильно потёрлись от времени, как и плюш на шкурке. Заяц неестественно зелёного цвета опустил уши. Он вообще никогда не смотрел в глаза своей хозяйки. Свои он потерял в бою за принцессу Петрову. Больше игрушек у Марины не было. Скучно.

В коридоре громко щёлкнул замок, заскрипела дверь старьём петель. Послышались грузные шаги. Марина забилась в угол, чтобы слиться с серостью, как когда-то учила мама: «Поиграем?»

Противно лязгнула решётка. Холодом вздохнула безысходность. В просвете проёма стоял он, протягивая пакет.
— Это тебе, — он никогда близко не подходил, не дотрагивался.

Дверь захлопнулась. Пыль в просочившихся сквозь доски окна лучах танцевала что-то неизвестное. Девочка взяла подарок. Из пакета торчала светлая макушка куклы.
— Пап! А как её назовём?
— А ты как хотела? — отозвался вдалеке мужской голос.
— Пусть будет Белоснежкина.
— Хорошо! Отличный вариант! — как можно радостней ответил отец.
— А кушать скоро будем?
— Да, доченька! Скоро!

Мужчина вздохнул. Когда его мир рухнул, стало страшно. Но стало ещё страшнее от осознания того, что его дочь — одна из них. Смысл в акции спасения нации навсегда потерян. Люди уничтожили всех. Их безжалостность пугала. Эксперименты над живыми существами, испытание новых вакцин. Как это жестоко!

Он — последний выживший с планеты Эд. Тяжёлой лапой отец поправил вздыбившиеся иглы волос. Его дочь — человек. Какой она вырастет неизвестно. И ему теперь с этим жить и умирать.